Читаем «дракон», подразумеваем – «человек». Автор.
Он решительно шёл на север. Бесконечные горы, одни только горы, и голая, безжизненная степь сразу за ними. Казалось, этому никогда не будет конца… Его сердце, не привыкшее к таким долгим и утомительным переходам и нагрузкам, устало билось в широкой груди, а тело нещадно болело, не желая подчиняться голосу разума. И наконец, совсем остановилось. Потому что идти дальше уже не было нужды. - Вот она, наконец-то… - устало прошептал измождённый путник с мелькнувшим блеском в печальных глазах, и посмотрел вперёд, высоко подняв голову. На его нечеловеческих губах появилась слабая улыбка. За холмом, на котором он стоял, простиралась вдаль широкая долина, резко изменившая тот суровый рельеф, который начинался к югу от неё, расстилаясь веером на запад и восток, откуда только что пришёл её обитатель. Долина, поросшая сочной травой и луговыми цветами, завораживала взгляд своей неземной красотою, которую способен был разглядеть и оценить лишь её сын – тот, кто стоял сейчас на границе этой земли. Путник встал на четыре конечности и распахнул огромные, почти в три раза превышающие размер тела изумрудного цвета кожистые крылья, на одном из которых имелись следы огромной, не зажившей полностью раны, поэтому оно было отклонено в сторону и свисало, не имея возможности раскрыться в полную силу. Но их обладатель вовсе не собирался испытывать их в полёте. Он лишь соблюдал древнюю вековую традицию приветствия своей родине, исполнив сей жест, вслед за которым раздался оглушительный громовой рёв. Рёв, обладателем которого мог бы быть только исполинский монстр, а вовсе не то небольшое для подобного рода существ создание, которое его издало. Однако рёв исполина принадлежал именно ему. - Ваш король вернулся… - прошептал путник, слегка оскалив клыки в торжествующей улыбке. Затем он начал медленно спускаться с холма навстречу своему миру. Его раненое крыло в сложенном положении волочилось по земле, зачерпывая комья земли и грязи. Он двигался навстречу своей родине – Маглании. Стране, которой правили драконы. Да, Магланией правили драконы. Только, в отличие от наших драконов, они были намного меньше – не выше четырёх метров в положении на задних лапах, - и жили вместе с людьми, которые им подчинялись. Власть в Маглании была королевской. Королём мог стать только крылатый дракон, которого выбирали одиннадцать министров верховной власти. Каждый из них управлял своей землёй из столицы. Министров было семнадцать - по числу земель, и исполняли свои обязанности они только через правителя – короля драконов, так что, можно сказать, монархия в Маглании была абсолютной. Драконы и люди жили вместе в огромных замках, причём все без исключения люди являлись их слугами. Но это вовсе не значило, что они находились в положении рабов. Напротив, людей в Маглании уважали и почитали. Считалось высшим проявлением заботы и доброты, если дракон будет внимателен к людям больше, чем к самому себе, или даже к своим родственникам. В каждом замке и в каждой семье был только один слуга, поскольку людей в Маглании было меньше, чем драконов. И, как правило, о нём заботились и любили больше себя самих, поэтому слуга жил в счастье и ни в чём не нуждался. Этот своеобразный культ человека был чётко прописан в главном законе страны – Великой Книге Драконов. По её правилам, в каждом доме обязательно должен быть слуга, имеющий право на любовь и заботу о нём своих хозяев, которые в свою очередь обязаны были обеспечивать его всем необходимым для комфортной и счастливой жизни, и не загружать той работой, которая ему не по силам. Такое отношение драконов к людям объяснялось ещё и тем, что человек был гораздо слабее дракона, и не имел всех тех достоинств, какие имелись у драконов. Например, способность летать, полыхать огнём и иметь недюжинную силу. Но, как считали драконы, эти способности людям и не нужны, ведь они гораздо сильнее драконов в плане духовном. Они любят не плотью, а душою и сердцем, они рассудительны и милосердны, дорожат дружбой и не хотят войны. Всех этих качеств большинство драконов было лишено. Именно поэтому, стремясь перенять у людей их достоинства и научиться владеть ими, драконы в далёком прошлом установили с ними контакт и впустили людей в свой мир. Однако до сих пор драконы мало чему научились у людей, кроме способности понимать чувства других. Они по-прежнему любили плотью, были безрассудны и желали войны, так как и у драконов, и у людей были общие враги. Этими врагами являлись цернисы. Это были трёхстихийные обитатели Великого океана, омывавшего Магланию со всех сторон света. Цернисы хотели завоевать страну драконов, утопив её в океане с помощью подводного взрыва, чтобы Маглания навсегда ушла под воду и стала частью их владений, так как главной стихией цернисов была вода. Цернисы могли летать, плавать, и ходить по суше. И в этом они имели большое преимущество перед драконами. И уж конечно, их внезапные налёты на Магланию не могли не вывести из себя нетерпеливых драконов. Последняя капля в чашу терпения была пролита всего несколько недель назад, когда многосотенная стая цернисов атаковала с воздуха пригород Драстерии, наполовину затопив его водой, которую цернисы могли вырабатывать внутри себя и выпускать изо рта так же, как и драконы свой огонь. И это дерзкое нападение разозлило дракона Сильберуса, короля Маглании. - Сколько же может продолжаться наше тупое бездействие! – рычал он на Собрании Одиннадцати Министров. – Почему до сих пор не сформирован отряд для борьбы из моих лучших воинов??? Сидевшие за круглым столом драконы понурили морды, сдавшись под гневным взглядом короля. И это было их ошибкой. - Смотреть на меня!!! – взревел разъярённый Сильберус. – Теперь уже слишком поздно признавать свои ошибки… Урстен! Бледно-голубой дракон медленно повернул свою узкую морду с горящими небесным светом глазами, в которых читались страх и подчинение, в сторону короля. - Создание отряда сил сопротивления было на вашей ответственности! – Когти правой лапы с грохотом врезались в покрытие стола, проткнув в нём четыре огромных дыры. – Что вы делали до сих пор? Ждали, когда они нападут вновь? Урстен быстро заморгал веками, а затем пробормотал: - О великий король, это было моей ошибкой. Дайте мне шанс исправиться, прошу вас… - Нет!!! – взревел Сильберус. – Уже слишком поздно исправлять ошибки! Они уже затопили пригород! Раньше нужно было думать, Урстен! – Тут он чуть расслабил напрягшиеся мышцы, заставив каждого из министров испустить в душе вздох облегчения, сложил крылья и устало уселся на трон. – Впрочем, искать виновных уже нет никакого смысла. Война так война! Такое внезапное заявление было полнейшей неожиданностью и заставило драконов-министров разом повернуть испуганные морды к королю. Да, Сильберус объявил войну цернисам, которым только того и надо было. Их король, цернис Оутлан, охотно принял вызов Сильберуса. И началась большая и кровопролитная битва на суше, в воде и в воздухе. Равные драконам в воздушной стихии, цернисы имели огромное преимущество под водой и проигрывали на суше, так как огромная армия бескрылых драконов с лёгкостью побеждала их из-за наземной неуклюжести. Но эта первая и последняя битва оказалась стратегической ошибкой Сильберуса. Король Маглании в тот злополучный день повёл свой отряд в очередную атаку прямо на Оутлана, который почти всегда находился