***
Четвёрка была телепортирована там, где их никто не побеспокоит — в НРЛ. Там всегда пусто и несмотря на то, что этот этаж открыт (вопреки воплям Эниллы), учёные не суются туда. — А Папируса ты не телепортировал, доктор? — спросил Глифс. — Он нам ни к чему. — ответил Виндингс. — К тому же, он нетрезвый. От него толка вообще нет. — Похоже на неявное ущемление прав. — Заткнись, Глифс. — Гастер прошёл мимо него. — Ну, — посмотрел он на Рину-Эйзер и Мракобеса, — Выкладывайте. Чем могу быть обязан такому внезапному посещению? — Давай ты сначала. — сказала Рина-Эйзер, смотря на Гастера, но явно обращаясь к Мрако. — Всё же я? — Да. — Ладно. Мракобес сделал пару шагов вперёд. — У тебя всё хорошо с головой, Виндингс? — спросил он. — У меня? — переспросил он, — Кажется, SP равно 100%. Да, со мной всё хорошо. А что тебя заставило усомниться в этом, Дримурр? — Ты и оба твоих сына угандошенных! — Во-первых, не двое, а трое. Хотя, Санс мне не сын вовсе. Ладно. Согласен, у Санса проблемы с головой. Но мы его вычеркнули из нашей династии. Династия Виндингс только для меня и Папируса! Ну, и для Глифса теперь тоже. — То есть, Папирус для тебя не такой? — Прекрасный мальчик. Соответствует всем моим стандартам. — Говоришь как педофил. — Ну-ну, тебя тоже подозревали к нездоровой любви в отношении к мисс Дримурр. А я, между прочим, засматриваюсь на одну даму. И хоть там, — он недобро посмотрел на Рину-Эйзер, — откуда я пришёл, инцест это нормально, я такое не одобряю от слова вообще. — ☹✋😐☜ ✋❄🕯💧 ✌☹☹ 💣✡ ☞✌🕆☹❄📬 (Будто это исключительно моя вина.) — зевнула она в ответ, посмотрев на свои ногти. — Могла бы и запретить это. — 🕈☟✡ 🕈⚐🕆☹👎 ✋✍ (С чего бы?) — хмыкнула она. Гастер выдохнул, посмотрев на Мракобеса снова: — Так, что тебе не нравится? — Ты хоть знаешь, каким образом я, блять, умер? — Знаю. Нечего покушаться на Санса. — ухмыльнулся он. — Ты издеваешься?! Только что же сказал, что Мучителя нет больше с вами! — Санс не всегда был таким. К тому же, ты реально думаешь, что я буду винить Санса в том, что он работал на Асгора? — Что… — Я сам работал на Асгора до своей смерти. И Папирус работал на Асгора. Ты бы и меня попытался убить? А если бы я был жив — у тебя бы поднялась рука на моего сына? — Если бы ты не сдох — то он бы наверняка не работал бы на Асгора! — И это вполне вероятно. «И вообще было бы всё иначе. Но, благо, себя подстраховал и мой план сработал.» — Но, — пожал учёный плечами, — Что сделано — то сделано. И я не понимаю, что тебе не нравится. — Хорошо. Тогда что будет, если я скажу — что Асгора убил тоже Папирус? — О, так ты знаешь об этом. — Виндингс хмыкнул. -…ты тоже это знаешь? — Меня там не было, но об их операции «Королевский вонючий Г.Л.И.С.Т.» я знаю изначально. — вздох, — Ладно, кое с чем я им помогал для совершения переворота, но напрямую участия не принимал. «Невидимость не считается.» — А, значит, они это точно планировали. И Мучитель там участие принимал, и брат Мучителя, и дочь Аннет, и Ториэль, и ещё бог весть кто? — Солянка там и вправду была интересная. — согласился Гастер. — Асгор настолько всем надоел, что главные герои Подзмелья собрались вместе, чтобы дать отпор. — С Тэмми? — С Тэмми… даже не знаю, кто это предложил. Но они оказались хорошей поддержкой. — Могли бы и меня на такое пиршество позвать, раз героев Подземелья собирали! — Не думаю, что главные зачинщики были бы тебе рады. И тем не менее, не знаю, почему они решили это скрыть. Скрыть факт убийства. — Скажи, а ты с каких пор в политику лезешь, Виндингс? — Что ты имеешь в виду? — Раньше ты вообще во всё это дерьмо не влезал. Всегда был в стороне. Всегда придерживался тактики: «Просто не лезь в это дерьмо и тебя это дерьмо обойдёт стороной». А теперь что случилось? — Данный случай стал исключением. Асгор ещё тот баламут. — спокойно ответил Виндингс, — Я посчитал, что революция «Чертополоха» более чем уместна в том случае. — То есть, Асгор даже тебя заебал? — Ты бы знал, как он старался сэкономить на научной деятельности Подземелья. К сожалению, мои процессы исследования из-за урезанных финансов сильно притормозились, а работа в КЛ становилась всё хуже для моих подопечных. Различная аппаратура выходила из строя, денег на новую не было, ещё и за то время, пока я находился в Мире Мёртвых, с Ядром сотворили какую-то несусветную херь. «А вообще, надо бы поговорить с Папирусом насчёт состояния Ядра. Его нужно срочно обновлять… но в последний раз я осматривал ядро за полтора года до дворцового переворота. Ох, чёрт возьми, что с ним вообще происходит?!» — О, да. По данным, которые я вычел из заметок работников Ядра, — вступил в разговор Глифс, — Из-за коалициантов Ядро находится в очень плачевном состоянии. Без понятия, как оно вообще работает на полную мощь и какие там удивительные шахиды сидят. Оно может взорваться в любой момент или что-то эдакое. — Ты Ядро в глаза ещё не видел, Глифс. — проговорил Гастер. — Предлагаю в кратчайшие сроки добраться до него и провести техническую оценку. — Да. — ответил учёный, — Это будет хорошим решением. «Мне не нужно, чтобы из-за МОЕГО ЖЕ изобретения, всё скатилось К ЧЕРТЯМ.» — Позвольте вмешаться. — встряла в разговор Рина-Эйзер, — О каком «Ядре» идёт речь? Женщине явно было тяжело говорить на всеобщем, но она справлялась. — На родном это называется «Унгрэ». — пояснил Гастер, — Но, здешнее Унгрэ очень сильно отличается от Фульгуртемпусной версии. Во-первых, оно в разы упрощено. Во-вторых, оно менее модифицировано… — Ого. — Рина-Эйзер усмехнулась, — Сам же не был способен сконструировать Фаргаррар-Анкрэ 4-02 уровня и выше 7,41 ырк назад, а тут ты сделал маленькую версию Унгрэ без чьей-либо помощи. Впечатляет. Сразу видно, вынужденное самообучение тебе и вправду идёт на пользу, пускай и медленно. — Это очередной твой сарказм, Лавиарианея? — И да и нет. Умничка. За первые двадцать ырк ты довольно неплохо развился, я предполагала лично для тебя более отрицательную динамику комплекса всех твоих способностей. Возможно, ещё через ырк ты сделаешь моллкулиар-керрпэнк со всеми надлежащими микросхемами из ульфра, тогда тебе точно найдётся место в Фульгуртемпусе у какого-нибудь станка в прогрессивной компании. «Сложно мешать два языка.» — Двадцать? Мне двадцать? — удивился Гастер. — Ты смеёшься надо мной? Я не такой уж и старый. Мне всего 10,56 ырк, но по меркам Подземелья — это нереально много. Ни один монстр столько не живёт. — А сколько ырк ты уже в этом странном мире пребываешь, дорогой Гастер? — усмехнулась Рина-Эйзер, — Три ырк? — 5,54 где-то. — ответил Виндингс, — Больше половины жизни, забавно, не правда ли? «А сейчас бы гнил в этом чокнутом Фульгуртемпусе со всеми остальными идиотами. Я бы точно рехнулся.» — Что значит ырк блять? — злобно спросил Мракобес, — Я конечно всё понимаю, что вы ещё те оболдуи и вас объединяют странные космические семейные узы, но я в разговоре тоже присутствую! Можно для меня персональный перевод?! — Ырк — год. — перевёл Глифс. — Один ырк равен приблизительно 73,9 лет по человеческим меркам. — Это… Э-это… БЛЯТЬ, ТЕБЕ БОЛЬШЕ 400 ЛЕТ?! — Странно, почему это тебя так удивляет. — пожал плечами Гастер, — Я ведь застал время ещё до Асгарда, Асгориана III. Когда я только пришёл, правил Араил IV. Дримурры — страшная вещь. Мракобес обомлел. — Самый старый монстр, которого я знал — Герсон