Первый, но не последний

Если бы Ганса спросили, что он чувствует по отношению к остальным героям, кошкоподражатель бы без промедления ответил - неприязнь. Что в прочем не было чем-то новым, так как, так или иначе, в большей или меньшей мере, но неприязнь у убийцы вызывал каждый встречный. Особенно его раздражала Чамо - Святая Болот. Мерзкая, злобная и безмерно гордая девчонка, манипулирующая непонятными монстрами из собственного чрева. Жуть! Даже опытного убийцу одно воспоминание о битве с этим маленьким чудовищем бросает в дрожь. А вот Адлет Майер, с которым они тогда сражались против Россо, вызывает скорее интерес, чем неприязнь. Ещё совсем мальчишка, такой нелепый и смешной в своём стремлении доказать, что он «Сильнейший человек в мире». Кажется, ему только недавно исполнилось семнадцать лет, но наёмный убийца не уверен, он совершенно не интересовался этим вопросом. У Адлета, по крайней мере, на взгляд Ганса (хотя тот никогда не признается, что наблюдал и оценивал из-под полуприкрытых век), простое, даже детское, лицо с ярко-рыжими нереально выразительными глазами, немного угловатое подростковое ещё тело с развитой не по годам мускулатурой, которая, впрочем, не делает парня менее гибким. Ганс Хампти – профессиональный наёмный убийца, который и раньше молчал об очень многом, а теперь будет молчать о ещё большем. Например, о том, что его не слабо ведёт от прямого взгляда ярких и весёлых, но, в опасные моменты, решительных глаз. И о том, что в позвоночник словно бы ударяет молния, когда Майер счастливо улыбается, а глаза заслоняет кровавый туман, если не ему. А ещё он будет, даже перед смертным одром, молчать о том, что движения «Сильнейшего» не могут не вызвать восхищения. -«Словно дикая кошка»,- проскальзывает на краю сознания Ганса во время боя с Чамо, когда красноволосый эффектно выгибается в спине, уходя от атаки монстра и нанося критический удар куда-то в область шей коротким лезвием. Ганс старался больше молчать, а если и открывал рот, то только чтобы сообщить что-то язвительно-оскорбительное. Очень редко, для того чтобы поделиться своим мнением или предложить какую-нибудь идею. Но даже профессионального убийцу иногда подводит терпение. Особенно этому способствуют крутящиеся в голове вопросы в духе –«Почему Адлет так мило улыбается? Почему не мне? Может черномазому пора помочь отправиться на тот свет?» -«Адлет»,- позвал героя убийца, стремясь привлечь к себе внимание, и, не зная, что ещё сказать, наугад ляпнул - «Почему бы тебе волосы не обрезать? Они же в бою мешаются, да и, извини, конечно, но красные корни и жёлтые кончики выглядят странно». -«А мне нравиться моя внешность»,- коротко бросил Адлет, не глядя на «кошака», осматривая мелкий подлесок, по которому они шли. Остальные герои молчали, но прислушивались к разговору товарищей. -«Тогда почему постоянно завязываешь волосы? Да ещё убираешь под шарф»,- всё-таки, помимо кошек, и котам свойственно любопытство. Это утверждение Ганс мог подтвердить личным примером и не раз. -«Если их распустить вы скажете, что я похож на девчонку!»- хмыкнул красноволосый и неожиданно бросился вперёд и влево, встречая появившегося из неоткуда монстра острой сталью клинка. После того случая герои некоторое время оставались в недоумении из-за слов Адлета. Как ни посмотри, а перепутать Адлета с девчонкой не выходило совершенно, несмотря на мягкое, детское лицо. Прозрение произошло совершенно случайно и неожиданно. Адлет, Ганс, и Мора обсуждали в какую сторону двигаться, чтобы избежать новых засад, в то время как Фреми, Голдоф и Чамо добивали тех монстров, что ещё остались в живых. Обсуждение дальнейшего пути как раз вошло в решающую стадию, когда со стороны сражающихся послышался треск чешуи и не громкое "дзинь". -«Адлет!»- раздался почти панический крик Фреми и невразумительное пыхтение Голдофа, из-за столкновения с монстром выпустившего меч, который сейчас летел прямо в беспомощного парня. -«Если он сейчас умрет...»