***
— Нам нужен новый гитарист, ребята. — Само собой, только где ж его взять? — угрюмый Минсу крутил в пальцах барабанную палочку. — Они с неба не падают. — А было бы неплохо, — в тон ему вздохнул Усок. — Теоретически, — Чондэ почесал макушку, — я могу научиться. Хотя бы базе. Но за такое короткое время… — За три недели? — ударник вздёрнул бровь и тут же отмахнулся. — Да невозможно. — Спасибо, что веришь в меня, Минсу, — осклабился Чондэ, но затем вновь свёл брови. — Может, связи у кого есть? Друзья там, или знакомые… Все синхронно мотнули головами и не менее синхронно вздохнули. — Тогда даём объявление в интернете и если на этой неделе не найдём гитариста, то придётся звонить организаторам, чтобы они снимали нас с программы концерта. Группа вскинулась неверяще — к этому выступлению они готовились уже два месяца, и не могли позволить так просто лишиться возможности выйти на публику. С неким облегчением Чондэ увидел решимость в глазах товарищей и вместе с тем возросла уверенность — они точно выступят.***
Чондэ учил сложное место в одной из песен, когда дверь репетиционной с грохотом распахнулась и в помещение влетел счастливейший Усок, волоча за собой кого-то ещё. — Нашёл! Вот тот, кто нам нужен! — пробасил он, выталкивая вперёд высокого парня в очках и с гитарой за спиной, который, судя по виду, был в полнейшем шоке от происходящего. Сехва и Минсу тут же подошли поближе к пареньку. Чондэ тоже отложил ноты. Незнакомец поправил очки и взглянул на окружающих его людей, после чего вновь потупил взгляд. — Где ты его взял? — На улице играл. Я мимо проходил, слышу — играет кто-то круто, а это он. Вы на внешность не смотрите, он реально хорош! Счастливое усоково лицо Чондэ не сильно впечатлило. Он смотрел на высокого парня в оверсайз-толстовке и как-то не мог сложить в одного человека умелого гитариста и… вот это. — Как тебя зовут? — робко поинтересовался Сехва, стараясь заглянуть в глаза новичку. — Пак Чанёль, — парень снова поправил сползающие очки. — Я Ким Сехва, приятно познакомиться, Чанёль, — и парень дружелюбно протянул новичку руку. Чанёль замялся, но пожал её. Сехва просиял, а Усок с Минсу будто отмерли. Наперебой представлялись и пытались что-то выспросить у Чанёля, а тот только головой вертел от одного парня к другому, не зная кому и в каком порядке отвечать. Последним к нему подошёл Чондэ и тоже протянул руку: — Я Ким Чондэ, вокалист. — Пак Чанёль, — рукопожатие состоялось, но новенького вдруг как током ударило: он уставился на Чондэ большими глазами и задержал дыхание. — Ким Чондэ?.. — Да, — не понял тот. — Знаешь меня? Чанёль отмер тут же и отнял руку, стушевавшись. — Нет-нет. Просто такое имя редкое… Да разве, подумал Чондэ, ещё больше запутавшись, но Пака уже занял Минсу: — Ну, Чанёль, давай — покажи, что можешь, — Ли с интересом взглянул на парня. Все согласились с ударником и расположились вокруг стула, на который усадили Чанёля. Тот расчехлил гитару. Инструмент был далеко не новый — краска постепенно трескалась, а поверхность грифа под струнами была очень сильно стёрта. Чанёль тронул струны, проверяя строй. — Что… мне сыграть? — вскинул он глаза поверх очков. Минсу махнул рукой: — Ой, да что уг… — То, что я слышал на площади! — перебил друга Усок и жестом попросил всех молчать, а сам даже ближе придвинулся к гитаристу. Чанёль угукнул, задумался ненадолго, а потом привычно расположил на струнах пальцы и сразу начал играть. Мелодия полилась красивая, певучая. Чондэ глаз оторвать не мог от левой руки Чанёля — так быстро бегала по струнам, не разрывая при этом музыкальную ткань. Чондэ взял назад свои мысли по поводу внешнего вида парня — человек может выглядеть как ему удобно, и это совершенно не должно как-то умалять его внутренний мир. Потому что играл Чанёль действительно очень хорошо, видно было, что он талантлив. Теперь окончательный выбор был за Чанёлем — Чондэ-то его в группу уже с первых аккордов принял. Как только музыка смолкла, счастливый Минсу выжидательно посмотрел на Чондэ, мол, ну как? — Согласен в группе играть, Чанёль? Пак удивлённо вскинулся — Чондэ улыбался ему искренне — и незамедлительно кивнул. Грянуло дружное «Ура!» и парни полезли обниматься к новому участнику группы.***
