Drip like I jumped right off in the lake [Капает, как будто я прыгнул прямо в озеро] Forgot I can't swim, now I'm stuck, hyperventilate [Забыл, что я не умею плавать, и теперь я застрял, у меня гипервентиляция] // All that drip, you drown [Все капает, ты тонешь] You drip, you drown, you drip [С тебя капает, ты тонешь, с тебя капает] Then drowned in it [И тонешь в нем]*
SKEDOS звучит, будто кто-то сражается за то, чтобы оставаться на волнах. Нил задумывается, не поэтому ли она и нравится Монстру. Задумывается, приходилось ли Монстру держаться на плаву, также как Нилу. Он ставит песню на повтор и отчаянно пытается поспать. * Нил нашёл «Get Off My Yard» пока пролистывал предложенные подкасты на Podbay, после того как его товарищи по команде задолбали его тем, что у него нет «ни единого хобби, Нил, господи». Изображение было поразительным: характерно выглядящий монстр, сидящий на переднем крыльце, курящий сигарету и размахивающий пистолетом. Оно было жутким и, в некотором роде, раздражающим, но в картинке был свой юмор, побуждающий людей смеяться над капризной старой мерзостью, защищающей свою собственность пистолетом и терроризированием местных детей. Описание было предназначено, чтобы отбивать охоту. Я — Монстр, и мы бы не поладили, если бы встретились. Слушайте, как я говорю о вещах, которые ненавижу, читаю вам лекции о музыке и не проявляю признательности за вашу поддержку. Вступительная музыка: Never Die — Jay Taj. Если честно, Нил не потерял охоту. Этот парень предлагал две вещи, в которых Нил отчаянно нуждался в тот момент: музыкальные рекомендации и собеседник, чтобы заполнить пустоту. Первый эпизод начался вообще без музыки, кто-то только прочищал горло, перед тем как заговорить. «Я Монстр, и этот подкаст не мой выбор. Меня попросил кое-кто, чье мнение я обычно уважаю, найти выход моим эмоциям, который бы не был саморазрушительным, и однажды она призналась, что находит подкасты скучными, так что я заставляю ее слушать это из вредности. Если она слушает это сейчас, я бы просто хотел сказать, я делаю это, чтобы позлить тебя.» «В любом случае, она была права. Мне правда нужен был способ рассказать о своих убийственных намерениях, но я понял, что, когда я говорю с людьми, становится только хуже. На самом деле, я пытался поговорить с одним из моих знакомых, который является моим соседом по комнате уже два года, об одной из эмоций, о которых я упомянул, и мгновенно осознал, что хочу убить его на 275% больше, чем уже хотел. Стало очевидно, что я охотно готов говорить с людьми о своём мнении о вещах, так долго, пока они не могут отвечать, смотреть на меня, присутствовать рядом со мной, дышать моим воздухом и так далее.» «Итак. Подкасты. Вот то, что вам надо знать обо мне, чтобы понять содержание остальной части подкаста. Директор моей старшей школы описал меня как разрушительного и безрадостного. На этом все.» «Сегодня я ненавижу существование моего соседа по комнате. Если бы я хотел потное грязное подобие животного, чтобы закапать мне весь пол и лаять на меня, чтобы сходить на прогулку, я бы завёл собаку. К сожалению, я не могу завести собаку, потому что у моего йети по комнате аллергия на перхоть и телосложение мокрого бумажного пакета.» «Мне пришло в голову, что, когда я неизбежно сорвусь и убью своего соседа, этот подкаст будет доказательством мотива. Я ставлю на то, что, если эти записи проиграют перед присяжными, они будут мне настолько сопереживать, что не только оправдают убийство, но и выдадут мне медаль и ключ от города.» Нил правда не признался бы в этом никому, потому что первый эпизод, объективно, худший эпизод из серии, наполненный неловкими паузами и неуклюжими описаниями, но он все ещё его любимый. Эпизод заканчивался рекомендацией OutKast «Hey Ya», потому что «если вы не знаете ее, вы не человек. Плюс они прокрались беспощадным нигилизмом на радио, и я это уважаю, как ничто другое.»If what they say is, [Если то, что они говорят — правда] Nothing lasts forever! [Ничто не длится вечно!] Then what makes love the exception? [Тогда что делает любовь исключением?]
Нил не мог ответить. * Это не очень популярный подкаст, но у него есть культ поклонников в Пальметто, так как однажды Монстр раскрыл, что он ходит там в школу. Кто-то распространил эпизод, где Монстр вскрыл каждый промах администрации, после язвительного отзыва о школьной газете. Он вошёл в историю как дискуссия года, и после последующей охоты на ведьм за раскрытием личности Монстра, не принёсшей плодов, Монстр поднялся до легенды в глазах большинства учеников. Содержание остальной части серий было отталкивающим для большинства слушателей, но подкаст заработал больше тысячи преданных последователей, и этого, похоже, было достаточно, чтобы поддержать выпуск новых эпизодов. Суть в том, что для Нила не странно то, что ему нравится этот подкаст. В кампусе много людей, которые его слушают. Может быть, Нил ни разу не взаимодействовал ни с одним из них, и, может быть, люди на реддите никогда не упоминали прослушивание с запоем каждого эпизода в течение целой недели, и, может быть, они все говорят, что им «иногда нужен перерыв, потому что он так чертовски язвителен», и, может быть, Нил никогда не находил его слишком язвительным для прослушивания, и, может быть, он нужен ему, чтобы спать. Нил не знает, как он собирается это прекратить. Суть в том, что Нил не считает это странным. * Друзья Нила в команде иногда насмехаются над ним за это. Его одержимость этим подкастом. — Я одержим всем, — протестует Нил, сидя в кабине с четырьмя старшеклассниками, которых он может терпеть. — Что делает эту одержимость особенной? — Ладно, мы понимаем одержимость экси, потому что ты законно планируешь стать профессионалом, и мы понимаем одержимость Кевином, потому что он посвящает себя тому, чтобы учить тебя, как стать профессионалом, и мы понимаем даже одержимость Миньярдом, — говорит Дэн. — Ш-ш-ш, — отчаянно просит Нил, безнадёжно надеясь, что этого никто не слышал. — Мы понимаем даже одержимость Миньярдом, несмотря на то, что ненавидим это, — продолжает Дэн, каким-то образом ещё громче, чем раньше. — Да, мы все очень сильно это ненавидим, — вставляет Мэтт. — Не все мы это ненавидим, — тихо вмешивается Рене. — Мы в основном это ненавидим, — исправляется Элисон, к мягкому неодобрению Рене. — Если один из вас ещё раз меня перебьёт, я засуну эту картошку фри тому в нос, — говорит Дэн, владея вышеупомянутой картошкой, как смертельным оружием. — Опять же, мы понимаем даже одержимость Миньярдом, несмотря на то, что большинство из нас это ненавидят… — Правда, если бы мы могли сократить общее произношение его