Сейдж. — начал говорить он. — Ему было около пятиста лет. И это при том, что черепахи априори столько не живут. Но ты побил его рекорд. — Я в курсе. — Получается, Ядро изобрёл не ты? — вдруг спросил Глифс, — Ты просто его сделал легче? — Не совсем. — ответил Гастер, — Я только взял основу идем от Унгрэ, но чертежи, подбор материалов, расчёты — всё сам. — Мо-ло-дец. — сказала Рина-Эйзер больше с сарказмом, — А теперь, — она посмотрела на Мракобеса, — Может вы закончите свой разговор? К Гастеру у меня тоже есть ряд вопросов. Мракобес выдохнул: — Нет. Ты только, блять, не лезь. Я ваш эльфийский не понимаю. — Тебе и не нужно. — Отвянь. Он посмотрел на Гастера. — Значит, Мучитель, дочь Аннет, Ториэль и её дочь тоже причастны к убийству Асгора? — Да. — И они ничего не говорят в Тамагафках? — Я там не состою, почему ты меня спрашиваешь? — Хм. Действительно. «Странно. Теперь я точно уверен в том, что та чокнутая рыба, которая лобызается с Металиканой… она явно больше на позитиве.» — Кстати, Мракобес. Ещё вопрос. — Да, Виндингс? — Санс, он в Тамагафках. Ты знаешь об этом? — Да. — И что? — До Мучителя я лично доберусь рано или поздно. Сейчас мне нет до него дела, как и до дочери Аннет. — А что насчёт Чары и Ториэль? — Ну-с, с Чарой ты явно постарался, молодец. Но, что самое забавное, меня она не интересует. «Интересует она кое-кого другого…» — А вот с Ториэль… Эм, скажем, я морально готовлюсь к встрече с ней. Параллельно занят кое-какими делами. — Ого. Ты так долго не общался с Ториэль, ради неё готов был уничтожить королевство, а в итоге подойти не можешь? — Гастер почти усмехнулся, — Странные приоритеты, Мракобес. — Я параллельно наблюдаю за ней. Я её не видел чуть больше семидесяти лет. В последний раз я её видел там, на свадьбе, лично. С тех пор только на сцене или слухи. До неё тоже доберусь, не переживай. — Хорошо, а про её бунт ты слышал что-нибудь? — Слышал, если ты о той революции. И я горжусь ей. Настоящая Франческо. — Ты хоть в курсе чем бунт кончился? — Неудачно. Но она хотя бы попыталась. — Мракобес выдохнул, — Тебе не плевать? Это давно было. — Просто мне интересны твои взаимоотношения с мисс Дримурр. Вы же, выходит, в одной лодке, не так ли? — Не дошёл до неё. — Очень странно, Мрако. Так долго воевал за неё, а тут ты не можешь подойти к ней. Похоже на поведение простого школьника, это ли я ожидал увидеть от высококвалифицированного гвардейца, предводителя и в целом одного из самых легендарных воинов Подземелья? — Ты на что намекаешь…? — На то, что ведёшь себя очень странно. Неестественно я бы сказал. На того Мракобеса, которого знал, не тянет от слова вообще. — Ты ничем не лучше. По крайней мере, меня пугает эта женщина и третья скелеподобная выскочка в твоей безбашенной семье. — Эй, я ничего плохого не делал. — возмутился Глифс, — Я едва появился на свет, на меня уже тонну обвинений выливают! — Если первые два полудурка вышли гандонами у Гастера, то у тебя судьба будет схожая. — ответил Мракобес андроиду, — Только если Гастер мозг не включит и не поменяет вектор воспитания. Гастер выдохнул. — Глифсу не нужно воспитание, он не живой монстр, а андроид. — начал говорить он, после чего посмотрел в глаза Мракобесу, — Я не понимаю, из-за чего ты вообще возмущаешься, Мракобес. Тебе не нравится, что Папирус на троне или что Санс в Тамагафках находится, прямо под тобой? — он прыснул, — Санса можешь убить, если так хочется, мне всё равно, делай что хочешь. Для меня он биомусор, грубо говоря, ошибка моих манипуляций и экспериментов, я ведь изначально должен был догадаться, что он будет провалом. А насчёт Папируса… — пожал он плечами, — разные огорчения бывают, но хочешь не хочешь, я им занимаюсь и твоё вмешательства обернётся против тебя же. — Только потому что ты меня воскресил — я не собираюсь трогать твоего млад… кхм, среднего, хотя его я ненавижу больше Мучителя. — Ты ненавидишь Санса только из-за того, что он когда-то служил Асгору? У тебя личных к нему претензий нет? — Почти ВСЕ, кто служили Асгору — УРОДЫ. А те, кто служили ему верой и правдой, позволяя пользоваться собой как инструментом для пыток и убийств — ЭТО ЧУДОВИЩА. ЭТО НЕ МОНСТРЫ. МУЧИТЕЛЬ — НЕ МОНСТР. ОН — ЧУДОВИЩЕ. В ЕГО ОБЛИЧИИ. — Значит, дело только в его должности. — Гастер опустил взгляд, — На это даже жалко смотреть, знаешь ли. — Тебе не плевать на то, сколькими руками Асгор убил монстров? — зарычал Мракобес, — Особенно невинных? А сколько полегло монстров на войне? На войне, которая произошла из-за него? Любой, кто сопротивлялся Асгору — умирал как герой, с чистой честью и душой. А те, кто дорожили своей жизнью превыше всего, очерняли своё доброе имя в помётах грязной крысы. Если бы эти уроды вместе оказывали сопротивление Асгору, мы бы гораздо раньше вышли из той выгребной ямы, в которой живём сейчас. Мучитель — один из тех инструментов, которыми Асгор выёбывался больше всего, с его-то словами о том, что выживают лишь сильнейшие. И именно из-за таких как Мучитель, Подземелье находится в таком состоянии: страх, ужас, агония, агрессия, ненависть, социопатия, гнев, алчность, уныние, кошмар. Мы не цивилизация уже больше сотни лет. Мы лишь пародия на конц-лагеря, и то, куда хуже и грязнее. — Асгор уже мёртв, успокойся. — сказал Гастер, — Папирус делет всё возможное, чтобы улучшить положение монстров. — Зря старается. — в ответ Мракобес лишь недобро рыкнул, но и усмехнулся, — Мы уже обречены. И только война с Тамагафками и Монотачами станет решающим толчком в жизни Подземелья. «Вот это ты правильно сказал. Но что ты имеешь в виду конкретно?» — В смысле? — Монотачи зря считают, что убийство Асгора — единственная их цель. — Их цель — вас уничтожить тоже. — Верно, но они не понимают нашего гнусного положения. — Что ты имеешь в виду? — Цель Тамагафков иная — не только захватить трон теперь, но и уничтожить Подземелье, в случае провала. — под конец Мракобес нервно хихикнул. -…что? — не понял Гастер. — Какой смысл, Гастер? Этот мир — мусор. Он сгнил. Рано или поздно в Мире Людей соберут миллионы армий, чтобы подавить нас. Мы слабеем с каждым годом и у нас нет шанса дать им отпор. А сейчас, после двойного натиска Коалиции (который, к слову, произошёл ТОЖЕ из-за МУЧИТЕЛЯ), мы слабы как никогда раньше. Да, есть другие страны в Подземелье, другие регионы и локации, которые не так сильно пострадали, как Центр. Однако, кто правит Центром — тот и бог Подземелья. Но сейчас Центр — это наислабейшая страна из всех, просто немногие до этого додумываются. Или же, из-за изоляции Асгора, многие страны попросту не в курсе, какая у нас катавасия творится и, так как Папирус себя зарекомендовал как очень смелый и уверенный в себе правитель (соответственно, лицо страны), то и страна такая же. Но это лишь временно. И боюсь, если люди быстро захватят Центр, где также находятся души, то на нашем царстве точно можно ставить жирный крест. Мы все вымрем. Останутся лишь монстры, которые внешне очень схожи с людьми, по типу друидов, вампиров и прочих, да и то, они будут скрывать своё истинное нутро. — И к чему ты клонишь…? — Зачем мучиться? Мы можем легко прекратить наши страдания. Захватом. А затем самоуничтожением. Хотя, если мы захватим власть, может быть, напоследок, мы повеселимся… — Ты… эм… не могу подобрать хорошего слова, воспользуемся вашим любимым. Ты ёбнутый или