«Я боюсь не успеть, И я видел только крах, неуспех, И я глуп, и я слеп, но иду всё на свет, Отражённый Луной от поверхности рек». (Pyrokinesis — Танцуй, полумесяц, танцуй.)
***
Блеск украшений, шуршанье платьев, задорная музыка, смех и перешёптывания — да, балы имели свою собственную, волшебную атмосферу. Однако Брейк не умел танцевать, а окружающие компании не интересовали его своими пустыми дискуссиями и сплетнями. Лишь одному он был рад — Шерон наконец-то смогла организовать собственный бал, о котором так мечтала. Порхая по всему залу, она задавала настроение каждой группе, преподнося им новые темы для разговоров и высказывая своё мнение; всех, кто стоял в стороне, юная госпожа сводила с кем-нибудь для танца или танцевала с ними сама. — Сколько счастья от одного бала, — Брейк хихикнул, прикрывая рот рукой, на которой идеально сидела белая перчатка. Хотел бы он увидеть улыбку Шерон без этой пелены на глазах от развивающейся слепоты. — Ха-ха-ха! Какой чудесный бал! — звонкий чистый смех внезапно ударил в голову парня, он перевёл взгляд на силуэт девушки, от которого исходил нежный голубой свет. Недоумевая, шляпник неуверенно сделал несколько шагов в его сторону, но как только хотел коснуться плеча — рука прошла насквозь. Он смог увидеть, что девушка не просто светилась — она вся состояла из маленьких голубых песчинок. Нечто обернулось и ахнуло, смотря в затуманенные глаза Зарксиса. — Ты видишь меня?! — По крайней мере, отчётливо слышу, — Брейк не мог увидеть слёз девушки, которые состояли из тех же голубых песчинок, но он услышал их: эта мелодия разбивающихся о паркет капель была такой отчётливой и грустной, он не хотел её слушать. Шляпник протянул руку, но и капли прошли сквозь неё. — Слёзы Вам не к лицу, — Зарксис слегка улыбнулся. — Брейк, с кем ты разговариваешь? — парень вздрогнул, переводя зачарованный взгляд на Шерон. — Я… — но стоило ему вновь посмотреть на девушку, как она убежала в сторону выхода. — Простите, госпожа Шерон, мне надо отойти, — сорвавшись с места, шляпник уверенно пошёл за силуэтом. Рейнсворт не смогла последовать за ним, увлечённая заботами бала. Они выбежали в сад. Под Лунным светом девушку стало лучше видно: глаза светили, словно два изумруда, пышное платье цвета лазурита добавляло ее образу воздушности, а пепельные волосы, украшенные золотой диадемой, мягко ложились на хрупкие плечи. — Кто Вы? — он вспомнил, да, Брейк уже не раз видел этот голубой силуэт: вечно одинокий с печальной мелодией движений. Звучит так странно, но он и вправду мог слышать, как она двигается, и весь набор звуков складывался в музыку, которая известна только Брейку. На удивление, это его никогда не пугало, наоборот, успокаивало. Кажется, будто шляпник понимал девушку: одиночество, тоска, страх и боль. Мысль о скорой, неминуемой смерти так въелась в голову, что стала для него фактом. Зарксис легко отшучивался, говорил, что готов к ней, но это была самая наглая ложь. Он хотел жить, хотел любить и быть любимым, ходить на чаепития и присматривать за дорогими людьми. Брейк понимал, что, если он признается себе или кому-либо в этом, то точно не сможет умереть спокойно, а так шляпник мог лелеять шанс на то, что, вбив себе всю эту чушь в голову, сможет и вправду легко уйти. Тем временем девушка продолжала побег, явно не собираясь сдаваться так просто: двигаясь на удивление ловко и быстро в таком платье, она скрылась из виду меж кустами роз. Зарксису быстро надоели эти догонялки. Он остановился и прислушался. — У куста, где Вы стоите, очень острые шипы. Не знаю, возможно ли это для Вас, но о них легко пораниться. Девушка молчала, Брейк покорно ждал. — Моё