имени к минимуму, это бы очень помогло… — пытается сказать Нил, прежде чем Дэн с усилием пытается запихнуть картошку в его левую ноздрю. — Мы понимаем это! Потому что он очень хорош в экси и иногда ведёт с тобой очень странные напряженные разговоры, и, по какой бы то ни было причине, ты явно в этом очень заинтересован, но… — Я буквально умоляю тебя замолчать, пожалуйста, пожалуйста, замолчи, — говорит Нил, упираясь лбом в слегка липкий столик кафетерия. — Но подкаст никак не относится к экси! Он наполовину о музыке, а ты даже не любишь ее настолько, — говорит Дэн. — Это буквально просто музыка, и странный парень, говорящий о своих порывах убивать, и это вроде бы звучит как шутка, но на гораздо более реальном уровне, это звучит так, как будто это совсем не шутка, и я бы позвонила властям, если бы этот парень дал хоть какие-нибудь персональные детали, — говорит Дэн. — Это в основном шутка, — говорит Нил, но это звучит слабо даже для его собственных ушей. — Так что да, мы высмеиваем тебя, потому что это аномально, — говорит Дэн. — Аномально? Статистика надирает тебе зад, а? — произносит Элисон. — Ничто не надирает мне задницу, — серьезно отвечает Дэн. — Но да, я немного борюсь со статистикой. — Я буду обучать тебя статистике, если ты оставишь это навсегда, — говорит Нил, все ещё упираясь лбом в стол. — Оставишь что навсегда? — спрашивает другой голос с правой стороны от кабинки, и, да, на самом деле, это личный круг ада Нила, как вы догадались? — Нил одержим подкастом, и никто из нас не знает почему, — радостно говорит Мэтт Аарону Миньярду, самому раздражающему человеку на Земле, человеческому эквиваленту лошадиной мухи и идентичному близнецу Эндрю Миньярда, который является либо любовью всей жизни Нила, либо человеком, который его убьёт. В любом случае, Нил не хотел, чтобы Аарон знал о подкасте, потому что это была бы просто ещё одна часть боеприпасов, которую Аарон мог загрузить в свою плевательную соломинку и ударить Нила по лицу. — О, я люблю подкасты, они как радио для молодежи, — говорит Кейтлин, как будто никто никогда раньше этого не говорил. Нилу на самом деле не нравится Кейтлин, но сегодня он трепещет от того, что она здесь, потому что она хотя бы оказывает смягчающее влияние на общее существование Аарона. — О каком вы говорите, может быть, я его знаю. — Он о монстре с пистолетом, — говорит Элисон, отказываясь оторвать взгляд от телефона. Элисон и Аарон обменялись горячими словами на прошлой тренировке, и Элисон решила его игнорировать. Нил про себя думает, что безмолвные угрозы сработали бы лучше, если бы Аарону вообще было дело до Элисон, но он знает, что лучше не произносить этого вслух. — Подожди, — Аарон снисходит, чтобы заговорить с простолюдинами за столом, — как называется подкаст? — Почему, блин, тебя это волнует? — бросает Нил в ответ. Аарон разочарованно хмурится, но снова обуздывает своё лицо. Что, на самом деле, очень странно, потому что Аарон всегда опускается до уровня Нила. — Просто развлеки меня. Что за подкаст? — спрашивает Аарон странно настойчивым голосом. Остальные за столом, похоже, подхватывает его странную перемену настроения, замолкая. Даже Кейтлин просто смотрит то на одного, то на другого. — «Get Off My Yard», — признаётся Нил. — Он обновляется по вторникам, и он забавный и остроумный, и в нем хорошая музыка, так что я ее слушаю, и я не знаю, почему это так важно, — говорит Нил, и сейчас он, на самом деле, немного расстроен, потому что все они, каждый человек, которого он встретил в университете поливают его дерьмом за то, что он не человек, за то, что он культурно не образован, за то, что у него нет никаких интересов, кроме экси, и в секунду, когда он действительно пытается быть человеком, они все ещё ведут его дело. Вот в чем дело, думает Нил, внезапно взбешённый. Нормальные люди не понимают, как легко быть нормальным. У Нила есть только эта команда, чтобы научить его, как быть нормальным, и иногда Монстр кажется единственным человеком в мире, кто понимает, как это иногда тяжело, кто такой же ненормальный и также старается изо всех сил, и кто, кажется, принимает свою ненормальность больше, чем Нил мог на это надеяться. — Я слушал его, — произносит Аарон, и Нил сдувается от отсутствия какой-либо насмешки в его тоне. — Он мне действительно очень понравился. Мне совершенно не нравится музыка, но нравится парень, который его делает. — Мне тоже, — говорит Нил. Он секунду смотрит на Аарона, прежде чем сделать шаг вперёд. — Он понимает. Как много из всего этого фигня. Найти кого-то, кто понимает это — редкость, — тихо признаётся Нил и не думает, что воображает новый тон тишины старшеклассников. Глаза Аарона темные и оценивающие. — Ага. Когда я начал его слушать, тоже начал это понимать, — говорит он. — Это пугает. — Это освобождает, — парирует Нил. — Все вместе, — предлагает Рене, и Нил совсем чуть-чуть пугается ее возвращения в разговор. — Для некоторых, осознание того, как мало значат наши социальные нормы, пугающе, потому что, если вещи, которые должны что-то значить, ничего не значат, что вообще может что-то значить? Для других, это осознание — освобождение, потому что очень многие из этих социальных норм существуют, чтобы сдерживать нас. И конечно, некоторые из нас никогда не знали этих норм и находили комфорт в факте, что другие тоже не знают, как быть нормальными. Осознание — это изоляция, и знание того, что кто-то там чувствует себя точно так же, как я, заставляет меня чувствовать себя менее одинокой, — говорит она до того, как украсть одну картошку Элисон. — Ты тоже его слушаешь? — спрашивает Мэтт, отчасти сбитый с толку. — Иногда. Я нахожу их ужасно скучными, но я люблю музыкальные рекомендации и принадлежу к близкому кругу создателя, — говорит Рене. — Ты его знаешь? Подожди, ты сказала скучный. Ты человек, которому он пытается насолить? — говорит Нил, вопрос выливается из него, прежде чем он его останавливает. — Что? — спрашивает Аарон. — Это деталь в первом эпизоде, — говорит Рене, прищурившись, смотря на Нила. — Та, о который большинство людей не знает, потому что это первый эпизод. — Мне нравится первый эпизод, — говорит Нил, ёжась под ее взглядом. — Я думаю в нем есть характер. — Ее глаза каким-то образом сужаются ещё сильнее, прежде чем она опускает взгляд и дарит ему широкую улыбку. — Он тоже мой любимый, — говорит Рене. * Одержимость Миньярдом технически уходит гораздо глубже, чем Дэн, или Мэтт, или Элисон могли подозревать. Нил думает, что Рене вероятно знает. В конце концов, они с Эндрю лучшие друзья. — Я тебе надоел? — произносит Эндрю, отстраняясь от того места, где его губы раньше были присосаны