Labrinth — Still Don’t Know My Name
Тишина ночи успокаивала гулко тарабанившее сердце оборотня. Его дыхание приходило в норму, и легкий весенний воздух позволял вздохнуть на полные легкие. В лесу шумели деревья и ночные звери, а стая ума, наконец, притихла, принимая себя в объятья ночи. Больше никаких поисков желанной наследницы на место альфы, никаких смен оборотней, патрулирований и вынюхивания её следа. Пусть только кто-то попробует продолжить её поиски! Глаза нового альфы втупляются в темное черное небо. На лице появляется вымученная тяжелая ухмылка. Он, все-таки, добился того, чего так сильно хотел. Долгие два года, он кирпичик за кирпичиком, выстраивал путь к власти. Терпел вечные разговоры о превосходстве той, о которой теперь, уже точно никто не посмеет вспомнить. Долгие два года ухаживал за бесхарактерной старшей сестрой той, кому должен был поддаваться при их тренировках. «Только бы не навредить! Не царапнуть, не толкнуть! Двадцатилетняя дура!» Взгляд, невольно падает на кольцо и он смотрит через него на небо, сняв то с пальца. «Две дуры!» — Саманта, сестренка, видишь, она получила по заслугам. Уверен, будь ты рядом, ты бы порадовалась за меня, — гулкий, тяжкий выдох. Кловис ерошит волосы на голове и решает вернуться в кабинет. Клэр, словно ошпаренная выскакивает из комнаты, где лечили её отца, направляясь к Кловису. Она не может допустить того, что он себе позволяет. Дверь в кабинет её отца распахивается, мало не треща и не срываясь с петель. Клэр не чувствовала себя от злости, которую сдерживала. Она впервые чувствовала настолько сильную ярость в себе. Все что происходило в её жизни, не могло сравниться с тем, что сейчас она переживала. Её мать заперли в подвале, а отец мало не при смерти. Кловис и к столу не успевает дойти, как в проходе видит свою молодую жену. Её вид напоминал скулящую, побитую собаку. Сутулая, вся красная, на щеках слезы, руки дрожат. — Ты ничего не хочешь мне сказать? — дверь закрывается за девушкой ещё громче, чем открылась. «Разве можно быть настолько жалкой?» — Знаешь, Клэр, тебе стоит выпить успокоительного. Этот день тебя здорово потрепал. Выглядишь неважно, — он подает голос и ухмыляется, видя, как она вздрагивает, не спуская с него свой страдальческий взгляд. Её кулачки сжимаются, а плечи сами по себе расправляются. В голове проскакивает мысль, что сейчас она не может быть слабой и жалкой. Сейчас она должна дать отпор! — Своими действиями ты открыто пошел на конфликт. Конфликт со мной и моей семьей, моей стаей … — начинает Клэр, голос звучит слишком тихо, для отстаивания своего мнения, и слыша слабость, Кловис фыркает. — Своими действиями я делал то, что должен был, и ты в душе это понимаешь, — он делает шаг к девушке, обходя стол. — Не смей меня перебивать! — уже громче, заставляя Кловиса с интересом посмотреть на неё, остановившись. Он ухмыляется одним уголком губ. — Ох, прости, жена моя, — он расплывается в издевательской ухмылке. — Мой отец, сейчас в тяжелом состоянии. Ты напал на вожака стаи, наплевал на принятые правила. Лишь через месяц должны были состоятся соревнования альф … — Клэр, это бессмысленно … — девушка ступает уверенно к Кловису. Она никогда не думала, что за каких-то два дня, её станет тошнить от того, от кого, когда-то порхали бабочки в животе. — Я не собираюсь ждать, как безвольная овца. Я волк, а волки едят овец. — Ты отправил мою мать на суд! Мало не убил моего отца! Отказался от поисков моей сестры! Варварскими методами решил завладеть властью … — она с каждым предложением делает к нему шаг, пауза. — Кловис, ты умеешь разочаровывать! — на лице старшей Джонсон появляется злорадная ухмылка. Мужчина хмурится от сказанных слов. Короткой вспышкой в памяти он видит свой дом, своего отца и слышит эту фразу, которую тот постоянно вторил. «Кловис, ты умеешь разочаровывать!» Клэр знала как это сочетание слов, повлияет на мужчину. Да, это подло. Но теперь её очередь защищать свою семью. — Ты сейчас же возобновишь поиски Мии и отпустишь мою мать! — голос набирается стали. Она понимает, что больше некому защищать её семью, её стаю, кроме неё самой. — Нет! — фыркает он. — Что будет, если нет?! Ты слабая, маленькая и плаксивая девочка! Нет Мии, и тебя нет! Нет, за кем спрятаться! Твоя сестра и так на тебя плохо влияет … — Клэр злится ещё больше. — Мне нужна моя послушная и покладистая Клэр, — мужчина вдруг меняется в лице, мягко улыбнувшись. Хочет ладонью прикоснуться к щеке Джонсон, но она легко поймав его руку своей, отталкивает от себя. — Кловис, я законная наследница, и поверь, перегрызть тебе горло за свою семью смогу, — от уверенного тона, бегут мурашки по спине, от её взгляда хочется провалится на месте. — Ты знаешь, как я однажды, передушила группку туристов в лесу. Передушила словно овец. Ты будешь следующим … муж! Зеленые глазки пылали яростью и желанием мести. Внутренний зверь это желание лишь раззадоривал. Мужчина сдерживает себя, чтобы не сделать шаг назад. — Твою мать уже не спасти! Договаривайся со старейшинами. Как альфа стаи даю слово, что выговор смерти будет отменен. А Мию, пусть продолжают искать … Клэр не сводя пристального взгляда, ступает шаг назад. Сейчас главное найти Мию, а дальше она решит, что делать. — Муженек, о своем назначении, стае сердца, можешь не трубить. Это ненадолго! — она выходит из кабинета, бросив фразу через спину. Она чувствует свое превосходство. «Я вправе решать. Вправе менять свою судьбу и диктовать её другим. Я сильная и могу постоять за свою семью. Пора вернуть должок, сестренка! Теперь моя очередь быть твоей опорой и, что самое главное, защитой!» Дидье, что все это время стоял у входа в кабинет и слышал весь разговор, многозначительно смотрит на своего старшего брата. Он доволен поворотом событий, и не может себя сдержать, чтобы не упрекнуть Кловиса в этом. — Думал, придётся с тобой драться, но как оказалось, у обоих Джонсон есть яйца, — Кловис фыркает. — Поверь, это ненадолго!⚜⚜⚜
Sub Urban — Cradles
