Я читаю молитвы с плачем, но они все звучат иначе, но они все звучат как будто меня предал и Чёрт, и Бог. Только нет мне родней мотива, эта жизнь стала мне противна, я пытался её покинуть, шёл последнею из дорог. Там эпоха в своём зените — долгожданный дождливый Питер жёлтым светом раздетых улиц протянул мне свою ладонь. Увлечённый животной страстью, я не вспомнил, как пахнет счастье, у тебя сотни стрел в запястье и в глазах неживой огонь. Наши мысли уже трезвеют, сонмы чудищ за этой дверью, только вот, приоткрыв однажды, неизвестно, куда придём. Лепестки у тебя из горсти ветер шумно с собой уносит в небеса из слоновой кости — этой ночью светло, как днём.
За чертой из последних станций было нам суждено расстаться, злую песнь у тебя под кожей я пытался забыть как мог. На кленовых листах портреты мне бросает холодный ветер, в новом городе снова встретят меня древние Чёрт и Бог. Монстры столь далеко отсюда, я теряю чужой рассудок, лишь молитву с угарным газом так прошу принести к двери. И нелепо слагаю строчки из сирени и многоточий, я тебе их пришлю по почте вместе с болью в моей груди.