к шее Нила, двигая руками во всех интересных местах. — Нет, прости, — говорит Нил, запуская свои пальцы в волосы Эндрю. — Это был долгий день, и я немного устал, вот и все. — Эндрю слегка отстраняется, и Нил наклоняется вперёд, чтобы это компенсировать. — Мы не должны этого делать, — говорит Эндрю. — Я знаю, но мы можем? — спрашивает Нил, приподнимаясь на локтях, чтобы поцеловать Эндрю в шею. Руки Эндрю напрягаются на его бёдрах. Он наклоняется обратно, и Нил встречает его на полпути, слегка прикусывая нижнюю губу Эндрю. Нил позволяет себе потеряться в этом ощущении. Кровать Эндрю невероятно мягкая, его вес над телом Нила тёплый и комфортный, и, боже, это первый раз за неделю, когда он расслаблен, да? Он сдал два экзамена и тест ранее, только один из которых, как он думает, он прошёл сносно, и Кевин задалбывал его все утро и вечернюю тренировку его стержневой формой, которая, что это вообще значит? Не упоминая о том, что Ники продолжает донимать его, чтобы тусоваться чаще, и, конечно, он хочет тусоваться с Ники, но только не если Ники просто хочет поговорить о… — Окей, серьезно, Нил, ты не можешь продолжать вот так витать в облаках, — говорит Эндрю, отстраняясь полностью на этот раз. Нил позволяет его голове упасть обратно на матрас, признавая поражение. Эндрю прав, как это обычно бывает. Нил уничтожен. Он не думает, что сможет дойти до дома, учитывая то, насколько он измучен. — Я знаю, прости, — говорит Нил, потирая глаза тыльной стороной рук. Он смотрит на Эндрю, но звёзды в его глазах затуманивают его взгляд. Эндрю отодвигается от него, но не встает с кровати. Нил знает, что скоро он должен будет уйти, но он думает, что Эндрю мог бы позволить ему слоняться поблизости чуть дольше, если он будет вести себя тихо. Обычно они дурачатся, пока Эндрю не начинает тошнить от лица Нила, на этом моменте он либо выгоняет его, либо отвозит обратно в его общежитие, пока что-то темное и душное играет из огромных динамиков автомобиля. Нил готовит себя к тому, что Эндрю его выгонит, но тот не предпринимает никаких попыток это сделать. Они расположены несколько странно: рука Эндрю высоко на подушке, его торс почти обвит вокруг головы Нила. Он поворачивает голову, чтобы посмотреть на Эндрю, и ловит того, пристально его разглядывающим и выглядящим почти растерянно. Нил смотрит в ответ, позволяя себе упиваться этим зрелищем. Волосы Эндрю буйно растрёпаны, а чёрная безрукавка собралась в плечах, обнажая широкую полосу его груди. Нил, не задумываясь, придвигается ближе. Эндрю не двигается назад. Может быть, он тоже устал. — Как прошла твоя неделя? — шепчет Нил. Эндрю пожимает плечами без особого энтузиазма. — Длинная, — предлагает он. Нил кивает. Тихо. Нил на секунду позволяет глазам медленно закрыться. Он думает, что одна рука Эндрю скользит вниз, чтобы поиграть с его волосами, но, возможно, он это только представляет. Ему просто нужно дать отдохнуть его глазам чуть дольше, и он будет в порядке. Глаза Нила распахиваются. Он поднимает руку к лицу, где только что почувствовал щелчок по переносице. — Вставай, — говорит Эндрю, хватая ключи с тумбочки. Нил моргает ещё несколько раз, прежде чем его мозг считывает команду. Снаружи темно, замечает он. — Сколько времени, — спрашивает Нил, свешивая ноги с кровати, чтобы обуться в ботинки. — Десять тридцать семь, — читает Эндрю с экрана своего телефона, прежде чем засунуть его в передний карман, материал его чёрных джинсов моментально натягивается вокруг его широкого бедра. Глаза Нила невольно расширились. Он прибежал сюда в 5:30, потерял сознание, должно быть, около 6. Нил хочет спросить, почему Эндрю позволяет ему оставаться здесь так долго, но не хочет делать или говорить ничего, что могло бы подвергнуть риску то, что это повторится снова, так что он держит рот закрытым и следует за Эндрю к машине. Поездка назад к общежитию лишена разговоров, в динамиках гудит что-то из одного из пятидесяти миллионов плейлистов Эндрю. Нил проводит поездку разглядывая его профиль: мягкие золотые кудри на загривке, шишка на переносице, с тех пор как он сломал нос, изгиб его пальцев на руле, когда он ускоряется на тихих улицах. Поездка заканчивается слишком быстро. Эндрю паркуется в инвалидной зоне и выключает музыку. В машине вдруг становится очень-очень тихо. Нил не шевелится, чтобы уйти, хотя ему следовало бы. — Спасибо за то, что позволил мне остаться, — говорит Нил, его голос кажется слишком громким в тихой машине. Эндрю не отвечает, смотря прямо вперёд. Нил смотрит вниз на свои руки. Проходит минута. Наконец, он побуждает себя отстегнуть ремень. — Нил, — говорит Эндрю. Нил замирает, ждёт. — Как ты обычно спишь? — слова получаются вымученными и неловкими. Нил откидывается на сиденье. — Никак, — честно отвечает он. — В смысле, я не сплю. У меня бессонница, вызванная паранойей, так что обычно я сплю только после того, как психически истощил себя настолько, что не могу стоять. — Значит поздние ночные тренировки с Кевином просто снотворное для тебя? — спрашивает Эндрю, слова теперь выходят легче по какой-то причине. — Нет, поздние ночные тренировки с Кевином необходимы, чтобы в один день попасть на поле, — говорит Нил, игнорируя ответное презрительное фырканье Эндрю. — Две мили, которые я пробегаю после них, — снотворное. — Господи, — вздыхает Эндрю. Нил отворачивается, чтобы улыбнуться. Эндрю такой же спортсмен, как и Нил, несмотря на то что он не получает от этого удовольствие. Нил наблюдает за ним во время тренировок, и у него достаточно выносливости, чтобы пробежать марафон, даже если он притворяется, что это не так. — Это не плохо, — пытается Нил. Эндрю предсказуемо бросает на него резкий взгляд за это. — Неплохо. Я делаю успехи, я думаю. Я получал в среднем по часу непрерывного сна за ночь, сейчас я на двух. Иногда я ложусь подремать в течение дня. Я спал у тебя. — Эндрю молчит после этого. В его челюсти новое напряжение. Нил задумывается, не из-за него ли это. — Твоя очередь задавать вопрос, — в конце концов говорит Эндрю. — Почему ты позволил мне остаться? — немедля, спросил Нил. Эндрю резко вдохнул, единственный признак того, что вопрос сбил его с толку. Он размышлял над вопросом пару мгновений. — Ты не так раздражаешь, когда спишь, — наконец успокаивается Эндрю. — Даже с твоим храпом. — Я не храплю, — протестует Нил. Эндрю ухмыляется. — Ну если ты так говоришь. — Да, говорю, — отвечает Нил, теперь возмущённый. — Я не храплю. — Вылезай из моей машины, — говорит Эндрю, но теперь он улыбается, это маленькая, но все же улыбка. Нил соглашается, не желая испытывать свою удачу прямо сейчас. Прежде чем захлопнуть за собой дверь, он наклоняется