Ты или я?

Есть вещи, которых нельзя избежать, как бы сильно люди не пытались от них спрятаться. Как бы старательно не избегали чего-то, это что-то все равно случается с ними, даже если много времени они проводят за ежедневными молитвами всем существующим богам и вымышленным. Именно так свое свободное время проводила я. Убегала, куда подальше, заметив кое-кого неподалеку, старательно прятала взгляд, а временами и сама пряталась, однажды пришлось два часа просидеть под столом в библиотеке, пока парень не покинул ее. Я много молилась о том, чтобы с ним не сталкиваться, чтобы моя жизнь просто шла своим чередом, чтобы все как обычно было, чтобы ничего странного не происходило в ней. Чтобы в ней не произошло его. Ким Сокджин не был хорошим парнем. Плохим тоже не был, насколько я знаю, а знаю я о нем много, просто он не был тем, кто подходит под идеально продуманный сюжет моей жизни. Он совсем не тот человек, кто может быть рядом со мной, совсем другая личность прописана в сложном и очень детально продуманном сценарии, по которому я собиралась жить долго и счастливо. Но все это невозможно в мире, в котором существует Сокджин. Ким Сокджин не был похож на других парней, хотя на первый взгляд ничем от них не отличался. Только на первый взгляд… но я знала его. Знала, что он не такой, как другие люди, что его голова работает по-другому, что ему нравится розовый даже несмотря на то, что он почти всегда одет как герой боевика. Даже сейчас снова одет во все черное, как и часто бывает, снова в этой кожаной куртке, которая, только подчеркивала его особенность как по мне, делала его похожим на героя захватывающих книг, которые я читала ночами, воображая себя их главной героиней. На первый взгляд Ким Сокджин обычный, зазнавшийся красивый парень, знающий, как подчеркнуть свои достоинства и заставить половину университета пускать на него слюни. Ничем не приметный мажор, который не запоминает лица людей, которые смотрят на него с обожанием. Человек, любящий быть в центре внимания. Но я знала, что он не такой, может, потому что мой взгляд, брошенный на него, был далеко не первым? Ким Сокджин не очень прилежный студент, но очень активный. Но разве много людей знают о том, что после занятий он спешит в театральный кружок и примеряет на себя различные роли. Кто бы подумал, что этот парень в черной кожаной куртке может заплакать на сцене, или заставить рыдать весь зал, своей игрой? Кто бы подумал, что никто в мире не споет балладу лучше него? Сомневаюсь, что хоть чей-то голос сможет тронуть души людей так, как его голос… Ким Сокджин любит читать сборники стихов, именно за ними он часто приходит в библиотеку. Маленькие книжки очень странно смотрятся в его огромных руках, да и образ парня смутно представляется в библиотеке… может, поэтому он всегда прячется в самых дальних углах? Совсем нет, просто Ким Сокджин любит иногда побыть один, несмотря на то, как сильно любит веселье и смех. Ведь именно поэтому он постоянно шутит, ему не нравится напряженная тишина, но он любит умиротворение. А еще любит холодный кофе с молоком и двойной порцией сахара, у него аллергия на кошек и непонятная никому заставка на телефоне, которая заставила меня улыбнуться его неординарности: «Ты? Или Я?». Я часто смотрела на Джина, можно даже сказать, наблюдала за ним. Не сказать, что это случилось намеренно, просто в какой-то момент я поймала себя на том, что взгляд не отрывается от симпатичного студента, того самого, кто громко смеется, от чего уши иногда закладывает, того, кто постоянно находится с компанией самых симпатичных парней университета, из-за которых мои подруги сошли с ума. Так прошла неделя, месяц, семестр. Я чувствовала себя прекрасно, наблюдая за красавцем, который любил одеваться в черное, возможно, потому что этот цвет ему так к лицу. Мне нравилось наблюдать за ним, нравилось подмечать всякие мелочи в смене его настроения, нравилось коротать свое свободное время за разглядыванием старшекурсника и быстрыми зарисовками парня на разворотах своих тетрадей. Мне нравилось это, нравился Джин, и все было отлично, пока однажды наши взгляды не пересеклись. Сколько уже прошло? Два месяца? Скоро закончится третий, а