Синдром дефицита времени

      — Отправляйтесь в Больничное крыло напрямую, особенно если случится эпизод. Там сейчас должно быть относительно безопасно, — Снейп все ещё обращался к ней на вы, хоть они и остались наедине. — Я займу Амикуса, если он ещё не спит. Алекто вряд ли вам помешает.       Честно говоря, Гермиона надеялась, что он поцелует её или, если время действительно поторапливало, хотя бы возьмет за руку, пока они пробираются обратно в школу. Но нет! Они выбрались из-под застывшей Гремучей ивы уже под дезиллюминационными чарами, а в холле просто молча разошлись. Она поспешила к Рону, Снейп, видимо, обеспечивать ей прикрытие.       Уизли опять спал (что бы он ещё делал в два с лишним ночи?), но уже более нормально, естественно — с храпом и подрагивающими из-за сновидений веками. Мадам Помфри всполошилась, но, увидев её, кивнула и даже ушла к себе в кабинет, чтобы не стоять над душой.       — Рон, — похлопала Гермиона его по плечу. — Рон!       Хорошо, что Снейп придумал Муффлиато, и можно было не так переживать из-за шума.       — А? Что? — он проснулся не сразу и никак не мог сообразить, что происходит. — Быть не может! Мадам Помфри, конечно, говорила, что ты приходила, но…       — Хожу в Хогвартс, как к себе домой, — засмеялась Гермиона. Хотя действительно к себе домой, как, собственно, домой, она прийти не могла.       Ещё одни объятия за этот вечер. Сбивчивый рассказ Рона, как дела в Норе и тут, в школе. Может, не особенно полезные, но такие нужные детали, добавляющие смысла всему происходящему. Они же не одни. Другие тоже борются и подвергаются опасности.       — Гермиона, но как ты пришла? Не боишься, что тебя поймают?       Вероятно, мадам Помфри сама не слишком разобралась в вопросе, поэтому не стала ставить Рона в известность о Снейпе. Гермиона тоже не знала, стоит ли ей говорить лишнее. Гарри бы без сомнения все рассказал. Она вздохнула.       — Директор, Снейп, он знает, что я здесь.       — Что? — воскликнул Рон. Спасибо Снейпу за Муффлиато ещё раз.       — Что слышал, — отрезала она раздраженно. — Он нам помогает.       — Да что ты такое говоришь, это же…       — Мы встречались сейчас с ним. Я, он и Гарри. Снейп передал нам меч Гриффиндора по завещанию Дамблдора.       Рон неверяще уставился на неё, но хотя бы не начал спорить и орать.       — Значит, ты все-таки была права?       — В общих чертах так точно. Ну, по крайней мере, я прихожу сюда уже второй раз, а отряд Пожирателей все ещё не стоит за моей спиной.       Взгляд Рона непроизвольно метнулся в сторону, рассматривая доступную для его обозрения часть больничного крыла — правда, вход и почти весь коридор до двери были отделены ширмой.       — Полагаю, это информация не для всех, — наконец отрывисто произнес он.       — Конечно. Снейп все ещё директор, и Пожиратель, и все это. Если ты или кто-то из наших друзей попадется ему, он вынужден будет вас наказать. Но то, что он возглавляет Хогвартс, дает нам определенные плюсы. Надеюсь, ты понимаешь.       — А Гарри?.. — он оборвал мысль и продолжил явно в другом ключе. — У меня тоже есть успехи. Ну, в каком-то смысле. Я узнавал на счет артефактов Основателей. И спросил Луну. Конечно, я ничего не рассказывал ей про крестражи, — тут же уточнил Рон. — Просто сказал, что ищу особенную вещь. Она сказала, что у Когтевран была такая — диадема.       Конечно, Лавгуд вспомнила о ней, учитывая её факультетскую принадлежность. Да и её отец интересовался украшением, судя по той, эм, поделке, что стояла у него дома, значит, они неоднократно обсуждали эту диадему.       — Но она давно пропала, — Гермиона нахмурилась.       — Ну, знаешь, это же Тот-кого-нельзя-называть! С ним никогда нельзя быть уверенным ни в чем. Да и я не упираюсь именно в диадему. Луна ищет её, а я — все возможное иное.       — Луна, что? — теперь уже Гермиона нарушила режим скрытности.       — Ну, она ходит вместе со мной в Выручай-комнату и…       — Рон, это не безопасно!       — Знаешь ли, мне тоже нужна помощь. Видела бы ты эти завалы! — он вспылил. — Вы там стратегические союзы со Снейпом заключаете, а мне все это в одиночку перелопачивать?       — Ладно. Ладно. Только не втягивай её слишком сильно. Из-за отца и его журнала она уже и так под ударом.       — У меня все под контролем.       — Да что ты говоришь, — протянула она и красноречиво оглядела его.       — Это часть плана! — хохотнул Рон. — С Картой у меня нет проблем, чтобы избежать встречи с Кэрроу. Но Луна-то не знала, что он на восьмом этаже как раз в тот момент тусовался, вот и пришлось импровизировать, чтобы он её не поймал.       — Ох, Рон, — она сжала его руку. — Будьте осторожнее.       — И это ты мне говоришь? — опять засмеялся он.       Они снова обнялись, но скорее мило, чем с каким-то подтекстом. Уж с её стороны так точно.       Гермиона уже собиралась уходить, когда мадам Помфри пригласила её к себе на два слова.       — Состояние Рона?..       — Нет-нет, он хорошо справляется.       — Молодой, здоровый организм? — Гермиона улыбнулась.       — И это тоже. Хотя, если это будет происходить регулярно… — медиковедьма не договорила. — Дорогая, я бы хотела задать тебе личный вопрос, чтобы, так сказать, понимать ситуацию.       Она не могла не нахмуриться. Гермиона спала со Снейпом и, конечно, личные вопросы несколько её тревожили.       — Ты юная девушка. Если не ошибаюсь, тебе не так давно исполнилось восемнадцать, — ну, началось.       — Ещё в сентябре, — она поджала губы.       — И, надеюсь, ты не будешь спорить с тем, что тебе многое ещё неизвестно и непонятно в силу возраста и жизненного опыта.       — Никогда не отрицала своего незнания, — хоть это и было обидно признавать.       — Так вот, Гермиона, я сама человек одинокий и не могу сыпать советами насчет отношений, но, прошу тебя, будь аккуратнее с директором Снейпом.       — Он не делает ничего…       — Более чем уверена, что никакого вреда он тебе не причинил, — перебила её мадам Помфри. — Но он очень закрытый человек, замкнутый, я бы даже сказала, знаешь, травмированный. Мы, одиночки, видим друг друга издалека, — она улыбнулась тонкими губами. — Дорогая, с Северусом вряд ли получится построить отношения легко и быстро, даже не учитывая ваших, кхм, обстоятельств. Вероятно, тебе будет очень тяжело пробиться сквозь его щиты отчуждения. Я просто хочу попросить тебя быть терпеливее.       Гермиона недоуменно моргнула.       — Вы боитесь, что я разобью ему сердце?       — О, девочка, его сердце давно разбито. Не лишай его причины жить.       Гермиона приоткрыла рот от удивления. Вчера мадам Помфри подняла на Снейпа палочку, а сегодня уговаривает её его не бросать. Самый абсурдный разговор за последнее время, а ведь не так давно она встречалась с Ксенофилиусом Лавгудом и обсуждала с ним старую сказку на полном серьезе.       Больничное крыло Гермиона покинула в полном смятении чувств, спустилась вниз, держась тени, но так и не решила, куда идти. С одной стороны, конечно, надо было уходить. Лучше, наверное, даже тем же путем, которым пришла. Но, с другой… Хоть они и оставались наедине только вчера, учитывая то самое их положение, когда не ясно, что ещё плохого принесет завтрашний день, этого все равно было слишком мало.       — Гермиона, — шепот, как будто на самое ухо.       Невидимка схватил её за руку и затянул в альков. Кажется, даже тот же самый, в котором они разговаривали об эпизодах много месяцев назад. Хорошо хоть предупредил, а не «напал» из-за угла — впадать в безвременье на полшаге в сторону было бы не очень удобно.       — Северус? — она, конечно, и так знала, что это он, но…       — Тихо, — видимо, ещё не наложил все защитные заклинания.       Снейп уже целовал её, но наверняка невербально накладывал чары прямо в этот же самый момент. Гермиона потянулась к нему навстречу, хватаясь за плечи и вставая на цыпочки. Очевидно, подобный адреналин чрезмерно привлекал и возбуждал их обоих. Как только он спрятал древко, его руки тут же оказались под юбкой — школьная форма и в этот раз была на ней, хотя снова извращаться с волосами Гермиона не стала изначально.       — Задержись, — то ли попросил, то ли приказал Снейп.       — Нас могут застать врасплох, — а ещё тут было холодно и не было никаких, эм, поверхностей, чтобы подсадить её повыше.       — В мои комнаты никто не сунется, — видимо, он думал в том же направлении.       — Гарри с ума сойдет. Он ведь наверняка не ляжет спать и будет ждать меня.       — Мистер Поттер может злиться в свое удовольствие хоть всю ночь.       — Он ведь вполне в состоянии и выкинуть что-нибудь на эмоциях, — отпарировала Гермиона, как будто была выше этого, вот только они тоже занимались тут весьма опрометчивыми вещами. — Встреча с тобой…       — Я убил Дамблдора несколько месяцев назад на его глазах, — прозвучало слишком резко, как будто он считал, что она сомневается в этом факте. — Было бы странно, если бы он принял меня с распростертыми объятиями. Более удивительно, что ты…       — Дело ведь не только в Дамблдоре, — Гермиона очевидно перебила его, но ей действительно не хотелось мямлить что-то романтически глупое в ответ на тот вопрос, который он хотел задать. — Гарри знает, что это ты передал пророчество.       Руки Снейпа замерли. А губы неподвижно касались её виска.       — Он считает, что ты ненавидел их, его родителей. И не понимает твою мотивацию перейти на сторону Дамблдора, — честно говоря, ей бы тоже хотелось знать. — Так что причины ваших разногласий лежат несколько глубже, чем просто смерть одного человека, — хотя и этого достаточно для вечной ненависти.       Нашла же какую тему поднять! Сейчас он надолго замолчит или даже отстранится, и им придется разойтись. Как ловко она убила весь настрой за минуту разговора. Мастер-класс от зануды Грейнджер!       Снейп, впрочем, остался на месте, лишь переместил свои ладони на талию, перестав проявлять явный сексуальный интерес.       — Это не та тема, которую я бы хотел обсуждать.       — Понимаю.       — Тем более с тобой.       — Да, тебе лучше поговорить об этом с Гарри.       — Боюсь, мистера Поттера подробности вряд ли обрадуют.       — Ну, учитывая, сколько всякого нехорошего вокруг него происходит, не думаю, что он сильно удивится.       — Впрочем, тебя это тоже касается.       — Правда? — Гермиона свела брови к переносице. Честно говоря, она немного растерялась.       — Когда я пытался обучать мистера Поттера окклюменции, — Снейп, вроде, должен был злиться, но говорил совершенно спокойно, — он влез в Омут памяти и подглядел мои воспоминания. Ты что-нибудь знаешь об этом?       — Нет, но…       — Но?       — Догадываюсь. Полагаю, там было что-то плохое про его отца.       — Он был школьным хулиганом, задирой. Мы часто, — он усмехнулся, — конфликтовали. Я со многими тогда был в контрах, но с Мародёрами особенно.       — Несложно представить, — если он вел себя в юности так же недружелюбно, а учебник Принца-полукровки прямо намекает на это, то ему наверняка доставалось от других студентов.       — Действительно, вам эта картина должна быть хорошо знакома: выскочка-слизеринец, несколько друзей-гриффиндорцев, магглорожденная девушка.       — Лили Эванс? — догадалась Гермиона.       — Она была старостой, пыталась тогда разнять нас. Я посчитал… Впрочем, не важно, главное, что я оскорбил её. Назвал тем самым словом. И это стало началом конца, как ни странно. И в конце концов мои действия привели к их гибели. К её гибели.       Он замолчал, Гермиона тоже не решалась нарушить тишину. Понимание уже коснулось сознания, но все ещё было очень расплывчатым.       — Она любила ежевичное варенье, — Снейп произнес это с такой интонацией, будто фраза причиняла ему боль. — Удивительно плохо танцевала для девушки. Совала перья в волосы за работой, чтобы не смахнуть их случайно со стола. Прикусывала губу, когда задумывалась.       — Вы были близки? — выдавила Гермиона.       — Как бы ты охарактеризовала ваши отношения с мистером Уизли?       — Думаю, тут лучше всего подходит выражение «ничего не было», — она все ещё чувствовала себя потерянной.       — Вполне подходит и нам с Лили. Мы познакомились ещё до Хогвартса — жили рядом. Долго дружили и в школе, и вне. К старшим курсам наши пути разошлись. Не трудно догадаться почему, — он не смотрел на неё, по крайней мере, она не чувствовала взгляд. — Но я не хотел быть причиной её смерти. Просто тогда я был, к сожалению, более… исполнителен.       — Так ты делаешь это ради…       — Ради? — Снейп усмехнулся, практически возвращаясь к своему привычному саркастичному тону. — Уже поздно делать что-то ради. Но я сожалею о своем выборе. До сих пор.       — Зачем ты рассказываешь мне все это?       — Ты переживала, что не оставишь после себя след. Но иногда он не так очевиден, как награды на полках и статьи в газетах. То, что говорят люди, по сути, не так уж и важно.       О! Такой след. Прямо как в трагичной истории: безответные чувства, чужая жена, осознание своей ошибки, её смерть, отчаяние, одиночество, ненависть к себе и другим, обязательства, которые он на себя взвалил. Гермиона так ярко представила всю эту цепочку событий, хотя Снейп не вложил, наверное, и сотой доли эмоций в свою безучастную речь. Он словно не о себе говорил, а пересказывал скучный и предсказуемый сюжет.       — Сомневаюсь, что кто-то так же рассуждает про меня.       — Вот как? — протянул Снейп.       — А у меня есть основания думать иначе?       Гермиона сама требовала правды, так почему она так больно уколола её? Как будто у него не должно было быть женщин до неё. И он не мог сменить сторону, виня себя в смерти одной из них, пусть даже это была мать Гарри. Снейп же просто ответил на вопрос, раскрылся, доверился. Она должна была радоваться, но вместо этого только злилась.       — На этот раз хотя бы драмы мои. Ради разнообразия. Однако, боюсь, с ревностью ты немного опоздала.       Гермиона взорвалась тут же, вцепившись в его мантию и потянув вниз со всей силы, заставляя смотреть на себя.       — То есть мои давние рассуждения о Лили Эванс тут ни при чем?       — Нет.       — И я не какой-то её… аналог. Не ещё одна магглорожденная гриффиндорка в беде?       Снейп хмыкнул и прикоснулся к щеке. Но совсем не мило, а просто, чтобы, в свою очередь, заставить её смотреть вверх.       — Не знаю, что ты себе напридумывала, но вы с Лили Эванс совершенно не похожи. Ни внешне, ни по поведению. Она ведь даже на метле отлично держалась, в отличие от тебя, Гермиона, — в его голосе чувствовалось снисхождение.       — То есть, я ошиблась, когда проводила между нами какие-то параллели? — ядовито отозвалась Гермиона. — Хотя, кто она, а кто я! Мне до её идеала, как до Луны, судя по рассказам. И это не считая того, что у меня есть ещё и очевидные минусы. Я не справляюсь даже с ролью святой подружки Поттера.       — Действительно. Полагаю, мистер Поттер не очень-то тобой доволен, — он так и держал её, хотя в полумраке посреди ночи в каком-то закоулке Хогвартса Гермиона едва различала его лицо. Почему они всегда остаются вдвоем в темноте?       — Ещё бы! Я должна помогать ему свергать Темного лорда, а я чем занимаюсь? Сплю со своим бывшем учителем и по совместительству Пожирателем, как доступная шл…       Снейп поцеловал её, зло, просто чтобы заткнуть. Они столкнулись зубами и укусили друг друга. Он быстро отпустил её, но опять не дал отвернуться. Гермиона пылала, но совсем не от страсти.       — Ты сама-то понимаешь, что несешь?       — Ты сказал, что у нас нет будущего.       — Как и у половины магмира Британии.       — И до сих пор любишь…       — Шестнадцать лет прошло после её смерти, Гермиона, — но ведь Снейп не сказал «нет».       — Так не говорят про тех, кто остался в прошлом.       — Потому что это прошлое настигло нас всех, если ты не заметила.       Но её мысль уже перескочила дальше.       — И вообще, откуда мне знать, может у тебя таких, как я, ещё десяток?!       — Да, целая школа малолетних дур, — прошипел он с сарказмом. — Как будто мне с одной проблем мало.       — Так нашел бы себе кого получше!       — Погоди, сейчас проведу перекличку в очереди у своей спальни.       — И в чем я не права? Все дело в том, что я сама прыгнула к тебе в…       Снейп опять наклонился к ней, но только притронулся, как она отпрянула и скривилась.       — Кровь во рту.       — Где рана? — он отпустил её и полез в карман.       — На нижней губе.       Заживляющее зелье противно стягивало слизистую, от горечи выделилась слюна, и Гермиона сглотнула, передергиваясь от привкуса. Время остановилось, но она даже не особенно отметила этот факт, так и стоя на месте, сразу же погрузившись в размышления. Вот ведь дура! Мадам Помфри только что предупреждала её о чем-то подобном, но нет, держать язык за зубами — это не для неё. Надо молоть все, что в голову приходит. К чему эти инсинуации? Он ничего не может ей сейчас пообещать по совершенно объективным причинам. Более того, она вообще одной ногой в безвременье, так что ничего гарантировать не может даже со своей стороны. Нет бы наслаждаться подвернувшейся возможностью жить и чувствовать, к чему эти требования?       Понятное дело, что её задело то, как Снейп говорил о другой женщине. О настолько важной для него женщине, что он из-за неё положил жизнь на алтарь победы, как бы отвратительно пафосно это не звучало. Наверное, любить Лили Эванс было прекрасно. Мучительно, но прекрасно. Такая замечательная, совершенная и абсолютно недоступная. Трудно представить, что она бы согласилась переспать с мужчиной в два раза старше её в съемной комнате с почасовой оплатой.       А ей он даже ради секса не сказал, что она симпатичная там или что нравится ему хотя бы немного. Вопросы доверия и вся эта политика отошли на второй план. Вероятно, Снейп действительно был на их стороне. И возился с ней, чтобы иметь выход на Поттера и возможность реализовать таинственные планы Дамблдора, в соответствии со своими клятвами. Но вот спал с ней, возможно, из чистого удовольствия. В этом же действительно было больше минусов, чем плюсов, если подходить к вопросу прагматично. Наверное, это должно было её утешать.       Гермиона всхлипнула и потерла глаза, размазывая злые слезы по щекам. Мир отмер, когда она уже перестала вздрагивать и почти совсем успокоилась. Снейп так и стоял с зажатым в руке пузырьком зелья.       — Я лучше пойду, — объявила она в тишине. — Уже поздно.       — Сколько длился эпизод?       — Не знаю, я не пыталась, — она непроизвольно шмыгнула носом и прерывисто вздохнула, — замерять время.       — Тебе надо умыться.       — Умоюсь на Гриммо.       — Будешь изображать Плаксу Миртл в коридоре и тебя кто-нибудь услышит.       — Мы на первом этаже, не так уж и далеко мне идти, — Гермиона попыталась защититься, но опять отчетливо всхлипнула, как на зло.       — Ещё и словишь расщеп при трансгрессии.       — Я расстроена, а не в неадеквате!       Она шагнула в сторону, правда, не из алькова — мало ли кто бродит по коридорам, лучше сначала проверить, а просто в бок, пытаясь отстраниться от Снейпа, но он схватил её за плечо и остановил. Склянка с заживляющим зельем упала на пол и наверняка треснула.       — Не переводите лекарство зря, сэр.       — А вы возьмите себя в руки, мисс Грейнджер.       — Уже, — с вызовом бросила Гермиона. — Держу все под контролем.       — Что ты хочешь от меня? — звучало и обвиняюще, и беспомощно одновременно.       — Никому не нравится быть на вторых ролях.       — Если ты хотела быть первой и единственной, то тебе следовало остановиться на Рональде Уизли. Хотя… — прорезалась ещё и насмешка.       — То есть ты можешь ставить условия и реализовывать все эти замашки… — она неопределенно взмахнула рукой. — А я нет?       — И что тебя не устраивает?       — За этим что-нибудь ещё стоит? Кроме желания?       — Этого мало? — опять сарказм. Или он действительно так думал?       Она усмехнулась и зарылась пальцами в его волосы. Снейп перестал сжимать её плечо, но стоял как будто в нерешительности. Губа зажила за эпизод, поэтому Гермиона пригласила его наклониться и поцеловала сама. Глубоко и тягуче. Насколько она могла судить, получилось у неё действительно неплохо. Она всегда была хорошей ученицей.       — Да, я бы хотела, чтобы ты принадлежал мне, Северус. Полностью. Я же уже говорила — никаких других женщин, и не важно, Лили Эванс это или кто-то ещё.       Невербальный Гоменум ревелио подтвердил, что коридор пуст. На этот раз Снейп её не остановил.