#mayG9

За два часа до полуночи Ричард наконец-то сдался и признал, что беспокоится. За последние пятнадцать минут он не прочел ни строчки из лежащих перед ним докладов и не думал, что сможет вернуться к делам в ближайшее время. Завтра был его двадцать пятый день рождения, и Гэвин не раз и не два говорил, что приготовил ему что-то особенное, а потом он ушел в одиночный рейд на поверхность, пообещав вернуться точно к празднику. Это было неделю назад, и Ричард, будучи помощником начальника станции, слишком хорошо знал, что может означать настолько долгое отсутствие. Он держался как мог: убеждал себя, что Гэвин один из лучших, что это далеко не первая его вылазка, что он – самый удачливый засранец во всем детройтском метро, но чем меньше оставалось дней до дня рождения, тем меньше Ричард верил самому себе. С самой их первой встречи, когда Аллен за ухо притащил талантливого, но слишком самоуверенного новичка к Хэнку, а Ричард принес приемному отцу отчеты и сообщение о прибывшем поезде с припасами с Таймс Сквер, Гэвин никогда не нарушал своего слова. Иногда Ричард думал, что, попроси он звезду с неба, Гэвин и ее достанет, как достал однажды целую коробку настоящих довоенных шоколадок для него и Коннора, стоившую ему очередного шрама на лице и двух недель скучнейших дежурств на одном из спокойнейших участков туннелей. Наказание, конечно, было на все четыре, но случился прорыв в Бриктауне... Ричард тряхнул головой, отгоняя воспоминания, и снова глянул на часы. Полтора часа до полуночи, полтора часа до его двадцатипятилетия, а от Гэвина до сих пор ничего. Ричард не знал, куда он отправился на этот раз, и даже Аллен только разводил руками на все вопросы. Опасно, безрассудно и абсолютно безответственно – это было очень в духе Гэвина, и Ричард ненавидел его за это почти так же сильно, как любил. Он еще раз оглядел разворошенный в попытках заняться чем-нибудь полезным рабочий стол и начал собирать бумаги в стопки. Дела на станции шли хорошо, и все это можно было отложить не то что до завтра – до послезавтра, как он, в общем-то и собирался, всеми правдами и неправдами высвобождая себе день, чтобы провести его с Гэвином, но теперь, похоже, у него появится много времени, чтобы работать. Очень много. С трудом разжав пальцы, Ричард как сумел расправил невинно пострадавшую бумажку и уже собрался запереть ее в ящик вместе с остальными прошениями, как в соседней комнате что-то свалилось на пол и знакомый голос очень знакомо выматерился. Ричард подорвался со стула и, не обращая внимания на разлетевшиеся от резкого движения бумаги, бросился к двери. – Ну, привет, – ухмыльнулся Гэвин и охнул, когда Ричард с разбегу влетел в него и сразу же принялся лихорадочно ощупывать на предмет ранений. – Да живой я, живой, ну тише, Ричи, тише... Ричард заткнул его поцелуем. Гэвин с энтузиазмом ответил, позволил поцелую потянуться еще немного и с явным усилием оторвал его от себя. Поймал за руку, поцеловал пальцы и прижался колючей щекой. – Потом, ладно? Я тоже соскучился, но я ж только что из туннелей, мало ли что, – пробормотал он, и Ричард неохотно кивнул. Гэвину определенно не помешало бы переодеться... да и помыться тоже. – Зато у меня есть для тебя кое-что. – Мой день рождения завтра, – недовольно напомнил Ричард, чувствуя, как отпускает скопившееся напряжение и возвращается отступившая в последние часы злость на безрассудного идиота. – Тогда и подаришь. – О, это еще не подарок, – Гэвин довольно ухмыльнулся и поставил к ногам Ричарда туго набитый рюкзак. Не тот, с которым он обычно ходил, но тоже камуфляжной расцветки. – Но я бы очень хотел, чтобы ты надел это завтра для меня. Неуклюжее подмигивание двумя глазами заставило Ричарда недовольно поджать губы. Не то чтобы он имел что-то против подобного разнообразия в постели, но его и так все устраивало, кроме того, что Гэвин раз за разом рисковал жизнью, пытаясь достать что-то настолько... ненужное, вроде кружевного белья или вечернего платья. – Давай, Ричи, хотя бы открой, – попросил Гэвин, все еще улыбаясь, но вокруг глаз снова залегли тревожные морщинки. Ричард закусил губу. Это должен был быть хороший день, и он просто хотел порадоваться возвращению любимого человека, а не устраивать ему выволочку, пусть даже и заслуженную. – Ладно. Завязки поддались не сразу, но поддались, и Ричард бросил еще один взгляд на только что не подпрыгивающего от нетерпения Гэвина, прежде чем откинуть клапан. Моргнуть и проверить еще раз, что глаза его не обманывали, и в рюкзаке действительно лежал практически новенький, тщательно упакованный ОЗК. Под ним нашелся противогаз и несколько сменных фильтров к нему. Ричард медленно поднял глаза, и, похоже, его лицо сказало Гэвину все, что тот хотел узнать, если неожиданно нежная улыбка, пришедшая на смену обычному оскалу хоть о чем-то, да говорила. – Ты говорил, что хотел бы снова увидеть рассвет, – прошептал он, глядя Ричарду прямо в глаза. – Если выйдем часа через четыре, как раз успеем.