В тени

Pov Бри       — Интересно, можно умереть от тоски? — шепчу ему, когда он отрывает меня от стены и, не покидая моего тела, идёт в спальню. — Я весь день сходила с ума.       — Думаю, что можно. Если потерять кого-то навсегда, — вздыхает и упирается лбом в мой лоб. — Но я тебе обещаю, что всегда буду с тобой. И сделаю все, чтобы и ты была рядом.       — Не знаю, как это возможно, но, кажется, я с каждой секундной люблю тебя всё больше. — шепчу в его губы, сразу целую его жадно, переплетая наши языки, пока мы оба не начинаем задыхаться от нехватки воздуха.       Джим ставит меня рядом с постелью и отходит на шаг, глядя мне в глаза и стягивая пиджак. Кладет мобильный на тумбочку и продолжает раздеваться, а я не могу налюбоваться им: белая рубашка так плотно обхватывает бицепсы, что, кажется, ткань вот-вот лопнет от каждого его движения, а синий галстук выгодно подчеркивает его серые, но в данный момент почти синие, глаза. Брюки и наплечная кобура впечатляют не меньше: и в одних, и в другой он хранит убийственное оружие. Прикусываю губу и захлебываюсь радостью от того, что он такой горячий и, хотя бы, в данный момент, только мой.       Он развязывает галстук и бросает его на кровать, расстегивает пуговицы на рубашке, а я уже задыхаюсь от нетерпения и предвкушения. Когда он наконец избавляется от штанов, я снимаю рубашку, оставаясь стоять перед ним обнаженной, и горю от его горячего взгляда.       — Иди ко мне, — шепчу ему, обнимая за шею.       Джим наклоняет голову и ласкает мою грудь языком, сжимает мою попу одной рукой, другой поднимается вдоль позвоночника, и я начинаю стонать, выгибаю спину, и он втягивает в рот затвердевший сосок. Вскрикиваю от наслаждения, зарываясь пальцами в его волосы.       Он укладывает меня на постель, смотрит мне в глаза, и вдруг убирает мои руки от себя, сведя мне их за головой. Придерживая запястья одной рукой, другой находит галстук.       — Нужно привязать твои ручки, — шепчет мне, а я сгораю от возбуждения, но не могу не удивиться. — Я хочу продлить этот момент, а когда ты ласкаешь меня, я просто сгораю от страсти.       — Любимый, я… — пытаюсь сказать, что постараюсь не касаться его, но сама понимаю, что это невозможно.       — Доверься мне, я не сделаю тебе больно, -наклоняется и целует мне шею. — Ты позволишь? — шепчет мне в ухо, и я согласно киваю, вся покрываясь мурашками.       Он осторожно наматывает галстук на мои запястья, заботясь о том, чтобы не причинить мне дискомфорт, и привязывает край к изголовью кровати. Я тут же машинально тянусь к нему, но замираю, прикусив губу. Смотрю на него из-под ресниц и, кажется, задыхаюсь от предвкушения.       Джим наклоняется и, сжав в ладони мою грудь, прикусывает сосок, при этом не прерывая зрительного контакта. Судорожно вздыхаю, выгибаясь ему навстречу, и он то же самое делает с другой грудью, на этот раз втягивает в рот чувствительную вершинку, посасывая и лаская языком. Не в силах больше держать глаза открытыми, закрываю их и приглушённо постанываю. Он опускает руки мне между ног и начинает нежно ласкать внутреннюю сторону бедра, совсем близко от моей киски, но не касаясь меня там.       — Посмотри на меня, сладкая, — шепчет, прекратив ласки, и я сразу подчиняюсь, желая продолжения. Смотрю на него и затуманенным взглядом, сильнее выгибаясь с призывным стоном.       Он вновь начинает ласкать меня, я же наблюдаю за ним, не смея отвести взгляда. Джим мимолётом касается моей киски, и я двигаю бёдрами, стараясь почувствовать его пальцы там, где мне сейчас жизненно необходимо.       — Милый, прошу, — шепчу ему, и он разводит мои бёдра шире, устраиваясь между ними.       Его горячие ладони на нежной коже, так близко от моего центра, просто сводят с ума, он не перестает играть с моей грудью, и я понимаю, что уже готова взорваться, только бы он коснулся меня там.       — Джим, — практически кричу, задыхаясь. — Я больше не могу! — приподнимаю попу, продолжая стонать и плавиться в его руках.       — Моя сладкая Брианна, — шепчет он, разведя большими пальцами нежные складки, раскрывая меня ещё больше. — Ты такая горячая, нежная! Ты идеальная! — он поднимается и впивается поцелуем в мои губы, переплетая наши языки, упирается членом в моё бедро, и я кончаю, разлетаясь на осколки, прикусывая его сладкие губы. Извиваюсь под ним и, где-то на задворках сознания, понимаю, что он почти не коснулся моей киски.       Не прерывая поцелуя, он толкается в меня резко, до самого основания и, приглушённо застонав в мои губы, замирает, а я сжимаю его в себе, растекаясь от сладкого чувства заполненности и наслаждения что он дарит мне. Хочу обнять его, прикоснуться к его идеальному телу, но мои руки по-прежнему связаны, поэтому я только выгибаюсь, насколько это возможно, и развожу бёдра шире, поддаваясь безумию.       Он начинает двигаться во мне, с каждым толчком ускоряя движения и входя всё глубже, а когда я в очередной раз получаю оргазм, он садится на колени, не покидая моего тела и сжимая мне крепче бёдра. Начинает вбиваться в меня с такой скоростью и напором, что мне на мгновение кажется, что бедная кровать не выдержит.       Следующий оргазм мы разделяем на двоих. Обессиленная и счастливая, я только шепчу его имя одними губами, а он выстанывает моё. Его плоть пульсирует глубоко внутри меня, и я чувствую себя самой счастливой женщиной на свете.       Джим тянется рукой к моим рукам и освобождает мои запястья, и я тут же обнимаю его, прижимаясь к нему всем телом. Он падает рядом, привлекая меня в объятия и прижимая к себе, и мы пытаемся отдышаться, когда слышим вибрацию его телефона.       — Черт, только не работа, — стонет приглушенно и тянется за мобильником.       «Только не она», думаю я, затаив дыхание. Он встаёт с кровати, видимо увидев имя на дисплее, и я чувствую, как противный холодок пробегает по всему моему телу. Стараюсь не слушать о чём они говорят, но это невозможно.       — Что случилось? Нет, я сейчас приеду, — выключает телефон и смотрит на меня.       Я по-прежнему молчу, только сажусь на край кровати, прикрываясь простынёй. Он быстро одевается, достав джинсы и футболку из шкафа, и стараясь избегать моего взгляда, а я сжимаю губы, чтобы не сказать ничего лишнего. Наконец одевшись, он подходит ко мне, садится на корточки передо мной и тянется рукой к моему лицу, убирает прядь за ухо.       — Прости, но я не могу по-другому. Она мой друг, — смотрит мне в глаза, а я только согласно киваю, прекрасно понимая, что одно слово, и я просто разрыдаюсь, как какая-нибудь истеричка.       Джим целует меня в губы, а я только ощущаю горечь, моя душа разрывается на миллион частичек, и я не могу ничего с этим поделать, чтобы ответить на его поцелуй. Он устало вздыхает и быстро выходит из комнаты и из квартиры. Как только слышу звук мотора, наконец делаю глубокий вдох и начинаю плакать, хотя, плакать, это мягко сказано, я буквально рыдаю, упав лицом на его подушку.       Где-то в глубине души, я понимаю, что он был с ней много лет, и он не может оставить её, если у неё случилось что-то серьезное, но от этого мне не менее больнее, чувство, что меня предают, что откладывают на второй план, буквально душит, и я не могу перестать плакать. А что если она поняла, что теряет его, и решила вернуть? А что если он поймет, что она важнее для него, и выберет её? Что со мной будет? Я просто умру от тоски! Pov Джим       — Ну, ну… Скоро всё пройдёт, — обработав ожег на её ладони, накладываю повязку. — Как ты умудрилась так обжечься? Выглядит так, словно ты просто положила ладонь на раскалённую плиту, — вытираю её слёзы и хочу посмотреть в глаза, но Ани отворачивается и одергивает руку.       — Ты правда думаешь, что я могла так сделать?! — обиженно поджимает губы.       — Ни о чем таком я не думаю. Успокойся.       — Я просто споткнулась и рефлекторно оперлась на на плиту.       — Хорошо, хорошо. Просто, в следующий раз будь осторожнее, — натянуто улыбаюсь.       Сам не понимаю, с каких пор стал чувствовать неловкость в её присутствии, но ловлю себя на том, что с того момента, как вышел из дома, не могу найти себе места. Анкила кладет здоровую руку на моё бедро, ведёт ею вверх и сжимает у самого паха.       — Ты так напряжен, — говорит тихо, положив подбородок на мое плечо. — Ещё недавно моё присутствие помогало тебе расслабиться, — слегка прикусывает мочку моего уха, и я дергаюсь, словно меня обожгли.       — Мы уже об этом говорили, — убираю её руку и поднимаюсь с дивана. — Прошу, не делай так больше. Я не хочу терять тебя, как друга. Не могу просто так выбросить пять лет своей жизни.       — Я всё поняла, — провожает меня до двери.       — Спокойной ночи, Ани, — на прощанье целую её в щёку и чувствую на губах соленый привкус. — Мне жаль, если я тебя обидел.       — Мы ведь ещё увидимся? — девушка всхлипывает.       — Конечно. Мы ведь друзья. Ты можешь звонить, когда пожелаешь.       Сев в машину, откидываюсь на спинку сиденья и закрываю лицо руками. Хочется просто поехать куда-нибудь, где можно напиться в дрова, что бы хоть на время отключить этот чертов мозг, грозящий взорваться. Раньше в подобных случаях мне помогал Фрэд, но сейчас всё, что у нас с ним есть, это односторонний контакт, который приносит мне ещё больше боли.       Глубоко вздохнув, завожу мотор; нужно скорее домой. Что бы сейчас ни творилось в моей голове и моей душе, какие бы мысли не одолевали, но одно желание всё равно перевесит все остальные: меня со страшной силой тянет домой, тянет к ней. Я понимаю, что Бри сейчас обижена, ведь, фактически, Анкила своим звонком выдернула меня из постели. Постели, в которой я был не один, а с любимой женщиной, и хорошо, если эта женщина сейчас всё ещё остаётся там.       Поднимаюсь на верх через две ступеньки и, открыв дверь, тихо иду по квартире в спальню. Сердце колотится, как у зайца. Я так взволнован, что даже не обратил внимания, стоит ли у порога её обувь. В свете ночника вижу, что постель не пустует, и чувствую такое облегчение, словно с моей души сняли тяжкий груз.       Бри лежит, свернувшись калачиком, подтянув колени к груди и, кажется, спит. Быстро раздеваюсь и, забравшись под одеяло, обнимаю её сзади. Убрав в сторону пушистые, непослушные волосы, целую её шею, спускаюсь ниже и покрываю поцелуями спину, и девушка с тихим стоном выпрямляется, но я все равно чувствую её напряжение. Пытаюсь развернуть её к себе лицом, но она упорно прячет его в подушку.       — Бри, посмотри на меня, — слышу её тихие всхлипы, и в груди всё болезненно сжимается.       Наконец мне удается развернуть её к себе, и она смотрит на меня заплаканными глазами. Судя по опухшим векам, она плакала чуть ли не всё время, пока меня не было дома.       — Я боялась, что ты останешься у неё.       — Сладкая, что ты такое говоришь? Меня не было от силы час. Да и вообще, как ты могла подумать, что я на такое способен?!       — Вы встречались пять лет. Ты любил её. Не могли чувства так быстро испариться. И физическое влечение тоже.       — Маленькая, о какой физике ты говоришь? Ты выжимаешь из меня всё, что можно. Вернее, я сам это отдаю тебе. Потому, что я так хочу. В моей постели ты, Бри! Не она, ни кто другой, а только ты. Почему ты во мне сомневаешься?       — Я счастлива, что грею твою постель, Джим. Но мне так хочется занимать хоть какое-то место и в твоём сердце, — Бри снова всхлипывает, и я притягиваю её к себе.       — Ты просто не представляешь, как много места ты там занимаешь!       — Это правда? — поднимает на меня заплаканное личико, и я начинаю собирать губами её слёзы.       — Конечно правда.       Впиваюсь поцелуем в её припухшие губки и сразу нахожу языком её язычок. Бри со стоном отвечает на поцелуй, прижимаясь ко мне обнаженным телом, и я понимаю, что не могу ждать больше ни минуты. Хочу скорее оказаться в ней, ласкать её, доставлять столько наслаждения, чтобы она забыла про все свои страхи и сомнения на счёт нас.       Наваливаюсь на девушку, и она с готовностью разводит бёдра. Вхожу в неё нежно и двигаюсь так, словно она такая хрупкая, что в любой момент может сломаться. Наклонившись к груди, втягиваю в рот нежный сосок, лаская его языком и сжимая полушарие рукой. Бри призывно стонет и подаётся навстречу каждому моему движению, каждой ласке.       