***
Хотлэнд сегодня был тихим. Вот это было действительно странно — это один из самых населённых пунктов Подземелья. Не было ни души — только журчание лавы вблизи Ядра и такая же несусветная жара с сухостью воздуха. Однако, это тепло раздражало многих, кто работал в Королевской Лаборатории. В лаборатории прекрасные кондиционеры, поддерживается плюс двадцать градусов по Цельсию, а в Хотлэнде едва ли не плюс пятьдесят. Такой резкий перепад температур был непривычен даже Гастеру. Что ещё интереснее — лаборатория тоже была пустой. Совсем. Может, это было и не столь точное утверждение. Но сейчас оно было на руку. Шаги были быстрые, но уверенные, хотя, в глубине души можно было прочувствовать то, как же было боязно ходить. Что сейчас будет? Что будет потом? Что вообще происходит? Мысли путались в голове, а путь в Ядро казался слишком долгим, хотя, монстры пересекли всего лишь один квартал. — Что-то тут тихо. — проговорил один из монстров. — Согласен. — Это странно? — Ммм… — второй монстр задумался, — Да. Это странно. Очень странно. Для Хотлэнда. В твоё время Хотлэнд был тихий? — Вообще… да. В Сноудине основная шумиха была. — Теперь везде шумиха. Монстр в боевом латексном костюме Бэтмена осмотрелся. — Ещё какие-то деревянные вышки появились. — продолжил второй, — Смею предположить, что сейчас какой-то предвоенный режим очередной. Вопрос только: насколько всё серьёзно? — У тебя рация есть же. — отметил первый монстр. — Я пробовал позвонить Гастеру некоторое время назад. Не вышло, к сожалению. Двое монстров продолжали осматривать Хотлэнд. Вроде как, он не изменился. Но что-то было не чисто. — А куда мы вообще идём? — спросил первый. — К моему другу. Хотя, я ему и так должен за помощь. — вздох, — Ладно, думаю, у меня будет ещё шанс отплатить за помощь. — Что за друг? — Меттатон. — он остановился, посмотрел на свою союзницу, — Слышала о таком? — А. — протянул монстр, — Изобретение доктор Альфис? — Верно. Краткое молчание. — А как его вообще не убили? — Я не знаю. Но, в последние пару лет, он перестал творить сплошную хрень ради хайпа, да и сам он, когда не выпендривается — вполне нормальный. И да, именно он мне про Санса рассказал, если что. И ПРО ТЕБЯ, дорогая моя. — А, вот оно что. — усмехнулась девушка. — Ладно, я его уваж… стоп, а откуда он про меня знает? — Вполне вероятно, что ему БП всё рассказал. Он с ним встречается. — Боже. — спутница усмехнулась, — Что у вас тут вообще происходит? — Я не знаю. И знать не хочу… мне интересно больше, сколько я времени проторчал в той лаборатории? — А ты дату узнать не можешь? Ваши технологии позволяют это. — Ага, у меня телефон давно разряжен, как и бот. Кстати, у Меттатона и заряжусь. Скелет делал слишком большую ставку на Меттатона. Тот хоть и помог ему, но хотелось Папирусу надеяться на то, что робот ожидал именно такую острую реакцию на приключения Санса за спиной брата и что он принимает всю, так называемую, ответственность.***
Папирус со своей спутницей, казалось, шли быстро. Но нет же — скелет напрягался от того, что было слишком тихо. По пути они встретили лишь несколько стражников, даже не из Гвардии. «Слишком подозрительно. Что происходит?» И стал он перекручивать варианты: «Асгора свергнули? Или Тамагафки власть захватили? Или… не знаю, вариантов масса.» — Ладно, ты прав, Папирус. Действительно тихо. Даже гвардейцев мало. — Это не гвардейцы. — Да? — Да. У них экипировка иная. Это вообще леваки какие-то. И мне это пиздец как не нравится. У меня слишком плохое предчувствие… — Не накручивай себя. — Меня моё шестое гвардейское чувство ещё НИ РАЗУ не подводило. Ощущение хоть и не такое тревожное, как в прошлый раз, когда я ещё не знал о Сансе и других… Но всё равно очень сильное. — Хм… ну ладно. Но тут раздался вопль: — ПАПИРУС!!! Скелет, успев напрячься до предела, с незнакомкой обернулись. — О… — но скелет тут же успокоился, когда увидел двух товарищей, — Напстаблук и… — рядом с красным призраком стоял ещё один и лишь по чёлке на правой стороне лица и цвету Папирус сделал единственное