Девочка

На сборы у меня уходит не так много времени, как хотелось бы, но Ян успевает сделать себе кофе и в несколько глотков осушить кружку. Беру самое необходимое — некоторую одежду, белье, средства гигиены, на всякий случай косметику и паспорт. Когда упаковываю ноутбук, ко мне подходит Ян. — Его нужно оставить. — Что? Этот ещё почему? — изумляюсь я. — Такую технику, как у тебя, можно с легкостью отследить. Мобильный в том числе. Ты можешь воспользоваться моим ноутбуком, я сам ставил защиту, поэтому это безопасно. Я молчу, не нахожу слов, чтобы ответить, только смотрю на него широко распахнутыми глазами. Слежка? Неужели все настолько серьезно? Кажется, до меня начинает доходить. Эти люди, кем бы они ни были, пробрались в мою квартиру. Это отвратительно. Вероятно, они трогали мои личные вещи, разглядывали фото или даже рылись в шкафу. Ничего не мешает им повторить это снова, а я сделать не смогу ничего. Но отслеживать меня с помощью гаджетов? Серьезно, что за психи таким занимаются? — Что-то мне это все не нравится, — бурчу я и рывком застегиваю походную сумку. Выходим из квартиры уже за полночь. По пути я раздумываю, как сообщить Диме, что исчезну, и что все дела на нем. Надеюсь, после такого он не решит порвать со мной все связи и не бросит студию. Или не выбросит из студии меня. Я, может, и не плохой дизайнер, но далеко не самый ответственный. В конце концов, мы с Димой не только партнеры, но и друзья, и я обязательно объясню ему все. Он поймет, конечно. Всегда понимает. Обращаю внимание на улицу. Мы проезжаем промзону, здесь дорога хорошо освещена, и я узнаю место. — Эй, а мы правильно едем? — решаю уточнить. — Твой дом в другой части города. — Тот дом, в который мы едем, находится не здесь, — не отрывая взгляда от дороги, заявляет Ян. — Что? Но ты ведь говорил… Я растеряно смотрю на него. А ведь ни слова про его квартиру не было. Чувствую себя дурой, пытаюсь совладать с приступом злости и откидываю голову назад, ударившись о подголовник. — Твою мать, да ты издеваешься! — сквозь сжатые зубы шиплю я. — Послушай, этот дом за городом. — говорит Ян, поворачиваясь ко мне. — Я бываю там, когда хочу тишины. О нем мало кто знает, и сейчас это лучшее место, чтобы залечь на дно. Молча отворачиваюсь. Настроения что-то выяснять нет, к тому же я хочу спать. Боюсь, что если открою рот, то обязательно скажу что-то, о чем буду жалеть. День выдался необычайно насыщенный на эмоции: красивое платье и вкусная еда, а потом исчезновение моего спутника прямо со свидания, его появление у дверей моей квартиры и горькое осознание, насколько я беззащитна и уязвима, даже у себя дома. Машина Яна плавно едет вперед, унося нас прочь от города. На дороге никого нет. Наши единственные спутники — высокие деревья и мокрый снег, каплями бьющий по лобовому стеклу. Совсем скоро новый год, а нормального снега днем с огнем не сыщешь. Максимум — серый мерзкий дождь и пронизывающий ветер. Через часа три мы подъезжаем к небольшому дому из красного кирпича, расположенному глубоко в лесу. Я успела задремать, прежде чем мы остановились, и даже не смотрела на указатели, поэтому теперь без понятия где мы находимся. Ян выходит из машины и подходит к моей двери. Не смотрю на него, хоть он и помогает мне выйти и забирает остальные вещи. Мои ботинки сразу проваливаются в мягкую землю — от сырости здесь все размыто, но это не так важно сейчас. Я стою посреди леса, под кронами деревьев, возвышающихся над нашими головами, поздней ночью, в дали от цивилизации у какого-то странного дома… Мое самообладание не трещит по швам только благодаря тому, что я доверяю Яну. — Пойдем. Я разведу огонь, отогреемся, — предлагает Ян. Пока я разуваюсь и оглядываюсь, Ян проходит в сторону кухни. Внутри все просто, но аккуратно. Почему-то нет ощущения, что дом заброшен. На стул накинута толстовка, а у одной из дверей стоит пара ботинок. Обстановка достаточно современная, мебель чистая и не старая, преимущественно деревянная. Довольно просторная гостиная переходит в кухню, их разделяет широкая арка в стене. Замечаю камин. Пространство кажется обжитым и домашним, что удивляет, ведь мы далеко за чертой города, да еще и посреди