А солнце светит.

Все мы играем свою роль… Мама двухгодовалого ребёнка сбежала от реальности денег. Мечась в своей клетке, она не раз молила бога дать ей ключик от замка. Этим ключиком стала я. Я стала ей дорогой в другую жизнь. Жизнь в свободе. О маминой прошлой судьбе я знаю мало. Она редко об этом говорит. Когда я начинала этот рассказ, мы жили в двухкомнатной квартире, мама пила. Много и часто. Она не била, не орала на меня. Просто обнимала за плечи и рыдала, рассказывая о своём детстве. Долго, монотонно, а я слушала. Стояла с потрёпанным мишкой в руках и гладила её по золотистым волосам. Для неё я была лучиком надежды на лучшую жизнь, но иногда она усомнилась во мне. Ставя вокруг себя прозрачную жидкость, пахнущую резким и отталкивающим запахом, пила. Долго пила, проваливаясь в беспамятство. Она что-то ворчала себе под нос, из её слов, по крупицам, я составляла портрет отца. Я не собиралась его искать, но любопытство брало вверх. Бывали дни, в которые мы ходили гулять. Именно гулять, а не быстро прошмыгнуть в магазин и купить там, поесть. Было весело, мама была настоящей. Она не плакала, она светилась счастьем. Но всё равно чего-то боялась. Птичка боялась клетки. Дома мне не бывало скучно. На балконе находилось царство игрушек. Старых, потрёпанных друзей многих поколений детей. Я так же любила их. Мне было интересно играть со всеми. И с одноглазой куклой Салли, и с затрёпанным и заплатанным мишкой Геттой. Долгими вечерами они составляли мне компанию. А мне просто было хорошо. Утром же, когда первые лучики проникали сквозь белоснежные шторы, а свежий ветерок только обволакивал город, я выходила на балкон. Нюхала воздух, иногда он пах сиренью, она цвела под нашими окнами, иногда смогом , от машин или курящего сверху соседа, а после дождя он пах необъятной свежестью, которой хотелось задохнуться! Я долго стояла, опираясь, о перила балкона и дышала, дышала всеми легкими, захватывала воздуха столько, сколько могла. Для меня он любой пах превосходно. Улица потихоньку оживала, слышался шум моторов, грохот поездов, кряхтение старушек на лавочке во дворе, одышка запыхавшихся людей проносящихся мимо и бегущих по своим делам. А я всё стояла и наблюдала за их жизнью. Это было увлекательно, не менее интересно, чем книга хорошего автора. Потихоньку , с каждым днём всё больше, они становились частью моей довольно скудной на приключения жизни. Вливались в неё незаметно и оставались там надолго, даже не зная моего имени, даже не зная и не видя меня саму. Это было довольно грустно, а с другой стороны мне было весело. Я продумывала их жизни, их имена и характеры. Волновалась, как за лучших друзей, когда они не проходили мимо меня вовремя. Они были частью моей жизни, а я была , в какой то мере, частью их жизни. Они все были разные. И старики, и взрослые, и молодые, и совсем ещё дети. Не похожие, но в то же время так одинаково любимые мною. Так я была счастлива и так я не чувствовала себя одиноко. Я была частью этого огромного мира, и частью, пусть самой маленькой, этой огромной вселенной. Не выдерживая стоя и часа, я приносила своё одеяло и подушку, устраивая из неё свой особый трон, садилась, укутываюсь в пледоодеяло и долго наблюдала за улицей. Из всех своих друзей, со мной знакомы были лишь несколько. Каждый из них выделялся из серой массы. Чем-то они были примечательны. Их было трое. Хотите я про них расскажу? Прим. автора: Постараюсь сделать поменьше описания дальше,но я на этом помешана.Почти всё написанное идёт сплошным текстом.Стоит или нет выкладывать продолжение не спрошу.Ибо постараюсь с каждым разом всё лучше писать.