Навсегда

      Осознанный возраст начинается примерно в четыре или в пять лет. И первое воспоминание, это как маленькая игрушка в виде жёлтого утенка, летела по её комнате. Она перемещалась, как настоящая птичка.       Девочка пугается такого и с испугом рассматривает комнату. Игрушка падает рядом с ней. Она одна, только ветерок из окна дует в комнату и колышет шторы.       Почему-то это самое первое воспоминание, которое вливается в голову.       А ещё, когда она собирает игрушки обратно в коробку и уходит из комнаты, то по возвращению, те вновь на полу. Маленькой Вике кажется, что игрушки просто такие же живые, как и люди. Её мама находила игрушки по углам комнаты, на что дочка отвечает, что она туда их не клала. Причём она все время так говорит. Ночью не понятно кто, накрывал её одеялом, чтобы она не замерзала во сне.       Через год таких случайностей, Картер слышит детский девичий голосок. Та напевала, какую-то знакомую мелодию и вроде бы она была из мультика, который смотрела Вика сегодня утром. И когда всё-таки Щербакова поворачивает взгляд вправо, то видит другую девочку. Та была немного выше неё, с короткими каштановыми волосами и янтарными глазами. На ней было платьице желтого цвета и розовые сандалики. Вика особо не умеет ещё различать настоящее от не реального. И она не может описать девочку, как прозрачного духа. — Привет. — Говорит Вика, а другая девочка поворачивает на неё взгляд и кажется улыбается. Пытается что-то сказать, но не получается. Её взгляд становится хмурым и грустным. — Почему ты не отвечаешь?       Прозрачная помотала головой и повела плечами, она ничего не может поделать со своей немой речью. Ей хочется плакать, потому что, обычно ей скучно и никто не обращает внимание на неё. Она радуется, что Вика её увидела. Но то, что она не может и слова сказать, её сильно расстроило. — Стой, не плачь. Я не хотела тебя обидеть. Давай дружить? — У Вики появились искорки в глазах и она побежала к другому концу комнаты, там лежал тот утёнок. Подойдя к другой девочке, она протянула игрушку. Та берет игрушку и улыбается новому другу. Кажется так начинается их дружба.       Родители замечают, что у их дочки хорошее воображение. Они подмечают, что у неё появилась воображаемая подруга. Часто Вика рассказывает, как та спасала от падения на асфальт или даже от злых собак во дворе. Мать помнит, что дочка грустит, когда та рассказывает о собаках.       Щербакова сидит в комнате с подругой и пытается успокоить, как-то отвлечь от раны. Пытается предложить поиграть в дочки-матери. Или же дурачиться, пытаясь рассмешить. Но не выходит. У неё болит коленка и слезы катятся по щекам. Единственное, что смогло её отвлечь, это вопрос от подружки. — У тебя есть имя? — За вопросом следует отрицательное качание головой. — А может Оляшка? — Вика часто любила называть игрушки и свойство этих имён, это их одинаковые окончания: Тишка, Мишка, Лешка и так далее. Девочка перед ней, отрицательно помотала головой. — Оляшинка, Олянина… — Вика перебирала варианты и когда спустя десять вариантов, наконец, прозвучало — Оляша. — Та кинула в неё игрушку. — Оляша?       Кивок. Теперь у её подруги было имя.       Вика ходила в садик и Оляша ходила за ней. Им было вдвоём весело, хотя и остальные не видели с кем играла девочка. Воспитатели относились сначала к этому спокойно и даже поддерживали разговор с девочкой. Беспокойство их выросло только в том случае, когда при окончание детского сада, Вика больше ни с кем не общалась.       Дети сами не хотели подходить к девочке, их будто что-то отталкивало. Они не могли сказать что-то неприятное о ней, но просто не знают, как подойти.       