леса. Хотя, чего еще стоило ожидать? Хозяин дома начинает распаковывать большую сумку, что принес с собой. Я замечаю пару упаковок с замороженными стейками, и это наводит меня на определенные мысли… — Ты успел подготовиться? Он лишь пожимает плечами. — Ближайший магазин в получасе езды, а нам придется пробыть здесь некоторое время. — Сколько? — спрашиваю я. — Несколько дней, не больше. — Класс, — протягиваю. — Ну а потом что? Есть какой-то план? Мужчина на секунду замирает, затем смотрит на меня. Что-то в его взгляде такое, будто боится сказать прямо. Какое-то предчувствие закрадывается в душу, но так мимолетно, что я не успеваю понять его причину. — Не беспокойся. Я уже решаю этот вопрос. Нужно немного подождать. Пока это все, что мы можем. Я подхожу ближе и сажусь на один из стульев напротив Яна. От холода начинаю дрожать и зеваю, и, кажется, я вижу выходящий изо рта пар. Растираю руки, скорее, чтобы занять себя хоть чем-то. — Замерзла? — с беспокойством интересуется Ян. — Сейчас разожгу камин. Он ненадолго оставляет меня, но вскоре возвращается и приносит неизвестно откуда сухие дрова, из чего я делаю вывод что где-то здесь есть пристройка или сарай, защищенные от непогоды. Ловко разжигает огонь, а я в это время достаю из сумки дополнительную пару носок и свитер. Быстро надеваю все и сажусь на прежнее место, подперев голову о кулак. — Мы будем здесь вдвоем? Он кивает, а я снова хмурюсь. — Не слишком убедительно. Ты же не собираешься оставить меня здесь одну? — Никуда я от тебя не денусь. Я втянул нас в это, но я все еще нужен этим людям. — Ты ни в чем не виноват, — пытаюсь переубедить его. — Они следили за тобой, потому что поняли, что ты важна для меня. Я ведь догадывался, что такое может случиться, особенно… — Ян качает головой и смотрит на меня, будто решается, стоит ли говорить дальше. Наконец, он шумно выдыхает, будто успокаиваясь, а затем обходит стол. Останавливается напротив, и со всей возможной серьезностью говорит: — Недавно со мной связались люди. Говоря простыми словами, они предложили через мою компанию отмыть деньги. Я отказался, и после этого стал получать угрозы. Теперь они добрались и до тебя, хотя я специально не афишировал наши отношения. — Ну, мы не слишком хорошо скрывались. — Но и я не рассчитывал, что эти ублюдки дойдут до шантажа и подберутся так близко. Ян умолкает, давая мне время переварить информацию. Возможно, мне следовало бы испугаться или даже запаниковать, но я чувствую себя спокойно. Наверное, дело в том, что я знаю, что Ян справится со всем, защитит меня. А может, я просто слишком наивна и не осознаю всей серьезности. Неужели некоторым людям действительно обязательно быть такими жестокими и коварными, преследуя свои цели? — И почему вы не можете вести бизнес как нормальные люди? Не знаю… договариваться словами, например? — с язвительной усмешкой говорю я. — Это сейчас не так важно, — парирует мой словесный выпад Ян. — Важно то, что их на самом деле не интересует мой бизнес. Они… делают деньги не общепринятыми путями. — И что это значит? Они, что ли, мафия? Ян многозначительно молчит, глядя на меня. — Они работают, скажем так, в обход официальных каналов. И мастерски уворачиваются от налогов. Умудрились же мы вляпаться. — Вау, — бесцветным голосом протягиваю я. Он пожимает плечами, сохраняя спокойное выражение лица. — Есть лишь один способ разобраться с этим делом — просить помощи у отца. Но принять его помощь — значит принять его условия. Он мрачно выдыхает, лицо его приобретает какие-то кислое выражение. Значит, Ян не хотел ввязываться в нелегальные схемы. Я могу это понять, и даже рада, что он именно такой. Но я мало что знаю о семье Яна. Интересно, что он имел в виду, говоря о последствиях помощи отца? Решаю задать этот вопрос вслух. — А что это значит? Принять его условия. Ян медленно качает головой. — Тебе бы поспать, — говорит он, и я понимаю, что он пытается избежать ответа. — Тебе бы тоже, — подавляя зевок, отвечаю я. Он коротко усмехается. — И то верно. Может, отложим разговоры на завтра? — Ну уж нет, — я стремительно вскакиваю на ноги. — Раз уж мы застряли здесь, я хочу знать все прямо сейчас. Отхожу на расстояние