да? — спросил Гастер, чей голос резко перерос в издевательских смех. — Как вы это проворачивать вообще собираетесь?! — Ага, сейчас прям по полкам всё разложу для тебя любимого! Нет уж. Это предупреждение. Готовьтесь, Монотачи, Омутия, Чертополох, да мне уже насрать! Если вы считаете, что мы ничего не делаем в Тамагафках, то вы глубоко ошибаетесь. И нарочно рассчитывать на то, что у нас нет боевой мощи — максимально опрометчиво. Наш владыка — невероятный монстр… «Кто? Лучше меня никого нет.» — Величайший сильнейший, сам Джинтама нарёк его таковым! «Боже, ты ещё и верующий… Однозначно идиот.» — Наша Металикана Ансет — очень сильная женщина, просто её боевой потенциал раскрывается в несколько ином ключе. «Когда я её впервые встретил — я в ней даже магии не чувствовал.» — Наши отряды — безумно сильные монстры, способные сокрушать горы… — Где же вселенская ваша мощь была, когда Орден Крови наступал? А что насчёт той же Коалиции Справедливости? — тут же спросил Гастер, — Я не убеждён в твоих странных заявлениях, уж прости. От гвардейцев Асгоровского периода толку и то больше было тогда, если честно. По крайней мере, потому что я их хотя бы видел на поле боя. А Тамагафки, как я понял, вообще шушукались по сторонам! — Смерть Субидэя тебя вообще не волнует? Гастер прыснул: — Я не помню уже, кто это. — Эх… Гастер, любимый ты мой придурок, ты и впрямь думаешь, что великие империи сразу появляются и демонстрируют свою могущественную силу? Мы только готовимся, разумеется. К тому же, ясное дело, что тогда решающие ходы делал ты с братом Мучителя и Напстаблуком. Гастер был более непреклонным: — Скорее уж Папирус и Напстаблук. И Энилла. — Или так. Но обосрался ты конкретно. «В любом случае, я бы мог прийти к тебе на помощь. И почти пришёл. Пока не объявился брат Мучителя с эффектом Тералива. Боже, Напстаблук не перестаёт удивлять.» — Хорошо, и кто же ваш владыка тогда? — Так я тебе и скажу! — Ботаника какая-нибудь? «С ней точно могут быть проблемы. Кажется, не зря мне казалось, что она жива. По крайней мере, иногда я чувствовал её растения. Это не больное воображение.» — Пффф… не, ну я был бы не против, будь Сумеречным Ботаника, но в роли предводителя она не айс. Но Сумеречный поинтереснее будет. — Кто? — Не скажу. — И с какой целью интригуешь? — Тебя побесить. — усмехнулся Мракобес. — Бесполезно. — ответил Гастер. — Как и ваш идиотский план — не бесит. Скорее, смешит и заставляет в очередной раз убедиться, что ваш клан скоро распадётся с такими «великими» идеями. — Это сейчас он кажется для тебя идиотским. Но вот через три-четыре года… мы вернёмся. — Ага, ожидаем всем селом, — не выдержал Гастер и рассмеялся, — приходите, чаем угостим. Думаю, Монотачи во главе Папируса и Элиенца будут очень рады вас видеть. — Уж я-то как буду рад поздороваться с двумя названными диванными героями! — Не назвал бы я их диванными. — Для меня диванные. Им обоим просто смертельно везёт. — Я не понял, господин Мракобес. — вставил своё слово Глифс, — Вы пришли сюда попугать или что? — И попугать тоже, и с Гастером поговорить. В принципе, всё что нужно, я для себя узнал. И вам информации подкинул. — Вы идиоты. — сказал Гастер. — Зачем это вообще? — Будет неинтересно, если мы нападём на вас, когда вы будете не готовы. Мы ждём страшное веселье! Надо же отметить это событие мировое! — Ага, Папирусу и Элиенцу я так и передам: вы ждёте спустя четыре года страшное веселье с ними. — Передавай. Всё что они могут знать — я тебе и сказал. Дальше решайте сами. «Кажется, зря я воскрешал Мракобеса Ну-с, тем оно и интереснее.» Гастер посмотрел на Рину-Эйзер, которая вообще смотрела куда-то в стену. — Эм, Вайделлфилле`а? — Что? — холодно спросила Рина-Эйзер, обернувшись, — Мне ваши внутренние войны совершенно не интересны. Думаете, после войны с той же Коалицией Справедливости, вы меня таким позором удивите? А что уж говорить про то, как я начну веселиться с Грёзой в одной команде, когда мы заключим союз с… — Не ломай. — процедил Гастер, — Четвёртую. Стену. — Ладно. — усмехнулась Рина-Эйзер, — Переборщила с ломанием четвёртой стены, я согласна. — Что? — не понял Мракобес. — А вообще, у меня есть вопросы насчёт Коалиции Справедливости… — краткое молчание, Рина-Эйзер посмотрела сначала на Гастера, потом на Мракобеса, затем снова на Гастера, — Вы закончили свой неинтересный диалог? — Я закончил. — сказал Мракобес, — Спасибо за беседу, было приятно поговорить… Только Мракобес развернулся, как вдруг его на секунду парализовало. Рина-Эйзер вытянула руку в его сторону, задержав душу в телекинезе: — Меня жди. Я же тебя жду. — Эм… — Мракобес рыкнул, после чего обернулся к Виндингсам, — ладно. «Блять, да когда она отъебётся от меня уже?!» Рина-Эйзер сделала шаг вперёд: — Можно поинтересоваться? — Поинтересуйся. — Тот скелет… В шляпе такой. Высокий. Это не Санс, верно? — Нет. — А почему он тогда не зарегистрирован в реестре Виндингсов, милый мой? Гастер скрестил руки. — Он появился случайно. — Это не отмазка, чтобы не добавлять его в реестр. Даже если ты не живёшь в пространстве Фульгуртемпуса. Любое твоё существо обязано быть в реестре Фульгуртемпуса, если оно достаточно разумно. — Ты меня не дослушала. Он был мутантом и пока я оперировал его, я забыл его добавить в реестр. Но, — пожал он плечами, — честно, я ставил на то, что он погибнет. Для меня было неожиданностью узнать то, что он вполне себе функциональный монстр. — Погоди. Что значит «мутантом»? — Я плохо почистил инкубатор с модифицированным геном скелеподобного монстра типа С и биоматерией «Виктус» после рождения Первого Объекта. Таким образом, появился Второй Объект, мутировавший, до сих пор его тип не могу установить. И мне пришлось его оперировать, ну, тогда. И то, опять же, я не думал, что он выживет. «И что его данные будут очень впечатлительные… Блестящая работа, Гастер.» — Это не отмазка. — повторила Рина-Эйзер. — Будет время — добавлю. — добавил Гастер. — Уж постарайся. «Интересный экземпляр скелета у Гастера… Хотя, он даже не понял, кто я. Или вообще не знает?» — Некоторое неопределённое время назад в реестре Фульгуртемпуса высветилась информация о том, что ты умер. Это было приблизительно на половину ырк. Это глюк или факт того, что ты в Мире Мёртвых пребывал, является ничем иным, как истиной? — Побывал. — вдох и выдох, — Тебе нужны данные? — Желательно. — Хорошо. Вышлю. Только дай мне время сформировать отчёт. «Очень… помешает, если я Папируса добавлю в реестр. Не то чтобы я того же Санса хотел добавлять. Но боже, сколько же это мороки начнётся.» — Даю. Но вообще, мог бы и сам догадаться. Но… тогда другой вопрос: кто-то из ваших существ смог тебя, эм, вернуть обратно? — Санс вытащил меня из Мира Мёртвых. — Ах, да… — вдруг Рину-Эйзер будто озарило, — Коалиции зачем-то нужен был этот скелет. — Им нужен был я, а не Санс. Санс — их инструмент на пути ко мне. Рина-Эйзер удивилась: — Ого, ты что-то Цукенгошу испортить успел? — Без понятия. — Это как-то связано с случаем с Тратаном из Гешты в Тартальире? — Скорее всего. — лениво ответил Гастер. «Имеет ли это значение теперь?» — Это было давно. Ещё до того, как я обосновался здесь. — Хм. Выходит, материя Elpherfurgurs-de-Praencantatio и вправду имеет какую-то ценность. Исходя из твоих заметок на базе А-44 в Тартальире, ты ничего странного в ней не заметил, но всё равно хотел присвоить себе? — Ты это хочешь прямо СЕЙЧАС обсудить? — Да. — холодно ответила Рина-Эйзер, — Мне очень интересно. — А раньше не могла заявиться? — Нет. Дела были. — И даже подослать кого-то — нет? — Нет. Дела были. «Непрошибаемая.» — подумал Гастер.***