в тылу, предпочитая наблюдать за сражением своего войска с безопасного расстояния, за что Сильберус справедливо считал его трусом. И решил покончить с этим, вызвав его на бой. Армия Сильберуса расчищала путь своему королю, уничтожая пламенем стены защиты из воды и самих цернисов, заметивших, что король драконов направляется в сторону их короля. Попытки отдельных групп цернисов остановить Сильберуса и его воинов не привели к успеху. У Оутлана почти не было охраны, потому что по беспечности и самонадеянности он бросил все силы цернисов в бой ввиду численного преимущества драконов, и в конечном счёте погубил себя этим. Со всей возможной для него яростью Сильберус налетел на Оутлана. Цернис среагировал поздно и получил от дракона несколько глубоких ран в плечи. Но тут же молниеносно ответил королю. Сцепившись в жестоком поединке, они являли собой пример ярой ненависти друг к другу. Однако схватка продолжалась недолго: Сильберусу удалось одним ударом мощной лапы перебить Оутлану правое крыло, после чего цернис вцепился клыками ему в левое, и они вместе упали в океан. Оказавшись в своей родной стихии, цернис быстро оправился от боли и мгновенно перехватил инициативу, добавив к своим клыкам, прокусившим крыло Сильберуса, ещё и средний палец-шип на обеих руках. Это довольно грозное природное оружие сделало своё дело, и обессиленному королю досталась огромная рваная рана в крыле. Однако боли удалось прояснить его разум. Рванувшись вверх, Сильберус ударил задними лапами по Оутлану, на мгновенье после атаки ослабившему бдительность, и всплыл на поверхность. Глотнув воздуха, дракон забил здоровым крылом, и ему удалось немного приподняться над водой. Должно быть, он, всплывая, разодрал когтями голову церниса, потому что по воде под ним быстро расплывалось красное пятно. Но Сильберус был уверен, что враг не уничтожен. И как только цернис вынырнет, ему конец. Из последних сил держась в воздухе при помощи одного крыла, дракон внимательно вглядывался в своё отражение в тёмной бездне воды, пока на поверхности, разорвав изображение, не появилась окровавленная голова Оутлана. В тот же миг Сильберус пустил пламя. Цернисы больше всего на свете боялись драконьего пламени. Оутлан завизжал, охваченный огнём, и нырнул обратно. Но это ему не помогло. Его плоть слишком быстро поддавалась огню, и всего за пару секунд цернис превратился в ничто. Сильберус тяжело выдохнул и свалился в воду. Вот так война была выиграна драконами, и цернисы убрались с материка обратно в свой океан. Но они жаждали отомстить, и лишь накапливали силы и искали себе нового короля. А тяжело раненый Сильберус без сознания качался где-то в объятьях мягких волн океана. Его подданные не видели исхода борьбы короля с Оутланом, увлечённые своей битвой, и лишь по отступающим врагам они поняли, что Оутлан мёртв. Но и их короля нигде не было видно. Драконье войско обыскало всю прибрежную полосу, над которой происходил бой, и даже полетало над океаном. Но Сильберуса завело течением к дальнему берегу прямо на коралловые рифы, и цвет его изумрудной шкуры полностью слился с ними, поэтому его не нашли и посчитали геройски павшим в бою с королём Плоскомордых, как драконы называли цернисов. Торопясь отнести это печальное известие народу Маглании наряду с известием о победе, войско, прекратив поиски, поспешило в столицу, оставив Сильберуса наедине со своей судьбою. Дракон не помнил, как он оказался прибитым к берегу, чем он там питался и как выжил – боль в израненном крыле постоянно затмевала его рассудок. Каким-то непостижимым образом ему в первый день своего робинзонства удалось остановить кровь, но чудовищная слабость наряду с болью по-прежнему не позволяла ему трезво мыслить. Порой дракону казалось, что он ни с кем не сражался, и даже что он никакой не король, что всё это был просто сон, а сейчас он вдруг оказался в плотном тумане, и всё никак не может выбраться из этого заброшенного места. Лишь спустя неделю он немного окреп, а утраченное сознание вернулось к нему и прояснилось настолько, что Сильберус решил незамедлительно тронуться в обратный путь, в столицу родной Маглании, чтобы известить свой народ о том, что их король жив. И вот спустя две недели после победы, давшейся ему столь дорогой ценой, он стоит здесь, на вершине холма, и смотрит вдаль, на череду возвышающихся над долиной высоких замков. Он, наконец, пришёл, он вернулся сюда, с далёких окраин своей страны в самое её сердце. Усталый путник двинулся навстречу столице. За эти две недели он сильно постарел из-за перенесённых им страданий: морда обросла с висков до нижней челюсти седыми космами, рога притупились, чешуя на теле поблёкла и стала хрупкой, клыки потемнели, основания крыльев ссохлись складками и одрябли. И лишь холодные драконьи глаза с узкими щёлками зрачков по-прежнему были чисты и прозрачны и по-прежнему прожгли бы любого недруга своим леденящим душу взглядом, наведя ужас и заставив подчиниться любым словам и любым жестам этого могучего животного. Вот уже совсем близко до боли знакомые Сильберусу тяжёлые резные ворота – вход в столицу Маглании, землю Драстерию. Драконий король сбавил шаг и последние сто метров шёл медленно и не торопясь, надеясь, что стоявшие на воротах стражники его узнают. Двое стражей – вооружённые копьями бескрылые драконы – подозрительно и вместе с тем изумлённо покосились на Сильберуса, который остановился перед ними, поднявшись на задние лапы. И изумились ещё больше, когда он сказал: - Я – Сильберус, король этой страны. И я вернулся. Откройте ворота. Стражники обменялись ничего не выражающими взглядами, в которых, тем не менее, всё же можно было уловить солидную долю недоверия, а затем один из них довольно резко ответил незнакомцу: - Если ты шут, то твоя шутка неудачна, - начал стражник, глядя в глаза королю Маглании. – Потому что две недели назад наш король Сильберус пал смертью храбрых, сражаясь с королём Плоскомордых Оутланом, да будет проклят весь его род во веки вечные! И сейчас у нас новый король – Шима Золотой. Убирайся прочь, ты оскорбил память Сильберуса! - Вы глупцы, - спокойно произнёс Сильберус. – Ваш король не погиб, а стоит сейчас перед вами. Возможно, вас смущает то, что я поседел и обрюзг из-за перенесённых мною страданий, но это всего лишь издержки долгого пути. А раз вы мне не верите на слово, я требую аудиенции у вашего нового короля, чтобы доказать вам и всему народу Маглании, что я тот, кем себя называю. Стражники снова переглянулись. Просящего аудиенции у короля они просто не имели права не пропустить в город. - Хорошо, странник, - мрачно откликнулся другой страж. – Но если ты вздумал обмануть нас, то Шиму Золотого ты этой своей шуткой не обманешь. И наш тебе совет: не вздумай повторять её королю, иначе живым ты оттуда не выйдешь! И они открыли перед Сильберусом тяжёлые резные створы ворот. - Разумеется, я найду, что сказать вашему «королю», - уверил их Сильберус, и неторопливо, но не без некоторого волнения, смешанного с радостью, прошествовал в ворота, волоча раненое крыло, и, наконец, вступил на землю Драстерии. Стражники тут же с лязгом закрыли за ним двери. Сразу за воротами начиналась бесконечная вереница многочисленных замков с островерхими крышами и миниатюрными (в сравнении с жилыми помещениями) зубчатыми башенками. В одном из таких замков жил и Сильберус. И он решил прежде всего отправиться в своё родовое