Такие наивные и жалкие одновременно…
Однако не сказать, что схожая ситуация касалась конкретно Даста, даже наоборот: его абсолютно не волновала вся эта безысходность, происходившая буквально на каждом шагу. Сам Энджел обожал отдавать себя различным кратковременным развлечениям, начиная от распития алкоголя в барах и заканчивая сексом за деньги буквально с первым попавшимся или же лёгкими (пока что) наркотиками. Да, конкретно с первЫМ, так как слабый пол вообще не интересовал этого развращённого парнишку. Однако бывали случаи, что ему приходилось скрывать свою прямую причастность к гомосексуализму, поэтому для некого прикрытия он занимался аналогичным и с некоторыми девушками, которых мог по пьяни подцепить в баре. Семнадцать лет, а он уже пошёл в бизнес…Но давало ли ему это дело с противоположным полом такое же удовлетворение, как со своим?...
На его счастье половые контакты он имел только лишь с проверенными людьми, поэтому до сих пор оставался непойманным за этими грязными делами. Как и говорилось ранее, за это Даст и нехило так зарабатывал, хоть у него и не было проблем с финансами в принципе. Возможно, исходя из вышеперечисленного, Вы можете сделать некий вывод о том, что семья этого человека была в достатке. Скажу Вам на это лишь то, что это действительно правда. Этот паренёк ни в чём себе не отказывал, поэтому и одевался соответствующе: дорогой розовый пиджак с не менее дешёвой рубашкой, а также весьма симпатичная шляпа. Но особенный шарм ему придавала длинная тёплая шуба с невероятно пушистым пуховиком, с которой он не расставался всегда, вне зависимости на погодные условия. Кто бы мог подумать, что у него хватало денег и на окрашивание волос, почти достающих до плеч. А ведь для нынешнего времени это было дорогим удовольствием. Думаю, его вполне бы могли перепутать на первый раз с блондином. Наверное, словами вряд ли получится передать то, как он гордился своей шевелюрой благодаря этому, а, быть может, и не только ей… В ту же секунду бармен недовольно скривился, оскалившись и тем самым обнажив свои острые зубы, напоминающие клыки кошки. Наконец, он быстро и неожиданно для самого Даста оттолкнул парня от себя, отчего тому едва ли не чудом удалось удержаться на стуле, ведь этот мужик был далеко не из робкого десятка. ― Отвали, молокосос хренов, ― вновь сердито пробурчал мужчина, поправляя на себе галстук. ― Иди рассказывай свои «охуенные» анекдоты в другом месте, а то меня уже откровенно тянет блевать от них! ― Да ладно тебе, Хаски, ― звонко промурчал «молокосос», пропуская мимо ушей ещё одно оскорбление и обращаясь к разъярённому по имени. ― Лично я абсолютно уверен в том, что на самом деле ты хочешь взять меня прямо на этой стойке. Энджел облизнул свою верхнюю губу и с неестественным причмокиванием пригладил окрашенную чёлку на лице, пожирая Хаска своим опьянелым взглядом и заставляя того прорычать ещё громче.О да, этот типчик действительно чем-то походил на кота.
Даже не насколько на кота, сколько на волка или же тигра, в особенности, когда тот начинал злиться. В остальное же время он пребывал в неком «депрессивном состоянии» за очередной кружечкой дешёвого пойла и игрой в покер со своими недоколлегами. На его строгом лице всегда можно было прочитать презрение или гнев. Так что, если вы вдруг встретили этого хорошо сложенного и вечно брюзгливого верзилу и не увидела описанные выше эмоции, то можете выдохнуть – сегодня у него с настроением всё в порядке. Чего уж там врать, ведь даже сам Хаск считал чуть ли не всех людей идиотами, которые «ни на что более не способны, кроме как тратить его драгоценное время». Прямо-таки одна из его многочисленных цитат, очень часто превалирующая в лексиконе. Бедный, обиженный на весь мир, Хаски… Однако больше всего этого человека раздражали люди, подобные Энджелу: он считал их теми ещё извращенцами и педиками, которых правительство вообще должно было уже давно расстрелять или сжечь заживо.Интересно, как он самого Даста до сих пор не сдал, раз имел весьма гомофобное мышление?