от Яна и прислоняюсь к стене, скрестив руки на груди. До этого я действительно хотела спать, но наш разговор сейчас важнее. Брюнет запускает руку в волосы, зачесывая их назад, и направляет взгляд темных глаз на меня. — Ладно, — нехотя, соглашается со мной мужчина. Замечаю, что его поза копирует мою. — Помнишь, я рассказывал тебе, почему уехал из родительского дома? Что-то из прошлого всплывает в памяти. Кажется, он говорил, что у его отца некий теневой бизнес, нелегальные дела, в которых Ян не хотел принимать участие и от такого наследственного багажа отказался, минимизировав общение с отцом и начав свое дело. Я слабо киваю. — То есть тебе мешает твоя принципиальность? — Понимаешь, такие люди как мой отец, они мало что делают без выгоды для себя. И у нас в семье есть некоторые… — он с досадой качает головой, — скажем, правила. Отец имеет достаточное влияние, и все, кто состоит с ним в родстве считаются неприкосновенными. Я смогу воспользоваться его людьми или связями в полиции, чтобы обеспечить твою безопасность, но не уверен, что этого будет достаточно. Но отец не занимается благотворительностью — он не станет терять свои силы и время ради защиты незнакомого человека. — Звучит не очень. Но тебе-то он поможет. Ты ведь его сын, он не может бросить тебя, когда тебе угрожают реальной расправой. — Поэтому ты и здесь. Я — семья. А вот ты нет. И пока мы вместе, они могут использовать тебя как рычаг давления на меня. Боюсь, что моего покровительства будет недостаточно. С отцом придется договариваться. Почему-то ощущение, что он ходит вокруг да около, пропуская что-то важное. Никогда особо не верила интуиции, но сейчас я действительно будто что-то упускаю. — И что это значит? Он смотрит на меня, и по взгляду я вижу — он еще сам не знает. Или просто не хочет озвучивать то, о чем думает. — Уже поздно. Пойдем, покажу спальню. На этот раз не спорю. Ян берет мою руку и мы вместе выходим из кухни, направляясь к одной из закрытых дверей. Прежде чем войти, я оглядываюсь. Наверное, сейчас не время для подобных разговоров, но и ждать утра смысла нет. Ян держит меня за руку, и, возможно, думает что все в порядке. К тому же я ответила на его поцелуй, тогда, у меня дома. Но я не хочу врать и делать вид, что все в порядке. Мне становится трудно дышать от мысли, о том, что собираюсь сказать, и я освобождаю свою руку от его. — Ян… Я могу лечь здесь, на диване? — заплетающимся языком спрашиваю я. Он хмурится. — Я ведь извинился и все тебе объяснил. Ты все еще дуешься? — Причём тут это? Просто… — Черт, это сложнее, чем я думала. Я набираю полные легкие воздуха, а вместе с ним набираюсь решимости. — Хочешь правду? Сегодня за ужином я собиралась сказать, что я не могу так больше. Встречаться, трахаться и бояться подумать о том, кто мы друг другу. — Подожди, не продолжай, — не дослушав, просит Ян. — Нет, я должна сказать, — выставляю руку перед собой, останавливая любые возражения. — Я не жалею ни о чем в своей жизни. Я сознательно шла на эти отношения. Но я чувствую вину за то, что поддалась. Я каждый день спрашиваю себя: что я делаю? Потому что это давно перестало приносить удовольствие. Только вопросы. Я бы хотела быть с тобой, но это невыносимо, когда я знаю, что для тебя это пустое физическое влечение. А я хочу большего. Если честно, я бы прямо сейчас уехала отсюда, потому что это невыносимо — быть близко, но никем для тебя. Но мы заперты здесь вдвоем, так что… Ян наблюдает за мной, словно чувствует, какая тяжесть давит на мои плечи с первых слов разговора. Получилось ровно, без дрожи в голосе. Наши глаза встречаются. Вокруг слишком темно, и я даже не пытаюсь что-либо прочесть в его взгляде. — Мне жаль, что ты так ничего и не поняла. Знаешь, что хотел сегодня сказать я? Отрицательно качаю головой. По правде, я боюсь того, что могу услышать. Горло неожиданно сдавило спазмом, и если я попытаюсь еще что-то сказать, то точно разревусь. Напоминаю себе, что должна быть сильной. Хотя бы до того момента, как мы не разойдемся по комнатам. Пальцы Яна сжимают мне подбородок, не давая отойти. Он выглядит немного взволнованным. Что он делает? Я в замешательстве. Когда начинает говорить, голос