* * *
Как бы там ни было, Гермиона на данный момент определенно занимала куда лучшую позицию во всех смыслах, относительно Северуса. И если репутация заботила её постольку-поскольку, то в быте с этим приходилось сталкиваться ежедневно. Дело в том, что компромиссное наказание для героя и преступника Снейпа суд выбрал элегантное и жестокое — у него отобрали волшебную палочку. Конечно, её отсутствие не делало его безобидным магглом, но уж точно уязвляло самолюбие. Из-за своей болезненной гордости он также отказался и принять замену. За ним, вероятно, присматривали, но вряд ли уж слишком пристально. Да и колдовать другим магам рядом со Снейпом министерство запретить не могло, так что все случаи волшебства в доме они спокойно могли списать на неё. Или Гарри, который все же зашел на следующий день, а потом и вовсе помог ей возвести магическую защиту под чутким руководством Северуса. Или даже Рона, который заглянул разок, видно, просто из любопытства. Конечно же, Гермиона сразу предложила Снейпу палочку Беллы, которую он даже в руки взять побрезговал. А потом и Бузинную. Но в ответ на это он только смерил её неприязненным взглядом, пробурчав что-то о циничности. Сошлись они на том, что он может брать её палочку, благо она его хорошо слушалась, в случае необходимости. Но, естественно, Снейп предпочитал кривиться и проявлять свой неуживчивый характер вместо того, чтобы успокоиться и принять помощь. Он одалживал древко только с раннего утра, когда Гермиона еще спала, а в течение дня как будто забывал о такой возможности. Понятное дело, что ему, хоть и полукровке, но привыкшему к повседневному волшебству, непросто давались такие унизительные перемены. Или дело было в том, что они теперь полноценно жили вместе? Изменения в этом плане такому бобылю, как Северус, наверняка давались ещё сложнее, чем отказ от магии. Несмотря на все приятные бонусы от совместного времяпрепровождения. И двух недель не прошло после их воссоединения, как он усадил её на кухне, теперь приведенной в порядок, почти, для серьезного разговора. Гермиона, едва проснувшаяся, все пытающаяся растянуть лето, чтобы не принимать важные решения касаемо трудоустройства, недовольно уселась на холодный табурет и нахохлилась. — Так продолжаться больше не может, — начал Северус, встав напротив и, видно, просто по привычке нависнув над ней. Она предупреждающе сощурилась. Пусть только попробует ляпнуть что-нибудь про то, что им нельзя быть вместе, и сейчас уж она точно успеет выхватить древко. — Это неприемлемо. Пока наши отношения были тайными, тем более во время войны, все ещё можно было спустить на тормозах, но сейчас… — Не то чтобы они вдруг стали явными, — ледяным тоном заметила Гермиона. — Полагаю, Молли прекрасно знает, где ты живешь и почему, раз уж под дверями не стоит команда рыжего спецназа для вызволения принцессы из замка дракона. — Ну, с замком ты явно погорячился, да и дракон у нас Малфой. — Я не сомневаюсь в умении Уизли помалкивать, но помимо этого соответствующей информацией владеет и Поппи… — Вот уж кого точно в болтливости не обвинишь, — опять перебила его Гермиона. — И, как минимум, несколько посторонних людей, включая даже Министра магии. А тайна, разделенная между столькими участниками, как известно, быстро таковой быть перестает. — Странно, а Фиделиус на Гриммо продержался до последнего. — Гермиона, ты меня прекрасно поняла. — Вообще-то не очень. — В твоей жизни и без того хватает неприятных эпизодов, сплетни про то, что ты сожительствуешь с бывшим школьным учителем… — И ещё много чего бывшим, — мрачно отметила она. — …будут не самой приятной приправой к началу профессиональной деятельности. Даже если ты пойдешь в Отдел регулирования и контроля за магическими существами, где сейчас все более-менее спокойно, — да, они уже списались с Дирком Крессвеллом и прощупали почву. — Уж поверь, я кое-что в этом понимаю. — Не сомневаюсь, — процедила Гермиона сквозь зубы, уже откровенно хмурясь. — Так что нам стоит быть аккуратнее. — Все же нам? — Боюсь, в сложившихся обстоятельствах брака действительно