обратно. — Я могу завтра с тобой увидеться? — спрашивает Нил. — У нас же тренировка, нет? — отвечает Эндрю, нарочно тупо. — Ты знаешь, что я имею в виду, — напирает Нил. Эндрю мгновение изучает его лицо. — Увидим, — наконец говорит он. Нил воспринимает это как настоящую победу, закрывая дверь и наблюдая, как Эндрю выезжает с парковки. Мэтта нет в общежитии, когда Нил приходит, так что ему удаётся избежать этого «где вы были, молодой человек, твоя мать и я жутко волновались», которое он всегда получал, когда приходил домой поздно. Сет тоже ненавидит эту рутину, но в основном, потому что он против того, чтобы быть матерью. Кевин не придёт сегодня на ночную тренировку, занятый заданием по истории, которое он долго откладывал, так что Нил должен попытаться и поспать хоть раз в разумное время. Когда он выходит из душа, его ждёт новый эпизод «Get Off My Lawn», загруженный где-то между тем, как он пришёл к Эндрю и Эндрю отвёз его домой. Он сворачивается калачиком в кровати, прижимаясь спиной к стене и ставя эпизод в очередь. Добро пожаловать, болваны, в очередной эпизод «Gett Off My Lawn», единственный подкаст в iTunes, которому искренне не нужны слушатели. Я в бешенстве из-за всех вещей сегодня, и я просто не могу дождаться своей государственной терапии, чтобы излить душу об этом. Что вы, придурки, знаете о вторжении Соединённых Штатов в Никарагуа, во время правления сандинистов. Нил спит уже через минуту. * Нил не признался бы в этом никому, кто также не был на реддите, но он пару раз пытался выяснить, кто мог быть Монстром, основываясь на нескольких персональных деталях, которыми он поделился в подкасте. Это трудная задача. Во-первых, все аудио проходят через фильтр, который искажает его голос, что служит двойной цели — заставить его звучать более чудовищно, а также полностью затемнить его личность. Во-вторых, Монстр не использует никаких имён в подкасте, обращаясь ко всем в своей жизни, как к более широкому архетипу, созданному, чтобы раскрывать как можно меньше личной информации. Конечно, есть Сосед-по-комнате, который регулярно появляется в анекдотах и напыщенных речах, как самодовольный ботаник и помешанный на здоровье, который, кажется, живет, только чтобы делать жизнь Монстра хуже. Один из любимых эпизодов Нила включает в себя десятиминутную тираду про Соседа, спрятавшего все конфеты Монстра и последующую месть Монстра: он положил порошкообразное слабительное во все его протеиновые порошки. Есть Занятая Пчелка*, которая, кажется, служит совестью Монстра, и Бармен, который воплощал в реальность все его самые эгоистические и жизнелюбивые порывы. Несмотря на уничижительные слова Монстра об обоих персонажах, ясно, что он ценит их вклад и внедряет его в свою жизнь. Одним из самых странных персонажей был Зеркало, с кем Монстр ведет долгие, увлекательные и глубоко ядовитые разговоры, играя за обе стороны. Разговоры обычно сырые и включают в себя части подкаста, но, несмотря на то что каждый разговор обычно кончается угрозами сломать зеркало и раздробить отражение, Монстр всегда признаётся, что не смог бы без него обойтись. Нил лично считает, что Зеркало делает дерьмовые замечания и не может понять мотивов Монстра, но не то, чтобы это хоть кого-нибудь волнует на реддите. Самый важный персонаж, по скромному мнению Нила, — это Спортсмен. О, Спортсмен. Его первое появление на шоу произошло еще до того, как Нил начал его слушать, где-то в начале года, заканчивая эпизод, полный разочарований. «В заключении, сегодня я встретил самого раздражающего человека в мире. Отныне, он будет зваться Спортсменом, потому что такова, кажется, глубина и ширина его характера. У него бегающие глаза, опасные бёдра и крошечные шорты для бега. Он не кажется тупицей, но производит впечатление полного мудака. Постоянно противоречит самому себе, говорит больше, чем на одном языке и ведёт себя как марсианин. Не могу сказать, хочу ли я его убить, или целовать до потери сознания. На этой неделе к прослушиванию обязательно «Temptation» by Joey Bada$$, по причинам, которые я бы посчитал очевидными. Я — Монстр, убирайтесь с моего двора.»This just the way I feel [Именно так я себя чувствую] Mind's been racing so long, yeah [Разум так долго мчался] It's just no way to deal [Просто нет способа справиться] With these problems alone [С этими проблемами в одиночку] And I really can't take it no more [И я правда не могу больше этого выносить] I've been fighting temptations, my Lord [Я боролся с искушением, мой Лорд]
Это было началом любимой темы Нила в этом подкасте. Он не знает, что именно ему нравится так сильно в Монстре, говорящем о Спортсмене, но он никак не может этим насытиться. Может быть, это потому, что Нилу нравится идея о Монстре, который чувствует себя так по отношению к кому-то, может быть, это потому, что Нил думает, что мог бы быть типажом Монстра, может быть, это просто идея о том, что кто-то как Монстр, может хотеть кого-то как Нил. Он, конечно, не думает, что он точно такой же как Спортсмен. Спортсмен наверняка симпатичный, без шрамов и на целый фут выше. Хотя, все ещё приятно представлять, что Монстр говорит о нем. Что Монстр мог бы говорить о нем. Он иногда задумывается. Конечно, он задумывается. Это было бы странно, если бы он не задумался хотя бы раз, какого было бы встретить Монстра. Он, наверное, самый большой фанат подкаста, определенно, самый активный на реддите, ко всеобщему огорчению. Может быть, однажды, Монстр увидел бы его посты, и понял, что они гораздо больше похожи, чем различны, и может быть Монстр протянул бы руку помощи, выпил бы с ним кофе и может быть даже предложил бы место гостя на шоу… Это, разумеется, несбыточные мечты. И конечно, каждый раз, когда он пытается представить себе, как выглядит Монстр, заполнить картинку очень тяжело. Но все ещё. Нил нутром чувствует, что, если бы они сели и поговорили, Монстр бы что-нибудь распознал в Ниле. Монстра внутри них обоих. Но опять же, Нил разочаровывает многих людей, когда они его узнают. Люди склонны думать, что шрамы на его лице и угрюмая аура — признак интересной и таинственной личности, а не человека, пережившего травму, с паранойей и багажом. Может, масштаб проблем Нила отпугнул бы даже Монстра, может быть, Нил настолько ненормальный, что даже монстры бы отчалили. Может быть. Все ещё. Нил не может не представлять все, что он сказал бы, все способы, которыми бы отблагодарил Монстра за то, что, в какие-то дни, он был единственным, кто мог держать его в здравом уме, то, как он слушал бы разглагольствования Монстра и поддерживал его и… В этот момент, в фантазиях, Нил начинает думать об Эндрю, и чувствует