Химия между нами

Трава уже давно вовсю зеленела, а птицы успели удобно устроиться в гнездах под крышей учебного корпуса. Это был последний год Джин, Скотта и Джубили как студентов Школы для одаренных. Позади оставалось многое: домашние задания, тренировки, обучение управлению своими способностями. А также подростковые комплексы неполноценности, детские переживания, летние ночи у костра и зимние деньки со снежными битвами. Все медленно становилось одним большим воспоминанием, светлым и красочным. Впрочем, что-то все-таки могло нарушить идиллию. Или кто-то. — Думаю, вы уже слышали о вчерашнем инциденте в канцелярии, — сказал Чарльз, повернувшись в кресле. Еще бы кто-то не знал. Девочка, управляющая (или не управляющая) огнем, сожгла принтер. И заодно еще половину канцелярии. — Мистер МакКой уехал на научную конференцию, которую перенесли с мая. Как вы понимаете, мы с вами здесь одни, без принтера, без бумаги, зато с отчаянным стремлением закрыть последний предмет. Экзамен по химии был назначен на завтра. Это было известно давным-давно, но когда это помогало. — В силу всех невероятных совпадений и сложившихся обсооятельств, — продолжал Ксавьер, — экзамен у вас завтра буду принимать я. Устно. Вам не о чем беспокоиться, вопросы остаются теми же, просто вы расскажете их вместо того, чтобы записывать. Предлагаю вам видеть в этом плюсы: мы потратим меньше бумаги. Желаю всем продуктивного вечера. Ксавьер медленно выехал из класса, оставив за собой стонущих выпускников. Он, скорее всего, не предполагал, где тут собака зарыта. Из-за экзамена похимии не волновался никто, потому что списать на нем раньше было проще, чем где-либо еще. Хэнка МакКоя все, конечно, любили и уважали, но он в упор не видел ничего, что творилось в классе во время зачетов. По комнате летали бумажки, ученики советовались по любому поводу, а задачи на всех решал один парень, которому после урока платили пакетом шоколадок. Устный экзамен. С телепатом. — Всем большое спасибо за проведенное время, я, пожалуй, покину вас сейчас, чтобы не позориться завтра, — заключил Скотт, когда в классе остались только он, Джубили и Джин. — Это нечестно! Я готова была писать о химии, а не говорить! — обиженно воскликнула Джубили. — Не знаю. Я готова и говорить, и писать, да хоть поставить музыкальный номер о хлориде натрия, — равнодушно ответила Джин. — Я готов умереть, — продолжал Скотт. — Почему вообще в школе только один принтер? — Потому что принтеры дорогие, — предположила Джин. Она сжимала в руках учебник по органике и являлась одной из тех немногих, кто его хоть раз открывал. Скотт ходил между партами и нервно теребил очки. — Вы не знаете, что случилось с теми, кто не сдал выпускные экзамены? — Не знаю таких, — протянула Джубили. — Да, Скотт. Они не смогли вернуться, чтобы рассказать нам об этом. — Джин, ну пожалуйста! — Зачем ты вообще выбрал химию? Это же необязательный предмет. — Потому что Джин выбрала химию! Я хотел подкатить к ней в начале года. — Оу, ну, а я выбрала химию, потому что ее выбрала Джубили, — усмехнулась Джин. — А я просто закрыла глаза и ткнула пальцем в расписание. — Феерический провал. — Скотт уткнулся локтями в колени и спрятал лицо в ладонях.

***

Через полчаса он сидел в той же позе в комнате Джин и Джубили. Трое величайших химиков современности собрались вместе, чтобы как-то решить, что делать дальше. — Возвращаясь к тому разговору, — начал Скотт, — если мы не сдадим экзамен, мы не выпустимся. При этом еще и будем первыми, кто это сделал. — Почему это сразу «мы», Саммерс? Я вот готовилась. И Джубили тоже точно сдаст. — Круто. Я очень рад за вас, девочки, правда. Теперь помогите мне. — Скотт посметрел на Джин. — Тебе сейчас не видно, но под очками у меня очень умоляюще-униженный взгляд. — Да мы чувствуем, как от тебя исходит умоляюще-униженная энергетика, — вставила Джубили. Джин откинулась на спинку кровати. — Хорошо, Скотт. Я помогу тебе. Но ты не выучишь всю органику за ночь. — Отлично! Вот что мы сделаем: ты заставляешь летать конспект… — Апдейт: я не помогу тебе. — Ну Джин! Пожалуйста! Я хочу всего лишь закончить школу. — А я хочу посмотреть на все это. — Джубили листала конспекты. Это было последнее адекватное действие за следующие 24 часа. — Ну давай. Расскажи про свой великий план. — Смотри, — воодушевился Скотт. Для полноты образа ему не хватало только большого экрана с презентацией сзади. — Уменя есть какая-то тактика, и я намерен ее придерживаться. Я подхожу к столу Ксавьера отвечать билет. Ты левитируешь открытый конспект за его голову, так, чтобы он не видел. Зеркал в классе нет. Я читаю все с твоей тетрадки… — Ах, это еще и моя тетрадка? — Ладно, ладно, со своей. Ну, в общем-то и все. Проблема решена. — Ага, — вмешалась Джубили. — А если он прочитает мысли Джин? — Об этом я не подумал. — Сколл почесал затылок. — Можно украсть у Магнито шлем! Ну, не прямо украсть. Так, позаимствовать. — То есть я сижу на экзамене в, мать его, шлеме, левитирую тетрадь, ты с нее читаешь, и Ксавьер не замечает? Саммерс, что с тобой не так? — О, тогда по-другому можно! — не унимался Скотт. — Ты контролируешь его сознание! Делаешь так, чтобы он думал, что ты что-то записываешь. Глаза у меня по строкам не двигаются, я в очках. — У тебя извилины не двигаются. Это тупой план.

