Per aspera ad astra

Быть может, это не совсем правильно — любить человека вот так — безумно, противоречиво, ярко, быть может, это неправильно совсем. Но Нару ничего не может поделать со своими чувствами. Тэхён ведёт себя неоднозначно, странно, не впускает в голову, в которой куча непонятных для Нару мыслей. Ей хочется бросить всё и сбежать от этого мира, хочет исчезнуть, раствориться, чтобы все её забыли, как и она всех, потому что она слишком устала, но… эти чёртовы чувства к Тэхёну, который поселился в её сердце нахально, без разрешения, снеся любые барьеры страха и недоверия. Ей ничего не остается, как смириться с этим наглецом, который захотел Нару и взял её, крепко сжимает в своих объятиях и не отпускает. Нару открывает глаза и смотрит в потолок. Снова тяжесть в области живота в виде тэхёновой головы. Она опускает подбородок и поглаживает его пушистые волосы, восхищаясь его прямыми и слегка подергивающимися ресницами. Нару совсем не помнит, как потеряла голову от всепоглощающего желания, как отдавалась ему, как её тело бессовестно, позабыв об обиде на яростный поступок президента, отвечало на его поцелуи, ласки, укусы всю ночь, не сдерживая громкие и сладкие стоны, от которых Тэхён сходил с ума ещё больше. Чуть поправляя его одеяло, она успевает замечать ярко бордовые следы от ногтей на его спине. Перестаралась. — Тэхён-а, — шепотом тянет Нару, внимательно рассматривая и касаясь подушечками пальцев губы Тэхёна, очерчивая их по форме, в очередной раз восхищаясь его красотой. Она не хочет его будить, ведь он такой нежный, такой милый, когда вот так лежит, крепко обнимая и прижимая Нару к себе, когда не хамит, не грубит, не предъявляет свои права на Нару, из-за чего она иногда чувствует себя его собственностью. Хотя Тэхён каждый раз пытается свой нрав смягчать, ощущение принадлежности никуда не исчезает. Возможно, Тэхён не умеет по иному проявлять свою любовь или не знает, что можно по иному. Возможно, Тэхён боится по другому… Чтобы Нару даже не смела думать, что она может уйти, потому что Тэхён без неё не может. — Ммм, — совершенно неохотно мычит Тэхён, прижимая тело Нару к себе крепче, — что? — его голос совсем не хриплый — он не спал. — Можешь мне объяснить, — снова начинает Нару, — пожалуйста… — она хлопает ресницами, встречаясь с сонным взглядом президента. Ким, наверное, разозлился бы на очередной вопрос, но он был слишком счастлив, послевкусие после бурного секса даёт его агрессии отойти на второй план и быть чуточку мягче. — Мина, судя по всему, в сговоре с Чимином, — наконец, сдается Тэ, — он пытался переманить тебя на свою сторону, — довольно спокойно продолжает, — я не понимаю, откуда в тебе столько наивности и доброты — прощать и снова довериться человеку, который похитил и избил тебя, настолько, чтобы оставаться с ним наедине в его же машине? Ким Нару, ты сумасшедшая? — Тэхён в шаге от разгона в пять миллисекунд, но он быстро берет себя в руки, глубоко вдыхает, приподнимаясь и опираясь на правый локоть, нависая над телом Нару, — Это был риторический вопрос, не нужно на него отвечать, — хмуро добивает, одаривая Нару неодобрительным взглядом. Если бы не была сумасшедшей, не позволяла бы мне вот так себя обнимать, молча осознает он. — Он… — Нару отводит взгляд в сторону и кладёт руку на грудь Тэхёна, пытается подобрать слова, чтобы не вывести Тэхёна из себя ещё больше, — он сделал кое-что… — Что? Он угрожал тебе? — легкое раздражение в его взгляде сменяется на беспокойство, — Сколько дней в итоге ты с ним пробыла? Я