Не трогай мою душу

      - Спасибо за помощь! - донёсся с кухни звонкий голос Эдда. Том недовольно пробурчал что-то себе под нос. Готовка с Гулдом была самым страшным кошмаром, который всегда невероятно сильно изматывал, как морально, так и физически. Приходилось следить не только за плитой, но и за неугомонным парнем, который, погрузившись в свою бесконечную болтовню, забывал о простейших правилах кулинарии. Например: что коты не едят сахарные хлопья, что варить пакетик кетчупа - не самая лучшая идея и что никто не солит чай. А ещё нужно было постоянно ловить неосторожно выроненную из рук посуду. Но, все круги ада наконец пройдены, и единственное, чего душа Томаса сейчас желает - это повесить на свою дверь табличку: "Коммунистам, самовлюблённым идиотам и Эдду Гулду вход воспрещён" - затем растянуться на кровати и отключиться на десять часов. Дверь в комнату была слегка приоткрыта. За ней послышался подозрительный шорох и тихое хихиканье. О нет. Только не сейчас. Ты не посмеешь. Но, увы и ах, он уже посмел. У Судьбы, видимо, были совсем другие планы. За это Том ненавидел её всей душой. Развернувшись на пятках и стараясь не слишком сильно топать по паркету от злости, парень прошёл в гостиную, мысленно матеря норвежца на чём свет стоит. Перед экраном телевизора сидел Мэтт, будто загипнотизированный действием на экране. Чёртов зомбоящик, всё равно ничего хорошего не показывает. Понаблюдав некоторое время за странно одетыми людьми, что с хорошо ощутимой ненавистью выплясывали чечётку, Томас бесшумно прокрался к своей комнате. Сердце спокойно стучит в грудной клетке - он далеко не в первый раз ловит этого засранца на горячем. Надо бы объяснить Эдду, что не все люди понимают значение слов "личное пространство". Хотя, его и человеком особо не назовёшь. Тынь. За стеной послышался абсолютно фальшивый и убивающий своей неправильностью звук. Грубо подцепленная струна будто молила о помощи своего настоящего хозяина, который (она это знала точно) вот-вот придёт к ней на помощь. Тынь. Тынь. Ты-дынь. И помощь не заставила себя ждать . С трудом сдерживающий свою ненависть, Том ворвался в комнату и вырвал несчастную гитару из лап мучителя. Инструмент глухо загудел, радуясь своему скорому освобождению. - Не смей трогать Сьюзан. - Риджуэлл не говорил, а буквально выплёвывал каждое слово. Хотелось без лишнего пафоса Торд придушить, вышвырнуть труп за окно - закопать ещё успеет - и, не раздеваясь, плюхнуться на кровать. Удивительно, но порою злоба придаёт сил, даже при ужасной усталости. Торд же, опешив, замер и удивлённым взглядом рассматривал хозяина комнаты. Он ожидал тонны грязи в свою сторону, мощного удара в челюсть и криков выметаться отсюда, даже драки ожидал, короткой и лишённой голливудской зрелищности, но по-своему привлекательно жестокой. А вместо всего этого Том лишь злобно прожигает его взглядом, будто Ларрсон взял не самую важную вещь в его жизни, а всего-лишь перепутал кружки или нечаянно толкнул в узком коридоре. Замешательство, к сожалению, длилось всего несколько секунд - "рогатый" медленно расплылся в насмешливой улыбке. - Ты уже ревнуешь собственную гитару? Я не знал, что ты настолько одинок, если глупая деревяшка со струнами тебе важнее отношений с реальным человеком. Хочется, до чесотки в горле, сказать: "Ты и не человек" - но Томас сдерживается, сквозь зубы шипя: - Я хотя бы играть умею. Ларссон заливается оглушительным хохотом, хлопая в ладоши и вытирая несуществующие слёзы. Риджуэлл раздражённо выдыхает - бороться с этим идиотом занятие совершенно бесполезное. Смех выбешивает и неприятно царапает барабанные перепонки. Хлопки звучат звонко и даже как-то гулко, заставляя британца поморщиться. Если природа - это идеальная симфония, то Торд точно прибыл из другой реальности. - И Сьюзан не просто "деревяшка". - буркнул себе под нос Том. Смех прекратился так же резко, как и начался. Глаза цвета стали насмешливо уставились на парня. - Ох, вот как. - елейный голос противной липкой массой растекался в наступившей тишине. Губы собеседника искривились ещё сильнее. - Докажи. Ларссон играл с огнём и прекрасно это осознавал. Взбешённый Риджуэлл, хоть и был по своей сути всего-лишь алкоголиком, единственный мог сделать это. То, чего боялась вся округа, то, чего никто не понимал, то, что норвежец упорно исследовал несколько лет. Это чёртово, необъяснимое по своей сути, но каким-то образом всё равно существующее, опасное, жуткое и в то же время величественное перевоплощение. Хотя, если быть честной, ему доставляло своё особое садистское удовольствие медленно цедить капли яда в чашу риджуэлловского терпения. Просто сейчас он выбрал не самый подходящий момент. Том вздыхает и садится на кровать. Старый матрас натужно скрипит, разрывая повисшее молчание. - Если я сыграю, - он вздыхает ещё раз, - ты уберёшься отсюда? - Ничего обещать не могу.       