Я на твоей стороне

      Кажется, боль в спине стала сильнее, или он на этот раз точно себе что-то вывернул. Или свернул. Или сломал. Без разницы, ведь сейчас это было не так важно, в отличие от того факта, что Антон что-то сбил. И оно было живое, двигалось и, кажется, издавало какие-то нечленораздельные звуки. Барахтаясь в одежде и пытаясь ухватиться за руки кинувшихся на помощь другу парней, Антон, поднявшись на шатающиеся от усталости ноги, немного отошёл в сторону. Послышалось кряхтение, и сбитый человек, на миг запутавшись в плаще, попытался сесть, сдернув с себя капюшон.       Может, Антону показалось, но дождь стал звучать тише, или у него просто заложило уши. При свете лагерного фонаря, стоящего тут, наверное, со времён Петра 1, Антон смог рассмотреть лицо человека, на которого он вылетел из лесной чащи. Чёрные волосы, намокшие от дождя, падали на лицо, слегка бледное, очевидно, давно не видавшее солнца. Чёрные брови медленно сползли к переносице, и между ними на нос скатилась тяжелая дождевая капля. Плавным движением парень поднялся с земли и оказался почти на одном уровне глаз замершего, словно истукан, Антона. Парень не имел ни малейшего понятия, что это за мужчина и что он тут делал, почему его лицо вдруг приобрело такой грозный вид, но паника, которая окружала его всё это время в чаще тёмного леса, тотчас куда-то улетучилась. Вдруг появилось явное ощущение защищённости.       — Так-так, — губы парня дрогнули в улыбке, и хмурый взгляд исчез. Мужчина, мельком осмотрев свой порванный плащ, наклонился за фонариком, и тут же всех троих друзей осветил мощный луч фонаря. Медленно проведя им по Диману и Сергею, он опустил луч на Антона и на секунду замер, затем снова переводя взгляд на парней. — А вот и наши пропавшие нашлись. Мы уж думали собирать отряд добровольцев на ваши поиски.       — Значит, мы в лагере. Фух! — облегченно выдохнул Сергей, опершись руками о колени и покачав головой. — Какое счастье!       — Полагаю, на открытие смены мы опоздали, да? — осмотревшись по сторонам и поправив на носу очки, заметил Дима. Его спокойный тон слегка удивил молодого вожатого, и тот перевёл луч фонаря.       — Это что, единственное, что вас сейчас волнует? — невольно хмыкнул парень, откинув с лица прядь волос. — Парни, ну вы даёте. Подняли на уши весь лагерь! Вы умеете эффектно появляться.       — Спасибо, спасибо, — шутливо поклонился Матвиенко, с хрустом выпрямляя спину. — А на ужин тоже опоздали?       — Да, но думаю, мы с этим разберёмся, — мужчина, усмехаясь таким глупым в подобном положении вопросам, развернулся и махнул рукой, мол, следуйте за мной. — Сейчас главное сообщить директору, что вы нашлись живые, а не свернувшие себе по неосторожности шеи где-нибудь в овраге недалеко от лагеря.       Сейчас все трое, включая и отчего-то улыбнувшегося Антона, были согласны на всё, лишь бы больше не мокнуть под этим дождём. Шлёпая промокшими насквозь кроссовками по лужам, парни торопливо поспешили проследовать за — кажется, это был вожатый — мужчиной в сторону самого, на первый взгляд, большого здания в лагере. Пока они шли, Антон успел быстро осмотреться и оценить обстановку. Место, где они оказались, и впрямь было очень похоже на лагерь, но будто вымерший. Деревянные домики, выстроенные по шесть штук с одной стороны от большого здания и шесть с другой стороны. Диман как-то упоминал, что лагерь этот маленький, но пользуется популярностью среди детишек, чьи родители очень богаты. Дома выглядели совершенно новыми, чистыми, и, кажется, были сделаны только из дерева. Их даже не красили, что выглядит очень круто. В кругу домиков, крылечки которых выходили в центр огромной поляны, виднелось углубление, словно построенное под стиль древних римлян, с огромными скамейками из камней, служащими заодно и лестницами к центру, где в обычное время горел огромный пионерский костёр. В принципе, больше ничего на «спальной» территории лагеря не было. Единственное, что, конечно же, парень не смог упустить из виду, — это огромный старинный особняк, подкрашенный белой краской, который был самым высоким зданием на этой площадке.       