Метка

Так значит, нечто столь нелогичное, как магия, действительно существует? Размышляя про себя, Дазай уставился на цифру «3» на тыльной стороне своей ладони. Это три часа его жизни, оставшиеся до того, как он умрёт от проклятия. Но это была не способность. Это была магия, и Дазай едва мог в это поверить. Даже после того, как увидел женщину, стоящую в центре настоящего магического круга и произносящую настоящее заклинание смерти. За последние три месяца в Йокогаме произошла череда странных смертей, и Агентству было поручено найти виновника. Сначала они все думали, что это был эспер, поэтому Дазай решил возглавить поисковой отряд, поскольку способность не повлияет на него. Они выследили убийцу до склада, и Дазай решил зайти внутрь один, убедив других членов группы держаться подальше, так как существует высокая вероятность того, что эспер был неумел в физическом бою из-за уверенности в своих способностях. Дазай мог справиться и сам. Когда он вошел в неестественно темный склад, то увидел под ногами свет, который оказался магическим кругом. Вспышки света окрашивали всё вокруг в сияющий белый цвет. В середине этого круга стояла Роулинг. Она пела, держа в руке открытую книгу. По мере того, как интонация её голоса нарастала, интенсивность света становилась всё более и более ослепительной. В итоге Дазай закрыл свои глаза рукой, хрипя от боли. Свет исчез так же внезапно, как и появился. Дазай моргал и пытался разглядеть хоть что-то сквозь блики в своих глазах. Когда Куникида, готовый кинуться в бой, ворвался на склад, ведьмы уже не было видно. После себя она оставила лишь выжженную отметину на бетонном полу и клеймо с цифрой «5» на ладони Дазая. Проведя небольшое расследование, они выяснили, что проклятие называлось Меткой Смерти, и единственным лекарством было «получить поцелуй от человека, который любил пострадавшего больше всех». Прямо сейчас все бегали вокруг Дазая, как обезглавленные курицы, пытаясь понять, кто же из них питает к нему сильнейшие чувства. Прошло всего пять минут после того, как они узнали о том, как снять проклятие, а все уже запутались и не знали, что делать. Рампо и Ёсано единственные, кто просто сидел, наблюдая за разворачивающимся хаосом и поедая снеки. Достав телефон, Дазай быстро набрал сообщение и отправил его. В этот момент в комнату, в которой он находился, втолкнули Куникиду. Дазай видел, как пылает лицо его напарника, как бегают глаза, и как он чуть не закричал, когда дверь за ним захлопнулась. Дазай улыбнулся, когда понял, что происходит. Он встал со своего места и подошёл к взволнованному мужчине ближе. – В чём дело, Куникида-кун? Ты что-то хочешь мне сказать? Рот Куникиды открывался и закрывался, как у рыбы, а потом выражение его лица изменилось: оно стало полным решимости скорее покончить со всем этим. Дазай не удивился, что Куникида сдался, не найдя, что сказать, и просто грубо схватил его за лицо и прижался своими губами к губам Осаму. Хотя вместо «прижался» стоит сказать «врезался». Верхние зубы больно впились в чувствительную кожу, от чего глаза Дазая сузились. Но в них всё ещё виднелись нотки веселья. – Оох, меня только что поцеловал прекрасный принц! — сказал Дазай, когда Куникида отстранился, словно его губы горели огнем. Осаму начал падать в обморок, намереваясь, как актриса в мыльной опере, драматично упасть на широкую грудь напарника. Но Куникида уклонился, и в итоге шатен упал бесформенной кучей на пол. — Как это низко! Даже не обнимешь меня, после того, как ты украл моё целомудрие? — Дазай, обидевшись, надул губы и устроился поудобнее на полу. — Я не встану! Умру здесь от боли, которую мне принёс отвергший меня возлюбленный! — Перестань так драматизировать! — прошипел Куникида с явным смущением в голосе, и Дазай почувствовал, как ботинок врезался ему в спину, заставив весь воздух в его легких вырваться наружу в комке раздражения. — Проклятие исчезло? Напевая себе под нос, Дазай придвинул руку поближе и увидел, что цифра «3» всё ещё виднелась на его коже. — Нет. Метка всё