гнездо. На улицах было полно людей и драконов. Люди спешили за покупками для себя и своих хозяев и хозяек, а драконы с родственниками и детьми шли на прогулку, в гости, либо по делам. И почти никто не обращал внимания на вдруг появившегося в толпе странного, худого и неухоженного дракона с повреждённым крылом. Сильберуса удостаивали лишь немногочисленными косыми взглядами с примесью жалости спешащие по своим делам люди, драконы же и вовсе не обращали на него внимания – свои собственные мысли и проблемы заставляли их, ничего не замечая вокруг, двигаться только по заранее намеченной траектории с единственной целью – успеть осуществить свои планы. Даже те из людей, которые бросали на него свои взгляды, косились – впрочем, без особого любопытства – только на огромную рану в его крыле, благодаря чему Сильберус беспрепятственно двигался по улице, поскольку никто из прохожих не останавливался и не задерживал свой взгляд на нём и его ране подолгу. Если б он так сильно не изменился за эти две недели, с горечью думал король, не только стражники узнали бы его. И ему тут же стало немного грустно оттого, что никто его не узнаёт, словно он самый обычный дракон в толпе других таких же драконов и людей, а не король Маглании, - словно он никогда им и не был. Но зато никогда ещё так свободно Сильберус не разгуливал по улицам, поскольку королевская жизнь диктовала свои правила. Впрочем, проходя по одной из тесных улочек, он услышал, как один ещё совсем маленький и бескрылый дракончик, увидев его, метнулся к своей маме и закричал: - Ма, ма, смотри, этот старичок похож на нашего короля Сильберуса! – На что мать, щёлкнув клыками, ответила: - Не говори глупостей, сынок, наш король погиб в бою и это все знают, а ты видишь его в каждом драконе. Ну что за больное воображение! – На что дракончик возразил: - А что, если я позову его? Тогда ты, мам, убедишься. – И закричал на всю улочку самым пронзительным голосом, на какой только был способен: - Король Сильберу-у-ус!!! Сильберус инстинктивно повернулся на зов и остановился, но вскоре понял, что этого ему делать не стоило, со стыдом признавшись самому себе, что он вовсе не желает теперь быть узнанным. Мать говорливого малыша быстро схватила его за загривок и спешно умчалась прочь, подальше от позора. Но дракончик добился своего: на Сильберуса в полной тишине глядели десятки людских и драконьих глаз. Король смущённо попятился, а затем скользнул в маленький проулок, скрывшись, наконец, от любопытных взглядов своих подданных. Сильберус пустился бежать. Уловив, что позади него не слышно звуков бегущей толпы, дракон перевёл дух и перешёл на шаг. Наверное, прохожие всё же не пошли на поводу у дракончика с его глупыми выкриками, и решили, что названный Сильберусом горожанин не имеет с ним ничего общего, а убежал потому, что попросту смутился и поспешил поскорее скрыться от их обманутых взглядов. «Хорошо, что не узнали», - с явным облегчением подумал король. Теперь он был даже рад этому. Выбравшись из проулка, Сильберус вновь оказался на широкой, залитой яркими лучами солнца улице. Он моментально узнал это место: всего в двух кварталах отсюда находился его замок. Дракон торопливо двинулся вдоль улицы. Но он спешил так не потому, что ему хотелось поскорее оказаться дома, вдали от взглядов толпы, только что чуть не узнавшей его, а потому, что он две недели назад оставил в замке самое дорогое для него существо на этом свете – своего слугу Ларго. Ларго было восемьдесят три года. Седой старичок с грустными голубыми глазами был спасён Сильберусом одиннадцать лет назад от злого дракона – его прежнего хозяина, у которого Ларго прожил лишь год, хотя жизнью назвать это было весьма трудно. Прежний хозяин обращался с ним хуже, чем с животным, и содержал в невыносимых условиях. Более того - у Ларго не было ни своих вещей, ни даже сменной одежды и обуви, а жил он в подвале замка, отчего за год переболел раз десять, и это значительно подорвало его здоровье: он был уже не в состоянии исполнять некоторые поручения своего хозяина, которые были бы непосильны даже молодому и сильному человеку. К тому же подобные вещи строжайше запрещались Великой Книгой, и в результате бедный Ларго подвергался за это каждодневным побоям. И в один из таких дней его хозяин решил наказать слугу прямо во дворе своего замка и на глазах у прохожих. Он вытащил беспомощного старика на улицу и толкнул наземь. Ларго даже не вскрикнул, а только покорно лежал в дорожной пыли и ждал первого удара, крепко зажмурив глаза, полные горьких слёз. В этот день Ларго, проходя по коридору, случайно задел краем подноса дорогую вазу, и она разбилась на такие мелкие кусочки, что склеить её было уже невозможно. И тогда чаша терпения хозяина разбилась следом за ней. Многочисленные прохожие понимали, что им не справиться с огромным крылатым чудовищем. Один всполох пламени из его пасти – и от них ничего не останется. Но к счастью, в этой толпе в тот момент оказался Сильберус. Тогда, одиннадцать лет назад, он ещё не был королём Маглании, а только помощником министра земли Драстерии. И он просто не мог пройти мимо места, где нарушают законы Великой Книги, а уж тем более – унижают честь человека. Он выступил из толпы как раз в то время, когда разъярённый дракон занёс свою лапу с огромными когтями над распластанным по земле Ларго, чтобы нанести ему свой первый удар. Сильберус был гораздо мельче остальных драконов, и справиться с подобным четырёхметровым гигантом ни за что бы не сумел. Но его силой была его власть, а его оружием – буква закона, поскольку в Маглании с одинаковым уважением и страхом относились как к королю, так и к самому мелкому чиновнику, так как каждый взрослый житель страны мог с лёгкостью выйти на короля. Увидев значок помощника министра на плаще у Сильберуса, громадный дракон убрал когти и опустил лапу. Нависшая над Ларго тень отступила, и старик осторожно поднял голову. Перед ним во всём своём величии стоял молодой изумрудно-зелёный дракон. Он строго глядел вверх, на немного смутившегося под его взглядом дракона синей окраски, стоявшего на задних лапах позади Ларго. Горделивая осанка чиновника соответствовала стати власть имущих, а горящие глаза пронзали дракона из-под надбровных дуг осуждающим взглядом. В этом немом поединке не требовалось слов, но Сильберус произнёс: - Ты нарушил Главный Закон Великой Книги Драконов! И я, как представитель власти, заявляю тебе: ты будешь изгнан из страны! Такой жёсткий приговор тут же поверг хозяина Ларго в ужас, ведь обычно в подобных случаях изгоняют лишь из столицы. Но Сильберус имел в своих лапах верховную власть и был волен распоряжаться ею по своему усмотрению: решения мелких чиновников не разбирались и не обсуждались королевской властью. А это значило, что согласно приговору Сильберуса хозяину Ларго придётся жить на Крайних Землях, пустынных и заброшенных, расположенных на берегу Великого Океана, где обитают только исконные враги драконов – цернисы. Поэтому любого дракона там ожидало практически наверняка только одно – смерть. Либо от голода, либо от цернисов. И потому синий дракон упал на колени. - Прошу вас, Имеющий Власть, пощадите меня, я только хотел устыдить его, не более того! Пожалуйста, не высылайте меня! Клянусь вам, что этого больше никогда не повторится!! – Он попытался было подползти к Сильберусу на коленях, чтобы поцеловать его лапу, но изумрудный