Звуки скрипки.

“Ничего не выйдет.” Именно это себе и повторял юный Фэлмиэ, первокурсник колледжа Ночного ворона и член общежития Помфиор, где каждый ученик был эталоном красоты и утонченности (какая досада - как раз кроме него самого), держа в руках аккуратную скрипку и смычок. Черт же его дернул предложить сделать в их выступлении музыкальный кусочек представления. Да и вообще, в последнее время все складывалось явно не в пользу мальчишки: мало того, что его нарядят в чертово платье, как какую-то девчонку, так еще и играть эту самую музыкальную паузу нужно будет ему. Ну почему не Рук, который владел этим инструментом в совершенстве? Почему не кто-либо еще из общежития, что участвовал в постановке и имел не деревянные пальцы, как сам юный маг? Почему именно он, выходец из деревни, единственное изящное хобби которого - вырезать из яблочной спелой мякоти причудливые фигурки? Это ведь совсем не одно и то же! И тем не менее, было решено, что именно он на сцене, облаченный в платье, сыграет что-нибудь очень красивое и изящное, что полностью бы олицетворяло Помфиор как общежитие с идеальными студентами. И красивыми, и изящными, и талантливыми - ну прямо мечта. Вот только он ни разу в эти рамки не вписывался. И вряд ли впишется когда-нибудь. Он столько раз корил себя за то, что оказался в совсем ему не подходящем месте, и ведь не только глава - он сам ненавидел себя за каждую промашку. Хотя, иногда он просто не понимал причин. Какого черта все время нужно ходить прямым как палка? Зачем прилаживать прическу волосок к волоску? Не лучше ли когда волосы естественно немного растрепаны? У него ведь никогда не случалось именно гнезда на голове, с какого перепугу так беситься… Но на эти вопросы ответов он никогда не получит, ровно как и на вопрос, почему именно Помфиор. Он ведь куда лучше бы вписался в тот же Хартслабьюл или, общежитие, куда он всей своей душой мечтал попасть - Саванаклоу. Но нет - он попал именно к этим странным магам, которые считают что сила в правильно подобранных воротничках и тенях к цвету формы. “Не понимаю я этого всего”. - Яблочная принцесса, ты отвлекаешься! - звонкий голос старшего товарища, в котором, впрочем, скользят вполне себе дружелюбные, как и всегда, нотки, приводит его в чувства. Да-да, все именно так. Когда Вил решил, что играть медленную, но пусть и не слишком простую, изящную, и непременно красивую мелодию будет именно первокурсник, парень тихо взвыл, надеясь, что его сейчас никто не слышит: никакие протесты и даже объяснение, что Эпель попросту не умеет играть на скрипке, его не остановили. В отчаянии первокурсник уже был готов снова молиться о смене общежития...ну или о том, чтобы отрезать его слишком длинный язык, когда заместитель главы поднялся и предложил обучить нерадивого первогодку основам игры на скрипке, а также придумать с ним песню и выучить до празднества в честь фестиваля Памяти Предков - события, что проводится в колледже уже не первый год. Для Эпеля тогда это было как лучик надежды, за который он ухватился всеми силами и не намерен был отпускать. Но сейчас...сейчас он понимал, как же он ошибался. Шел уже третий день, а он практически ничему не научился, разве что озлобленности прибавилось на белый свет. Ну вот за что, а? Пальцы уже болели и не слушались, хотя Хант предлагал ему отдохнуть, предлагал не раз. Но Эпель понимал: если он не достигнет совершенства - все пропало. А для достижения совершенного результата не жаль ничего. И он будет стараться как может, чтобы показать всем, особенно некоторым зазнайкам-первогодкам, чего стоит общежитие Помфиор. И чего стоит он, Эпель Фэлмиэ. Но Рук был прав - он и правда отвлекся. А потому, кивнув, мальчик снова коснулся смычком натянутых струн - осторожно, бережно, будто погладить хотел - и провел. Снова вырывается хриплый, неровный звук, будто кто-то сильно расстроил инструмент и сейчас пытался на нем играть. Тяжкий вздох. Ну вот он же говорил. Ничерта не получается! И вот, когда желание бросить скрипку в стену и проораться так, чтобы стены возможно никогда ранее не видавшие подобного выпада, содрогнулись, на плечи легли аккуратные, изящные ладони. - Отдохнешь? - сколько было заботы в этом вопросе, было сложно передать. Хотя...может он просто заболел? Сенпай наверняка не хочет, чтобы первогодка перетрудился, заболел и вообще все к чертям испортил, и без того проблем от него вагон и немалая тележка - Сделай перерыв, маленькое яблочко, твои руки перенапряжены, ты не сможешь нормально играть если продолжишь. - Как скажешь, сенпай… - кивнув с не менее тяжелым вздохом, чем до этого, Эпель передал старшекурснику смычок и скрипку, а сам сел к окну, разминая и правда до этого ужасно напряженные руки, а потому сейчас он почувствовал, как они на самом деле болят. Раздавшаяся нежная трель скрипки поразила его и одновременно успокоила: он не в первый раз слышит игру Рука, но каждый раз приходит в тихий восторг, настолько идеально это выходило у заместителя. Каждая нота, каждый звук - все на своих местах. И сам Рук смотрелся с этой скрипкой...будто единое целое. “Воистину, воплощение идеала…” - пусть этот человек и порядком его раздражал временами, особенно когда называл “сладкое яблочко” или “яблочная принцесса”, но сейчас он и правда был тем, что Эпель, даже при всей своей тяге к мужественности, назвал бы смело идеалом. Идеалом красоты, изящества...