Потянулись подготовительные будни и изнуряющие репетиции. Чанёля потихоньку ввели в курс дела и предоставили ему ноты песен для освоения. Как оказалось, новый гитарист был не особо разговорчив по жизни — предпочитал изъясняться жестами — и это было непривычно группе. Но постепенно парни свыклись с молчаливым Пак Чанёлем, а там уже и начались совместные репетиции — Чан влился в коллектив. Внимательный Чондэ вскоре заметил тенденцию Чанёля оставаться одному после репетиций, но не трогал гитариста — может, ему нужно повторить свою партию или что-то в этом духе. К этой особенности Пака тоже привыкли. В один день парни собрались расходиться, а Чанёль привычно остался один. Усок уже у выхода предложил сходить выпить за их плодотворные репетиции, и все поддержали его. — Который час? — подал голос Сехва. — Мы успеем? Чондэ машинально потянулся рукой к заднему карману джинсов, но там телефона не оказалось. — Парни, я телефон в студии оставил. Вы идите, я догоню. — Поторопись, а то мы всё выпьем! — крикнул ему вслед Минсу, и ржущая троица направилась к выходу. Чондэ птицей взлетел по лестнице, добежал до нужной двери и уже положил ладонь на ручку, как услышал что-то с той стороны. Он прислушался. Изнутри звучала песня: чей-то голос пел на английском языке слова, а гитара вторила ему размеренным боем. Чондэ знал, что в комнате остался Чанёль, но харизматичный голос, постепенно набирающий силу к припеву, совсем не соотносился у Кима в голове с немногословным Пак Чанёлем. Песня была про любовь — это точно. Хоть Чондэ не был силён в этом языке, но такие очевидные слова, как «love» и «forever», помогли примерно понять посыл песни. Которая уже и стихла — Чондэ так задумался, что пропустил это. Испуганный взгляд Чанёля встретил вошедшего Чондэ; Пак как-то поспешно отвёл глаза и быстро стал собирать листы, стоящие перед ним, вкладывая в большую тетрадь. Необъяснимое что-то толкнуло Чондэ и он успел схватить один немного помятый лист. Там был от руки написанный текст песни, а вверху, мелким шрифтом, Чондэ успел увидеть буквы «K.J.», прежде чем Чанёль выхватил у него бумагу. Огромные глаза гитариста испуганно вперились в Чондэ. — Что это? Чанёль моргнул и спрятал глаза, облизав губы. — Это какая-то песня, да? Пак и вовсе отошёл от Чондэ, чтобы убрать тетрадь с песнями в гитарный чехол. — Чанёль? — Чондэ видел, что гитарист явно собирался покинуть его, но успел поймать парня за кисть у двери. — Ты должен петь со мной! Чанёль замер, руку не вырвал. — Что?.. — нахмуренное непонимающе лицо обратилось к Чондэ. Радуясь, что гитариста удалось заинтересовать, Ким немного торопливо заговорил: — Я тут подслушал случайно твою песню и очень хочу, чтобы ты был на бэк-вокале. У тебя классный голос, вместе мы будем звучать полно. Что скажешь? Чондэ надеялся на положительный ответ и не отпускал Чанёля, запястье которого держал уже двумя руками, потому что нельзя сейчас дать убежать Паку, ведь идея с бэк-вокалистом зарядила Чондэ, как ничто не заряжало. Только б Чанёль не сбежал… Он, слава Богу, не сбежал. Поставил гитару к стене и полностью развернулся к Чондэ. — Как это? — Так ты согласен? Господи, отлично! Пойдём, я покажу тебе кое-что. Помнишь песню «Let's fight»? Чондэ подвёл Чанёля к синтезатору Усока и, пока ждал включения, взглянул Чанёлю в глаза. Пак следил за действиями Чондэ и, когда тот спросил, кивнул. — Смотри, там в припеве есть такой ход… — Чондэ наиграл мелодию. — Вот это моя партия, а ты можешь немножко подпеть снизу, вот тут. Чондэ сыграл немного ниже другие ноты, которым подпел