Мишель, тяжело дыша, откидывает от себя металлический пласт. Гулкий, громкий звук стоит в ушах, катафония проносится по всему залу, заставляя покривится. Поднимается сначала на колени, потом на ноги. Все тело ломит, но это терпимо. На светлых спортивных штанах видна кровь, что выступила от ранений. Слышатся приближающиеся шаги и в момент, Мишель чувствует, как её одергивают за руку, встрепенув так, что внутренности, кажется, меняются местами. Она поднимает взгляд на метающие молнии глаза, и видит удлинившиеся зубы во рту, обрамленном красными пухлыми губами. Слышит шипение и то, как её рука повисает безвольно вдоль туловища. Вампирша с длинными темными волосами метнувшись к металлическому пласту, наклоняется к нему и вцепляется в край руками. Поднимает, рыча от злости и, багровея от усилий. Пласт вновь со звенящим звуком падает на землю. Тяжелый выдох и Мишель вновь встряхивают. Она отстранена и совсем потеряна. — Где она?! — новая встряска, от которой Мишель оседает на землю, ещё больше пачкаясь в пыли и цементном песке. София фыркает, грубо ухватив женщину за подбородок. — Где она, я спрашиваю?! — звучит угрожающе. — София, не видишь, она шокирована? — Августо медленно приближался к женщинам. Его хитрый прищур и понимание всей ситуации. — Уверен, что это она её отпустила! Посмотри, во что превращаются твои гениальные идеи, — София злится от этих слов ещё больше. — Я же не виновата, что она сорвалась … — всхлипывает женщина, а София поднимает взгляд к веревке. — Как ровно порвалась, — шипит вампирша, сцепив зубы, смотрит на новообращенную. — Не плачь, а отвечай, дура! — как безвольную куклу, Мишель ставят на ноги. Она поднимает осознанный взгляд на вампиршу, что в один момент растеряла все благородство. — Она сказала, что … — Она сказала?! Я её так оприходовала, что она и пискнуть не смогла бы, — София зарывается пальцами в волосы и отходит от Мишель рваными шагами. — София, дай же ей сказать, — липовый адвокат ухмыляется и подходит к женщине. Он обводит мягким касанием ладони её щеку, улыбнувшись и взглянув в глаза новообращенной. — Мишель, девочка моя, расскажи, что произошло здесь десять минут назад? — женщина проглатывает комок, стоявший в горле и, тяжело дышит. — Я пришла посмотреть все ли в порядке, а она обратилась, — женщина неуверенно тараторит, кинув взгляд на разъярённую Софию. — Я хотела остановить, но пласт упал и придавил меня … — она замолкает и чувствует жжение на своей щеке, голова поворачивается вправо, мало не срываясь с шеи. Адвокат зло смотрит на Мишель и на то, как та, затравлено ухватившись за щеку, смотрит на него. С глаз текут слезы, и она отступает назад не в состоянии вымолвить и слово. — Я ненавижу, когда мне лгут, Мишель! — ещё один удар наотмашь. — У тебя сутки, чтобы вернуть её. Нет, попрощаешься со своей и так никчемной жизнью, — он хмыкает. — Вновь! Но уже навсегда! — Мишель оступается, а София складывает руки на груди, свысока смотря на женщину. — Видишь, чем обошлась твоя идея обратить эту идиотку? Вдруг до слуха трех вампиров доносится завывание волков, и их приближающийся бег с зловонным собачьим запахом. На улице было дождливо, и вампиры чуяли ненавистный запах слишком четко. — София, мы уходим, — говорит Августо. — Тик-так, Мишель, — в мгновение София со своим покровителем, пропадают с глаза Мишель. Не решаясь ждать своей участи, когда здесь появятся оборотни, Мишель направляется прочь, уже в следующую секунду оказывается у входа в ангар. Она тяжко вздыхает, вытирая слезы со щек, осматривается. Если бы не решилась спасать, у неё не было сейчас таких проблем. Но Мия могла умереть, она слышала, как медленно стучало её сердце. Она не смогла допустить того, чтобы эта девушка так закончила свою жизнь. Мия, несмотря на аварию, угрозу своей жизни, пытки, не предала Марка. Она была готова умереть на этой веревке, лишь бы ребенок остался в безопасности. Подставила под удар свою мать и стаю, ради, неродного мальчика. Мишель прищуривается, вглядываясь в темноту ночи и видя приближающиеся силуэты животных. Нужно убираться, эти собаки разбираться не будут, кто прав, а кто виноват. Что делать дальше, она не понимала. Но умирать совсем не хотелось. Она ненавидела себя и свою жизнь, но совсем она могла примириться. Лишь бы только жить. Она знала, что такое смерть, чувствовала на себе её лапы. Потеряла в аварии сына, потеряла из-за собственноручно устроенной передряги мужа. Теперь в опасности был её внук и Ксандр. Она сама была в опасности, и не играй сейчас за правилами Августо, может смело копать себе яму.⚜⚜⚜
Gustavo Santaolalla — Babel
Беспокойный сон, в котором Мия мало не отбивалась от пытавшегося удержать её в границах дивана Макса. Её всю трясло, тело было слишком горячим, даже для оборотня и Макс переживал о том, что у неё началось заражение крови, что разносилось с нереальной скоростью по организму. — Отойди! Не трогай! — мычит она, вновь резко дернувшись и оттолкнув рукой склонившегося над ней, Фолла. Вдруг, она широко распахивает глаза, садясь на диване. Все вокруг сразу темнеет, тело прошибает током боли. Она слышит стук сердца в собственных ушах, тяжело дыша. — Ну и зарядила, — девушка оборачивает голову, в глазах просветляется тусклая картинка комнаты и сидящего на кофейном столике оборотня. Парень массировал щеку обеспокоенно продолжая смотреть на Мию. — Как себя чувствуешь? — слышится четче и яснее, она видит перед собой взволнованное лицо и фыркает. — Так, словно меня пытали два дня, — она выдыхает с облегчением от того, что сон, от которого она и вернулась в сознание, всего лишь сон. Мия закрывает ладонями лицо и проводит ими несколько раз по щекам и лбу, в желании побыстрее проснуться и выкинуть из головы ужасное сновидение. Замечает на себе футболку Макса, когда открывает глаза, а ещё чувствует такой знакомый и родной запах, что окутывал комнату. — Сильно болит? — спрашивает Макс, на что Мия многозначительно смотрит на него. — Я убью эту суку! Раздеру на маленькие кусочки и разбросаю по всему Денверу! — глубокий вдох