имя… Кресэнта, — она робко вышла к парню на тропинку, позволяя спокойно рассмотреть себя. — Полумесяц*, значит, — шляпник усмехнулся. — Зарксис Брейк, — парень слегка поклонился, не сводя глаз с Кресэнты. — Позвольте спросить, мы ведь уже встречались, да? — Я-я не хотела Вас потревожить. — Не беспокойтесь. Буду честным, Ваш свет всегда успокаивал меня. Хоть я и думал, что брежу, видя сияние в саду под покровом ночи. Скажите, неужели я и вправду безумец? — Да, именно так вы зовёте друг друга, когда видите таких, как я. Но я бы назвала Вас особенным. — Отчего же? — Может я и не жива более, да и физической оболочки как таковой у меня нет, однако же я настоящая, и душа моя при мне. Вы видите меня, от этого особенны. — Тело лишь сосуд, раз Вы сохранили душу, то и жизнь тоже, — Брейк сделал несколько шагов навстречу девушке. — Возможно, виной тому моя слепота, она дала мне возможность услышать Вас, поверить в Вас, а от этого и увидеть. — Прошу, не приближайтесь. — Я Вас пугаю? — Да. Ваша особенность — проклятье для меня. — Я не понимаю, объясните, — Кресэнта отвернулась, смотря на Луну. — Когда-то у меня был сосуд, как Вы выразились. Рождена я была с даром, которым наградила меня Луна, дабы я помогала людям. Но люди…мне жаль людей, ведь их сердца переполнены страхом, и всё неизвестное, новое они сразу же уничтожают. Я была глупа и наивна, чем поплатилась жизнью. Луна забрала меня к себе и сохранила душу. Я умоляла её пустить меня обратно, дать ещё шанс, я бы поступила иначе, смогла бы помочь. Ведь, несмотря ни на что, я всё ещё люблю людей и эту жизнь…но Луна затаила на них обиду, — с каждым её словом Брейк всё больше убеждался, что они похожи: видя многое в этой жизни, всё ещё любят её и хотят жить, они всё ещё умеют любить, но этот мир не позволяет, мешает им. Да, их мнения имеют свои отличия, но сами чувства абсолютно одинаковы. — Однако же Вы тут. — Людям не должно меня видеть. — Но я вижу, и всё ещё не понимаю, почему Вы не подпускаете меня. — Душа моя, с даром или без, человеческая, а значит я непременно могу влюбиться в Вас. — Разве любовь не прекрасное чувство? — Не в моём случае, я точно захочу коснуться Вас и мне не хватит ночи, чтобы насладиться Вашим присутствием. — И всё же Вы пришли на бал. Раз Луна даёт Вам силы, пока мы не расстались, я хочу рискнуть пригласить Вас на танец, — Кресэнта обернулась, видя Брейка с протянутой рукой. — Беру слова назад, Вы безумец! — девушка вложила свою руку в его. Зарксис ощущал, как хрупка и тонка её физическая оболочка даже под светом Луны. Словно самый дорогой хрусталь, она могла рассыпаться на множество осколков, если хоть чуть-чуть сжать руку. — Но, кажется, я не лучше. Даруя свою сияющую улыбку, Кресэнта сделала реверанс, кладя вторую руку на плечо Брейка. Он не умел танцевать и никогда не считал это большим упущением, но сейчас ноги сами вели его по самым простым фигурам, которые парень видел на балах. Зарксис вновь услышал мелодию её движений, но теперь она звучала по-другому. Теперь она слилась с его: всё ещё грустная, но с проблеском неиллюзорной надежды на будущее. Они вновь смогли поверить в себя, в свои жизни. Утопая в вальсе, Зарксис и Кресэнта нашли друг в друге силы бороться. — Клянусь, я не забуду эту ночь, — накрыв щёки девушки руками, шляпник коснулся её лба своими губами. — До ночи, — прошептала Кресэнта, прежде чем рассыпаться на голубые песчинки. Зарксис собирается доказать Луне, что девушка будет в безопасности в его руках, а Кресэнта — что сможет помочь людям, а начнёт она с себя и Брейка. Ведь сейчас они, как никто другой, нуждаются в помощи друг друга.И, возможно, сжалившись, Луна осветит им путь.
***