Парень, которого Антон сбил на выходе из леса, слегка прихрамывая, медленно преодолел расстояние до особняка и, проворно взобравшись по лестнице, чуть ли не с ноги распахнул дверь внутрь помещения.       — Нашлись пропащие души! — почти проорал вожатый, чуть отойдя в сторону. Тут же из дома послышались торопливые шаги, и перед парнями предстал мужчина лет тридцати, в джинсах и белой майке, поверх которой была накинута синяя рубашка. Волосы его были взъерошены, да и сам он выглядел каким-то очень нервным. Однако, только его взгляд упал на троих побитых ветками деревьев и перепачканных в грязи парней, как его лицо вытянулось от удивления, а затем мужчина облегчённо выдохнул, даже хлопнул себя по коленке.       — Ляйсан, они нашлись. Звони их родителям, — бросив это куда-то за спину, мужчина расправил плечи, обернулся к ребятам и уже более внимательно осмотрел их, поджав губы. Молчание длилось около минуты, но Антону показалось, что вечность. Он почувствовал, как отошедший в сторону молодой вожатый чуть ли не прожигает того взглядом. Злится, что тот сбил его и он испачкался в грязи, или потому что ему пришлось поднять на уши весь лагерь? Что, что не так?       — Пожалуй, объяснений от вас я сегодня не добьюсь. Меня зовут Павел Алексеевич, я директор этого лагеря. Как вас зовут?       — Дима Позов.       — Сергей Матвиенко, — дрожащим от холода голосом представился парень.       — Антон Шастун, — сжав кулаки и пытаясь унять волнение, парень выдохнул своё имя, переминаясь с ноги на ногу. Павел Алексеевич кивнул и показал в сторону, на притихшего вожатого.       — Это как раз-таки ваш вожатый, который должен был вас встречать с автобуса. Он первый забил тревогу, когда вы не явились с остальной группой к главным воротам, — директор показал на высокого черноволосого парня в рваном дождевике, у которого, несмотря на столь напряжённый момент, на лице промелькнула улыбка, — Арсений Сергеевич. Он сейчас проводит вас в медпункт. Там вы сможете вымыться, вас осмотрят и накормят. Потом отправляйтесь в свой домик на «свечку». Ваш вожатый вам всё объяснит, а завтра мы с вами встретимся и обсудим произошедшее, — директор на миг исчез в домике и обратно вышел уже с рацией в руках. Поднеся её ко рту, выдохнул: — Внимание всем вожатым. Трое ребят найдены и сейчас у здания администрации. Разводите детей по домикам, вместо дискотеки будет свечка. Отбой.       Пока директор доносил эту информацию до вожатых, в том числе и на рацию стоящего рядом Арсения, которую тот убавил, ребята тревожно переглянулись. Не хватало ещё в первый день пребывания в лагере получить тумаков от директора и отправиться домой. Класс, Антон, просто супер. Родаки точно будут рады завтра позвонить и вставить тебе по первое число. Павел Алексеевич чуть посторонился, и Арсений молча кивнул следовать за ним. Повторного приглашения не потребовалось. Ребята один за другим ступили в ярко освещённое помещение и на миг зажмурились. Антону понадобилась пара минут, чтобы привыкнуть к освещению. Они оказались в небольшом коридоре, где все двери были закрыты, кроме одной, самой первой у входа. Кажется, это был кабинет директора, потому что на ней висела табличка «администрация», и внутри Антон краем глаза успел заметить высокую и очень стройную девушку с длинными чёрными волосами, которая неторопливо расхаживала по кабинету, где столы были завалены бумагами, и спокойно, чуть слышно, разговаривала по телефону.       