знаю, что вы вместе успели «поработать» не так долго. Благо Джи-Хо… — он резко затыкается, понимая, что говорит лишнее. — «Благо Джи-Хо» что? Он что-то натворил? — Он мне сказал, что твоя новая работа в компании Пак Чимина. Значит с ним работать можешь, более того, ты была его секретаршей, а мне не позволяла даже начать разговор на эту тему? Что? «Характер»? «Нет никакого недоверия»? — Тэхён предъявляет это грубо, но с огромной глыбой обиды в горле, давая Нару чувствовать вину за свою ложь всецело. — Я… Я просто… Прости меня, Тэхён, — Нару опускает руки и поднимает белый флаг. Нет смысла даже отпираться как-то или придумывать оправдание. Тэхён прав, и он имеет полное право предъявить за её поступок. Она не хотела, чтобы все так получилось, она поклялась себе, что признается Тэхёну в своем проступке. Кто же знал, что он узнает об этом намного раньше? — Я был серьёзен, когда говорил, что всё теперь будет так, как скажу я. И твои возражения теперь лишь пустой звук, согласна ты с этим или нет, меня мало волнует. — Нару знает: Тэхён не такой, он просто сейчас пытается строить из себя кого-то другого. Но почему? — Ты не можешь держать меня взаперти вот так, — всё же злится она, несмотря на отчаянную попытку добраться до тэхеновых мыслей в его голове, — Ты даже не позволяешь видеться с сестрой. Ты с ума сошел, Тэхён? Я не сделала ничего, чтобы заслужить такого по отношению к себе. Ты не понимаешь… — Нет, это ты не понимаешь, — внезапно кричит Тэхён, принимая сидячее положение. Он зачёсывает волосы пальцами назад, смотря в какую-то точку, — тебе мало всего, что случилось? Похищение Лиён? Твоё похищение? Сколько ещё я и ты должны вынести, чтобы понять, что то, что происходит — не шутки! — Да, ты прав. Сколько я ещё должна вынести, чтобы понять, что то, что ты делаешь — не игра, а просто издевательство. — О чем ты? — осекается Тэхён. Её голос в мгновение меняется, становится низким, холодным, тихим, как тогда… Он резко переводит взгляд на девушку, а она даже не смотрит на него, даже не шевелится, лежит, сжимая в руках край простыни и делает глубокий вдох прежде, чем добить. — Насколько забавно было наблюдать за тем, как я пытаюсь найти квартиру, заранее перекрыв мне путь на съём абсолютно любого жилья? Насколько забавно было осознавать, трахая меня каждую ночь и слыша от меня «люблю», делая зависимой от тебя? Насколько забавно было наблюдать за тем, как я из кожи вон лезу, чтобы устроить себе более-менее стабильное жильё, владея при этом моим домом? — Ты… Откуда ты? — «владея при этом моим домом». Он не верит тому, что слышит. Чимин не мог сказать этого, он не должен был успеть, он… — Тебя сейчас это волнует?! — кричит Нару, вскакивая с места, — Откуда я, чёрт возьми, узнала, что всё это время мой дом был в твоих руках?! — она старается сдержаться, не заплакать, но дрожащий вот-вот надрывающийся голос её выдаёт, — Это, блять, всё, что ты можешь сказать? — Это Чим… — Да какая разница, кто это мне сказал?! — Нару ходит вокруг кровати, пока ошеломлённый Тэхён сидит на ней в шоке, понятия не имея, с чего начать. Нару активно жестикулирует руками, смотрит куда-то вверх, пытаясь сдержать свои слезы, хватает волосы у корней, пытаясь осознать следующее: сказанное Чимином о Тэхёне — правда. Тэхён не умел врать, а сейчас, судя по его шокированному лицу, никаких подтверждений не нужно. Противное чувство, когда ты поймал человека на лжи, подступает к горлу, крупицами заполняет лёгкие, вытесняя кислород, — у меня в голове не укладывается. Как