ещё здесь. К сожалению, похоже, не ты моя судьба. А я бы с удовольствием поскакал навстречу закату вместе с тобой! — Ты ненормальный извращенец! — крикнул Куникида, пнув Дазая с ещё большей силой. — Это ты извращенец, Куникида-кун! — прохрипел Дазай. — Я имел в виду, что ты бы прекрасно справился с ролью белого коня, которого я оседлаю! Члены Агентства застыли, когда дверь с грохотом распахнулась, а из неё вышел Куникида, тащивший труп Дазая Осаму. Упомянутый труп вернулся к жизни в тот момент, когда его бросили на ближайший стул. — Будь нежнее, Куникида-кун! — запротестовал он. — Я не обязан быть нежным с таким надоедливым паразитом, как ты! Дазай уже был готов ответить, когда к нему робко подошёл Ацуши. — Можно я попытаюсь, Дазай-сан? — спросил Ацуши, скрывая своё раскрасневшееся лицо. — Конечно, Ацуши-кун! — ответил Дазай, наклонив голову так, чтобы мальчик мог легко дотянуться до его губ. В отличие от девственно-жалкой попытки Куникиды поцеловать его так, словно он хотел впихнуть в рот всё своё четырёхлетнее разочарование, поцелуй Ацуши был легким и сладким. Это было очень быстро, так как мальчик отскочил назад через две секунды. Лицо его горело так жарко, что Дазай мог чувствовать это со своего расстояния. — Я... Проклятие... ? — спросил Ацуши с очень милым заиканием. Проверив тыльную сторону своей ладони, Дазай заключил: — Нет. Метка всё ещё здесь. Плечи Ацуши разочарованно опустились. — Мне очень жаль, Дазай-сан... — мрачно сказал он. — Эй, эй, перестань! — сказал Дазай с усмешкой, весело распушив белые волосы Ацуши. — Я польщен, что ты был так уверен, что проклятие исчезнет от твоего поцелуя, Ацуши-кун! Шатен почувствовал, как Ацуши вздрогнул, а его лицо вспыхнуло ещё сильнее, если это вообще было возможно. — Дазай-сан, я не... — Всё хорошо, все хорошо, Ацуши-кун. В конце концов, трудно не любить кого-то столь идеального, как я! — воскликнул Дазай, подмигивая. — Всё совсем не так, Дазай-сан! — воскликнул он. — Да знаю я, знаю, — Дазай рассмеялся. — Однако. Рад иметь такого преданного маленького друга, как ты. После попытки Ацуши, завершившейся краснеющим фиаско, все остальные стали целовать Дазая с разной степенью смущения. Дазай чувствовал холодную дрожь на спине, когда его целовали Наоми и Танизаки. Своими взглядами они просверлили ему дырку в спине, когда его губы прижимались к сестре или брату. Поцелуи с ними обоими были настолько короткими, что никто даже не был уверен, что их губы вообще соприкоснулись. К концу кутежа «поцелуй всех в Агентстве, чтобы спасти свою жизнь» Метка показывала цифру «2», всё ещё очень явно присутствующую на левой руке Дазая. — Если это не кто-то из нас, то кто же тогда? — спросил Ацуши, расхаживая по комнате. — Есть ли кто-нибудь за пределами Агентства? Куникида фыркнул. — Как будто любой нормальный человек провел бы с этим маньяком-самоубийцей хотя бы больше одной секунды, — он проигнорировал крик Дазая «Эй!» и продолжил. — Маловероятно, что кто-то из гражданских может любить его настолько, чтобы соперничать с его собственными коллегами, ведь именно мы проводим с ним больше всего времени. — Но разве у Дазая не было много подружек? — протянул Рампо, вытащив изо рта леденец. — Может быть, одна из них была одержима им? Это будет считаться за «любить его больше всех». — Может быть и так! — Ацуши оживился. — У тебя есть какие-нибудь идеи, Дазай-сан? Кто-то, кто мог бы любить тебя настолько, что его можно назвать одержимым? — Ну, — начал Дазай, приложив палец к подбородку, как будто он всерьёз задумался. — За всю свою жизнь у меня было примерно... 276 подружек. — …..