― Ты, ― начал тот, с яростью взирая на Даста, ― кусок ёбанного отродья! Жаль ты больно увёртливый уродился на этот свет: наверняка бы ближайшая машина уже сбила. ― Не хочешь ощутить на себе мою увёртливость, сладенький? Не волнуйся, я сделаю тебе скидочку в знак старой дружбы, ― сладостным тоном проворковал малец, явно продолжая испытывать терпение бармена. Ему нравилось дразнить этого чудилу, а сам же, будучи в пьяном угаре, мысленно мечтал о следующей порции тех самых острых ощущений. Хаск разъярённо выдохнул, уже вовсю чеша кулаки, так как желание как следует всыпать этому недоумку было действительно сильным. ― Засунь свою «скидочку» туда, куда обычно пихают вашу хуйню, которую вы зовёте бездарным «достоинством», ― разъярённо ответил тот, уже инстинктивно, словно тот же кот, собирающийся избавиться от незнакомого и чужого запаха на своей шёрстке, высунул от недовольства язык и скривился в лице. ― Сука, уже тошнит от этой поебени так же, как и от тебя. ― Да неужели? ― тут же произнёс Даст, стараясь сохранять былую невозмутимость. Уж что-что, а у него это воистину получалось делать лучше всего во время споров. Парень тут же ловко огладил рукой своё туловище сверху вниз, останавливаясь на бедре. ― Как такое чудо может вызывать у кого-то рвоту? ― У многих, блять, а не у кого-то, ― сухо уточнил злостный «котик». ― Очень жаль, что такой дубина, как ты, ещё не до конца понял то, что никому нахуй не сдался в этом мире. ― С чего это ты так решил? ― Энджел вновь оказался резко прерванным рычанием Хаска. ― Тебя не полюбят даже за твоё никчёмное тело, а кроме него у тебя ничего нет! Ни-че-го! ― по слогам выразился тот. Юноша хотел было возразить, но после этих слов что-то недовольно бурчащий себе под нос, уходя, конечно же, на заслуженный отдых, рабочий покинул стойку, так и оставив оппонента сидеть с полуоткрытым ртом. Буквально через пару мгновений Даст опёрся локтем о поверхность стойки, задумчиво кладя на неё свою голову. Чуть позже пьяный мальчик раздражённо цокнул, моментально с некоторым грохотом опустив обе руки на твёрдую поверхность, да так легко, как будто они были не частью организма, а лишь свободно свисали по обе стороны, как что-то бесполезное и ненужное. Полюбят?Почему именно сейчас я над этим задумываюсь?
К чему это вообще нужно?
