***
Хатидже в задумчивости направлялась к Махидевран. Настроения не было, впрочем, как обычно, со времён её неудачного брака. В душе она завидовала жене брата, ведь у той был Мустафа — прекрасное дитя, в котором все души не чают. Ей не удалось забеременнеть от Искандера-паши, возможно, это к лучшему. Хатидже свято верила, что дети должны рождаться в любви. Жаль, что султаншам редко выпадает такая возможность. Их выдают по расчёту, не обращая внимания на чувства. — Махидевран? — ввойдя в комнату сквозь распахнутые слугами двери, спросила девушка. Гюльбахар проводила время вместе с сыном. Мустафа играл игрушечным мечом и совсем не слушал мать. Увидев сестру Сулеймана, Гюльбахар подскочила и поклонилась. — Хатидже султан, доброе утро. Мы только собрались с шехзаде завтракать. Окажите нам честь и присоединяйтесь. Гюльшах, вели подавать блюда. Служанка поспешила выполнить приказ госпожи. — С радостью, Махидевран. Я пришла к любимому племяннику, чтобы забрать его в сад на прогулку. Надеюсь, ты не возражаешь? — усаживаясь на подушки, спросила султанша. — Конечно, нет, госпожа! Мустафа всё время спрашивал о вас. Да, сынок? — Тётя Хатидже, я так ждал, когда вы придёте. — обняв девушку, сказал Мустафа. — Мой дорогой. — поцеловав в макушку шехзаде, сказала Хатидже. — Я надеюсь ты хорошо учишься? — Да, он усердно занимается с учителем, госпожа. Достойный сын своего великого отца. — Меня даже хвалят за успехи. — сказал малыш. — Мы все очень горды таким наследником, Махидевран. Ты достойно воспитываешь шехзаде, продолжай в том же духе. Гюльбахар вся засветилась от подобных слов. — Султанша, я пойду в сад вместе с вами. Хочу немного подышать свежим воздухом. — после завтрака сказала Махидевран. — Это замечательная идея. Прогуляешься, ведь почти не выходишь с покоев. Так нельзя, тебе срочно нужно развеяться. — Пожалуй, вы правы, госпожа. — улыбнувшись, ответила девушка.***
— Повелитель у себя? — спросил Ибрагим у стражника. — Сейчас сообщу, что вы пришли. — через минуту он вышел. — Султан ожидает вас, проходите. Ибрагим вошёл в покои Сулеймана. Наложница нигде не наблюдалась, значит была отправлена ещё утром. — Повелитель, я прибыл, чтобы сообщить вам про спекулянта. — отвесив поклон, сказал грек. — Мне доложили, что ты приходил вчера вечером. Я был занят. Надеюсь, ты не прождал меня всю ночь. — не отрываясь от работы над очередным ювелирным украшением, проронил Сулейман. — Нет, я остался в своём кабинете, а потом мне сообщили, что вы назначили встречу на сегодня. Надеюсь, у вас не было проблем? — Нет. Я проводил время с наложницей, не хотел оставлять девушку одну. К тому же, был поздний час. Ибрагим нахмурился. Зачем султану оправдываться перед ним? В конце концов, никто не вправе осуждать действия повелителя. Но мужчине было неприятно, ведь раньше он мог прийти к падишаху даже средь ночи, и тот радостно бы его принял. Грек уже возненавидел эту рабыню. — Не беспокойтесь, повелитель. Стражник предупредил меня. Я поехал на Ипподром. — Докладывай, Паргалы, что там с торговцем? — Спекулянтом оказался Бехрам-эфенди. Он отрицал свою вину и говорил, что его оклеветали. — Как он смеет? — в гневе подскочив из-за стола, воскликнул Сулейман. — Я лично убедился, что этот человек обманщик. При мне продавал зерно по цене в три раза выше установленной. Я распорядился наказать спекулянта, чтобы другим неповадно было. — Хорошо, Ибрагим. Ты правильно поступил. Мы скоро выдвигаемся на Родос, мне ни к чему народные волнения в столице. У нас теперь есть дела поважнее. Я сегодня планирую сходить на судостроительную верфь и посетить литейное производство. Ты пойдёшь со мной. Мне сообщили о новых галерах, которые строятся по приказу Дженгиза-аги. Я показывал тебе их чертежи. Дела идут успешно, поэтому думаю, что судна будут опробованы во время похода. Султан встал и направился к выходу, жестом показав Ибрагиму идти за собой.***