сам, и это двухголосие звучало гораздо лучше, чем одинокое соло. — Понял? — Чондэ поднял голову к Паку. Чанёль кивнул. — Супер! — расплылся в улыбке Чондэ. — Тогда тебя надо добавить во все песни. У тебя же есть ноты? Давай я допишу твой голос. — Не надо, — разлепил губы Чанёль. — Я и так смогу. — О, — удивился Ким. — Ты уверен? Я мог бы… — Уверен. — Ладно, как скажешь, — Чондэ в примирительном жесте поднял руки на уровень груди ладонями к Чанёлю и немного шагнул в сторону. А Чанёль, всё это время не сводивший глаз с синтезатора, вдруг положил руки на клавиатуру. Огладил клавиши, немного поперебирал пальцами беззвучно. И заиграл: приятно-лёгкая музыка наполнила звуками комнату. Но чем дольше Чондэ слушал, тем сильнее становилось чувство дежавю. Эту мелодию он уже определённо раньше слышал — где-то в прошлом, но она точно как-то касалась его, Чондэ. Ким очертил взглядом профиль Чанёля и неожиданно даже для себя спросил: — Мы раньше с тобой не встречались? Музыка оборвалась. Чанёль убрал руки и снова спрятал глаза. Чондэ не понял и попытался заглянуть в лицо Паку, но тот старательно отворачивался. — Так знакомы? Чанёль, посмотри на меня. Пак не сразу повернулся. — Ты меня не помнишь, скорее всего… — А ты́ откуда меня знаешь? — Чондэ уже совсем запутался. Ещё и Чанёль своим поведением подливал масла в огонь — о чём же таком ему известно? Пак тихо заговорил: — Старшая школа Нанмё*, весна, последний год. И новый диплом на стене музыкального класса — победа одного парня с шикарным голосом на международном конкурсе. Чондэ свёл брови, но смутно вспомнил. Школу ту, нелегко давшееся гран-при… И тихого одноклассника, играющего на фортепиано в пустом музыкальном классе ту самую песню, с которой выступал Чондэ. — Пак Чанёль… — он попробовал имя на язык, и оно отозвалось туманным и робким узнаванием где-то глубоко в сердце. — Мы учились вместе? Обернувшийся Чанёль кивнул и снова опустил глаза. — Погоди, — нахмурился Чондэ. — Ты же на фортепиано играл. И в том же конкурсе участвовал, что и я, только в другой номинации. Я точно помню, что участвовал. Как же она называлась… — Соло-импровизация, — подсказал тихо Чанёль, и Чондэ улыбнулся. — Да, вот. Что ты взял тогда? Чанёль пожал плечами. — Я не знаю. Я не пришёл на закрывающий гала-концерт. — Почему? — вскинул брови Чондэ. Чанёль вздохнул, и в этом вздохе было столько тоски, что Чондэ не мог не положить руку на чужое плечо. — Ты можешь не говорить, если не хочешь. — Мама… умерла в тот день, и я должен был вернуться домой. Мой отец, в отличие от мамы, музыку не понимал, считал, что это безнадёжное и неприбыльное занятие. И я бросил музыку, поступил на юридический, как он и хотел. Но не продержался там и года — отчислили за долги и непосещаемость. Я потому что играть бегал, не смог без музыки. Научился на гитаре, ведь фортепиано не вытащишь — такая махина, куда её… И начал зарабатывать. А теперь я с вами. И с тобой. Чондэ поднял глаза на Пака, а тот почти неслышно прошептал: — Твой голос стал ещё красивее, — и метнул короткий взгляд на Кима. Не готовый к такому Чондэ вспыхнул тотчас, а сердце зашлось бешено. Смутившись, парень отвернулся и втянул голову в плечи, переваривая услышанное, и не видел, как Чанёль сделал то же самое у него за спиной. Неизвестно, сколько они так простояли, пока Чондэ не вспомнил, что его ждут. — Слушай, а пойдём с нами? — спросил он нарочито весело, пока шёл к заряжающемуся телефону. — Посидим вместе, поболтаем. М? Чанёль неожиданно согласился. Кажется, даже слегка улыбнулся при этом.***
