Easier to run / Легче убежать.

Скуало открыл дверь, которая вела в его собственную комнату, вошел в номер и вздохнул, ничего ровным счетом не увидев. Луна, конечно, светила, но не совсем туда, куда надо было. Она светила на кровати, а капитану было еще рано идти на интереснейшую встречу его головы и подушки. Одна кровать была его, а другая пустовала, потому что никто из варийцев больше не подтянулся. Ну, кого еще вообще в этом доме отдыха не было. Мармон категорически отказался селиться с Суперби в один номер, поэтому выкупил себе отдельный. Нельзя было жить одному в двухместном номере. Скуало скинул сапоги, снял с себя пиджак и, взяв свежее полотенце с кресла, направился в душ. Он любил мыться прямо перед сном, поливать себя ледяными струями воды и чувствовать, как кровь в жилах стынет. В прямом смысле, никак не в переносном. Послышался какой-то непонятный шорох, Суперби повернул голову на звук, но ничего такого не заметил. Он стянул футболку, остальные вещи и практически голый – в трусах – вошел туда, где смиренно его ждала душевая кабинка. Все так и сверкало от чистоты, мечник щелкну пальчиками и показал зеркалу верхний палец. Все было ровно, тихо и спокойно. Можно было хоть раз в жизни отдохнуть от своего громкого голоса, который не мог замолкать, ибо тогда никто ничего не услышал и дальше бы пошпарил делать те ошибки, за которые лучше голову оторвать и выбросить. Мужчина любил, когда все выполнялось по высшему разряду и безукоризненно. И вот, наконец, холодные струйки воды стекают по его телу, оставляя за собой мокрые следы. Скуало жмурится от удовольствия и буквально физически чувствует, как с него стекают все тяжелые думы, вся усталость и некое опьянение. Он выпил пару рюмок в каком-то баре чисто для души. Словно его покрывает какая-то корка из льда и постепенно, вытянув все ненужное, спадает, оставляя в прекрасном расположении духа. Словно его тело, которое и так дышит здоровьем и молодостью, подпитывают еще какие-то силы, помогают оставаться на том же уровне, заряжают свежестью и небывалой легкостью, которая мигом пропадает, когда мечник начинает злиться. Немного постояв под душем, капитан, полностью удовлетворившись холодом, решил выйти и уже в теплой постельке что-нибудь почитать или просто подумать. Есть темы, на которые хочется размышлять хоть каждую минуту, хочется разобраться в себе и уже перестать, образно говоря, бегать вокруг двух жизненных путей, поворотов, выборов. Ведь можно сделать так и остаться с носом или сделать по-другому, потом получая с самодовольной улыбкой на лице заслуженную награду. Мечник не мог понять, нужна ли ему Катерина или нет. Все никак не мог определиться, находя минусы, которые почему-то единогласно превращались в жирные плюсы. Он хотел найти в ней какой-то непростительный изъян, но не мог. Хотел прознать про ужасные поступки, но таких не бывало в жизни девушки. Это любовь, что ли? Может, да, а может, и нет. Мечник все представлял себе все по-другому. А может это только начало? Мозги сейчас взорвутся от такой нагрузки информацией. Он не любил неопределенности. Только четкость, точность, а главное – честность. Скуало вытерся полотенцем и повязал его на бедрах. Теперь можно было и дальше продолжать жить. Почему его привлекает эта девушка? Почему хочется ее защищать? Почему кажется, что она совершенно не может за себя постоять и как-то выстоять в суровых условиях реальной жизни? Да побрал бы все это дикий черт! Как же ужасно не понимать то, что, по сути, элементарно, легко и нужно. Где-то он читал, что любовь сил длиной в бесконечность прибавляет, что она окрыляет и с помощью нее можно наделать кучу подвигов. Розовые сопли и всякая там романтика тоже были связаны с этим чувством. Нужна