Дальше Рина-Эйзер и Гастер обсуждали то, что не понял даже Глифс. Но в итоге, разговор их закончился на следующей ноте: — А, Гастер. — Что? — Где Санс твой тогда? «Хм. Придётся его навестить. Гастер как всегда — знает много, говорит мало, отмазывается.» — В Тамагафках. — Виндингс откровенно устал, — Ищи его сама, раз он тебе так нужен. Хотя, — усмешка, — Он тебя даже не знает. — Узнает. Она посмотрела на козла, который чуть ли не спал. — Мракобес. — Ого.! — дёрнулся он, — ты моё имя запомнила? — Веди в Тамагафк. — К Мучителю? — К Сансу. — К Мучителю. — Сам иди к Мучителю, мне нужен Санс. — ЭТО ОН И ЕСТЬ!!! — крикнул Мракобес. — Мне это безразлично. У него имя Санс, а не Мучильня. — МУ-ЧИ-ТЕЛЬ!!! «А она с каждым разом всё лучше и лучше говорит на всеобщем… Или мне кажется?» — Вы на всё получили ответы? — спросил Гастер напоследок. — Да. — выдал Мракобес. — Нет. — ответила Рина-Эйзер, — Но я и так вижу, что ты никакой. Как и всегда. «Иди уже отсюда, харргро Лавиарианея. Ох, уже матерюсь на языке Фульгура. Боже мой. Она и вправду меня так сильно раздражает?» Вскоре, женщина и козёл исчезли. Гастер и Глифс остались наедине. — Вопросов стало только больше. — начал Глифс. Гастер немного помолчал, после чего выдал: — Не столько вопросов, сколько неожиданных препятствий. «Придётся ставить ставку на то, что Лавиарианея будет слишком занятой или ленивой, чтобы донимать меня. Чёртов Фульгуртемпус и тамошняя фабрика идиотов.»***
Папирус молча выхватил бутылку и выпил всё содержимое. Маффет не произнесла ни слова: она заметила, что скелет был неслабо напряжён. Она лишь молча отставила рюмку, пока скелет в пару присестов осушал бутылку. Наконец, с гулким кряхтением и резким вдохом, он поставил пустую бутылку на поверхность стола. — Ёбаный пиздец… — проговорил Папирус шёпотом, — Ёбаный нахуй пиздец, что творится вокруг… Скелет ворвался в VIP-комнату к ней слишком неожиданно: паучиха предпочитала с играющими колонками в одиночестве слушать песни Меттатона. Её даже не удивило то, что Папирус бесцеремонно вошёл именно к ней. Удивило его напряжённое настроение. — Э… Па-апс? — ЁБ! — кажется, он присутствие паучихи не заметил вовсе, — СУКА БЛЯТЬ!!! Маффет громко рассмеялась: — Вижу, попытки избавиться от мата в речи у тебя идут полным ходом. — от этого она засмеялась ещё громче. — Да мне похуй! — рявкнул Папирус, — Я уже заебался от всей блядиады, что творится везде! Он резко сел, после чего резко поменялся в лице: — Э, — он посмотрел на неё, — ты же не против, если я тут… Ну… Э… — Сиди. — выдохнула паучиха. — И жалуйся. — из своего инвентаря она вытащила ещё одну бутылку с абсентом, протянув её скелету. — И много у тебя бутылок с собой? — Достаточно, чтобы ужраться в хлам. Но, ужираюсь я… редко. Хотя ладно, я это сегодня и планировала сделать. Работы много — отдыха мало. — Прости. — сказал Папирус, наливая себе абсент в пустую рюмку, — Но ты сама согласилась мне помочь. — Я не виню вообще ни в чём, если ты не заметил. Просто мне нужно хотя бы день побыть не в своей тарелке. Не в серьёзной обстановке. Паучиха выхватила другую рюмку и протянула её к скелету: — И мне налей тоже. И... жалуйся.***
На этот раз разговор с Маффет улетел довольно быстро в другое русло... — А потом я ему говорю: «ДА ПОШЛА ТЫ В ПИЗДУ, ТУПАЯ МАНДА!» Папирус громко рассмеялся. Маффет, закурив уже третью сигарету и потушив её о стеклянную пепельницу, хрипло добавила: — Вот так я обосрала тупую ведущую конкурса красоты в 19ХХ. Ишь, распизделась! — Ибо нехуй! — рявкнул Папирус, — Я бы сделал точно так же! Паучиха и скелет вместе опрокинули ещё по рюмке. — Я, кстати, даже как-то думал, ньех, записаться на такой конкурс красоты. Чисто из интереса, ну, я ж охуенный весь из себя. — А чего не записался? — Да мне лень было. Да и зачем? — Папирус прыснул, — Я и так самый красивый. Зачем какие-то подставные конкурсы для этого, если все и так знают обо мне? — Ооо, ну ты-то да. — Что? Ты НЕ СОГЛАСНА?! — Согласна, ты чего. — Вот ИМЕННО! Самый сексуальный, прекрасный, богоподобный скелет! Мечта всех женщин. Маффет готова была рассмеяться. Порой Папирус слишком сильно себя любил и это вызывало усмешку. — Думаю, ты для многих мечта по большей части из-за должности. — Ну да, моё величие же признают. — Э… Это немного не так работает. — А как? — Нет должности — нет статуса. Никакая харизма не поможет. — Ну-ну, — протянул Папирус, — Андайн даже Монотачи любят, хотя всем известно, какая она крыса! Маффет прыснула: — Кто тебе такое, блять, сказал? — Монотачи! — Папс, у меня нет маразма, я поняла, что Монотачи! А конкретнее? — Йогурт. От каждой реплики паучиха усмехалась: — Какой ещё йогурт? — То есть Яргурд. Почему-то с его фамилией у меня идёт плотная ассоциация с йогуртом. Маффет громко начала ржать. Папирус улыбнулся. — БОЖЕ, ХАХАХА, Я ТЕПЕРЬ ЭТО ИЗ… ИЗ ГОЛОВЫ НЕ ВЫКИНУ! АХАХАХАХАХАХАХА! «Вроде я выпил больше, а таращит её.» — Только ему не говори, л-ладно? — усмехнулся Папирус, — А то с ним и так отношения были дерьмовые. — Хахаааа… в школе-то? — Ну, он-то так не считает. — пожал плечами скелет, — Во всяком случае, если бы он был со мной на 3 этапе экзамена — я бы его точно убил. Безоговорочно. — Почему? — Бесят меня такие. Нет, не спорю, Феликс сейчас очень даже приятный монстр, прекрасно с ним пообщались. Но тогда… ньех… тогда было всё по-другому. — Всё же, у него должны были встать мозги в черепную коробку, он же из Яргурдов. Одна из «дворянских» династий. — Как-то по его поведению не было похоже, будто он из светского общества. — Это говорит сейчас тот, кто вообще полжизни жил среди быдла. — Ну… Я БЫ ТАК НЕ СКАЗАЛ. В Гвардии больше нормальных монстров! Просто, эм, все страдают алкоголизмом и пинанием хуёв. А если ты имеешь в виду Андайн и Санса и их чокнутых друзей — тогда возможно! — Кажется, вы с Андайн были… в… в одной лодке. — Были — да всплыли. А-1 сдох. А с дружками Санса я вообще старался дел не иметь, ибо там все поголовно ёбнутые. — Даже Лукс? — Даже Лукс, хоть с ним у нас более-менее всё было. — Папирус усмехнулся, налив себе ещё абсента и тут же выпив, — Вот с БП срались пиздец. Две псины без цепей нахуй. — А, да. Он мне на тебя жаловался. — НЬЯХАХАХАХА, НЕУЖЕЛИ?! — Угумс. — И как он ныл? — «Папирус такой дебиииил», «Папирус конченныыыый», «Папирус тупой долбаёёёёёб»! — ПОШЁЛ НАХУЙ! — рявкнул Папирус, — САМ БЛЯТЬ ЕЩЁ ТО ХУЙЛО! — Да БП всех бесил, забей. — сдавленно ответила паучиха, — Характер у него д… дерьмо. — СЕРЬЁЗНО, ВОТ ВРОДЕ НАПСТАБЛУК И ПОСТУПИЛ КАК КРЫСА, НО ПОЧЕМУ-ТО Я ЕГО ОЧЕНЬ УВАЖАЮ. КОНЕЧНО, Я БЫ И ХОТЕЛ САМ БП УБИТЬ НАХУЙ И РАСЧЛЕНИТЬ ЭТОГО УРОДА, НО БОЖЕ МОЙ. — Э… Эх… Папс, я конечно понимаю, что вы оба, эм, взрывные псины, но… я просто обязана спросить, зная БП: вы из-за Санса срались? — И да и нет. Меня БП бесил ещё задолго до отношений с Сансом и я этого не сдерживал. А ещё не без помощи Эниллы я узнал, что у Санса до меня отношения были именно с этим утырком. Ну, а потом он начал его оправдывать всякий раз, когда видел что-то, что видеть был не должен! Завидовал или считал это неправильным… мне насрать. «И опять разговор про Санса… ДА СУУУУУУУУУУУУУУУУУУУУКАААААААААААА!» — С-странно, про их парочку даже я зн-нала, а для тебя это реально стало н-нонсенсом? — ДА! — Ого. А Санс и вправду какой-то патологический врун. Что ни говори — обязательно есть свои подводные камни. Папирус в ответ лишь злобно прорычал, откинувшись на спину сидения и ударив себя по лицу. — Просто. Уже. Похуй. — процедил он, — Пошёл. Он. Нахер. И вообще. ВСЕ ПОШЛИ НАХЕР! — Крч, забей… — буркнула Маффет, — БП мудак. — Полный. Переведём тему.***