***

Тупой план пришлось претворять в жизнь, других вариантов не было. Джин волновалась. Джубили была в предвкушении. Скотт думал, что хуже уже точно не будет. — Постой. — Джин взяла Скотта за запястье и отвела в сторону. Оставалась минута до экзамена, все уже заходили в класс. — Я не хочу врать профессору. Если он узнает, будет… не знаю, что будет, я же не врала ему раньше. — Хей, все будет хорошо. — А если у меня не получится? Если я не справлюсь? — Джин, — мягко сказал Скотт. — Ты самая талантливая девушка из всех, что я знаю. И самая красивая. Это не имеет отношения к делу, я просто тут посмотрел на тебя и… — Скотт прокашлялся. — Я точно знаю, что ты сможешь. Ты сильная. Ты все держишь под контролем. Клянусь, я больше никогда ничего подобного не попрошу. — Конечно, не попросишь, это же последний экзамен. — Джин вздохнула. — Напомни, почему я делаю это? — Ну ты вроде как любишь меня. — Ну вроде как да. — Помни, Джин: левиОса, а не левиосА! — крикнула Джубили из класса.

***

Скотт не помнил, как он подошел к учительскому столу, сел и начал говорить. Тетрадь, мирно парящая за спиной Ксавьера, слегка покачивалась, и Скотту приходилось вглядываться в двигающиеся буквы. Хорошо, что из-за очков это было не так заметно. Да и Джин старалась изо всех сил, чтобы изменить лицо парня на очень умное. Получалось с трудом. — Скотт, как-то ты очень пристально и угрожающе на меня смотришь, — заметил профессор. Джубили хихикнула. У Джин по виску пробежала капелька пота. — Да, я просто… волнуюсь. Учил всю ночь, не выспался. Так, что там? Гидрирование алканов… — Гидрирование чего? — переспросил Чарльз. — В смысле, алкенов. «Блин, ну и отстойный же у меня почерк» — подумал Скотт. — Почерк? — Да вот написал на уроке неаккуратно, слово не так выучил. Ужас, что творится. Прошло еще пять минут перед тем, как Ксавьер отпустил его со словами «ладно, на тройку ты наболтал». Скотт сел за последнюю парту и стал дожидаться Джин. Она, разумеется, отвечала самая последняя, рассказала все на пятерку с плюсом, и лишний раз заставив Скотта подумать: «господи, и это моя девушка, поразительно». — Последний вопрос, — сказал Чарльз, — и ты свободна. Подумай, пожалуйста, чего вы не учли, проворачивая эту гениальную операцию. Джин побледнела. Скотт тут же вскочил и подошел. — Клянусь, это только моя вина, профессор. Это я подговорил ее, и план тоже мой. — О, Скотт, я ни на секунду не сомневаюсь, что это ты. И все же. — Черт, — пробормотала Джин. — Да нет, Эрик тут не при чем. Смотри, ты успешно подняла эту бедную тетрадку, поставила блок на воспоминания Джубили, заставила меня думать, что Скотт с умным видом все рассказывает, а ты делаешь пометки на листочке. Хотя вот ко взгляду Скотта у меня несколько вопросов. — А потом вы просто прочитали мысли кого-то из других ребят. Которые все видели. — И были весьма удивлены, нужно заметить. Бинго, Джин. Оба молча смотрели в пол и не знали, что сказать. План с треском провалился. Стоило извиниться, наверное? Но ни у того, ни у другого язык не поворачивался начать этот тухлый монолог. Было стыдно, неловко, страшно и очень обидно. — Ну идите уже. Погода сегодня хорошая, — сказал наконец Ксавьер, заполняя ведомость с оценками. — Джин, на финальное тестирование способностей можешь не приходить. Я видел достаточно. Ты правда многому научилась. Джин покраснела. Скотт взял ее за руку. — А когда мне нужно… ну… пересдавать или… — Пересдавать, как будто ты до этого что-то сдавал. Да не надо, живи теперь с этим. Джин и Скотт одновременно улыбнулись. «Пойдем, пока он не передумал, " — подумал Скотт. Его мысли прочитала не только Джин. Чарльз улыбнулся. Они вышли из класса и тут же направились на улицу. Оба счастливые и веселые. Позади остался последний экзамен, последний невыученный предмет, который вряд ли когда-то понадобится. Все тетради исписаны, способности усовершенствованы, а барьеры разрушены. Оставалось выпуститься и пуститься в свободное плавание. — Знаешь, я не хочу покидать эту школу, — сказал Скотт, когда они уже сидели на траве и грелись на солнце. — Я тоже. И школу, и профессора, и всех остальных. Значит, мы остаемся. — Точно, — улыбнулся Скотт. — Но сначала… поехали куда-нибудь? — Куда? «Куда угодно, но не в химическую лабораторию,» — пронесся у них в сознании знакомый голос. Джин и Скотт рассмеялись. Впереди была еще целая жизнь, чтобы принимать много глупых решений.