чиновник брезгливо поморщился и оттолкнул от себя просящего о помиловании гиганта. Громадный дракон, минуту назад внушавший всем страх и ужас, теперь ползал в ногах у приземистого представителя власти, исполнившего сегодня свой священный долг, защитив слабого. Но все старания Синего склонить Сильберуса к милости были тщетны: он не знал законов своей страны, а значит, не знал и того, что публично озвученная мера наказания из уст любого чиновника вне пределов резиденции правителей автоматически решает судьбу провинившегося и не может быть отозвана. Так было записано в Великой Книге. Синий дракон сам вырыл себе яму, решив наказать слугу на улице, при свидетелях. Тем временем собравшаяся вокруг них толпа зевак привлекла внимание солдат королевской гвардии, охранявших порядок на улицах, и они, услышав приговор Сильберуса, моментально взяли Синего под конвой, и, надев на него ошейник арестованного, повели в сторону выхода из города. - Ваш закон слишком суров, - прорычал Синий, оглядываясь на Сильберуса. – У цернисов он мягче и справедливей. Солдаты быстро скрылись вместе с арестованным, и лишь после этого напуганный произошедшим Ларго отважился подняться. Он нерешительно и неуверенно двинулся к Сильберусу и пару раз чуть не упал, поскольку от слабости ноги его подкашивались. Но не успел он сделать и десяти шагов, как Сильберус на своих молодых ногах сам подбежал к нему. Ларго, всхлипывая от вновь набежавших слёз, протянул к нему руки. А Сильберус протянул свои, и осторожно, бережно, чтобы не сделать старику больно неосторожными движениями своих мощных лап, спрятав когти, обхватил Ларго за спину, зарывшись пальцами лап в густой пушок его белоснежных волос, гладких, как шёлк. Ларго же обхватил в ответ дракона за плечи дрожащими сухими ручками и прижался к драконьей груди, обливаясь слезами благодарности. - Спасибо, сэр… - услышал Сильберус его приглушённые слова. – Спасибо вам… Теперь я ваш, сэр… Слушая эти слова между прерывистым дыханием и всхлипываниями старика, Сильберус вдруг почувствовал себя настолько счастливым и успокоенным, что у него хватило сил лишь судорожно вздохнуть, прогоняя прочь последние крупицы тревоги, и уткнуться мордой в макушку старика, вдыхая приятный человеческий запах, перебиваемый время от времени гнилостным запахом подвала, где жил Ларго. И уже сквозь слёзы, сжав ещё крепче и бережнее своего первого и единственного слугу, он поцеловал старика в макушку его густых седых волос и в полном умиротворении прошептал: - Наконец-то я нашёл тебя, человек… С той поры минуло уже одиннадцать лет. Ларго счастливо жил в замке Сильберуса и у него было всё, чем он был обделён, когда служил Синему, - в том числе и постоянная забота и любовь хозяина. Семь лет назад, когда Сильберус стал королём Маглании, Ларго был очень горд и счастлив за него, а две недели назад, когда в страну пришла весть о том, что победа драконов досталась им страшной ценой – ценой жизни их короля, - Ларго отказался верить в это. Но прошёл день, два, пять – Сильберус не возвращался. И тогда Ларго тяжело заболел от горя: дали о себе знать старые болезни, которыми он болел, живя в подвале у Синего. И теперь он, беспомощный, лежал в постели, и некому было о нём позаботиться. И по ночам старик тихо плакал, зовя в бреду хозяина. И он пришёл. Неслышно отворились стальные распашные двери, и в проёме возникла фигура дракона с мощными, уходящими вверх крыльями. Фигура отбросила тень на тропку солнечного света, которая упёрлась в тёмную противоположную стену передней. В замке было темно и тихо. Сильберус переступил порог. Тревога, непонятно откуда взявшаяся, сковала его душу. - Ларго, - негромко позвал он. Имя слуги чуть слышно отразилось от стен передней. Дракон ждал. Но никто ему так и не отозвался. Ни малейшего намёка не было на то, что здесь кто-то живёт, - до того всё вокруг казалось заброшенным и умершим. Сильберус в тревоге, теперь уже ненадуманной, рванулся вверх по лестнице на второй этаж. Там находилась спальня Ларго. Отворив дверь в спальню, Сильберус осторожно вошёл. И в полной темноте тут же наткнулся на деревянный столик и задел верхушкой крыла подвеску из серебряных колокольчиков, которые тоненько, мелодично зазвенели. Со стороны кровати послышался тяжкий стон, а затем – измученный старческий голос: - Кто здесь?.. Уходи, здесь нечего красть… Кроме моей жизни… Сильберус хорошо знал обстановку спальни Ларго и, мгновенно сориентировавшись по расположению его кровати, включил верхний свет. В постели, закутавшись в большой тёплый плед и укрывшись сверху толстым шерстяным одеялом, лежал бедный Ларго. Его осунувшееся лицо было белее подушек, он тяжело дышал и чуть слышно стонал. Ему было очень больно, но старый слуга каким-то своим особым чувством, до того ещё, как Сильберус включил свет, догадался, что это именно он, и попытался повернуть голову, чтобы взглянуть на своего хозяина. А Сильберус, на морде которого теперь ещё сильнее отразились тревога и беспокойство, подбежал к изголовью и, упав на колени перед постелью, обхватил лапами голову Ларго. - Ларго, Ларго!.. Это я… Это я, Ларго, я, Сильберус! Что с тобой случилось? Тебе больно?! Старик протянул к дракону дрожащие руки. - Ничего, ничего… - с трудом выговорил он, пытаясь улыбнуться. – Только сердце… Сейчас я встану. – Тут Сильберус повернулся боком, чтобы не дать ему этого сделать, и Ларго увидел на его левом крыле огромную, покрытую твёрдой коркой, заживающую рану. – Сэр, вы ранены? О, сэр… - На глаза старого слуги навернулись слёзы жалости. - Не волнуйся, Ларго, - приподняв его с подушек, чтобы уложить поудобнее, ласково ответил Сильберус. – Это после битвы с Оутланом. Она уже почти зажила. Сейчас для меня важнее вылечить тебя, мой родной. Я принесу лекарства. Отдыхай и ни о чём не беспокойся. Поцеловав старика в макушку, дракон поправил ему одеяло. Ларго склонил голову и уткнулся Сильберусу в левое плечо лапы. - Я верил в то, что вы вернётесь, - прошептал старый слуга. – Я не принимал всерьёз слухи о вашей гибели… И ждал вас, - вымолвил он, подняв свои блестевшие от слёз глаза редчайшей голубизны, в которых Сильберус тут же прочёл наивысшую к себе преданность и любовь. – И, наконец, дождался… - Мой верный Ларго, - дракон с благодарностью обнял старика. – Тихо, тихо… - добавил он, когда Ларго со стоном прижался к нему и заплакал ещё сильнее. – Сейчас я дам тебе травяной настой, и ты поправишься… Я больше никуда не уйду от тебя так надолго, обещаю, я теперь буду с тобой, с тобой, моё сокровище, мой самый дорогой человек на свете… - Он уложил Ларго на подушки и вернулся с настойкой из трав. Напоив старика, Сильберус лёг рядом с ним. Лекарство подействовало на сердце быстро, и старый слуга со слезами благодарности прислонился к могучей драконьей груди своего защитника и кормильца. Сильберус прижал его к себе, - осторожно, бережно, как только мог, и укрыл крыльями. В его объятьях Ларго весь сжался, доверившись ему всей своей душой и со всей той просительностью, с какой слабый просит у сильного защиты и утешения. Рядом со своим хозяином старик чувствовал себя абсолютно здоровым и счастливым, зная, что никто его не обидит. А Сильберус ласково шептал ему что-то, зарывшись мордой в густые седые прядки и перебирая их, как тогда, когда увидел Ларго в первый раз. Дракон, желая, чтобы слуга поскорее заснул, целовал его в глаза, нос, лоб, щёки, согревал