предположение, — Меттатон? — Всё верно, дорогуша. Это я. — улыбнулся жёлтый призрак. «Почему Меттатон… в виде призрака?» — Только не говорите, что сейчас появится тот же Санс и… — Нет. — опешил Меттатон. — Мы вообще случайно тебя увидели. Довольно неожиданно, бейба. — Мы пролетали мимо… — добавил Напстаблук, явно шокированный. — И вас не смущает мой костюм? — ухмыльнулся скелет. — Вообще, смущает. — ответил красный. — Классная экипировка, дорогуша! Не думал, что тебе нравится аниме… — Это… не аниме. — А что? — В Мире Людей это супергерои. Но не важно. — вздох, — Подарок от Виндингса. — Оу, так Виндингс всё-таки знал, где ты? Папирус не сразу решился на ответ, но всё же выдал: — Знал. — Что же, — облегчённо ответил жёлтый, — Это воодушевляет. — Я ожидал немного иную реакцию… — Мне кажется, Санс с Андайн тебе такую взрывную реакцию устроят, что тебе мало не покажется. — ответил Напстаблук. — Кстати да. Вот они тут из-за твоего внезапного исчезновения с ума посходили. Особенно СААААНС. — Мне насрать. — холодно ответил скелет. Папирус стиснул несуществующие брови. — Меттатон, его уже мёртвым объявили. — А… ну да. Кхм. — Меттатон посуровел в лице. — Дорогуша… Я, конечно, не совсем вовремя решаюсь это спросить, но пойми меня правильно — я просто обязан уточнить, чтобы понимать, с чем мы вообще имеем дело. Я так понимаю… изучение того, что я тебе дал… успехом не увенчалось? Папирус едко усмехнулся. — Как это «не увенчалось»? Наоборот, всё прекрасно. Всё изучил. От корки до корки. Правда теперь у меня есть непреодолимое желание сломать кому-нибудь ебало. — и тут он перешёл на громкий крик, — ТЫ ЭТОГО ДОБИВАЛСЯ, ДА?! — Стой-стой-стой, дорогуша! Не серчай. — СЛОЖНО В ТАКОЙ СИТУАЦИИ НЕ БЕСИТЬСЯ, МЕТТАТОН! Хотя, должен признать, я немного успокоился. Сначала вообще было сложно. — Просто ради интереса спрошу: где ты был? Где ты прятался? — В одном особенном месте. — горделиво ответил скелет. — А теперь я здесь. В полной готовности. — Что же это за место такое, о котором один Гастер знал? Какая-то пустота? — Нет. — ответил он. — Это уже не важно. Но тут Напстаблук перевёл свой взгляд на незнакомку. — А это что за девушка? — спросил он. — О, вспомнили. — пробрюзжала она, — Я Энилла. Энилла Хейт. — Э…нилла? Знакомое имя. — Даже очень! — Меттатон с усмешкой посмотрел на скелета, — Папирус, милый, ты только не говори, что ты всё это время ЕЁ искал… — Я что, по-твоему совсем ёбу что ли дал? Она была мёртвой, у тебя так было написано! Она вообще сама нашлась. ТАКИЕ ВОТ СОВПАДЕНИЯ В ЖИЗНИ БЫВАЮТ! — Я вообще не понимаю, какой оболтус распиздел о том, что я, блин, повесилась из-за куска дерьма, имя которому Санс? — Энилла засмеялась, — Я даже не вешалась!!! Ахаха… Кто это придумал?! Я ему лично причиндалы вырву за такую наглую клевету. — Дорогуша, не удивляйся, в СМИ и не такое могут придумать. — усмехнулся Меттатон. — А если серьёзно… — решил перевести тему красный призрак, — то откуда вы? — Всё же, хотелось бы понять, — вступил в поддержку Меттатон, — Что вообще у вас происходило. Скелет отпираться не стал. — Это долгая история. — У нас есть немного времени. К тому же, думаю, Андайн тоже отдала бы предпочтение тебе, а не нагнетающей войне. — Тупо. Но… — вздох, — Короче, всё началось с моих психозов…***
Чуть более двух месяцев назад… Секретная лаборатория номер два, назовём её так. Со скрипом двери открылись и из коридора, который вёл бы к выходу, вышел высокорослый скелет. Всё такой же разбитый и усталый взгляд, такое же изнеможение. «Как тут холодно.» — первое, о чём скелет подумал. Хоть в лаборатории и были кондиционеры (в коридорах и нужных комнатах — так точно), но в этой лаборатории было слишком холодно. Либо чувства он свои смог вновь обострить. В Сноудине тогда было тоже не тепло. «Что же, посмотрим, что у нас тут…» Обратившись к остаткам разума, скелет смог пересилить себя и всё же заняться именно осмотром этажа, а не постоянным анализом случившегося. Хотя Папирус знал, что он всё равно будет думать об этом долгое время, раз зашёл сюда. Папирус