я все прячусь по углам, убегаю из коридоров, сбиваю с ног людей и кажусь невероятно нелепой. Часы провожу, скрываясь между книжными стеллажами, или теряюсь в кустах до тех пор, пока быстрые шаги не отдалятся от места моего нахождения. Однажды Ким Сокджин заметил мой взгляд, и в этом не было ничего такого, только вот я не выдержала долгой игры в удивленные гляделки, опуская глаза на свой поднос, однако кожей лица продолжила чувствовать взгляд Джина, направленный на меня. Было так неловко… И снова мы смотрим друг на друга на следующий день, а затем я постоянно чувствую на себе его взгляд, он, почему-то, становится материальным на моей коже, совсем не как взгляды других людей. А потом меня ловят в коридоре и устраивают допрос с пристрастием, вытащив на лестничную площадку, а я ни на один вопрос не могу ответить, хотя и было их, кажется, не много… Парень обращается ко мне по имени, говорит что-то о прогулке, руку вытягивает, требуя положить в нее мой мобильный телефон, а все, что я могу — затаить дыхание и смотреть на его серьезное, но такое красивое лицо, и думать о том, что, должно быть, все это мне снится. Или я сошла с ума? Я не могла дышать и не моргала даже, уставившись на красавца со старших курсов и чувствуя, что сердце уходит в пятки, когда он стоит напротив и смотрит на меня вот так выжидающе. Зачем ему мой телефон? — Эй, не собираешься ответить? — хмурится парень, сгибая ладонь и снова распрямляя пальцы несколько раз, чтобы напомнить мне, что он все еще ждет от меня чего-то. — Ладно, тогда просто скажи мне свой номер, если не хочешь давать телефон… — З-зачем? — все, что могу спросить я. — Наверное, чтобы с тобой связаться? — поднимает в вопросительном жесте брови, глядя на меня, как на милую дурочку. — Как мне узнать, где забрать тебя и как сказать тебе о времени нашей встречи? — Встречи? — сердце пропускает удар, когда он говорит эти слова, а все потому что глупый мозг ничего не понимает и не посылает больше ему приказы о том, что нужно работать. Органы в моем теле совсем обленились. — За-зачем нам встречаться? — Мне правда нужно отвечать на эти вопросы? — недоумевает Джин, но судя по тяжелому вздоху, на моем лице он не увидел совершенно ничего из того, что хотел бы увидеть. — Я хочу с тобой на свидание. Несколько секунд раздумий о сказанных парнем словах, и я лихорадочно качаю головой, сильнее сжимая учебники в руках, ведь только это помогает устоять на ногах и не упасть замертво прямо здесь. — Мы не можем пойти на свидание. — Буду рад убедить тебя в том, что ты ошибаешься. — проигнорировав мой отказ, парень улыбнулся, снимая блок со своего телефона. — Диктуй номер. — Нет, я правда не могу… извини. Моя душа разбилась в дребезги, в этот самый момент стало очень грустно и даже пусто… мне совсем не понравился взгляд Джина, который он медленно поднял к моему лицу, внимательно изучая его. Гораздо лучше было, когда он смотрел на меня, как на глупую милашку. Мне не хотелось отказывать ему в свидании, мне очень хотелось сходить с Джином на прогулку, провести с ним время и узнать его получше, мне хотелось спросить, пробовал ли он когда-нибудь карамельный макиато, ведь, как мне кажется, он понравится парню очень сильно. Мне хотелось предложить ему послушать музыку в моем телефоне и спросить, какой фильм он может назвать своим любимым, а потом посмотреть этот фильм вместе. Мне очень хотелось сделать вместе с этим парнем очень много вещей, но понимание того, что даже если мы сделаем их все, ничего в наших жизнях не поменяется, резко отрезвляло, как бочка ледяной воды после горячей ванны. — Почему? — расстроено недоумевает он, стараясь поймать взгляд моих напуганных глаз. — У тебя есть парень? — Нет, но… — я запнулась, так и не сказав: «…мы не сможем жить в мире друг друга. Ты не сможешь жить в моем, а я в твоем… но не существует третьего мира, в котором нам обоим было бы комфортно». Прикусив вовремя губу, я вздохнула. — Да, есть. — гораздо проще соврать, чем объяснить настоящую причину моего отказа. — Я пойду, прости. С того дня прошло три месяца. У меня не было никакого парня, просто пришлось соврать, чтобы отказ хотя бы звучал логично, хотя вряд ли получилось, ведь