***
— Да все будет нормально. Ирен, ты слишком утрируешь ситуацию, — Хейк ходил по квартире. У него было слегка возбужденное состояние. Совершенный поступок был для него внештатной ситуацией. Он сам сейчас не знал, для чего пошел на этот шаг. Все получилось как-то спонтанно, но, что характерно, угрызений совести за это он не испытывал. — Хейк, может, тебе все же на время выехать из города? Пусть Билл побесится в одиночестве, — давала советы подруга. — Я завтра возьму отгулы на несколько дней. Просто отсижусь, а там видно будет. Билл сегодня не заявится, я так думаю. У него сейчас другие проблемы, — Хейк нервно усмехнулся. Парень подошел к окну и с осторожностью посмотрел на темные улицы, освещенные фонарями. — Хейк, а если тебя посадят? Ты об этом подумал? — в голосе Ирен сквозило беспокойство. — Нет. Господи, Ирен, я на тот момент ничего не думал. Тупо был ослеплен желанием насолить. — Только ты с солью-то переборщил. — Не паникуй. У Билла могут возникнуть подозрения, но у него на меня все равно ничего нет. Ты подтвердишь, что я был у вас. А этот убогий… там было темно. Вряд ли он меня узнает. — Все же, будь осторожней. Я теперь вот за тебя переживать буду. — Не переживай. Сейчас потянем время, а там я уже сам поговорю и с Томом, и с Биллом. — Ладно, будь хорошим мальчиком и больше не встревай ни в какие темные дела. Я тебя люблю. Завтра увидимся. Хейк нажал на кнопку отбоя и еще раз глянул в окно. Парень мысленно обозвал себя параноиком и налил в чашку воды, чтобы выпить, но тут раздался звонок в дверь. От неожиданности кружка выпала из рук, но, к счастью, не разбилась. Хейк закусил губу и тихо подошел к двери. Прислушался. Было тихо. Раздался повторный звонок, и спокойный голос Билла произнес: — Хейк, я знаю, что ты дома. У тебя свет горит. Парень молчал. Он постоянно кусал свою нижнюю губу и экстренно соображал, что бы могло значить такое спокойствие. Неужели Билл пока ни о чем не догадывается? Вполне себе. Тома могли еще и не найти. А если и нашли, то установить личность так быстро невозможно. Да и самого Билла могли не пустить. Он же ему не родственник. Мысли сменяли одна другую, но Хейк так и не смог ни за одну зацепиться. Снова раздался звонок. — Билл, что тебе нужно? Мы, вроде, расстались, — наконец подал голос парень, ощущая себя вполне защищенным за закрытой дверью. — Знаю. Так и будем общаться через дверь? — Хейку показалось, что Билл усмехнулся. В его голосе явно не было угрозы или агрессии. Скорее, он был больше похож на голос потерянного, уставшего человека. Рука непроизвольно потянулась к замку, но Хейк себя вовремя одернул. — Мы, вроде, в кафе обо всем поговорили? — Может, недоговорили? — Я тебе не открою. — Ну, давай так поговорим. Я не против. Сомнения одолевали парня, но Билл по ту сторону казался ему спокойным. Он все же осторожно потянулся к дверному замку и щелкнул его. Хейк не успел открыть дверь, она с треском распахнулась так, что от удара о стену, осыпалась штукатурка. А на пороге стоял разъяренный Вайгель. Спокойствие оказалось весьма обманчивым явлением. Хейк от неожиданности, повинуясь инстинктам самосохранения, отпрянул от двери и попятился задом, натыкаясь на косяк двери, ведущей в гостиную. Все произошло с молниеносной быстротой. Он даже не успел сориентироваться и хоть как-то подготовиться к атаке. Билл тут же врезал ему кулаком по лицу. Удар пришелся в район височной доли, от чего парень потерял равновесие и ввалился в гостиную, падая на паркетный пол. Его обдало неприятной волной боли. Во взгляде начало двоиться. Хейк кое-как тряхнул головой, чтобы снять неприятные последствия, но от этого стало только хуже. Брюнет не успел отойти от первого удара, как ему прилетел второй. Затем третий… четвертый. Переносица после энного количества ударов