не избежать. Она помолчала пару секунд, собирая разбежавшиеся мысли. — А почему это сказано с таким негативом? — Гермиона, шутки шутками, но подумай подольше надо всем тем, что я говорил ранее, раз уж я твой советник, — цыкнул Северус. — Советник, собеседник, соратник… муж, — выдала она скорее утвердительно, чем вопросительно, как будто вопрос был уже решен. — Меня устраивает. — Это решение будет иметь последствия для тебя, — продолжил он. — Я неблагонадежен. Это затронет тебя и твои амбиции. С моей фамилией ты можешь на корню загубить себе карьеру. — Меня мое имя более чем устраивает. Не горю желанием его менять, — фыркнула она. — Гермиона, — Снейп вздохнул. — Северус, — она улыбнулась. — А ещё у тебя тоже есть ожидания от нашего союза, насколько я помню. Пострадаю, когда буду рожать от тебя детей. Может, вообще плюну на политику и стану домохозяйкой. — Оба мы понимаем, что скорее я стану домохозяином, чем ты. Гермиона не удержалась и откровенно прыснула. — Будешь варить супы вместо зелий? — Ну кто-то же должен, — резонно заметил Снейп. Её попытки что-то сготовить он забраковал ещё в первый день их совместного пребывания. Хоть Кикимера одалживай у Гарри… — Так ты зовешь меня замуж? Или, нет, скорее с прискорбием соглашаешься под гнетом непреодолимых внешних обстоятельств. — Не утрируй, — возмутился Снейп. — Правда, обставить это торжественнее я не имею возможности. Ни кольца, ни цветов у меня нет. — Мог бы и сбегать в магазин, пока я спала, — капризно протянула она, все ещё возмущенная его настроем. — В Коукворте же есть цветочная лавка? Без палочки трансгрессировать Северус, вероятно, не мог. Хотя кто его знает! Навык полета вообще-то тоже был далеко не стандартным, мало ли какие ещё у него имелись скрытые таланты. — Видит Мерлин, я сделал все, что мог, чтобы оградить тебя от себя и ото всех проблем со мною связанных, — усмехнулся он, сделав шаг вперед, и погладил её по щеке. — Боюсь, сейчас ты переходишь последний рубеж. — Оправдан по всем пунктам, — она потерлась о его ладонь. — А теперь моя очередь выдвигать претензии. Во-первых, если тебя что-то беспокоит, говори словами сразу, а не ходи мрачной тучей целыми днями, ожидая, пока я сама пойму, что там… — Хорошо, — Северус наклонился и поцеловал её. Но это не сбило Гермионы с мысли. — Во-вторых, мы наверняка сможем вернуть тебе палочку, но придется немного подождать. Дай страстям утихнуть. Никому не интересный пересмотр старого дела в череде рутинных заседаний… — Так это обычно и делается. — В-третьих, раз уж мы женимся, то, кажется, я знаю, как сделать твою жизнь ещё невыносимее.* * *
Пришлось сообщить министерству, что Снейп покидает Великобританию, со всеми подробностями. Из-за этого Гермиона, конечно, нервничала, потому что теперь любой маг, при должном усердии, мог выяснить, где живут её родители. Она, конечно, и сама уже стала частью бюрократической машины, правда, довольно мелким винтиком, так что в информационном вакууме не сидела и следила за ситуацией. Но спокойствия ей это не прибавило, несмотря на то что отголоски войны совсем стихли и новостей про кровавые расправы и месть больше не поступало. Следование правилам имело и плюсы. Так они получили возможность воспользовались всеми преимуществами магического транспорта и оказались в Австралии куда быстрее, чем со всеми этими пересадками на самолетах. И куда дешевле, если уж совсем начистоту. Да и шататься по стране, как в её прошлый визит, не пришлось — теперь Гермиона трансгрессировала прямо на порог нового родительского дома, как только оказалась на континенте. А вот переминаться с ноги на ногу на этом самом пороге ей не позволил уже Снейп. Он постучал сразу, как только мир перестал кружиться перед глазами, и они расцепили крепко сжатые пальцы. Естественно, Северус и сам был в полнейшем «восторге» от перспективы знакомства с её родителями, но виду не подавал и вообще отнесся к теме с иронией, так что и тянуть со встречей не стал. И правда, о таком зяте мама и папа могли только мечтать! Впрочем, после всего того, что устроила их собственная