Джин продолжал преследовать меня и стараться поймать хоть где-нибудь, а мне чудом удавалось продолжать от него сбегать. Раз за разом я ускользала из его рук и наблюдала за тем, как он разочарованно сталкивается с моим отсутствием, как психует, кривя губы и запуская пальцы в темные волосы, как, бывает, пинает носком кроссовок асфальт или стоящую рядом урну. Сердце разрывалось на части, когда я видела это, но продолжала прятаться каждый раз, когда слышала его голос, зовущий меня по имени, или видела его силуэт вдали. Почему? Потому что Ким Сокджин — не тот парень, который мне подходит. Потому что я, — не та девушка, которая подходит ему. Дело не в том, что мы разные, просто некоторые детали никогда друг другу не подойдут. Мы части разных пазлов и вместе мы картинку не сложим… даже если постараемся. Дело не в разных мирах, не в отсутствии общих интересов или в разнице вкусов. Даже не ясно, в чем именно дело, просто я знала, что в моей жизни, расписанной поминутно и пошагово, нет места для такого парня. Я просто знала, что в его жизни, где нет никакого плана и все случается само собой, как хочет того Джин, для меня нет места. Мне очень нравился Сокджин, и дело было не в образе плохого парня, который он часто на себя примерял, будучи на людях. Мне очень нравился Сокджин, и дело было вовсе не в его натуре, любящей сцену и музыку, ценящей стихи. Ни в чем не было дела. Он просто мне очень нравился, и поэтому прятаться от него и противиться предательским желаниям глупого сердца, было намного сложнее, чем парню казалось. Он, вероятно, думал, что я черствый сухарь, которой ни до кого нет дела. Очень забавно, ведь про него люди думают именно так… Ким Сокджин — не тот парень, который подходит мне. Он всегда окружен вниманием и аурой «совершенства», он слишком несерьезный, слишком дерзкий временами, слишком странный, слишком похож на главных героев американских сериалов. Он живет слишком беззаботно, не умеет думать о будущем, просто творит всякие глупости, которые ему хочется творить, просто делает то, что ему нравится. Он может прийти в университет и в итоге не попасть ни на одну пару. Разве так может быть? Я — не та девушка, которая подходит ему. Дело не в том, что нам поговорить, вероятно, будет не о чем, и не в том, что я слишком много думаю о будущем, да и не знаю я вовсе, в чем это чертово дело. Я просто знала, что если допущу мысль о том, что мы можем попытаться, я утону в нем и не захочу спасаться. Я точно знала, что это поглотит меня абсолютно полностью, так что я не смогу больше вернуться к тому, откуда начала. И продолжить не смогу, потому что все потеряет смысл… абсолютно все. Я знала, что мои планы пойдут коту под хвост. Я знала, что сама перестану видеть смысл во всем, что наполняла им раньше. Я знала, что мне не нужно будет больше ничего, если в моей жизни случится он. Но мне нельзя… нельзя отклоняться от курса, нельзя лишаться головы, нельзя терять самообладание и цель. Мне нужно просто продолжать делать маленькие шажки, прописанные в скучном сценарии моей жизни, уже кем-то продуманной, даже если так сильно хочется остановиться и посмотреть в совсем другую сторону. Куда угодно, но не в его сторону, не туда, откуда я не смогу отвести взгляд. Именно поэтому я пряталась, избегала, сбегала, игнорировала и мечтала провалиться под землю. Потому что я не подхожу ему. Ему нельзя смотреть в мою сторону, нельзя… он не пойдет по моей дороге, а я не могу свернуть на ту, что предназначена ему. Мы просто не можем всерьез произойти друг с другом. Одно дело думать друг о друге и бросать смущенные или полные непонимания взгляды, совсем другое — оказаться рядом, попытаться игнорировать правила, созданные этим миром для таких глупцов, как мы, и справиться с партией в эту трудную игру, которую кто-то прозвал жизнью. — И долго ты будешь от меня бегать? Сокджин появился из-за угла коридора, ведущего из библиотеки, которую он покинул минут двадцать назад. Я подпрыгнула от неожиданности, делая неуверенный шаг назад, когда Джин вырос прямо передо мной, внимательно вглядываясь в мое лицо. — Ч-что? — Понравилось тебе сидеть между стеллажами столько времени? Ножки не затекли? — парень