«Там, где меркнут последние источники света, прямо как сверхновые. Там, где потухающее пламя и обжигающий холод. Там, где самое прекрасное ночное небо и витающие семена одуванчиков, как пепел опадающие и покрывающие поле чьих-то надежд и мечтаний»….
Шуршание бумаги и сторонние тихие разговоры, всё больше напоминающие шептание, все наглее и наглее нарушали тишину места, что являлось утопией для маленьких искателей знаний. Компании, что, возможно, сама даже не понимает, что ищет. Чужие, чуть крупные пальцы, со всей бережностью переворачивающие пожелтевшие страницы старой книги на секунду дергаются, немного обрывая уголок, скорее всего, уже антиквариата среди литературы. Тот лишь неуклюже смеется, оставляя книгу в покое, и улыбаясь, направляет свой взгляд на друзей. - «Говорят, попав туда ты больше никогда не будешь чувствовать себя одиноко или грустно… Хотели бы туда? Ответ, в виде насмешливого фырканья не заставил себя долго ждать, и обладатель забавных рожек состоящих из непослушных светло-русых волос подал голос, вальяжно откинувшись на стуле. - «Это всего лишь сказки, не забивай себе голову всякой ерундой, Эдд. Ты, вроде как, пришел сюда не за этим?» - «Нет, но!!» Карие глаза наивно заблестели, сжимая в кулаки свои непутевые руки, что не так давно так опрометчиво поранили и так еле живую книгу, и пока его не успели перебить, он снова говорит. - «А вдруг это все же не сказки? Ты ведь никогда не можешь знать точно!» - «Тогда почему же в мире так много грустных людей, раз существует подобное место?» Задаёт вполне логичный вопрос паренек, не имеющий даже глаз, что до этого отстраненно читал что-то своё на азбуке Морзе, направляется теперь уже к выходу, многозначительно смотря сквозь своих друзей, потому что иначе он не может. Двое из трех сидящих также поднимаются, и паренек в красной толстовке улыбается в ответ юному фантазеру, хотя, скорее даже скалится. - «Это мне в тебе и нравится, Гулд. Ты тот еще фантазер, поэтому я и говорю, не заморачивайся. Тебе такое светит, разве что, если кто-то специально соберется из твоей жизни ад устроить, что навряд-ли. Ты хоть и дурак, но сомневаюсь, что даже муху сможешь обидеть, что уж говорить о других людях» - «А что насчет зомби?» - задорно спрашивает рыжий, с россыпью темных маленьких пятнышек под глазами парень, на что Том, а именно так звали парня не имеющего глаз, тихо прыснул в кулак, ну а светло-русый только пожимает плечами, наконец, открывая двери и запуская свет в помещение. Эдвард же, молча закрывает книгу, и в сердце становится немного теплее, и одновременно так холодно. - «Наверное, ты прав, Торд. В таком случае… за мороженым?» Троица активно закивала, надеясь уже поскорей покинуть место для «ботанов», в ожидании самого главного приключенца, что спрыгивая со стула, закрывает книгу с замысловатыми рунами на обложке, забивая на то, что её стоило бы поставить на место.. . .
Где-то вдалеке слышится вой сирен и временных устройств, что достаточно громко гудят, и как же хочется вновь в панике обернуться и вновь начать убегать, дабы не схватили. Хочется и надеется на перемены и на хорошую концовку, полностью отдавая самого себя ради друзей, что теперь безоговорочно против него, и ведь Эдд ни за что не поверит, что они просто хотят помочь. Эдд Гулд больше ни во что не верит. -«Наверное, ты прав, Торд»… Глухо повторяет Эдд свои же слова из, можно сказать, детства, отводя немного обеспокоенный взгляд от мертвеца и падая рядом на колкую траву. Торд создал для него персональный ад, будто дьявол из мира живых, отобрав у него всё, чем он когда-то мог дорожить. И, ох, если бы это была только кола. Для него из прошлого это, кажется, являлась более-менее нормальной причиной, дабы поверить самому же себе из будущего, но ведь это всего лишь малая часть, всего лишь крупица всего того, чего Эдвард ненавидел. Эдд ненавидел убегать и прятаться, как в какой-то совсем ебанутой игре в прятки, ненавидел и те самые маски но-что-то-там, ненавидел и Влада, что гнался за ним как ненормальный, и ненавидел этот мир. Хотя. По какой-то причине, Торда он все еще не ненавидел. По какой-то причине, сердце все еще отдается тянущиеся болью в груди при воспоминаниях об этой скалящей улыбке, но вместе с трупом себя из прошлого, Эдд похоронит и эти чувства к ненавидящей его особе. «Там, где гаснут последние истоки света, прямо как сверхновые» Закрытые глаза мертвеца направлены прямо в небо, и мужчина следует примеру, стягивая с плеч уже почти неотъемлемую часть себя – черную кожаную куртку, и накрывая ею с головой все то, о чем мог бы когда-то мечтать. Пройдя он куда-то не туда…мог бы он сделать что-то иначе? Ведь, если следовать теории о временных ветвях и вариациях, по которой он, какого-то хрена, жив, то вариантов было бы миллиарды. Возможно, но кого это теперь волнует? «Там, где потухающее пламя и обжигающий холод» Руки безвольно откидываются на траву, что покрывала свежая роса, и неприятные мурашки по телу снова начали бегать, а быть может, эти мурашки являлись самыми, что ни на есть настоящими букашками. Холод сковывает, прямо как сегодняшняя красота ночного неба, что также и завораживала. Небо кажется таким чистым, что даже без телескопа можно разглядеть величие этих газообразных шаров, до которых так хочется дотронуться или же сгореть заживо. «Там, где самое прекрасное ночное небо и витающие семена одуванчиков, как пепел опадающие и покрывающие поле чьих-то надежд и мечтаний» Голова неприятно гудит от недосыпа и посторонних шумов, и поэтому уставшие веки сомкнулись, а рука, что прежде была направлена на звезды, теперь покоится на груди, и даже тьма более не пугает, заставляя почувствовать долгожданное чувство спокойствия. «Это кладбище потерянных надежд» Эти строчки все время крутились на языке, но никак не мог Эдд вспомнить их ранее. Так вот оно что, это совсем не фантастическое место. Да и даже добраться до него куда легче, нежели выбраться. Как же это иронично, что хочется нервно засмеяться, но с уст слетает лишь теплая улыбка. Эдвард так часто убегал, что и сам не заметил, что больше не осталось никого, кто мог бы навредить, что больше не от кого прятаться, изощрятся дабы получить хотя бы маленький ломтик хлеба, ничего этого более нет. Не чувствуя ни боли, ни одиночества, слыша поднявшийся обжигающий ветер, Эдвард нашел то, что когда-то хотел найти, но и понятия не имел, что это под собой подразумевало. - Было бы неплохо покормить Ринго.. - Выдыхает мужчина, проваливаясь в долгожданную истому. С новым порывом ветра улетело последнее семя одуванчика, а за ним начинается новый день, покрывая ярко-багровыми солнечными лучами размыкающие веки надежды, что когда-то погибла и будто бы по велению божьему, возродилась вновь, нервно кашляя и в страхе сжимая чужую куртку.