ты мог? Знаешь, я ведь не поверила сначала, когда мне это сказал Чимин, но ты сам упомянул Джи Хо. Это он поспособствовал тому, чтобы выкупить у тебя этот дом? Какое то время Тэхён молчит. Нару понимает, что Тэхён просто придумывает в голове очередную ложь, дешёвое оправдание, надеясь, что Нару снова купится. — Дай мне объясниться, — Тэхён встаёт с места, подходит к Нару, поднимает руку, в попытке коснуться её плеч, затем заключить в объятия, крепко прижать к себе, успокоить и сказать всё как на духу. Но как только Нару видит приближающегося к ней Тэ, отходит на шаг назад и кричит, чтобы он даже не смел пытаться исполнить задуманное. — Я слушаю твоё оправдание. — Нару, я правда хотел признаться, я хотел тебе подарить этот дом обратно, просто я ждал подходящего случая, — У Тэхёна внутри разрастается какое-то неприятное чувство. Какое именно — он определить не может. Чем-то отдалённо напоминает неприязнь к самому себе. — Ты знаешь, сколько я искала владельца, чтобы выкупить его обратно? Хватит мне вешать лапшу на уши, Тэхён. Это какая по счету ложь? — Нару хватает лицо руками, отвернувшись от Тэхёна, нет сил смотреть на него, — Хватит! Я устала от твоего вранья, — она закрывает руками уши и крутит головой. «Игрок. Он всего лишь решил поиграть. Развлечь себя мною… эти богачи уже не знают, чем себя занять…» — Нару, — Тэхён всё же преодолевает расстояние между ними, несмотря на протесты Нару, заключает в свои объятия. — Хватит, хватит, хватит, — Нару толкает его в грудь, улавливая совсем поникший взгляд президента, — Уходи, — она бьёт его в грудь со всей силы. Но Тэхён лишь делает шаг назад, — Уходи, уходи, уходи, — кричит в истерике Нару, — Не хочу видеть тебя, слышать, уходи, — отчаянный крик, режущий острым лезвием сердце. Но ничего. И это пройдёт. Как и всё остальное. Тэхён молча уходит. Нару поглощают мысли, что она снова ошиблась. Президент не заявляется к ней в течении недели. Нару приносят еду четыре раза в день, но она ест слишком мало, либо не ест вообще. Дверь прямо в её комнате вела в душевую. Проснувшись, она принимает горячий душ, затем снова ложится в кровать. Валяется около двух часов, затем снова засыпает на несколько часов, пока её не будят с просьбой поесть. Каждый день человек, сторожащий её, приходит и предлагает выйти на прогулку во двор, естественно в его сопровождении, но Нару отказывается. Она давно не видела солнца, да и ей не хочется совсем. Так длилось несколько дней, затем Нару попросила найти и принести её дневник и ручку. Она нуждается в том, чтобы хоть с кем-то поделиться огромным потоком мыслей. К концу недели неожиданно к ней приводят Лиен с Тани (Лиен решила, что имя Ёнтан идеально подходит её новому другу). Малышка, к счастью, чувствует себя хорошо, усердно учится, хорошо кушает и спит. Её печалит, что они переехали в другой город, и ей приходится идти в новую школу — Лиен скучает по своей старой подруге. Нару лжёт о необходимости этого переезда, убеждая, что в новом городе им будет лучше. Лиен верит. Лиен не задаёт больше вопросов. Хотя ей очень хочется узнать, почему сестра живёт отдельно, и им почти не удаётся видеться. Словно всё понимает. Поздняя осень в этом году была довольно холодной, но листопад, за которым Нару наблюдает за окном своей тёмной комнаты, завораживает. Она мечтает прогуляться по осеннему жëлто-красному саду с сестрой и Тани, но каждый раз, когда приходит телохранитель отказывается от прогулок. Она хочет свободу передвижений, а прогулка в сопровождении кого-то только испортит