себя очень-очень странно. Фантазия обычно кончается сразу после этого. * Вся эта история с Эндрю началась ещё в первом семестре его первого года, сразу после судебного разбирательства с его отцом. Кевин следил за ходом судебного процесса, пока он шел, и как только Нила освободили от защиты свидетелей, он обратился к Ваймаку с просьбой взять его в команду, исходя из смеси вины выжившего и искреннего понимания. Ваймак, помешанный на слезливых историях, согласился почти сразу же, и Нил переехал из Мэриленда в Южную Каролину, не имея ни навыков общения, ни друзей, ни множества отговорок. Приспосабливаться к команде поначалу было сложно, но Кевин бросился делать окружение Нила безопасным. Под покровительством Кевина Нил в итоге завёл несколько знакомых в команде, даже пару друзей и начал по кусочкам собирать свою жизнь, дрянную и с заплатками, но все же жизнь. Спортивные достижения Нила были совсем другой историей. Кевин взял его в команду, но Нил должен был проявить себя там. Несмотря на то что Лисы никуда не годились, они все еще были на световые года впереди него в плане чисто спортивных способностей. Чтобы удержать Нила в команде, Кевин начал приглашать его на свои ночные тренировки, которые могли бы квалифицироваться как жестокое и необычное наказание для любых судей. Кевин был садистским надсмотрщиком с изнурительным режимом тренировок и взглядом перфекциониста. Нил, однако, был зависим от экси, со слабым механизмом самосохранения, хронической бессонницей и избытком выносливости. Тренировки с Кевином не были для него адом — как они могли им быть, если всего месяц назад он сидел напротив своего отца в зале суда и давал показания против него, стягивая одежду с тела, чтобы судьи могли увидеть шрамы. На самом деле, тренировки закончились тем, что стали самыми яркими моментами недели Нила. Кевин, поняв, что наткнулся на свою родственную душу в экси, начал водить Нила домой на занятия по стратегии. И именно там Нил встретил Эндрю. Он, конечно, встречал Эндрю и раньше на тренировках, но они почти не общались, так как Нил проводил большую часть времени повторяя упражнения с Кевином, Сетом и Джейни. Он знал, что Эндрю был демоном в воротах, когда хотел им быть, и знал, что тот жил с Кевином, но Эндрю в основном держался сам по себе или со своей семьей, едва удостаивая Нила взглядом. Нил знал, что заслужил это, с его покрытым шрамами лицом и навыками экси защитника, но маленькая часть его продолжала размышлять, что нужно сделать, чтобы Эндрю посмотрел на него. По-видимому, все что было нужно, это полноценная паническая атака в квартире Кевина. Кевин приводил Нила к себе на уроки по стратегии уже неделю на тот момент, и Эндрю был дома каждый раз, либо поедая на самом деле запредельное количество мороженого, либо тихо покуривая на балконе. Он никогда не общался с ними, не скупясь только на самые презрительные взгляды за обсуждение экси в свободное время, и Нил был не против этого, довольный тем, что мог оставаться рядом с Кевином и обсуждать экси так долго, как Кевин мог бодрствовать. Одной ночью Кевин рано отключился, и Нил вышел из его спальни, найдя Эндрю, листающего каналы в общей зоне. Нил наблюдал ровно две секунды, пока не столкнулся со своим собственным лицом в возрасте девяти лет. Это было настоящее разоблачение преступления, распаковка деталей судебного дела Мясника и приговора. На фотографии Нил мрачно смотрел в камеру, держа мать за руку. Рассказ продолжался на экране. — Натаниэль Веснински, изображенный здесь, продолжал давать показания в суде об обширной криминальной империи своего отца и физическом насилии. Мэри Веснински, жительница Нью-Хартфорда, подозреваемая в наличии криминальных связей в Европе, была убита до того, как смогла дать показания. Преступник, Ромеро Малкольм, один из лучших головорезов Нэйтана, получил доступ к ее с Натаниэлем конспиративной квартире благодаря утечке в программе защиты свидетелей. Тем не менее, совершив удивительный подвиг силы и отчаяния, Натаниэль смог защищать себя от Малкольма достаточно долго, чтобы американские маршалы повязали его, хотя он и не обошелся без серьезных травм. Изображение на экране переключилось на Нила в суде, новые шрамы виднелись на его лице и руках. — Показания Натаниэля в конце концов стали стержнем расследования, позволившим обвинению успешно добиться смертной казни… В тот момент Нил перестал воспринимать звуки и изображения, так что он не мог сказать, как в новостях закончили эту историю. Вместо этого там был Ромеро, надвигающийся на него с ножом в руках, уже окровавленным от зверства, которому он подверг то, что сейчас было трупом его матери. Резкий запах железа витал в воздухе, во рту, там снова было холодное лезвие, упиравшееся в его щеку, когда он изворачивался, отчаянно пытаясь вырваться, отчаянно пытаясь выжить. — Нил, — произнёс голос, но Нила не было, там был только Натаниэль и боль и… В лицо Нила выплеснули стакан воды. — Гах, блять, — задохнулся Нил. А затем перед ним появился Эндрю, держащий небольшую чашку. — Вернулся на землю? — спросил Эндрю, его светлые волосы были словно нимб в тусклом свете из кухни. Телек был выключен, и единственными звуками в квартире были жужжание кондиционера и тяжелое дыхание Нила. — Ага, — сказал Нил, едва уверенный в собственном ответе. — Я должен попасть домой, — попытался он, но Эндрю совершенно не обращал на него внимания. — Вставай, — сказал он, указывая на балкон резким движением головы. Нил пошёл. Эндрю присоединился к нему через минуту с блоком сигарет в одной руке и стаканом воды в другой. Он передал стакан с водой Нилу. — Пей. На балконе стояла тишина. Было поздно и внизу на улицах не было никакого движения. Эндрю вытащил зажигалку из кармана и прикурил сигарету, делая длинную затяжку и глубоко выдыхая. Дым заполнил воздух, и Нил вдохнул. Его мать курила, осуществляя свою маленькую тайную страсть на Программе защиты свидетелей. Она пыталась скрыть это от него, чтобы не разрушить его развивающиеся легкие, но Нил все еще живо помнил те ночи, когда она стояла на заднем крыльце их конспиративной квартиры в Аризоне, курила сигареты и слушала по радио Red Hot Chili Peppers «Pandora» на своем сломанном iTouch. Они стояли так около часа, Нил, медленно потягивая свою воду и восстанавливая возможность дышать. Эндрю достал телефон на пятнадцатой минуте и играл во что-то тихое и мрачное, а Нил пытался завернуться в тёплую черноту ночи, поющий голос, текущий из динамиков его телефона, тихое присутствие Эндрю рядом. Эндрю нарушил тишину гораздо позже, чем дыхание Нила стабилизировалось. — Я никому не скажу, — сказал он, его слова каким-то