- Ганс не успевал перехватить летящий клинок, так как был слишком далеко, как не успевал и додумать, что сделает в таком случае с чёрным рыцарем, но определенно, ничего хорошего или совместимого с жизнью. Адлету просто (просто сказочно, по мнению Ганса) повезло. Меч зацепился за какую-то толи корягу, толи ветку и немного сменил курс. Просвистевшая буквально в полуметре от наклонившегося вперёд Адлета сталь обрезала парню волосы, так некстати не убранные под шарф утром. Копна густых волос каскадом опустилась на плечи растерявшегося юноши, обрамляя красными прядями лицо, и редкими прядями спадая ниже лопаток. -«Красив»,- проскользнуло в голове Ганса, пока он осматривал лицо юноши, словно обрамленное алым пламенем. -«А ведь правда»,- в наступившей тишине голос Святой болот прозвучал словно гром - «Теперь Адлет похож на девочку». Майер покрылся восхитительным алым румянцем от самой шей до корней укороченных волос, и больше недели не разговаривал ни с кем, кроме Моры, которая пыталась попеременно убедить Адлета в том, что Чамо неудачно пошутила, и в том, что тот непохож на девчонку. Безрезультатно, впрочем. Молчаливость обычно активного и дружелюбного Адлета несказанно волновала героев, и сильно раздражала Ганса. Особенно тот факт, что свои преступно короткие, всего пара-тройка слов, реплики самопровозглашенный «Сильнейший в мире» посвящает исключительно Покровительнице Горы. В такие моменты приходилось прятать глаза под чёлкой или вовсе отворачиваться, чтобы недовольный хищник, ворочавшийся внутри, мог успокоиться и не сорваться. Вечером, на одном из привалов кошкоподражателю надоела эта немая блокада. У него скопилось столько вопросов, а этот наглый мальчишка не отвечает даже на простейшее "Как ты себя чувствуешь?". Вопрос был задан, конечно, не Гансом, но молчание, слишком уж затянувшееся, раздражало само по себе. И как в такой ситуации говорить о чувствах? Особенно, учитывая, что Ганс в принципе был не очень хорош в общении, а его внутреннее я злобно порыкивало, норовя проявить собственнические замашки. Убийца хотел удачно подобрать момент для разговора, чтобы никто не мог им помешать, и терпеливо выжидал, давя подступающее к горлу раздражение. Терпение Хампти было вознаграждено через четыре дня. Их группа засветло остановилась на привал, обосновавшись под сенью огромного дерева. Мора с Фреми обходили дозором лагерь, Чамо уже спала, а Голдоф клевал носом около костра. Секундную мысль о пропавшем ужине прервал шорох, раздавшийся справа. Ганс напряг все органы чувств и одним стремительным движением обернулся на звук, но успел заметить только тень от концов шарфа Адлета, исчезающую в ближайших кустах. -«Чёрт! Куда идиота понесло!? Да ещё в сумерках!»- мысленно ругался на все лады Ганс, пока несколько минут с упоением хищника преследовал самопровозглашенного «Сильнейшего в мире», петляя между толстыми стволами вековых деревьев и старательно перепрыгивая все выпирающие из-под земли корни. Наконец убийца дотянулся до кончика шарфа, в котором «Сильнейший» прятал кончики своих волос. Стараясь затормозить красноволосого, Ганс потянул кончик шарфа на себя, насколько это вообще было возможно в этой ситуации. Из-за маневра преследователя Адлет потерял равновесие и, ахнув от неожиданности, начал падать лицом в крайне заманчивый куст с шипами. Адлет зажмурился, уже представляя встречу с жестокой реальностью, получившей олицетворение в виде куста на краю оврага, но почувствовал только смягченный удар и чью-то руку на своём затылке, а также ненавязчивый еле-еле ощутимый запах мяты. С опаской открыв глаза, «Сильнейший» обнаружил себя лежащим на чьём-то теле, уткнувшись носом прямо в ямочку между ключицами. С усилием подняв голову, которую продолжала крепко держать чужая рука, Адлет обнаружил, что удобно расположился на тощем теле Ганса. Убийца лежал с закрытыми глазами, продолжая неосознанно прижимая мальчишку к себе. -«Ганс...»