временные трудности

когда они сидят на кухне утром, провожая атсуму на работу, хината говорит, что им нужны новые занавески. атсуму соглашается. у них была довольно просторная квартирка где-то в оживленном районе города, потому что могли себе позволить (они оба очень старались, но большую часть суммы вложил мия, потому что работа у него прибыльнее), собака породы шпиц и постоянное желание того же хинаты все менять. атсуму говорит: белое. хината выбирает черное. хината говорит: хочу собаку. атсуму покупает им собаку, потому что хинату обидеть не хочет. вообще, учитывая, что хината - дизайнер, а атсуму - таможенный брокер (хината правда не знает, что это значит, но не спрашивает, потому что хочет казаться умнее), живётся им неплохо. квартира обставлена хорошей мебелью, в холодильнике всегда есть еда, а собака получает максимально правильный уход. и речь даже не про атсуму. спустя три года они поняли, что пора что-то менять. потому что хината во время карантина сходил с ума. они уже успели сделать перестановку: диван от окна переехал к стене напротив, шкаф с трудом переместился в дальний угол спальни, а занавески... да. занавески. хината сказал, что ему больше не нравятся чёрные. - а какие ты хочешь? - спрашивает атсуму, подпирая щеку ладонью и пытаясь не уснуть, свалившись лицом в тарелку с лапшой. - что-нибудь... посветлее, - сидя на стуле, младший болтал ногами, не доставая до пола, что мия находил необычайно милым, - возможно, жёлтые. - ярко. в интерьер не впишется. - тогда белые. или серые. - скучно. - а ты весельчак и личность интересная, как я погляжу? - шоё, придумай что-нибудь более интересное, чем серые и белые куски ткани. - серо-белые куски ткани? серые в белый горошек? или белые в серую полосочку? - шоё, - мия говорит с нажимом, глядя прямо в глаза, - нам не нужны серо-белые занавески. нет, шоё, серые нам тоже не нужны, как и белые. если это все, что ты можешь предложить, то у меня плохие новости для тебя-дизайнера. хината чувствует себя оскорбленным до глубины души, когда закрывает за уже одевшимся атсуму дверь. плохие новости? нет, думает хината. это у меня для тебя будут плохие новости, думает хината. и на раздумиях все его угрозы заканчиваются, потому что в следующий миг он ложится на кровать и пытается заснуть обратно (он просыпался вместе со старшим, чтобы перед работой приготовить ему завтрак и помочь собраться), глотая обиду на своего парня, попутно придумывая план мести.

***

месть - это блюдо, которое подают холодным. таким, каким был атсуму, ближе к вечеру вернувшийся со смены. еще он был: промокшим, уставшим и соскучившимся. нужное подчеркнуть. но встречать его никто не пришел. хината обиделся. и даже не на полчаса, а на весь день, думает атсуму, когда заходит в спальню, намереваясь навалиться на рыжего вредину с объятиями. но на пороге и застывает. занавески черного цвета были постелены на полу, а около них сидел сам хината, заговорчески улыбаясь и быстро выводя по ткани краской четкие и, казалось, очень знакомые черты чужого лица. атсуму теряет дар речи, когда понимает, во что превратились их старые занавески. в следующий момент старший сгребает хинату в кокон своих рук, забрасывает на кровать, не заботясь о чистоте белья после соприкосновения с грязными руками шоё, и начинает свою пытку за содеянное. хината до ужаса боится щекотки, и мия, к сожалению, прекрасно знает это. и пользуется этим тоже к сожалению, потому что к счастью в щекотке не происходит ничего. мия борется с руками, которые пытаются его оттолкнуть, ловит их и фиксирует у "заложника" над головой, слушает заливистый смех и щекочет бока, шею и пятки до того момента, пока хината не роняет первую слезу. атсуму тут же останавливается. мия не любил, когда младший плакал. не так важно, от смеха или от тоски: каждая слезинка внушала желание защитить и успокоить. атсуму нависает над шоё сверху, отпускает его руки, которые тут же обвиваются кольцом вокруг его шеи, вытирает с чужих щек слезинки большими пальцами обеих ладоней и шёпотом извиняется, целуя сначала в ключицы, потом в подбородок, щеки, нос, лоб и, наконец, чмокая в губы. - тсум-тсум, - немного успокоившись, хината, шмыгая носом проводит ладонью по волосам старшего, - прости, что испортил, ну... занавески. - ничего страшного, - атсуму улыбается по-доброму, тепло, - мы все равно хотели новые купить, вот, теперь даже повод появился. они оба смеются. на полу неаккуратно расположились занавески, изрисованные каракулями, а в середине красовалось лицо никого иного, как мии осаму, поедающего онигири. атсуму лучше умер бы, чем стал бы жить в одной комнате с братом (пусть и с нарисованным на занавесках) еще пару лет. но даже это можно назвать всего лишь временными трудностями. потому что с шоё рядом все обязательно наладится. а через пару часов, заглянув в ноутбук, он наткнется на открытый сайт интерьерного интернет-магазина, где показан чек уже оплаченных не им занавесок. желтых, кстати.