образом не разрушили чары, под которыми находился Нил. — Я не думал, что ты стал бы, — ответил Нил, удивившись самому себе. Он не знал, почему немедленно доверился Эндрю вот так, но у него не было энергии, чтобы усомниться в своём порыве. — И я тебе должен, — продолжил Эндрю, как будто Нил ничего не сказал. — У тебя есть ровно три вопроса. — Нил обдумал это. Ему был очень любопытен Эндрю, его апатия, его невообразимые спортивные способности, его отношения с Кевином, его отношения с семьей, его прошлое, все — но в тот момент, на том балконе, Нил не мог думать ни о каком вопросе. Все, о чем он мог думать это то, что Эндрю был действительно очень красив под определенным углом. — Я могу их сохранить? — поинтересовался Нил. И Эндрю посмотрел на него, по-настоящему посмотрел, и Нил не помнил, когда в последний раз чувствовал себя так выставленным напоказ. Иметь на себе такое внимание должно было быть ужасно, но под теми чарами, на балконе, Нил только чувствовал себя в безопасности. Эндрю один раз кивнул и встал. Нил последовал его примеру. — Я отвезу тебя домой, — сказал Эндрю, и он это сделал. В следующий раз, когда Нил пришёл к Кевину для стратегических собраний, он час стоял и разговаривал с Эндрю на балконе, и в последующие разы он поступал также, снова и снова. Одной ночью, Эндрю прижал Нила к раздвижным стеклянным дверям балкона и задал ему вопрос «да или нет», и Нил сказал да, позволяя себе потеряться в Эндрю, в его объятьях, его руках, его губах. В ту ночь, будучи на взводе, он был не способен уснуть, Нил наконец последовал совету своих товарищей по команде о нахождении нового хобби и пролистал несколько рекомендованных подкастов на Podbay, где нашёл один про музыку, который выглядел интересно. Это была важная ночь. * Следующие несколько раз, когда Эндрю приглашает Нила к себе, он изо всех сил старается оставаться бодрствующим и присутствующим. Он начал спать лучше в любом случае, особенно теперь, когда музыкальные рекомендации Монстра переключились с хип-хопа на R&B певцов. Нил провёл всю неделю слушая исключительно «Bad Religion» и «Nights» by Frank Ocean, после того как они были объявлены обязательными к прослушиванию для специального двойного события, потому что «Фрэнк как чипсы Lays, ты не можешь просто взять один.»I swear I've got three lives [Я клянусь, у меня три жизни] Balanced on my head like steak knives [Балансирующих на моей голове, как столовые ножи] I can't tell you the truth about my disguise [Я не могу сказать тебе правду о моей маске] I can’t trust no one [Я не могу никому доверять] // If it brings me to my knees [Если меня ставят на колени] It's a bad religion [Это плохая религия]
Although you got beaucoup family [Хотя у тебя большая семья] You don't even got nobody bein' honest with you [У тебя нет никого, кто был бы с тобой честен] Breathe 'til I evaporated [Дыши, пока я не испарюсь] My whole body see through [Все мое тело видно насквозь] // This feel like a quaalude [Я чувствую себя как под успокоительными] No sleep in my body [Сна ни в одном глазу]
Эндрю совершенно не ведёт себя по-другому, все ещё издевается над Нилом за его одержимость экси, все ещё стряхивает кусочки Lucky Charms на голову Нила, когда хочет внимания, все ещё целует Нила с таким же огнём как в первый раз, когда они коснулись друг друга. Но он также начинает позволять ему оставаться дольше, после того как они заканчивают дурачиться. Он ставит в очередь комедийные спецвыпуски на Netflix аккаунте Кевина, или размазывает Нила в «Street Fighter» Кевина, даже заказывает пиццу с кредитной карты Кевина и делит ее с Нилом запивая ужасной алкогольной газировкой Кевина. Это мило, думает Нил, тихо проводить время с Эндрю. Он все ещё любит, когда Эндрю прижимает его и сводит с ума, но есть новая интимность в наслаждении его общества только ради этого, и Нил быстро становится одержим и этим. Они обсудили так много своих травм, что сейчас могут говорить, буквально, о чем угодно, и этот переход очень успокаивает. Нил думает, что он, возможно, становится самим собой. Эндрю, возможно, делает то же самое. Исцеление выглядит странно изнутри, но они, кажется, делают это вместе. Тем не менее, всегда есть плохие недели, даже если они приходят реже. Нил значительно вырос как нападающий с тех пор, как он начал играть с Лисами, теперь у него достаточно умений, чтобы быть настоящим претендентом на стартовую линию, но ему еще нужно проделать большую работу, прежде чем он сможет приблизиться даже к мастерству Сета. По мере того, как сезон разгорается и начинается промежуточный сезон, Нил проводит все больше и больше времени работая или на тренировках. Его график сна, и так сбившийся и странный, еще больше выходит из строя. Нил уже на грани отчаяния, когда Эндрю приглашает его к себе. Нил делает несколько прыжков в коридоре перед квартирой Эндрю, чтобы взбодриться, но он ведет неравный бой и знает это. Дверь открывается и там стоит Эндрю. Плечи Нила автоматически расслабляются, напряжение, которого он даже не замечал, уходит. — Привет, — говорит Нил, непроизвольная улыбка появляется на его лице. Эндрю не отвечает, просто смотрит на него проницательным взглядом. Нил предаётся скрупулезному молчанию. — Заходи, — наконец говорит Эндрю, придерживая для него дверь. Кевин в классе, и в квартире тихо. — Мне нужно послать несколько е-мейлов моей группе по презентациям для философии права, так что тебе придётся подождать минуту. — Не беспокойся, — говорит Нил, скидывая ботинки и садясь на кровать Эндрю. Кевин недавно загорелся увлажняющими маслами, и вся квартира пахнет сандаловым деревом, теплым и дымным. Эндрю садится за свой стол и начинает печатать в гипнотическом ритме. Нил устраивается поудобнее, садясь у изголовья кровати. Эндрю продолжает печатать на ноутбуке. Веки Нила тяжелеют. Это была очень долгая неделя. — Можешь воспользоваться одеялом в конце кровати, если тебе холодно, Кевин пробует какую-то новую фигню с экспериментальными температурами, — говорит Эндрю, не оборачиваясь. Нил обдумывает это пару секунд, прежде чем наклоняется вперёд и хватает одеяло. Оно невероятно мягкое, ворсистое с одной стороны и плюшевое — с другой. Нил слегка наклоняется вперед, чтобы лечь, положив голову на подушку. Она пахнет как Эндрю и цитрусовый шампунь. Нил снова закрывает глаза. Ему кажется, что он слышит бормотание «так просто» прямо перед тем, как заснуть, но, возможно, ему это только показалось. Когда он просыпается, Эндрю сидит рядом с ним на кровати, играя в Clash of Clans на своём телефоне. — Ты точно храпишь, — говорит Эндрю, как только замечает, что Нил проснулся. — Я не храплю, — ворчит