покачал головой, разочарованно окидывая меня взглядом, и нахмурился, делая шаг вперед, заставляя отступить на шаг — Сколько тебе лет, чтобы так глупо себя вести? Если тебе не нравится внимание человека, тебе нужно просто сказать ему об этом, а не избегать. Это очень грубо с твоей стороны, прятаться от меня столько времени. По началу это было забавно… — Джин хмыкнул, а я споткнулась о собственную ногу, практически падая назад, но он схватил меня за руку, помогая устоять на ногах. Пока я несколько раз моргаю, стараясь прийти в себя, и нервно сглатываю, парень уже приставил меня к стене, останавливаясь всего в пол шаге напротив. — Это правда было очень мило, но больше это совсем не смешно, меня бесит, что ты ведешь себя так. — я никогда еще не видела, чтобы Ким Сокджин дул губы, хотя ради этого зрелища стоит умереть. Поэтому мне так тяжело дышать? Или это все от того, что он слишком близко? -Я что, маньяк? Насильник? Убийца? — повышает голос, будучи очень возмущенным, а я решаю, что нужно срочно пускаться в бег, но стоит мне подумать о побеге, как над плечом в стену упирается мужская рука, мешающая уйти. — Тебе обязательно вести себя таким образом? — цокает языком Джин, раздражаясь, что я снова попыталась сбежать. — Я правда не понимаю, что я сделал, чтобы ты неслась от меня, как будто я прокаженный? Я рассмотрел множество вариантов того, почему ты можешь так себя вести, но ни один из них не подходит под описание «правильный», так что просто скажи мне, что не так? Почему ты так боишься оказаться рядом со мной, что готова два часа под столом просидеть, или залезть в кусты? Почему даже сейчас пытаешься убежать? Я правда такой пугающий?! Мне очень не хотелось, чтобы Джин думал, что пугает меня, хотя так и было. То есть, я боялась его не потому что он страшный, не из-за образа плохиша, который включал в себя кожаные куртки и высокие скорости поездок на мотоциклах. Я боялась того, что случалось со мной, когда он был рядом, именно поэтому я сбегала… я просто пыталась выжить, разве это плохо? — Ты знал, что я была в кустах? — вылупившись на Джина огромными от удивления глазами, я как-то нашла в себе силы говорить, даже не заметив, как вопрос сорвался с языка. — Догадался потом, когда увидел стрелки на твоих колготках. Тему не переводи! Прикусив губу, я опустила взгляд, а через секунду попыталась сбежать в другую сторону, но еще одна рука Джина быстро преградила мне путь, заключая в ловушку без выхода. Хотя, может, попытаться проскользнуть под одной из рук? — Ты серьезно? — невесело рассмеялся парень, с недоверием глядя на меня. — У тебя такая фишка? — я сглотнула, а Джин на секунду закрыл глаза, шумно вздыхая, опустив голову к груди. — Я правда не понимаю, ты ведь ведешь себя так только со мной. — грустно протянул он, только после этих слов поднимая взгляд к моим глазам. — Объясни мне, почему ты поступаешь так? Я рассмотрел множество вариантов, начиная с того, что ты мужененавистница и заканчивая тем, что у тебя на меня аллергия. Но ты больше ни от кого не жахаешься, да и не чихаешь, вроде, выходит, аллергии тоже нет. Что? В чем причина? — Я просто… просто я не могу общаться с тобой. — тихо проговорила я, старательно пряча взгляд. — Почему? Что со мной не так? — Ничего, просто… просто я не могу. — Не можешь? — издевательски переспросил старшекурсник, немного повышая недовольный голос. — Просто не можешь? Что это за причина такая, а?! — закричал он мне прямо в лицо, заставляя вздрогнуть, зажмуриваясь. Уловив мое состояние, парень вздохнул, возвращая голос в нормальную тональность. — Ничего не понимаю. Все это время ты сбегала, хотя у тебя даже причины для этого нет… — Да нет же, она есть. — постаралась объяснить я, зря встречаясь взглядом со взглядом его глаз. — Тогда назови мне ее! Хоть одну адекватную причину, назови мне хотя бы одну! — Я… — Что? — не выдержал парень, перебивая мою несвязную речь, но быстро снова взял себя в руки и стал серьезным. — Ты лесбиянка? — Нет. — Тогда, ты шпионка с Севера? — Нет… — Тогда что? — заныл он, отталкиваясь руками от стены и складывая руки, обтянутые узкими рукавами кожанки, в замок на груди. — Что? Я пугаю тебя? Ты что-то слышала обо