- тихо позвал Адлет, боясь пошевелиться. Мужчина не откликнулся, продолжая лежать без движения. -«Ганс!»- уже более громко и взволнованно позвал мальчик, чувствуя, как сердце уходит куда-то в пятки - «Ганс!» -«Не кричи»,- шепотом произнес котоподражатель, мысленно прикидывая, все ли конечности до сих пор при нём, и посмотрел на сидящего на нем парня. Сейчас «Сильнейший в мире» был как никогда похож на ребенка. Напуганный, с широко распахнутыми рыжими, как закатное солнце, глазами, и приоткрытыми губами, в которые так и хотелось впиться совсем недетским поцелуем. Слегка ошеломленный падением и ударом Ганс, не отдавая себе отчета о том, что сейчас делает и чем это может обернуться в ближайшем будущем, сжал мальчишку в своих объятиях, не позволяя отстраниться, и, отпустив себя, потянулся своими губами к его. Поцелуй, вопреки тёмным желаниям убийцы, вышел детским и невинным. Простое прикосновение губами к губам, но для ребенка (пусть по возрасту, он уже и мог считаться взрослым, но по характеру дитё дитем) вроде Майера и это могло оказаться чересчур. Золотые глаза с вытянутым кошачьим зрачком внимательно следили за изменениями лица напротив. Как страшно было (Ганс поймал себя на мысли, что ему, пожалуй, впервые в жизни по-настоящему страшно) увидеть ужас или, что ещё хуже, ненависть в полюбившихся котоподражателю глазах. Но красноволосый закрыл лицо руками, не позволяя прочитать какие-либо эмоции. От этого действия Гансу показалось, что его сердце замерло внутри грудной клетки. Рука мужчины все ещё лежала на спине у мальчика, как бы пресекая попытки к бегству. Но попыток не было. Потянулись минуты мучительной для них обоих тишины. -«Знаешь»,- спустя довольно много времени прервал тишину Ганс, переходя со своей обычной кошачьей манеры разговора на простую и понятную человеческую речь. - «Из-за тебя я в последние пару недель чувствую себя педофилом»,- не особо глубокомысленно изрек «кошак», откинув голову на землю и глядя на несколько только-только появившихся на сиреневом небе искринок звёзд. Замолчав, Ганс демонстративно опустил руку с лопаток Адлета ниже и чуть сжал мягкое полушарие, да так и оставил руку, ожидая реакции Майера. Ганс искренне полагал, что мальчик должен был бы сейчас либо ударить его за кражу первого в жизни (в этом убийца был уверен) поцелуя, либо вырваться и убежать. Во втором случае Хампти пришлось бы сильно напрячься, чтобы удержать мальчика, так как играть в догонялки он сейчас был не в состоянии. Удерживание Адлета привело бы к тому, что тот начал бы вырываться, и всё бы, так или иначе привело к тому, что самопровозглашенный «Сильнейший человек» ударил бы наёмного убийцу. Но Адлет не вырывался, только убрал руки от алеющего лица и ткнулся носом в шею лежащего под ним человека. -«Я...»- по ощущениям Ганса, Адлет начал медленно закипать от смущения. Щека, которой парень прижался к шее убийцы, была практически горячей от прилившей к ней крови. Красноволосый герой прерывисто дышал где-то в районе кадыка, скорее всего, совершенно не осознавая, насколько провокационно воспринимается это простое действие. -«Я уже совершеннолетний»,- как Ганс был благодарен своим звериным способностям, ведь этот шёпот на грани ультразвука он различил только благодаря кошачьему чуткому слуху - «Мой день рождения был вчера». На этот раз поцелуй вышел более глубоким и чувственным. Ганс сжал мальчишку в своих объятиях, надавив второй рукой на затылок, чтобы тот поднял голову и впился в манящие коралловые губы. Облизав, чуть прикусил нижнюю, а потом проник языком в приоткрывшийся ротик. Адлет несколько раз стонал в поцелуй, пока мужчина, не отрываясь, вылизывал его рот и играл с языком. Убийца оторвался от чужих губ только, когда лежащий на нём Майер начал откровенно задыхаться, недовольно