Первый класс, первое знакомство с каким-то мальчиком, его звали Ярик. У Вики появился новый друг. На самом деле девочке хочется рассказать про Оляшу, но решает промолчать. Так же у неё появляются подружки, одну из них звали Валя. И с ней она хорошо подружилась.       Оля наблюдает за этим и слова не говорит, а она бы и не смогла. Она также учится, как и остальные дети. Изучает счёт, алфавит, пропись и так далее. Ей кажется это веселым. А когда до неё доходит, что она может таким образом разговаривать с Викой, то её накрывает счастье. Сейчас она упорно учит уроки, хотя и никому и не обязана. И когда она составляет первые фразы, то хочет поделиться с этим с кем-то. И конечно, это была бы Щербакова.       Вика собиралась куда-то в спешке. Она надевала бордовой свитер и причесывала волосы. Прозрачная подошла и дёрнула за свитер, на что Вика обернулась и раздраженно сказала: «Не мешай, я очень занята!».       Девочка отпрыгнула от неё и, грубо говоря, испугалась. Она не знала куда идёт её подруга, но знала, что ей тоже придётся идти. А сейчас ей было страшно идти. Единственная проблема, теперь она никуда не сможет уйти от неё. Ей хочется вздохнуть, но не может.       Она идёт за ней и матерью по улице. Оляша думала: «Может я виновата?». Увлечение учебой и чтением совсем не оставляло времени для Вики. Её подруга никогда так не злилась на неё. Ей хотелось плакать, но они пришли к месту назначению и пришлось отвлечься от своей грусти.       Сначала девчушка даже не обращала внимание на происходящие, просто ходила по другой квартире и всё рассматривала. Это была двухкомнатная квартира, на кухне сидела какая-то другая тетя, которую Оля не знала.       Наконец-то, она заглянула в комнату, где и собралось большинство детей. Там было пять девочек, которые во что-то играли. Оле тоже хочется, но она не может. Она садится на диван и наблюдает, за радостной Викой и её друзьями, а также над дверным проёмом висит плакат, где она, не спеша читает «С днем рождения!».       Как поняла сама невидимка, те играли в догонялки. Вика спотыкается и падает на пол, за ней бежала блондинка с зелеными глазами, которая запятнала её. — Так нечестно, я упала! — Та показывает язык и убегает. Вика встаёт, но спотыкается об какую-то игрушку. Вдруг девочки вокруг засмеялись и та блондинка указывает на неё пальцем. — Вика, ты пол так сломаешь! Хи-хи-хи! — Девочки вокруг подхватили её хохот. Щербакова лишь встаёт и направляется к шутнице и пятнает её, пока та смеётся. И сама убегает. — Кристина, ты вода! — А нельзя пятнать того, кто тебя запятнал! — Не было такого правила. — Вика пожала плечами, мол она тут не причём. Они продолжали играть.       Через некоторое время, они решили сыграть в новую игру. Оля лишь наблюдала. Ей ничего не оставалось. Хотелось заплакать и чтоб, все услышали, но отлично понимала, что всем все равно, никто не услышит. Из глаз полились слезы и она издавала всхлипы. Все в комнате замерли от этого. Оля даже не сразу поняла, что в комнате стало слишком тихо. И пока не услышали: — Валя, у тебя есть сестра и ты её где-то прячешь? — Та помотала отрицательно головой. А Оляша резко закрыла себе рот, чтобы стало тихо. До неё дошло, что её все слышали. Она не знала, как и почему, но почему-то это произошло. Никто не видел духа и не слышали, лишь плач смогли заметить. Щербакова стояла неподвижно и кажется в ней было ноль удивления. Остальные же ребята, были в испуге и не понимали, кто плачет. А ещё в комнате мигал свет, почти через каждые три секунды. Вика стояла и смотрела на удивлённую девочку. — Вика, на что ты смотришь? — Я должна вам сказать о моем секрете. Только пожалуйста не осуждайте нас. — Все кажется зажались в углу и смотрели на неё, как на монстра. — Оля, пожалуйста покажись.       