дочь, они вряд ли будут сильно поражены. Хотя все равно не одобрят, конечно. К осуждению в этом плане подготовиться было довольно сложно, но Гермиона крепилась. Была надежда, что они уже что-то подозревают и успели обсудить это заранее. Ей пришлось вспомнить, как пользоваться телефоном и где можно оплатить звонок в другую страну, так что они знали, что она приедет не одна. Но все же выкладывать подробности в трубку, даже не в письме, к которым она привыкла в магмире, казалось чем-то неправильным. Как говорится, нетелефонный разговор. — Вы врач? — поинтересовался папа. После неловких приветствий мама отвела их в просторную столовую, а Гермиона не придумала ничего умнее, чем предложить, чтобы Северус осмотрел их. С целью убедиться, что она полностью сняла чары и не навредила им. — Нет, я не врач, — Снейп отреагировал спокойно и принял у неё палочку без заминок. — Но я хорошо разбираюсь в ментальной магии, так что могу оценивать состояние чужого разума с профессиональной точки зрения и даже оказать помощь. — В нашем мире это все немного сложнее, — мама поджала губы. — Нужно образование, лицензия на осуществление медицинской деятельности… Или Моника? Как их называть, даже мысленно, Гермиона все ещё затруднялась определиться. Мистером и миссис Грейнджер они быть вроде как перестали официально, думать о них, как о Уилкинсах, ей было сложно чисто психологически. — К сожалению, привести с собой мага-целителя Гермиона не могла. В магической Британии все ещё неспокойно, так что она не хочет привлекать излишнее к вам внимание. Приходится с большой осторожностью подходить к вопросу, кому доверять. — А вам наша дочь, — ну хотя бы так, а не что-то совсем обезличенное, — доверяет? — отец сложил руки на груди, как она и сама любила. — Северус Снейп, мне знакомо это имя. Разве не вы убили директора Хогвартса, развязав войну? — Альбуса Дамблдора. Да это так. Ненадолго стало совсем тихо. Гермиона цокнула, почему-то рассердившись. — Тоже мне, Гаврило Принцип, — пробурчала она под нос и добавила громче: — Это довольно запутанная история. Оказалось, что собственная смерть была срежиссирована Дамблдором, чтобы Северус мог занять его место при новой власти и защитить школу от влияния Темного… диктатора. — Но сути это не меняет, — упрямо заявил папа. Северус лишь согласно наклонил голову. — И первым же делом ты притащила в наш дом убийцу, — вспыхнула обычно более мягкая мама. — Ну знаете, если так рассуждать, то я тоже убийца, — вскинулась Гермиона, подняв голову и расправив плечи, словно опять стояла перед Визенгамотом. Хотя эти судьи были даже строже. — К примеру, я использовала… магическую взрывчатку, чтобы прикончить того самого диктатора. Зацепило и его приспешников. Когда Гермиона вернула родителям память, их больше заботила собственная разрушенная жизнь, чем внешние обстоятельства, что было естественно и понятно. Конечно, они поинтересовались, что произошло с ней, но она и сама не горела желанием углубляться в детали в такой момент, так что просто успокоила их, сказала, что все кончено, что Орден, Гарри победил. Глупо было, конечно, продолжать замалчивать факты. Наверное, мама с папой решили, что это далось им малой кровью, что все это было полной ерундой, как они и посчитали изначально. И это только увеличило пропасть между ними. — Это был скорее жест отчаяния, — добавил Снейп. — Родольфус Лестрейндж и Джагсон, которые погибли на месте, с тобой не согласились бы. — Ты считала тогда, что Поттер мертв. Я бы на твоем месте перерезал бы им всем глотки, благо, возможность имелась. — Я думала об этом, — она наморщила нос, — но не смогла решиться. Все это деление на светлых и темных магов, вбитое в подкорку… Как будто Патронус стоит того, чтобы поступиться справедливостью. — Дело ведь совсем не в магии, — Северус внимательно смотрел на неё. — Была война. И никто не остался чистеньким после, — Гермиона фыркнула. — Кроме Малфоя. — И святого Поттера, — он искривил губы. — Был бы он магглом, его бы, наверное, и вправду канонизировали. Такое количество воскрешений считается неприличным