его тихий, но полный решимости. — По началу у нас с тобой все складывалось не очень хорошо. Я думал, этого будет достаточно: пара встреч, хороший секс, — я смущенно опускаю глаза. Приятно знать, что хотя бы секс со мной он считает хорошим. — Мне хотелось научить тебя всему. Но… Хоть мы и знакомы недолго, я привык к тебе. Ты всегда такая искренняя, простая. Так старалась скрыть свое смущение из-за меня. Но это слишком быстро перестало быть простым развлечением. Мне хотелось тебя все больше. Не только тело… Я пришел к одному единственному способу, который может все исправить. Перезаключим наше соглашение? Я удивленно моргаю и поднимаю возмущенный взгляд. Да как он может? — Не такой, как ты подумала. — быстро исправляется Ян. — А как пара. Скажи… Ты ведь хочешь быть со мной? Я увожу взгляд в сторону. Ян освобождает мой подбородок, перемещает руку на шею, поглаживает пальцем щеку. Этот разговор вышел… не таким, как я ожидала. Я уже совсем ничего не понимаю. Как пара? Это… Нет, правда не понимаю. — Может, попробуем сначала? Узнаем друг друга получше… Я сделаю все, чтобы мы разобрались с этим. Слышишь меня? — Да, Ян. — Посмотри на меня, — я повинуюсь. — Я обязательно вытащу нас из этой передряги, если хочешь, даже помогу тебе с твоим дружком и студией. — Забудь об этом, — говорю я, завороженная его словами, его видом и нахлынувшими ощущениями. — Хорошо. Сейчас не об этом. Мы с тобой справимся, веришь? — Верю. Он вглядывается в мое лицо. — Так ты… согласна? Быть со мной? Моей. Кажется, это сон. Потому что не может быть так хорошо сразу после того, как было плохо. Его глаза вспыхивают, когда я отвечаю: — Я и так твоя. Ян улыбается, и я отвечаю ему тем же. — Юля. — шепчет он. Мое имя из его уст звучит на удивление красиво. Чувствуется, что ему нравится его произносить. Наши лицо почти соприкасаются. Когда он успел так приблизиться? Я дотрагиваюсь до его щеки, затем дрожащей рукой скольжу ниже, к подбородку. Кожа Яна удивительно мягкая и жаркая. У него влажные губы и такое же сбивчивое дыхание, как мое. Он обнимает меня за талию и привлекает к себе. Наши тела соединяются, и его тепло обволакивает меня. Я запрокидываю голову. Губы Яна застывают не то в улыбке, не то в гримасе. — Что? — спрашиваю я, касаясь его груди и собираясь отстраниться. Но другая рука Яна замирает у меня на затылке. — Я хочу тебя поцеловать, — шепчет он. — Так поцелуй, — отвечаю я, удивляясь собственному нетерпению. Ян лишь усмехается и льнет ко мне. Его теплые губы касаются моих, сначала медленно, будто проверяя, все ли делает правильно. Потом целует щеки, шею, и, наконец, снова возвращается к губам. В этот раз его поцелуй долгий и очень крепкий. Он упирается подбородком мне в голову и гладит волосы, успевая касаться и шеи. Кажется, я теперь совсем легкая, как пух или одуванчик, и не улетела до сих пор лишь потому, что крепкие мужские руки крепко держат меня в объятиях. — Так значит, мы теперь пара? — игриво уточняю я. Ян утвердительно мычит, и я по голосу слышу, что он улыбается. Я тоже улыбаюсь. — И ты мой парень? Его грудь трясется от тихого смеха. — Значит, никакого секса до свадьбы, — вздыхаю и пожимаю плечами. Он мигом отодвигается и внимательно следит за мной. — Что? Может я слишком быстро сдалась. — лукаво улыбаюсь. Ян выразительно смотрит на меня, щурит глаза. Мне становится весело. Ян тоже смеется и снова меня целует. Я обнимаю его за шею, притягиваю к себе. Его руки гуляют по моей спине, играют с волосами, обнимают за талию. Чувствуется, ему хочется пойти дальше и овладеть мной прямо здесь, не заходя в комнату. Но он с тихим стоном отстраняется. — Ладно. Поспим сегодня отдельно. Раз уж мы начинаем сначала, может, и правда стоит двигаться не так быстро? Я моргаю и шумно выдыхаю, пытаясь определить — не шутит ли он? — Ясно… А тебе не кажется, что уже немного поздно двигаться не так быстро? — Я хочу сделать все правильно. В противовес его словам мое тело отзывается сладкой болью внизу живота, а грудь наливается и становится тяжелой. Мой мозг уже затуманен, вся кровь от него направилась в другие места. Приподнимаюсь на носочках и выдыхаю почти в губы: — А если я не против сделать неправильно?