Миллионы машин трут резину шин по разные стороны белой межи Газами выхлопа лёгкие мне забивая, — ну, хоть не дыши В этой бутылке раньше был тоник и джин, а теперь — только дым Я, наверно, умру молодым
***
Лето в столице в этот год выдалось особенно жарким. Пора выпускных в самом разгаре. Ребята сдают экзамены, взрослые летят в отпуска, а обычные школьники просто радуются каникулам, шагая по вымощенным улицам парков. Июньское солнце безжалостно палило как из пистолета. Дожди ушли и собираться не возвращаются. Люди суетливо бродят по магазинам в поисках холодной колы и пива, но холодильники отказываются работать. Спасают только ларьки с квасом. Пыльный воздух Москвы душит, словно верёвка и мыло. Массово скупают вентиляторы и кондиционеры, пытаясь спрятаться от изнуряющей жары. К сожалению, от неё не скрыться. Фисташковое мороженое почему-то особо популярно именно в июне. Эти зелёные шарики везде: в рожках, в креманках, да даже в огромных килограммовых брикетах. Да, мороженщики нашли свою золотую жилу. Также озолотились продавцы камуфляжных кепок и ассиметричных платьев. Ох, мода… В одной из тысячи кафешек на Лубянке собралось несколько друзей. Они уже сдали все экзамены, их выпускной отгремел три дня назад. Да, этот выпускной они навсегда запомнят, потому что он последний в их жизни. Они уйдут в институты, начнут жить студенческой жизнью и больше никогда не побегут наперегонки в столовую на переменке. Они больше никогда не увидят своих одноклассников и, скорее всего, друг друга. Поэтому эта кафешка будет последним местом их встречи. Их было пятеро — три девушки и два пацана. Сидели, ели свои десерты и наслаждались моментом под призмой кондиционера. По радио поют про девушку, шагающую по городу босиком. Миленькие официантки с мелированием шастают между столиками с меню и подносами. Друзья шутят, смеются и вспоминают разные моменты из одиннадцатилетней летописи школьной жизни. Эти годы так быстро прошли, никто даже не заметил. Вот ты держишься за мамину руку, а сейчас ты уже совершеннолетний, куришь Camel и запиваешь каким-то гадким коктейлем. Жизнь скоротечна только в молодости. В самом углу стола сидит роковая брюнетка Юля Салтыкова. Все её называли Салтычихой. Вопреки вашим ожиданиям, она не была жестокой. Юля хорошо училась и занималась волейболом. Высокая, статная, Салтыкова очаровывала всех парней школы. Любила курить и Виа Гру. Она была самой популярной из всей компании, её любили и уважали. Юля настолько хотела выпендриться перед всеми, что в тайне от родителей набила себе на пояснице милую бабочку. Ох, как же ей влетело!.. родители у неё уважаемые люди, владеют сетью булочных в Московской области. — А я вот стану всё-таки хорошим юристом, — мечтала Салтыкова. — А что вы смеётесь? Я хорошо сдала обществознание, и я буду первоклассным специалистом! Буду ходить в модном костюме и сидеть в кожаном кресле у себя в кабинете… — В итоге, ты выйдешь замуж за бывшего бандита, и накроется твоя карьера медным тазом! Эту фразу с явным юмористическим подтекстом выкрикнул Юрка Афанасьев. Юркий, смелый, быстрый рыжий парнишка из небогатой семьи. Каким же задирой он был, вы даже представить не можете! Работал с четырнадцати лет, учился явно не на «отлично», но и двоечником не был. Обычный троечник, коих среди мальчиков было большинство. Девушки его не любили, зато учителя частенько смеялись с его выходок. Просто добрый паренёк с чистой душой и намерениями, любящий технику и музыку. — Ладно, шучу, конечно же, — шмыгнул Юра. — Я хочу забить на институт и купить себе диджейскую аппаратуру. А что, буду как Тиесто! Буду зажигать в ночных клубах. Возьму себе прозвище, как у Бенни Бенасси. Сколько