Далеко идти не пришлось. Через пару дверей Арсений Сергеевич остановился и, обернувшись к ребятам, толкнул дверь медпункта, пропуская всех троих внутрь. Антон наконец смог разглядеть его при свете: кожа оказалась и впрямь бледновата для летнего лагеря, зато на ней отчётливо виднелась стая родинок, небрежно разбросанных по всему лицу и уходящих по шее вниз, под желтую майку с эмблемой лагеря. Улыбка всё ещё не спала с лица мужчины, отчего теперь можно было разглядеть и забавные ямочки от неё посередине щёк. Ловким и, кажется, привычным движением руки, парень провёл по волосам, слегка убрав их в сторону от голубых глаз, и, в знак приветствия пожимая каждому из ребят, заходящему в медпункт, руку, кивал при этом, как болванчик.       Антон был последним, после чего Арсений, захлопнув за ними дверь, оставил наедине с незнакомым человеком в белом халате, вышедшим ребятам навстречу. В целом, вся процедура не заняла и больше получаса. После осмотра врача и того, как их послали в душ, ребята смогли отыскать в сумках более-менее уцелевшие сухие вещи. Пару маек и одни штаны одолжил также их новый вожатый, который по комплекции был почти таким же, как и его новоиспечённые подопечные. В комнатке лазарета, которую ребятам предоставили для переодевания, было светло и тепло, и возвращаться на улицу, чтобы добежать до домика, совсем не было желания. Намокнут, замёрзнут, а сухих вещей больше нет!       — Еда уже в домике, — на пороге, как из старого и всем известного фильма, в жёлтом дождевике появился вожатый с выключенным фонариком в руках. — Я мог бы вас оставить в лазарете на всю ночь, но сегодня первая «свечка», и, думаю, вы не хотели бы её пропускать.       Он прав. Нет ничего хуже, чем ходить потом и заново переспрашивать, как кого зовут, когда все вокруг уже перезнакомились. Не хотелось Антону быть белой вороной с самого начала.       На улице от холода зуб на зуб не попадал. В сырых и, пожалуй, единственных своих кроссовках ребята, прикрывая головы и плечи сумками, добежали до домика по левую сторону от администрации. Стряхивая с себя капли дождя, они поднялись на веранду, где дождь до них уже не мог добраться. Арсений дернул входную дверь и, обнаружив, что она закрыта, дёрнулся вправо, к окну, откуда исходил еле заметный свет и были слышны голоса. Постучал по окну. Ребята тем временем молча оглядывались по сторонам. Из освещённого тут была только «спальная площадь», а по остальной территории лагеря фонарей видно не было. Такое ощущение, что эти жилые домики — единственное место, где чувствовалась жизнь, а остальная тёмная часть леса за пределами веранды была дикой. Не прошло и минуты, как после стука Арсения Сергеевича в окно, за дверью послышался шорох, и та, еле слышно скрипнув, открылась. Перед ребятами предстал их ровесник, лет шестнадцати — семнадцати на вид, в спортивных домашних штанах и огромной майке.       — Вижу, дом вы ещё не спалили. Молодцы, — вручив сходу в руки парня фонарик и разувшись на входе, вожатый кинул обувь на полку и показал ребятам влево на закрытую дверь. — Это ваша комната, койки выбираете сами. Я переоденусь, и у нас будет свечка.       Ну, что сказать? После того, как Арсений Сергеевич скрылся в своей вожатской, ребята не торопясь прошлись в свою комнату, и Серёга щёлкнул выключателем.       — Ну, неплохо… Хотя могло быть и лучше, — послышался тяжёлый вздох Димана, пытающегося о сухие участки майки вытереть очки.       — Неплохо? — прошептал со страшными от ужаса глазами Серёга, быстро обернувшись назад. Убедившись, что их никто не слышит, наклонился к Диману. — А где девчонки?!       — Они живут в отдельном домике.       — Да ладно! — парень чуть не поперхнулся от такой новости. Девчонки отдельно? Что это за лагерь такой? — Ты шутишь, что ли? Скажи, что это шутка!       — А он что, похож на клоуна? — хохотнул Антон, пройдя мимо кроватей ближе к окну. Бросив сумку на пол, парень усмехнулся. — Ты думал, всё будет так просто?       — Это какой-то неправильный лагерь, — проворчал Серёга, занимая соседнюю от Шастуна кровать и расстроенно плюхаясь на неё. — Забора нет, девчонок нет, да и не кормят нифига.       — Мы просто на ужин опоздали, а так кормят тут очень даже неплохо, — Дима скинул со спины рюкзак.       