Теперь Чанёль после репетиций оставался не один — Чондэ разучивал с Паком партии, а потом они пели песни дуэтом под аккомпанемент гитары. Чондэ нравилось так. Нравилось проводить время с Чанёлем, нравилось петь с ним вместе, нравилось видеть редкие, но такие солнечные улыбки. Одним вечером Чанёль даже спел Чондэ ту самую песню, слова которой Ким уже видел. Но одно дело — читать текст, а совсем другое — слышать его в обрамлении гармоний. — А что там за буквы наверху? — спросил как-то Чондэ. — Это… имя. — Вау, ты эту песню кому-то посвятил? Круто! А кому? Тогда Чанёль ушёл от разговора, но разум Чондэ не отпустили загадочные инициалы. Может, это любимый человек Пака? Но Ким почти сразу отогнал такие мысли — к чему гадать, всё равно наверняка знать не будет.***
Незаметно для всех настал день концерта. Они выступали на разогреве у одной популярной группы, но это уже радовало — явить себя людям очень хотелось. У них же теперь есть Чанёль и классные песни, они точно зажгут сегодня! Но парни всё равно нервничали. Каждый снимал стресс как мог: Минсу, жуя крекеры, думал о чём-то своём и тупил в стену; Сехва выполнял физические упражнения; а Усок играл во что-то в телефоне, стараясь не думать ни о чём и не волноваться. Чондэ не особо переживал — ему не впервой выступать на публике, но вот состояние Чанёля, сидевшего рядом с гитарой в обнимку, настораживало. Пак явно нервничал, но это волнение было странным, он будто впадал в транс — замирал на месте и не реагировал ни на что. Вот и сейчас он застыл, словно его поставили на паузу. — Чанёль? — Пак ожидаемо не шелохнулся. — Эй, — только после легкого тычка в бок Чанёль «ожил» и перевёл взгляд на Кима. — Скоро наш выход, нужно быть готовыми. Гитарист кивнул и покрепче перехватил инструмент. — Группа «Artove», готовьтесь! Ну, пора. Чондэ встал и подозвал ребят. — Вот и настало наше время, парни. Как на репетициях, окей? У нас всё классно, мы всё сможем. Вперёд! Но музыканты уже зажглись — азарт так и плескался в глазах. Привычное подключение оборудования, проверка звука и исправности немного расслабило и придало обыденности — волнение отступило окончательно. Как только они были готовы, Чондэ кивнул Минсу, и ударник запустил ритм. Чуть позже вступили гитары и клавиши, и, перед тем, как запеть самому, Чондэ задорно подмигнул Чанёлю: «Покажем им класс!». — Чанёль, это было так круто! Здорово, что ты с нами, ты такой молодец вообще! Минсу, Усок и Сехва за кулисами обступили гитариста со всех сторон и дружно хвалили парня. А ещё не до конца отошедший от концерта Пак сжимал гитару и улыбался от уха до уха. Чондэ тоже был рад, но сил на бурный восторг у него не осталось — концерт вымотал знатно. Однако они достойно показали себя, зал вон до сих пор заливается свистом и хлопает им. Теперь «Artove» остаётся только подождать — раз так отреагировала публика, то вполне возможно, что и какое-нибудь агентство заинтересуется ими, а потом… А потом будет что-то ещё, но загадывать рано. — Нам надо поговорить. — А? Но Чанёль уже куда-то торопливо вёл его по коридорам — вырванный из собственных грёз Чондэ не сразу сориентировался. Они вышли на служебную лестницу и стремительно поднялись на крышу. Снаружи было уже темно, сиял огнями город и приятно охлаждал лицо ветерок — Чондэ немного пришёл в себя и отдышался. — Чондэ, мне нужно кое-что сказать тебе. Парень взглянул на взлохмаченного и серьёзного Чанёля, который таким предстал перед Чондэ впервые, и понял, что сейчас точно будет что-то важное. Он аккуратно кивнул, чтобы не спугнуть инициативу Пака, и приготовился слушать. — Та песня с именем… — голос дрогнул, но Пак облизал губы и чуть громче продолжил: — Ким Чондэ — вот чьё имя в песне, потому что она для тебя написана, — Чондэ рот в изумлении открыл, потому что, оказывается, готов совершенно не был. — Ты мне нравишься. Очень. Ещё со школы, — закончил Пак и зажмурился. А Чондэ от вида смущённого Чанёля просто растаял — широкую улыбку невозможно было контролировать. Чондэ шагнул к гитаристу поближе, привстал на носочки, притянув высоченного Чанёля к себе за одежду, и коснулся улыбкой губ Пака, неверяще распахнувшего глаза. — Я знаю, Ёль. Ты мне тоже. И лучистые глаза напротив заискрились счастьем.