и Мия медленно поворачивает голову в сторону источника волнующего запаха. Девушка вздрагивает, видя люльку, улыбается, но тут же хмурится, обернувшись к Максу. — Что Марк делает в твоей квартире? — Фолл поднимается с кофейного столика, ведь разговаривать об изменениях в своей стае совсем не хочет. — Так получилось, — он пожимает плечами. — Ты же понимаешь, что не сможешь обеспечить нужную защиту, — быстро проговаривает Мия, вдруг оборвав себя, утверждает, — ты понимаешь! — кривится, оборачиваясь, ведь Макс, обогнув диван, направлялся прочь из комнаты. — Я за мазью. Она снимает отеки и … — Не уходи от разговора … — говорит Мия и Макс останавливается перед дверью, в секунду до того, как выйти из комнаты. — Пока ты меня не сумеешь догнать, я этим воспользуюсь, — Мия надувается, сложив руки на груди. Тут же отмечает, что те чистые, впрочем, как и все тело. К щекам приливает краска. «Неужто, он все это время ухаживал за мной. Ох … как подумаю, что он видел меня в таком состоянии … сама виновата! Чего к нему приперлась? … Это ж он и переодевал меня!» Рукой проскальзывает под одежду. К щекам приливает краска, а в голову лезут совсем глупые мысли. «Мия ты обратилась. Даже самые крепкие трусики этого бы не выдержали. Не обманывай себя! … Я не должна вовсе думать о том, что мой внешний вид может оттолкнуть его. Он оборотень из вражьей стаи … ну, не совсем теперь вражьей стаи.» Девушка сидела на диване, не шевелясь, ведь каждое движение отдавалось спазмом. Но то, что творилось в голове, можно было назвать игрой в пинг-понг … на максимальных скоростях. — Фух, еле нашел, — Мия смотрит на мужчину, который держа небольшой тюбик в руках, направлялся к ней. Она протягивает руку, встречаясь с непонимающими глазами. — Я сама намажу, — выдает Мия, а Макс удивленно вздымает бровь. — Что намажешь? Спину? — девушка понимает абсурдность своего предложения. — Джонсон, мне кажется или ты была сообразительней, — легкая ухмылка и он садится за её спиной. — Нет! — Мия дергается, кривится и оборачивается боком. — Не смотри, — она сглатывает, а к горлу подступает ком. — Мия … — Нет, я не красивая! — она хлопает дважды ресницами, опуская взгляд на свои руки, что были усыпаны синяками. На глаза наворачивались слезы. Ей было стыдно быть уродливой и немощной перед ним. Она даже помыться сама бы не смогла, ведь все тело болит. — Мия, — мягкий голос оборотня и его горячая ладонь ложится на её маленькие ручки. — Ты самая красивая из всех кого я встречал и, не встречал, — второй рукой мягко поворачивает к себе. — Выкинь эти глупости из головы, слышишь? — она мотает головой, пытаясь скрыть от него слезы, что так и норовили потечь по щекам. — Она вытрясла с меня весь дух. Этими чёртовыми лыжами прошлась по моему достоинству и гордости, — у Макса сжимается сердце от её откровений. Он позволяет ей говорить, выговаривать всю ту боль, что ей причинили. Позволяет выпустить наружу то, что с ней делали. Мягкое поглаживание дрожащих рук и девушка выдыхает с облегчением. Все происходящее совсем недавно закончилось. Ей удалось выбраться, ей удалось остаться живой и это самое главное. — Мия, я обещаю, что они за все ответят! — обхватывает шею девушку и осторожно притягивает её к себе, оставляя быстрый поцелуй на макушке. Неуверенно Мия обнимает его в ответ, сильно зажмуривая глаза, вдыхая запах тела и порошка, что исходил от его футболки, в которую она уткнулась носом. Она медленно дышит, отпуская все бурлящее в душе. — Когда я успела, так расклеится? А ты подписался подтирать мои сопли? — слышится легкая ирония в голосе Джонсон. — Когда поняла, что влюблена в меня? — предполагает Макс. Оба перестают дышать на долгие минуты. Макс бьёт себя в голове, по лбу за такую неосторожность, а Мия чувствует, словно её ребра сходятся в одной точке. Она медленно отсовывается от Макса, чтобы посмотреть на него. Он серьезен и не скажешь, что у него минутка юмора. Джонсон молчит, бегая по его лицу взглядом. Фолл было открывает рот, чтобы извиниться за то, что не должен был говорить подобного, но блондинка опережает его. — Возможно, — она проглатывает комок волнения, продолжая оставаться серьезной. Гамма эмоций сменяется на лице Макса Фолла. В конечном итоге на лице появляется довольная улыбочка. Голубые глаза сверкают в темноте. — Ай … ой, Макс! — Мия вскрикивает, когда тот обхватив её за плечи тянет на себя. — Прости … прости, — он ерзает на месте убирая свои руки от девушки поднимая их на уровне груди. — Просто обычно, после признания нормальные люди целуются, обнимаются, — он смешно размахивает руками, а Мия улыбается. — Вот именно, нормальные люди, — Мия немного неуверенно поддается вперед, опираясь ладонями о колени оборотня, касаясь своими губами его губ. Нежность, с которой Макс отвечает, растворяет девушку в нем. Мужчина так и продолжает удерживать свои руки, не прикасаясь к блондинке, боясь навредить или сделать больно. Мия поднимает одну ручку, поглаживая шею оборотня и плечо, мало не слыша мурчания с его стороны. Такой чувственный и теплый, он был её прямой противоположностью. Чмокает в губы, отрываясь и мягко улыбнувшись. Сердце трепетало в его груди, и он вспоминает. — Её верность и доброта безгранична, уверена, если сможешь завоевать её доверие, ты почувствуешь то, как она может окружить заботой, — Мия с интересом слушает, прекрасно помня, что это слова Триши и Вика, написанные в письме которые они им оставили. — Признаюсь честно, сначала не поверил. Но потом, то, как ты защищала Клэр, спасала меня и оберегала Марка, убедили меня в обратном, — Мия ухмыляется, отседая от Макса. — И я что-то почувствовал к тебе, — он решается на откровенность, после её откровенности. — Сначала думал, что это простой интерес как к женщине, — Мия фыркает. — Да, именно, — он мягко улыбается. — Хотел тебя трахнуть, — это звучит так пошло и дерзко, что Мия сглатывает, задерживая дыхание. — А потом, то одно, то другое, — он смешно машет рукой, вспоминая слова своего племянника, который первым раскусил, ещё