же я бабок грести буду, ё-ёптить! Друзья опять смеются. Знаете, их жизнь была такой безоблачной. Они влюблялись, веселились, лили слёзы, успокаивались и всё по новой. Я даже им завидую. Они были горой друг за друга, несмотря на положение в обществе или внешность. С самого первого класса, с первой школьной скамьи. Они разъедутся в разные края нашей огромной страны, и в их головах иногда будут всплывать те тёплые воспоминания, что происходили с ними в самых разных местах. — Эх, вот бы мне Юркино спокойствие! Это была Марина Синельская. В четвёртом классе она потеряла слух почти полностью, поэтому всегда носила слуховой аппарат. Над ней смеялись? Над ней смеялись, издевались, мол, Маринка — киборг. Даже друзья подкалывали её, но Марина знала, что они не со зла. Она постоянно сидела дома, ухаживала за больной раком мамой и следила за младшим братом Тимкой. Марина отличалась своим литературным талантом. Учителя восхищались её сочинениями и постоянно отправляли их на разные конкурсы. — Вы меня все знаете, знаете моё упорство, но я всегда в подвешенном состоянии. Вы с Юлькой не пропадёте, вы такие, бойкие ребятки. К сожалению, я смешиваюсь с толпой, мне нечем похвастаться. Эх, а хотелось бы стать писателем. Писать рассказики для ребятишек, нянчиться со своими детьми, готовить для мужа ужин… — Не парься, Маринка, чё ты, — цокнул Афанасьев, — такими темпами взрослая жизнь сожрёт и меня. Я вообще просто задира, я даже логарифмов не знаю, Господи. — А они кому-то в жизни понадобились? — внезапно возразила Юля. — А кымы-ты ыны пыныдыбылысь? — передразнил её Юрка. — Ну Юль, ну ты смешна-а-а-ая. Математикам и понадобились. Конечно, нам они нахер не сдались, но зачем-то мы их учили. — Мы с Юлей вообще гуманитарии, мы в математике ноль без палочки, — Синельская хлопнула Юру по плечу, — а ты хоть что-то в ней понимаешь, даже экзамен на четыре сдал. Остальные, правда, на троечку, ну да ла… — Логарифмы это легкотня. Возразил Димка Лаптев. Великий математик, настоящий зубрила, победитель всех математических олимпиад, которые только есть. Невзрачный, в очках, зато какой он вспыльчивый и наглый иногда бывает! Постоянно ссорится с учителями, но почему-то окончил школу с одной четвёркой. По французскому. Дорога ему была в лучшие университеты России, только туда и только оттуда. Но хотел он стать метеорологом. Всю свою жизнь он смотрел прогнозы погоды, читал учебники и энциклопедии, представляя себя сидящим за аппаратами и передающим сводку по телефону. — Я очень надеюсь, что мы все когда-нибудь исполним все свои мечты, — с ноткой грусти воскликнул Дима. — Я надеюсь, что все мы снова встретимся лет через пятнадцать, в таком же составе, в этом же месте. Ведь всё в наших руках, наша судьба в наших руках. — Верно сказано, Дим, — мило улыбнулась Маринка, влюблённая в Лаптева лет так с тринадцати, — я согласна с тобой. Мы все славные мальчики и девочки, все можем добиться своих целей. — Я бы собрал вас всех в своём доме на побережье Чёрного моря! — мечтал Дима. — Я считаюсь гением математики, но я выбрал быть метеорологом. Буду измерять температуру в Сочи… а почему это Юрка диджеем станет? Я думал, он станет вором в законе! — К счастью, сейчас не девяностые, гы-гы-гы, — захохотал Афанасьев. А ты бы стал прекрасным скелетом в кабинете биологии. А что? Правда же похожи. Вы когда-нибудь интересовались, почему учителя биологии такие странные, но милые? Они надышались формалином, поэтому у них всегда улыбки на лице? Всегда на позитиве, всегда в модной одежде. Интересно, а Настя Плавикова станет такой же? Настя мечтала стать биологом, давать знания другим. Она была единственной из компании, кто перешёл в их класс. Плавикова