хныкая в поцелуй. Чуть отстранившись, Ганс резко дернул Адлета вправо, перекатываясь и нависая над загнанно дышащим товарищем. Золотые глаза, потемневшие из-за возбуждения до жёлто-коричневого оттенка, довольно оглядели распластавшееся под ним тело. Руки сами потянулись к злосчастному шарфу, сдергивая его и обнажая нежную кожу шеи и нервно дергающийся кадык. Ганс плотоядно облизнулся и провел рукой от призывно распахнутого ворота светло-серой рубашки вниз до паха, расстёгивая многочисленные ремешки и пояса, навешанные на такое желанное тело. Всё ещё загнанно дыша, «Сильнейший в мире» поднял взгляд на сидящего между его раздвинутых ног кошкоподобного мужчину, и встретился с тёмно-золотыми глазами, подёрнутыми пеленой возбуждения, но не потерявшими осмысленности. -«Га-нха-а-а!»- Адлет сорвался на громкий стон, когда мужчина несильно прикусил кожу над ключицей, оставляя свою метку, и сразу зализывая её. Котоподражатель оставил ещё несколько засосов-укусов на беззащитной шее парня и приподнялся, поставив руки по бокам от головы Майера. Собственное возбуждение было уже болезненным, а на штанах проступило пятно от эякулята, но убийца сдерживался, не позволяя себе сорваться. -«Га-а-анс»,- жалобно протянул донельзя смущенный Адлет, сам не зная, чего хочет и, чувствуя, как его собственная плоть заинтересованно приподнялась от действий партнера. Кожа горела под прикосновениями другого героя, а с губ то и дело срывались несдержанные стоны. -«Ммм?»- заинтересованно протянул Ганс у виска юного героя и прикусил, а затем несколько раз лизнул аккуратную мочку уха. Адлет снова застонал, потерявшись в ощущениях, и теряя нить не успевшего начаться диалога. Ганс довольно усмехнулся, видя явно положительную реакцию на свои действия, и слегка качнулся вперёд, потеревшись своим каменным стояком о чужой через несколько слоёв одежды. Майер распахнул глаза и выгнулся дугой, громко простонав имя котоподражателя. Этого оказалось достаточно, чтобы Хампти послал в пекло всю свою оставшуюся выдержку и, дрожащими от нетерпения руками развязав несколько тесёмок, чуть приспустил с них обоих штаны вместе с нижним бельём. На некоторое время Ганс завис, сглатывая слюну, осматривая раскрасневшегося «Сильнейшего» и его аккуратный средних размеров член, который стоял колом, как ничто иное демонстрирующий заинтересованность своего обладателя в происходящем. Нежная чуть розоватая головка с выступившей каплей предэякуляра прижималась к подтянутому животу, чуть заметно подрагивая. Прохладный ночной воздух, коснувшийся стоящего колом члена, чуть остудил Адлета и тот смог более-менее адекватно мыслить, правда, ненадолго. При виде чужого возбужденного достоинства Адлет сглотнул заполнившую рот вязкую слюну и подавился вдыхаемым воздухом. Вопреки всеобщему представлению, красноволосый, будучи довольно любопытным по натуре, когда-то давно читал несколько книг о таких отношениях как между женщиной и мужчиной, так и между двумя мужчинами, и имел теоретическое представление о дальнейшем развитий событий, но мозг зависал на попытках представить переход от теории к практике. Ганс что-то такое почувствовал и вместо того, чтобы сосредоточиться на нижней части своего любовника, потянул вверх края его светлой рубашки, задирая её практически до подбородка, но не снимая. Провел руками по груди, намеренно царапая еле заметные ореолы сосков. Адлет ахнул, неспособный, кажется, к осмысленной речи, и выгнулся до хруста в позвоночнике. Его пальцы уже пропахали приличные борозды, пока руки метались по земле, не в силах найти подходящее положение. Котоподражатель ещё пару раз повторил движение руками, слушая тихие стоны и глядя в закатывающиеся от удовольствия глаза, а после наклонился максимально близко. Удерживая свой вес на одной руке, вторую убийца подложил под затылок возбужденного парня, распуская хвост и нежно массируя кожу головы. Поглаживая