ли ему эта вся канитель? Завыть бы волком от этой чертовой безвыходности, время все расставит по местам, но не будет ли это то время, когда ему исполнится лет пятьдесят, шестьдесят или девяносто? Мужчина подошел к своей кровати, непроизвольно приоткрылся рот. Мечник потер кулачками глаза и окончательно понял, что жизнь полна сюрпризов и неожиданных поворотов. Как? Что? Зачем? Почему? Вопросы заполнили светлую головку, но быстро исчезли, когда взгляд сфокусировался и стал более детально рассматривать вторгшуюся на территорию номера Скуало. Как же он раньше ее не замети? Луна светила своими серебристыми лучиками прямо на нее, девушку этот факт совсем не смущал. Она спала, реснички иногда тихонько подрагивали. Сердце само собой замерло, а в голове плыли лишь образы, которые никак не вязались с теми образами, которые он привык себе представлять в повседневности. Однако все меняется, как не крути, а переплетаются пути. Волосы распластались по всей подушке, рот чуть-чуть приоткрыт. В этой тишине Скуало слышал, как она дышала, видел, как двигалась ее грудь – вниз, потом вверх. Кожа отсвечивала то синим, то почему-то фиолетовым, серебристым. Виднелись острые ключицы, которые были ярко выражены, из-под клетчатой рубашки. Рука свисала с постели, чуть ли не касаясь пола. Так хотелось прикоснуться к нежной коже и почувствовать всю мягкость и хрупкость данного тела. Скуало подвигал головой и, зажмурившись, посмотрел куда-то в другую сторону. Тело сжимала какая-то сила, что-то очень дикое просыпалось и потягивалось, скоро собираясь действовать. Стук сердца заполнил все уши, в том смысле, что он больше ничего не слышал. Что же такое с ним творится? Что она здесь делает? Почему его смущает и заводит? Скуало сел на другую кровать, не решаясь разбудить. Все волшебство, пропитавшее атмосферу, мигом исчезнет, она быстренько убежит, пылая от стыда и незнания того факта, как она вообще оказалось в данном помещении и в такой щекотливой ситуации. Разрушится все то прекрасное, что сейчас распускается и толкает на что-то не тяжкое, не грубое и не кровавое. Его чуть теплые, проще сказать, холодные пальцы коснулись ее руки, осторожно водя пальчиками по нежной коже. Рука была тепой и какой-то шелковой, бархатной. Приятно было осторожно чувствовать тепло, проводя по конечности. Он, не спеша, не торопясь, опустился до ее тонких, женских пальчиков и тихонько сжал их. Так приятно чувствовать все то переплетение из пальцев, которое создалось. Все тело мечника заполнила непонятная эйфория, некое предвкушение и желание, которое капля по капле начинало собираться вместе и требовать того, что нужно. Требовать ее, требовать ее тело и громкие стоны, требовать эту девушку – Катерину. Скуало скользнул взглядом по умиротворенному лицу и чуть сильнее сдал руку, тут же пожалев. Катерина вздрогнула и разлепила веки, Скуало встал с кровати, словно пружина вытолкнула его с насиженного места. Несколько секунд у нее ушло на то, чтобы осознать, где именно в данный момент она находится. Мечник заметил, как ее рот открылся, дабы закричать от этой неожиданности, но почему-то из ее уст не вырвалось и звука. Потеряла дар речи, удивилась так, что забыла, как испускать звуки. Ее глаза округлились, а взгляд не двигался с его тела. Смотрела, не переставая, в одну точку чуть ниже шеи. Он провел подушечками пальцев по животу, Катерина сглотнула и, закусив губу, немного повернула головой, дабы больше не смотреть на его тело. Ей нравится, нравится лицезреть такого мужчину, как он. Скуало оскалился и спросил: - Что ты тут делаешь, а? Что мы здесь забыли? Или ты дорогу забыла в свой номер? Перепутала помещения? - Да, ничуть не вежливо и толерантно, но ничего другое Скуало почему-то