Regina nova

Когда Тор во всеуслышание заявил, что в Асгарде появилась новая царица, Питер первым делом подумал о государственном перевороте. И даже успел натурально испугаться за громовержца, но, когда все стали массово его поздравлять, до Пита наконец-то дошло. Дело шло к свадьбе. Он даже смутился своих мыслей в этот момент — пора было прекращать смотреть на ночь «Игру престолов». Питер, в принципе, довольно давно уже капал Старку на мозги, пытаясь убедить его посетить Новый Асгард. Мол, виды там шикарные, море, рыба, лошади. На слове «лошади» Питер как-то странно вздыхал и строил бровки домиком, заглядывая Тони в глаза, но тот только отмахивался. Море якобы холодное, рыбалку он не любит, морепродукты тем более, а лошади ему доверия не внушают. Питер уходил грустным, чтобы вернуться на следующий день и снова продолжить точить камень. Новоявленный жених пригласил всех на предсвадебную вечеринку, и Питер чуть из штанов не выпрыгнул. Ну наконец-то. Если не удалось уговорить Старка съездить в Новый Асгард на каникулы, так мальчишник им посетить придётся. К этому дню Питер готовился как к собственной свадьбе. Честно признаться, говоря про великолепные пейзажи и рыбу, он лукавил. Первым делом, приехав в Новый Асгард — маленькую старую деревушку на норвежском побережье, — Питер всё же признался Тони, почему он так рьяно хотел сюда попасть. Старк так долго над ним смеялся, что стало даже как-то неловко. — Ну пожалуйста, — заканючил Питер, в молящем жесте обращаюсь к нему. — Ты мог бы сам её попросить, — хмыкнул Тони. К Брунгильде они шли вместе, и Питер всё возбуждённо подпрыгивал: от предвкушения и страха, что валькирия откажет. Нашлась будущая миссис Тор на конюшне, от символичности этого момента Питер чуть сознание не потерял. Он всё рыскал глазами по загону, пока Тони не кашлянул, привлекая его внимание. — Понимаешь, — он пожал плечами, — мальцу во время битвы с Таносом так понравилось рассекать верхом на твоей лошади, что он снова хочет прокатиться. — Моей лошади? — хмыкнула Брунгильда, и всё её лицо выражало глубочайшее оскорбление. — Пегас. Твой пегас. Великолепный, прекрасный пегас, — исправился Питер, и валькирия смягчилась. Но взгляд убийственным быть не перестал. — Не-е-е-т, — протянула она, мотая головой. — Никаких вам пегасов, лошадей и прочего. Идите вон с Тором пива попейте или рыбу с Коргом половите, но своего Арагорна я никому не дам. — Ну ладно, — Тони махнул рукой и уже собирался было уйти, как наткнулся взглядом на Питера. Глаза у него были на мокром месте, он то и дело шмыгал носом, а губы дрожали. Брунгильда нахмурилась. — Мне так понравилось рассекать на нём по воздуху, — со слезами признался Пит. — Всего несколько секунд, но это было незабываемо. У Тони ком в горле встал, когда Питер это шептал, и валькирия смягчилась. — Так и быть… Парнишка тут же подпрыгнул, услышав это, даже прихлопнул в ладоши, и лицо его озарилось светом. Слёз как не бывало, и Тони даже рот открыл, удивлённый такой разительной переменой. Брунгильда прищурилась, и Питеру пришлось стихнуть. — Но… — Спасибо! — он схватил её за руку и восторженно сотряс её в воздухе. — Я не договорила, — холодно заметила она, и Питер в очередной раз притих. — Перья из крыльев не выщипывать. Сахарком не кормить — от сладкого он дуреет. За хвост не дёргать, косички из гривы не плести. — Но… — Не плести! Вести себя с ним хорошо, а иначе он обидится и скинет вас с приличной высоты. — Нет, Питер, всё отменяется. Я не могу подвергнуть тебя такой опасности, — воспротивился Старк. — Нет! — захныкал Пит. — Я пошутила, — Брунгильда фыркнула. — Но всё равно не обижайте его. И не называйте лошадью. — В любом случае, мне эта идея уже не нравится, — Тони недовольно скрестил руки на груди. — Но, мистер Старк, пожалуйста! — Если боишься за него, то полетите вместе. В чём проблема? — валькирия развела руками, и Старк даже побледнел. — Да, отличная идея. — Нет. — Почему? — Я… — Тони оттянул ворот V-образного свитера, — боюсь высоты. — Чепуха, — воскликнула Брунгильда и Питер, и Старк готов был их обоих проклясть. — Верхом ездить умеете? — Нет, — признался Питер смущённо. Брунгильда тяжко вздохнула, будто всё бремя мира было на её хрупких плечах. — Ладно, главное тут — держаться. Я подберу вам седло побольше, чтобы ваши толстые задницы на нём уместились. — Вау, — Питер вжался в Старка, обрадованный тем, что им удалось уговорить хозяйку одолжить им пегаса на пару часов. Но Тони такой радости уже не разделял. Кататься на спине крылатого коня, касаясь макушкой облаков, ему что-то совсем не хотелось. Чтобы задобрить Арагорна, пришлось с ладошки угостить его морковкой. Питер весь горел от счастья, всё время поглаживая пегаса и незаметно от валькирии заплетая ему косички в гриве. — Первое правило езды на пегасе? — вопросила Брунгильда. — Не выпадать из седла. Второе