Дьявол вышел погулять

— Моя душа в картинах Ван Гога. Звучит чопорно и слишком слащаво, вызывая звонкий смех на всю улицу. Тэхён хмурится слегка, губы в тонкую полоску, но вскоре невольно расплывается в улыбке, ведь смех Мина - его самое дорогое сокровище. Тот останавливается, переводит дыхание и смотрит на своего собеседника. Под этим взгядом Вавилон рушится, да земля из-под ног уходит, разломившись где-то на шестидесятой параллели. Бархатный голос разливается в пустоте ночи дурманящим вином, сладким ядом, что Ким без раздумий выпивает до последней капли. — А я и не знал, что демону свойственны такие до чёртиков милые и высокопарные речи, да ещё и о предмете не самой чистой работы. — А вот это ты зря. Нам ведь тоже не чуждо прекрасное. Я собрал свою собственную галерею, я горд ею и наслаждаюсь не одну тысячу лет, важно расхаживая меж величественных работ. Я безраздельно владею тем, что люди привыкли звать искусством. Но, знаешь, я сам не заметил, когда в ней ты появился главным полотном на всю стену, маслом желто-охровым распустился в подсолнухах. Тэ слегка запинается, его властный голос явно не для этого разговора. Юнги наслаждается, выжидает, как кот в засаде. Он знает логичный финал их встречи, но хочет услышать это от него, от своего великого демона. — Я хочу, чтобы эти цветы смотрели лишь на меня, поэтому я решил, что стану для них солнцем. Ким поворачивается к Юну. Он, покоритель трёх измерений, колеблется, словно маленький мальчик, стащивший леденец из ларька напротив. Месяц назад он мог бы просто отнять очередную жалкую жизнь, но не стал, захотел поиграть в чувства. Это было его главной ошибкой, а, может, правом на спасение. — Что ж, такому демону можно и душу отдать, согласен? Тэхён застывает греческой статуей где-то далеко, он не верит, что услышал то, что хотел, не сделав больно, не сломав. Юнги бьёт его мягко под рёбра и улыбается. — Да и, к слову, жёлтый мой любимый цвет. Ким боится проснуться, пусть не спал уже целую вечность. Он сжимает в одной руке холодную белую лодонь, а в другой янтарного цвета подсолнух. Он смеётся, как дурак, и забирает своё солнце.