ничего не подозревающее сознание альфы. — Трахнуть? — она повторяет это слово за ним, видя как мужчина улыбается, утвердительно кивнув. — Ага, трахнуть. Ты бы видела со стороны, как ты кушаешь, — он облизывает губы, заставляя Мию вздрогнуть. — Знаешь, а потом как-то я стал узнавать тебя получше, эти дурацкие сообщения с угрозами, из-за которых я стал переживать за твою безопасность … — он мотает головой, вновь улыбнувшись. — Думал, что просто привязался. Пока не понял, что тебя поцеловать мне хотелось больше всего на свете. Такая холодная, неприступная ты сама начала игру, в которой нет победителей, — он склоняет голову набок. — Это твое, не оправдывай моими поступками свои действия, до сих пор сидит в моей голове. Это же надо так выкрутить, — Мия мягко пожимает плечами, не зная, что на это ответить. — Ладно, уж, мажь своей мазью, — она медленно оборачивается к нему спиной, спрятав свое лицо. Поджимает губы, поднимая вверх футболку. Фолл осматривает исполосованную спину девушки, что давно стала ему небезразличной, с особой болью. Лучше бы его так отметелили, чем её. Такая маленькая, хрупкая, а такая сильная. Он выдавливает из тюбика на ладонь светло-белую мазь, растирает на пальцах, пытаясь немного нагреть. — Холодная, — вздрагивает блондинка, и видно как на коже появляются мурашки. Фолл ерзает на месте, нервно сглатывая и подседая ближе. Дольше растирает мазь в пальцах. — А так? — он проводит по одной из больших ран, видя как Мия замирает. — Нормально, — она, опустив взгляд в колени, прикрывала грудь футболкой и боялась пошевелиться. — Не нервничай, тело уже начало регенерацию, остались лишь самые большие … — Макс врет, чтобы её немного успокоить. — Правда? — в её голосе слышится облегчение. — Ага, уверен к утру ничего не будет уже, — Мия улыбается, но вновь вздрагивает от прикосновения и пронзающей боли в болезненном месте, но и звука не подает, закусывая внутреннюю сторону щеки. Слышит, как Макс вновь ерзает за её спиной, а бедром чувствует его колено. Он хотел быть ближе и мазал её ранения слишком медленно и уже, кажется, по второму кругу. Она молчала, не поднимая головы, ведь поверить не могла в то, что сейчас с ней происходило. Она призналась Максу, а самое главное призналась самой себе. «Может, я обманываю себя? Просто привязалась к нему, небольшая симпатия. Как это было с Дидье, когда мне было тринадцать?» Способность к аналитике и анализу не давала Мие расслабиться. Она сводит лопатки и вжимает шею в плечи, когда чувствует там прикосновения губ оборотня. — Ты умница, Мия. Ни единого звука, — Макс мягко улыбается. — Посиди так, пусть немного впитается, и я перемотаю тебя бинтом … — Мало ещё насмотрелся? — она шутливо возмущается, через плечо посмотрев на Фолла. — Знаешь, — он наклоняется к её уху, держа расстояние между своей грудью и её спиной. — Мало. Но будет не понятно тебе приятно или больно, — он ухмыляется, продолжив. — Поэтому я дождусь момента, когда смогу принести тебе лишь наслаждение … — Слишком самоуверенно, не думаешь? — она ухмыляется, принимая его игру на грани стыда и желания. — Хочешь узнать? — он пружинистым движением поднимается с дивана, оказываясь перед девушкой и склоняя голову набок. Не дожидаясь ответа от залитой румянцем девушки, продолжает. — Я за бинтами, — выходит из гостевой не в состоянии скрыть довольную улыбку.⚜⚜⚜
izzamuzzic — just one (snippet)
Клэр уже, который час сидела у кровати отца, следя за его состоянием. Из кабинета, что был напротив комнаты папы, она слышала весь разговор Дидье и Кловиса. Она устало закрывает глаза, разминая затекшую, от длительного сидения на одном месте, шею. Слышит тяжелый вздох со стороны Артура, тут же устремляя свой взгляд в его сторону. Мужчина открывает глаза и смотрит на дочь. Голова просто разрывалась, пульсируя в висках, тело все ломило. — Что с Кэролайн? — он кряхтит, и Клэр не сразу понимает то, о чем он спрашивает. Наклоняется ближе, слыша, как он повторяет. — Что с Кэролайн? — Маму закрыли в клетке, до того как будут судить … — Клэр, закрой двери и садись ближе, я скажу, что нужно делать, — слова выходят тяжело, и он еле выговаривает их, после тяжело принятого решения. Грудь так сильно сдавливало от каждого вздоха, что каждый казался последним. Девушка делает все, как её просят, и подсаживается ближе. — Свяжись с Джоном. Если удастся, пусть сбежит … Но с Джоном, — Клэр открывает рот, чтобы возразить, но мужчина мотает головой, собираясь с мыслями и продолжая. — Саму не отпускай, если поймают, убьют. Джон защитит … — Папа … — Я люблю её, и ради спасения её жизни готов отпустить, — он проглатывает комок, ставший в горле. Собирает все силы и хочет сесть на кровати. — Лежи, не вставай, — Клэр хочет его остановить, но он лишь хватается за её руку, помогая себе подняться. — Что там Мия? — краткий вопрос, от которого Клэр нервно дергается. Артур это замечает и хмурится. — Она сбежала, я надеюсь, от вампиров. Все ещё ищем. В ангаре её следы разделяются со следами вампиров, — видно как мужчина облегченно выдыхает. — Я знал, что моя девочка сможет спастись. Клэр, делай то, что я тебе сказал, первое, что нужно сделать, это спасти маму. Мы поднакопим силы и вернем все, что нам принадлежало! — Клэр недовольно фыркает, вызывая этим жестом удивление. — Тебя чуть не убили, а ты думаешь о власти? — она поднимается с места. — Я сделаю то, что ты просишь. А ты отдыхай и восстанавливайся! — Клэр помогает отцу лечь обратно в кровать, накрывая одеялом. В чем-то папа был прав, но Клэр не была уверена, что сможет все это взвалить на себя. Мия бы смогла, но не она. Она слишком мягкая для того, чтобы дать отпор. Девушка отдергивает себя от этих мыслей. Ей противно от того, что она такая слабая и боится, что-либо предпринять. «Я должна действовать! Перестать бояться и действовать. Мии нет, мама в опасности. Они всегда защищали меня, теперь пришла моя очередь защитить их!» — девушка выходит из комнаты отца и, сжимая телефон в своих руках, направляется подальше от дома и