В саду девушки пошли к беседке, пока Мустафа упражнялся с мечом, бегая за Сюмбюлем. — Пощадите своего недостойного раба, мой повелитель. — наигранно причитал евнух, отбиваясь от дерявянной игрушки. — Я уничтожу всех неверных! Тебе не устоять перед силой моего меча! — Мой славный шехзаде, вы смелы, словно ваш отец — великий султан Сулейман.— проходивший мимо Ибрагим, подошел к мальчику и взял его на руки. — Ибрагим! Когда ты уже поупражняешься со мной? Сюмбюль-ага не умеет правильно отбиваться и всё время лишь подчиняется мне! — радостно воскликнул шехзаде. — Паргалы сейчас занят, Мустафа. — строго сказал Сулейман. — Шехзаде, сражайся пока с Сюмбюлем. Мы с вашим отцом должны совершить много великих дел. — Не хочу! Он скучный, мне нравится играть с тобой. Почему ты не приходишь ко мне? — с обидой произнёс ребёнок. — Мустафа, что за поведение? — гневно воскликнул султан. — Где Махидевран? Девушки, заприметив Сулеймана и Ибрагима, сразу же поспешили к ним. — Повелитель, он ещё ребенок. — погладил мальчика по голове грек. — Добрый день, брат. — поклонилась Хатидже, — Ибрагим. Мужчина также склонил голову в приветствии. — Махидевран! Это ты так воспитываешь моего наследника?! — Повелитель, простите меня. Мустафа — послушный шехзаде, но он очень скучает. — опустив голову, сказала Гюльбахар. — Ты хочешь сказать, что это причина его неподобающего поведения? Махидевран с обидой глотала слёзы. За что ей такое унижение? Перед своей сестрой и Ибрагимом султан отчитывает её, словно провинившуюся рабыню. Хатидже, с жалостью взглянув на Гюльбахар, решила вмешаться. — Брат, не при Мустафе, пожалуйста. Поговорите позже. Давайте не омрачать этот день скандалами. Малыш просто скучает по вам и вашим вниманием, только и всего. — Хатидже, не вмешивайся, это наши с Махидевран дела. — сказал Сулейман и позвал за собой для разговора жену. Девушка поникла из-за слов брата. Что это с ним? Почему он так себя ведёт? — Госпожа, не расстраивайтесь. Наш повелитель готовится к походу, поэтому несколько раздражён. Вот и срывается на всех. — Я понимаю, Ибрагим. Но это ребёнок. Он ни в чём не виноват. Махидевран страдает. — Хатидже султан, я думаю им стоит самим разобраться. Давайте не будем вмешиваться в чужие чувства. Я постараюсь поговорить об этом с повелителем. Лучше посмотрите, как вырос наш шехзаде! Настоящий львёнок. — Он такой прекрасный. Вы хотите детей, Ибрагим? — заглянув в глаза мужчине, смущенно спросила девушка. — Не знаю, султанша. Хотел бы. Только с любимой женщиной. — отстраненно сказал мужчина. Хатидже просияла. Ибрагим тоже стремится к браку по любви. О, Аллах, как же она счастлива! — Госпожа, прошу простить, повелитель зовёт меня. Приятно было с вами встретиться. — отвесил поклон Ибрагим и поспешил за султаном, который уже закончил беседу с Махидевран. — До свидания, Ибрагим. Настроение Хатидже улучшилось после встречи с человеком, о котором она тайно мечтала который год подряд. Она влюбилась в него ещё со времён Манисы. Когда состоялась свадьба с Искандером-пашой, девушка убивалась от того, что на его месте не тот, кто был ей так нужен. Ибрагим. Её идеал. Её желание. Она столько раз порывалась рассказать ему о своих чувствах, но всякий раз останавливала себя. Ведь, если об этом узнает кто-то другой, то Ибрагим пострадает в первую очередь. Девушка не могла допустить подобного. К тому же, брат не наделил его должностью, которая позволила бы ему вступить в брак с османской принцессой. Хатидже не знала, как Ибрагим относится к ней, разделяет ли её чувства. Больше всего