— В итоге: менты, скорая, кровь, труп, толпа, свет. Вот так он меня выбесил. В Мире Людей куда активнее следят за убийствами. Любое убийство сопровождается таким шумом и не важно, будь это какой-нибудь представитель правопорядка или обычный житель. — Тебя не поймали? — Нет. Я допольно неплоха в ремесле убийств, со времён нашествия группировки «Покбол» из пустошей. Но, — пожала она всеми плечами, — не теперь. — Стыда не было? — За чт… что? — Просто спрашиваю: не жалела? — Нет. Пошёл он нахххххуй. Жить такие… не должны. Маффет скрестила все пары рук. — Да, и… и пшёл он нх… — Не тех ты мужчин выбираешь. — сказал твёрдо Папирус. — ДА ЛАДНО БЛЯТЬ? СПАСИБО! — Почему-то тебя тянет на каких-то альфонсов. — Альфонсы… — Нет. Здесь, к сожалению, тебя подводит твоя же доброта. С виду сильная женщина, но внутри мягкая, как воздушное тесто. Анализируя твои рассказы и то, что я лично в тебе лицезрел… ты чертовски, блять, добрая. — Да ну…? Уж точно не добрее Фриск или Амурия. — Нет, они идиоты. Маффет засмеялась. — Ты… Ты так говоришь, как будто лично тебе есть, что мне предложить! — Предложить? Ну, во-первых, если тебе и вправду нравится фемдом, то можешь в бордели Меттатона выбрать себе красавчика-раба. — Охохохо, не-не-не, откажусь… — Во-вторых, я. — как можно наиграннее сказал скелет. — ТЫ?! — взвизгнула неожиданно для Папируса паучиха. — Ну да. Я охуенный так-то. Вдруг Маффет двинулась ближе и, облизнув губы, взяла его двумя руками за плечо, прошептав: — О, нееееет, ты слиииишком для меня сладкий. — СЛАДКИЙ?! Паучиха резко отстранилась, но затем снова двинулась в сторону скелета и приобняла его за другое плечо, протянув к себе. — Я не могу посягнуть на такой плод. — ухмыльнулась Маффет, — Для меня и гранат был чем-то роскошным в своё время, а тут костяника… Папирус несколько раз в голове повторно прокрутил эти фразы, после чего спросил недобро: -…это какой-то идиотский каламбур? — Агааа. — Блять. Маффет ещё громче вбилась в смех. — Прости, не удержалась! — Да всё нормально, ньех. «Сколько мы выпили…?» Папирус невольно перевёл взгляд на стол. Пять пустых бутылок и ещё бутылка с абсентом и с коньяком. Также, на столе находилось четыре грязные из-под мартини, начос с сыром и паприкой и миска с миксом ягод. «Мда. И это я уж молчу о том, что она осушила куда больше меня. Я и до неё неплохо выпил. Я вот недавно читал, что люди больше бутылки не могут осилить и то, смотря чего. Для кого-то одна жалкая банка пива это уже отрыв, ньех-хе-хе…» Маффет не прекращала смеяться, Папирус лишь улыбнулся. «Ну, хотя бы чувствую себя расслабленно.» Вдруг Маффет забросила свои ноги на его бёдра. — НЬЕХ?! — Ойаахахаха, на чём мы там остановились? — протянула она, — Так в-вот… у тебя есть ещё варианты? В конце-концов, Папирус, я стаааарая дама. Навидалась всякого уже, знаешь ли… — Но тебе и вправду попадались в основном альфонсы. — Да и похуй… ниии о чём НЕ ЖАЛЕЮ. Зато было вееееесело! — И больно. — ВСЕГДА БУДЕТ БОЛЬНО, ПАПИРУС. САНС У ТЕБЯ НЕ ПЕРВЫЙ И НЕ ПОСЛЕДНИЙ… — Вообще-то, он как раз таки первый. — НО НЕ ПОСЛЕДНИЙ ЖЕ! — Опять Санс. — процедил Папирус. — Прости. — вдруг поменялась она в тоне, — Ты, крч, не сцы. Всё будет ХО-РО-ШО. Наверняка найдёшь себе кого-нибудь… бабу хорошую… или парня, не знаю, кто там тебе нравится больше. Но найдёшь! И поженишьсяяя… а потом и детей заведёшь… и точно династия Виндингс выпихнет Дримурров… Ха-ха-ха, столько лет Дримурры правили! — Всё, ёбнулись Дримурры. — ответил Папирус. — Похуй. «Рано о детях думать. И я разве могу их иметь…?» — Хахахахаха! Маффет снова засмеялась. — Но благодарю за поддержку. — Ты всегдааа можешь рассказать мне о своих проблемах! Паучиха резко двинулась к Папирусу, убрав ноги обратно на пол, а сама его обняла, как будто она обнимала старого-любимого приятеля! Хотя по сути так и было: с Папирусом они не первый год дружат. Ещё до Коалиции у них были достаточно неплохие отношения. — И я тебя ПОДДЕРЖУ. — Я знаю, спасибо. Папирус лишь сейчас заметил то, как часто Маффет стала касаться его. После выпитого алкоголя, женщина стала куда тактильнее. — Ты тоже можешь на меня положиться. — Я знаю, Папирус! — мурлыкнула она, — Именно поэтому мы с тобой такая прекрасная пара! — Э… пара? — Ну, друзья! Ёхарный бабай, какая ррразница? Мы так часто находимся вместе… Она прижалась к нему крепче. — И я так рада, что мы с тобой так хорошо друуужим… — Я тоже, Маф. — ответил Папирус, — Я тоже. — повторил он. Папирус почувствовал себя почему-то неуютно. «Впервые она так меня трогает… да и не то чтобы… было что-то подобное…» Какое-то время скелет и паучиха обнимали друг друга. — Маффет…? — ещё через некоторое время обратился к ней король. — Да? — А мы…долго будем так висеть? — Что тебе не нравится? Папирус не нашёл ответа. — Всё нормально, просто… — Так позволь я тебя обниму. — Э… — Что? Она стиснула его чуть сильнее, отчего Папирус замер на секунду. Будто что-то наполняло его. Постепенно. — Мы так редко обнимаемся. — В этом какая-то… проблема? — Проблема. — вдруг подняла Маффет голову. — Большая проблема. Объятия — это хороший способ показать… как ты ценишь друга. И тут она резко отцепилась от Папируса, тот даже хотел выдохнуть, но… — Но знаешь что? Она резко взяла полупустую бутылку с абсентом. — Я ведь тебя куда больше ценю. — Э, погоди, что ты… Папирус дёрнулся: Маффет резко откупорила бутылку и полностью её выпила в несколько глотков. — Блять… Ты… Ты много выпила. Слишком. — Охохохо, да ладно… Она тут же сделала пару шагов к Папирусу и взяла одной парой рук его за плечи. — Ценю тебя куда больше, хи-хи-хи… Внезапно он понял, к чему всё идёт. — Ма-а-аф… — протянул скелет, охреневая с того, во что превращается дружеская попойка, — Я… Э… Я тебя очень ценю, как свою близкую п-подругу… Но прошу… Лучше прекрати. Тут же высокорослый почувствовал то, как две руки паучихи упали на бугор, который светился красноватым свечением и выпирал из кожаных шорт. Папирус заметил его только сейчас и ужаснулся: «…БЛЯТЬ.» — Ооо… — протянула паучиха, чуть сильнее надавив его. Папирус не выдержал ответного рыка. «К-К-КАКОГО ОНА ЧЁРТА ТВОРИТ…?!» — Ты и сам возбуждён… — сладко прошептала она. — Д-да, — прикрываться было бесполезно, — но… если бы… если бы я не ценил тебя — воспользовался бы. А так… н-нет… я не могу так поступить с тобой! — Да ладно тебе! — рассмеялась она, — Других же ты… хех… трахаешь. — НО ОНИ МНЕ НЕ ДРУЗЬЯ! Ну, кроме Иврит, ладно, но… Я ПЛАЧУ ЗА ЭТО ДЕНЬГИ!!! — Ну и зря. Мог бы и бесплатно. С твоими-то… м-м-м, привилегиями. — В ПРОСТИТУЦИЮ ИДУТ НЕ ОТ ХОРОШЕЙ ЖИЗНИ И УЖ ТОЧНО НЕ ЗА БЕСПЛАТНО!!! — завопил Папирус. — Да нет, твой брат больше из-за своих страстных желаний пошёл туда… — А ПРИЧЁМ ТУТ ЭТОТ МУДАК??!!? ПОШЁЛ ОН НА… Не успел он договорить, как вдруг паучиха