***
Энакин задумчиво разглядывал спящую рядом безмятежным сном Падме. Такую красивую, хрупкую и в то же время невероятно сильную. Падме, которая любила его и верила ему. Падме, от которой все меньше хотелось уходить. Особенно если понимаешь, что там, куда надо идти, тебя ждет хорошая такая трепка! Скайуокер не был глуп и отлично понимал, что наутоланин ему, мягко говоря, не рад. –Просыпайся, дорогая, — мягко мурлыкнул джедай, склоняясь к плечу девушки и целуя его краешек, –Помнишь, ты хотела навестить дом? Если мы сбежим прямо сейчас, то у нас будет так много времени, что ты успеешь заскучать. Так ли ему, Энакину, нужен учитель, когда Амидала рядом и носит под сердцем его детей? Кажется, настал момент подумать головой.***
Фисто вертел листок, исписанный мелким, довольно кривым почерком, в руках и думал. «Да пошли вы все, я люблю другую. Искренне не ваш, Скайуокер. П.сы Улетел на Набу по заданию Совета (надеюсь, ты понял намек), буду оттуда слать учителю лучи любви, а тебе, дредастый, пришлю Джа-Джа Бинкса, чтоб не скучал. Надеюсь, он случайно тебя убьет. П.п.сы Да». Собственно, понятно практически все, но последнее слово… Ответ ли это на незаданный вопрос? Значит ли это, что Избранный добровольно выходит из трио? Наутоланин аккуратно сложил листик, спрятал в карман и пошел в зал совета. В конце концов, надо им сказать, что он послал Скайуокера на мега срочное и очень нудное задание на Набу, да такое, что даже неясно, когда он вернётся. Если цена спокойствия Оби-Вана — ворчание Мейса Винду, то Кит готов даже сдачу не забирать.***
–Просыпайся, любовь моя. Ни за что не угадаешь, что я тебе принес, — с улыбкой сказал Фисто, садясь на край кровати и нежным жестом ероша рыжеватые пряди волос. –Не угадаю, — сонно согласился Кеноби, потягиваясь и не торопясь открывать глаза, –Но зато я совершенно точно знаю, что тебя ждет, если ты присоединишься ко мне под этим прекрасным одеялом, — добавил рыцарь, приоткрывая глаза и хитро улыбаясь. Сегодня генерал чувствовал непонятную легкость в Силе, словно бы плотину, построенную не в том месте, снес поток воды и река снова течет так, как ей положено, а не превращается в болото. –Оо, и что же? Ты заинтриговал меня, — проурчал Кит, на мгновение забывая обо всем, –Не могу перестать восхищаться тобой, — выдохнул консул, склоняясь и втягивая любовника в долгий поцелуй. Оби-Ван не сопротивлялся, напротив: наконец-то он, как раньше, расслабился и позволил советнику вести полностью. Он не чувствовал напряжения, повисшего между ними в последнее время. –Не иначе, случилось чудо? — спросил мужчина, обвивая руками шею наутоланина и улыбаясь. –Чудо, — согласился тот, вкладывая в ладонь рыцаря сложенный листок и мягко выскальзывая из объятий Кеноби, чтобы устроиться рядом. –Кажется, я уже знаю, от кого это письмо, — протянул Оби-Ван, с некоторой опаской читая текст. К концу второго постскриптума, он уже едва сдерживал смех. Фисто знал, что это смех облегчения. –Что ты там говорил по поводу одеяла? Мне кажется, я заслужил награду, — намекнул Кит, беззастенчиво ластясь к счастливому мужчине. –Уж кто и должен тебя благодарить, так это Энакин. За внеплановый отпуск, — фыркнул Оби-Ван, обнимая наутоланина и прижимаясь к нему всем телом, –Но, так и быть, я поблагодарю тебя от его имени. Фисто улыбнулся. Возможно, после пары такого рода благодарностей, он начнет нормально реагировать на имя Скайуокера. Но при встрече всё-таки разок по уху заедет. Если, конечно, Оби-Ван не попросит воздержаться.