ему грудь теплом своей груди и слушал его судорожное дыхание и его благодарные всхлипывания, которые становились всё тише и тише. Но вот дыхание его стало ровным и глубоким, руки ослабли и опустились на одеяло, а слёзы почти уже высохли. На лице старика появилась счастливая улыбка. Его тихий умиротворённый сон обрадовал Сильберуса, и он, поцеловав напоследок слугу в лоб так, чтобы не разбудить, уснул рядом с ним, по-прежнему охраняя покой Ларго своими крыльями и объятиями. «Завтра, - думал Сильберус. – Завтра я пойду к самопровозглашённому королю Маглании и докажу ему, насколько опрометчиво он занял моё место. Ведь только я мало-мальски держал коварных цернисов в узде, а другой правитель, тем более такой трус и глупец, как Шима, никакими способами их не удержит, будь он хоть трижды король. Наверняка у этих тварей уже появился новый вожак. И если они пойдут на нас войной, Шима ничего не сможет сделать против них, потому что ещё ни разу не сталкивался с цернисами и не знает, на что они способны и насколько хитры, а значит, не знает, что под его неумелым руководством страну может ожидать только гибель. Так что завтра вся Маглания должна узнать правду». С этими мыслями он и уснул. Наступило утро. Изумрудный дракон широко зевнул во всю пасть, и открыл глаза. Вспомнив, где он спит, Сильберус тут же взглянул на своего старого слугу, лежавшего рядом. Ларго тихо спал. Его голова и грудь покоились на груди дракона, и Сильберус ощущал его мерное дыхание и ритмичные удары сердца. Глубокий и здоровый сон полностью исцелил старика. Дракон осторожно, чтобы не потревожить его покой, приподнялся и встал с постели. Потянувшись и расправив крылья, он отправился на кухню, чтобы приготовить себе и Ларго вкусный завтрак. Горячее кушанье ещё дымилось на плите, когда на пороге кухни появился Ларго. Он был одет в роскошный халат тёмно-синего бархата, отороченный золотым с узорами атласом на подоле, рукавах и воротнике, и подпоясанный красным шёлковым пояском. - Сэр, - произнёс он удивлённо. – Вы решили… Сильберус подошёл и приветственно обнял его, ответив: - Да, Ларго. Маглания должна знать правду. Шима не имеет права царствовать, покуда жив прежний правитель, то есть я. И я не сомневаюсь в том, что в период междуцарствия именно он ввёл Круг Одиннадцати в заблуждение, назвав меня геройски погибшим в бою с Оутланом и заняв моё место на троне. И эта несправедливость должна быть устранена. Старый слуга охнул и прижался к дракону. - Будьте осторожны, сэр. Я… я так тревожусь за вас, ведь Шима очень свиреп… - А также очень глуп и дерзок для того, чтобы занимать королевский престол, - добавил Сильберус. – Не бойся за меня, Ларго. Я отстою свои права на трон, пусть даже меня не узнают. Моя рана с отпечатками зубов и шипов церниса подтвердит мои слова, а седые космы на морде можно обрезать. А теперь – давай поедим, и я отправлюсь. Позавтракав, Сильберус остриг седые вихры, надел плащ-мантию, которую всегда надевал в бытность ещё помощником министра, чтобы стражники дворца Дракона его узнали, и на прощанье обнял слугу. - Я вернусь, не волнуйся, - прошептал он, обняв старика за плечи. Ларго чуть не плакал. – Теперь я никогда не оставлю тебя так надолго одного… Ну всё. Всё, тихо, тихо, только не плачь. – Дракон отпустил объятья и встал на четыре лапы. – Жди меня к вечеру, Ларго! Старый слуга, утирая накатившие на глаза слёзы, ещё долго стоял в дверях, провожая взглядом своего хозяина. И отчего-то оба, и человек, и дракон, чувствовали, что видятся они в последний раз. Но к голосу души не прислушались. Сильберус направился ко дворцу. Он не чувствовал никакой угрозы ни для себя, ни для Ларго, хоть и понимал, что ему будет нелегко отстоять своё право на трон. В истории Маглании ещё не было случая, когда страною правит новый король при живом прежнем. И эта несправедливость сегодня должна быть устранена. Но страна Маглания была страной, где всякие слухи и сплетни разносились быстрее полёта самого быстрого дракона. Та встреча Сильберуса с драконышем, обратившим прохожих в свою веру, не прошла даром. Слух о якобы возвращении погибшего короля моментально разнёсся по всей Драстерии, и в первую очередь он долетел до королевского дворца Дракона – до ушей Шимы Золотого. Крупный, но изящный золотой дракон с длинными узкими крыльями и оранжевыми глазами величественно восседал на алмазном троне, готовясь встретить соперника по власти. Он не мигая дерзко глядел на двери своих покоев, ожидая, когда они распахнутся и он встретится лицом к лицу со своим изумрудным врагом. Шима уже отдал приказ министру Драстерии, помощником которого в своё время был Сильберус, отправиться в его замок, и, если он там, уничтожить его, чтобы драконий народ не узнал правду, и чтобы эта вероятная правда о Сильберусе так и осталась слухами. Министр Чаррус, разумеется, был против такого предательства, но не мог, конечно же, противиться воле короля, и исполнил его приказание, отправившись вместе с королевской гвардией к замку, когда Сильберуса там уже не было. Чаррус молил Небо, чтобы Сильберуса там не оказалось, если верить слухам, и в то же время желал, чтобы он был мёртв, если действительно погиб в бою, или, если он всё же жив, сумел добраться до Шимы и сразиться с ним за престол, так как все одиннадцать министров и подавляющая часть драконьего народа были изначально против такого короля, как Шима, самонадеянного и нерасчётливого, безрассудство и вспыльчивость которого проявлялись чуть ли ни в каждом его слове и поступке, тем паче, что Шима варварски занял престол и объявил себя новым королём в то время, когда гибель Сильберуса не была подтверждена, поскольку тела его не нашли. Но Чаррус не знал, что королевским гвардейцам, отправившимся в путь вместе с ним, был отдан особый, тайный приказ Шимы – не подчиняться министру Драстерии и уничтожить любого, кого они найдут в замке помимо Сильберуса. А если Чаррус попытается помешать им в этом – уничтожить и его. Такого коварства Шимы Сильберус не мог предугадать, даже имей он весь разум мира и владей всеми знаниями, какие только существуют на свете. Но знай он это, ни за что бы не отправился к Шиме. Однако в момент трагической развязки он уже был во дворце Дракона. Стражи королевских ворот были предупреждены лично Шимой безоговорочно пропустить во дворец того, кто назовёт себя Сильберусом. И стражники, и солдаты королевской гвардии продали свою верность Шиме за деньги в момент его восшествия на престол, а потому были безоговорочно ему преданы в отличие от мудрых министров, которым хватило самообладания и здравого смысла, - в отличие от набитых мускулами драконах гвардии, для которых важнее клятвы верности, которую они когда-то приносили Сильберусу, оказались низменные материальные ценности. Но в Маглании сила всегда имела приоритет над мудростью, вот почему драконы не могли так же духовно развиваться, как люди, которых они когда-то выбрали в союзники и впустили в свой мир именно с целью своего духовного развития. Возьми драконы себе в учителя, например, свинью – все до одного валялись бы тогда в грязи, ведь это так просто. А вот всю сложность человеческих чувств, взаимоотношений и поступков их чересчур грубый разум понять был не в состоянии – для этого понадобились бы миллионы и миллионы лет, чтобы произошла умственная эволюция драконов. Но об эволюции драконы и знать не знали, и люди, которых