Эндрю не плачет

Когда Джесси душил Эндрю во время изнасилования, Эндрю не плакал. К тому моменту времени он уже разучился плакать. Многие говорят, что от слёз становится легче, но Эндрю не слышал ещё более бредовой мысли. Или слышал. Слёзы были бесполезны, они нисколько не помогали твоему состоянию и не делали ситуацию, в которой ты оказался, чуть более сносной. Эндрю не плакал, когда Стивен раз за разом заставлял его повторять «пожалуйста», не плакал, когда в очередную ночь разрезал лезвиями мягкую кожу своих запястий в ванной‬. Он не плакал, когда Дрэйк связывал его запястья так сильно, что на следующее утро он не мог пошевелить ими, не издав при этом глухого стона от боли, так что он прикусывал щеки, борясь со звуками, рвущимися наружу при малейшем движении кистей рук. Лишь бы Касс ничего не заподозрила. ‬ Эндрю не плакал от боли, он не плакал от счастья. Не плакал, когда Нил сообщил ему о своём трансфере в команду Эндрю: этот идиот находился в состоянии такого восторга, такой эйфории, когда сообщал ему новости, что он чуть ли не прыгал, словно маленький ребёнок, которому только что купили новую игрушку. Так или иначе, вам придётся убить Эндрю, прежде чем он признается, что улыбка на лице Джостена в тот день была одной из самых прекрасных вещей, что он видел за последнее время (а он, между прочим, видел, как Кевин грохнулся со скейта младшего брата Теи). Нет, он не плакал, когда Нил сказал ему, что Эндрю для него – самый дорогой человек на свете, хотя никто ему не говорил таких слов никогда раньше. До Нила Эндрю не пробовал, не чувствовал, не знал много разных вещей, которые оказались приемлемыми или настолько приятными, что Эндрю хотелось что-нибудь (или кого-нибудь) ударить. Эндрю ненавидел это чувство лёгкости, пришедшее в его жизнь вместе с Джостеном, потому что с каждым днём он всё больше и больше привыкал к нему. В какой-то момент он перестал бояться, что это чувство внезапно покинет его вместе с человеком, который служит ему причиной. Он не плакал, когда впервые по-настоящему осознал, что Нил останется, что он и вправду останется, что их ничто – на самом деле что-то, что останется с ними навсегда. И, конечно, он не пролил ни капли слёз над такими вещами, над которыми свойственно плакать многим людям: он не плакал на свадьбе у Ники, не плакал, когда они с Лисами смотрели «Хатико», не плакал на вручении дипломов, когда Нил обнял его и сказал ему, что он очень гордится им. За последние десятки лет жизни Эндрю плакал лишь один единственный раз. ‬ Почти всё воскресенье они с Нилом потратили на ленивые сеансы поцелуев в разных частях их не очень большой квартиры: целовать Нила, пока тот сидит на кухонном столе, обхватив ногами талию Эндрю, оказалось не менее увлекательным занятием, чем целовать Нила, пока тот сидел на коленях Эндрю на диване в гостиной. Ближе к вечеру они заказали тайскую еду и выбрали фильм для просмотра, прежде чем Эндрю позвонили. ‬ ‪Инфаркт, — так они сказали. Большое количество сопутствующих болезней и пожилой возраст приводят к меньшей вероятности благого исхода, — так они сказали.‬ Мы сделали всё, что смогли, — так они сказали. ‬ Мне жаль, Эндрю, — говорили многие из них. Но Эндрю не плакал в тот момент, когда ему сообщили, что Бетси Добсон больше с ними нет. ‬ ‪ Он не плакал, когда Нил держал его в объятьях все следующие дни до похорон, то и дело оставляя нежные поцелуи на его макушке, говоря: ‬ Я с тобой, Эндрю. Нил не выпускал его из поля зрения, словно Эндрю был маленьким ребёнком, который может оступиться и сломать себе ногу, когда отойдёт от песочницы на расстояние слишком далёкое от положенного. Нил каждый день забивал морозилку мороженым «сливки с печеньем» и «шоколадное брауни», хотя прекрасно понимал, что с последнего раза, когда он положил туда очередную пинту, мороженого там меньше не стало. Эндрю курил на балконе больше обычного, он проводил на нем большую часть своего времени, иногда читая сообщения Ники, Рене, Робин и Аарона, оставляя их без ответа. Но он не плакал. Во вторник они полетели и на похороны. Эндрю всё ещё не любил летать, но в этот раз он не мог заставить свои мысли сфокусироваться на страхе от полёта. Нил как и обычно держал его за руку, проделывая круговые движения большим пальцем по наружней стороне его ладони, и у Эндрю не хватило сил сказать ему перестать пялиться. На похоронах, помимо оригинальной команды Лисов, победившей Воронов в тот первый раз, были некоторые ребята, которые учились уже после них, и даже те, кто до сих пор не закончили Пальметто, но с кем Би успела установить тесную связь. Было немного странно видеть такое большое количество Лисов не в оранжевых толстовках, а в чёрных строгих костюмах и платьях. Дэн, являясь теперь новым тренером команды, стояла рядом со своими подопечными, слегка приобняв некоторых из них за плечи. В один момент к ним подошла Рене и обняла