выдавить из себя не мог. Разговаривать нежно, вежливо с девушками он не умел, да и особо никогда не хотел. Испуганность поразила ее взгляд, она не понимала, как ей выпутываться, что говорить и куда бежать. Боялась того, что он сейчас на нее наорет или наговорит такого, что потом слезы не смогут остановиться и будут капать на и так уже мокрую подушку. – Что ты на меня вылупилась? Что ты молчишь, язык тебе, что ли, отрезали? - Поганый язык! Слушая эти слова, Катерина сжалась, нижняя губа еле заметно задрожала, а пальцы собрались в замок, цепляясь друг за друга, как за жизнь. Скала, за которую держится одной рукой человек. Ветер мешает, замораживая. Внизу клубится темный туман, скрывающий неизвестность. - Я… не знаю, как вообще… получилось так, просто я, - Катерина замолкла, когда увидела ладонь, которая по всей видимости призывала ее к молчанию. Карие глаза с каким-то благоговением и страхом смотрели на него, не зная, чего ждать в последующие минуты. Скуало сел на краешек той же кровати, на которой уже расположилась Седеньо. Катерина отползла, упершись спиной в стенку, и взглядом загнанного зверя посмотрела прямо в серые глаза. Сталь, какая-то потерянность и что-то непонятное – это увидела Катерина, взглянув в зеркало души (глаза – зеркало души) Скуало. Словно он и сам не знает, что ему говорить, как относится к этой ситуации, как действовать. Тыльной стороной ладони он коснулся ее щеки, провел по шее и ключицам. Дальше не пускала блузка. Мужчина отдернул руку, его взгляд поглощал все, что было связано с Катериной. Все детали, всю нежность кожи и длину ресничек. - Я, наверное, пойду, - прошелестела она, собираясь встать, но ее заставил остановиться громкий приказ Скуало, который выражался лишь одним словом «Стоп!». Приказ, которого она не могла ослушаться, который обездвижил ее и буквально всецело вручил в бескрайнюю власть мечника. Она сжала губы, борясь с желанием что-то ему сказать. Руки сжались в кулаки, а во взгляде появился отголосок гнева и злости. Капитан это чувствовал чисто физически. Видеть – не видел, но знал и понимал, что так оно и есть. – Зачем? – вдруг спросила она, повернувшись к мечнику всем корпусом. Скуало, не ожидавший такой своеобразной смелости от Катерины, усмехнулся так, словно вообще не понимает о чем речь, и что она себе там надумала. – Зачем все это? Хочешь поиграться со мной, а потом выбросить?! Нет уж, спасибо, не хочу я такого развития событий! – Голос срывался на крик. Еще немного и она расплачется или, взяв в руки что-либо потяжелее, кокнет его по голове. - Что ты мелешь, - прошептал мечник. Неужели не догадывается, что он не такой человек, который стал бы ее обманывать и водить за нос. Он не такой, какими является большинство мужиков. Какой-то трепет появляется тогда, когда он разглядывает ее лицо, вглядывается в эти черты и изгибы тела. Вдруг она схватила его за плечи и, сильно сжав, прожгла своим взглядом его решительный взгляд. Хотела понять – обманывает ли он? Хотела понять – доверять ему или лучше не надо? По телу прошли дрожь и какой-то электрический ток, когда ее нос потерся об его. Она поверила. Поняла все по взгляду, по создавшейся атмосфере и доверилась интуиции и наитию, которые работали на Скуало, так как любовь и всякие теплые чувства всегда ценятся и являются чем-то высшим и железобетонным. - Катерина, - прошептал Скуало прямо ей на ушко, еле заметно касаясь губами мочки уха. Ее руки тихонько скользили по его телу. Ей приятно было щупать мышцы, чувствовать, как в сильном теле пульсирует жизнь и двигается кровь. Голову сносило от всего. Мечник догадывался, чем именно они будут заниматься всю ночь напролет. Так хотелось слиться с ней, понять, как в таком хрупком теле теплится