Кловиса, который мог помешать плану, но останавливается перед кабинетом отца, в котором теперь обитал её муж, прислушивается. Телефон Кэролайн, который изъяли у нее, как только заперли в подвале, жужжит на письменном столе альфы стаи ума. Кловис ухмыляется, увидев надпись «Фолл Джон» и не раздумывая поднимет, пересаживается на диван, не замечая стоящую в коридоре Клэр. — Привет, старейшинам, — он откидывается на спинку дивана, ухмыляется. Джон хмурится не в состоянии разобрать голос ответившего. Он смотрит на дисплей телефона, уверяясь в том, что попал туда, куда хотел. — Кто ты, и что у тебя делает телефон Кэролайн? — фыркает он и в голосе слышится тень беспокойства. — Кловис Джонсон, новый альфа. Прошу любить и жаловать, — Джон останавливается посреди своей комнаты, переваривая эту информацию. — Будущий! — он небрежно констатирует. — И то не факт, — Кловис решает дослушать, хитро ухмыльнувшись. — Не могу тебя вспомнить Кловис, но сегодня не первое апреля, и не время шуток. Соревнование назначено на двадцать шестое, ох, а это значит на двадцать три дня позже твоего назначения. Не хочу тебя расстраивать, конечно … — Не хочу тебя расстраивать, конечно, но как мне стало известно, ты именно тот Джон Фолл, который, так же как и Кэролайн, стал участником преступления против закона неприкосновенности. И как новый альфа стаи, приглашаю тебя на суд, над твоей излюбленной волчицей … и Ральфа, у вас же тоже произошла смена власти. — Дай мне Артура к телефону, сосунок! — рычит Джон, прерывая его. Он ничего не понимал и злился от этого ещё больше. — Артур после схватки со мной чувствует себя очень плохо. Он не подойдет к телефону. А ты мог бы, и проявить больше уважения к тому, кто будет решать судьбу твоей подружки, — в трубке слышатся короткие гудки и Кловис довольно улыбается. Кловис откладывает телефон и смотрит на Дидье, что стоял рядом и слышал весь разговор. Он ухмыляется, видя замешательство на лице брата. — Макс больше не альфа. А Джон больше не главный старейшина. — Видишь, твоя благоверная и там делов наворотила. Смотри, чтобы и ты не лишился всего! — Когда ты успел стать настолько язвительным, Кловис. Было лучше, когда ты просто молчал! — Дидье мало не плюется словами в сторону мужчины. — След вампиров привел к ангару, там есть запах Мии, так что смотри, чтобы твое правление не закончилось уже со следующим утром. Сам говорил, Мия не Клэр, она не стерпит того, что ты сделал с Кэролайн и Артуром … — Так чего же ты не вступил со мной в бой? Ждешь свою альфу? — Дидье фыркает покривившись. В чем-то Кловис был прав, но признавать этого младший, на несколько минут, Обье не хотел. Дверь открывается и в кабинет заходит Клэр. Девушка хмурится, посмотрев на мужа. — Волкам из стаи Фоллов удалось отследить запах Мии, я еду в сторону заброшенного аэропорта … — она видит в руках Кловиса телефон матери. — Что ты делал с телефоном мамы? — она хочет взять его в свои руки, потому что не уверена, что там не будет ещё большего компромата. Но Кловис отводит руку в сторону и отступает шаг назад. — Очищаю его. Ведь если старейшины увидят все эти милые переписки с Джоном, ей не сносить головы, — он врет, понимая что с этим телефоном, эту семейку не спасет ничего. — Можешь взять оборотней, сколько потребуется, этих вампиров нужно прижучить, — слыша это, Клэр вновь вспоминает о сестре и переключает все внимание на неё. — Надеюсь, ты не заставишь меня разочароваться в тебе окончательно, Кловис, — девушка надевает на себя курточку, которую прихватила по дороге. — Едем Дидье? — она видит, как тот кивает, достав из кармана брюк ключи от машины. Джон влетает в комнату Ральфа, пугая мужчину и женщину, что лежали в кровати, готовясь ко сну. Ральф приподнимается на локтях посмотрев на вошедшего. Хелен, лежащая на груди мужчины с закрытыми глазами до того, как ночной визитер зашел, фыркает с недовольством и ложится на подушку, отворачиваясь. — На тебя что, напали? — он недоволен и садится на кровати, растерев ладонями лицо. — Артур больше не альфа. Какой-то Кловис поднял звонок на телефоне Кэролайн и … — Ральф массирует виски слыша поток слов от Джона. Как обычно кипишной и слишком переживательный. — Может над тобой подшутили. Соревнование альф, только через месяц … уже меньше, ты же знаешь правила. В стае ума они не отличаются! — но Джона было не остановить. Слишком вспыльчивый характер, который столкнулся с бешеным беспокойством за любимую женщину. — Как он мне сказал, Артур в тяжелом состоянии. Не знает, выживет ли. Ты бы слышал, как он говорил. Он её казнит … я еду … — Дядя, успокойся! — устало начинает Ральф. — Нужно во всем разобраться, а не рубить с плеча … — Ты меня слышишь? Её отправят на суд. Казнят! А я буду думать и обдумывать? — Ральф тяжело вздыхает. — Да, я лучше сам умру, скажу, что я её заставил, что она ни в чем не виновата … Скажу, что я её изнасило … — Не маячь! — Джон останавливается, слыша рык со стороны старшего племянника. — Твое умение раздувать проблему из ничего, меня всегда поражало. Кэролайн жена альфы стаи. Её точно не убьют, слишком много проблем будет у того, кто решится на это … — Если вы не закроете рты, или не уйдете в другую комнату, кипиш, начну я. И тогда точно будут жертвы, — Хелен поворачивает голову и смотрит на своего мужа. — Прости, Хел, — он поднимается с кровати. — Пойдем дядя, в мой кабинет, — мужчина накидывает на плечи халат, направляя дядю за плечи прочь из комнаты. — Сейчас самое время поговорить с новым альфой. Когда они заходят в кабинет, на поиски номера Кловиса Обье, уходит совсем немного времени. Макса оба оборотня решают не беспокоить, ведь у него и так есть над чем чесать голову. Набирая номер Кловиса, Ральф представляется, слыша точно такое же представление со стороны Кловиса. Говорил тот действительно слишком пафосно и самоуверенно. Но от него это и нужно было ожидать. Слишком заносчивы! В этом была изюминка Джонсонов, Обье или Кларк, в общем, оборотней из стаи ума. » — Думаю, все уже обговорим завтра. Буду