одной парой рук взяла за плечи и дёрнула его к себе, а другими двумя парами звук взяла его за челюсть и внезапно впилась губами, имитируя поцелуй. Папируса парализовало от такого. Внутренне он очень громко закричал. «АААААААААААААААААААААААААААААААААААА!!! ЭТО… ЭТО… ЭТО МОЙ ПЕРВЫЙ С НЕЙ ПОЦЕЛУЙ??!!? ТВОЮ Ж МАТЬ!!!» — Да ладно, — отстранилась паучиха, развязно посмотрев Папирусу в ошалевший со всего происходящего взгляд, — будет весело, уи-хи-хи-хи! — Н-н-не надо. — отрезал Папирус, взяв паучиху за одну из рук и оторвав от лица, — Маффет, пожалуйста… успокойся. — Но у тебя ведь стоит на меня. — на полном серьёзе в ответ выдвинула она. — ЗНАЕШЬ, У ЛЮБОГО МОНСТРА ВСТАНЕТ В ТАКОЙ СИТУАЦИИ!!! — повысил тон скелет, — Кроме асексуалов, арахнофобов, геронтофобов (если они не знают, что тебе не 30 лет, а почти 200 — тогда не считается), и, пожалуй, полных геев. — Да брось. Маффет тут же навалилась на Папируса, резко обняв его всеми руками и прижав к себе. — Мы оба этого хотим… — голос её становился всё соблазнительнее, с тем и тише и хриплее, — почему нет? Папирус сам не шевелился. Его лицо и вовсе дышало ей в мягкую грудь среднего размера. Точнее, теперь Папирус даже не пытался дышать. «ТВОЮ МАТЬ, ОНА Ж МНЕ РАССКАЗЫВАЛА, КАК ЕЁ ОТ ВЫПИВКИ РАЗНОСИТ! СУКА, Я ДОЛЖЕН БЫЛ ЕЁ ОСТАНОВИТЬ!!! ОНА ТАК И СО СВОЕЙ ПЕРВОЙ ТЁЛКОЙ ПЕРЕСПАЛА! НО Я-ТО… В СОЗНАНИИ??!!??!!??!!??!» Внутри всё сжималось. «Я ДОЛЖЕН ЕЁ ОСТАНОВИТЬ… ПОКА НЕ ПОЗДНО!!!» — Па… Папирус? — вдруг она отстранилась. -…что? — Почему нет? — Что «нет»? — Почему ты «против»? — А почему я должен быть «за»?! Ты пьяная в жопу, дорогая моя!!! Но Маффет не ответила. «Бл-лядь… я не… я не… я н-не… я не выдержу… С-с-сук-ка-а… Я д-должен… ЧТО-ТО… П-ПРИДУМАТЬ… И СЪЕБ-БАТЬ… К ЧЁРТОВОЙ… М-МАТЕРИ…» Папирус внутренне каменел. — Маф. Ты пьяна. Очень. Сильно. — говорил он отрывисто, — Не делай того. О чём ты можешь. П-пожалеть. «Блятьблятьблятьблять, как отсюда СЪЕБАТЬ?!» Пальцы скелета впились в жёсткую кожаную обивку банкетки до скрипа. Несмотря на то, что Маффет по-разному касалась его, демонстрируя себя, своё тело, в особенности руки, грудь и лицо, скелет пытался уловить её пьяный взгляд своим острым. Одна пара рук всячески касались его оголённых рёбер, даже не стеснялась проникать во внутреннюю сторону, тем самым позволяя ощущать то, как по всему телу высокорослого скелета шла неконтролируемая дрожь, а кроме куртки кожаной он ничего не носил. Он всячески старался не реагировать на все прикосновения и мановения, но алкоголь, что циркулировал в нём практически весь день, вся накопленная энергия и усталость тянули его в ту самую развязную яму похоти. С Маффет ещё не было ничего. Но она так часто рядом с ним. И поддерживает его. Кто-то неоднократно говорил, что ей далеко не безразличен Папирус. Да и Папирус не промах. Маффет и вправду была привлекательна для него. Очень. Хоть он и знал, что Маффет пользуется магией для омоложения себя (ведь она может это позволить). Опыт с паукообразными монстрами он смог получить в той же бордели Меттатона. Это был весьма интересный опыт для него. Паукообразные в основном имеют много рук, две пары глаз и ещё один на лбу. Для BDSM, как тогда подмечал Папирус, это могло бы стать ещё более интересным. А сейчас такой момент… «Н-нет…» Паучиха фактически сидела на его бедренных костях, задрав подол платья повыше. Папирус ненароком увидел её чёрное кружевное нижнее бельё. Маффет, на удивление, оказалась весьма худой. «НЕТ…» Папирус напрягся ещё больше, до дискомфорта сцепив зубы и стараясь не произносить ни звука. Он был готов поклясться в том, что он почувствовал то, как его скулы буквально вспыхнули от прилива крови из-за полного смущения и желания. Вдобавок, король ощущал то, как ему стало особенно душно и жарко, как всё его естество внутри стало колотиться сильнее, как душа стала материализовываться внутри рёбер, отдавая красноватым свечением и разливая жар волнообразно по всему телу. И он был бы рад броситься вместе с Маффет во внезапные страстные игры, ведь он и вправду теперь сам возжелает этого и едва держится! Но принципы, которым он следовал, не позволяли ему просто взять и воспользоваться нестабильным состоянием женщины. Маффет не была ему малознакомой личностью, не была шлюхой из борделя, которую он купил. Спайдер была для него близкой подругой, которая не раз выручала высокорослого скелета в различных ситуациях. До Коалиции, после, даже теперь — когда он стоит во главе Подземелья. Он ценил её. И не мог взять и воспользоваться таким состоянием, даже при том, что она едва ли не принуждает его. Папирус прекрасно помнил всё это с Сансом. И не хотел бы ни за что на свете, чтобы это повторялось с кем-либо из его близких. Просто потому что это неправильно. Но сдерживать своего внутреннего демона похоти, который полжизни бушевал в нём и принимал решения за него, было крайне тяжело. С Сансом он не сдерживался фактически никогда. Это было суровым для него испытанием. Маффет продолжала обнимать Папируса и мастерски его совращать, ломая его разум. «Ещё чуть-чуть и я точно не выдержу…» Папирус попросту не знал, как уйти или заставить паучиху угомониться. Магия не вариант, простой побег тоже — её тут одну оставлять весьма… рискованно. К тому же, если судить по тем историям, что она рассказала — покидать её в целом очень плохая идея. Лишний шум и так был ни к чему. Однако, случилось чудо. Скелет ощутил то, как в один прекрасный момент Маффет здорово обмякла, после чего навалилась головой на его грудь и замерла. — М-Маффет…? Паучиха не шевелилась. Папирус, резко испугавшись, проверил её дыхание и пульс, на этом же выдохнул. Маффет просто вырубилась. В сердце резко отлегло, настало тяжёлое облегчение, что он смог сдержаться. Мысленно похвалив себя за такой отверженный самоконтроль, Папирус, всё ещё находясь между разумом и возбуждением, стал мысленно разряжаться: «Блядские ёжики, Папирус… что-о… что-о-о за хуйня?!» Папирусу понадобилось время, чтобы немного прийти в себя и почти полностью отрезветь, вернув полную ясность мыслей. Усталость этому препятствовала, но это было всяко лучше, чем под воздействием алкоголя. Паучиха стала храпеть и она явно провалилась в глубокий сон. Папирус осторожно её взял за плечо, поддерживая голову и переложил её от себя на кушетку, заботливо подложив под её голову одну их декоративных диванных подушек, лежащей всё это время в углу, сам резко отодвинулся на другой край сидения, пытаясь унять своё ноющее возбуждение и испуг. Отлегло только второе, но какая-то тревога внутри всё ещё была. — Блять. — процедил скелет. «Пометка: никогда не бухай с Маффет. Особенно в одиночку. Особенно до отключки, сука. Даже если сам захочу её. Не повторяй ошибок. Нет.» — Сам же обвинял некоторых в том, что не пользовались такими случаями, а теперь сам в это дерьмо влип. Надо будет извиниться перед Аароном, когда я на него так быканул однажды. А хотя нет… НИКТО НЕ ДОЛЖЕН ПРО ЭТО ЗНАТЬ ВООБЩЕ!!! Папирус резко закрыл свой рот, вспомнив, что Маффет может ещё и проснуться. Но она не очнулась. Скелет полез в телефон и посмотрел время. 