По ту сторону Воображляндии

       Кенни в одной футболке и штанах по турецки сидел на кровати Стэна, придерживая руками кружку с какао от миссис Марш. Ему редко выпадал шанс остаться с ночевкой у кого-то из друзей, но всё же когда ему так фартило, он откровенно кайфовал. За возможность нормально поужинать и позавтракать, поспать в отапливаемом помещении, не просыпаясь от возни и писка крыс, воспользоваться душем с горячей водой, да и просто возможность заснуть не под пьяные крики и махач родителей за стенкой, Кенни готов был отдать самые ценные из своих сокровищ — порножурналы. И даже насмешки Картмана готов был потерпеть, который, в прочем, моментально затыкался, стоило Маккормику упомянуть, что в одном из журналов есть фотки мамаши жиртреста.        Но сейчас он просто сидел и ахуевал от происходящего, до побелевших костяшек сжав кружку с уже остывшим напитком. Стэн, который сначала метался по комнате, словно зверь в клетке, теперь сидел за рабочим столом, уронив голову и зарывшись пальцами в волосы. Кенни нечего было ему сказать. Действительно, а что тут скажешь? Что мудак Эл Гор, из-за которого они однажды уже чуть не погибли в пещере, где охотились на Челмедведосвина*, всё-таки добился своего: придуманная им тварь получилась кровожадная и беспощадная, пусть и воображаемая. Маккормик по себе знал, каково это, когда тебя рвут на части, но Стэну об этом, разумеется, не сказал. Бесполезно, сколько раз он уже пытался, и всё равно ему никто не поверит, а его многочисленные смерти никто не помнит. Точно так же Кенни решил деликатно умолчать, что когда-то уже видел Стэна в таком виде: тогда Кайл умирал, кажется, из-за проблем с почками. И когда Марш скулил и размазывал сопли, Маккормик реально взбесился, однако много высказать Стэну не успел, так как был раздавлен упавшим сверху роялем*. Одна из его самых идиотских смертей, наверное… Но сейчас смотреть на друга было тяжело. Неведение проделывает с людьми страшные вещи, заставляя накручивать себя и рисовать в голове самые жуткие и кровавые образы. А ни Стэн, ни Кенни не знали, где Кайл, и что с ним, да и… жив ли он вообще. Если верить Стэну, Кайла в последний раз он видел в когтях Челмедведосвина, до этого разорвавшего около дюжины человек.        — Значит… С мисс Картман тоже всё глухо… — пробормотал Кенни, обращаясь скорее сам к себе, нежели к Стэну. Тот лишь вяло дёрнулся, выражая согласие. Едва оказавшись у Маршей дома, ребята решили позвонить домой Картману, и пока заплаканная миссис Марш чуть ли не сама попросила Кенни остаться у них переночевать сегодня, Стэну на том конце провода ответила мисс Картман. Толку от неё оказалось ноль: по её словам «ненаглядный поросёночек» ещё три назад уехал в штат Пенсильвания помогать людям с раком жопы, во всяком случае, сам Эрик ей так и сказал.        — Ах, мой поросёночек такой заботливый, так трудится, что у него, наверное, не остаётся сил, чтобы позвонить мамочке! Но он у меня такое золотце!        Стэн молча положил трубку и покачал головой в ответ на немой вопрос Кенни. Похоже, что и с Картманом не получится связаться. В том, что с ним всё в порядке, парни не сомневались, Стэн даже сказал, что вообще не видел жиртреста, когда в лабораторию вломился Челмедведосвин.        — Наверное, спрятался где-нибудь, трус толстожопый, — пожал плечами Стэн, на мгновение подумав, а видел ли Картман, как монстр схватил Кайла. Кенни же ярко представил себе, как жиртрест с матами и боевым кличем хуярит Челмедведосвина договором и отбивает таки еврея. Едва удержавшись, чтоб не заржать, Кенни предпочёл быстренько свалить на кухню, где семейство Маршей уже собиралось ужинать.        А теперь они сидели у Стэна в комнате, позволяя гнетущему молчанию окутать каждый квадратный сантиметр помещения. Часы на столе Стэна показывали уже больше 11 вечера, но на удивление, ни мистер, ни миссис Марш не пришли, чтобы напомнить им, что давно пора ложиться спать. Кенни припомнил, что ужин прошёл как-то подавленно, даже раздражительная Шелли ела молча.        — А ведь твоя мама может что-то знать… — снова нарушил тишину Кенни, звучно отпив наконец из своей кружки. Стэн лишь пробурчал:        — Ты думаешь, я не спросил её, в курсе ли она, что происходит, а она только заплакала, и сказала, что очень за меня переживала, особенно когда нас едва не стёрло к хуям ядерной бомбой. А потом пришёл батя, сказал, чтоб я не расстраивал маму и шёл к себе.        — Твой батя сам прекрасно умеет расстраивать твою маму… — подумал блондин, вспомнив ебанутые поступки Рэнди Марша. Его бедный сын наверняка будет к бутылке прикладываться, когда станет старше, с таким то папашей. Хотя можно подумать, Стюарт Маккормик — образцовый отец.        — Но твоя мама может что-то от тебя скрывать, — задумчиво продолжил он уже вслух, ставя опустевшую кружку на прикроватную тумбочку и перебираясь на уже приготовленное для него спальное место рядом с кроватью Стэна. Проведя рукой по растрепавшимся волосам, он вдруг встрепенулся.        — Я знаю, у кого можно спросить! У родаков Кайла!        Стэн наконец соизволил поднять голову и удивлённо посмотреть на Кенни. Мысль была вполне здравой, но как правило, родители Кайла, особенно его мать, были последними людьми, которых вводили в курс дела. Зная характер Шейлы Брофловски, даже учителя в школе и полицейские тушевались и не решались сообщить, в какое дерьмецо влип их сынуля в очередной раз. В конце концов, именно эта дамочка развязала войну с Канадой, неудивительно, что перспектива спалиться именно перед мамой Кайла заставляла колени всей школоты дрожать.        — Ну просто, — Кенни опустился на подушку, — Если с ребёнком случается какая-нибудь хуйня, всегда сначала звонят родителям.        Моим всегда звонят, когда я подыхаю.        — Хм, а пожалуй, ты прав! — Стэн наконец нашёл в себе силы встать из-за стола, доковылять до выключателя света, а потом до своей кровати. Укрывшись одеялом, он заключил:        — Значит, завтра сразу идём к предкам Кайла. А сейчас давай спать, спокойной ночи, чувак.        — И тебе того же по тому же месту! — пробормотал Кенни.        Сон почему-то не шёл, и блондин уставился в потолок, раздумывая о том, за что же его так ненавидят. Он нищий как церковная мышь, он проклят умирать самыми мучительными смертями и воскресать обратно. Но даже это проклятие меркло рядом с тем, что происходило сейчас. Его снова забыли. Причём не просто забыли, а, можно сказать, сложили на его существование огромный болт. А ведь он даже не умер, хотя возможностей таковых был охуеллион! Он мог погибнуть во время атаки террористов в Воображляндии, мог упасть со спины спасшего их дракона, да мог даже просто не добраться живым до площадки в тот день. Однако же забрали в итоге Стэна и Кайла, ну, а где Кайл, там и Картман. А что Кенни? А хуй с ним, с нищебродом. Как там говорят? С такими друзьями не нужны и враги? Или «таких друзей за хуй и в музей». Серьёзно. Заебало всё время оставаться где-то на втором плане только потому, что друзья — конченые ебланы. Или он сам еблан, раз всё ещё с ними болтается. Сколько раз его подставляли, вынуждали делать гадости или давали самую тяжёлую работу? Тот же Кайл, например, подставил его в иудейском лагере*, а Стэн, который весь из себя такой заботливый и переживающий, ни разу не навестил его в больнице, когда мышечная дистрофия медленно и мучительно сожгла Маккормика*. И ладно Картман, он всегда был куском говна, но ведь и Стэн, и Кайл охотно согласились поискать Кенни замену, стоило тому отойти в мир иной. Блять, эти ебантяи ещё и пиздец какой магнит для разных неприятностей, а отдуваться всегда кому? Кенни Маккормик, прошу любить и не жаловать…        Кенни резко перевернулся на бок, уставившись в окно на чернильно чёрное небо. В глазах плескалась невыплаканная обида вперемешку со злостью. А ещё горечь, что окажись он на месте Кайла, никто бы и палец о палец не ударил, чтобы пойти его искать.        С кровати Стэна послышался сдавленный всхлип, заставив Кенни замереть. Заебись, Марш опять решил распустить сопли. Какой же он всё-таки нытик и плакса, а ещё постоянно цепляется за свою дружбу с Кайлом как баба за трусы. Но в то же время он надёжный и рассудительный, самый адекватный из всей их четвёрки, а ещё именно он чаще всего защищает Маккормика от нападок Картмана. То, что он не приходил в больницу к умирающему Кенни… Если так посмотреть, то становится очевидно: Стэн просто не умел скрывать свои чувства, и не смог бы фальшиво улыбаться и поддерживать беззаботную беседу, как Кайл, и не стал бы тешить себя надеждами как Картман. И Маккормик отлично его понимал. Как и Кайла, ради которого он пожертвовал жизнью в том же иудейском лагере. Кайл на самом деле тоже хороший парень, иногда немного перегибает с эмоциями, но зато за друзей готов и глотки рвать, и базы данных Пентагона взламывать. А ещё он очень добрый: он никогда не требовал от Кенни вернуть данные в долг деньги, часто тайком делился с ним обедом, а ещё без вопросов делился домашкой и давал воспользоваться своим компьютером. И он единственный, кто оставался с ним в больнице до самого конца, прежде чем тот прохрипел свою последнюю фразу: «Где Стэн?». Картман… Ну… В нём наверняка тоже есть что-то хорошее, просто оно не может пробиться сквозь жир и отвратительный характер Эрика.        — Видимо, всё-таки это я еблан, раз всё ещё с ними тусуюсь… — Маккормик даже улыбнулся. Всхлипы со стороны Стэна вскоре закончились, сменившись похрапыванием. Кенни тоже стало клонить в сон, и последнее, о чём он подумал, прежде чем закрыть глаза, было:       … Утром сходим к Брофловски и всё обязательно разузнаем. И тебе лучше быть живым, Кайл, потому что если ты сдох, я загляну в Ад (ведь в Рай попадают только мормоны), найду тебя там и лично начищу морду за то, что ты отнимаешь мою привилегию подыхать. Поверь, за мной не заржавеет!