мне, что заставляет тебя меня избегать? Родители запрещают общаться с плохими мальчиками? — он все продолжал строить предположения, а я все продолжала качать головой, опровергая его догадки. — Что не так, скажи мне! — Нравишься. — в итоге выпалила я, глядя прямо в глаза Сокджину, который потерял дар речи на целую секунду, в которую я успела набрать в легкие побольше воздуха и промолвить, пока осталась смелость и силы на это. — Ты мне нравишься, и это меня пугает. Нельзя, чтобы ты мне нравился. Минуту или чуть больше, мы молчали, стоя посреди коридора. Моя спина была все так же близко к стене, а Джин продолжал стоять напротив меня, всего в маленьком шаге от меня, так что мое сердце было готово выпрыгнуть в любой момент. Не знаю, как еще не задохнулась от одного с ним воздуха. Стоя вот так, мы думали о разных вещах. Я о том, что мне не стоило говорить тех слов, а он, вероятно, о том, какая я идиотка. — Ты избегала меня, потому что я тебе нравлюсь? — подтверждая мои мысли о том, какого он мнения о моих умственных способностях, переспросил Ким и истерически рассмеялся, поднимая глаза к потолку. — Если еще хоть один человек скажет мне о том, что женская логика существует, я рассмеюсь ему в лицо, клянусь. — сказал он, ни к кому не обращаясь, и громко цокнул языком, снова глядя на меня. — Что же здесь пугающего? Если человек нравится, с ним нужно общаться, а не игнорировать его попытки подойти к тебе! Нет, ты просто не понимаешь… — Просто… — начала я, но была уже привычно перебита, хотя и не знала, что именно собиралась сказать и собиралась ли. Мне просто нужно сказать хоть что-то, как-то объяснить все и поскорее уйти отсюда, чтобы сердце снова перешло на нормальную скорость сокращения, а сходило с ума. — Не важно, послушай. — Джин покачал головой, делая шаг на встречу, чтобы я еще сильнее вжалась в стену на спиной. — Я не хочу, чтобы ты убегала от меня и пряталась. Меня это страшно бесит и ужасно злит, а я очень не люблю злиться, потому что обязательно что-нибудь натворю в таком состоянии. — рука снова упирается в стену совсем рядом с моим лицом, а голос парня становится все больше похожим на шепот.- Еще ни разу мне не приходилось прикладывать так много усилий, чтобы поговорить с девушкой и просто пригласить ее куда-нибудь. Я не знаю, что ты слышала, почему не хочешь со мной даже разговаривать, я понимаю, у меня не лучшая репутация, но если ты дашь мне шанс, я покажу, что вовсе не плохой человек. Не самый лучший, но не плохой. — небольшая пауза, полная надежды и невысказанных просьб, таящихся в самых красивых глазах, которые я когда-либо видела, в глазах, находящихся от моих всего в десяти сантиметрах. — Хотя бы одно свидание, ты можешь сходить со мной на одно свидание? Время тянется вечность, а я совсем не против, даже если сердце скоро откажется работать совсем, хотя уже работает с перебоями, что сильно сказывается на работе других органов. Первым, как ни странно, пострадал мозг, так что теперь он совсем не в состоянии думать. Очень трудно думать, когда так близко находится человек, который нравится до дрожи в коленях. Очень трудно думать, когда он смотрит вот так в твои глаза, когда губы ощущают тепло его дыхания. Сейчас совсем не до мыслительных процессов, все во мне так сильно желает этой близости и того, о чем просит Джин. Не важно, о чем он попросит, я просто нуждаюсь в этом еще сильнее, чем он. Я просто должна согласиться со всем, что он скажет, на все, что предложит, на любой вопрос ответить так, как он хочет, чтобы я ответила… ответить так, как на самом деле хочу ответить, ведь я очень хочу… безумно хочу. — Не могу. — трескаясь внутри, вздыхаю я, опуская глаза и тут же закрывая их. Это самый трудный момент в моей жизни и этот момент я буду ненавидеть всю свою жизнь. Я буду помнить его детально, детальнее, чем может человеческая память, и каждый раз, вспоминая, буду все больше и больше себя за него ненавидеть. Но разве это важно, если так лучше? Так ведь лучше? — Прости, но я не могу… я правда не могу. — Да почему, черт возьми?! — снова не сдерживается Ким Сокджин, ударяя стену совсем рядом с моим ухом, так что тело дергается от резкости его движения, глаза