Оляша встала с места и подняла ту самую игрушку, об которую споткнулась её подруга. Все удивлено смотрели на Вику, и не понимали как вообще этот предмет поднялся в воздух. Призрак открыла окно и оттуда подул ветерок. Ветер сбивал кудри девочки. — Как ты это делаешь? — Это не я. Это Оляша. — Друзья её не понимали, так как не видели, того кто их пугал. Поэтому они не поверили ей. — Ты просто ведьма и обманываешь нас! — Но это правда не я! — Ведьма! Ведьма! Ведьма! — Кричали девочки. Может в них присутствовал страх, но в основном какая-то детская злость. Может зависть, может глупая детская шутка, которую они не умели контролировать. Но факт оставался фактом, они видели испуганную Вику, что вот-вот готова расплакаться. Те подходили к ней поближе. — Ну если, эта твоя Оляша существует, то пусть тебе поможет. Ты же о ней говоришь, докажи, что она в самом деле есть, а не ты ведьма.       Её начали дергать за волосы, бить по голове и по груди. Одна из девочек закрыла рот, чтобы нельзя было услышать криков боли. Из глаз начали литься слёзы. Было больно и страшно.       Как странно не звучало, но Оля чувствовала тоже самое. В те места которые прилетали удары, и отражались и на ней. Если у одной были эти две ужасные комбинации ощущений и чувств, то вот у Оли прибавлялась и новая эмоция, которую она впервые испытывает. Гнев. Она невероятна зла. — Ол-я… — Смогла пробормотать сквозь рот Щербакова. Дух побежала и со всей силы толкнула девочку, которая стояла посередине и больше всего наносила увечий на теле девочки, та упала левее от места, где она стояла. Упавшая осмотрелась по сторонам и никого не увидела. — Таня, ты дура, толкаешься зачем? — Я тебя не толкала! — Отвечающая почувствовала, как на неё вылили стакан сока и она закричала.       Потом она взяла Валю за волосы и потащила в другой конец комнаты, она её повалила на пол и ударила ногой в живот. Не сильно, но было больно. Оляша подошла к Кристине, что держала девочку за рот, взяла за руку и повела к столу. Та сопротивлялась, но она ничего не могла сделать перед невидимкой и кричала. Голова Кристины была сжата пальцами какого-то существа, неожиданно, её лицо окунули в салат, а потом и весь оставшийся лимонад полился на её волосы, ударили в живот и повалили на землю.       Злость ещё была внутри неё, ей хотелось сделать что-то очень плохое, чтобы те почувствовали такую же боль, как и её подруга. Хотелось взять и выкинуть их в окно или облить на них кипятка. Она лишь ограничилась тем, что повалила стол на пол. Хоть и гнев направлял разум в тьму, но всё равно, не хотелось становиться хуже этих плохих друзей Вики.       Кислород был не обязательным для неё, но ей хотелось отдышаться и выпустить, то противное чувство. Голова начала кружиться и она коленями приземлилась на пол. В глазах помутнело и через несколько секунд, она вырубилась. Не знала, что она может провалиться в обморок, ведь она даже спать не умела. Хотя на тот момент, она даже не знала, что с ней вообще произошло.       Оляша очнулась где-то в очень освещённом месте. Её взгляд был расфокусирован и не понятно, что же было вокруг. Через минут десять, она пришла в себя. Всё было было вокруг белым. Та осмотрелась, здесь она была впервые. Около, оказалась небольшая кроватка и тумбочка. Также здесь, был небольшой рюкзак. Поднявшись с пола, та смогла разглядеть, кто находился на койке.       