Кошмар

      Он слегка приоткрыл слипшиеся ото сна глаза, когда услышал его тихий голос и почувствовал на своём плече его крупную ладонь. С трудом приподнявшись на локтях, блондин потёр веки, несколько раз моргая в попытке отогнать сон. Он медленно, все еще в полусонном состоянии взглянул на парня, который, сидя на коленях у его кровати, все еще одной рукой сжимал его плечо, пока другая покоилась на ногах снизу. — Дом, — еще раз повторил Крис, слегка тормоша того. — Ну, Дом, пожалуйста проснись.       Барабанщик сильно потер ладонями глаза, и глубоко зевнув, томно оглядел комнату, вновь переводя взгляд на сидящего на полу басиста. Его длинные кудри были спутаны, образовав на голове нечто похожее на гнездо. На лице у него читались усталость и беспокойство: брови немного изогнуты, губы поджаты, а темные глаза ожидающе смотрят на него. — Что такое, Крис? — с легким недовольством протянул Доминик и взглянул на небольшие прикроватные электронные часы. — Сейчас четыре утра. — Я… — он начал неуверенно, убирая ладонь с плеча блондина, и заводя ее себе за шею, нервно почесывая. — Понимаешь, довольно глупая ситуация… — Да говори… — зевает Ховард. — … уже, уф. — В общем… — он снова поджал губы. — Мне кошмар приснился.       Доминик усмехнулся, но заметив серьезное выражение лица Уолстенхолма, тут же стянул с лица улыбку. — Серьезно? — спросил он, откидывая одеяло с ног и садясь на край кровати. — Вставай с пола, давай.       Парень похлопал по свободному месту, приглашая того присесть. Крис послушался. Он тяжело приземлился рядом, вплотную прижавшись плечом к плечу барабанщика, и опустил голову. Мелкие кудри упали на лоб, свесившись вниз. Ховард немного нагнулся и посмотрел на его лицо снизу вверх. — Рассказывай, — его ладонь легла Уолстенхолму на колено. — Да ничего особенного, — покачал головой тот. — Просто… я даже толком то и сам сон не помню, но такой неприятный осадок от него… у меня в груди будто камень, тянет так, тяжело. Совсем неохота оставаться одному.       Ховард понимающе кивнул. Он вспомнил свои кошмары. Редкие, совсем редкие, но так хотелось иногда кому-то их рассказать, прижаться к кому нибудь, чувствуя тепло и защиту. Но он всегда был один. Сестра уехала в колледж еще год назад, а чтобы бежать к родителям, он был слишком взрослым, как никак ему недавно исполнилось семнадцать. А сегодня дружеское плечо понадобилось не ему, а Крису, и он рад был ему помочь. Но вот, почему он? Не то чтобы хотелось бы спихнуть его проблемы на другого… — А где Мэтт? — поинтересовался Доминик. — Он завалился на диван и уснул буквально через пять минут, после того как ты поднялся наверх, — он закусил губу. — Извини, что разбудил тебя. Думаю Мэтт бы не проснулся, а если и так, то от него было бы мало толку.       Ховард запустил свободную руку в свои волосы, вспоминая то, что творится в гостиной. Кажется уборка с утра займет у них не мало времени. Он все еще держал свою ладонь на коленке басиста, и почти незаметно, неосознанно, слегка сжал ее, немного поднявшись вверх. Крис не упустил этого действия, и краем глаза, через упавшую челку, взглянул на барабанщика. Тот не смотрел на него, его взгляд был направлен в никуда, теряясь в полумраке комнаты. Уолстенхолм поддался немного вперед. Он замечает контур его носа и губ, и тянется еще чуть-чуть. Еще ближе. И еще. Дом оборачивается и уверенность Криса в миг улетучивается. Он резко закрывает глаза, тяжело выдыхая через нос, и боится открыть их снова. — Все в порядке? — Все… — Крис делает паузу, наполняя воздухом легкие. Нет, еще не время. — Да, все хорошо.       Он видит очертания улыбки на его губах и слегка дергает губами сам. Непонятное чувство от недавнего кошмара почти ушло, и он подумал о том, что выглядит сейчас как маленький ребенок, прибежавший посреди ночи в комнату родителей. Он преодолел желание вопросительно взглянуть на Доминика, когда тот убрал свою ладонь с его колена. Почувствовав одну его руку на спине, а вторую на груди, он невольно «сжался», пытаясь сделаться меньше, чтобы облегчить блондину задачу его обнять. Ладони Ховарда еле смыкались, и тот подвинулся еще ближе, поворачиваясь полубоком. Крис усмехнулся. Дом тоже. Его объятия это то, что сейчас было нужно. Худощавые руки, неловко обвивавшие его тело, теплые, такие… красивые? Что там руки, сам Доминик. Уолстенхолму вдруг невольно вспомнилось то, как Доминик играет на барабанах, как тонкие пальцы обхватывают палочки, как руки, на удивление очень сильные, начинают постукивать ритм, набирая скорость все больше. И ему казалось, что Ховард был создан для игры на этом инструменте, нежели он сам.       Когда Крис отвлекся от мыслей и повернул голову, то Дом уже посапывал на его плече, но от движения басиста он распахнул глаза, извиняясь перед ним. — Это мне нужно просить прощения, — проговорил Уолстенхолм, и слегка разочарованно, когда Доминик разомкнул объятия, добавил: — Мне наверное уже пора, я отнял у тебя достаточно времени.       Он начал подниматься с кровати, нарочито медленно, надеясь что блондин предложит остаться у него. И как он был рад, когда его ожидания оправдались, и Доминик, останавливая его за руку, предложил перенести одеяло и подушку в свою комнату. Было слишком темно, чтобы барабанщик заметил огонек в глазах Криса, но он не упустил того, что Крис охотно и быстро согласился, почти выбежав за дверь, по пути спотыкаясь об порог. Снизу послышался звук ударившегося друг об друга стекла, тихий топот и еле слышный скрип деревянных ступенек. Крис вернулся через пару минут, под подмышкой держа подушку и одеяло, и плюхнулся на пол рядом с кроватью блондина. Уже начинало светать, когда они наконец улеглись на свои места. — Даже не знаю что тебе пожелать: спокойной ночи или доброго утра, — Ховард усмехнулся, поворачиваясь набок, лицом к стене. — Ничего не нужно, мне и этого достаточно, — проговорил Крис, и тут же мысленно отругал себя за сказанное.       Ответом послужил лишь смешок, и басист облегченно выдохнул, почти сразу заснув.