ей всё возможное наслаждение. Самое лучшее, что она сейчас может сделать для себя — сохранить в своей голове этот образ, чтобы в один прекрасный день осуществить. Через неделю Нару ставят перед фактом об очередном переезде. Ей приносят новые вещи: чёрное обтягивающее платье, с глубоким декольте на лямках, светло-коричневое пальто чуть ниже колен и ботфорты. На этот раз президент угадал и с размером обуви. С самого утра Нару чувствует головную боль и тошноту, но даже не смеет заикаться об этом. Ей противна сама мысль о том, что она нуждается в помощи и тот, кто ей окажет эту помощь снова Тэхён. Она растопчет ту небольшую часть гордости, что осталась в ней, если примет помощь президента. Она не сопротивляется, не ругается, не задаёт вопросов. Переодевшись, ждёт новых указаний. Затем следует за телохранителем, крепко держа в руках дневник с ручкой. Её выводят во двор, где ждёт массивный матовый BMW. Нару не знает местность Пусана, никогда не была в этом городе. Но, судя по дороге, она догадывается — они едут в аэропорт. — Где Лиен? — наконец, в ней проснулось хоть что-то, даже если это что-то беспокойство за сестру. Она за эти восемь дней ни разу не заикнулась о Тэхёне. — Она уже ждёт Вас с господином Кимом, — бездушно отвечает водитель. Нару фыркает и поворачивается вновь к окну, подставив руку под подбородок. Золотая осень за окном — единственная вещь, способная принести ей немного спокойствия. Сорок минут тянутся слишком долго. Нару была права, они приехали в аэропорт. Нару открывают дверь и подают руку, но она выходит из машины сама. Она не желает ничьих прикосновений. Совсем. — Пройдёмте за мной, — мужчина идёт вперёд в сторону посадки на самолёт для частных пассажиров с ручной кладью, украдкой бросая взгляд в сторону Нару, дабы убедиться, что девушка идёт за ним. В аэропорту слишком много народу, поэтому водитель старается не сокращать дистанцию с Нару не более чем в пять шагов. Внезапно Нару чувствует сильное головокружение и жалеет о том, что не позавтракала. Хотя утром ей совершенно не хотелось кушать. — Мне нужно в уборную, — холодно бросает она телохранителю, попутно взглядом ища табличку «WC». — Чуть дальше есть туалет для частных пассажиров, — говорит мужчина, не сбавляя темпа. — Или мы сейчас же идём в ближайший туалет, или я обоссусь прямо здесь. Мужчина поворачивается к ней, затем взглядом принимается искать указатель в сторону уборной. — Ты зайдешь со мной? — Нару вскидывает бровь, как бы насмехаясь над мужчиной, который придерживает дверь в женский туалет. Тот молча отпускает ручку двери и отступает на шаг назад. Нару открывает дверь в кабинку туалета, дабы выйти, но её резко заталкивают во внутрь, прижимают к стенке и затыкают рот ладонью. — Тш, — шепчет парень, одетый в чёрную кожаную куртку, в чёрной маске и такого же цвета бейсболке, — если пообещаешь не кричать — отпущу, хорошо? — Парень смотрит в полные неожиданности и ужаса глаза, затем медленно убирает руку с лица после того, как Нару качает головой в знак согласия. — Чимин? Что ты тут делаешь? Что случилось? Что Тэхён сделал с тобой? — под глазом у парня были бордовые круги — почти зажившие раны. Сомнений в том, что парень несколько раз определённо получал по лицу, не было. Кому, как не ней знать, как выглядят синяки от избиений. — Тэхён увозит тебя в Америку, — шёпотом говорит он, отпуская девушку и делая полшага назад — в кабинке особо не разойдёшься. Он снимает бейсболку и пальцами зачёсывает светлые волосы назад. — То есть? Но зачем? — волнение