Вика лежала и что-то рисовала в альбоме. Какие-то цветочки походу. Оле хотелось спросить, где они сейчас находились, но в очередной раз вспомнила, что не может. Так, что она забралась на кровать и на неё подняли взгляд. — Ты так долго спала. Я никогда не видела, чтобы ты это делала. Оля взяла из пенала ручку и начала, что-то писать на новом листке альбома. «Я не знаю почему, но меня вырубило. Всё что я помню, перед этим у меня начала болеть голова.» — Девочка напротив неё почему-то улыбнулась. — Мы теперь можем общаться? — Оляша кивнула и было видно, как в зрачки Вики расширились. Но через секунд десять после тишины, лицо помутнело и улыбка ушла. — Прости меня. Я не хотела, орать на тебя. — Оля что-то снова чирикала на листке. «И ты прости меня. Я игнорировала тебя в школе.» — Они обе улыбаются. Теперь их дружба только крепчает.       После больницы, мама забирает девочку из больницы и кажется женщина о чём-то беспокоится. Мать где-то посреди улицы останавливается и садится перед девочкой. — Скажи Вика, та самая Оляша, ты до сих пор её видишь? — Девочка почему-то боится, что мама будет винить её подругу за случай на дне рождении Вали. Поэтому, она отрицательно качает головой.       А Оля смотрит на них и она замечает силуэт мужчины позади девушки. На нём были надеты черные штаны и серая футболка. Он как-то мягко улыбается ей и сразу наклоняется к уху мамы Вики, что-то шепчет. Глаза той, бегают по округе и пытаются рассмотреть кого-то. — Хорошо, тогда пошли домой.

***

      Проходит около шести лет и кажется Вика и Оля всё лучше и лучше друг друга понимают. Они почти не ссорятся. К девяти лет Вика замечает, что Оля выше неё на сантиметров десять. На самом деле, не Вика, не Оля не знают сколько лет невидимке. Но лишь предполагают, что она старше, чем сама Виктория. А «Невидимка» — потому что никто не видит девчонку. Только сама Вика.       Кстати, у Вики в школе появляется кличка «Кратер», кажется это была какая-то шутка на уроке географии. А потом Ярик, друг Вики, исковеркал это слово и получилось Картер. Почему-то ей тогда понравилась такая кличка. И часто, когда другие ученики школы обращались к ней, то обычно «Картер, подойди ко мне». Как-то приелась эта кличка к подростку и даже некоторые преподаватели её так называли. Щербакова звучало только при старших учителях.       Да даже сама Оля, называет её Картер и ей безумно не нравится её настоящая фамилия. Кажется сама Виктория и не против к такому обращению и отзывается на него.       Оляше безумно нравятся утки. Эта любовь к птицам пошла ещё с игрушки, которую подарила Вика при первом знакомстве. И однажды, Картер задают домашнюю работу по биологии, где она должна написать доклад о жизни любой птицы. Вдвоем идут в библиотеку и ищут книги на тему птиц. Кажется Оля находит что-то похожее на энциклопедию. Они садятся где-то в дальнем уголке библиотеки, чтобы Вику было не слышно. Тогда младшая открывает книгу на рандомной странице, которая гласит «Suxony ducks perfection». Когда невидимка увидела этих красивых уток, то просто запищала, что, конечно, услышала Вика. — Знаешь, ты так любишь уток, что я бы называла тебя уточкой. Или Оляша — мать всех уток. А? Что? — Вика почувствовала, как её подруга дернула за плечо. «Как думаешь, Саксон была бы красивой фамилией?» — было написано простым карандашом на рабочей тетради Картер. — Ты серьезно? — Та кивнула. — М-м, Оля Саксон? Звучит хорошо, да?       Теперь Виктория могла обратиться к подруге по фамилии. А Оле нравятся утки, а ещё ей нравится, что иногда она может быть как все. Как люди. Может общаться, дышать, иметь имя и фамилию, иметь друга.       