От любви до ненависти

— С возвращением, мадемуазель Келюс, я Ваш новый водитель, — молодой человек с выправкой военного взял мой чемодан и направился к машине. Я последовала за ним. Конечно, не стоило рассчитывать, что папа или сестра бросятся встречать меня в аэропорту, но, видимо, где-то в глубине души я на это надеялась, потому что сейчас на этой самой душе было скверно. Осенний Париж тоже не радовал погодой, словно чувствовал моё настроение и как-то стирал всю свою ванильную романтичность хмурыми тучами и порывистым ветром. Обогнув несколько раз городской парк, автомобиль остановился у кованных высоких ворот, за которыми простирались гладко выстриженные, словно отутюженные, газоны с ровными рядами аккуратненьких кустиков. Дом, милый дом, остался точно таким же, каким я его запомнила. За семь лет выбеленные стены ничуть не пожелтели, а высокие величественные окна, опутанные кружевами металлических перегородок, остались всё такими же высокими и величественными. Пройдя по мощеной каменной дорожке, я поднялась на крыльцо. Интересно, что бы я чувствовала сейчас, если бы меня встречала мама? Дверь неожиданно распахнулась, сердце ухнуло вниз, но тут же вернулось обратно, ведь вместо мамы у меня была Иса. Появившись на пороге, молодая стройная блондинка засияла во все свои тридцать два. — Мэделинн, дорогая, как я рада тебя видеть, — расплылась в улыбке Исабель. — Ты дома! Это такое счастье! Мачеха едва коснулась моей щеки и приоткрыла пошире двери, пропуская меня в дом. Внутри обстановка тоже ничуть не изменилась. Всё осталось именно таким, как я запомнила, таким, каким было при маме. Только с лестницы исчез её портрет, а из гостиной пропали её любимые оливковые портьеры. — Папа и Софи хотели встретить тебя, но у них снова сложная сделка, — наигранно закусила губу Иса. — Бросают меня совершенно одну в четырех стенах, не с кем даже поговорить. Но теперь мы будем вдвоём, правда? Ты стала такой красавицей! Мы непременно должны в ближайшее время отправиться за покупками и обновить твой гардероб. Всегда считала, что блондинки правят миром, но, глядя на тебя, понимаю, что брюнетки могут отнять это первенство. У тебя очень красивый цвет волос. Что это? Чёрный каштан или тёмный шоколад? — Не знаю, — отмахнулась я. — Никогда не красила волосы. — Это натуральный цвет?! Потрясающе! — захлопала в ладоши Исабель. — Все парни Свит Аморис влюбятся в тебя с первого взгляда, а девчонки будут умирать от зависти. — Свит Аморис? — Отец нашёл для тебя элитную школу совсем рядом с домом. Тебя приняли сразу же, без разговоров, несмотря на то, что учебный год уже начался. — Мне нужно быть там уже завтра? — Да, я приготовила тебе форму и самые стильные лодочки, которые только нашла в Париже, — снова засияла Иса. — Тогда мне лучше отдохнуть перед завтрашним днём, — устало пробормотала я. — Скоро ужин. Ты составишь мне компанию? Папа и Софи будут очень поздно. — Нет, извини, — я поднялась на лестницу. — Совсем нет аппетита… Моя комната там же, на втором этаже? — Да, конечно, — отозвалась откуда-то уже снизу Исабель. — Я ничего там не меняла. Жаль, что ты не хочешь поужинать. Мне тоже жаль, мне очень-очень жаль… Рано утром нацепив тёмно-синюю форму с логотипом «Свит Аморис» и дежурную улыбку номер три, означающую, что я люблю весь мир и всех его обитателей без исключения, я спустилась к завтраку. Папы и Исабель нигде не было видно, зато за столом величественно восседала моя сестра Софи. Она была старше меня всего на пять лет, но этот строгий серый костюм и гладко зачёсанные назад светлые волосы значительно прибавляли ей возраста. Со стороны она походила на остроносую мышь, которая хотела казаться важнее и значимее, чем есть на самом деле. — Мэделинн, — сухо произнесла Софи без тени улыбки на худощавом лице, лишенном какого-то ни было тона, — рада тебя видеть. Я села напротив и ласково улыбнулась дежурной улыбкой номер пять, которая означала, что я тоже рада её видеть, но если бы провела утро в одиночестве, было бы ещё лучше. Конечно, последняя часть фразы скрывалась за неотразимостью белоснежных зубов, но обычно этого никто не замечал. — По просьбе папы я подготовила для тебя расписание, — сестра протянула мне сложенный вдвое отпечатанный листок. — Занятия рисованием, балетная школа и плавание. Если захочешь заниматься испанским или китайским, можно перенести плавание на выходные. — А где же конная секция? — я вернула ей листок обратно. — Конная секция? — насторожилась Софи, кончик её носа нервно задёргался. — Отец ничего не говорил о верховой езде. — Может, ты просто забыла? — я взяла со стола тост, густо намазала его джемом и отправила в рот. Софи ещё минуту скрупулезно изучала составленное для меня расписание, но вдруг подняла сосредоточенный взгляд и улыбнулась. По выражению её лица я сразу догадалась, что семь лет в лицемерии практиковалась не только я. — Не переживай, я найду для тебя лучшую Школу верховой езды в Париже, — с улыбкой произнесла Софи, — ты будешь заниматься четыре… нет, пять раз в неделю… — Это замечательно, — ответила я. — Мне так повезло, что у меня есть ты, моя любимая старшая сестра! — Обращайся, дорогая… Я закинула на плечо сумку и вышла на улицу. У ворот меня уже ждал автомобиль. Учтивый водитель, чьё имя я так и не запомнила, открыл передо мной дверцу. Я обернулась и ещё раз взглянула на особняк. Дом, милый дом, в котором за семь лет так ничего и не изменилось…