даже в нашем мире, — Снейп как будто пояснил это специально для замершей Моники и странно бледного Венделла. — Иногда даже жутко от осознания, какой он везучий. Ему, конечно, тоже доставалось, но… Помнишь, когда я связалась с тобой после событий в Годриковой впадине? — кажется, они так никогда и не обсуждали это подробно. — Нам тогда пришлось прыгать из окна и трансгрессировать прямо в полете, что было не совсем безопасно, мягко говоря. Рона расщепило, он истекал кровью, мы с Гарри кое-как затащили его в дом, я дрожащими руками поливаю рану бадьяном… А этот идиот, Поттер, без предупреждения хлопается в обморок! Я думала, что Нагайна его слишком сильно придушила, может, ребра сломала, а потом смотрю — у него укусы на запястье. Укусы волшебной ядовитой змеи, специфичного противоядия от яда которой у меня, конечно же, нет! Гермиона всплеснула руками от эмоций. — А мне сказала, что все в порядке. — Ты мне тогда вообще сказал, цитирую: «Делайте то, что вам скажут, и, возможно, умрет меньше людей», — она закатила глаза. — И я не врала. Уж не знаю, бадьян ему помог, Кикимер или Нагайна просто не впрыснула яд, но Гарри очень быстро оклемался. — Я подобным похвастаться не могу. — В том-то и дело! Ты чуть не умер из-за этой змеи, мистер Уизли, а Поттеру — хоть бы что! — В любом случае ты отомстила за всех нас. — Ну, можно и так сказать. Хотя вышло не очень ловко — я все же не имею подготовки в обращении с холодным оружием, — нудно отметила она и тут же прыснула. — Мерлин великий, я ведь до сих пор таскаю меч Гриффиндора с собой! Как и набор медицинских зелий, сменную одежду, палатку и пару дельных книг на случай нового конфликта. Хорошо, что в министерстве не делают полный осмотр вещей, иначе ко мне уже появились бы вопросы на работе. — Вы так говорите, как будто и вправду прошли через войну, — тихо заметила мама. — Так и есть, — тут же переключилась Гермиона. — Крупных открытых схваток было совсем ничего, но от… идеологических чисток пострадало очень много людей. Кого не убили, того посадили в тюрьму, Азкабан, или скормили дементорам, а это хуже смерти. Многие, как мы с мальчиками, были в бегах. Хотя, наверное, правильнее сказать — сражались из подполья. — Дементоры — это существа, что могут лишить разума? — уточнил отец, как он любил, зацепившись за мелкую деталь. Но все же за стол сел первым, явно намекая, что готов к диалогу. — Да, — кивнула Гермиона и подобралась. — Я понимаю, что после того, что я сделала, мне будет тяжело вернуть ваше доверие. Поэтому сегодня я хочу быть с вами максимально честной. Только дайте мне все объяснить. — И что же нам надо знать? — довольно холодно отозвался отец. Мама тоже схватилась за спинку стула. Северус так и стоял с палочкой в руке, поэтому лишь слегка повел древком, чтобы помочь ей, а потом и им самим расположиться с удобством. Хотя это вряд ли было достижимо при таком разговоре. — Благодарю, — сдержанно отозвалась Моника. — Ну… — все же Гермиона немного стушевалась. Или много. — Во-первых, мы с Северусом состоим в отношениях. Гром не ударил, её не убило на месте молнией. — В каком смысле «в отношениях»? — мама приподняла брови и уставилась, конечно же, на Снейпа. — Технически, из-за того, что я не мог покинуть страну с наложенными на меня юридическими ограничениями без веских причин… — его голос был совершенно спокоен. Чертова окклюменция! Или его собственная выдержка? — Мы уже женаты. Рот Моники искривился, но она так ничего и не сказала. Отец тоже оставил новость без комментария. Гермиона нахмурилась, откинулась на спинку стула и раздраженно вздохнула. Вот бы люди просто теряли дар речи в её присутствии! — А, во-вторых, — громко выпалила она, перебивая всех, через несколько секунд молчания, — я была серьезно ранена в одной стычке с террористами, ещё позапрошлым летом. И это сильно повлияло на мое здоровье. Северус пытливо уставился на неё, Гермиона не удержалась от мученического выражения лица. Вот только как объяснить, что происходит, родителям? Назвать это магическим аналогом эпилепсии? Так ведь вообще сути не отражает.