что? — И если мы пересчитаем тех, кто вешался на меня и до сих пор посылает мне письма, умоляя вернуться, то это число сузится до 189 девушек. — ЧТО?! — Если же мы говорим именно об одержимых, то я почти уверен, что у меня есть около 74 сталкерш, включая ту, которая наблюдает за нами прямо сейчас в бинокль из здания напротив, — заключил он. — Как насчёт этого? — Никаких «как насчёт этого», дурак ты этакий! — закричал Куникида, который, казалось, впадал в бешенство, прижав кричащего Дазая к стене. — Как же мы заставим 74 девушки собраться и поцеловать тебя одна за другой за два часа?! — Дазай-кун точно Казанова, — заметила Ёсано. Затем она отдала свои чипсы Рампо, отряхнула руки и, прогнув Дазая назад в спине, поцеловала по-французски прямо посреди кабинета. Если у неё есть возможность поцеловать привлекательного мужчину, она пойдет на всё. Жаль только, что на вкус он был как Аджиномото*, иначе поцелуй затянулся бы намного, намного дольше, чем те пятнадцать минут, что он длился. — Даже если нам удастся собрать 74 девушки, он умрёт раньше, чем 20-я успеет поцеловать его, — заметил Рампо, жуя кусок пирога. — Девочки такие жуткие. В конце концов Кенджи послали в здание напротив, чтобы схватить сталкершу и заставить её поцеловать Дазая. Никто не ожидал, что она начнёт смущаться в тот момент, когда её губы коснутся губ Дазая. Время шло, а Метка показывала цифру «1». Все были в бешенстве, пытаясь понять, кто же тот человек, который любил Дазая больше всех. Самым логичным ответом были они сами, поскольку только Агентство могло оставаться в непосредственной близости с Дазаем более десяти минут, не сойдя при этом с ума. Ещё есть сталкерши. Но найти одну единственную из 74, менее чем за час, было невозможным даже с помощью Рампо. В основном потому, что все они слишком бешеные, чтобы даже он мог их распознать. Именно в этот момент в сознании Ацуши загорелась лампочка: «Почему ты до сих пор об этом не подумал, придурок?». — А я знаю! — закричал он. — В чём дело, Ацуши-кун? — спросил Танизаки, когда Ацуши засмущался, осознав, что все взгляды устремлены на него. — Это, должно быть, Акутагава! — он сказал это как человек, стопроцентно уверенный в своих словах. — Ну… — в голосе Дазая звучал ужас. — Ты, конечно, хорошо придумал, но я скорее умру от этого проклятья, чем поцелую его. — Но мы должны попытаться! — закричал Ацуши, решительно хватая телефон. — У тебя есть его номер телефона, да? — сухо пробормотал Дазай, но потом пожал плечами. — Впрочем, это не имеет значения. В настоящее время он находится на миссии на Хоккайдо. Невозможно вернуться сюда и поцеловать меня меньше чем за час, будучи так далеко, — Дазай пожал плечами. — Если мы скажем, что жизнь Дазай-сана в опасности, я уверен, что он будет здесь вовремя, — сказал Ацуши голосом, не допускающим возражений. Когда Дазай открыл рот, чтобы убедить его, что это невозможно, он быстро захлопнул его снова, потому что кого он вообще пытается обмануть? Акутагава бросится на ракету, чтобы добраться до него за полчаса, если его жизнь будет в опасности, крича: «Дазай-сааааааааннннн» всю дорогу, как будто он находится на какой-то священной войне. (Иногда ему хотелось вернуться в прошлое, чтобы дать пощечину молодому себе и крикнуть: «Отмена! Отмена! Не нужно этого делать! Отдай его Одасаку, и пусть он будет булочкой с корицей, которой ему и суждено быть», когда он начал превращать Акутагаву в настоящего мафиози) Прежде чем кошмарный образ смог воплотиться в реальность нажатием кнопки телефона рукой Ацуши, звук бьющегося стекла заполнил весь кабинет. Прямо под дождем из стекла, который внезапно перестал падать и летел вокруг стройной фигуры, светящейся красным, стоял Исполнитель Портовой Мафии – Накахара Чуя. — Ты... — Йосано встала в боевую позу, держа в руке огромный нож. Но как только Чуя наступил на пол, все люди в помещении были притянуты к нему, как металл к магниту. Единственным оставшимся на ногах был Дазай, который поприветствовал его улыбкой. — Да, Чуя, хорошо, что ты пришёл так быс… — прежде чем он успел закончить фразу, Чуя схватил его за воротник и держал на расстоянии вытянутой руки. Голубые глаза бегали вверх и вниз по его телу, проверяя на наличие повреждений. Рука в перчатке начала поглаживать тело Дазая, в то время как владелец этого тела нахмурился. — Закончил приставать ко мне? — прохрипел Дазай, когда Чуя отпустил его. — Ты ведь в порядке, да?! — прорычал Чуя. — Зачем нужно было