треснула, раздался неприятный хруст. Над бровью что-то потекло. Хейк прикрыл лицо руками, пытаясь стереть застилающую глаза жидкость. Но Билл на этом не остановился. Совсем озверев от накопившегося негатива, он принялся посылать удары, куда придется. Вайгель несколько раз двинул по ребрам, вследствие чего Хейк снова почувствовал хруст и боль во всем теле. Она была настолько сильной, что он потерял сознание. А Билл продолжал молотить парня, ничего не видя и не соображая. Удары он наносил с особой жестокостью, словно перед ним была разминочная боксерская груша. Он остановился только тогда, когда почувствовал, что сам выдохся. Парень с презрением посмотрел на лежащее перед ним тело, пнул носком ботинка, проверяя на дееспособность, и отправился в ванную комнату вымыть окровавленные руки.***
Хейк начал приходить в себя. Перед глазами все плыло. Тело словно налили свинцом. Он попытался пошевелить рукой, но его пронзило острой болью. Парень сразу и не понял, в каком именно месте так нестерпимо болело. Он застонал. А еще через несколько секунд осознал, что все его тело — это одна сплошная болевая точка. Его затошнило. Кто-то резко его поднял за грудки и прислонил к стене. Хейк, превозмогая свое отвратительное состояние, открыл глаза. Перед ним на корточках сидел Билл. Холодный взгляд и ненависть на красивом лице говорили о том, что злость не прошла. — Билл… — со свистом произнес парень и сглотнул неприятную жидкость во рту, которая напоминала кровь. — Не надо… не бей меня… больше… — Второй раз не хочу марать о тебя руки. — Что ты хочешь? — Посмотреть на твою поганую рожу и запомнить ее именно такой. — Я… мне жаль… что… — Да них*я тебе не жаль. Такому дерьму никогда и никого не бывает жаль… кроме себя. — Я не знаю… что на меня нашло. — Затмение? — ехидно спросил Билл и гадко улыбнулся. — Так получилось. — Что-то не вижу я того героя, который со своей сворой запинал пацана. Куда он делся, Хейк? Почему ты передо мной распластался здесь, как половая тряпка? Или свиты не хватает, м? Отвечай, с*ка! — гаркнул Билл, и Хейк вздрогнул, инстинктивно поднимая руку для собственной защиты. — Я просто разозлился. — Ну, тогда и ты ко мне претензий предъявлять не станешь. Я ведь тоже очень сильно разозлился, — неприятно тихим и зловещим голосом проговорил Билл. — Не буду… заслужил. — В общем, я остался тебе сказать, чтобы я твою рожу возле Тома никогда не видел. Увидишь его на улице — перейдешь на другую сторону. Окажешься с ним в одном помещении — съеб*шься оттуда быстрее ветра. Ты меня плохо знаешь, Хейк. Я тебя в порошок сотру. Ты меня понял? — Да. Прости меня. — Не моя привилегия. — Билл… мне больно. Не бросай меня. — Ты на меня слишком большие надежды не возлагай, — с этими словами он встал и кинул Хейку телефон. — Позвони Ирен, и она примчится. Только постарайся ей все доходчиво разъяснить, а то мне потом тебе придется еще раз подробно все объяснить заново. Мы друг друга поняли? — Поняли, — сдавленно проговорил брюнет, сжимая телефон. Билл ушел. А Хейк так и сидел в неудобной позе, корчась от боли. Трясущимися руками и непослушными пальцами он набрал номер Ирен.***
Том сидел в своей палате, готовый к выписке. Белка, вся в бумажных хлопотах, снова убежала, что-то подписывать у главврача. Парень сидел один на своей койке и тоскливо смотрел на унылый пейзаж. За окном лил дождь. Серое небо нависло над городом и грозилось вот-вот обвалиться всей своей огромной массой. Том наблюдал, как ветер треплет тучи, заставляя их перевоплощаться в еще более ужасные формы. Он старался ни о чем не думать. Все было слишком болезненно. Нет, не в плане тела… болела душа. Первые несколько дней он очень ждал Билла. С надеждой во взгляде смотрел на открывающуюся дверь и верил, что он вот-вот должен войти. Но его не