02:31, 15 октября, 20ХХ года. И тут Папирус увидел сообщения от Гастера, которые пришли ему ещё четыре часа назад: W. D. Gaster Надеюсь, ты не сильно злишься за сегодняшний инцидент, Папирус. Если тебе интересно подробнее, что это было — приди в мою лабораторию завтра в 12:00. К тому же, нам с тобой нужно кое-что обсудить. А если говорить конкретно об этой нестандартной встрече… Я сам не ожидал, что моя лавиарианея лично посетит меня. И что Глифс так быстро ворвётся в сложившуюся ситуацию и всё так спокойно разрулит. Я им доволен. Сразу скажу, что бояться тебе нечего. У нас с ней свои «тёрки». А если говорить насчёт Мракобеса… он ей помог найти меня. Хехехе, Вайделлфилле`а всё же бывает ещё ленивее, чем тот же Санс. Предположительно, так она изучала здешний мир, ведь навряд ли она ранее бывала в нашем Подземелье. Единственное, что тебе стоит иметь в виду… Мракобес находится на стороне Тамагафков (если серьёзно, то он, судя по всему, этого даже и не скрывал). О Сумеречном он ничего не сказал. Скорее всего, это он и есть. Ты молчи об этом, а я эту информацию уже предоставил господину Якову, господину Элиенцу и господину Иви, просто чтобы те имели в виду. Папирус лениво зевнул: tobecrazy Что говорит в целом Мракобес? Виндингс тут же появился в онлайне и прислал ответ: W. D. Gaster Не много он говорит. Разве что орёт о том, что Подземелье должно умереть. tobecrazy В смысле? W. D. Gaster Нездоровая мания величия и низкое здравомыслие. Не удивительно. tobecrazy Ясно. W. D. Gaster Его связь с Тамагафками впечатляет. tobecrazy Ничего шокирующего, Гастер. Тамагафки — часть Марабелл, а он — создатель Марабелл. причём, Монотачи — противники Мракобеса. Всё более чем логично. «Какой у меня новый красивый ник, не зря его выбрал. А то предыдущий был слишком уж длинный.» W. D. Gaster Он к ним так быстро вернулся. Плюс, мне непонятны цели Тамагафков. Особенно теперь, когда узнал, что Мракобес там. Там мало того, что Мракобес нёс полную околесицу… Так ещё ведь Элиенц неоднократно упоминал, что после Металия у них был новый владыка. Скорее всего это он. Но он почему-то шифруется. tobecrazy И что? Теперь Тамагафк воюет против нас, просто потому что я когда-то убил его? Звучит максимально дебильно. А то что САНС находится в Тамагафках, его вообще не волнует? Кажется, сыр-бор начинался из-за него! Я лишь вступился. W. D. Gaster Сопоставляя информацию о том, что Санс — это Мучитель, становится мне до боли понятным, почему Мракобес пытался убить его. Но вот тот факт, что он не хочет ему отомстить, Точнее хочет, но не стремится, Впечатляет. Крайне на него не похоже. И тут Папирус прозрел: паззл, о котором он думал годами, наконец-то сложился. Мракобес убивал всех шишек Асгора, и Санс (Мучитель) этому не исключение. tobecrazy … Блять. Сука. Точно… Обсудим это завтра? W. D. Gaster В 12:00 жду тебя. Папирус убрал телефон. «Бляяяяяяяяяять… А я над этим ГОДАМИ ломал голову!» Он посмотрел на мирно спящую женщину, тем самым быстро забыл о разговоре с отцом. «В любом случае, я не могу её тут оставить в таком состоянии. Придётся её дотащить до покоев. Печально, что у меня слишком мало сил, чтобы использовать телепорт.» После чего он опустил взгляд на свой таз. Под шортами Папирус чётко увидел сформировавшийся неоновый орган, что отдавал красноватым свечением насквозь. «А потом — холодный душ в обязательном порядке…»***
Маффет открыла глаза, боль резко ударила в голову отчего она поморщилась, произнеся недовольное: «Мхмм…». Далее она приподнялась на локтях. «Не моя спальня. Где я?» Она резко обернулась и осмотрела светлую комнату. — Ха…? Это… Это комната Папса? — Нет, ты в комнате Асгора. — послышался голос со стороны. Маффет посмотрела влево. Перед кроватью стоял Папирус с ухмылкой. На нём были лишь вчерашние шорты и та же фуражка. — Утро доброе. — подмигнул он, — Голова не болит, Маф? — А… Эм… Привет. — Маффет привстала, потирая ноющую голову. — Что происх… происходит? — Повеселились мы хорошо. — ухмыльнулся скелет. — Концерт такой на всю жизнь запомню, ньех-хе-хе! — А… — Маффет была сбита с толку. — Я почти… ничего не помню. — Оно и не удивительно. — скрестил Папирус руки, — Ты так много выпила. Я думал, так Андайн нажираться только может. — Я… много выпила?! — Маффет эта новость ударила словно молния в её тело. — И… что я сделала?! После чего Маффет увидела, что она была в своей одежде, только без обуви. — И почему я… в твоей комнате? — рискованно спросила она. — Ты сильно напилась. — ответил Папирус, после чего помолчал пару секунд и добавил, — Очень сильно. — снова кратковременное молчание, — И, скажем так, одна до своего дома ты тогда не способна была дойти. Но, смею успокоить, ничего плохого ты не натворила. — Откуда ты знаешь? Я вообще одна сидела ведь там! — Да? — приподнял Папирус бровь, — Даже не помнишь, как я вошёл? — Н-нет… — Маффет это смутило. И ведь действительно — как-то же она оказалась в комнате Папируса. — Прости, я был разъярён и нуждался в умиротворении. Но и ты не была против меня. Это было, ньех, прекрасно. Паучиха с этого охренела ещё больше: — Э… в смысле? — Что «в смысле»? — Я не была против чего?! — почти перешла она на крик. — Моей компании. — ответил Папирус. — Мы хорошо выпили вместе, но в итоге ты вырубилась. «Нет. Я не скажу ей о том, что она ко мне приставала. Ей же будет хуже от этого. К сожалению, тут лучше тактично промолчать. Я и сам это забуду… если нас никто не застукал там втихаря.» — И ты решил…? — Да. Донёс тебя до сюда. Ко мне было ближе, если так подумать. — Э… тебе не стоило… — ухмыльнулась она, — Меттатон бы меня нашёл. «Так он что, не секс имел в виду? О боже… Я уж перепугалась. Было бы очень, эм, стыдно… так резко…» — Меттатон сам был вдребезги, особенно после концерта. А бросать уснувших друзей в клубах дело неблагородное, поэтому выбора у меня всё равно не было. — краткое молчание, — Да даже если бы и был, то я бы сделал тоже самое. Папирус вдруг указал на тумбу. Маффет перевела взгляд и там стоял поднос с кофе и кашей. — Подкрепляйся и отправляйся на работу. Рядом с тарелкой есть таблетки от похмелья, мне они помогают оправиться. Насчёт твоих вкусовых предпочтений в каше я не осведомлён, но выбрал более нейтральный вариант: злаковую с яйцом и беконом. Учитывая то, что мы больше четырёх часов сидели и разговаривали, ничего не кладя в рот кроме ягод и чипсов (а это не еда), я посчитал, что тебе нужно что-то сытное. — Папирус хмыкнул, — Надеюсь, тебе понравится. — Это… — а вот это Маффет поразило, — очень заботливо и мило с твоей стороны. — Не стоит благодарностей. — махнул скелет рукой, — С каждым разом ты всё больше и больше внушаешь мне доверия и с недавних пор… какого-то душевного спокойствия что ли? Ньех, не знаю, как это назвать. Маффет пододвинулась к другой части кровати. — Скорее, ты ко мне, э, привязываешься? Это тоже очень мило. Ты мне тоже нравишься. — Ну и прекрасно. Тогда кушай. Только постарайся не запачкать постель, ладно? — Постараюсь. — Спасибо. Папирус отвернулся и уже хотел уйти, как тут паучиха задала следующий вопрос: — Папс, а ты сам вообще спал? — А ты как думаешь? Паучиху будто подменили: — ПАПС. — строго произнесла она его имя. — Что? — поднял бровь скелет, посмотрев на неё снова, — Я занимался проектом, конечно же! — расправил он руки, после чего сложил в боки, — Заканчивал проект по реставрации Ватерфолла! Осталось только с Саданной и Фабером обговорить, чтобы они занялись его исполнением, распределить финансы и ресурсы — дальше только ждать. — краткое молчание, Папирус смотрел