на свете она боялась быть отвергнутой любимым человеком. Махидевран сидела в беседке, с грустью глядя на розы. Моя Весенняя Роза… Так когда-то называл её Сулейман. Она забыла те радостные моменты, когда её любимый мужчина был рядом с ней. Приезд в Топкапы обернулся для неё несчастьем. Как же прекрасно им было в Манисе, и как горько находиться девушке здесь. Неужели, любовь прошла? Сулейман боготворил, жил своей Махидевран. Где эти чувства? Что с ними стало? Он обидел её в который раз. Не женщиной, которую зовёт постоянно в свои покои. А тем, что обвинил в том, что она недостаточно хорошо воспитывает шехзаде. Своего сына, ради которого девушка пойдёт на всё. — Махидевран? — Хатидже присела рядом. — Госпожа, — вытирая слёзы рукавом, ответила Гюльбахар. — Ты плачешь из-за слов брата? — Нет, султанша. Я плачу из-за его отношения ко мне. — Мне жаль тебя, но ты не должна расстраиваться. Твои слёзы часто видит Мустафа. Это дурно на него влияет. Махидевран сдержала себя от того, чтобы закричать от несправедливости. — Хатидже султан, а безразличие отца к матери не влияет на шехзаде? — О чём ты? — Я о наложнице, которую валиде подложила под нашего повелителя. — Махидевран! Что за дерзость? Думай, что говоришь. Валиде к твоему горю не имеет никакого отношения. Как ты смеешь её обвинять? — Госпожа, — упала на колени перед Хатидже девушка. — Я люблю повелителя. Эти чувства горят во мне. Знали бы вы, какого мне каждую ночь думать о том, что в его объятиях находится другая. Он избегает меня. Вы видели, как султан со мной общается, даже не хочет видеть. Чем я провинилась? За что мне всё это? — Эти чувства погубят тебя. Ты ведь не из-за любви так тревожишься, а из-за своей гордости. Брат в кои-то веки предпочел другую девушку тебе. Ты унижена, сломана. Горишь желанием мести. Точно так же страдала Гюльфем, когда повелитель увлекся тобой. Но есть одно: девушка не стала искать способ, чтобы избавиться от тебя. Она потеряла не только любовь, но и ребёнка. У тебя есть Мустафа. Не понимаю, как можешь обижаться на кого-то? — Когда-то вы поймёте меня, госпожа. Когда сами полюбите всей душой, но вам предпочтут другую. — Замолчи, Махидевран. Ты сравниваешь меня с собой? Я родная сестра повелителя всего мира! То, что ты родила наследника, не делает тебя особенной. — Для любви не существует титулов, султанша. Дай Аллах вам взаимных чувств. — Ты не посмеешь доставлять проблемы валиде. Я беру под свою защиту ту девушку, которая понравилась повелителю. Если тронешь её, то пожалеешь, Махидевран. Так и знай. — сказала Хатидже и, подхватив юбки платья, пошла во дворец, забрав с собой племянника. — Госпожа. — кинулась Гюльшах к Гюльбахар. — Оставь меня. Я хочу побыть одна. Иди и следи за Мустафой. — Как пожелаете.***
— Валиде, я привела вам шехзаде. — Хатидже вошла в покои матери. — Проходите, любимые. Мой львёнок, как я соскучилась. — Айше обняла мальчика и усадила рядом с собой. — Дайе, прикажи подать сладости и щербет. — Сию минуту, султанша. — Рассказывай, Мустафа, что вы сегодня делали? — Мы гуляли с мамой и тётей Хатидже в саду. Я упражнялся на мечах. — с гордостью сказал малыш. — Потом пришли папа и Ибрагим. Я был так рад увидеть их, попросил поиграть со мной. Но папа обидел маму из-за того, что я был непослушным. Теперь мама плачет. Я виноват в этом. — Шехзаде, не расстраивайся. Иди поиграй лучше. — Хатидже села на тахту и взглядом показала служанкам забрать малыша. — Дочка, что произошло? Махидевран и мой сын ругались на глазах Мустафы? — Валиде, всё было так, как рассказал шехзаде. Повелитель вспылил и отвёл Махидевран поговорить. Потом она мне нагрубила. — Каким образом? Что она тебе сказала? — Возможно, не стоит, матушка, вам знать. — Хатидже! — валиде