рад, если наши стаи смогут, заключит мир и на бумаге, и жить бок-о-бок, как и ранее, — спокойно звучит от Ральфа. — Несомненно. Жду альфу стаи и старейшин в своей стае. У меня будет небольшой сюрприз для вас. Приезжайте завтра вместе со старейшиной, если не ошибаюсь, Джон Фолл, старший старейшина, — звучит из динамика телефона и Джон подрывается с кресла, вновь мельтеша по кабинету взад-вперед. — Обязательно, Кловис, — отвечает Ральф. Краткое прощание и альфа отключается, отложив от себя телефон.» — Он точно хочет судить Кэролайн! — тут же взрывается Джон. — Ты слишком сильно зациклен на этом, — Ральф хочет успокоить дядю, ведь он пообещал, что присмотрит за ним. А слыша недавние его высказывания о каких-то глупых признаниях, Ральф знал, что успокоить его нужно обязательно. А лучше бы, где-то запереть до того момента, пока все не решится. — Нужно звонить Максу! Вдвоем мы нападем на стаю … — глаза Ральфа от услышанного лезут на лоб. — Ты в своем уме или уже совсем помешался?! Макса не трогай, он, — Ральф смотрит на часы, — только вернулся домой, пусть отдохнет. Все завтра! — Джон фыркает. — Ты же понимаешь, что меня не остановишь. Если вы мне откажетесь помочь, я сам все сделаю! — Джон настроен решительно, и Ральф закатывает глаза. — Старый маразматик! Давай завтра поедем в их стаю и увидим все собственными глазами. Если ты прав, судить её хотят перед тобой. Я обещаю, что если это так, я сделаю все возможное, чтобы её спасти, — бывший главный старейшина гулко выдыхает. — Макса возьмем собой, уверен он будет на моей стороне … — Потому что он такой же, как и ты, такой же, как и папа. Только вы можете настолько сильно любить женщину, чтобы выступать в одиночку против всей стаи, — Джон хмурится от этого замечания, всего на секунду останавливаясь. «Нет, Ральф, Макс не настолько глупый … а, может и настолько …» — Если бы твоя Хелен была бы в такой ситуации … — Моя Хелен не была бы в такой ситуации! За это я её и люблю. Она умеет думать и принимать взвешенные решения. Это вам не хватает в жизни экстрима, и вы ищите его непонятно с кем! — Ральф поднимается с места. — Папа был таким же! Ему не подходят женщины из стаи сердца, слишком приземленные. Ему подавай, из тремя каплями голубой крови. Сколько было сделано для того, чтобы скрыть настоящую фамилию матери. И это спасло её от гибели?! — Молчи об этом! — рычит Джон. — Если это выйдет в стае и тебя, и Макса, и Одри пустят по миру! — он глубоко вдыхает и гулко выдыхает. — Завтра об этом поговорим. Я обещаю, что ничего предпринимать не буду. Все-таки, её гены хорошо повлияли на ваш характер. Что ты, что Макс, больше думают, чем чувствуют! Наверное, сейчас, стоит прислушаться.⚜⚜⚜
ye. — nomatter
Макс возвращается в комнату с бинтом в руках, он смотрит на девушку, что смотрела в его сторону. Выглядела она лучше, чем в тот момент, когда появилась на его пороге. Уже и румянец на щеках, и раны не кровоточили, а стали заживать. Он не может скрыть того, что доволен тем, что смог ей быть полезен и помочь. — Ты хоть моргай, а то выглядишь такой перепуганной, будто я тебя убивать собрался, — девушка действительно смотрела слишком серьезно и обеспокоенно. Слова Макса заставляют её вздрогнуть и моргнуть несколько раз, вызвав у него улыбку. — Поднимай руки вверх, — он, чтобы её не смущать ещё больше, садится позади, прямиком за спиной. Девушка послушно отпускает футболку и поднимает обе руки, покривившись от боли. — Нужно сказать твоей семье, что с тобой все хорошо, — начинает Макс, Мия перехватывает его руку до того, как она мало не ложится ей на грудь. — Макс, мне и так до жути неловко. Я понимаю по-другому перевязать, не получиться … давай, вовсе ты ничего перевязывать не будешь, — она совсем не может собраться, руки мужчины, что она чувствовала на своем теле, не давали ей вздохнуть спокойно. Она ерзает на месте, прикрывшись рукой. — Так ты быстрее поправишься, Мия. Я честно отвернул голову, чтобы не смущать ни тебя, ни себя, — она через плечо смотрит на него и видит как он ухмыляется. — Врешь и не краснеешь, — Мия фыркает. — Ты сейчас краснеешь за нас двоих, — слышно как девушка цокает, а Макс тихо смеется. — Ты пользуешься тем, что сейчас у меня нет сил, тебе навалять! — Мия чувствует горячие ладони на своих плечах, и как они спускаются по рукам к локтям. — Джонсон, перестань ерничать. Подняла руки, я перемотал и всё … или тебе нравится сидеть передо мной обнаженной и испытывать мое терпение? — он наклоняется ближе и разводит локти в стороны, вновь поднимая её руки. Вновь берет бинт в руки. — Если бы была не в таком состоянии, то нравилось бы, — она послушно отпускает с рук футболку, принимая свою судьбу. — Это все так глупо, что даже смешно. То я тебя перевязываю, то ты меня. Два инвалида, — Мия недовольно выдыхает и поднимает свой взгляд, натыкаясь на зеркало напротив себя. Даже в сумерках она могла увидеть свое исполосованное тело и довольного Фолла за её спиной. — У меня даже слов нету … — Вообще-то, уже ничего не видно, — Мия мотает головой. — И почему это я не имею права на тебя смотреть? Как я уже говорил, мы, оборотни из стаи сердца, никогда не ущемляем себя в том, что нам нравится, — он заканчивает перевязывать девушку и помогает надеть через голову свою футболку. Чистую, ведь та, что была на ней, в крови. Становится напротив, держа в руках грязную одежду и мазь. — Ты так много болтаешь, что у меня разболелась голова, — одетая, чистая, перевязанная, Мия действительно стала выглядеть лучше. Мази ускорили процесс регенерации и боль понемногу отступала. — Кстати, я стала ощущать то, что есть хочу. Хороший знак, — Мия ухмыляется. — Это значит, что очень скоро ты получишь за то, что пялился, — она шутит, но видит, как Макс надувает губы, после её замечания. Мия спешит выправиться. — Прости, я шучу. Я благодарна за помощь, спасибо, - Макс не меняется в лице, ещё больше хмурясь, подходит ближе. — Температуры вроде нет, — он прикладывает ладонь к её лбу. — Извиняешься, благодаришь, — ещё больше