кожу подушечками пальцев и чуть царапая когтями, Ганс поймал взгляд Майера и удерживал его, пока тот не обрел долю осмысленности. -«Руки»,- практически приказал убийца, чувствуя, как стояк трется о ткань штанов на чужом бедре, и недовольно рыкнул, когда услышал вопросительное оханье тела под ним. -«Положи. Руки. Мне. На. Плечи»,- чеканя каждое слово, сквозь зубы выдохнул Ганс, и, когда его требование выполнили, сам приблизился к лицу любовника, вовлекая того в длительный поцелуй. Продолжая одной рукой массировать затылок, убийца, не прерывая поцелуя, обхватил второй рукой оба члена и провел на пробу вверх-вниз, чуть сжимая возбуждённую плоть. От первого прикосновения к собственному стояку по телу пробежало несколько разрядов тока. Поцелуй пришлось разорвать, так как обоим перестало хватать воздуха, и сосредоточиться на движении рукой, изредка покусывая доверчиво подставленную шею и вслушиваясь в несдержанные громкие стоны и жалостливые всхлипы, когда Ганс невзначай проводил большим пальцем по чувствительной головке, собирая выступающую вязкую жидкость и размазывая её по всей длине. Адлета не хватило надолго. Всего два десятка движений, и тот с громким стоном кончил, пачкая чужую руку и собственный живот собственным семенем. Ганс выпустил член парня, полностью сосредоточившись на себе. Снова втянул лежавшего в послеоргазменной неге парня в страстный поцелуй и всего за несколько движений дошёл до пика вслед за своим молодым любовником. Несколько секунд после оргазма под закрытыми веками плавали цветные круги, а тело убийцы отказывалось двигаться. Ганс пару минут лежал на своём любовнике, переводя дух и благодаря неизвестного ему учителя за то, что он может не бояться раздавить парня своим весом. Отдышавшись, мужчина принялся приводить себя и ни на что не реагировавшего пока любовника в приличный вид. Стер следы спермы с живота и груди Адлета, проехавшись подушечками пальца по соску и услышав полный удовлетворения вздох, поправил одежду и даже застегнул все ремешки, испытав приступ не раздражения, но недовольства, тем, что эти ремешки мешают добраться до желанного тела. -«Ганс?» - сорванным голосом прохрипел красноволосый, лёжа на земле. Он всё ещё был не в состоянии пошевелиться после того ошеломляющего удовольствия, которое подарил ему Ганс, не заходя за ту черту, которую Майер пока не готов был пересечь. Хотя парень и не сразу это осознал, сейчас он был благодарен Гансу за терпение и понимание, которое тот проявил. Ведь распластавшись под убийцей, молодой герой чувствовал практически каменную твёрдость чужой плоти, которая терлась о его бедро. Ответа не последовало, и юноша взволнованно покрутил головой, натыкаясь взглядом на неестественно прямую спину второго героя. Ткань, которую Хампти по недоразумению называл одеждой, прилипла к мокрой от пота коже, обрисовывая болезненно худой силуэт. -«Ганс?»- не обнаружив признаков опасности, Адлет облизнул пересохшие губы и попытался приподняться на локтях, но потерпел неудачу. Руки словно были сделаны из желе и совершенно не держали тело на весу, а ещё начало нещадно щипать содранные подушечки пальцев. В груди у юного героя зашевелилось нехорошее предчувствие. -«Г-ганс?»- голос дрогнул и скатился на еле слышный шёпот. -«Как ты?»- плавным движением повернулся к нему лицом убийца, пряча глаза за рваной чёлкой и нацепляя на лицо свою привычную издевательскую улыбку, которую парень разглядел даже в опустившейся на лес темноте. У Майера всё внутри болезненно застыло, а в носу нестерпимо защипало. -«Ганс, ты мне не поможешь?»