вытащил карту. Стал всматриваться. Здесь было очень темно (различные объекты, стены и полы можно было различить, а вот мелкие детали — нет), пришлось потрудиться, чтобы активировать свою глазницу и заставить её дать хоть немного света. — Нгх… Вспышка глазницы вызвала вспышку боли, которая прошлась по всему черепу Папируса. «С виду, здесь не так уж всё и запутано. Эдакое раздавленное и растянутое в две стороны кольцо. Но комнат всё равно достаточно. Хм. А это ведь ещё и не факт, что тут один этаж. И не факт, что карта точная…» Скелет убрал карту. — Что же, в ближайшее время я не собираюсь выходить отсюда. Пусть хоть ядерная война произойдёт — пошли все нахуй! Или в крайнем случае, я сам с белой горячки всех выебу. И свернул скелет в одну из сторон. «Что же… начнём осмотр. Это будет… надолго.»***
Папирус очень долгое время блуждал по комнатам, объективно говоря. Для него время текло неимоверно быстро — в первое время он раздумывал обо всём на свете, лишь изредка вглядываясь в стены и особенно детально осматривая комнаты. Но он нашёл и экспериментальные комнаты, и лабораторные, и архивные, и кабинеты. Он видел очень любопытные механизмы, предназначение которых установить не мог, ибо по одной толщине пыли, которая покрывала каждую деталь, можно было определить, насколько же они старые. Что уж говорить о том, что они были в большинстве своём сломанные, сгоревшие и отслужившие свой срок годности? Ещё и материалы, из которых сделаны те же провода и различные переключатели, были чертовски дешёвыми для нынешнего времени. В лабораторных он ничего особого не нашёл — те же колбочки, ёмкости и другая химическая посуда: стеклянная и фарфоровая, также штативы, держатели, барометры и прочее-прочее. В архивных он перебирал старые и забытые файлы на неизвестном ему языке: они были даже не на Виндингсе. Но файлов было много: много текстов, каких-то рисунков, из которых скелет сделал единственный вывод: исследования души, решимости, силы. Кабинеты тоже были заброшенными — в одном из них он даже нашёл работающую кофеварку, а вместе с ней — запасы молотого кофе. В дешёвом мини-холодильнике (который тоже на удивление работал) Папирус обнаружил заплесневелую еду. Он сделал ещё один вывод: электричество сюда проводят. Были и другие комнаты, но схожие с Реальной Лабораторией, что выше. Только вот Реальную Лабораторию переделали под казармы, насколько Папирусу известно, а раньше там какая-то тюрьма была. А здесь — и больница, и психушка, и исследовательский центр, и образовательный комплекс в одной банке. Коридоры были весьма однообразны: трубы, темнота, холод. Где-то стояли растения (на удивление, не умершие, вполне себе живые, даже не искусственные, что было странно), где-то были диваны и скамейки, где-то — целые ящики. В ящиках, которые открывал высокорослый скелет, ничего не было. Здесь было очень умиротворённо. Так тихо и приятно. Папирус привык к тому, что здесь очень холодно и грязно, что от пыли ему приходилось постоянно громко чихать и терпеть зуд в несуществующей носовой полости. Было необычайно тихо, будто именно то, что высокорослому и нужно было. Он не слышал никого и ничего. Он слушал только голоса в своей голове и свои осторожные шаги, иногда биение несуществующего сердца и собственные вдохи и выдохи. Ходя по коридорам, его окутывал хладный беловатый туман, тёмно-красный пол в плитку и бордовые мраморные стены вели его во тьму, иногда кругами, иногда он сам куда-то сворачивал. Он не ощущал страха. Просто вокруг был странный коридор, в котором каждый шаг казался шагом к чему-то ещё и непонятному. Очень знакомому и понятному. Но Папирус не придавал этому значения. Он знал, что он здесь один. Остальные были далеко. Он и сам был далеко от всех. Он просто продолжал размышлять обо всём. Усталость давала о себе знать. Прошло уже наверняка немерено времени — но только сейчас, когда скелет полностью погружён в себя, понял, насколько же он вымотан. За выделенный месяц (предположительно), он вообще не отдохнул. Скорее наоборот — пребывал в ещё большем