Нила, который искренне принял объятия. Затем она мягко положила руку на плечо Эндрю, и он не нашёл в себе энергии на большее, чем на простой кивок в ответ. К вечеру люди наконец разошлись. Желающих попрощаться с Би было много, но сам Эндрю не мог делать этого в присутствии кого-то ещё. Он был готов потерпеть, пока они все уйдут, и он знал, что Нил будет ждать его до конца. Нил оставил нежный поцелуй на его щеке и сказал, что подождёт с остальными у машины. Эндрю не повернулся, чтобы посмотреть, как отдалялся силуэт его партнера, но он слушал, как утихает глухой звук свежей травы под его ногами. — Знаешь, Би, если бы не ты, то у нас с ним никогда бы не было того, что сейчас есть. Это, правда, всё ты. Он аккуратно сел на колени перед могильным камнем, не беспокоясь о том, что он может запачкать свои брюки. — Если бы не ты, я бы никогда не позволил себе иметь что-то подобное, я бы никогда не позволил себе иметь Нила. Он ещё раз прошёлся взглядом по буквам на могильном камне и закрыл глаза. — Я никогда не говорил тебе этого, но ты буквально собрала меня из разбитых кусочков. Многие бросали это дело или даже не пытались этого сделать, ибо я был безнадёжен, только не ты. И даже то, что я сейчас могу тебе в этом признаться, что я вот так сижу здесь и говорю тебе всё это – твоя заслуга, — Эндрю перевёл дыхание и снова открыл глаза, чтобы посмотреть на небо. Пасмурная погода вот уже несколько раз угрожавшая дождём, наконец позволила первым за сегодня каплям упасть с неба. — Спасибо тебе, Би, что не насмехалась надо мной, как делали многие терапевты до тебя, что... не называла меня психом. Ты знаешь, что благодаря тебе мы с Аароном разговариваем по скайпу по крайней мере раз в месяц? Я не успел тебе рассказать, на прошлой неделе Кейтлин отправила Джостену фотографию наших племянниц в новых курточках и фиолетовых найковских кроссовках, которые он им с таким энтузиазмом выбирал на прошедший День рождения. Сара и Элли – те ещё обезьянки, я тебе скажу, но для первоклашек они, в принципе, вполне себе сносны. Особенно, когда прыгают на спину Нилу и с криком «дядя Нил!». — Эндрю издал короткий смешок и снова посмотрел на могильную плиту. Его пиджак уже становился влажным, и мокрые волосы лезли в глаза. — Я много раз говорил тебе, Би, что Касс была единственным человеком, которого я смог воспринимать как кого-то вроде матери. Касс была первой, кто показал мне настоящие Рождество и День рождения, это правда. Она говорила мне, что любит меня, — он сглотнул неприятную горечь в горле и продолжил, — Но лишь благодаря тебе и своей семье я осознал, что она не любила меня по-настоящему, что она лишь хотела сохранить иллюзию «семьи мечты», отказываясь замечать, что происходит в её же доме. Эндрю почувствовал, как его глаза начало жечь, и это было не из-за дождя. Он ощущал слияние более теплых капель слёз на своих щеках с более холодными каплями дождя, позволял незнакомому, забытому на десятки лет чувству обволакивать его полностью. — Чего я никогда не говорил тебе, Би, так это то, что я уже давно считаю тебя своей матерью. Что это ты – моя настоящая мама. Он плакал. На языке был привкус горячего шоколада – напитка, который всегда у него ассоциировался с его мамой. Он не пил её горячего шоколада уже много лет. Он услышал шаги позади себя, но не стал оборачиваться, прекрасно зная, кто это. Тогда над его головой появился зонт, и рядом с ним на землю осторожно сел Нил. Он аккуратно взял холодную руку Эндрю в свою и переплел их пальцы, не говоря ни слова, не акцентируя внимания на уязвимости своего партнёра. Эндрю не пытался скрыть своих слёз. Не пытался, потому что мама Би всегда говорила, что нет ничего плохого в том, что люди проявляют эмоции. Потому что мама говорила, что нужно быть нежнее с собой. Не пытался, потому что мама никогда бы не стала высмеивать его за слёзы. Не пытался, потому что Нил был одним из немногих людей, которые понимали его, потому что чувство уязвимости с ним ни капли не было похоже на уязвимость. — Спасибо тебе за всё, Мама, — прочистив горло сказал он в последний раз, и начал вставать. Нил замедлился и свободной рукой положил руку себе на сердце. — Я буду всегда заботиться о Вашем сыне, я никогда его не оставлю. Спасибо Вам за всё. С этими словами он встал с коленей следом за Эндрю и крепче сжал его руку. Нил внимательно осмотрел его выражение лица, пытаясь расшифровать его, в поисках чего-то неизвестного Эндрю, и затем он мягко поцеловал влажные места на его щеках, словно вместе со слезами стараясь забрать эту боль от потери. Дождавшись кивка, Нил потянул его за собой по направлению к машине, чтобы поехать к Ваймаку, где почтить память Бетси Добсон собрались уже многие Лисы. Я буду стараться, мам. Я буду нежен с собой и с людьми, которые мне дороги. Я буду слушать твой внутренний голос, как и всегда. Ведь ты со мной, даже когда тебя нет.