жизнь и текут по руслу мысли. Так хотелось чувствовать ее под собой, слышать сладкие стоны и вскрики. Скуало невольно зажмурился от накатывающегося поистине великого чувства. Тепло, хорошо и невероятно приятно. Словно он сейчас вместе с Катериной где-то на облаке, легкий ветерок еле слышно обвевает их тела, нет какого-либо зла – счастье и радость правит миром. Однако он быстро спустился на бренную землю, не стал витать в облаках и жить в мечтах. Она целует его в щеку. Руки ее дрожат и начинают потихоньку расстегивать мешавшую одежду. Скуало чувствовал, как она колеблется, не знает правильно и поступает, но все равно продолжает убирать пуговки из петелек. В ней клубилось сильное и долговременное желание, которое постепенно разрасталось и набирало обороты. Давило на мозги и заставляло ускоряться. Мечник касается ее губ своими. Просто так. Какое приятное и необыкновенное ощущение, губы как шелк какой-то. Вещица сползает и откидывается Катериной куда-то. Мужчина вдруг просто взял и обнял ее, прижав к себе. Катерина закрыла глаза и в свою очередь прижалась к нему. Его чуть холодные руки гладили женскую спинку. Что же они делают? Правильно ли? Нужно ли это все? Скуало терялся в догадках, но постепенно все эти думы выпихивались из поля зрения эмоциями. Ее сердце быстро билось, дыхание щекотало и в каком-то смысле обогревало. Лифчик поддался, не стал капризничать и покорно отправился в полет – обозревать номер. Катерина отстранилась от мужчины, и хотела было прикрыть грудь. Ей было как-то не очень удобно, чувствовался сам воздух, который витает вокруг. Стало зябко и стыдно, что ли. Скуало оказался быстрее и, схватив за запястья, развел руки в сторону. Небольшая, но и, не сказать, что маленькая грудь тихонько трепетала, когда девушка делала вдох или выдох. Он отпустил ее запястья и коснулся грудей, целуя Катерину, влезая в ее рот своим язычком. Катерина вздрогнула, когда почувствовала спиной простыню. Ее язычок скользил по его, дыхания катастрофически не хватало. По телу распространялось приятное чувство какого-то томления, ожидания чего-то еще, предвкушения. Его руки скользили по ее телу, мурашки передвигались по телу Катерины. Поражала гладкость и приятное ощупывание кожи. Скуало коснулся губами шеи, щек, ключиц. Нравилось чувствовать, как она трепещет под его поцелуями, как неуверенно нежно гладит его спину, как бы поощряя. Нравилось чувствовать ее так рядом, так близко, так опасно близко. Мужчина и не думал, что такая близость с девушкой может приносить такую бурю эмоций и чувств. Словно тебя возносят до небес, ты словно взлетаешь и плюешь на все проблемы и невзгоды, на непонимания и недомолвки. Постепенно одежды на Катерине не осталось, а Скуало нужно-то всего было полотенце снять. Какое-то напряжение повисло в воздухе. Он боялся сделать что-то не то, что-то не так. Было понятно, что все для нее происходит в первый раз. Как она дрожит под его прикосновениями, как выгибается, когда его губы касаются ее груди или живота, как она руками проводит по его белой спине, пока не зная, можно ли оставлять своими коготками красные следы. Как жмется к нему, дабы он не стал так уж сильно рассматривать ее тело, дабы запомнить эти мгновения на все свою жизнь. Постепенно ее дыхание участилось и стало тяжелым. Скуало и сам почувствовал, что нужно что-то делать, иначе он сорвется с цепи и сделает все не так, как подобает в первый раз. Все будет жестче и больнее. Да, не умеет он обращаться нежно с девушками, но хотя бы можно создать иллюзию этого, дабы потом не мучать себя какими-то отголосками лекции совести. Его губы вновь коснулись ее губ, взгляды слились воедино. В ней все вопило возбужденностью и нелепым желанием, которое еще не осознавалось