было. Были только его лечащий врач и Белка, которая всегда приходила и мягко улыбалась, неизменно целовала его в лоб и что-то постоянно рассказывала. Том тоже ей улыбался, но его улыбка была фальшивой. Он не хотел расстраивать сестру, а потому старался делать вид, что все у него в порядке. Хотя на деле было далеко не так. Том слушал Белку, но он не слышал слов. Все его мысли были где-то далеко, не с ней. Да ему и не хотелось ничего слышать. Хотелось закрыть глаза и понять, что все это дурной сон, и он сегодня вечером пойдет к Биллу. И все будет, как прежде. Но как прежде уже не будет. Реальность вокруг него изменилась. Том, в один из дней, смотря в окно, обронил фразу о Билле. Белка лишь пожала плечами и сказала, что ничего о нем не знает. Ему было тоскливо, что он не смог постоять за себя, что не смог защитить их отношения. Возможно, Биллу тоже было не по себе от этой мысли. Белка часто бегала курить и постоянно старалась чем-то Тома заговорить, заставить принимать участие в диалоге, который зачастую она вела сама с собой. Том хотел лишь, чтобы его оставили в покое. С тех пор он стал делать тот самый вид, говорящий, что все хорошо. Счет дням в больнице был потерян. И вот настал день выписки. Белка задерживалась. А Том так и сидел на кровати и смотрел в окно. Тучи за это время приняли новый облик. Парень некстати вспомнил, что у него один проект так и остался незавершенным. И отметил для себя, что сегодня же им займется. Ведь чем-то надо себя отвлечь. А потом… нет, не сегодня, может быть, завтра, он обязательно сходит к Биллу. Вдруг он до сих пор не знает, что с Томом произошло. Наверное, сходит. А может, и не пойдет. Дверь отворилась, прерывая ход каких-то нелепых мыслей и надежд, в палату вошла Белка: — Ну что, все замечательно. Я все больничные дела развела. Все подписала. Мы теперь можем ехать. — Да. Конечно, — Том улыбнулся своей уже привычной улыбкой. — Если хочешь, мы можем заехать за мороженым в супермаркет? — Было бы неплохо, — синяки на лице еще не совсем сошли, и Том сейчас выглядел таким беззащитным, что у Белки сжалось сердце. Она подошла к брату и обняла его, согревая своей теплотой. Том обнял ее в ответ. — Белка, ну ты что? Все же нормально… вроде. — Том, мне так жаль, что я за тобой не уследила, — на глазах блеснули слезы. — Это не твоя вина. — Мне все равно жаль. — Не плачь. Я же… ну… не умер. — Придурок! Всякую дрянь говоришь! — Белка тут же отстранилась, насупилась и ударила Тома по плечу. Брат лишь улыбнулся и поцеловал ее в лоб. И они молча отправились на выход.***
Дождь барабанил по крыше автомобиля, в котором ехали Белка с Томом. Музыка дождя успокаивала. Том прикрыл глаза и провалился в мягкую дрему. Он чувствовал, как остановилась машина, как Белка вышла из нее, но открывать глаза было лень. Навалилась усталость, которой было сейчас не место. Резкий хлопок раздался где-то справа, и Том вынужден был открыть глаза. Он огляделся, но, не найдя причину беспокойства, снова утонул в своих мыслях. Вся его жизнь в картинках пролетела перед глазами, и в ней не нашлось ничего яркого и запоминающегося. Разве только Билл. Тому захотелось увидеть парня снова. Захотелось попросить Белку отвезти его к нему. Дверь машины открылась, и в салон запрыгнула сестра. — Ненавижу эту погоду сопливую! Как же я хочу лето, — она посмотрела на брата, который не успел убрать эмоции с лица после предыдущих мыслей. Он чуть грустно улыбнулся. В салоне воцарилась тишина. Белка сложила руки на руле и уперлась в них лбом. А затем достала сигарету и закурила. Снова повисло молчание, разбавляемое лишь шумом дождя. — Он приходил в тот день, — тихо сказала сестра, смотря на залитое осадками лобовое стекло. — Билл? — Ну, ты ведь о нем сейчас думаешь. — О нем, — тихо произнес Том и посмотрел на