Нил, переворачиваясь, пока не может видеть Эндрю. — Сколько времени? — 5:00 утра, ты проспал целую ночь, — говорит Эндрю. Нил вскакивает прямо вверх, путаясь в одеяле. — Что? — взвизгивает он? — Нет, я просто тебя наебываю, сейчас десять, — говорит Эндрю, не отрывая взгляд от экрана. Нил слепо моргает. — Иди нахуй, — бормочет Нил, прежде чем снова устроиться рядом с Эндрю. Он смотрит на экран. — Кто тебя атаковал? — Ники, — ворчит Эндрю. — Он тоже лучше меня, что лично для меня невыносимо. — Он смотрит на Нила. — Я отвезу тебя домой, когда закончу. — Мы даже не дошли до поцелуя, — хнычет Нил. Эндрю закатывает глаза и быстро клюет его, прежде чем снова посмотреть на экран. Нил пытается, но не может подавить улыбку, глядя на сосредоточенный профиль Эндрю. В следующий раз, когда Нил появляется, Эндрю проводит ту же процедуру, укладывает Нила в постель, а затем игнорирует его достаточно долго, чтобы он уснул. Нил пытается оставаться в сознании, но он слишком отчаянно нуждается во сне, чтобы это сделать. Эндрю не протестует, только проводит немного времени с ним в кровати, играя в игры на своём телефоне, пока не решает отвезти Нила домой. Нил не может игнорировать то, что это помогает. Он реже чувствует, будто готов потерять сознание каждую секунду бодрствования, и его настроение тоже определенно улучшается, хотя это может быть просто длительное воздействие Эндрю. Они не видятся оставшуюся часть недели, так как Лисы готовятся к игре в эти выходные, и Кевин увеличивает частоту дополнительных тренировок. В эту субботу Нил забивает четыре мяча и спит сном чемпиона. Кевин обнимает его в послематчевом торжестве и приглашает выпить шоты вместе, пока Эндрю не отвезет их в квартиру и бесцеремонно не бросит на кровать Кевина. Утром воскресенья Нил просыпается с раскалывающейся головой и онемевшими ногами в том месте, где на нем спит Кевин. Кевин просыпается после того, как Нил его сталкивает. — Отъебись, ты, мелкий ублюдок, — рычит Кевин, пытаясь обхватить свои рёбра и голову одновременно. Нил снова его пинает и Кевин шлепает его по голени так сильно, словно жалит. — Шоты были твоей ебаной идеей, маленький гений, встань и сделай мне завтрак, — кидает в ответ Нил, бросая подушку в его распростертое тело. — Худшим преступлением твоего отца было создание тебя, — рычит Кевин, вставая и швыряя подушку обратно Нилу в голову. Он идет в ванную и полощет рот жидкостью для полоскания рта, прежде чем обратно закручивает крышку и бросает ее на живот Нила. — Ага, ты спас мою жизнь и теперь ты должен разобраться, почему он, блять, пытался меня убить, — кусается Нил. Кевин издает лающий смех на это, а затем скулит как собака. — Не смеши меня. И заткнись нахуй, мы должны вести себя тихо, — говорит он, почесывая живот и направляясь на кухню. Нил делает большой глоток жидкости для полоскания рта и сплевывает ее в раковину Кевина, прежде чем выйти вслед за ним. Эта головная боль убивает его, но по крайней мере привкус во рту исчез. — Почему, — говорит Нил, следуя за Кевином. — Эндрю ведёт запись, — говорит Кевин, хватая что-то злаковое из кладовой и высыпая в миску, морщась от звука падающих хлопьев. — Он всегда записывает утром в воскресенье, чтобы отредактировать все в понедельник и выложить во вторник. — Он протягивает Нилу коробку Кукурузных Хлопьев. — Кукурузные Хлопья? — вопросительно читает Нил. — Это деградация, Кевин. Где же твоя фигня про постные мюсли? — У меня похмелье, мне можно получить послабление, — защищается Кевин. Нил моргает, глядя на него. — Что? — Ты живешь грустной и печальной жизнью, — говорит Нил, рассматривая то, что Кевин считает послаблением. — Не тебе, блять, об этом говорить, — усмехается Кевин. Он ест горсть хлопьев сухими, потому что он животное. — Что записывает Эндрю? — спрашивает Нил, переходя к сути расследования. — Подкаст, — мычит Кевин. Он достаёт свой телефон из кармана. — Черт, я забыл зарядить телефон, — ворчит он. Нил вдруг чувствует себя очень неустойчиво, как будто он на краю пропасти огромной горы. — У Эндрю есть подкаст? — спрашивает Нил. Кевин смущенно поднимает глаза. — Ты не знал? Я думал, он бы тебе точно рассказал. Я никогда его не слушал, но он должен быть хорошим. Мне просто на самом деле плевать на музыку, а это, по-видимому, все, о чем он говорит. В этот момент открывается дверь комнаты Эндрю. — Все чисто, — говорит он, заходя на кухню. Он смотрит на перекус Кевина. — Кукурузные Хлопья, Кевин? Что насчёт твоей девичьей фигурки? — Вы оба — козлы и стоите друг друга, — говорит Кевин, вставая и забирая миску в свою комнату. Нил ничего не говорит, уставившись на Эндрю. Это не может быть правдой. Но опять же, слишком многое имеет смысл. — Кевин как раз рассказывал мне про твой подкаст, — говорит Нил. Эндрю замирает, но стряхивает с себя то, что бы в него ни вцепилось, хватая Lucky Charms и забирая всю коробку в свою комнату. Нил следует за ним. — Что с ним? — спрашивает Эндрю, снимая микрофон со своего стола и, отключив его, убирая в шкаф. — Он сказал, что он довольно хорош? — спрашивает Нил, только чтобы подтвердить свои подозрения, но внутри у него появляется очень специфическое чувство. Он не ошибается. — Он не знает, он никогда не слушал ни одного эпизода, — пренебрежительно говорит Эндрю. — Что хорошо, потому что большую часть времени я трачу, жалуясь на него. Ладно, жалуясь на все, но особенно на него. Би считает, что для моего душевного здоровья будет полезно выплеснуть раздражение так, чтобы это не было физическим насилием. — О мой бог, — вздыхает Нил. Даже прозвище Эндрю для командного психолога было зацепкой. Нил чувствует себя очень тупым. Эндрю поворачивается, беспокойство крупно написано на его лице. — Монстр, — говорит Нил. Эндрю озадаченно морщится. — Ты только что назвал меня монстром, потому что я пошутил над Кевином? Потому что я бы не стал пилить этот конкретный сук, — говорит Эндрю, ласково забавляясь. — Не просто монстр, — поправляется Нил. — Тот самый Монстр. — Смущение держится на лице Эндрю, пока не спадает. Он замирает с затравленным выражением лица. — Ты знаешь про «Gett Off My Yard»? — спрашивает Эндрю с истинным опасением. — Знаю ли я о «Gett Off My Yard»? — недоверчиво переспрашивает Нил. — Знаю ли я о «Gett Off My Yard»? Эндрю, твой подкаст — это единственное чем я интересуюсь. Я не могу без него спать. Я буквально мечтал об этом моменте. Я твой самый большой фанат. Я несу реддит на своем горбу, — говорит Нил, набирая обороты, догоняя ситуацию. Эндрю — Монстр. Он все это время был Монстром. О Боже, почему это настолько горячо? — Погоди, ты exyluvr19? — спрашивает Эндрю, на его лице появляется безумное