напряжении, чем когда-либо. Скелет то и дело валился с ног — каждые несколько часов ему приходилось залезать на какие-то ящики, садиться на скамейки поблизости и впадать в спячку. В нём было очень много утомления, нехватка энергии и постоянное состояние накала (из-за мыслей). Несмотря на то, что в подвале было очень холодно — его постоянно бросало в жар. Ещё и последние травмы после битвы с обезумевшим Сансом содействовали его физическим способностям. Папирус уже привык к различным болям — в тех местах, куда он получил от Санса, но это доставляло ещё больше дискомфорта. Особенно недавно исцелённая нога, которую Анбелив советовал Папирусу не напрягать в ближайшее время. А мысли… он не прекращал думать о том, что происходит. Разумеется, его безумие очень плавно и постепенно угасало, состояние разумности всё же стало приходить, скелет стал остывать. Но Папирус прекрасно знал, что этого очень мало. Он так просто не успокоится. В нём всё ещё было слишком много накопленной злобы, которую он с удовольствием попытался бы вылить на кого-нибудь. Асгор со своим предвзятым отношением. Бездействие его коллег и друзей по работе. Презрительность жителей Подземелья. Преступные банды, на которые рапорты в КГ не прекращались. Андайн и её больничный… Андайн и её стремление засесть в КГ… Андайн и… её непонятные цели в Тамагафках. Тамагафки… Долги Санса. Санс. Его предательства. Его очередные секреты. Его проблемы. Всё это смешалось в одну кашу. И заставляло Папируса впадать из крайности в крайность. Хотелось кричать — да сил не было. И не хотелось — безмятежность этой лаборатории наполняла скелета душевным спокойствием. Казалось, мир вокруг совершенно спокоен, что воодушевляло Папируса рассуждать уже более объективно и здраво. Чувство было такое, словно тело осталось абсолютно целым, а ум перешел на новый уровень бытия. Но его гнев никуда не пропал. Вообще. Хотелось всё равно слить куда-то накопившуюся энергию путём жёсткой драки. Но ни одного врага впереди видно не было, хотя Гастер предупреждал о возможном наличии чудовищ. Но всё же, его тревожные и безумные мысли о Сансе и других… заставляло едва ли не разрываться. Очевидным для Папируса стало следующее — о происходящем он точно не знает всё, он знает только то, во что всё это вылилось. И тем не менее — опять. Опять предательство. Опять каждый сам за себя? Опять обман? И как много Папирус ещё не знает о Сансе?***
Прошло n времени… Лязг! Скелет открыл ящик и стал осматривать папки. Вытащил какой-то файл. Он посмотрел очередной файл: — Опять какой-то язык древний… Он отложил его в сторону. — Мда. Печально… Скелет осмотрелся, закрыв ящик. — Что это за место? — подумал он, — И как давно оно здесь? Зачастую он просто наматывал круги, осматривая каждую полку. Сам этаж реально был большой. — Если даже Гастер о его существовании не знает — то что тут было ранее? Кто вообще был учёным до Гастера? Скелет продолжал медленно идти. — Почему я этим сейчас заинтересовался? Пиздец… Хотя, этому стоило бы обрадоваться — ведь Папирус до этого ни о чём другом не мыслил. Когда Папирус зашёл в следующую комнату, он прошёл по очередному коридору, после чего свернул в сторону. До него быстро дошло, что по этому коридору он ещё не проходил — и когда он дошёл до двери, он увидел свет. В смысле, тёплый свет, такой, будто от огня. — Чего… Он открыл дверь и вошёл в комнату. То, что он увидел — заставило его удивиться. — ЧТО ЗА… Комната была уютно обустроена. Два мягких кресла-мешка, ещё одно кресло-качалка по центру, хоть и ветхое, но исправно выполняющее свою функцию. Обычный лабораторный шкаф, внутри которого были какие-то недоеденные сухпайки, даже ковёр на полу есть в виде шкуры зебры. И уютно потрескивал камин, который горел ясным пламенем в подобии печи. Папирус был очень сильно удивлён, когда увидел нечто подобное в простой сырой лаборатории под землёй. И тут точно кто-то жил, причём давно, так как на стенах виднелись какие-то следы, пятна. Эта комната была обжитой. И это пугало. — Что? — его зрачки сузились, — Здесь