Кошки-мышки

Жила-была мышка Мауси И вдруг увидала Котауси. У Котауси злые глазауси И злые-презлые зубауси. (К. Чуковский) *** — Что вы здесь делаете, мисс Грейнджер? — мозг начал лихорадочно перебирать все возможные варианты. Если она права в своих догадках, то её сейчас всё равно убьют. В противном случае Гермиона до самого окончания школы будет избегать профессора из-за стыда. Девушка нервно закусила нижнюю губу и несколько раз мотнула головой, однако видение в виде преподавателя ЗОТИ и не собиралось исчезать. Ну хорошо! Он здесь и застукал её именно в тот самый момент, когда гриффиндорка копалась в его рабочем столе. «Замечательно, Грейнджер, просто замечательно!» — обругала себя девушка. Тем временем многоуважаемый Томас Мракс не спешил предпринимать каких-либо действий. Скрестив руки на уровне груди, он облокотился о дверной косяк, тем самым как бы становясь преградой для побега. — Я так и не услышал ответа, — продолжил между тем маг и с какой-то странной ухмылкой окинул её взглядом. Гермиона поёжилась, хотя и знала, что интерес профессора явно вызван не внешними характеристиками ученицы (девушка была одета в мешковатую пижаму, а волосы были заплетены в косы, которые уже успели растрепаться из-за скорости бега, которую ей пришлось развить, дабы не столкнуться нос к носу с Филчем…). И лишь по этой причине (из-за быстрого бега!) сердце волшебницы билось так сильно, что казалось, вот-вот выпрыгнет из груди… всё лишь по этой причине! — Знаете, профессор, я меньше всего хочу мешать вам спать! — У меня бессонница. — Ну… эм… может быть, у вас какие-то дела? — сделала Гермиона ещё одну попытку выпутаться из ловушки, в которую сама себя загнала. — Ну ведь вы моя ученица, — с явной издевкой заметил мужчина, — и у вас явно есть какие-то проблемы. Я не могу вот так просто отпустить вас, мисс Грейнджер. *Новым преподавателем ЗОТИ оказался весьма и весьма привлекательный мужчина лет тридцати. У него были тёмные, почти чёрные волосы, голубые глаза и обворожительная улыбка. Но каково было разочарование доброй женской половины Хогвартса, когда Томас Мракс с твердой уверенностью заявил, что целиком и полностью влюблён в свою работу. Это вызывало уважение у юношей, особенно у Гарри и Рона, которые получили неплохой урок после «близкого» знакомства с истинным лицом профессора Локонса. Не сказать, чтобы он не нравился Гермионе. Умный, красивый и, можно даже сказать, довольно милый, только… было в нём что-то странное. Взять того же новоиспеченного директора, который уж очень любезно разговаривал с подчиненным, который был ниже его по статусу, положению и, к тому же, многим младше. В общем и целом, всё происходящее было довольно необычным… а в один день девушка и вовсе стала свидетелем необычного разговора. — Мой Лорд, — голос этот принадлежал преподавателю ЗОТИ и Мракс, судя по интонации, явно передразнивал кого-то. Это и было самым забавным. — Люциус, ты растерял всю свою силу и самоуважение. Мерлин, да в этой школе от чистокровных одни только фамилии. Глупые и пустые, слизеринцы превратились в блеклые тени. В прежние времена этот факультет был поистине велик, но сейчас… там не осталось никого, за кого можно было бы зацепиться. Правда, есть кое-кто всё же, — добавил тот спустя несколько секунд, — увы, Люциус, Драко далёк от идеала истинного волшебника, — с долей сожаления произнёс мужчина. — Мой Лорд, он мог бы… сделать что-то такое, что порадует вас, например, — голос Малфоя понизился почти до шёпота, Гермиона не сумела расслышать. Но если судить с каким раздражением отмахнулся от этой идеи Мракс, становилось понятно, что планам Малфоя не суждено сбыться. — Эту оставьте, интересный экземпляр, — улыбка Мракса не предвещала ничего хорошего. Благо, ей-таки удалось уйти незамеченной и, наверное, девушка должна была бы ради своего же блага забыть обо всем услышанном, но так и не сумела. С того самого дня она думала как бы узнать правду. Дело понятное, что напрямую спрашивать — глупо, пришлось идти на многочисленные уловки. Такие как обман лучших друзей, скрытие так называемых «улик» (например, тот факт, что профессор Мракс каждый четверг покидал территорию замка!) и умалчивание всех возможных подробностей. Гермиона чувствовала себя этаким сыщиком, способным поймать хищника за хвост. Не знала она ещё тогда, что хищник обо всём догадывается и только ждет, когда показаться во всей красе…* — Думаю, вы могли бы отпустить меня, ведь я… эм-м-м… я… вообще-то, раз уж я всё равно не смогла сделать всё правильно, придется признаться, — Гермиона тяжело задышала, — я… — дело было в том, что у Грейнджер из головы напрочь вылетело всё что она хотела сказать профессору. Более того, девушка никак не могла вспомнить причину по которой вообще сейчас находилась в комнате декана слизерина. — Я слушаю. — Это был спор, — пришлось сказать первое что пришло на ум, — я должна… принести перо из вашей комнаты. То есть… это… — мысли роились в голове. Всё было так запутано. И никак не получалось вспомнить все детали. — Спор? Да неужели? — он явно над ней издевался. Понимая это, девушка чувствовала себя ещё хуже. Она нервно закусила верхнюю губу. — Ну… скоро ведь Рождество, время розыгрышей и всякое такое, — она была готова провалиться сквозь землю. Что угодно, лишь бы не видеть взгляд этих глаз. Ну почему ей всегда так везёт? Самое обидное, она всё никак не могла вспомнить как именно очутилась в районе спален преподавателей (хорошо, если ещё её никто не видел!), иначе… — Я не стану докладывать на вас директору, — волшебница смогла спокойно выдохнуть и когда профессор наконец отошёл от входа, она уже хотела было выбежать в коридор, — но вы будете наказаны, — со всей серьёзностью произнёс молодой преподаватель ЗОТИ. — Ч-что? — чуть ли не заикаясь спросила Гермиона. — Меня раньше никогда не наказывали. — Всё бывает в первый раз, мисс Грейнджер. А теперь… спокойной ночи. …Кошки-мышки… …мышки-кошки… Понимая что нет смысла спорить, Гермиона покинула комнату профессора, так и не сумев вспомнить истинного своего интереса. А Том Марволо Риддл широко улыбнулся, радуясь тому, что в своё время хорошо овладел методикой невербального колдовства. Он находил забавным её потуги докопаться до истины. И истинное удовольствие доставило ему выражение лица гриффиндорки, когда та забыла о столь важных для неё вещах. Это было похоже на игру, где побеждал тот, кто сумеет обмануть противника. Как известно, Тёмный Лорд проигрывать не любил. И у него были огромные планы на юную маглорожденную ведьму, настойчивости и упрямству которой можно было только позавидовать.