Недавно, они выясняли, при каких обстоятельствах, можно услышать голос Оли. Происходило это, при очень сильных эмоциях, будь это плач или смех, гнев, страх. Все сильные чувства, что испытывала Оляша, могли отражаться голосе, и услышать могла Вика и все люди, вообще. А ещё невидимка научилась управлять своим духом. Она могла в любое время проходить через стены, предметы, здания. А могла сосредоточиться и всё толкать и трогать.       Однажды Вика спросила: — Почему, ты всегда ходишь рядом? Я не говорю, что ты надоела мне, просто разве ты не устала от меня и вообще, ты не хочешь где-то походить погулять? — На что Оля написала на своей персональной тетради: «Я не могу отходить от тебя, потому что в глазах начинает мутнеть и голова болит. А ещё разве ты не видишь связь, что проходит между нами?» — Нет? — Дух отвела взгляд и пыталась, что-то придумать, а потом снова взяла в руки тетрадь и начала рисовать. Виктория наблюдала за ней. На этой зарисовке было два человечка, наверно, одна из них была Вика, а вторая, была сама автор рисунка. Она начала рисовать от груди Вики петельками, ведя их, в сторону своей груди. После этого, Саксон сделала приписку внизу: «Примерно вот так я вижу связь между нами.» Через несколько секунд Оляша снова пишет: «Мне кажется, если начать разрывать связь, то будет очень больно, поэтому, я не могу от тебя отходить на расстояние больше двадцати метров.» — Тогда, будет повод, быть всегда рядом? «Да, и я этому, вполне рада»

***

      В девятом классе, Вике часто сняться странные сны. Там, она часто видит свою маму, а позади неё находится какой-то мужчина, что иногда шепчет ей. У того парня были светлые волосы и зелёные глаза он внушал уверенность и дружелюбность. Это было очень похоже на них с Олей. В этих снах её мама ещё очень молода, ей примерно здесь шестнадцать. Неожиданно звучит имя «Дима», походу так зовут, ту загадочую персону. Мама никогда не говорила про этого человека.       Но она особо не обращает внимание. Когда-нибудь, она лично у матери спросит, может у неё есть человек, с которым у неё также есть это необъяснимая связь? Она просыпается в холодном поту и оглядываться по сторонам. На стуле сидит девушка в джинсах и в белой футболке, она держит очередную книгу, кажется это было что-то по школьной программе. От её ауры исходит небольшой свет, так что найти Саксон среди темноты не составляет никакого труда. Она медленно опускает книгу от глаза и смотрит на Картер. «Ты тоже видела этот сон с твоей мамой?» — Она начала показывать руками, так обычно делали глухонемые люди, когда общались.       Где-то год назад, они начали учить язык жестов, чтобы Оле было легче передать информацию. И сейчас их общение было почти идеальным, иногда приходилось узнавать новые слова, но в основном они неплохо общались.       Вика лишь на этот вопрос кивнула. «Знаешь, давно-давно в детстве, когда мы возращадись из больницы, тебя мать спросила про меня. В этот момент, я увидела этого мужчину из твоего сна, он мне улыбнулся, а потом, он что-то шептал твоей матери.» — А может у неё, также есть человек со связью, как у нас? — Она говорила почти шепотом, чтобы не разбудить родителей в доме. «Я тоже так думаю.» — Давай, пока не будем об этом думать. — Оля кивнула и снова уткнулась в книгу. — Что ты читаешь?       Невидимка встала с места и подошла к подруге, чтобы показать книгу, на ней было название и автор романа. «Мастер и Маргарита» — М. Булгаков — И что интересно? Мы же это будем проходить через года два. Тем более, лучше уж готовиться к экзаменам. — Оляша закатила глаза, мол «Я читаю ради удвольствия, а не учебы». — Полагаю это легче, чем «Война и мир»? — Она кивнула. — А слушай, попробуй почитать вслух. — Та вопросительно на неё посмотрела. — Не для меня, попробуй для себя, кстати ты себя слышишь, когда говоришь? — Отрицание в ответ.       