кто-то… живёт? Внутри всё сжалось, руки онемели на секунду. Хоть Гастер и дал ему оружие — Папирус никак не рассчитывал на то, что здесь может кто-то жить. Ещё и разумный. Ведь навряд ли здесь так уютно устроилось какое-то простое чудовище, верно? Скелет будто не по своей воле зашёл в эту коморку и стал разглядывать её внимательнее. — Воняет нещадно. Но у этого… жителя… определённо хороший вкус. Такой необычный интерьер и так уютно. И тут скелет ощутил магию. «Кто-то идёт…» Стало не по себе. Но это ещё что. Через пару секунд Папирус слышит: — ХА?! Прошёл миг — и Папирус был прижат к стене, едва ли не к тёмному углу комнаты (которую он не успел просмотреть). На его шее была зяблая рука, а на голове он ощутил резкую боль, ибо ему суждено было удариться о стену. Бам! Далее он услышал вопль: — ТЫ НАШЁЛ МЕНЯ!!! Это был женский голос. — Кх… Папирус не мог говорить. Рука держала его за горло слишком сильно. Он вцепился в холодную руку своими костяшками. — УБЛЮДОК, СУКА, ТАК И ЗНАЛА, ЧТО СНОВА ТЕБЯ УВИЖУ! И начала эта девушка на него кричать: — Знала же я, что ты не отцепишься от меня!!! Конченная и бесчувственная ты мразь!!!!! «О чём… она?!» Папирус её голос слышал впервые. Он пытался убрать руку с шеи — но это было бесполезно. Эта девушка была гораздо сильнее его, а состояние изнурения только содействовало тому, чтобы Папируса тут же придушили. — НЕНАВИЖУ ТЕБЯ, ТВАРЬ! НЕНАВИЖУ!!! Папирусу стало страшно в глубине. «Да… б… блять…» Девушка что-то кричала Папирусу, но будто сама не понимала, что делать дальше. Она держала с такой же силой, как и изначально. Почувствовался очень неприятный запах. Однако, долго теряться незнакомка не решалась. — Теперь… — её голос стал тихим и сиплым, — Я покончу с тобой. Здесь и сейчас. Во тьме блеснули её небесного цвета глаза. — Ты ОЧЕНЬ наивен, если думаешь, что я остыла к тебе… Папирус пытался выбраться из её хватки, но не получалось от слова вообще. Недостаток EP, малая концентрация магии, всеобщее изнеможение — всё сказывалось на силе скелета, которая так сейчас была нужна во имя банального инстинкта самосохранения! С ещё одной попыткой рывка вперёд, скелет ощутил жгучую боль справа снизу так называемого торса, иначе говоря — нижние рёбра. — ГХХХХХХХХХХ… Он не мог закричать. Только кряхтеть и неметь от поступающей боли. К сожалению, коломёт вытащить было невозможно — он находился на спине. По хватке. Хватка на шее до сих пор была сильной. У скелета не было столько сил, чтобы противостоять. — Нравится, тварь?! Скелет всё ещё пытался кричать. — А ЕСЛИ Я СДЕЛАЮ ТАК??! Следующее действие вызвало со стороны скелета такие неестественные кряхтения, что тот стал громко кашлять с слюной. Ноги стали ватными, а от перенапряжения сильно заболела голова. «С-С-СУКА…» Несуществующее сердце забилось, стало слишком жарко. — Ну что, уёбище лесное, — тот же тихий голос, но более решительный, — дам шанс объя… нет, оправдаться. Пальцы на его шее немного разжались и, глотнув воздуха, скелет прохрипел: — БРРР… Ч-Что за херню ты вытворяешь?! Послышалось недоумевающее «ха?» И снова скелетный кашель. Папирус прислонился спиной и коломётом к стене и хотел съехать на пол — но рука всё ещё держала его шею прижатой к той же стене. Тут же одна рука высокорослого нырнула под толстовку, к тому месту, где больше всего болело. Нащупав вместо двух ложных рёбер пустоту, он ужаснулся, но виду не подал. Через муки, он, не услышав ответа от потенциальной опасности, прошипел: — Т-ты кто вообще.? Чем я тебе успел н-насолить, ньех? Пальцы вскоре ещё больше размягчились. — А… подожди… ты не… Чуть выше девушки появился луч голубоватого света, который тут же стрельнул в глаза Папируса. Чёрт! Ярко. Свет быстро пропал, после чего девушка отпустила скелета, проворонив: — Прости. — более спокойным тоном произнесла она, — Я тебя перепутала с другим парнем. Папирус в первые три секунды ничего не ответил, лишь потирая шею и щупая то место, где у него было два ребра, не прекращая сопоставлять все действия, которые только что произошли. — Ебанутая… — процедил