***
― Братик. ― М? ― А ты веришь в любовь? ― К чему… Такой вопрос, милая? Конечно, я же тебя люблю, ― промолвил Энджел, удивлённо приподнимая брови в качестве ответа. ― Нет-нет, ― в момент пробормотала девушка, отрицательно покачав головой. ― Это совсем другая любовь… ― «Другая любовь»? ― так же вопрошающе повторил юнец, всё ещё не понимая сути заданного вопроса. ― А ты уверена в том, что она существует? ― Да... Знаешь, ― с некоторой сомнительной паузой начала та, слегка приобняв себя за плечи и судорожно вдыхая воздух, что кажется сейчас она была готова задохнуться, ― то самое чувство, когда тебя бросает то в жар, а то в холод… В груди такие странные покалывания, а лёгкие будто рвутся от недостатка поступающего туда кислорода... В комнате, где находились только эти двое, повисла тишина, иногда прерываемая топотом и различными звуками брани из коридора. Даст неспешно поднялся с кровати, не отрывая своего взора от младшей сестры. ― Не уж то тебе всё же кто-то приглянулся? ― послышался весьма неожиданный вопрос от паренька. ― Ты же знаешь: от меня сложно скрывать что-либо подобное. ― Нет! Совсем нет! ― тотчас быстро замотала головой девчушка, растерянно пряча в ладонях свои предательски раскрасневшиеся щёки. ―Тогда почему ты так смущаешься? ― быстро прервал её Энджел, расплывшись в довольной улыбке и продолжив настойчиво смотреть на собеседницу. ― Неужели надумала мне врать, а, Молли? ― Больно хотелось мне тебя обманывать, ― невнятно пробурчала Молли, уже полностью заливаясь краской. ― Всё равно ведь докопаешься до сути… Явно ощутив большую неловкость от того, что её секрет ненароком вышел наружу, девочка стыдливо опустила голову, утыкаясь своим взглядом в пол. В тот же момент она почувствовала на своём лице пальцы подошедшего к ней брата, который уже по-обыденному мягко потискал ими полыхающие щёки сестры. ― Ты ж моя врунишка, ―ласково проворковал парень. ― Любимая врунишка. ― Хватит, братец! ― Молли поморщилась от неожиданных прикосновений к её щекам, после этого вполголоса рассмеявшись. ― Хи-хи, да хватит! Ты так и не ответил на мой вопрос! Энджел опустил свои ладони на плечи сестрёнки, не заканчивая смотреть ей прямо в глаза. ― Отец знает об этом? ― внезапно спросил он. ― Нет. ― А- ― Нет. ― Девушка отрицательно покачала головой. ― Ещё никто не знает об этом. Ты первый. Юноша просиял слабой, но такой тёплой улыбкой после слов своей родственницы, аж только что настроение, находящееся ниже плинтуса, впервые за весь этот день смогло взлететь буквально до небес. ― Так что насчёт во- ― Пойдём, милая, ― снова проигнорировав неведанную просьбу сестры, ответил Даст, усмехаясь в конце, на что обратившаяся к нему чутка протяжно вздохнула. ― Ужин не ждёт. А потом расскажешь мне про своего ловеласа поподробнее. ― Ох, братик… Какой же ты упёртый, ― с добротой в голосе отозвалась Молли, лучезарно улыбнувшись вслед уходящему из комнаты брату.***
Малец продолжал одиноко сидеть за стойкой, с неопределённой пустотой в очах лицезрея на множественные бокалы и бутылки, расставленные на полках напротив, где находился и его горячо любимый ликёр, чем сегодня знатно пожадничал его злобный знакомый. Сам он не знал, сколько конкретно прошло времени с ухода Хаска на перерыв, а затем с его возвращения на рабочее место. На деле же служащий уже давно завершил свою смену и отправился домой, вторично урча что-то не разбиримое себе под нос, только сам Даст этого не заметил; время будто совсем застыло для него в этот момент. Скорее всего человеку в трезвом состоянии будет очень трудно описать те ощущения, что могли охватывать его в период пьяни. Вот и самому Энджелу едва получалось думать о том, что он сейчас чувствует и чего вообще хочет. Вероятно какой-либо из деятелей искусства, выражаясь метафорически, наверно изложил это состояние как пребывание в параллельной вселенной, где не было всякой значимости во времени. Этот мир был так невесом, но и одновременно столь хрупок, нежели, как