они выбрали для этого – тоже, ведь то, что в мире существует такая вещь, как наука, в Маглании никто не знал, да если бы и знал – всё равно для людей просто невозможно было бы создать подходящие для занятия этой дисциплиной условия, ведь то был мир драконов, где нет и не может быть никаких искусственных приспособлений из мира людей. Здесь царствует одна лишь природа да высятся построенные драконами из грубого камня и скальной породы средневековые замки. Поэтому науке здесь было просто не место. Итак, Сильберус беспрепятственно прошёл во дворец Дракона и так же беспрепятственно вступил в тронный зал, удивившись, тем не менее, как же ему удалось так легко сюда пройти. Неужели его наконец-то узнали? Но тогда почему никто не радуется его возвращению и не падает от избытка чувств на колени перед своим истинным королём? Почему он не слышит полных счастья и радости возгласов своих подданных, и почему все, начиная со стражников и заканчивая свитой, молчат? Изумрудный дракон всё больше удивлялся столь странному поведению своих вассалов. Наверное, подумал он, всё дело в том, что они не могут поверить в то, что он жив. Действительно, прислуга и свита глазели на него не отрываясь, пока Сильберус, немного смущённый их гробовым молчанием, но, тем не менее, скрывший это, с осознанием собственного триумфа не спеша двигался по каменным плитам тронного зала навстречу сидящему на его законном месте Шиме, который в нервном нетерпении хлестал позади трона своим длинным гибким хвостом, прожигая горящими глазами движущуюся к нему изумрудную фигуру. Солдат гвардии он, несомненно, накажет за то, что они упустили его врага, но не раньше, чем сам расправится со своим соперником по власти. Как только Сильберус поднялся перед троном на задние лапы, Шима наклонил голову и злобно прошипел: - Так это ты назвал себя Сильберусом? - Да, захватчик чужого трона, - быстро, но спокойно ответил изумрудный. - Поздно же ты явился ко двору! – издевательски произнёс Шима. – Твоё место уже занято! Сильберус в ответ сдвинул плащ на сторону, открыв спину, и рывком распахнул крылья, взрезав ими воздух так, что по залу прокатилось эхо. В его горящих глазах смешались ненависть и презрение. - Взгляни на мою рану, Золотой! – торжественно и спокойно произнёс он. – Я получил её в бою с Оутланом и тем не менее победил короля Плоскомордых. Вот отчего меня посчитали погибшим, как я теперь вижу. Вот отчего меня тогда не нашли. Я был тяжело ранен и поэтому не мог объявиться сразу, и то, что я не появлялся в Маглании две недели, не даёт тебе права, Шима, занимать мой трон! Я вернулся, и теперь требую отдать мне мою законную власть. Если же ты не согласен со мною, то тогда давай выясним свои права на престол в честном бою! Шима вскочил с трона и брезгливо скривил морду. - Я не стану драться с таким калекой, как ты! – презрительно фыркнул он, надменно подняв голову. - Я не калека! – гневно вскричал Сильберус. – Я могу летать! И сейчас ты в этом убедишься, жалкий предатель! Я вызываю тебя на бой! И с этими словами он взлетел. Действительно, его левое крыло почти выздоровело благодаря тому, что вчера Сильберус наложил на рану укрепляющую повязку из трав. Но Шима рявкнул: - Я не отдам тебе трон, потому что ты мертвец!!! Золотой дракон раскрыл пасть и окатил изумрудного огненной стеной. Все подданные Шимы, включая стражу, давно уже в спешке удалились из тронного зала, как только речь зашла о поединке. И этим спасли свои жизни. Сильберус оглушительно взревел и взвился в воздух, уходя от ревущего пламени. И сквозь собственный рёв вдруг отчётливо услышал злобный хохот Шимы: - Ха-ха, жалкий король! Ты попался в свою же собственную ловушку! Приготовься к смерти, ибо тебе уже нечего и некого терять! Это слово «некого», произнесённое с чудовищным нажимом и явным намёком, не на шутку перепугало Сильберуса. Стена огня исчезла, и он парил теперь под сводами зала, а снизу на него смотрел Шима, оскалив клыки в предвкушении собственного триумфа и сверкая глазами, пока, впрочем, не пытаясь предпринять ещё одну попытку уничтожить его. - Что это значит? – незамедлительно выкрикнул Сильберус дрогнувшим голосом. К его горлу подступил тугой комок всё нарастающего предчувствия трагедии. Золотой дракон распахнул крылья и довольно приоткрыл по-прежнему оскаленную пасть. - Это значит, мой лишившийся власти правитель, - коварно прорычал он, - что твоего человека больше нет в этом мире! Столб ярко-рыжего пламени взметнулся к сводам зала. - НЕ-Е-Е-Е-ЕТ!!! – взревел Сильберус, когда стена огня Шимы накрыла его. Но кричал он скорее от душевной боли, чем от физической, будто у него только что вырвали из груди сердце и душу, а вместе с ними и всё самое дорогое, что он так берёг внутри себя и чем дорожил больше всего. И это было, несомненно, так. Все его движения будто бы сковало огромным, немыслимым отчаянием, давящем на него со всех сторон. О Небо, как же он не догадался? Как он мог наивно поверить в то, что о нём в Драстерии никто не помнит, и что никто не посмеет предать его? Ведь он для них уже не король. И как он мог забыть о слухах – непременном атрибуте всего того, что случалось и случается в Маглании?! И вот теперь… - ЛАРГО-О-О!!! – взревел он, и, кувыркнувшись в воздухе, вырвался из пламени, весь покрытый чёрным налётом прожжённой шкуры, с обгорелыми перепонками крыльев. Чудо, что его рана при этом не открылась. Взвившись над троном на бешеной скорости, Сильберус в неистовстве полёта задел его, и трон выпал из распахнутого настежь окна вслед за вырвавшимся на свободу изумрудным драконом, и разбился вдребезги на миллионы драгоценных камней. Шима глядел, как его враг с чудовищной быстротой удаляется на запад, и лишь усмехался в клыки. Ему не нужно было заканчивать этот поединок, ведь он уже фактически убил Сильберуса. Над Драстерией раздался истерический рёв обезумевшего от горя дракона. Оглушающий всех и вся, он снова и снова разносился эхом в вышине небес. Драконий плач, плач дракона, у которого отняли в одно мгновенье всё, чем он жил; плач, от отчаяния и безысходности не прекращавшийся ни на мгновенье, а затихающий лишь только тогда, когда дракон переводил дыхание, заново набирая в лёгкие воздуха. Все узнали этот плач. А узнав, узнав голос своего «воскресшего» короля, и увидев, как он, снижаясь над своим замком, чуть было не порушил верхушки соседних своим длинным хвостом, двинулись, полные праведного гнева, к дворцу Дракона, чтобы свергнуть обманувшего их Шиму с украденного им престола, поскольку подумали, что плач Сильберуса связан с тем, что он узнал о новом короле Маглании. Задыхающийся от изнеможения Сильберус, споткнувшись при приземлении, с грохотом свалился на грудь, пропахав мордой землю. И рывком кинулся к двери. Большие крупные слёзы заливали его изумрудную морду. Вся земля во дворе замка была в следах драконьих лап, а у самого порога в луже крови мордой вниз распластался… - Министр Чаррус! – взвыл Сильберус и упал на колени, не в силах больше держаться на ногах. – Мой дорогой учитель, мой наставник! За что они вас?! За что-о… Приподняв тело, Сильберус взглянул в открытые остекленевшие глаза пурпурного дракона. Чаррус был уже достаточно стар, чтобы занимать пост министра, но Сильберус, правя Магланией, не мог отстранить его от занимаемого им поста министра Драстерии, ведь Чаррус являлся его наставником во всех делах страны, и учил его управлять