Белку. — Почему ты мне… не сказала? — Как всегда, думала, что так оно будет лучше. — Белка… зачем? Я ведь так ждал его. — Знаю. Надеялась, что ты в нем разочаруешься, а он за это время о тебе забудет. — А он… забыл? — Не знаю, но после того раза он больше не приходил. А может, и приходил, только я дала распоряжение его не пускать. — Ты не должна была так поступать. — Я уже ни в чем не уверена. — Мне плохо без него. — Ну, если любит, то поймет меня и простит. — А если он забыл? — Значит, и тебе самое время о нем забыть, — Белка выдохнула сизый дым и, открыв окно, выкинула бычок тлеющей сигареты. Девушка завела мотор автомобиля, и они поехали домой. У Тома вдруг блеснула надежда, что все не настолько плохо. А уверенности прибавилось ровно наполовину. Он теперь обязательно сходит к Биллу и поговорит с ним. Может, все еще не поздно вернуть? Ведь Белка не со зла так сделала. А может, он приходил все это время, но Том не знал? Множество вопросов крутились в голове, так и не находя ответов. Все перемешалось. Хотя одно Том знал наверняка: он сейчас же сходит к Биллу, не откладывая свой визит в долгий ящик. Машина подъехала к дому. Дворники на лобовом стекле смели дождевые капли, и Том замер, не веря своим глазам. Под козырьком подъезда стоял Билл, чуть промокший и с букетом цветов в руке. Он ждал… он ждал его — Тома. Сердце на мгновение сжалось, словно его кто-то обнял и тихонько поцеловал, а затем стало тепло, уютно и захотелось мороженого. Том улыбнулся своим аллегориям. — Да иди уже, Ромео. Хватит тут лыбиться, — с деланным раздражением проговорила Белка. Но в душе сама себе улыбнулась. Том, который еще несколько минут назад нуждался в какой-то заботе и сочувствии, сейчас выглядел таким счастливым. Это многого стоит. Том взял купленный Белкой пакет с мороженым и вышел из машины, быстрым шагом направляясь к подъезду, где его уже ждали. При виде друг друга парни улыбнулись. Состояние какой-то легкости окутало их словно невидимым покрывалом. Тяжелые мысли, размышления — все разом растворилось, оставляя между ними только понимание. Хотелось сказать многое, но слова забылись. Да и не нужны они сейчас. Они потом друг другу обязательно все расскажут, а пока им было уютно просто молчать. Взгляд Тома упал на букет цветов в руках Вайгеля, который молча пожал плечами, и они рассмеялись. А затем Билл подошел к своему парню и обнял его крепко, тепло, целуя куда-то в висок. Том ответил, смыкая руки за его спиной и наслаждаясь этими вроде простыми прикосновениями, но такими сейчас значимыми и важными. — Ты… ты промок. — Не страшно. Высохну. — Простынешь же. — Это не главное. Замерз? — Немного. — Согрею, — шепотом сказал Билл, прижимаясь мокрой и шершавой щекой к виску Тома, вдыхая родной аромат и думая о том, что нет ничего лучше дома, в котором тебя теперь всегда будут ждать.Не меняются люди, события, Не меняется жизни течение, Каждый день для меня — не открытие, Только правила. Без исключения. В доме пусто. Никто не встречает. Тишина. Чашка кофе остывшего. Каждый день сигареты, отчаянье, И усталость волной накатившая. Но однажды с порывом внезапным, Ты влетишь, улыбаясь глазами Постоишь, что-то скажешь невнятно На пороге неловко. С цветами. -Это вот… Я принес, — ты теряешься. Опускается взгляд от смущения, Ну, а я понимаю — меняется Все же в жизни событий течение. Эта странная штука — любовь; Мне с тобою уютно молчать И смотреть передачу про львов, И в объятьях рассветы встречать. Лишь теперь начал я понимать, Как тебя мне всю жизнь не хватало. Мне теперь не страшно мечтать И хотеть начать все сначала. * * * Не меняются люди, события, Не меняется жизни течение, Все неправда. Я сделал открытие В этих правилах ты — исключение.
Стих подарен fifti_fifti!))) Машенька, спасибки тебе мой родной!)))