правило? Аналогично первому. Прошу. Тони вздохнул. Мало того, что он совершенно к этому не был готов, так он ещё и был не для этого одет. Его дорогие ботинки мгновенно испачкались в грязи, и он надеялся, что в этой грязи не было конских «прелестей». У него уже был опыт езды на лошадях, поэтому в седле он устроился весьма удобно, если не считать того, что в этих брюках было тесно и узко, а его «вишенки» предательски сдавило. Брунгильда помогла Питеру взобраться на пегаса, и он пискнул. Кажется, его «вишенки» тоже неудачно прищемило. — Если угробите Арагорна, гостей со стороны жениха станет на двое меньше, — предупредила их валькирия, и Питер крепко вцепился в Старка, уткнувшись носом ему меж лопаток. — Но! — Тони отдал команду, но пегас с места так и не сдвинулся. Он лениво жевал морковку, и Брунгильда вздохнула. — Ладно, давай порадуем этих идиотов, — махнула она рукой, и Арагорн, сделав пару шагов, взмахнул крыльями, набирая высоту. Воздух шумел под его крыльями, и они мощно били по ногам, но, даже испытывая такие неудобства, Питер радостно взвизгнул. Валькирия превращалась в маленькую точку посреди поля. Пит провожал восхищённым взглядом уменьшающиеся на глазах дома, леса, луга, и восторженно улыбался. Ветер хлестал по лицу, трепал волосы, свитер Старка выскользал из рук, а перья мешали обзору, но Питер был так чертовски счастлив, что лишь сильнее обнял Тони, сложив руки у него на животе. — И нравится же тебе, — пробурчал недовольно Старк, но, пользуясь возможностью, улыбался, пока парнишка не видит. Через час, когда пегас мирно пасся на лугу, щипая травку мягким тёмным ртом, а закатное солнце ласково окрашивало изумруд в рубин, Тони дремал. Питер же всё тёрся возле крылатого коня, заплетая ему запрещённые косы. — Оставь в покое уже эту лошадь, — прокряхтел Старк. — Мне кажется, что её ты любишь больше, чем меня. — Во-первых, это не лошадь. Во-вторых, это не она, а он, — голос Питера нависал над ним, и в первую секунду Тони даже от неожиданности вздрогнул. — В-третьих, это неправда. Тебя я люблю больше. — Да? А почему тогда на людях ты мне мистеркаешь? — Потому что ты сам мне говорил, что никто не должен догадаться. — Но на «ты» мы перейти всё же можем, — Тони схватил его за руку, пытаясь притянуть к себе, но Питер вытащил из-за спины венок из цветов и нахлобучил ему на голову. Старк даже присел. — Не думал, что ты умеешь такое плести. — О, ты ещё многого обо мне не знаешь, — Пит хитро улыбнулся. — Твои маленькие секретики меня только распаляют. На Пите была серая толстовка на молнии, сейчас она была расстёгнута, и сквозь белую футболку у него чётко просвечивали острые горошинки сосков. — Холодно тут, — заметил Тони, ощупывая их сквозь хлопковую ткань. — Надеюсь, на другие части твоего тела этот холод никак не повлиял? Щёки парнишки слегка порозовели, и он позволил Старку запустить руку ему под футболку и ощупать свои соски, слегка разминая их между пальцами. Венок съехал с головы, когда Тони усадил Питера себе на колени, но тот не захотел сидеть смирно. Он по-хозяйски оседлал его торс, и Старк ухмыльнулся, двигаясь ему навстречу. — Н-нет, — вдруг отмахнулся Питер и нырнул в траву. — Что? — Он смотрит на нас. — Кто? — Тони даже голову поднял, и венок с головы и вовсе свалился. — Пегас. Старк прыснул. Питер собирался ещё что-то сказать, но Тони залепил его рот поцелуем. Губы у Питера были мягкие и податливые, а вот язычок! Он ощупывал каждый зуб, каждую складку, оплетал его язык, ласкал нёбо. Иногда Старку казалось, что он совсем не умел целоваться по сравнению с Питером. Тот был настоящим мастером по лобызанию, и порой Тони задавался вопросом, где и как он этому научился, а что самое главное — с кем? Когда Тони задрал футболку Питера и уже собирался было приняться за злосчастную пряжку ремня, кто-то над ними фыркнул. — Ты! — воскликнул Старк, в ужасе отпрянув. Это был пегас. Какое-то зловещее любопытство плескалось в его чёрных глазах, и Пит одёрнул футболку вниз. — Какого чёрта?! Пришлось отползти немного подальше, чтобы странный конь на них не пялился. Питер всё оглядывался на него, прячась за высокой травой, пока Тони корячился, сдёргивая с него джинсы. Но стоило развести его ягодицы, крепко их сжав, как над ними громогласно заржали, и Питер смущённо сиганул в заросли, чуть не снеся Старку голову. — Ну ты и обломщик, — просипел себе под нос Тони, когда Питер наотрез отказался предаваться утехам на виду у этой крылатой лошади. — Ну как? — поинтересовалась Брунгильда, когда поздно вечером, когда уже стемнело, они вернулись. — Нормально, — раздражённо сообщил Старк, слезая с седла. Он уже знал, что завтра они с Питером оба будут ходить в раскоряку от того, как сильно это несчастное седло им там всё натерло. Вот только Питер хромать будет сильнее, а сидеть и вовсе не сможет. Уж Тони об этом позаботится.