выражение. — Ты видел мои посты? — восхищенно спрашивает Нил. Нил наблюдает за рассветом ужасного осознания на лице Эндрю. — Ты безумец. Никому настолько не нравится мой подкаст. Даже мне настолько не нравится мой подкаст, — шипит Эндрю. — Ну, я думаю, здесь не ведется учет вкуса, — бросает Нил, и Эндрю не отвечает, кажется, не в состоянии этого сделать. Он продолжает осматривать Нила с ног до головы, будто Нил перед ним вдруг отрастил крылья. — Подожди, Окей, значит Добсон — Занятая Пчелка, Кевин — Сосед-по-комнате, это должно значить, что Аарон — Зеркало, чего, вау, мне и правда стоило этого ожидать, — говорит Нил, работая над своим мыслительным процессом. — Подожди, Нил, — говорит Эндрю внезапно очень напряженным голосом. — У меня все ещё нет идей по поводу того, кто такой бармен, но я уже знаю, что Рене была другом из первого эпизода… — Ты прослушал первый эпизод? — вставил Эндрю, удивление окрашивало его слова. На секунду он выглядит немного уязвимым, и сердце Нила пропускает удар от этого нового выражения на сильных чертах лица Эндрю. — Да, он мой любимый. Он не так отшлифован, как остальные, и кажется более личным. Говоря об этом, — и Нил наблюдает, как в глазах Эндрю появляется неподдельный ужас, прямо перед тем, как его погасит что-то вроде мрачного смирения, — кто такой Спортсмен? Эндрю слегка вздрагивает, прежде чем выпрямиться, словно ожидая удара, который так и не последовал. — Что? — спрашивает он, искренне смущенный. — Кто такой Спортсмен? — переспрашивает Нил, и теперь начинает немного расстраиваться, потому что он думал, что, может быть, все эти «мы — ничто», которые Эндрю всегда говорил, были только прикрытием, и, может быть, они становились ближе друг к другу, и, может быть, это собиралось стать чем-то, что значило бы что-то для них обоих, но если Эндрю все это время сох по какому-то горячему спортсмену, то Нилу придется какое-то время серьезно зализывать раны в одиночестве и… Эндрю таращится на него со своим «Боже, Нил, не могу поверить, что человек может быть настолько тупым» лицом и зачем ему делать такое лицо, тут у Нила был серьезный вопрос! Кем же мог быть Спортсмен, Эндрю проводит все свободное время с Нилом… О. — О, — ошарашенно произносит Нил. Эндрю кладет одну руку на голову и потирает виски. — О, — повторяет он, улыбка расползается по его лицу и охватывает все тело. Ему вдруг становится очень тепло, и в груди поднимается головокружение, вау. Эндрю кладет другую руку на лицо. Нил делает шаг вперед и легонько касается запястья Эндрю. Эндрю неохотно роняет ее. — Привет, — шепчет Нил, все его лицо, наверное, светится. Эндрю беспомощно смотрит на него. — Привет, — вздыхает Эндрю, и Нил подаётся вперёд, чтобы поцеловать своего кумира. * Эндрю символически протестует в течение, может быть, секунды, прежде чем согласиться быть парнем Нила. Он, вероятно, мог бы продержаться подольше, но из-за общедоступного листа в iTunes с абсолютно каждой, когда-либо посетившей его мыслью о том, как он сохнет по Нилу, о его личности и его бедрах, трудно спорить, что он не хочет Нила так же сильно, как Нил хочет его. Кевин знал о них все это время, естественная функция того, что он живет с одним из них и является лучшим другом другого, но их отношения всегда были очень личными. Они решают никому не говорить, но и не держать это в секрете. — После всего, — говорит Эндрю, — я хочу посмотреть, как долго эти простаки будут над нами смеяться, потому что мы все еще сохнем друг по другу. — Над тобой тоже стебутся из-за этого, потому что надо мной стебутся много, — спрашивает Нил, радостный, потому что ему есть с кем поделиться этой несправедливостью. — Надо мной постебались точно один раз, — отвечает Эндрю мрачным голосом, и Нил смеется. Нил просит, чтобы его включили в шоу, пока Эндрю находится в очень приятном настроении, и Эндрю уступает с редкой грацией. Эндрю представляет его в новом сегменте, Jock Talk*, где они с Нилом жалуются на Кевина вместе. Эндрю почти хихикает пару раз в записи, а Нил в какой-то момент смеется так сильно, что чуть не плачет. В ту же секунду, как Эндрю заканчивает запись и говорит «да», Нил запрыгивает на него так неуклюже, что они опрокидывают оба стула, а Кевин колотит в дверь, чтобы заставить их заткнуться. Он чаще всего проводит ночь с Эндрю и спит больше, чем когда-либо прежде. С той самой первой ночи на балконе Эндрю всегда излучал чувство безопасности, и подсознание Нила распознает это даже во сне. Иногда по ночам Нилу даже не снятся кошмары, а только странные сны о мороженом и лягушках и ручных монстрах с мягким золотистым мехом. Конечно, все еще бывают ночи, когда ему требуются часы, чтобы заснуть. Бывает еще больше ночей, когда он просыпается в холодном поту, парализованный страхом. Иногда Эндрю не просыпается, и Нил вытаскивает наушники и слушает «Get Off My Yard» пока не зазвонит будильник. В другие ночи уже проснувшийся Эндрю стоит на балконе, и Нил хватает одеяло и следует за ним, обвиваясь вокруг него и заворачивая их, пока Эндрю выкуривает его страхи прочь. А некоторыми ночами, редкими прекрасными ночами, Эндрю просыпается, обнимает Нила и бормочет какую-то ерунду о его снах, и Нил засыпает, прижавшись ухом к груди Эндрю, убаюканный мягким рокотом его голоса. * — Это был Jock Talk, где я говорю со Спортсменом. Спортсмен, есть что-то, что ты хочешь сказать семи слушателям, которые выдержали твоё неприятное присутствие и бесполезные слова? *голосом бурундука* — Ага, я просто хочу сказать, что я давний слушатель, впервые тут и я очень рад здесь находиться, это было моей мечтой еще до моего рождения. Также, простите, если Монстр дал мне какой-то странный и невыносимый голос. — О, я и не мечтал об этом. Так как мы заканчиваем эпизод, почему бы тебе не дать трем нашим слушателям обязательное к прослушиванию? — Я был бы рад сделать это для них обоих. Обязательное к прослушиванию этой недели «Forrest Gump» by Frank Ocean, потому что эта песня о любви к рассеянному спортсмену, и это — прекрасная вещь. — Ты худший человек из всех, что я встречал, и я презираю в тебе все. На этой ноте, я — Монстр. — А я — Спортсмен. — Убирайтесь с нашего двора.My fingertips and my lips [Мои кончики пальцев и мои губы] They burn from the cigarettes [Они горят от сигарет] Forrest Gump [Форрест Гамп] You run my mind, boy [Ты бежишь сквозь мои мысли, парень] Running on my mind, boy [Бежишь сквозь мои мысли, парень] // You're so buff and so strong [Ты такой мускулистый и такой сильный] I'm nervous, Forrest [Я нервничаю, Форрест] // If this is love, I know it's true [Это любовь, я знаю, это правда] I won't forget you [Я тебя не забуду]