на негодующий взгляд паучихи, — Мне, думаешь, делать больше нечего, кроме как спать? У меня дел по горло!!! — Реставрации… — потёрла паучиха лоб, позабыв о небольшой злобе, — Что вообще уже отреставрировано? — А ты не знаешь? — Я в последнее время дальше Хотлэнда вообще не лезу. Папирус выдохнул: — Новый Дом, Староград, Саннедаут (север и восток), Сноудин. Сейчас Ватерфолл, потом юг и запад Саннедаута, потом до Хотлэнда доберусь. Ядро это уже отдельная история, там всё очень неоднозначно и реставрировать что-либо опасно, потому что это, мать вашу, Ядро. Однако, как я понял из комментариев Виндингса, Ядро нуждается в обновке, потому что тамошняя техника давно изношена и работает из последних сил, а лишнего взрыва нам тут явно не нужно. После реставраций (особенно с Ядром, потому что от него, по факту, всё и зависит) займёмся связями с Лайткором и внедрением монорельса и железобетонных дорог с последующим внедрением транспортной системы. — СЕРЬЁЗНО? — вскрикнула Маффет, отчего ей прострелила боль в голову и она сморщилась, — То есть… я, на старости лет, увижу автомобили и поезда? В Подземелье?! — Да! — воодушевлённо ответил Папирус, хлопнув руками (но это был импровизированный стук костей). — А у нас точно денег хватит? Ресурсов…? — Денег — более чем. Придётся, конечно, повысить налоги, потому что таким образом у нас может случиться инфляция, да и немало денег уже ушло в эту треклятую реставрацию, а с наглых монстров, которые продолжают нарушать закон, наивно полагая, что смерть Асгора и моё появление ничего не изменило, хоть и выбиваем достаточно денег в качестве штрафа, но этого всё равно мало. Вот с ресурсами всё нормально — мы ведём активную торговлю с Спигликом, да и к тому же, у нас есть хорошие локации для месторождения ценных ресурсов. А, ну ещё и лаборатории занимаются какой-то молекулярной отраслью, когда из одной вещи делают другую, но тут уже и я не силён. Касательно машиностроения и дальнейшего тестирования… это всё берёт на себя Гастер и его учёные. Мартин недавно находил чертежи из Мира Людей, связанные с автомобильными транспортами. Думаю, общими усилиями мы могли бы воссоздать нечто подобное. Конечно, монстры с магией могут за час из Саннедаута дойти до Нового Дома, да и услуги Лодочника у нас всегда были под рукой, но, всё же, наше королевство после моего восхода на трон стало сильно разрастаться, что заметить было просто невозможно и монстрам нужен транспорт. Да и сам я был под впечатлением, когда мы с Гастером ехали в Спиглик на той тачке… Маффет потёрла свою голову, после чего басом выдала: — Охуеть у тебя планы далеко идущие. — Ньех! А ты как хотела? Я же сказал, сделаю всё, что в моих силах! — И у тебя прям никаких проблем не возникает…? — Почему же, возникают. С идиотами. Паучиха прыснула. — Из-за плохого образования и халатного к нему отношения, у нас много идиотов в стране. Я это ещё и в КГ замечал, но теперь это очень болезненно бросается в мои глазницы. Ещё лучше я это прочувствовал, когда проводил первую аудиенцию. Ты и сама видела, какие идиоты туда приходили и насколько дебильные вопросы задавали, а мне с каменным лицом, будто всё нормально, приходилось отвечать! С другой стороны, не возникает проблем с рабочей силой для тех же строительных работ. Маффет скрестила три пары рук. — Эти «идиоты» за тебя голосовали, это так, замечание. — Потому что они признают, что я Великий и Ужасный! Любому аутисту понятно, что я самый лучший монстр этого мира и что моему богоподобию завидует сам Бог… если он есть, конечно, но вообще я атеист, просто я не придумал сравнения получше. — Полубоги уж точно существуют. — Полубо… а, Артемидий-то? Я его лично не видел. — Поверим Сансу и Гастеру. И Альфис. — Альфис? — Я с ней говорила о жизни и смерти. Она сказала, что полубог существует. — Мне кажется, кроме нас, хрен кому это докажешь. Все верят в Смотрящего или в Джинтаму. — Не все. — резко сказала паучиха, — У нас очень много атеистов. — И это тоже. Но, эм, церкви же есть? Кто-то же ходит по воскресеньям? — Да, Фриск и Амурий. — Э… Фриск и Амурий? — Фриск верит в Смотрящего, Амурий в Джинтаму. Странно почему ты этого не знаешь, они на днях на виду у половины Омутии и части Монотачей спорили, кто реален, а кто нет. Было зрелищно, но в итоге они не пришли даже к общему знаменателю, что для обоих крайне нетипично. — Э… — Папирус не на шутку удивился, — Я конечно понимаю, что Амурий интересный парень, но вот чтобы Фриск вдобавок была верующей… — Для меня это тоже стало сюрпризом. А ещё она намеревается работать в церкви, чтобы «помогать монстрам искать их путь». Папирус не выдержал и рассмеялся. — БОЖЕ МОЙ. КОМУ ЭТО ВООБЩЕ СЕЙЧАС ПОМОЖЕТ?! Всё это обретает смысл только тогда, когда мы помиримся с Миром Людей! — А вот у них и спроси. Ты, кстати, что-нибудь с религиозными законами собираешься делать? — Пока нет. Вроде как веруны не сильно мешают народу, поэтому пока я не обращаю на них внимания. Я вбрасываю силы в другие вещи. Да и насколько я помню, у Асгора не так много законов, связанных с религией. Это один из немногих параграфов, которые я фактически в конституции не менял. Там кроме таких очевидных вещей как «каждый имеет право верить в то что хочет, даже в бога фаллоимитаторов» и «запрещены любые жертвоприношения во имя Джинтамы, даже если в жертву приносят бездушных монстров» ничего не видел. — Папирус усмехнулся, — Если честно, то я впервые узнал о религии в универе, а впервые в церковь сходил, эм, лет десять назад. В ту церковь Святой Корнелии… а она кстати, часом, тоже же какое-то божество? — Я не знаю, это уже Нижнее Подземелье, насколько я поняла из ВАШИХ же рассказов с Сансом и Андайн. Скелет зевнул: — Ещё и Корнелия-свиноматка какая-то есть. «Надо бы на досуге посетить церкви. Хотя бы разобраться, что это всё такое и для чего.» Папирус отвернулся. — В любом случае, у тебя есть ещё вопросы насчёт меня? Государства? — Сегодня мы никуда не собираемся? — Нет. Сегодня только работаем. И ты не исключение даже при похмельи. — Я знаю. — Страна сама себя не поднимет! — Хехе, ты прям мне очень напоминаешь Меттатона такими лозунгами. — Ага. Я как Меттатон — он постоянно говорит о шоу-бизнесе, я постоянно говорю о развитии государства. «Несмотря на то, что я себя чувствую очень неловко, у меня есть стойкое ощущение, что я сделал всё правильно. Надеюсь, что это не всплывёт и эти мысли уйдут из моей головы как можно скорее.» Папирус поморщился. «Но мне после такого самому необходима разрядка…» — Может, ты поспишь? Ты аж хмуришься. Маффет увидела его лицо через зеркало. — Нет. — ответил Папирус, — Сегодня дела. Спать пойду ночью. — И тебя Меттатон с Блуком опять застанут спящим на рабочем столе? — Всё возможно, — пропустил мимо ушных отверстий иронию в голосе Маффет он, — но я постараюсь не уснуть. «Охуительный сегодня день вышел. Просто пиздец! А ведь с Гастером ещё предстоит разговор. Что там ему этот псих наговорил, отчего он сам в шоке?» Мысленно Папирус обожал себя за то, что смог так легко побороть весь внутренний конфуз в себе за сегодняшнюю ночь. Одного ему не давало покоя: слова Маффет, сказанные тогда. Сказала ли она это спьяну или на полном серьёзе...? Теперь, из-за слухов о том, что она к нему неравнодушна, Папируса это здорово напрягало. Только повседневные дела давали фору, чтобы отвлечься.