зажмуриваются, а сердце пропускает удар. Глаза наполняются испугом и парень не может его не заметить, от чего в его собственных глазах заметно гаснет злость и раздражение, сменяясь чувством вины. — Ладно, прости, я не буду кричать больше. По крайней мере постараюсь. — обещает он и еще раз вздыхает, дополняя. — Очень сильно постараюсь. Но ты можешь мне по-корейски объяснить, почему ты отказываешься от свидания с человеком, который тебе нравится? Попытайся объяснить так, чтобы я понял, хорошо? Потому что я не понимаю. Я точно знаю, что он не поймет даже если я попытаюсь объяснить, но мне тоже это очень нужно — рассказать о своих чувствах и мыслях по этому поводу. Я ведь никому не могу о них рассказать, никто не поймет, совсем никто… он тем более не поймет, но именно он — тот, кому мне правда нужно все это сказать. — Ты не такой, как я, и ты никогда не поймешь то, чем я живу, а я не могу понять тебя. И я не смогу. Я буду пытаться, но у меня не получится, никогда не получится, а ты будешь очень стараться понять меня, но ничего не выйдет и тебе от этого будет больнее, чем мне. Я знаю. Это странно звучит, но я правда знаю, как все будет дальше, а будет именно так. Ты и я… это то, на что обречены ты и я. Это не разные миры, о которых снимают кино, где все очень радужно и романтично, это просто невозможно, понимаешь? Я и ты должны оставаться на своих местах, нам нельзя менять курс, это все усложнит. Нет, это все сломает. Не усложнит, — сломает. Сотрет. Уничтожит. Словно не было… словно кто-то отформатировал меня или его. — И что? — словно совсем меня не слушал, говорит Джин. На самом деле, не стоило ожидать от него чего-то другого. Вот оно — подтверждение всему. Он не понимает и никогда не поймет, потому что мы слишком разные. Для него это нормальное дело — идти против природы, правил, простив всего. Для него это нормально — ломать стены, стирать границы, протаптывать новые пути или перелезать через выстроенные стены. Он считает, что он — тот, кто творит его жизнь, он живет именно так. Для него не имеет значения ничего, что не существует сейчас, в этот самый момент. Будущее? Зачем думать о том, что придет когда-нибудь потом, если сейчас и так есть столько всего, о чем стоит подумать. Есть что-то восхитительное в таком стиле жизни, это вынуждена признать даже я, — человек, живущий по плану.  — Мы можем просто попробовать. — продолжает он. — Свидание, я зову тебя на свидание, а не замуж, это ни к чему не обязывает ни тебя, ни меня. Это просто свидание, одна встреча, это совсем не страшно… — Страшно! Это страшно. Для тебя, может, нет, но для меня это очень страшно! — я замолкаю, только замечая в глазах напротив удивление. Может, его удивили слова, я не знаю, а может, Джин не ожидал, что я могу повысить голос или перебить его. Не имеет значения. Я просто нуждаюсь в том, чтобы он меня услышал. — Твоя дурацкая заставка на телефоне. — вздыхаю я, успокаиваясь немного. — Даже она знает, что останешься либо ты, либо я. Так и будет. Кто-то из нас исчезнет в итоге, перестанет быть собой, и это буду я. Снова это молчание, снова этот взгляд, и никто из нас не может перестать смотреть в глаза другому, ведь в них спрятано слишком много таинственных вещей, слишком много, чтобы их игнорировать, слишком много, чтобы пытаться их понять. — Окей, я тебя услышал. — в конце концов кивнул Сокджин. — Теперь я скажу кое-что. — он сделал небольшую паузу, чтобы удостовериться, что я не собираюсь его перебивать. — Я соврал, когда сказал, что я не плохой человек. Я плохой человек. Очень плохой, потому что твои слова меня совсем не растрогали. — словно в подтверждение слов о том, что он черствый сухарь, парень пожал плечами. — Моя заставка на телефоне? — брови прячутся под темной челкой, когда Ким переспрашивает, почему-то хмыкая. — Хочешь поговорить о ней? Хорошо, давай, но у меня есть другая версия того, что она значит. Кто-то из нас должен в итоге стать сильнее и сделать то, что нужно сделать. — интересуется он, загоняя меня в тупик. Но этого мало, так что пол шага и между нами почти нет пространства, а вжаться в стену еще больше невозможно. — Кто будет сильным? — снова спрашивает он, на этот раз