и силы, как ни странно. В мелодии, что издавал смычок Ханта, когда тот касался все так же натянутых струн, чувствовалась определенная мощь. Будто бы она приковывала слушателя к себе, совсем не желая его отпускать. Обволакивала, крепко вцепившись в тело и волокла за собой по течению песни. Скорее даже влекла, а ты, как сомнамбула, шел по велению этого магического течения. Бесподобно. - Яблочная принцесса, ты часом не уснул? - снова этот звонкий голос, снова это странное прозвище, но на сей раз он даже не злился, скорее, он слишком устал, чтобы подать хоть какие-то признаки раздражения и недовольства, просто хмурится и отрицательно качает головой. - Нет, совсем нет, сенпай. Просто немного отвлекся и заслушался. Ты отлично играешь. Надеюсь, у меня получится стать хотя бы немного ближе к тебе в этом плане ко дню фестиваля - что всегда Рука приятно удивляло в этом пареньке - его странная честность. Просто вот как на духу все выкладывает, даже особо не задумываясь о последствиях или деталях, или чем-то ином. Эпель всегда был прям и честен. И вместе с этим тих и загадочен. “Настоящая принцесса Мушу” - в зеленых глазах скользнула усмешка и Хант отложил смычок. - Если хочешь, мы можем позаниматься завтра, а сегодня займемся разбором нот. Заодно расскажешь мне, что именно у тебя не получается, чтобы я мог понять, как лучше тебя научить этому. И не унывай так, принцесса, не делай такое страшное лицо, морщины раньше времени появятся ~ - он как всегда весел и беззаботен, Эпеля всегда поражала эта его черта - он еще никогда не видел Рука в неподобающем настроении, в отличии от того же главы, Хант всегда был весел и на лице была идеальная улыбка, которая могла меняться на снисходительную или же, как сейчас - мягкую и заботливую. Но она была всегда. “Думаю...это тоже то, чему мне у этого парня стоит поучиться” - Хорошо… - погрузившись в листки с подробно расписанными нотными октавами, идеально расчерченные вручную Руком специально для этих уроков, мальчишка вовсе не заметил, как его это захватило. Спустя час он уже наизусть знал все азы и теорию, которая ему была нужна. Рук только диву давался, какой же у него на деле оказался способный ученик. Глава зря переживает: при должном обучении, из этого, пока что деревенского и простого пыльного яблочка, выйдет идеальное, дорогое, изящное украшение, которое будет не зазорно показать любому, вне зависимости от статуса и положения в обществе, человеку. И безусловно, учитывая тот сильный дух, который пламенел в столь хрупком теле, Хант мог утверждать, что из мальца получится отменный маг. И кто знает, может однажды, в расцвете своих лет и сил, Фэлмиэ сможет затмить его и его королеву… Одернув себя от подобных мыслей, Рук переключился на тяжесть, что чувствовал на своем плече. Оказалось, это был мирно сопящий Фэлмиэ, утомившийся после долгого обучения - а они и правда занимались довольно продолжительное время - за окном уже было темно, а начинали они когда лишь едва светало. Эпель хотел посвятить уроку свой выходной и Рук, как хороший учитель, всенепременно его поддержал. Но теперь, когда практику они отложили на завтра, а теория была блестяще пройдена и заучена, первокурсник наконец-то расслабился и уснул. “Какое милое яблочко” - тихо усмехнувшись, правда уже про себя, Рук аккуратно уложил первокурсника на софу, что стояла в комнате, неподалеку от кровати и прикрыл мягким флисовым пледом. Спящий будто беспокойно заворочался во сне и сжал край ткани, что-то промычал о том, что он непременно будет лучше стараться и снова сладко засопел. “Конечно будешь. И у тебя обязательно все получится” - вид беспомощного в какой-то мере, спящего Эпеля вызвал улыбку на лице старшекурсника. Во сне Фэлмиэ казался еще более хрупким и идеальным, будто горный хрусталь. Неполная луна, что заглянула в окно, осветила лицо спящего первогодки, оставляя тени на щеках от длинных ресниц, что совсем не придавали ему мужественности, но именно они обрекли его на роль девицы в их выступлении. Но мальчишка так злится когда ему упоминают о его схожести с женским полом, что это был совсем для него не плюс в и без того хрупкой, частично женственной внешности. И все же, сейчас он был почти что воплощением совершенства. Юного, совсем еще неокрепшего, но все же совершенства. Мягко коснувшись пушистых волос цвета лаванды, Рук улыбнулся чуть шире. Пусть его как охотника редко завлекали подобные люди, но это яблочко и правда было интересным. Наблюдать за ним, за его взрослением, становлением как волшебника и как личности, а возможно, даже приложить свою руку к этому, будет для него более чем занимательно. Ну а пока пусть отдыхает. Даже драгоценным плодам нужен отдых и покой. Поддавшись странному, ранее никак не обдуманному, но совсем его не удивившему порыву, Хант склонился над спящим, совсем едва заметно касаясь его губ своими, будто бы дуновением легкого теплого ветра, еще раз провел по слегка взлохмаченным волосам первокурсника ладонью, приводя их в порядок и вышел из комнаты, направляясь к себе. И совсем не заметил едва проявившейся улыбки на лице Фэлмиэ, когда дверь с тихим скрипом закрылась.