он. Стараясь не беситься, девушка проворонила: — Не важно… — вздох, — Ты же явно не сам сюда пришёл, верно? — Нет. — Кто тебя сюда прислал? — Гастер. Но тут девушка снова взбесилась, взяв Папируса за шкирку толстовки: — Ты меня за идиотку держишь?! Он давно умер!!! — БЛЯТЬ, ДА ТЫ ЗАЕБАЛА!!! — заорал он громче неё, из-за чего та даже дёрнулась, но хватку не ослабила, — ОН ОЖИЛ, ПОНЯТНО?! — Каким образом, мать твою?! — Его вытащили из Мира Мёртвых!!! Девушка тут же отпустила его. — Оу… Ладно… Пусть будет так… «Блять… надо бежать от неё нахуй, она ненормальная какая-то!!! А ещё здесь так пахнет отвратительно, клянусь Асгором, меня скоро вырвет!» — Хей. — обратилась к нему девушка, — Ты извини меня за такое… — теперь это звучало действительно виновато, — просто… тебе бы понравилось, если бы кто-то заглянул в твоё логово?! БЕЗ ТВОЕГО ЖЕ ВЕДОМА?! — Ой блять, а ты бы знала, как приятно, когда ты вообще не ведаешь, куда приходишь — а в итоге мало того, что на тебя выливают какие-то обвинения, ТАК ЕЩЁ И РЁБРА ЛОМАЮТ!!! Молчание в секунду. Две. — Ой. Она протянула руку. — Да. Это твоё. Извини. Это были отломленные рёбра. — АХАХ, СУКА! — нервно засмеялся Папирус, — А нахуй они мне нужны?! Я что с ними теперь должен делать? Анус себе пощекотать что ли? — Можешь попробовать, это твои рёбра, мне они не нужны. — Иди нахуй. Но скелет их всё же взял. — Если ты не заметила, магии у меня нет. — Заметила. — Так бы я тебе необъятных пиздюлей выдал бы. С некоторыми усилиями, Папирус встал на ноги. — Считай, тебе повезло, что я снова оказался беспомощным… сука. Но девушка ничего не отвечала, лишь слушала его бубнёж. — Пиздец… — он посмотрел на руку, в которой держал две кости, — У меня нет магии, чтобы восстановить их… Я и так обессилен и мне нельзя ещё больше… — Внимание, S1. Ваш показатель HP меньше 25%. Ваш показатель EP равен 15 единицам. Рекомендация для боевой единицы S1: заняться лечением и дальнейшим расслаблением на длительное время, по возможности обратиться за помощью к единицам с высокой квалификацией в целительных навыках. — СПАСИБО, ЁБАНЫЙ БОТ, ТОЛЬКО ВОТ ВСЁ ВЫШЕСКАЗАННОЕ МНЕ НЕ СИЛЬНО ПОМОЖЕТ! — Внимание, запускаю регенерационный чип в отношении единицы S1. — Чего? Бот выпустил большой красно-розовый луч на Папируса. — Процесс регенерации начался. Пожалуйста, не двигайтесь резко. Наступила тишина. Папирус посмотрел во тьму, где должна была стоять девушка. Он видел только маленькую часть подола какого-то платья или сарафана. Но никто больше ничего не говорил. «И что эта ебанутая будет делать дальше?» Но тут девушка сама проявила инициативу: — Хм… я вот всё на тебя смотрю и ты мне внешне очень уж напоминаешь одного паренька… — Да меня все вообще знают, ведь я… Великий и Ужасный… Девушка перебила его: — ИЗВИНИ, что перебиваю. Но… Тебя случайно не Папайрус зовут? — Папирус. — хмуро ответил он. Она вдруг заулыбалась: — Ой… А ведь ты и… Щелчок пальцами — и в комнате включился свет. Теперь Папирус мог осмотреть свою странноватую собеседницу. Что же, выглядела она… ужасно. Как минимум, потому что это выдал ещё её запах в начале: о гигиене, сразу видно, не слышала. К счастью, Папирус мог временно отключить свою функцию обоняния, чтобы хоть как-то стерпеть это. А теперь, при включённом свете, Папирус чётко видел очень уж засаленные волосы, в какой-то грязи. Кожа дряблая, светло-голубая с грязными оттенками, где превалировали зелёные цвета. -…вправду не Санс. — девушка то ли виновато, то ли насмешливо начала чуть быстрее говорить, — Ох, как я тебя спутать-то с ним могла? Санс никогда бы не был таким высоким. — она нервно засмеялась, — Неловко вышло, не правда ли? — Мда, меня уже с Сансом путают… а то что у нас даже форма черепа разная — это не? — Ну… — протянула девушка, — Слушай, я тут торчу чёрт пойми, сколько времени. Я уже потерялась в этом времени! И, естественно, в этом месте у меня нет фоток твоего брата. И слава богу. — Ты помнишь только то, что он скелет? — Ну… теоретически да. Ещё имя и голос. У него голос, конечно, тоже грубый, но… вроде