Магланией. Он очень много сделал для будущего короля, ведь именно он выдвинул когда-то Сильберуса в кандидаты на трон, поэтому его изумрудный ученик был с тех пор в неоплатном долгу перед стариком. А теперь… Сильберус осмотрел тело. Окровавленная пасть Чарруса была оскалена, а клыки плотно сжаты. Несомненно, этот последний оскал был адресован предавшим его солдатам королевской гвардии. Сильберус моментально догадался, что здесь произошло. Грудь министра Драстерии была жутко окровавлена, кое-где виднелись даже белые изгибы рёбер. Кровь всё ещё вытекала наружу толчками, окропляя роскошный халат мёртвого министра. Положив остывающее тело дракона на землю, Сильберус опустился на четвереньки. - Прощайте, учитель… - печально произнёс он и пустил пламя. В Маглании умерших сжигали огнём близких. Считалось, что умерший возродится вновь через год после смерти в кругу своих родственников, преобразовавшись в рождённого ими дракона. Но у Чарруса не было родных, и никто, кроме Сильберуса, не был ему более близок. Поэтому изумрудный дракон, как только тело Чарруса целиком охватило пламя, тихо произнёс, глядя в огнь: - Я постараюсь найти себе жену, учитель, но прежде я отомщу за вас… Не говоря больше ни слова, Сильберус ворвался в двери своего замка. И тут же громко и пронзительно взревел прямо на пороге, в ужасе отшатнувшись назад. У самых его лап лицом вниз лежал Ларго. Его макушка была окровавлена, кровь растеклась из огромной раны по полу, бархатный халат был весь истерзан жуткими драконьими когтями, и отовсюду из этих прорезей хлестала кровь. Сильберус кинулся к старику, почти сразу упав на колени, и осторожно приподнял, пытаясь подавить в себе подкативший к горлу тугой комок истерики и гнева, но не в силах был вымолвить ни слова от потрясения и осознания того, что всё, что он видит, – ужасная правда. Почувствовав знакомую силу и нежность мощных, надёжных лап своего хозяина, искалеченный слуга шевельнулся и громко застонал от боли. - Ларго, Ларго, Ларго!.. Что… что они с тобой сделали… - в рыданиях повторял Сильберус, глядя ему в глаза и прижимая ужасную рану на макушке двумя лапами. Старик прерывисто дышал, сквозь стон пытаясь прояснить сознание. Его большие голубые глаза приоткрылись и взглянули на дракона с выражением мучительной боли и страдания. Но в то же время он, несмотря на страшную боль, попытался всё же улыбнуться своему господину, чтобы, как это всегда бывало, показать, что, несмотря ни на что, даже на то, что он, Ларго, находится сейчас в таком ужасном состоянии, всё же рад видеть его снова дома, и что счастлив оттого, что своё обещание вернуться Сильберус в очередной раз исполнил. Однако улыбки у него на этот раз не получилось: вместо этого старика вновь пронзила мучительная боль – гораздо более сильная, чем прежде. И он, страдальчески зажмурив глаза, тяжко застонал. - Ларго… Ларго мой дорогой… - в испуге зашептал Сильберус, обняв его насколько можно бережней и прижимая к своей груди. – Не умирай, не умирай, Ларго, не оставляй меня… Старый слуга вновь издал мучительный стон, а затем с хрипом произнёс: - Сэр… Это… солдаты Шимы… министр Чаррус… он… пытался меня спасти… - Да-да, я уже понял… - сквозь слёзы прошептал Сильберус. Шёпотом он говорил для того, чтобы излишне не тревожить старика своим громовым драконьим голосом. – Держись, держись, не умирай, Ларго… Сейчас… - Он приподнял его, по-прежнему прижимая одной лапой его рану, зарывшись пальцами в окроплённые кровью седые пряди. Но горячая кровь Ларго всё равно хлестала, пробиваясь из-под драконьей ладони. – Сейчас я тебя перевяжу. Тебе не будет больше больно, обещаю… Всё пройдёт… Но как только Сильберус попробовал привстать со своей ношей, это довольно осторожное движение причинило Ларго такую боль, что он передёрнулся всем телом и громко закричал. Слёзы градом брызнули у него из глаз, а кровь хлынула сильнее прежнего. Сильберусу пришлось поспешно опуститься. - О нет, Ларго, Ларго!.. Прости меня, родной, прости… - рыдая, простонал дракон, прижимая к себе его беспомощное тело, пытаясь в панике сообразить, что же ему теперь делать, и в мыслях проклиная себя самыми последними словами за то, что позволил допустить своему разуму подобное действие. Когда приступ ужасающей боли в голове и всём теле, от которого Ларго на несколько секунд полностью потерял способность понимать происходящее, немного утих, он обратился к Сильберусу с мольбою в глазах: - Пожалуйста, сэр… Я… знаю… Знаю, как вы меня любите, сэр, но… меня вам в этот раз уже не спасти… Мне… очень больно, сэр… - С тяжёлым вздохом Ларго, пытаясь убедить в этом своего хозяина, дотронулся дрожащими, изрезанными кинжалами солдат пальцами до плеча дракона. – Прошу вас… совершите Ритуал Ухода… и прекратите наконец мои мучения… Я готов к этому, сэр… Сильберус вздрогнул, услышав эти слова, а потом ещё крепче прижал к себе умирающего старика. Его драконьи глаза с нежностью и любовью глядели на слугу, в то же время выражая резкий протест против его слов. Праведные слёзы катились из них, капая на разорванный бархат тёмно-синего халата Ларго. Этот халат Сильберус подарил ему на день рождения. А на следующий день рождения дракон думал подарить ему новое кресло-качалку. На день рождения, которого у Ларго больше не будет… - Не-е-ет! – простонал изумрудный дракон, раскрыв пасть в рыданиях. – Я не могу этого сделать… я должен… Должен спасти тебя… Я обязательно тебя вылечу, Ларго! Вылечу и выхожу, клянусь тебе! Только держись, держись ради меня, пожалуйста-а… Сильберус прижался концом морды к его окровавленному лбу, а затем быстро расцеловал в обе щёки и нос, роняя слёзы на грудь Ларго. Человеческая ладонь, дрожа, медленно опустилась к мощному драконьему запястью, поддерживавшему слугу за спину. - Прошу вас, сэр… Пожалуйста… - порывисто дыша, прошептал Ларго, напрягая последние силы. Его губы, покрытые мертвенно-сизым оттенком, уже едва шевелились. – Я больше не в силах терпеть эту боль и сильно ослаб… Я больше не могу сопротивляться ни ей, ни тому, чего всё равно никому из нас не избежать… Вы не сможете ничего сделать, сэр, мои раны слишком серьёзные… Поверьте, так будет лучше для нас обоих, сэр… Сильберус громко взревел, проклиная Шиму, и с усилившимися рыданиями уткнулся в грудь своего верного слуги, услышав тяжёлые, сбивчивые удары его измученного старого сердца. Сколько же этому сердечку пришлось вынести?! Жестокие побои синего дракона значительно ослабили здоровье старика, и если бы не это, у Ларго был бы хоть какой-то шанс выжить сейчас. Но он, скорее всего, прав. И нужно прекратить его страдания. Сильберус нежно приобнял на прощанье беспомощное тело Ларго и мягко приложил свою правую лапу к левой стороне его груди. У старика мелькнула благодарность в глазах, благодарность совершенно искренняя, и он опустил свою седовласую голову на плечо Сильберусу, глубоко и облегчённо вздохнув. На губах его появилась слабая улыбка. - Прощай, мой верный и преданный друг, я отомщу за тебя, - прошептал Сильберус, наклонив свою голову к его голове и в последний раз взглянув в небесно-голубые, лучащиеся благодарностью и умиротворением сквозь боль и слёзы глаза Ларго. Длинный изогнутый коготь указательного пальца дракона плавно вошёл в грудь старика, легко проткнув ткань бархатного халата. Показалась капелька крови. Ларго вздрогнул и в благодарность легонько накрыл своей рукой его