Но Саксон всё равно пробует, а вдруг она наконец-то сможет услышать свое чтение и голос. Ну, в нормальной обстановке. Вика кажется ложится в кровать и пытатся заснуть. Где-то на пороге между тем, как провалится в сон и реальным миром, где на отдаленом фоне она слышит шепот. «не будет власти ни кесарей, ни какой-либо иной власти. Человек перейдет в царство истины и справедливости, где вообще не будет надобна никакая власть»       Вскоре сдавать экзамены и Вика напросто сидит над книгой и учит весь материал прошедших лет, Оля иногда помогает девушке. На экзамене, Картер очень волнуется. Конечно у неё есть понимание, что это лишь переходный контроль в старшую школу. Но противное давление не отпускает её. Когда Вика сидит над каким-то вопросом по Литературе, Оляша закатывает глаза и пальцем тыкает в один из вариантов. Это было какое-то сопоставление авторов и дат, но почему-то Оля помнила, когда был написан «Евгений Онегин». На это, Вика улыбнулась и записала в бланк ответ. Через полчаса, она выходит из кабинета и уходит домой.       Это был последний экзамен и через несколько дней у них выпускной. Сейчас, Вика могла расслабиться, ведь это лето будет не таким уж и плохим. Когда те, идут по двору одни, то могут общаться. Одна из них благодарит вторую за помощь. На самом деле Вика сама не понимает почему решила сдавать Литературу. Ей лучше подавай технические предметы. Но из-за противной учительницы физики, она шлет её предмет куда подальше.       Различия между учёбой двух подруг видны на глаз. Вика хорошо преуспевала в технических науках, как математика, физика и информатика. А вот второй подросток любила гуманитарные предметы. Русский, литература, история — она была в них сильна.       В этот выпускной, Вика будет просто рада, что первые девять лет ада были окончены. Сегодня она праздновала этот праздник вместе с Олей и одноклассниками. В этот вечер, она часто тусила с Ярославом. Этот парень, который искренне не стеснялся тусить с девчонкой.       Они пили у кого-то на хате, Картер даже не особо помнила, как сюда попала. Оляша просто следовала за ней, а что ещё оставалось? Часто, дух была лишь наблюдателем жизней. Конечно она чувствовала себя плохо, Виктория так много алкоголя заливала в себя. Они играли в правду или действие и Вике досталось действие. — А это правда, что ты можешь сгибать ложки силой мысли? — Спросил какой-то парень, на что девушка посмотрела на Ярика с каким-то презрением.       Когда-то, чтобы удивить своего друга, она показала ему этот «фокус», а тот конечно удивился. Она не стала говорить про Олю, просто схитрила и пробормотала «Это мои секретики».       Картер закатила глаза и взяла ложку в руки, повернув голову в сторону Саксон, пальцем позвала к себе. Кажется, настроение Вики передалось той и она тоже закатила глаза. Встав с кресла, она прошла мимо парней и взяла край ложки. Немного усилий и ложка была согнута. Все в комнате захлопали девушке.       Чем дольше была эта показуха, тем больше желания становились извращеннее. А у невидимки росло плохое предчувствие, в сердце заиграл страх. Зато, вот Вика кажется веселилась. В какой-то момент, парень из всей компании наклонился к уху Ярослава и что-то прошептал. Тот сначала колебался, а потом, взяв стопку водки, выпил и вскочил с места.       Он прошел по всей комнате и вытянув руку вперёд, сказал: «Пошли, ты должна мне помочь с желанием, это будет быстро.»       