была непреклонна. — Махидевран вновь посмела обвинить вас в том, что Сулейман охладел к ней. Сказала, что любит его, а мы мешаем её счастью. Я образумила её. — Нахалка. Махидевран переходит все границы. Я закрывала глаза на её прошлые проступки. Делала всё это ради Мустафы, чтобы не разлучать ребёнка с матерью. Но, если она не успокоится, то я не стану молчать. Расскажу всё сыну. И Махидевран получит по заслугам. — Я также запретила ей даже видеться с Айлин-хатун. Мне интересно, как это она до сих пор не узнала, кто ходит в покои к повелителю? — Правильно поступила, Хатидже. Нужно успокоить Махидевран, иначе не избежать нам беды. Я всё же не хочу, чтобы сын рос без матери. — глядя на внука, сказала Айше. — Думаю, что угроза того, что её могут разлучить с Мустафой, подействует. Махидевран живёт нашим шехзаде. — Будем следить за ней. Только ради счастья своего внука я готова терпеть её рядом. Аллах, пошли нам сил. — Аминь, валиде.***
Сулейман пожалел о том, что произошло часом ранее. Он вспылил и без причины обидел мать своего сына. Свою нежную, хрупкую Махидевран. Сколько времени прошло с момента их первой встречи? Как она, преданно глядя ему в глаза, шептала о любви? Он души не чаял в девушке. Из невинной наложницы она превратилась в статную, красивую госпожу. Его султаншу. Но была ли это любовь? Сейчас покои посещает только Айлин. Сулейман принялся сравнивать девушек. Айлин покорила его молодостью, простотой, покорностью. Махидевран же вовсе не такая. Она гордая, своевольная, властная. Нет, он охладел к ней. Но, почему же, ему так не хватает её нрава? Привычка, не более. — Повелитель, вы чем-то встревожены? — напоив коня, грек присел на траву возле султана. — Я разрываюсь, Ибрагим. Жалею о том, что наговорил Махидевран. Она не заслуживает подобного. — Она не в обиде на вас, ведь искренне любит. Вы делаете ей больно по другой причине. — По какой же? Не хочешь ли ты сказать…? — Именно, мой повелитель. Вы лишили госпожу женского счастья. Сторонитесь её, проводите ночи с другой наложницей. — Паргалы, остановись, пока не сказал лишнего. Ты хочешь меня упрекнуть в том, что я провожу время со своим гаремом? — Что вы, я только сказал о возможных причинах страданий Махидевран султан. — Как мне быть, Ибрагим? Мне кажется, что я путаю любовь с привязанностью. — Поговорите с госпожой, повелитель. Пригласите в покои. Для неё это будет наибольшее счастье. Никто не говорит, что вам не следует наслаждаться другими наложницами, просто попытайтесь не отталкивать от себя султаншу. — Паргалы, твои слова всегда приносят мне утешение. Отправляемся в дорогу. — оседлав коня, сказал Сулейман. Ибрагим последовал за султаном. У него была та же проблема. Мужчина никак не мог определиться, дать волю чувствам или же всё прекратить от греха подальше? Что он имеет? Рабыню, имени которой так и не удосужился узнать. Но то, что она с ним сотворила этой ночью, не под силу ни одной девушке. По какой-то причине Ибрагим был совершенно в этом уверен. Дело ли только в прекрасном теле? Нет, между ними образовалась связь. Он хотел её. Не на один раз, а желал всегда наслаждаться ею. Этой ночью она подарила ему то, что никто не сможет — счастье. До судостроительной верфи они доехали к полудню. Там их встретил Дженгиз-ага, который был ответственен за конструирование новых галер. — Дженгиз-ага, как продвигается работа? — Повелитель, слава Аллаху, мы закончим нужные приготовления вовремя. — Всё благоволит нам для захвата Родоса. Всё ли, согласно чертежам, было сделано? — Ведётся строительство около ста новых кораблей улучшенного вида. Мы дополнительно обустроили несколько фальконетов между вёслами для боковых атак. — Флот будет одной из основных наших