прищуривается. — Что ты сделала с Мией? — Ой, иди ты! — она отталкивает от своего лица его руку и тихо смеется. — Не нравится не буду благодарить, — она концентрируется на своему теле и поворачивается корпусом, вправо, потом в лево. Макс внимательно наблюдает. — Даже и не думай подниматься с места. Ложись и отдыхай, — он оставляет вещи на столике и, аккуратно ухватив её за плечи, укладывает на подушку. — На пульт от телевизора, посмотри че-нить, пока я сделаю тебе слишком ранний завтрак, — Макс мягко улыбается, видя кивок со стороны девушки. Укрывает её теплым пледом, и уходит в сторону кухни. Как только силуэт парня пропадает в проеме двери, Мия вновь садится на диване, немного тяжело, тело ноет и отзывается острыми вспышками боли. Спускает ступни на пол, глубоко вдохнув. — Давай, Джонсон! Ты же не слабачка! — она шепчет сама себе и, упираясь рукой на кофейный столик, поднимается на ноги. Те дрожат он напряжения, но продолжают удерживать. Мия тяжело дышит, и, кажется, в глазах темнеет от напряжения. — Давай, Мия! — новый глубокий вдох и она выпрямляет ноги в коленях. Продолжая упираться ладошками о низкий столик, она боком проходит мимо дивана. Ухватившись за былье дивана, продолжает свой путь. Выпрямляется в спине, её шатает, но она стоит на своих ногах самостоятельно. Сознание равняет это с тем, как топает Марк, путь к которому она сейчас и преодолевала. Вот она ухватывается за его кроватку и громко выдыхает, стиснув зубы, от кольнувшей боли в спине. Кажется, все неприятные, болящие спазмы отступают, когда она видит черноволосого ангелочка, что раскинувши ногами, так сладко спал. Тепло разливается по груди, и она теперь понимает, из-за чего она так много стерпела. Именно из-за этого ребенка, который стал ей слишком важным, она терпела. Слала на четыре стороны «адвоката» с его дурацкими сделками и терпела избиение Софии. Она продолжает стоять, склонившись над детской кроваткой, смотря на Марка. Кажется, сам вид малыша дает ей силы на исцеление. Она вспоминает о том, что Макс так и не рассказал ей о том, что поспособствовало тому, что ребенок переехал к нему в квартиру, а не остался в стае. — Та, твою мать, Мия! — Фолл оставляет тарелку на столике и двумя широкими шагами подходит к девушке. — Я же попросил лежать! — Мия останавливает его жестом руки. — Я стою, все хорошо, — она отпускает руками детскую люлюку и делает шаг от Фолла. Ноги предательски дрожат и Макс, не решаясь испытывать судьбу, подхватывает её на руки, стараясь не зацепить исполосованную спину. — Я не инвалид, Макс! — она возмущена, ведь чувство собственной беспомощности пугало её. — Будешь, если продолжишь себя и дальше изводить! — возвращает на диван и пока та не успела как-то возразить, тычет в руки тарелку с крем-супом. — Прости, не твоя любимая телятина, — в своей руке держит ложку. — Могу тебя покормить, если хочешь, — улыбается, а Мия отбирает ложку с его рук. — Я не инвалид, Макс! — повторяет она, принюхивается к еде, отмечая, что пахнет очень аппетитно. «Мда, он даже готовит лучше, чем я!» Первая, вторая ложка и Мия бросает на Фолла короткий взгляд, дожёвывает. — Так и будешь смотреть на меня? Или ты тоже хочешь? — девушка набирает ложку с супом и протягивает парню, он ухмыляется и наклоняется ближе. Ест. — Видишь Джонсон, это называется не инвалидность, это называется забота, — мужчина причмокивает ртом, распробовав. — Много сливок добавил, — Мия теряется. — Нет, очень вкусно, спасибо, — она отправляет ещё одну ложку с супом себе в рот и тут же предлагает Максу. — Нет, Мия, кушай. Я не хочу. Ты мне лучше скажи, почему ты не захотела звонить отцу или Дидье, — глубокий вдох и девушка отставляет от себя тарелку, так и не доев. — Пока меня удерживали, Августо пытался предложить мне несколько сделок, я как ты уже понял, не согласилась ни на одну из них, — Макс слушает и возвращает ей тарелку в руки. — Сначала доешь, а то остынет и будет густое и невкусное! — телефон Макса начинает звонить. — Я сейчас вернусь, — он поднимается с дивана и уходит из гостевой. Мия кушает, пытаясь прислушаться к разговору, но не может разобрать ни одного слова. Хмурится, не понимая какие у него от неё могут быть секреты. Макс возвращается обратно довольно быстро. Как сказал Ральф, Джона нет в стае, и с уверенностью заверил, что этот горе-любовник поехал в стаю ума высвобождать Кэролайн. Этого Мие знать не нужно. Она слабая, и услышав бы об опасности, которая грозит её матери, рвалась бы в стаю. Макс не хочет говорить о том, что происходит в стаях именно сейчас, ведь Мия может наделать глупостей. Она сейчас слишком слаба для того, чтобы кого-то защищать. Она сама требует защиты. — Кто звонил, что ты в другую комнату разговаривать ушёл? — интересуется девушка. — Любовница, — он довольно хмыкает, видя как Мия, меняется в лице, отворачивается и опускает взгляд в тарелку. Она вспоминает о Саманте, о Софии, с которыми он спал. И вспоминает отношения Джона и Кэролайн. Она злится от того, во что превращает свою жизнь. — Набери, пожалуйста, Дидье, пусть меня заберет, — девушка проглатывает комок, отставляет от себя тарелку, Макс молчит, видя, что та сжимает руки в кулаках, явно злясь, не умея ещё различать спектр эмоций, которые ей могут быть доступны. Она телесно чувствовала, как в районе солнечного сплетения завязался комок разочарования. Мия резко срывается с места, но также быстро опускается обратно, покривившись и еле сдержав мычание. Макс тут же ступает к ней шаг, та тяжело дышит. — Мия, урок эмоций номер четыре, это ревность, — садится рядом. — Ты придурок, да?! — она недовольно кривится. — Я сказала позвонить Дидье, или дай мне телефон, я сама ему позвоню! — Фолл сам нервно дергается при упоминании её супруга, уже во второй раз и такого взвинченного состояния. Он знал, что разгон от милого щенка к разъярённой волчице у неё одна миллисекунда, но не готов был увидеть это собственными глазами. Особенно сейчас. — Нет, я не собираюсь ему звонить! Ты останешься у меня, пока не поправишься! — голос