Месяц

      Он уже понял, что нежилец. Вялые подбадривания Веббера, продиктованные извечным гуманизмом, только подтверждали неизбежное. Марк чувствовал, как каждая клетка его обычно сильного тела уже запустила безжалостный процесс апоптоза. И он бессилен.       Сознание путалось и он чувствовал, что скоро оно окончательно покинет его. Единственное, что его ещё держит здесь это страх. Страх, что он больше никогда не увидит милую улыбку Софии, не скажет Келли о том, какая она сексуальная, не похлопает Дерека по плечу, поздравляя с очередной удачной операцией. А самое главное — он больше никогда не увидит ее.       Пациенты, которые побывали, как они считают, на «том» свете всегда говорят разные вещи. То они видели яркий свет в конце туннеля, то старую бабку, умершую в прошлом столетии, то Дарта Вейдера, тянущего руки с криками: «Я твой отец». Марк не верил ни в то, ни в другое, ни уж тем более в третье. Он как врач всегда смотрел на эту сторону вопроса здраво, логично и материально. Без мозговой активности ни речи, ни памяти, ни вообще какого-то либо сознания не существует. А значит и тебя тоже.       Поэтому он боится, что «там» он лишится возможности помнить о ней, думать о ней. Ее порывистое признание, ее неуверенная улыбка, ее последний вздох. Все это не ушло вместе с ней, а осталось с ним. И он не хочет, чтобы это исчезло из-за того, что он скоро отдаст коньки.       Марк вздохнул. Что-то Ричард не торопится со своими бумагами, да и Джексон тоже. Классный малый. За него он не беспокоился. Если он смог доверить ему ее, то и с пластической хирургией он справится.       Марк услышал как кто-то зашёл, и уже было хотел отпустить шуточку, что всех их только за смертью посылать можно, но осекся. На входе в его палату стояла старшая Грей. Она облокотилась об стеклянную дверь и улыбалась ему своей обычной чуть кривоватой улыбкой:  — Ну, привет, Жеребец.       В глаза отражение улыбки он не увидел.  — Хей. Кто к нам пожаловал. Неужели сама грязная развратница?       Они как будто снова оказались в прошлом - два влюбленных дурака, которые все ещё на что-то надеются. Два ненужных пакета с мусором, выброшенных за борт «счастливой» семейной жизни четы Шепард.  — Как настроение? — Мередит присела на стул, на котором недавно восседал Веббер.  — Ужасное место — эта больница! Подушки неудобные, одеяло не греет, занавески постоянно опущены. Я даже не могу понять какое сейчас время суток. Но этой милой медсестре я готов простить все что угодно, если она ещё раз наклонится за ручкой.       Мередит снова улыбнулась, но глаза по-прежнему оставались какими-то потухшими.       Он знал, что она тоже думала о ней. О девчонке, которую сначала терпеть не могла, а затем готова была за нее глотку перегрызть. Или кое-что другое.  — Она сказала, что ты была хорошей сестрой, Мередит. — Она посмотрела на него как-то странно, как будто не ожидала, что он поднимет эту тему. — Она просила тебе это передать, — заметив как Грей нахмурились, Марк решил добавить. — Хотя это и не так. Она просто слишком добрая, чтобы сказать, что на самом деле, ты, самая ужасная сестра на свете.       Не хотелось, чтобы эта вечная мисс неуверенность в себе грызла себя ещё глубже и дольше, чем обычно. Марк смотрел как она усмехнулась на его последнее замечание и даже слегка расслабилась. Раньше он как все считал ее безрассудной тощей девчонкой с манией самоубийства и кучей комплексов неполноценности. Он не понимал, чем она так приглянулась Дереку. Хоть, и был рад ее наличию в их жизни, так как это открывало ему дорогу к Эддисон. Но сейчас он видел не маленькую девочку-интерна, влюбленную в женатого начальника. А уверенную женщину, которая отдаст все за свою семью, друзей, пациентов. Даже свою жизнь. Она не боится смерти, потому что для неё смерть — остаться одной.  — Знаешь, когда я утонула, я видела многих из тех, кто уже умер. Говорила с ними, чувствовала их рядом с собой. Даже Дока чуть досмерти не загладила.... Там я видела и свою мать, когда она умерла здесь. — Она слегка замялась. — Может, ты увидишь там Лекси?       На секунду он прикрыл глаза. Снова увидит ее, сможет сжать ее руку, посмотреть в ее красивые широкие глаза. Есть куча разумных доводов почему Мередит видела то, что видела. Но Марку не хотелось об этом думать. А вдруг есть на этом свете то, что человечество ещё не познало до конца. Ведь когда-то и медицина основывалась на пиявках и отрезанных конечностях. Если есть хотя бы небольшой шанс, что Лекси сейчас где там одна и ждёт его…  — Чтож, возможно, скоро я это проверю самолично, — он слабо улыбнулся и сжал ее руку. — Береги моего лучшего друга. Он очень тебе пригодится, когда Зола будет переживать о том, что София увела у нее очередного парня.  — Эй, у моей дочери будет куча парней, — шутливо возмутилась Мередит.  — Не сомневаюсь. Но с моими генами у Софии просто не может быть конкуренции.       Мередит рассмеялась. Упоминания о детях всегда заставляют ее светится от радости. Вряд ли она когда-нибудь осознает насколько она хорошая мать.  — Тогда ты должен беречь мою сестру.  — Клянусь, что мы не позовем тебя на крестины наших будущих детей. Но не волнуйся, для родов я выберу самую шикарную больницу из всех что представит мне Небесное здравоохранение.  — А ты не слишком самонадеян?  — Это не самонадеянность, Грей. Это здравый смысл.       Вернулся Веббер. Мередит ещё немного постояла, поглядывая на него как-то украдкой, улыбнулась, и со словами:"Ещё увидимся» вышла из палаты. Марк мысленно понадеялся, что в том месте, в которое он собирается, она окажется не скоро.       Он даёт себе месяц. Месяц на то, чтобы узнать, существует ли та самая сторона. Как она выглядит и есть ли там бары.       Ждёт ли его там она?       Лапароскопию ведь ещё никто не отменял.

***

      Через месяц, сидя за барной стойкой в компании Алекса и виртуальной Кристины, Мередит подняла очередную порцию текилы и мысленно произнесла:"Береги мою сестренку, Жеребец».       Несмелая улыбка озарила ее лицо. Несмотря на нелогичность и абсурдность своих мыслей, она верила, что сейчас ее младшая сестра и этот несносный бабник наконец-то вместе.