сил в этом походе. Я полагаю на тебя большие надежды, Дженгиз-ага. — Для меня это честь, мой повелитель. Сделаю всё, что в моих силах. Извините за дерзость, но почему вы выбрали именно Родос? — Пора положить конец засилию госпитальеров. Мои славные предки Мехмед Завоеватель и Баязид не смогли взять Родос. Отец, да упокоит Аллах его душу, получил много блестящих побед на Востоке, но не сумел подчинить себе рыцарский остров из-за внезапной смерти. Мне выпала честь закончить начатое и присоединить Родос к владениям нашей могучей империи. — Дай Аллах, вам удастся установить власть и на этой земле. — сказал Ибрагим. — Мы вернёмся в столицу только с победой, Паргалы. Дженгиз-ага, сколько янычаров в нашем распоряжении на данный момент? — Около двадцати тысяч, мой повелитель. — Каковы наши общие силы, которые мы сможем использовать для взятия Родоса? — Примерно сто тысяч. Я передам вам точные сведения Пири-Мехмедом-пашой. Он должен вскоре нанести визит. — Хорошо, удачи тебе, Дженгиз-ага. — Повелитель. — поклонился мужчина.***
Александра нервно ходила по комнате. Она со страхом ждала прихода Ибрагима. Всякий раз, когда открывалась дверь, девушка молила Бога, чтобы это была просто служанка. Несколько раз заходила Мелек-хатун и приносила еду. На попытки заговорить с ней, девушка поджимала губы и просто-напросто уходила, не проронив и слова. — Ну, и молчи! Тоже мне, важная птица. — возмутилась Александра. Весь день девушка провела, словно на иголках. Занять себя было нечем, из комнаты не выпускали. Оставалось только думать над тем, как исправить ситуацию. Она не хотела стать подарком для султана. Ночью Ибрагим вознёс её на вершины блаженства. За последнее время она не чувствовала себя, настолько свободной, как с этим дьяволом. И вот, когда Александра смирилась со своей участью, мужчина заявил о том, что она больше не нужна на ему! Конечно, она понимала, что такие, как он, могут заполучить любую девушку. В чём была особенность Александры? В остром языке и непокорности? Вряд ли Ибрагим жаждет подобное, ведь именно из-за этого он собирается отдать её в гарем! Солнце клонилось к горизонту, когда в очередной раз дверь открылась. — Мелек, ты зачем вновь пришла? — не отрывая взгляда от окна, спросила Александра. — Не думаю, что я так на неё похож. — раздался насмешливый голос. — Ибрагим? — повернулась к мужчине девушка. — Ты ожидала кого-то другого? — Нет. Ты пришёл, чтобы отвезти меня к султану? — Слишком много чести. — фыркнул Ибрагим, присаживаясь на тахту. — Зачем тогда? — Как твоё имя? — Александра. — ответила девушка, только сейчас поняв, что мужчина до этого момента даже не узнал, как её зовут. — Надеюсь, ты подготовилась к отъезду. Я рассказал о тебе нашему повелителю. Глаза девушки заблестели от слёз. Она молча встала и села возле ног мужчины. — Ибрагим, молю тебя не делать этого. — хватая кафтан, прошептала Александра. — По какой причине я должен оставить тебя? — Я сделаю ради тебя всё. Если ты не хочешь больше меня как наложницу, я буду твоей служанкой. Только не отдавай меня султану! — Почему ты так усердно не хочешь, чтобы я подарил тебя падишаху? Так знай, он молод и красив, если ты по этим причинам. — Ибрагиму ситуация казалась весьма интересной, поэтому он не стал прекращать нервировать Александру. — Ты сможешь добиться небывалых высот, подарив султану наследников. Будешь ходить в золоте и шелках. Не это ли счастье для девушки? — Для меня — нет. Не хочу. Ибрагим, зачем ты так жесток со мной? Почему позволил летать вместе с тобой, дал ложную надежду? Зачем? — закричала в слезах Александра. — Чтобы потом вот так просто её растоптать? Можешь убить меня, но к султану я не пойду. — Хорошо, — согласился Ибрагим. — Это твой выбор.