подступает к горлу, а тошнота усиливается. Нару дышит через раз в попытке контролировать это ощущение. — Он считает, что Мина охотится на тебя. Но если ты сядешь в тот самолёт, он точно не сможет тебя спасти. — И ты думаешь, я поверю тебе? — дыхание напрочь сбивается. У Нару есть догадки касаемо сказанного Чимином, но что, если они не подтвердятся? — Можешь не верить, но я проделал весь путь, чтобы сказать тебе это. Если ты улетишь в Америку, в опасности будешь не только ты, Лиен и Соен, но и сам Тэхён. Ты не знаешь Мину, и на что она способна. Смысл её жизни TK Group, она не побрезгует испачкать свои руки в крови, если это понадобится. Тэхён ей дал понять, что ты его слабое место, и если ты уедешь, там ей будет легче тебя достать, но Тэхён уверен в обратном, и ты не сможешь его переубедить, если сейчас пойдёшь к нему. Он заставит тебя сесть на борт самолёта, — Пак открывает дверцу и выходит, — если ты пойдёшь со мной, я помогу тебе, обещаю. Твоя сестра сейчас с Тэхёном, но я даю слово, что мы и её заберём. Я буду ждать тебя и твоего решения у выхода. Нару хватается за стенки кабинки, теряя равновесие. Эта новость слишком сильно её шокировала. Голова начинает сильно кружиться, в глазах всё плывёт. Нет-нет-нет. Нельзя сейчас терять сознание.

***

Чувство тошноты настолько яркое, что становится причиной пробуждения девушки. Слишком много сил уходит только на то, чтобы поднять тяжёлые веки и осмотреться. К Нару подключена капельница. Она проснулась совершенно разбитой по непонятным для неё самой причинам. Судя по стенам, медицинским оборудованиям и койке, она сразу догадалась, что находится в больнице. Но как давно она в больнице? Ощущение полной пустоты и страха от неизвестности охватили её тело. Где Лиен? Почему она в больнице? Нару чертовски запуталась. Она сидит в темноте на краю своей кровати, облокотившись на колени и опустив вниз голову, нервно постукивает пяткой по полу, зажмуриваясь, и не может взять себя в руки. Этот хаос в голове невозможно подчинить контролю. Она теребит в руке включатель от ночника и нервно включает и выключает свет в палате. — Ты проснулась? — в помещение заходит светловолосый парень, выразительные черты лица которого в такой момент заставили её думать о красоте, а не о том, кто он такой и почему говорит с ней так, словно они знакомы сто лет. Первое, что попадалось в глаза, — его пухлые губы алого цвета. Красивый. Он нежно улыбается, положив на стол пакет с фруктами, — Я тебе тут бананы взял. — Угум, — она кивает в его сторону, — Вы доктор? — Нару хлопает ресницами, смотря во все глаза на своего гостя, у которого из рук выпадает кисть бананов. Парень резко поднимает глаза на девушку. Он явно удивлён, нет, не так. Этот вопрос ввёл его в ступор. — Нару? — осторожно подходит к краю кровати парень, вытягивая вперёд руку. Один вопрос, ставший причиной дрожи во всём теле, не даёт никак взять себя в руки. — Да? — Ты… ты… — парень отводит взгляд, хватая волосы у корней. Он боится задать этот вопрос, кажется, ответ его сразит. Врач говорил ему о вероятности такого исхода, но он до последнего молился, чтобы это не случилось. В палату заходит медсестра и просит выйти молодого человека. Произнеся мягкое «я сейчас приду, хорошо?», парень покидает помещение. — Вот анализы, — медсестра протягивает планшет с листом формата А4 и широко улыбается, — поздравляю, господин Пак, Вы скоро станете отцом, госпожа Нару беременна, — она хлопает по плечу парня и удаляется в соседнюю палату. Сердце начинает бешено колотиться.