лапу. - Спасибо, сэр… - тихо произнёс он, мигнув стекленеющими глазами, и уткнулся носом в чешуйчатую грудь Сильберуса. И тут же глаза его медленно закрылись, а голова свободно откинулась на плечо вместе с последним выдохом. Сердце тукнуло в этот момент в последний раз, и наступила тишина. Сильберус теперь безо всякой боязни дал волю слезам, прижав обмякшее тело Ларго к своей груди, обняв его и лапами, и крыльями как можно крепче, и его грудь окропилась кровью из ран старика. Затем дракон выпрямил спину и поднял глаза к потолку. - Мир и покой тебе, Ларго… - прошептал он затем. – И смерть тебе, Шима!!! – в ярости взревел он, распахнув крылья. Его клич эхом разнёсся по всему замку. И потом он долго стоял на коленях, будто всё ещё боясь сделать больно нашедшему покой слуге, вздрагивая от рыданий и зарывшись лапами и мордой в его окровавленные седые пряди… Восстание было подавлено. Гвардейцы короля мгновенно усмирили взбунтовавшийся народ, уничтожив пламенем и клинками десятки восставших и покалечив сотни, не пощадив ни самок, ни стариков, ни детёнышей. Но не успел Шима опомниться после такого ошеломляющего и внезапного нападения обманутого им населения Драстерии, как пришла другая, гораздо более ужасная весть: на окраины Маглании безо всякого предупреждения напала огромная армия цернисов, фактически взяв страну в полукольцо. И их новый предводитель – не цернис, а дракон! Узнав об этом, Шима взревел: - Этого просто не может быть! Откуда среди цернисов взяться дракону? Они же ненавидят нас! Мы – их исконные природные враги! - Возможно, это так называемый водяной дракон, - высказал предположение один из министров. – Цернисы называют его Синим. - В Великом океане не водятся водяные драконы! – прогремел Шима. – Это всего лишь миф, и их не существует в природе! Только цернисы, это проклятье рода драконьего, могут обитать под водой! Потому что дышать под водой, кроме них, никто не может, и из-за этого они считают себя совершеннее нас, трёхстихийные уродцы! Мы мобилизуем все силы и выступим сегодня же! - Господин король, они уже взяли землю Тичрунию, - сообщил министр этой земли чёрный дракон Амбриус. – Они действуют быстро и избирательно, как драконы. - Не смей сравнивать их с нами!!! – моментально взревел Шима, и рядом с министром ударился в пол столб пламени, отчего чёрная морда дракона чуть посветлела от страха. Шима взвился под сводчатый потолок и стрелой вылетел из тронного зала. Драконье войско – всё, какое только было в Маглании – в тот же день было мобилизовано и двинулось на юг, запад и восток. Северная Драстерия могла быть спокойна: она была расположена слишком далеко от океана, но окраинные земли к тому времени были уже целиком захвачены цернисами. А главная армия под предводительством Шимы двинулась на юг, откуда цернисы нанесли свой первый удар. Дворец Дракона опустел. Сильберус, всей душой желая отомстить Шиме за учителя и слугу, застал дворец в запустении. И быстро понял, что произошло. Он вышел на главный балкон. Весь город будто вымер: мирные жители панически боялись цернисов даже в такой географически защищённой земле, как Драстерия, и Сильберус не увидел на улицах и площадях никого. Но, верный своему долгу мести, решил отправиться на юг. Взлетев прямо с балкона, изумрудный дракон взвился ввысь и взял курс на юг Маглании. И через пару дней он достиг места главного сражения. Это была самая грандиозная по своим масштабам битва, какую доводилось видеть Сильберусу. Сотни тысяч драконов на земле и в воздухе сражались с трёхстихийными монстрами, превосходившими их по биологическим параметрам и природному оружию. Сильберус искал глазами Шиму. Но, заметив его, не ринулся вперёд, а от изумления даже удивлённо проревел. С Шимой бился… Синий дракон! Тот самый бывший хозяин Ларго, которого Сильберус несколько лет назад отправил в изгнание как раз сюда, к цернисам. Но как же вышло так, что дракон стал их предводителем, ведь цернисы – беспощадные и древние враги драконов?! Как бы то ни было, Сильберус решил расставить все точки в деле своей праведной мести. Его никто до сих пор не заметил, а прямо перед ним бились друг с другом виновники смерти Ларго и Чарруса. И для Сильберуса наступил момент истины. Изумрудный дракон рванул в их направлении, до упора раскрыв пасть. Шима и Синий, увлечённые битвой, не замечали его до самого последнего момента, и их буквально смело огненной стеною Сильберуса. Метаясь в огне, оба рухнули в воды Великого океана. Как по команде, все до единого цернисы в этот момент нырнули в воду. Армия драконов, оставшись без врагов, с изумлением взирала на невесть откуда взявшегося Сильберуса, который поливал огнём распластавшихся в волнах океана Шиму и Синего, так, что они не могли ни увернуться, ни защититься. Однако, сквозь огневую завесу, пожирающую его тело, Синий успел разглядеть напавшего. - Это Сильберус! – взревел он. Шима услышал его слова. - Не-е-ет!!! – проревел Золотой, прося этим, наверное, для себя пощады. Но слишком поздно он понял, что то была праведная месть законного короля Маглании за предательство Шимой и Синим всего драконьего народа. И через несколько секунд от двух злодеев ничего не осталось. Сильберус, удовлетворённый свершившимся правосудием, с шумом выпустил из ноздрей пар и огляделся по сторонам. Цернисов видно не было, и только драконья армия глядела на него во все глаза. Цернисы были очень трусливы, и после атаки Сильберуса на их короля-дракона все до единого покинули сушу по всей Маглании. А Сильберус устало опустился на землю. После долгого и почти беспрерывного перелёта всё его тело нещадно болело. Он лёг наземь и распластал крылья, не в силах больше двигаться. - Я отомстил за вас, Ларго, Чаррус… - с умиротворением прошептал он сам себе. – Я исполнил свой долг перед вами. Покойтесь теперь с миром… Огромная армия драконов в абсолютном молчании взирала с высоты на своего бывшего короля. Но почему бывшего? Один из драконов отделился от войска и начал снижаться в направлении Сильберуса. Это был один из министров Маглании, министр земли Тичрунии чёрный дракон Амбриус, на владения которого цернисы напали в первую очередь. Приземлившись, он сложил крылья и осторожно двинулся к безучастно лежавшему на земле изумрудному дракону. - Король Сильберус, - начал он. – Простите нас. Мы… мы не поверили нашему народу, мы были слепы и глухи, и совершили огромную ошибку, посчитав вас погибшим. – Рядом с Амбриусом уже опустились и другие министры, а затем и большинство простых воинов – всем остальным просто не хватило места на крохотном пятачке прибрежной зоны юга Маглании. Окружив Сильберуса гигантским кольцом, все драконы, в том числе и министры, встали на колени перед своим королём. После этого Амбриус продолжил: - Мы говорим вам «спасибо» за то, что вы во второй раз избавили наши земли и страну от Плоскомордых и несправедливости лжекороля Шимы… И потому просим вас снова быть нашим королём. Королём Маглании. И сотни тысяч драконьих голов на земле и в воздухе склонились в поклоне перед своим изумрудным королём. Сильберус поднял голову и оглядел своих подданных. - Что ж, - молвил он устало. – В нашем королевстве бывало всякое. Но, тем не менее, я рад и счастлив, что вы признали меня, пусть даже немного позднее, чем я ожидал. И впредь, я надеюсь, такого больше не повторится. Я прощаю вас. И вновь буду править Магланией. 2005г.***
21 июня 2013 г. в 18:41