На благо Англии

— Скотина! — Угу. — Сволочь! — Угу. — Ублюдок! — А вот и нет, мои родители состояли в законном браке, их венчал сам епископ. — Гисборн, убью! — Непременно, — Гай ухмыльнулся. — И вообще, что тебе не нравится? Королевские апартаменты, можно сказать. Здесь, к твоему сведению, папаша Ричарда три ночи провел и нос не воротил. Он широким взмахом руки обвел комнату: просторную, с дощатым топчаном, на котором лежал мягкий тюфяк, две волчьи шкуры и подбитое мехом покрывало. — Вон, даже камин есть. — Гай ткнул пальцем себе за спину. — Чтобы графская задница не мерзла. А канделябр я вообще свой притащил. — Да ты... — И кормежка хорошая. — Гай сделал шаг в сторону, чтобы увернуться от прицельно запущенной в голову оловянной кружки, и едва не споткнулся о поднос с остатками окорока и кувшином. — Где твои манеры, а? Нет бы спасибо сказал. Ведь мог и в подземелье оказаться, на хлебе и воде. У нас, знаешь ли, узников разносолами не балуют. — Знаю я, чем их у вас балуют! Пока Гай продолжал расписывать достоинства места заключения, Робин постепенно сдвигался к краю топчана. Улучив момент, когда рыцарь отвернулся, он вскочил и бросился вперед. Но Гай оказался проворнее и вскоре зажал его в углу, загородив путь к свободе собственным телом. — Вейзи вернется только через пять дней, — он наклонился, почти коснувшись губами уха Робина, и понизил голос, зная, как это обычно на того действует. — Так что пока обживайся. — Какого дьявола?! — Робин, который тоже прекрасно знал, как это на него действует, резко мотнул головой. Гай едва успел выпрямиться. Не хватало еще в очередной раз щеголять перед подчиненными расквашенным носом. — Ты свое отражение давно видел? — А что не так с моим отражением? — Твоей физиономией уже детей пугать можно. — Не нравится — не смотри! — Не нравится, поэтому и принимаю меры. — Меня спросить не забыл? — Робин все-таки вывернулся из захвата и попытался добраться до двери, однако снова был перехвачен и прижат к стене. — Далеко собрался? — Не твое дело! — Мое! Будешь сидеть здесь. Если скучно, у Вейзи много бумаг, в которых ты давно хотел покопаться. Или могу библию принести, чтобы пища была еще и духовная... — Гай ослабил хватку и осторожно провел руками по плечам Робина. — Либо составить компанию. — Все равно сбегу, — пробурчал Робин, перестав вырываться. — Не сбежишь. Дверь тут дубовая. Засов толстый, окованный, надежный. Замок тоже, я проверял Аланом, он только с третьего раза вскрыл. Ключ один и тот у меня, — Гай ухмыльнулся, подался вперед и тут же получил ощутимый удар по ребрам. От следующего удара, в ухо, он успел увернуться. Выскочив из комнаты, Гай захлопнул за собой дверь и задвинул упомянутый надежный засов. Изнутри доносилась отборная брань, которой славились крестоносцы, а перемежались эти словесные изыски требованиями немедленно выпустить, угрозами утопить, повесить на дубу, прирезать, четвертовать и обеспечить целибат до седых волос. Гай вздохнул. Робин определенно разозлился. Нет, он, конечно, все понимал: можно сказать, что у разбойников самая страда. Осень, сбор урожая, турниры, ярмарки, купцы ездят куда чаще обычного. У Вейзи обострение заговоров, у Робина обострение чувства справедливости. Но это еще не причина, чтобы доводить себя до такого состояния. Выглядел последнее время Робин препаршиво, то есть, как человек, который спит из расчета три часа на трое суток. Под глазами круги, рубаха и штаны болтаются, как на скелете, о ребра можно отбить себе все, что отбивается. В общем, когда разбойник, обычно грациозный, как дикий кот, по-глупому попался на замковой кухне, сшибив гору горшков, терпение у Гая лопнуло. И Робин оказался в пресловутой камере, откуда до возвращения Вейзи Гай его выпускать не собирался. Хоть отоспится нормально, дурень. Обидно конечно, что про "утехи страсти бурной" на ближайшие дни придется забыть — Робин сейчас если и даст, то разве что в зубы. Но на какие только жертвы ни пойдешь ради его же блага. Ну, и блага Англии, конечно.