Быстро прокручиваю в голове все моменты нашей близости и понимаю, что девушка отдается мне вся, без остатка, до последней капли. Она позволяет мне всё, воплощает в жизнь мои самые смелые фантазии, не стесняясь и открываясь передо мной, даря всю себя. От этой мысли мне хочется выть от счастья. Бабочки в животе не дают полноценно вздохнуть, и я начинаю стонать, ускоряя движения и покрывая поцелуями её тело везде, куда только могу дотянуться. Хочу видеть её глаза, убедиться, что в них больше не осталось боли, что там одна только страсть.       — Посмотри на меня, Бри, — шепчу, задыхаясь, слегка отстранившись, но продолжая двигаться, и девушка открывает глазки.       Её затуманенный взгляд выбивает из меня остатки самообладания. Одним движением закидываю её стройные ножки себе на плечи и начинаю вколачиваться в податливое тело, срывая с её губ вскрики и громкие стоны. Протянув руку, начинаю ласкать большим пальцем чувствительную точку между её ножек, Бри кричит, и я чувствую, как пульсирует внутри её плоть. Не в состоянии остановиться, продолжаю входить в неё глубокими толчками, не убирая руки от сладкой киски и растягивая её оргазм. Все мои мысли вдруг испаряются, и остаётся только она, её тело, её стоны и крики, только наслаждение, которое граничит с каким-то безумием. Кончаю взрываясь внутри неё с громким стоном и её именем на губах, задыхаясь от удовольствия, которое приносит мне каждая минута, проведенная рядом с ней. Pov Бри       Стоит мне проснуться, как события ночи сразу всплывают в голове. На мгновение я замираю, не способная сделать вдох, но, слава богу, его горячее тело к которому Джим меня крепко прижимает, пробуждает и следующие воспоминания. Он вернулся, признался что я важна ему и у нас был умопомрачительный секс, впрочем, по-другому и не бывает. С тех пор как я познала его, мне кажется, я вкусила самый сладкий плод Эдема.       Поднимаюсь с постели, осторожно, чтобы не разбудить его, и иду в душ. Думаю, чем бы занять себя сегодня, пока Джим будет на работе. От безделья я буквально схожу с ума. Одно меня спасает, что, как только он приходит домой, мы почти всё время проводим в постели, и это стоит того, чтобы ждать его весь день. Особенно мне доставляет удовольствие, готовить для Джима, кормить его и наблюдать за его реакцией от очередной вкусняшки, что я для него сотворила.       Мы с Труди много вечеров проводили на её кухне. Пока я жила одна, я совсем не занималась готовкой, из-за учебы, а после и работы, не оставалось ни времени, ни сил, впрочем, в доме родителей у нас всегда был и есть повар.       С мыслями о доме понимаю, что в эти выходные я обещала встретиться с мамой. Интересно, что на это скажет Джим, очень не хочу, чтобы моя семья узнала, что меня хотят убрать. Боюсь, отец точно приставит ко мне охрану, если вообще выпустит из дома. Выхожу в спальню и нахожу Джима, сидящего на кровати с моим мобильным.       — Доброе утро, — улыбаюсь ему.       — Доброе, сладкая, — он протягивает руки ко мне, обнимает за талию, прижимая к себе и зарываясь лицом мне в грудь. — Тебе звонил какой-то Вэн. — говорит осипшим после сна голосом, по-прежнему крепко прижимаясь ко мне.       — Я перезвоню ему, — отвечаю, сама удивляясь звонку своего бывшего. Мы не общались больше двух лет, с тех пор, как расстались. Интересно, почему вдруг он решил позвонить? Думаю над этим, видимо, слишком долго, потому что чувствую, как напрягается Джим, с каждой секундной всё больше. Неохотно отстраняюсь от него, чтобы одеться и приготовить кофе.       — Ты не скажешь, кто он? — спрашивает он, и я не могу не услышать в его голосе раздражение, мысленно улыбаюсь, понимая, что он ревнует.       — Кто, Вэн? — смотрю на него через плечо, натянув его футболку. Он молча следит за каждым моим движением, особенно, когда я наклоняюсь, чтобы надеть трусики. — Вэн мой бывший, — наконец отвечаю на его вопрос, не желая мучать его дальше. Собираю волосы и натягиваю как можно более безразличное выражение лица. — Мы расстались года два назад, — пожимаю плечами, тот факт, что мы всё это время не общались, я умалчиваю. Почему-то на мгновение я хочу, чтобы он понял, что именно я чувствую каждый раз, когда на горизонте появляется Анкила, вернее, на дисплее его мобильника.       — Понятно, — он поджимает губы и идёт в ванную.       