уверен, другой бы не насмелился спорить. — Не останусь! — она хочет подняться, но Фолл сгребает её в охапку своих лап, прижимая к себе. Для приличия девушка дергается, чувствуя укол боли. «Ему явно везет, что я себя чувствую не самым лучшим образом!» — Останешься! А о Дидье можешь забыть, пусть только попробует заикнуться о том, что ты принадлежишь ему, — он говорит серьезно и Мия признается самой себе, что ей это нравится. — Я ждал, такую как ты, слишком долго, чтобы отдать какому-то неудачнику! — Что ты мелешь, Фолл?! — она не может ничего с собой поделать. Она чувствует, как он собственнически прижимает её ещё ближе, но к удивлению больно не делает. — Я замужем … — он обрывает её, поворачивая к себе. — Я говорил с Ральфом. Только что это звонил Ральф! — Макс фыркает. — Я больше не альфа стаи, мой брат занял это место. Ясно тебе! Никаких любовниц и девушек кроме тебя, — она видит, что его перетряхивает от сдерживаемой злости. — А у тебя никакого Дидье и этого, как его … Уолтера. Только я, — девушка расплывается в хищной ухмылке. Все внутри трясет от сказанных оборотнем слов. Но все это неправильно. Нельзя допустить того, чтобы он стал ещё ближе! — Не боишься, что все это время я тебя обманывала? Играла с тобой? — сердце разрывалось в груди от сказанных слов, но мозг не давал спокойно вдохнуть. Они не могут быть вместе. И все эти игры нужно закончить до того, как они переросли во что-то большое. Вот посмотреть только, что случилось с Кэролайн и Джоном. Мия вспоминает о матери. — Хочешь сказать, что все это время играла со мной, — он не спускает с неё требовательного взгляда и отпускает руки, которые до этого сжимал. Отдаляется, выравниваясь в спине. У Мии нет времени раздумывать над последствиями своего ответа. — Я не умею ничего чувствовать, кроме агрессии, Фолл, — как же тяжело ей дается эта ухмылка. — Единственное что мне нужно, это место альфы и Марк. Не ты! — с каждым словом её лицо превращалось в без эмоциональную маску. — Я волчица стаи ума, эмоции мне чужды. Пусть я и Дидье не люблю, но он мне намного важнее, чем ты, — Макс поднимается с дивана и лезет в карман джинс. Перед Мией оказывается её телефон и она, с удивлением уставившись на него, слышит, как шаги Фолла отдаляются. — Ты врешь! — Мия вздрагивает от его громкого голоса. — Я уже выучил тебя … — Не ищи того, чего нет … — она не успевает договорить, как он оказывается очень близко. Удерживая за плечи, заглядывает в глаза. — Повтори, что я тебе безразличен! — он прикрикивает, всматривается, видя вновь эту маску, вместо эмоций. Как только Мия открывает рот, чтобы повторить слова о своем безразличии к нему, он садится на диване, прижимая её к себе. — Ты врешь! — рычит он, чувствуя как она шипит. Отпускает и смотрит в её глаза, стряхивает за плечи, не чувствуя сопротивления. — Ну, говори! — вновь стряхивает, видя, как она покривилась. — Ты, мне… — он прерывает её, целует. Прижимаясь своими горячими губами к её и сильно зажмуривая глаза. Сердце трепещет в груди, мало не выпрыгивая. Мия сама зажмуривает глаза, гулко выдохнув в его губы. Договорить она не может. Вновь краткое касание к её губам и Макс чувствует как она, ухватившись за его шею, целует сама. Кривится, от ноющей боли в спине, но не отрывается. Из головы пропадают все мысли, все опасения и она отдается в его объятья. Макс подхватывает за бедра, усаживая её на свои колени и обнимает. Продолжает целовать, боясь того, что она произнесет эти ужасающие слова. Мия закусывает его нижнюю губу, языком обводит контур. Он углубляет поцелуй, ревностно кусает пухлые, сладкие губы. Она знает, что это неправильно, неправильно то, что она поддается ему. Отдается в плен без оружия. Отказывается сопротивляться. Но сделать ничего с собой не может. Сердце в груди колотится, а быть хочется как можно ближе. Растворится в этом оборотне. Она сжимает его широкие плечи в своих маленьких ручках, проводит ладонями по шее, зарываясь пальцами в мягкие волосы. Он так бережно и крепко удерживает её около себя, что она прижимается сильнее. Макс чувствуя, как она качнула бедрами на его коленях, не может сдержать полустон в её губы. Мия, с громким причмокиванием, отрывается от его губ, тяжело дыша и в растерянности смотря на него. Голубой радужки было не видно, и взгляд был расфокусирован, словно она обдолбана наркотой. Руки дрожат, и она нервным движением заправляет пряди волос за уши. Макс не спускает с неё встревоженного взгляда. Не может она так искусно врать. Или может? — Скажи, что я тебе безразличен, — она кривится, чувствуя, как его пальцы впиваются в её бедра. — Я все равно не поверю, — он проводит по бедрам вниз, немного поднимает футболку вверх. Мия вздрагивает, тяжело выдохнув. Видно, как на глазах блестят слезы. То, что она переживала в своем сердце, та гамма эмоций, что свалилась на неё в одну секунду, была слишком тяжелой, чтобы взять себя в руки. — В чём, в чём, в этом я разбираюсь, — руками оглаживает оголенные участки кожи, мягко улыбнувшись. — Ты говоришь одно, думаешь — второе, а что ты чувствуешь, Мия, а? — он хитро ухмыляется, сжимая её ягодицы в своих руках. Мия закусывает губу, сдерживая стон. Внизу живота чувствует возбуждение, как тогда, в том чёртовом отельном номере. — Макс, отпусти меня, пожалуйста, — сиплый, тихий голос слышится в гостевой, она моргает несколько раз, повторяет. — Отпусти, пожалуйста, — на глазах слезы и она не в состоянии их остановить. — Говорил, что обманываешь! — он довольно улыбается. — И не подумаю, уж слишком сильно ты мне нравишься, — Мия проглатывает комок, что стоял в горле. — А теперь спи, тебе нужно набраться сил, маленькая, — Макс пересаживает её на диван, сам поднимается с места. Откашливается, отдернув футболку вниз. Поднимает со столика тарелку и не оборачиваясь, уходит из гостевой. Девушка обнимает себя руками, перед этим натянув одеяло на себя с головой. — Дурак, почему же ты не отступишься. Я же не в силах этого сделать! — она шепчет это сама себе, крепко зажмурив глаза.