они его называют, «Суровое Настоящее». Это было место, покуда бытие каждого из них кардинально менялось, совсем не оставляя пережитков и боли от прошлого; там ты вправду смог бы перемениться в лучшую сторону. Ты мог перевернуть или шагнуть через Эверест, а до Китая добраться через пару минут тем же пешим шагом. Пожалуй жизнь этого парнишки здесь тоже складывалась бы совсем иначе. Гораздо иначе… Пока напиток от Хаска успешно выполняло своё должное предназначение, унося Даста куда-то в стратосферу, в реальном мире уже спокойно протекал ещё один час, а большинство посетителей, любящие истрачивать все свои минуты и часы в этом баре ежедневно, уже давно покинули это обожаемое ими поприще. В помещении теперь находились лишь в стельку пьяные люди, которые физически не могли уйти отсюда без посторонней помощи. Они лишь иногда кряхтели от крепости полученного ими алкоголя, а кто-то без сознания знакомился с поверхностью стола, на котором уже успели побывать несколько людей уж точно. Энджел оставался сидеть в весьма скрюченном положении, совсем тих бубня какие-то слова, каковые даже сам он не мог в точности расслышать из-за помятого рассудка. Со стороны даже и неясно, на что походило это бормотание. Хотя важно ли это сейчас в принципе? Вот и для парня это не имело смысла на данный момент в том числе. Он просто продолжал наслаждаться гордым одиночеством в этом уже полупустом и мёртвом заведении, слегка покачиваясь из стороны в сторону, кажись он сидел не на стуле, а в вагоне поезда, в то время как начиналась трясучка. Наконец, прикрывая глаза, Энджел начал погружаться в ещё большие раздумья. Такая тишь и благодать стояла в зале, каковая могла быть только лишь когда бар закрывался на какой-нибудь ремонт после уж слишком активных пирушек, что могло происходить пару раз в месяц уж точно. Вряд ли можно сказать то, что персоналу повезло с работой, ведь это место работало круглосуточно, а ночные смены уже давно стали чуть ли не нормой. Кто бы мог подумать, что здесь бывает так тихо?Хм, как странно…
Кто бы мог только поду-
― Кх-м, извините? Резко распахивая свои глаза, мальчик моментально повернул голову на звук, посмевший неожиданным образом прервать его размышления. Буквально в метре от него уже стоял высокий (хотя тут можно поспорить, кто на самом деле является высоким) и довольно стройный брюнет. Стоял он ровно, в предельно уверенной позе, что сначала у Энджела ненароком проскользнули мысли о том, словно этот мужчина являлся едва ли не трактирщиком этого заведения, кто пришёл вежливо намекнуть засидевшимся клиентам о том, что пора бы уже и по счетам расплатиться и добровольно покинуть это место, пока пинка ободрительного не дали. После подобных теорий Даст проскользнул взором по телу незнакомца, как он обычно делает, первоначально пытаясь оценить внешность нового собеседника: длинное тёмное пальто, (кстати в довольной мере популярное в округе, если сравнивать с последним писком моды) с крохотными золотыми пуговицами на нём, с такими же тёмными брюками, хорошо уложенной белоснежной рубашкой и галстук-бабочкой. На нём также возможно было разглядеть бордовую жилетку, хотя она на первый взгляд могла сливаться с его шинелью. ― «Хм, а он ничего такой… Одет солидно… Видать состояние имеет какое-то», ― промелькнула в голове Даста спешная идея насчёт анонима. В его привычку уже вошло, как говорится, «встречать людей по одёжке», из-за чего мальчуган всегда обращал внимание на именно оболочку, придавая ей немалую значимость. Казалось вот-вот этот самый состоятельный человек достанет из кармана внутри накидки маленькие часы с такой же позолоченной цепочкой из какой-нибудь нашумевшей коллекции и деловым тоном поинтересуется, который час, попутно с этим умело побранив прибор, решивший сломаться в весьма важный для него день. Следом за этим парень быстро, даже чересчур быстро, мелькнул взглядом по лицу напротив стоящего неизвестного. Увы, но всё, что он мог уцепить в этот момент, так это спокойно сидевшие на нём круглой формы очки и его довольно-таки курносый нос.А ещё у него красивые глаза…