Вот звучат первые аккорды и британец, набрав в живот побольше воздуха, начинает тихо петь. Песня не сложная и успокаивающая, но, по мнению Томаса, идеально подходит его уставшей душе. За окном шумит ветер, периодически швыряя листья в окно. "They think it's a shame That the world will never know our names" Торд закрывает глаза и неслышно усмехается. "No fancy suit and no fancy dress" В голове абсолютно пусто. Всё напряжение куда-то улетучивается, позволяя теплу и уюту укрыть обоих парней. Кажется, что даже сломанные и бесконечно спешащие часы замедляют свой темп, прислушиваются к мелодии и растягивают время. Струны плавно перебираются длинными пальцами, чуть хрипловатый голос становится ровнее и уже не хочется кашлять на каждом вдохе. Just us И никого больше. Just us И никто больше не нужен. Just love И они всегда будут Just love Теми двумя идиотами из грустных романтических книжек. Увы, враги есть враги. Даже если они любят друг-друга, гордость и честь - их вечные спутники, не позволят им сойтись в одном порыве. Как бы сильно они не любили, как бы сильно они не желали быть вместе. Это реальная жизнь, а в ней редко встретишь счастливые финалы. Истинная любовь - любовь до гроба. И ведь никогда не угадаешь дoживёте ли вы до глубокой старости держась за руки или на следующий день после свадьбы невеста выпадет из окна. But my lover comes by himself and dozen roses He probably stole 'em Торд издаёт почти неслышный смешок и думает, что это хорошая идея. Жаль, что она не воплотится в реальность. Точно не с ними. Точно не в этой вселенной. Just us Мы... Just us Кто это - "мы"? Just love Разве "они" существуют? Just love Конечно, они разделены. Конечно, это всё фантазия. Конечно, это просто глупая песня, которую они воспринимают слишком близко к сердцу. Нет никаких "их" - только очередные выдумки и несбыточные мечты. Пора уже взрослеть наконец. Последний аккорд замирает в воздухе. Оставшееся от мелодии тепло оседает в лёгких и сворачивается клубком где-то в области сердца. Торд замечает, что на него выжидающе смотрят и на секунду тушуется, но затем прокашлявшись, наконец произносит: - Всё же играть ты умеешь. Да и поёшь красиво, хоть я и не просил. Насмешки звучат сейчас вовсе не ядовито. - А ты, оказывается, способен не только критиковать каждый шаг окружающих. - усмехнувшись отвечает Том, мысленно матеря себя за радость, полученную от этого сомнительного комплимента. - Не обольщайся, ты - не первый, кому я говорю подобное. И снова наступает тишина. Тёплая и мягкая, в которой приятно попивать чай сидя у тихо потрескивающего камина и наблюдая за медленно скатывающимися по окну дождевыми каплями. Сейчас они будто отмотали время назад и, подобно героям песни, со спутанными волосами и в рваных джинсах едут зайцем в автобусе, надеясь, что родители не узнают об их похождениях. Часы ещё раз замедляются, позволяя парням вернуться в те счастливые времена, когда Торд ни слова не понимал по-английски, но уже умел ругаться на пяти языках. Вот они вдвоём решают искупаться в Темзе, но их вовремя останавливает проходящий мимо мужчина. Вот они строят домик на дереве, склеивая доски скотчем и слушая щебет птенцов над головой. Вот они кормят бездомную собаку с грустными-грустными глазами, а вот Торд впервые нормально заговорил. Почему же всё изменилось? Осознание приходит внезапно, разбивая их уют в мельчайшую пыль. Потому что они - два идиота, которые сами всё испортили. И ни Эдд, ни Мэтт, ни даже чёртова Судьба-насмешница в этом не виноваты. Жизнь несётся вперёд не останавливаясь и постоянно внося свои коррективы. Они сами выбросили свой шанс на счастье - так почему оно должно прийти сейчас? Торд резко поднимается заставляя британца вздрогнуть. И пускай он не хочет уходить, пускай знает, что его не прогонят - гордость и честь "их вечные спутники" незримо находятся в этой комнате. Коррективы уже давно внесены. Норвежец слезает с кровати, медленно подходит к двери и, уже взявшись за ручку, оборачивается. - Ты - мой любимый враг. Оказывается, он тоже человек. Но их уже ничего не спасёт. Just love