переехала с родителями из Нерюнгри шесть лет назад. Ей пришлось вливаться в новый коллектив, думать по-другому. Любила поспать днём, чем грешила на первых уроках, когда училась во вторую смену. — Скелеты красивее, — сморщилась Настя, — Димка разве что на косточки в суп сойдёт. Юра Афанасьев пытался изобразить, что задыхается от смеха, стуча по столу. Маринка подмигнула Насте, которая явно смутилась. Диме тоже понравилась шутка, его она никак не обидела. Остальные в кафе смотрели на них с презрением, но старенький мужичок за соседним столиком, увидев компанию, с грустью улыбнулся. Когда-то эти одиннадцатиклассники тоже будут старыми, с глубокими морщинами и помутневшими белками, они будут смотреть на молодых и вспоминать себя. Кто знает, может, они уже не доживут до этого момента. Сейчас это неважно. Они вместе, они сила, у них вся жизнь впереди. Солнце бросает свои лучи прямо в тот неприметный угол, освещая счастливые, но немного уставшие лица ребят. Марина смотрится в зеркальце, а Дима Лаптев что-то старательно пишет в заметках своей «Нокии». Возможно, это метеосводка по Москве, или новое математическое открытие. Не каждый из них сдал экзамены на «отлично», но в их глазах есть какая-то искорка, которая способна вызвать пожар и спалить весь город. Такие ясные, такие свежие. А Юрка всё шутит и шутит, смеётся до отказа. Конечно, это же Юрка. Настя спорит с Юлей о том, кто выиграет Евровидение в следующем году. Казалось бы, идиллия. Да кому я вру, это же чистая правда! Они прошли целых одиннадцать лет вместе, рука об руку. Делили булочки на переменах на всех, давали списывать на контрольных по химии, даже менялись одеждой. И сейчас друзья расстаются, разлетаются по всей стране. Вот вечереет. Солнце уже почти село. Друзья встают из-за стола, немного шатаясь. Марина плачет навзрыд, а Настя успокаивает её, хотя сама сдерживает слёзы. Юля смотрит на чистое небо. Хороший знак. Димка и Юра бурно обсуждают будущее. Они смогут полететь, если очень сильно захотят. Они могут всё. Смотрят друг на друга последний раз. Сейчас уже плачут все. Дрожащими руками обнимаются. Перед глазами пелена, через которую видно лишь силуэты, но этого достаточно. Всё-таки школа — лучший период в жизни. Да, они так же, как и вы ненавидели домашку, контрольные и экзамены. А разве мы ходим в школу учиться? Подумайте, школьные будни были бы не такими без друзей, их приколов. Кому интересны эти уроки?.. — Я вас всех очень любила и люблю, — шмыгая носом, пробормотала Юля. — Правда, вы моя семья, люди, которым не нужно ничего объяснять. Вы и так поймёте. — Так, а ну-ка сопли отставить! — воскликнул Дима. — Мы идём навстречу новой жизни. Пора перевернуть страницу ребячества. Все ещё раз перепрощались, наобнимались и нацеловались. Они расходятся в разных направлениях. Идут и продолжают оборачиваться, не признавая, что всё это происходит с ними лично. 11 «В», вы были такими сплочёнными!.. А солнца за горизонтом уж не видать. На улице стало свежо и хорошо. И только Марина плачет: она не успела сказать Диме о своих чувствах. Не грусти, Маринка, всё впереди! Просто нужно подождать совсем чуть-чуть, где-то до осени. Или до зимы. В общем, счастье будет!***