― Прощу прощения, ― ещё раз извинился неизвестный. ― Я надеюсь, что не отвлёк Вас от чего-то столь поспешным образом. ― М-х, нет, ― всё ещё находясь в неком взвинченном состоянии, пробормотал в ответ Энджел. Ему совсем не хотелось, чтобы его кто-либо заметил во время такой слабости, но приятный и вежливый говор в свою сторону от этого человека смог его удивить. ― Вовсе не отвлекаете… Пришедший чуть демонстративно приподнял брови, расплываясь в улыбке и смело поправляя свои очки двумя длинными пальцами. ― Что ж, рассуждать о великом за стойкой слабительного тоже иногда нужно, а может и не всецело о великом, ― в более задумчивой манере ответил тот, тактично взяв одной рукой почти пустую рюмку Даста, одновременно с этим всматриваясь в его оставшееся содержимое. ― М-м-м, предпочитаете покрепче, сэр? Ну, понять можно, а простить, как многие говорят, нельзя. После такой необычной шуточной вставки этот новоприбывший немного рассмеялся, поставив бокал с вином обратно на место. Даст же, удивлённо хлопая глазами, в прямом смысле этого слова, продолжал залипать на чужого для него человека (или, может, пока чужого, ведь так?), ощущая какой-то странный подступивший комок в горле.Кто ж знал, что этот чудак так звонко умеет смеяться…
― «Вот же чёрт...» ― Паренёк хотел было сказать что-то вслух, хоть те же пошлые или нелепые подколы, что было в его стиле, но он банально не мог этого сделать. Не мог и всё. ― Вероятно, у тебя на душе есть какие-то тяжкие проблемы или переживания… Может даже и кошки скребутся, ― догадливо произнёс брюнет, посмотрев на своего собеседника. ― Насчёт разума не берусь рассуждать, так как он уже где-то далеко, но явно не здесь. Вообще Энджел бы действительно поспорил по поводу того, где сейчас расположен его разум, но выпитое им спиртное не особо так считало, поэтому активно высказывало своё мнение. Хотя, удивительно, но сам парень чувствовал себя куда более трезвым, чем обычно. Неужели это вино дало такое необычное и новое для него ощущение? ― Откуда я это знаю? ― сразу же наперёд поинтересовался человек, кому Даст и собирался задать этот вопрос. ― Друг мой, ты сидел в таком положении уже минут пятнадцать точно, а это толкает на определённые выводы. Мальчуган неловко отвёл ошалевший взгляд от мужчины, напряжённо сглатывая. Он сам того не знал, почему перестал смотреть на него, когда тот взглянул в его сторону. Однако так же Энджел не был способен и нормально проговорить что-то в ответ, бурча какие-то нечленораздельные звуки и даже буквы. И как он не заметил едва ли не в упор стоящего этого симпатичного джентльмена с приветливым акцентом, кой, оказывается, зашёл сюда куда раньше, чем Даст думал изначально?Симпатичного…
С приветливым…
― В-вы весьма внимательны… ― наконец смог промолвить тот, спустя пару секунд немного навязчивого молчания. ― Благодарю, мне льстит подобное. Ох, что же это я ещё не представился? Это так небрежно с моей стороны! ― примерно восклицая, неожиданно сказал аноним, в то же мгновение любезно протягивая свою руку Энджелу. ― Аластор. Могу ли я узнать Ваше имя, сэр? ― Э-э… Энджел Д-даст, ― несразу и невнятно ответил он, замешканно берясь за протянутую руку с мелкой дрожью в своей. Только сейчас благодаря этому касанию парень заметил, что на собеседнике также имеются и перчатки на руках. Как… Жаль… ― Очень рад познакомиться с тобой, Энджел, ― уже более мягким (не показалось же, правда?) голосом произнёс Аластор. ― Не смущает такой резкий переход на «ты», друг мой? ― Н-нет, я, это… Ну, это… Э-э-э, ― снова заикаясь проговорил в ответ Даст, если бы это можно было бы назвать полноценным ответом, конечно. Такого с ним точно не случалось ранее. ― Славно. Ах да, я же тут не просто так, ― довольно-таки быстро протараторил новый нежданный приятель, будто только что вспомнил, зачем он вообще сюда