не такой хриплый и неоднозначный как у тебя. Скорее мелодичный и даже более басовый. — Есть такое. — Что же. Извиняюсь за то, что спутала тебя с ним. Кто же знал, что… Стоп. А тебе сколько вообще лет, многоуважаемый Папирус? Как ни странно, но Папирус почти не злился. Да и только сейчас заметил, что по его телу стало разливаться приятное ощущение, которое немного, но глушило боль и в голове и в зоне отломленных рёбер. — Вроде сорокет недавно стукнуло… разумеется, если речь идёт о человеческих мерках. — СОРОК?! — взвизгнула девушка от удивления, — Ни… ничего себе. Сколько времени-то прошло… А ему получается уже… — молчание в секунду, — ой бляяя… «Да кто она такая?» Но подумать времени девушка не давала: — Он тебя сюда отправил, да?! — Санс? Блять, нет. Окстись. Она шумно выдохнула. — Слава богу. Другой вопрос: кто-то знает, что я здесь? — Э… не думаю. — А про амальгаметов? — Чего? — Амальгаметы? Знаешь, что это? — Чего блять? Амаль… чё? — Ясно, проехали. И ещё вопрос… Ммм… Санс вообще жив? — Эм, да, пока что… — Твою мать, собака! — буркнула она озлобленно, — Почему мудакам везёт больше?! АРГХ! «Не понял?» — Ладно, не важно. И… ещё вопросик… Это быстро вывело из себя, снова: — Да блять, а можно я наконец-то вопрос задам??!!? ХОТЯ БЫ ОДИН?! — Ой. — остановилась девушка, — Да. Задай. — Для начала. — вздохнул Папирус, — Как тебя-то вообще зовут? — Энилла Хейт. — Энилла? — Энилла, да. Дай угадаю — про такую милую даму ты, разумеется, не слышал? «Милую даму, которая мне сломала два ребра за просто так. Ага блять.» Папирус немного суетился, после чего спросил: — Ты… его бывшая? — О, слышал! — приятно удивилась она, — Ага. А ты меня не помнишь? Папирус ещё больше изумился. — Нет… — Совсем? — Совсем. А когда мы встречались? — Ну… например, когда тебе было четыре года. Санс полудохлый был после очередного «грабежа». А у тебя была истерика из-за этого. Пока Фифти им занимался, с тобой нянчилась я. — Фифти — это БП же, да? — Да. Он ненавидит своё имя. — краткое молчание, — Кстати, как дела у Фифти? — Я не знаю. — ответил он, — Не общаюсь с дружками Санса, а уж тем более с этим идиотом. — И естественно, ты ничего не знаешь, так? — Смотря что я не знаю… Папирус не понимал, к чему она клонит. — Ну… банально о том, что у нас с Сансом были отношения. — Кхм, я ВООБЩЕ недавно узнал, что у него когда-то, оказывается, баба была. Не простая шлюха с дороги на ночь, а прям баба. Энилла странно засмеялась. — Боже, как же это… — следующие слова она произнесла очень громко, — ПОХОЖЕ НА НЕГО. — тишина в секунду, после чего голос стал крайне нервозным, — Вечно всё скрывает. Вечно врёт. Вечно лицемерит. — она вздохнула, — Мне интересно, — посмотрела она на Папируса, — ты на сколько процентов унаследовал его черты? — Какие нахуй черты? Да если бы я был таким же, как он — сдох в этой дыре, не прожив и возраст совершеннолетия! А благодаря мне и моему величию, эта мразь (Санс) до сих пор жива! Энилла удивилась: — Сильное заявление. — Я не Санс. И это первое, что тебе стоит уяснить! НЕЛЬЗЯ МЕНЯ СРАВНИВАТЬ С ТАКИМ МУСОРОМ!!! — Ого, — похоже, Энилле нравились комментарии Папируса о Сансе, она начала улыбаться. — а с кем можно? — Хм… Да ни с кем. Я — Великий и Ужасный Папирус, самый крутой, храбрый, ужасный, беспощадный, сексуальный, богоподбный монстр по факту! Ни с кем нельзя меня сравнивать! — на это мгновение к Папирусу вернулось привычное эго, тот даже забыл о том, что пару минут назад он Энилле желал смерти за нападение. — Да я заметила. С самооценкой у тебя точно всё в порядке. — Не будешь себя любить — никто не полюбит. Всё просто. Энилла захихикала. — Что же, ты меня уже заинтересовал. Санса «мусором» зовёшь… — НЕ ПРОСТО ТАК, ЭТА МРАЗЬ ЗАСЛУ… Ой, блять, мне уже его даже мусором мерзко называть, он просто к… п… ч… м… х… фак. Я даже не могу ему нужное оскорбление найти. У меня, в прямом смысле, слов нет подходящих! — Ты меня интригуешь. — НУ УЖ НЕТ! Я хоть и зол до мозга костей, я не буду рассказывать ничего! — Я его бывшая. — вальяжно усмехнулась она, — Мне