Власть

      Ада выходит к нему сама.       Ей больше сорока и ей уже всё равно, убьёт он её или пощадит, осыпет милостью или сделает пленницей… Но в глубине души Ада знает, что ничего ей Александр не сделает. Александр хорошо воспитан, его учил сам Аристотель, слава о котором разнеслась далеко за пределы Греции.       Ада думает, что, верно, можно ещё попытаться что-то изменить в этой жизни.       Она улыбается и раскрывает объятия, она приветствует Александра с высоко поднятой головой.       — Добро пожаловать в Алинды, — говорит Ада и вновь чувствует себя царицей. — Добро пожаловать в Алинды, Александр. Кария рада тебя видеть.       Александр падок на лесть, как и любой другой мальчишка — а для Ады он и в самом деле мальчишка, — и он улыбается в ответ, отвечает ей по-гречески вежливо и спокойно.       — Ты мне как сын, Александр, — мягко произносит Ада. — Алинды твои, царствуй! — Она кивает в сторону крепости и замирает, ждёт, что он скажет. Александр мальчишка, а мальчишки страшно непредсказуемы, пусть Ада и видала многих. Мальчишкам свойственно решать сгоряча и не ведать меры.       — Но как мне править, если я не знаю ни города, ни людей? — хитро, даже лукаво удивляется Александр, и в его глазах Ада читает уступку. — Мне понадобится твоя помощь, ты будешь наставлять меня, как наставляет мать сына. — Он возвращает ей её же вежливость, и Ада чувствует удовлетворение. Власть — это приятно, но когда власть признают те, кто имеет её многим больше — ещё приятнее. Ада кивает и подходит к Александру, обнимает, наклоняется к уху и как бы невзначай произносит:       — Многие карийские правители мне родственники. Я могу убедить их сдаться без боя.       — Что ты хочешь взамен? — спрашивает Александр. — Такое просто так не предложат.       — Я хочу делать то, что делала. Править. Только теперь от твоего имени. — Ада никогда не обманывает и не увиливает, когда дело касается её желаний и их исполнения. Ада любила царствовать, и если бы не слава брата, то она бы ещё поборолась за трон в Галикарнасе, но Пиксодар оказался слишком хорош — и Аде пришлось уступить. Теперь же, когда он умер, когда на трон сел Оронтобат, Ада думает, что можно попытаться. Она его запомнила, она видела, каков он, и она давно поняла, что единственное преимущество Оронтобата не в его качествах, а только в защите Галикарнаса — стене и рве. Но Ада там родилась, Ада знает, как пройти через ров и пробраться за стены. И Ада готова помочь Александру это сделать.       Она лишь просит вернуть то, что принадлежало ей по праву. То, чего она ждала всё правление Мавсола и Артемисии, Идриея, которого никогда не любила.       И Ада уверена, что получит это. Надо только подождать.       Александр весел, Александр празднует, но не бросается в это с головой — хочет скорее выступить, скорее захватить Карию и опять, раз за разом чувствовать пьянящий вкус победы. Он будет завоёвывать так вновь и вновь, он не остановится, пока не завоюет весь мир, и Ада знает это. Александр мальчишка, и мальчишки это любят.       Аде всё равно: пусть, пусть, это её не касается, и править целым миром она вряд ли бы хотела. Ей будет достаточно родной Карии. Галикарнаса. Ей будет достаточно трона, который у неё отняли.       — Ты поедешь со мной? — спрашивает Александр, когда Алинды накрывает рассвет. Они сидят на балконе дворца, а вокруг до того тихо и спокойно, что Ада уже и не припомнит, когда ещё оно было так.       — Ну конечно. Как иначе я буду уговаривать? — удивляется Ада с лёгкой усмешкой.       — Разве одного твоего имени, письма не достаточно? — смеётся Александр, и Аде это даже чуточку льстит — что он меряет её по себе.       — Увы, я уже не так всесильна, как была прежде, — качает головой Ада, смеётся. — Да, я хозяйка самой защищённой крепости в Карии, но не более.       — Я буду рад разделить с тобой это путешествие, — беспечно бросает Александр и закрывает глаза, улыбается. — Твой совет может понадобиться мне когда угодно. — Молчит, ненадолго задумывается. — Я отдам Карию тебе, только помоги мне её захватить.       Ада поможет. Какая разница, под чьей рукой править: персидского царя или македонского? Какая разница, чьим сатрапом быть?       Ада просто хочет властвовать, хочет власти, как и прежде.       И однажды Кария им подчиняется.