полушепотом, глядя прямо в глаза. — Ты? Или я? — Джин… Расстояние между нашими лицами уменьшается еще больше, от чего приходится задержать дыхание и тяжело сглотнуть, бросая быстрый взгляд на пухлые губы, едва слышно шепчущие что-то слишком похожее на: — Ты или я? Я не слышу слов из-за стука собственного сердца, отдающего громкой барабанной дробью внутри головы. Все, что я могу, помолиться небесам о спасении моей бедной души и измученно выдохнуть, закрывая глаза от досады. — Ты не понимаешь… — Значит, я. — слышится прежде, чем мир замирает, а тело пронзает разрядом большим, чем двести двадцать, когда моих пересохших и искусанных губ коснулись чужие губы. Ничего невозможно было понять, ноги подкосились в тот самый момент, когда губы Джина поцеловали мои, еще до того, как я смогла это понять или принять, вздохнуть или распахнуть в удивлении глаза… это было до того, как сердце остановилось, замерев в груди в еще большем шоке, чем мое онемевшее тело, ставшее в один миг слишком тяжелым для ватных ног. Сильная рука обвила талию, не давая упасть и легко поднимая вверх по стене, как если бы я снова смогла стоять на своих двоих, а тяжелое тело тут же придавливает к стене, чтобы не смогла упасть, даже если попытаюсь. Губы щиплет и щекочет, тело приятно немеет, а внутренние органы один за другим меняются местами, устроив внутри что-то похожее на серьезную перестановку, при чем несколько раз подряд. Но ничего не имеет значения, больше ничего не имеет никакого значения. Не существует смысла ни в чем, кроме как в таких желанных прикосновениях губ Ким Сокджина к моим губам. А я ведь знала, что так и будет, я ведь знала, что не смогу сопротивляться… я ведь знала, что это будет слишком для меня, знала же! Ничего уже нельзя изменить, нельзя, как бы не хотелось, а мне совсем не хочется, мне просто очень хочется, чтобы Джин продолжил целовать меня, мне просто хотелось, продолжать целовать его…хотелось больше всего на свете. — Я не понимаю. — разорвав поцелуй, проговорил парень, шумно вздыхая, словно не только мне не хватало воздуха. — И я заставлю тебя понять, что ты ошибаешься. Ты поверишь в то, человек сам решает, как ему жить, что он сам в праве выбирать сломает ли его что-то или сделает сильнее. Я клянусь, что не сломаю тебя. Никогда. — никто не может обещать таких вещей, никто не может клясться в этом, а он клянется, впервые в жизни думая о будущем, о том, что будет потом, после момента, который зовется «сейчас». Глупо верить в такие странные, глупые, смелые обещания, но мое сердце никогда не обладало разумом, именно поэтому так трепещет в груди, доверчиво спотыкаясь о такие же ватные ноги, как те, что все еще не держат мое тело в вертикальном положении. — В любой момент ты можешь просто уйти, слышишь? — продолжает Джин, касаясь ладонью моей щеки и взглядом, просящем о доверии, исследуя мои глаза. — Мы всегда можем остановиться, как только ты захочешь этого. — Я… Я не захочу останавливаться, не захочу уходить… именно поэтому нам нельзя начинать, но, что поделать, если мы, кажется, уже свернули не на ту тропу? Губы Джина снова находят мои, не давая ничего сказать, хотя, может быть, парень сделал это просто так, потому что ему захотелось? Возможно, он не преследовал цели заставить меня молчать? Разве это имеет значение? Разве хоть что-то еще имеет значение? — В любой момент, но не сейчас. — шепчет брюнет, виновато вздыхая в мои распахнутые губы и целует снова, чтобы снова отстраниться на полсантиметра, задевая мои губы своими словами. — Я очень плохой человек, самый плохой человек. Нет человека, эгоистичнее меня, поэтому не проси остановиться сейчас, я не послушаюсь.

***

— У тебя новая заставка? — Да. — кивнул Джин, перекидывая руку через мои плечи и улыбаясь уголком губ, взглянув на свой телефон в моих руках, а затем на мое лицо. — Как тебе? — Та мне нравилась больше, в ней, хотя бы, был смысл. — протянула я, рассматривая новую картинку на экране телефона Сокджина, который хмыкнул, тут же отнимая телефон из моих рук. — В этой смысла намного больше. — широко улыбнулся он, блокируя экран, на черном фоне которого ярко светилось белое «Мы», и пряча телефон в карман черной кожаной куртки.