Давайте представим, что прошло целых пятнадцать лет. Снова лето, снова Москва. Всё так сильно изменилось. Уже не ходят с кнопочными телефонами, как это было в том двух тысячи четвертом, не слушают Виа Гру. Мир настолько поменялся, что никто даже и не вспоминает про плееры. Лубянка тоже сильно изменилась. Всё ещё популярный маршрут, но было открыто столько новых заведений, что то самое кафе оказалось очень сложно найти. Изменилась вывеска, изменилась концепция, изменилось всё. Столики уже не стоят так, как раньше. Из обычной забегаловки кафе стало довольно презентабельной кофейней. Посетителями уже были не подростки и работяги с соседней стройки, а бизнесмены и топ-менеджеры. Солидная женщина в чёрном шерстяном костюме внимательно наблюдала за своими подопечными. Она медленно шагала вдоль барной стойки, за которой молоденький бариста настраивал кофемашину. Управлять таким заведением сложно, это безумно стрессовая работа, но эта женщина не жалела о том, что когда-то выкупила кафе, которое было в упадке. Сначала кофейня несла только убытки, но правильное месторасположение и грамотная реклама сделали своё дело. Владелица смотрела на своё детище с гордостью и удовлетворённостью. Она подошла к самому далёкому столику и села за него. Подошёл официант с широкой улыбкой, принял заказ и резво побежал на кухню. Лучи солнца падали на пышные рыжие волосы владелицы. Она стучала ручкой по кожаному блокноту, в котором были записаны множество заметок. Какой-то посетитель хлопнул дверью, и женщина вернулась в этот мир. Официант, поставив на стол небольшой плетеный поднос, быстро, но глубоко вздохнул. — Марина Васильевна, вот Ваш ланч, — произнёс милый парень. Да, это была та самая Синельская. Только теперь она не Синельская, а Браун. Неудачный брак с английским бизнесменом испортил всю жизнь когда-то жизнерадостной Маринки. Они прожили вместе шесть лет, родили девочек-двойняшек, а потом Марина узнала о всех похождениях мужа. Отсудила половину имущества и солидные алименты, переехала на родину и начала жить новой жизнью. Её мать умерла ровно через неделю после последней встречи с лучшими друзьями. Это был самый большой удар в жизни Марины. Три года назад она полностью потеряла слух и общалась с окружающими посредством языка жестов, записок и чтения по губам. И вот сейчас, спустя пятнадцать лет, Синельская-Браун сидит в своём кафе за тем же самым столиком, за которым она могла слышать смех своих лучших друзей, их перепалки и разговоры на самые любые темы. Кстати, а что с ними произошло за это время? У Марины упала слезинка. Она знает всё обо всех. Не у каждого из того состава жизнь сложилась удачно. Воспоминания выстроились лесенкой, будто раня ножом изнутри. Как думаете, что произошло с Юркой Афанасьевым? Юрий Афанасьев был осужден по статье 240 УК РФ — вовлечение в занятие проституцией. Отправился он далеко, но ненадолго, на шесть лет. Сутенёром стал наш бойкий Юрка. Скоро должен выйти, но ни семьи, ни жилья у него никогда не было. Да и диджеем он не стал… какую же он пользу принёс? Никакой. Странно, но внешне он никак не изменился: всё тот же рыжий-конопатый толстенький. Только уже не парнишка, а мужик. Это тот самый пример того, что не все троечники хорошо устраивают себе жизнь. Марина узнала о судьбе Афанасьева от своего знакомого-полицейского. Синельская рассмеялась ему в лицо, объясняя тем, что Юрка всегда был добрым парнем. Видимо, добряки тоже становятся плохими. Спорный случай. Сразу вспоминается добрый прищур Афанасьева, которым он смотрел на своих друзей. Марина уже вставала из-за стола и направлялась к выходу. Грустная улыбка появилась на её лице. Синельская продолжила блуждать по ресторану, наблюдая за посетителями и работниками. Большинство официантов были такими цветущими, молодыми. Эти яркие внешности, необычные резинки в волосах и маленькие татуировки на фалангах. В их глазах горел огонь. Такой же как у Димы Лаптева. Знаете, вот есть люди, на которых посмотришь и поймёшь, что они никогда не меняются. Дима был таким, абсолютно точно был. За пятнадцать лет он не поправился ни на грамм, не накачал ни одну из мышц. Судьба Лаптева относительно сложилась: он стал метеорологом, как и хотел, но жил он не на берегу Чёрного моря. Жизнь занесла его в самую дальнюю даль — на Таймыр. В Диксон попал он сразу после института. Удивительно, но Дима был счастлив. Лаптева устраивала работа, устраивал климат, в котором он живёт. Женился три года назад на местной девушке, недавно они стали родителями прекрасного мальчишки. Димка недавно приезжал в Москву к родителям, встречался с Мариной. Марина была поражена тем, что Лаптев всё ещё оставался жизнерадостным, хоть и жизнь его приятной назвать сложно. Мы выбираем свою жизнь сами. Так почему мы всё время жалуемся, что жизнь скучна и однообразна. Будьте как Дима Лаптев: он полностью счастлив, потому что он сделал свою жизнь такой, о которой мечтал. Абсолютно другая история жизни была у Юли Салтыковой. Она не стала первоклассным юристом, она даже не доучилась в институте. Она пропала в декабре двух тысячи пятого. Просто вышла из дома и не вернулась. Её родители до сих пор не теряли надежду найти Юлю. Возможно, она уже давным-давно мертва, ведь прошло уже столько времени. Марина, узнав об этом, долго не могла отойти. Она всегда равнялась на Салтыкову, хотела быть похожей на неё: красивой, стройной, популярной. К сожалению, люди пропадают. Найти их безумно сложно. Тем более, не нашли ни следов Юли, ни каких-то зацепок. Синельская даже не могла представить, что чувствовали родители Салтычихи. Маринке оставалось лишь молиться, чтобы с ней и её девочками не произошло подобного. Наверное, жизнь не для всех одинаково стоит. Кто-то не ценит жизнь, спрыгивая с моста, а кто-то, переживший рак, готов отдать всё ради жизни. Наркотики — это то же самое самоубийство. Медленное, но всё же самоубийство. Не важно, что вы употребляете: ЛСД, спайс или крокодил — вы всё равно умрёте от этого. Это высказывание доказывает история Насти Плавиковой. Девочка, хотевшая стать биологом, умерла наркоманкой. Настя вышла замуж в двадцать один за мужчину на тринадцать лет старше её. Он был сидевшим, но, видимо, Плавикову это не смутило. Эта пара переехала в Пермский край и понеслось. Это был сразу героин: Настя впервые попробовала его лет в двадцать пять. А, как вы знаете, быть героиновым маньяком — это сразу ставить на себе крест. Героиновая зависимость не лечится. Муж Насти покупал всё больше и больше, мебели в квартире становилось всё меньше и меньше. Никто не знает, где и как похоронена Настя. О её печальной судьбе Марине рассказал Дима. Удивительно, но Синельской не было жаль бывшую одноклассницу — она сама виновата в том, что с ней произошло. А вот Лаптев, узнав о смерти Насти, почувствовал душевную боль. Нравилась Плавикова ему, очень нравилась. Жаль, что он её так об этом и не сообщил. Дима мог спасти Насте жизнь. Марина вышла из кофейни во время заката. Её тушь потекла, а грудь трепетала. Воспоминания в голове Синельской каждый день ранили сильнее и сильнее. Та компания была простыми одиннадцатиклассниками со своими мечтами, со своими желаниями и целями. Куда привела их жизнь? Одна пропала, другая сторчалась, третий в тюрьме. Жизнь слишком жестока для того, чтобы мечтать. В каждой подворотне вас поджидают опасности. Любовь может изменить и разрушить вашу жизнь, а вы даже не заметите этого. Жизнь задушила, избила и сбросила в бездну невинных подростков, которые хотели жить в идеальном мире. К сожалению, идеального мира не существует. Даже богачи, чьи жизни кажутся невероятными, страдают. Они просто не показывают всех «прелестей» своего мира. Помните об этом, когда будете проклинать свою жизнь. И также помните о том, что всё в ваших руках. Дима Лаптев помнил об этом. Он счастлив, исполнил все свои мечты и жил в кайф. А вы?