Вика была не уверена, что вообще может встать с места, не говоря о помощи другу. Но всё-таки схватила его ладонь и смогла подняться с пола. Они шли по дому и наконец-то смогли достичь комнаты, что находилась в другом конце дома. В самом помещении было темно, Картер вошла внутрь и хотела было найти свет, но вместо этого услышала щелчок двери. Голова немного кружилась и вряд-ли она смогла увидеть, как её друг подходил всё ближе, пока те не вжались в противоположную стенку. Девушка вскрикнула, а внутри начал расти страх. — Что ты делаешь?! — Она почувствовала, как к шее начали прикасаться чужие губы, а через мгновение и зубы. — Отстань! — Вика попыталась вырваться из крепкой хватки парня, но всё что у неё получилось, так только разозлить человека рядом с ней. — Хватит! Я буду крича-а-м-б-м…! — Её грубо поцеловали.       В это время Оля сидела в комнате и просто наблюдала за другими ребятами, что продолжали играть. Она лежала на диване и что-то пыталась вспомнить, и пришло какое-то странное дежавю. Как бы странно не показалось, но она будто вернулась в день, где она впервые вырубилась. А ещё почему-то было страшно. Очень страшно. В чём крылась причина, девушка так и не смогла придумать.       Через минут десять, она осознала одну вещь — Вика так и не вернулась. Она заставила себя успокоиться и выкинуть мысль, что страх был в душе не из-за её подружки. Оляша шла к комнате по следу связи, что их объединяла и в итоге дверь перед её носом была заперта. Неожиданно живот пронзило ужасной болью. Она сгорбилась и закричала, неожиданно её вскрик оказался слышимым. И сейчас Оля понимает, что с её подругой что-то не так. Она сосредотачивается и проходит сквозь стену. Саксон смогла заметить в комнате кровать, а на ней Ярика и Вику. Картер плачет и пытается что-то сказать, но рот закрыт одной рукой. А вот сама девушка раздета и начинает брыкаться, как только видит Олю.       Живот начинает болеть ещё сильнее. Оля хватается за него, а волосы начинают взлетать в воздух. Неожиданно в комнате начинает гореть свет, а потом снова выключаться. Форточка в комнате открывается и оттуда подул ветер. Все шкафы открылись на распашку. Мужчина рядом с Викторией обернулся и увидел девушку, которая была похожа на призрака, глаза были белые и кажется сияли. Парень начал дрожать, а потом и вовсе закричал. Его глаза начали ужасно болеть и было чувство будто их пытались выковыривать.       Ярослав встал с места и хотел было бежать, но не смог дверь была заперта и ручка была сломана. Оля подошла к нему и коснулась его глаза, тот кричал громко. А потом руки Оли коснулись его горла и начали душить. Она душила его со всей злобой и любопытством. «А что случится, если я не отпущу?» Мужчина задыхался и пытался убежать, но с каждой минутой он становился всё слабее и слабее.       Вдруг Оляша сзади почувствовала, как её обняли. — Хватит, не убивай его. — Оля отпустила горло того человека, который принёс боль Вике. Она отпустила, потому что так сказала Вика. А что было бы, если её не было рядом, чтобы остановить бешеного духа? На шее остался красный след от руки.       Её глаза потухли и превратились в самые обычные, волосы прекратили взлетать и упали на её плечи. Из глаз ринулись слёзы. — Я не хотела. Не хотела, не хотела. — Она повторяла одну и ту же фразу, всё тише и тише. — Я знаю. — Она обняла её ещё крепче. Оля чувствовала, как её душа приходит в норму, а потом резко чувствует, как её тело слабнет. — Нет, нет, только не вырубайся! — Было слишком поздно, её глаза закрылись и она провалилась в обморок.