Еле сдерживаю себя, чтобы не побежать за ним и рассказать, что это ничего не значит, и он не должен злиться. Приготовив кофе, набираю номер Вэна.       — Бри, привет, — слышу взволнованный голос парня.       — Здравствуй, Вэн.       — Как ты, дорогая?       — Хорошо, спасибо, — замолкаю, понимая, что мне практически нечего ему сказать, а ведь когда-то мы могли болтать часами.       — Я встретил на днях Уну, она рассказала, что ты оставила практику и вернулась в Сидней.       — Да, это так, но ты ведь не поэтому позвонил? — хочу уже скорее узнать, что ему нужно, и отключиться.       — Я, вообще-то, подумал, раз уж ты здесь, в Сиднее, может, мы смогли бы пообедать и поговорить.       — Я сегодня занята, может как-нибудь в другой раз, — слышу за спиной шаги и оборачиваюсь на звук, Джим заходит на кухню в одних брюках, и я, как обычно, забываю, как дышать. От одного взгляда на него у меня голова идёт кругом, и мысли взбиваются в кашу.       — Бри, ты тут? — слышу голос в трубке.       — Да, Вэн, прости, ты что-то сказал? — спрашиваю, поднимая голову чтобы поддерживать зрительный контакт с Джимом, что подошёл ко мне вплотную и сейчас смотрит на меня, прикусив губу.       — Я говорю, может на следующей неделе?       — Нет, скорее всего, не получится, — Джим протягивает ко мне руки и, просунув их под футболку, начинает ласкать моё тело, и я еле сдерживаю довольный стон. — Прости, но мне пора, — выключаю телефон как раз в тот момент, когда он наклоняется ко мне и целует шею.       — Господи, любимый, — выстанываю, обнимая его за шею.       — Звал на свидание? — вдруг спрашивает он, перестав целовать меня.       — Да, — отвечаю, не подумав.       — Блять, — хрипит он мне в ухо, сжимая мою грудь.       Выгибаю спину и вскрикиваю, когда он больно сжимает пальцами сосок, но это его действие приносит и невероятное наслаждение, так что, я продолжаю стонать. А когда он приподнимает меня и, посадив на стойку, устраивается между моих разведенных бёдер, обвиваю ноги вокруг него, и начинаю нетерпеливо ёрзать. Трусь киской о его стояк и понимаю, насколько правильным было мое решение два года назад, отказаться от предложения Вэна, выйти за него.       — Милый, ты ревнуешь? — смею спросить, когда он, прорычав что-то, вроде «Моя», толкается в меня грубо, причиняя сладкую боль и почти доведя меня до оргазма.       — Нет, — шепчет, прерывисто дыша и ускоряя свои движения. Он сжимает мои груди, одновременно вколачиваясь всё глубже и быстрее.       — О Боже, Джим! — выкрикиваю, впиваясь ногтями в его плечи и разлетаясь от оргазма. Он останавливается на секунду, чтобы спустить меня на пол, разворачивает к себе спиной, и я покорно отставляю попу, снова принимая его в своё тело и блаженно постанывая.       Джим наматывает мои волосы на кулак и заставляет поднять голову. Впивается в мои губы жадным поцелуем, снова ускоряя темп, и я двигаю бёдрами ему навстречу и страстно отвечаю на поцелуй, пока способна. Но вскоре, вновь подступающий оргазм буквально выбивает весь кислород из лёгких, и я могу только с жадностью глотать воздух и стонать в его сладкий рот.       — Ты только моя, — рычит он, прикусывая мои губы, опускает руку к низу моего живота и стоит ему сжать чувственную точку, как я разлетаюсь на части от оргазма, он тоже кончает глубоко во мне, толкаясь глубже, потом замирает, прижимая меня к себе.       — Только твоя, — шепчу, когда немного восстанавливаю дыхание. Если бы ты только знал, любимый, как сильно я люблю тебя, то ни на секунду не сомневался бы в том, что я принадлежу только тебе.       Весь день хожу по квартире, довольная и счастливая, даже то, что он немного задержится, не особо меня расстраивает, успею и десерт приготовить. Пою себе под нос очередную песню, когда слышу писк мобильника, сразу бегу к телефону, ожидаю прочитать что-то милое или горячее от Джима, но когда вижу незнакомый номер, на минуту замираю.       Почему-то, по спине пробегают мурашки и противный холодок заставляет сердце пропустить удар. И, как оказывается, не зря, это вовсе не текстовое сообщение, а фотография, от вида которой к горлу подступает тошнота, и предательские слёзы тут же катятся из глаз.