разумом, но было принято более быстрее и радушно телом. Скуало пробормотал: - Ты главное терпи, все пройдет и будет тебе счастье. Главное не задуши меня от боли. – Похабная ухмылка появилась на лице тогда, когда он закончил шептать. Катерина закрыла глаза и еле заметно ногтем провела по его спине, оставляя еле заметную красную борозду. Самого Суперби чуть ли уже не ломало от желания. Слышать, как она дышит через рот, маскируя стоны, чувствовать, как ее тело уже налилось сладкой истомой и томиться в предвкушении, слышать, как бьется сердце. Скуало раздвигает ножки и проводит по промежности пальчиками. По ее телу словно молния прошлась. Еще раз и еще. Такое удовлетворение проявилось, когда он услышал первый стон. Именно стон от небывалого возбуждения и первичности всех переживаемых эмоций. Катерина выгнулась навстречу, когда первый палец оказался в ней. Незабываемое чувство какого-то безудержного и непохожего ни на что счастья. Оказывается так приятно, когда ты чувствуешь в себе другого человека, любимого человека. Словно единый организм они сейчас, словно дышат одновременно и чувствуют одно и тоже. Катерина не понимала, почему ей так хорошо, прекрасно от тех нехитрых манипуляций Скуало. Палец двигался туда-сюда, принося нешуточное удовольствие. Потом два. Скуало голову сносило от того, как щекотало ее дыхание, как ее ногти проделывали красную линию за красной линией, как она выгибалась и двигалась навстречу его пальцам. В мыслях не осталось не единой здравой мысли, все восприятие скатилось на уровень эмоций и ощущений. Наконец Скуало убрал пальцы и сжал бедра, на несколько секунд остановившись. Катерина поцеловала его в щеку, потом в губы. Нравится ощущать ее порыв, то, что ей хочется быть с ним рядом, что она не жалеет о том, что было и что произойдет. Он ее любит? Ведь если нет, то это все неправильно и будет засчитываться как неспособность контроля своего необузданного тела. А если бы не любил, то вряд ли сейчас ее целовал и лишал того, чего лишиться можно только единожды. А если бы не люби, то выгнал бы ко всем чертям собачьим ее из своей комнаты, пнув на прощанье. Если бы у него к ней ничего не было, то и было бы все по-другому намного. Ответ напрашивается сам. Он вошел в нее резко и неожиданно для Катерины. Та полоснула ногтями по спине, а потом сжала простыню. Тело пронзила адская боль. Скуало остановился, дабы была возможность привыкнуть к нему. Как будто что-то внутри у тебя порвалось, исчезло. Девушка почувствовала, как по ноге потекло что-то горячее. Из груди вырвался непроизвольный крик. В глазах потемнело, в голове помутнело. Такая боль, что хотелось окунуться в холодную воду, дабы забыть о ней. Боль, что терзала тело изнутри. Но как только мечник стал двигаться в ней, боль сменилась удовольствием. Она стонала, она царапала его спину и прижималась еще сильнее, дабы чувствовать его еще ближе, сильнее и ярче. Было невозмутимо жарко. Внутри что-то распускалось и цвело. Катерина не знала, куда девать столько неуправляемой радости и эйфории. Его губы касались ее, пальцы переплетались, когда встречались. Обоих захлестнул экстаз. То чувство, когда ты за несколько секунд отдашь все, вплоть до собственной ноги или умственных способностей. То чувство, когда ты можешь только следовать своим инстинктам и думать буквально сердцем, телом, можно сказать. Словно ты паришь где-то, словно сейчас происходит какое-то перерождение, возрождение из пепла. Так невероятно было чувствовать физически то, что чувствует и вторая половинка. Единый организм и объединенные эмоции – это сильно. Дыхание захватывает, стоны вырываются сами собой, кроме эмоций и теплых чувств не остается ничего, что могло хоть как-то окислить сладкую пилюлю.