***

      Она оказывается где-то в больнице. Здесь, почему-то очень холодно. Хотя, если смотреть в окно, то там летняя погода и вообще солнце светит. Она сидит в кабинете и там маленький календарь с логотипом больницы. Восьмое июня 1993 год.       Неожиданно, девушка слышит какой-то вскрик и бежит на выход из комнаты. По коридору идёт какая-то беременная женщина, лет двадцати пяти, её пытаются успокоить врачи, но видно, как та мучается. Оля далёким эхом слышит: — Нам не хватает палат, чтобы она родила. — Какой-то мужчина в ответ говорит, чтобы её везли в его кабинет. Другого выхода не остается и придётся везти девушку на этаж выше. На глазах той наворачивались слёзы. Оле тоже хочется побежать и помочь. Но её будто тянет назад. — Дышите Оксана! — Её укладывают куда-то в койку, вообще никак не преднозначеная для того, чтобы рожать. Ей приходиться терпеть и следовать указаниям мед. персонала. Кажется женщина проваливается в обморок от болевого шока, около неё кружатся врачи и пытаются что-то сделать. Оляша проваливается в темноту. Она слышит голоса и плач. Крики. — Ваша девочка не смогла выжить. Мы еле успели спасти вашу жизнь. Но к сожалению, ребенок не выдержал, так долго. — Дальше были лишь крики и истерика. Голова разрывалась. Она закрыла глаза, а шум в голове был всё громче, но вдруг всё прекратилось. Тишина, что длилась десять секунд и вдруг отдалённый детский плач.       Она открывает глаза и видит ту же обстановку в кабинете, где та самая женщина рожала, но теперь на том месте лежала другая девушка. Оля её узнала, это была мать Вики. Она лежала отдыхала, а доктора занимались только родившиеся девочкой. — И какое имя у принцессы? — спросила одна из мед. сестёр отдавая в руки матери, младенца. — Вика. Мы назвали её Викой.       Рядом с койкой, стоял парень. Тот самый, который всегда был позади женщины. Тот, который шептал и подсказывал матери. Он повернул голову в сторону Оли. Он глядел как-то печально на неё, а потом заговорил. — Мы еле спасли её. Если бы не ваша связь, то она и девочка, не выжили. — Он показал рукой на две счастливые души. Она хотела спросить, а что случилось с её мамой, но не получилось. — Я не знаю. — Тот ответил на вопрос, хотя она его и не озвучала. — Когда-нибудь, мы с тобой ещё поговорим…       Это последнее, что она слышала, а потом снова темнота…

***

      Не самое приятное пробуждение. Голова болит настолько сильно, как будто она бухала целую ночь. Но самом деле, даже и грамма в рот не взяла. Как неожиданно, но проснулась Оля дома. Ей хотелось кричать от боли, но лишь услышала знакомый голос: — Ты была в отключке неделю. Мне жаль. — Вика сидела около кровати и смотрела куда-то в одну точку. Оле хотелось сказать, что она ни в чём не виновата, но услышила совсем другое. — Мне жаль, что ты не смогла родиться, а также, твоя мама потеряла тебя, даже не прожив с тобой и дня. — Ты тоже видела? — Неожиданно, Оля заговорила, это вырвалось случайно, как мысли в слух. Вика резко повернула голову и смотрела на неё удивлёнными глазами. — Ты говоришь! — Саксон вздрогнула и снова попыталась что-то сказать. — Что? Как? Я могу говорить?! — Оля вскочила с места и забегала по комнате от волнения. Голова резко закружилась и она упала на колени. — Ну ты и дура! Ты совсем что-ли? Ничего, что ты лежала без сознания чуть больше недели?! — Вика подошла к ней и помогла встать. Они обе легли на кровать и просто лежали. Было много мыслей и вопросов. Некоторые из них, Оле не хочется задавать, боится испортить настроение подруге. Были и те, которые очень грузили голову, так что и здесь она промолчала.       Дух внимательно взглянула на Картер. — Ты спала, когда я была в отключке? — Нет. — И кто из нас ещё дурак? — А знаешь, это удобно. Ты наконец-то разговариваешь. У тебя очень приятный голос. — У Оляши появился румянец, это её немного смутило. — У тебя тоже ничего. — Вика пододвинулась к ней поближе и обняла. — Как думаешь, если бы я родилась, то как бы меня назвала мама? — Я думаю, что ты бы и осталась Олей, но фамилия была уже другая. А ещё думаю, что возможно Саксон была бы твоя кличка. У меня фамилия Щербакова, но все привыкли, что я Картер. — Оля улыбнулась. Именно такие глупые рассуждения веселили её. Она любила, когда Вика с таким любопытством рассуждает на самые простые или банальные темы. — Я не жалею, что живу с тобой эту жизнь. — Я тоже.       Через какое-то время они вместе уснут, потому что вымоты этими загадками и жизнью.