явился. ― Я в курсе того, что ты знаком с моим давним приятелем, то бишь Хаском. Скажи-ка, у него рабочий день уже закончился? Энджел неожиданно для самого себя дёрнулся после заданного вопроса, будто его в этот миг попытались или уже ударили током. По сути его даже не волновало то, откуда этот, теперь уже знакомец, знает об его взаимодействиях с барменом, нет. Его беспокоили совершенно иные вещи… ― В-вроде да, ― спустя несколько секунд ответил парень, немного поджимая губы. Удивительно то, как его собеседник постоянно терпеливо выжидал ответа, ни разу не перебивая. ― М, как жаль… Видно, в этот раз не повезло со сменой бедняжке, ― полушутя, улыбчиво отозвался Аластор. ― Хаск вообще человек, с одной стороны, весьма неудачлив в этом плане, но вот с другой – этот вечно недовольный и побитый жизнью молодчик и вправду может словить нехилый такой джекпот. ― «Джекпот, значит… Больно он ему нужен, блять…» ― стремительно пронеслось в голове у паренька, отчего он сам успел внутренне удивиться. Он понятия не имел, откуда у него взялось всё это: до этого малец ни разу не испытывал что-то похожее на агрессию или ярость в сторону работника бара. Всё оставшееся время активного разговора со стороны собеседника, которое пролетело так быстро, Даст молчал, каким-то смущённым взглядом смотря себе под ноги. Над ушами продолжала проноситься эта бессвязная, но такая отрадная и ласкающая слух речь, отчего Энджела наполняли ещё более странные ощущения, никогда не одолевающие его за всю кроткую жизнь. Он вообще не был в состоянии описать это всё сейчас, хотя если бы и мог, то соединить в логичное и осмысленное предложение – никоим образом.Интересно, а как ещё бы эта личность смогла бы произнести его имя?...
― Что ж, это чересчур печально, в некой степени. ― Единственное, что ясно сумел поймать Даст, и что заставило того так же, как и в прошлый раз, резко вздрогнуть, пытаясь хоть как-нибудь вернуться в реальность. ― Я вижу, что ты ныне в совершенно другом месте, верно? Юноша вторично раскрыл рот, дабы попытаться что-то вымолвить в ответ, но разом пошатнулся, отчётливо ощутив только что положенную руку к себе на плечо. ― Не беспокойся об этом: я не чувствую какой-либо обиды, ― спокойным тоном, словно явно какой-то ясновидящий, выговорил Аластор, затем покинув взглядом паренька и посмотрев на ближайшие настенные часы в помещении. ― Надо же! Уже почти полночь! Как быстро, однако, пролетело время вместе с тобой, друг мой. ― Д-да, быстро, ― подтверждающе кивнул Энджел, приковывая абсолютно всё своё внимание к опущенной руке на своём плече. Почему-то хотелось докоснуться до неё, ещё раз почувствовать то, что она действительно живая и может шевелиться, взять её.Но…
Почему?...
― Боюсь, что мне уже пора идти, ― наскоро сказал знакомый, убирая ладонь с плеча переговорщика. ― Было приятно познакомиться с тобой, Энджел. Уверен, мы с тобой ещё свидимся на этом свете. Окончательно очнувшись от того, что потерял частичку такого невообразимого и непонятного тепла, Даст невольно выкрикнул имя мужчины, от которого уже тотчас как и след простыл, так и не ощущалось больше его присутствия в принципе. И всё же что-то не смогло исчезнуть с ним до конца. ― У-… Шёл?... ― только и сумел выдавить из себя оставшийся сидеть один юнец. Да, определённо так. Он ушёл. Пропал так же стремительно, как и появился.Но вернётся ли он вновь?
А если нет?А что, если он улетит близко тому же крохотному листочку на ветру и едва ли не на другую сторону света?
Навсегда?
И куда исчезнет это тепло?Кому достанется?
Энджел крепко взялся за свою голову обеими руками, почти втыкаясь ногтями в кожу на макушке, и тихо беспощно прорычал что-то несвязное. Различные мысли стремительно крутились вокруг него, причём не останавливаясь даже ни на миллисекунду и принося с собой порцию головной боли с десертом колющих ощущений в области груди… А также и возможное похмелье.Не хочется выражаться грубо, но, блять, что это за чувство?