можно. — Я тоже его бывший считай, так что… — он протянул средний палец перед лицом Эниллы, — иди-ка ты нахер! — Бывший.? Чего? И тут Папирус дёрнулся. — АААААААА, ПОШЛО ОНО ВСЁ НАХУЙ! — Допустим, я этого не слышала, а ты это случайно ляпнул. А теперь успокойся. Папирус нервно вздохнул. — Извини. Я не в духе. А ещё я херово себя чувствую… Энилла протянула руку Папирусу. — Давай я попытаюсь хотя бы остановить кровотечение? — она смотрела вниз, толстовка Папируса уже пропиталась свежей кровью, но скелет продолжал елозить рукой под ней, — Давно не занималась целебной магией, но что-нибудь я точно смогу сделать.***
— Если нужно высказаться про Санса — я готова выслушать. Хочу вспомнить… какой он мудак. Точнее, я помню, но я хочу… больше информации. Хааааа… — Дай угадаю: вы расстались из-за его выходок? — По сути, да. Долгая история. Которую ты, разумеется, не знаешь? — Не знаю. — Вот и всё. Папирус лежал на поверхности, которая, как он понял, служила кроватью. Толстовка была откинута в сторону, а по телу разливалось тепло и магия, особенно в местах, где не было рёбер. — Давай сюда ребро, попробую срастить. Энилла довольно хорошо справлялась. Магия была весьма приятной. А в глазах постепенно начало темнеть. — Как себя чувствуешь? — спросила она спустя некоторое время. — А…? Папирус распахнул глазницы. — Как чувствуешь себя? Вроде сраслись. — А… Вроде… Лучше. Папирус тут же встал и принял сидячее положение. — Голова болит. — потерел он свой череп, — Но это нормально. Это надолго теперь. — Э, — посмотрела она на череп с перевязью, — Да, это, кажись, уже не я. — Не ты, не ты. Папирус повернулся и поставил ноги на пол. — Пиздец. — Не то слово. Энилла села рядом. — Ну-с, рассказывай, голубчик. Какими судьбами тебя принесло сюда? — Сказал же — Гастер. — А подробности можно? Он знал, что я тут? — Думаю, что нет. Он просто попросил меня исследовать этот этаж. Про жильцов он упоминал разве что неразумных монстров, о их возможности существования, которых я должен был прибить вот этим. Он указал на коломёт, стоящий возле тумбы. — А Шмидт ему ничего не говорила про этот этаж? — Альфис мертва. Энилла удивилась: — В смысле… — Долгая история. Подожди! А она знала, что ТЫ ЗДЕСЬ? — Да. Это была как бы тайна. Папирус задумался. — Видишь ли. Есть загвоздка… — Какая? — Если вкратце: я с одной подругой нашёл у Санса листок с паролем. Отдал его Гастеру. В итоге, пароль был от сейфа, где был ключ, который нужен был для лифта, который в свою очередь должен был доставить на этот этаж, если использовать упомянутый ключ. Этот листок, как мы поняли, дала ему Альфис, потому что инициал был Л.А. — Лаборатория Альфис. Хотя признаюсь честно, я не совсем уверен в том, что именно она дала ему пароль. Может, кто-то другой… кто-то кроме Альфис должен был знать, что ты здесь? — Нет. Только Альфис. — Хм. Ясно… — То есть, Альфис хотела сюда Санса позвать? Но пришёл ты? — Я у Санса про листок ничего не спрашивал. Я без понятия, что он должен был тут найти. Насколько я знаю Альфис, она не очень любит различные межличностные мелодрамы. Может, всё же что-то другое? Тут что вообще есть? Ты вроде как живёшь тут… Энилла задумалась. — Старьё. — выдала она после недолгого молчания, — Старые генераторы, механизмы… думаю, вы там уже получше придумали технологии. А, ещё всякие записки, файлы какие-то… И исследования решимости, да. — Исследования решимости? Что-то в глубине подсказывало, что это могло бы быть основной целью Санса. Но до конца Папирус не был в этом уверен: о изучении решимости больше говорил Гастер когда-то… или та же Андайн, рассказывая об Альфис. Нет, совпадения какие-то есть, параллели имеются. — Альфис этим интересовалась. — ответила девушка. — Даже очень. Ради изучений решимости она была готова пойти на очень многое. И она пошла на это самое, расплатившись как минимум своим рассудком… — Извини, но Альфис меня не интересует. Мы с ней не общались практически. Но я знаю тех, кто с радостью тебя послушает, если что.***
«Ладно, может эта Энилла не такая уж и сумасшедшая…»