- произнёс Адлет, стараясь скрыть дрожь в голосе. Котоподражатель понимающе хмыкнул и приблизился к младшему товарищу. Внешне спокойный, внутри Ганс пытался утихомирить бурю, рожденную его собственными мыслями. Красноволосый герой пока не выказывал недовольства, но у убийцы все внутри скрутилось в тугой узел, ожидая неизбежного. Всё-таки согласие Майера было весьма сомнительным, а страх, что Ганс зайдет дальше, наоборот, почти материальным. Когда Адлет попросил помощи, маска спокойствия чуть не разбилась вдребезги. Конечно, как он не додумался раньше? Этот ребёнок сделает вид, что ничего не было, что ничего особенного собственно и не произошло. С такими мыслями убийца протянул руку юному герою, а тот, вместо того чтобы подняться на ноги, потянул протянутую руку на себя. Не ожидавший такой подставы котоподражатель удивленно охнул, падая. Адлету пришлось приложить немало усилий, чтобы осуществить свой маленький план, но в итоге ему всё удалось, и парень навис над убийцей, усевшись на его бедрах. Герой надеялся, что его любовник не станет вырываться, потому что по телу всё ещё блуждала слабость, хотя Адлет всё равно сомневался, что и в нормальном состоянии смог бы удержать Ганса, если бы тот захотел вырваться. Но Ганс не вырывался, лежал на земле, пытаясь незаметно выровнять сбившееся от неожиданного падения дыхание. Светлая челка прикрывала глаза, не позволяя поймать взгляд убийцы, но Адлет решил, что и без этого всё поймет. И потянулся за поцелуем. Юноша пытался повторить то, что делал его партнер с ним самим не более получаса назад, но получалось плохо. Сказывалось отсутствие опыта и упадническое настроение, которое захватило героя, когда тот понял, что лежавший под ним мужчина не отвечает на поцелуй. А Ганс Хампти, опытный взрослый мужчина и профессиональный убийца, забыл даже как дышать, когда Адлет повалил его и прижал к земле своим весом. Нет, если бы котоподражатель захотел, он бы за пару секунд избавился от чужого тела, но, во-первых, не хотел, а во-вторых, опасался навредить, потому что видел, как дрожали от перенапряжения чужие мышцы. А когда Адлет, милый, невинный, неопытный Адлет сам его поцеловал, у него на долгие несколько секунд встала абсолютно вся мыслительная деятельность. А когда Адлет отстранился, у убийцы остановилось ещё и сердце. Щеки парня были белыми как лист бумаги, губы чуть раскраснелись, а в глазах стояли слёзы. -«Чёр-р-рт»,- рыкнул убийца и с силой притянул своего любимого для нового поцелуя. Ганс кусал, теребил, вылизывал губы «Сильнейшего в мире», недовольно порыкивая и притягивая мальчика ближе, когда тот пытался отстраниться. Спустя какое-то время «кошак» оставил в покое губы и переключился на шею, дёрнув за красные пряди, чтобы Адлет откинул голову назад, открыв максимальный доступ к собственной шее. -«Мой»,- сообщил Ганс, оставляя ещё один засос прямо на заполошно бьющейся под кожей сонной артерии. Адлету оставалось только согласно простонать, сильнее откидывая голову. В лагерь они вернулись, когда луна прошла уже больше половины своего пути. Они вдвоём почти одновременно вышли на поляну, освещенную всполохами бездымного костра. -«Сестрица Мора! Они здесь, здесь!»- закричала Святая Болот, прыгая на одной ножке и указывая своей тростинкой, в сторону вышедших на поляну Адлета и Ганса. -"Ох!"- с облегчением выдохнула Святая Горы и, скорее по привычке, уточнила -"И где же вы оба были?" -«Да ещё такие помятые»,- отметил Голдоф, слишком пристально осматривая красноволосого, но в итоге всё равно отведя взгляд в сторону - «Вы точно не ранены?» -«Точно-точно»,- хмыкнул Ганс, подходя ближе к костру и в своей привычной манере соединив руки на затылке -«Адлет отошёл потренироваться, и на него напало несколько монстров. Мы сами с ними разобрались». -«Но одному удалось сбежать и погнались за ним»,- «Сильнейший в мире» тоже подошёл ближе к костру и, как бы извиняясь, произнес - «Мы просто не успевали вас предупредить». И никто так и не заметила за серым шарфом багряные засосы на нежной коже и лёгкий румянец на скулах, вызванный отнюдь не стыдом за вынужденную ложь. Просто Ганс, в чьих золотых глазах плясали языки костра, бросал на Майера довольно многозначительные многообещающие взгляды…