посылать мне сообщение, что ты умрешь через три часа, если я немедленно не вернусь? Я был на задании в Северной Корее, чёрт возьми! — Но я и правда умру! — притворно-невинно сказал Дазай, показывая Метку. — Вот видишь! У меня остался всего один час. — Что это за хрень? — спросил Чуя, прищуриваясь. Пока Дазай объяснял ситуацию, остальные сотрудники Агентства лежали на полу и гадали, не забыли ли о них. Их голоса были настолько искажены гравитацией, что ни один из них не был слышен. — Вот и вся история, — закончил Дазай. — Хм. Ладно, у меня действительно есть отчеты об этом деле, — Чуя нахмурился. — Но подумать только, что это коснулось тебя... Ты ещё глупее, чем я помню. — По крайней мере, я знаю основы тригонометрии, — резко ответил Дазай. — И я бы хотел поскорее избавиться от этой Метки, если ты не против. Полагаю, у меня осталось около 18 минут. — Что? Ты провёл последние два часа, целуя всех в этой комнате? — спросил Чуя. — Да, — последовал короткий и лаконичный ответ. Чуя уставился на него так, словно не мог поверить своим ушам. Но один взгляд на явно взволнованных сотрудников Агентства, которым пришлось целовать этого придурка в губы, и он со вздохом признал, что его бывший партнер - король всех идиотов. Без всяких ухищрений Чуя схватил Дазая за подбородок и притянул к себе для поцелуя. Один, два. И, прервав поцелуй, Исполнитель помедлил. Его губы все еще находились в миллиметре от губ Дазая, и мафиози поцеловал его ещё раз, пытаясь перестраховаться на тот случай, если «Бог любит троицу» действительно работает. После поцелуя, Чуя резко вздохнул и быстро отстранился. Он ударил Дазая в грудь, чтобы оттолкнуть ублюдка от себя. — В следующий раз не трать время зря, когда можно сделать всё быстро и эффективно, — ворчал он, подходя к окну. — Не знаю, по-моему, это было очень забавно, — Дазай ответил веселым тоном, заставив маленького человечка закатить глаза и пробормотать «ага, конечно». Черный плащ развевался на ветру. Когда Чуя ушёл, Куникида вопросительно посмотрел на шатена. Словно отвечая ему, Дазай с широкой улыбкой поднял свою левую руку, на которой не было никакой Метки. Его затащили в кабинет, и он получил «особое наказание Куникиды для Дазая Осаму» за те неприятности, которые он сознательно доставил Агентству. На этот раз даже Ацуши не вступился за него. На следующий день разбитое окно снова стало дверью для рыжеволосого мафиози. Все в комнате немедленно встали, готовые к драке. Но Чуя просто лениво стянул перчатку, обнажая левую руку и показывая Метку Смерти на своей руке, как будто это было удостоверение личности. Он направился прямиком в комнату отдыха, где весь день спал и храпел Дазай. Он безжалостно схватил своего бывшего напарника за воротник и поднял его одной рукой на уровень, где он мог легко прижать свои губы к его губам, не обращая внимания на удивленные и возмущенные звуки, которые издавал Дазай из-за грубого пробуждения. Отстранившись, Чуя немедленно проверил свою ладонь и обнаружил, что Метка исчезла. Издав удовлетворенный звук, Чуя отпустил воротник Дазая, заставив мужчину упасть на пол с воплем шока и боли. Все вздрогнули от глухого стука и хруста. Не пощадив шатена, стонущего от боли, Чуя отошёл к окну, через которое вошел. — А что насчет ведьмы? — спросил Куникида, когда Чуя уже был готов выскользнуть. — О Роулинг уже позаботились, — угрюмо сказал Чуя, выходя из окна. — Ты пришел сюда, чтобы украсть поцелуй и уйти?! Кого ты пытаешься изобразить? По крайней мере, у Ромео больше манер, чем у тебя, варвар! В следующий раз спой под окном, чтобы я знал, куда бросать мусорное ведро! — крикнул Дазай с оттенком детского хныканья в голосе, высунув голову из комнаты отдыха, после того, как он прополз несколько дюймов, необходимых для того, чтобы послать хмурый взгляд рыжеволосому мужчине. — Да, да, конечно, — легкомысленно сказал Чуя, паря в воздухе перед зданием Агентства. — Но ты всё ещё любишь меня! — он пожал плечами и с самодовольной ухмылкой поднял и показал свою ладонь, прежде чем улететь.