В принципе, сам домик был ну о-очень маленький. Деревянные стены и окна, с виду совершенно новые, дощатые полы, а от сырости тут до безумия классно пахло свежеспиленным деревом. Вот реально чувствовалось, что они будто в лесу до сих пор находятся. Домик делился на три комнаты, прихожая была довольно тесной. Напротив комнаты ребят было ещё одно помещение, а между ними каморка вожатого — в данный момент Арсения. В самой комнате, где ребятам предстояло жить ближайшие тридцать — нет, уже двадцать девять — дней, было всего пять кроватей. Одна находилась справа у стены от входа, две слева, и ещё две под окном, напротив двери. Очень тесно, но уютно. Около каждой кровати стояли тумбочки, и на трёх из пяти ребята заметили подносы с едой. Издали это было похоже на картофельное пюре и сосиски, две какие-то плюшки, и в чайнике, кажется, был сам чай.       — А ведь казалось бы, ничего не предвещало беды, — Сергей нервно схватил с комода тарелку с долгожданным ужином. — Сели в автобус, солнышко с птичками, а вот тебе на! А может, это не тот лагерь?       — В этом лесу и на этом побережье только один лагерь, и это «Золотой Дельфин», — как ни в чём не бывало пожал плечами Дима. Антон не спешил приступать к еде. Пока не вернулся вожатый и не позвал всех на свечку, парень вытащил из сумки подмокшие вещи и не торопясь повесил на изножье огромной дубовой кровати. Может, к утру высохнут, а то ему так и придётся щеголять в свитере Арсения Сергеевича. Неудобно как-то.       Только парень закончил с вещами и убедился, что стирки требует только та одежда, что была на нём, и сами сумки, как дверь вожатской открылась, и показалась улыбчивая мордашка Арсения. Взглядом пробежавшись по парням, Арсений Сергеевич хмыкнул.       — Вижу, кровати поделили, — мужчина кивнул сам себе. — Идёмте в соседнюю комнату. Можете взять тарелки с собой.       — Щас мы узнаем, где девчонки, — коварно хихикая и чуть ли не потирая от нетерпения руки, Серёга схватил свой поднос с едой и в два счёта вылетел из комнаты.       — Курить хочу, не могу, — аккуратно выглянув в дверной проём, чтобы убедиться, что вожатый их не слышит, Антон нетерпеливо поёрзал на кровати.       — Придётся терпеть тебе до утра, — прошептал Диман, возвращая тарелку с едой на поднос, чтобы всё это перенести в соседнюю комнату. Кажется, из их троицы только Поза совершенно всё устраивало. Натянув тёплые сухие носки, которые тот нашёл в сумке, парень схватил поднос с едой и вышел из комнаты.       — Терпеть не могу лагеря. Как я согласился на эту авантюру… — чувствуя, что становится таким же нытиком, как Серёга, Антон нервно взъерошил волосы и, развернувшись на кровати, осмотрел окно. Оно открывается? Должно открываться, иначе он умрёт от духоты раньше, чем у него съедет крыша. Усевшись на колени, парень схватился за ручку на окне и попытался повернуть. Да ладно! Оно не может быть закрытым!       — Ручка поворачивается в другую сторону, — послышался за спиной насмешливый голос, от чего Шаст аж подскочил на кровати. Сунув руки в карманы спортивных треников, Арсений Сергеевич стоял в дверном проёме и, ухмыляясь, наблюдал, как парень пытается сломать ручку окна. — Неужели так быстро согрелся?       — Думал вот на ночь открыть, проветрить, — промямлил Антон, по совету вожатого повернув ручку в другую сторону и распахнув заветное окно.       — Антон, верно? — переспросил вожатый, кивнув себе за спину. — Мы тебя все заждались. Присоединишься или свежим воздухом ещё не надышался?       Арсений Сергеевич не казался ему рассерженным из-за того, что Антон задерживает свечку и возится так долго. Наоборот, он как будто догадался, зачем Шастун пытался открыть окно, но изо всех сил старался не засмеяться. Вероятно, действия парня были слишком предсказуемы. Интересно, он что, всегда в хорошем расположении духа? Ему что, по барабану, что его подопечный только что собирался быстро закурить, пока никто не видит? Он просто закроет глаза?       — Шастун, — послышался голос Арсения Сергеевича, и парень, вынырнув из своих мыслей, перевёл взгляд на вожатого. Тот в свою очередь отошёл в сторону, освобождая проход в коридор. — Дверь из комнаты тут.       Спохватившись, Антон схватил с комода поднос с едой и нырнул мимо вожатого в коридор, а затем в соседнюю комнату. Сзади послышался щелчок выключателя, тихая поступь по полу. В комнате, ничем не отличавшейся от той, откуда пришёл Антон, было немного душно и темно. Кровати сдвинуты как можно дальше от центра, и на них сидели сами хозяева этой комнаты. Из-за темноты хорошо разглядеть их не удалось, но Антон поймал себя на мысли, что сделать это можно завтра. Усевшись на деревянный пол рядом с уже забившим рот плюшкой Серёгой, Антон мельком осмотрел тех, кто находился рядом. Ещё двое ребят, и один из них рыжий с веснушчатым лицом и довольно весёлыми глазами. А вот сидящий рядом с ним парень на секунду вогнал Антона в ступор. Это был наголо бритый подросток с огромным тату на всю макушку головы, у которого, куда только ни глянь, везде был пирсинг! Как такое возможно?! На носу, в брови, верхней губе — везде висели железные кольца, как у грёбаного быка, а на ушах их было аж по четыре штуки! Одет он был исключительно в чёрное, как будто всем своим видом хотел внушить окружающим страх. Что ж, у него это немного получилось, потому что, как только он бросил на Антона хмурый взгляд, парень невольно поёжился. Интересно, если в воду кинуть магнит, этого парня утянет следом?       — Что ж, рад, что все наконец в сборе, — улыбаясь и потирая ладони, Арсений Сергеевич бросил на пол один из пледов и уселся на него, подогнув ноги. В середине комнаты на полу уже стояла свечка. — Итак, пожалуй, теперь мы можем нормально познакомиться, — мужчина, засучив рукава огромного красного свитера с оленями внизу с улыбкой осмотрел всех и аккуратно взял свечку в руки. — Добро пожаловать в наш лагерь, я ваш вожатый на следующие двадцать девять дней, поэтому, если возникнут какие-то вопросы или проблемы, помогать их решать буду я. Меня зовут Попов Арсений Сергеевич, это моя вторая смена в этом лагере, я тут, как бы, тоже недавно.       Антон с Димой и Серёгой, не спуская глаз с улыбчивого вожатого, уплетали еду за обе щёки и не спешили прерывать его вопросами о девчонках.       — Я немного объясню сейчас некоторые правила нашего лагеря. Как вы заметили, мальчики живут отдельно от девочек, но мы объединены с ними в один отряд. Девчонки из нашего отряда в домике номер семь, напротив нашего. Завтра мы познакомимся с ними поближе. У вас есть вторая вожатая, по совместительству мой лучший друг — Оксана, но для всех просто Окс, — Арсений хмыкнул, видя, как на лицах парней проступили улыбки. Первые свечки всегда были волнительны не только для ребят, но и для вожатых, ведь именно в такие вечера им предстояло познакомиться со своими подопечными и дать понять, что в ближайшие дни ты станешь им и папой, и мамой, и братом с сестрой в одном лице. Ваши отношения не заладятся с самого начала, если правильно себя не преподнести. Арсений слегка нервно выдохнул в сторону, ловким движением руки провёл по волосам, приглаживая и так ровно уложенную чёлку, и кивнул. — В общем, у нас на территории лагеря действует несколько несложных правил. Как вы уже заметили, территория не ограждена. Это сделано для того, чтобы вы наслаждались природой и для вас не было никаких преград в виде заборов с ущемлением в свободе. По всему периметру нашего лагеря расставлены специальные ловушки. Они издают звук, который слышат только животные, он их отпугивает, поэтому, если не уходить дальше этих ловушек, вы будете в безопасности. На крайний случай, у каждого из вожатых в вожатской лежит ружьё, мы обучены стрельбе, так что бояться вам нечего. Первое правило: если вы отошли слишком далеко и наконец поняли, что заблудились, оставайтесь на месте. У нас перекличка после каждого мероприятия и принятия пищи, в домиках народу немного, потому я быстро запомню вас по именам и лицам и, в случае чего, подниму тревогу. Как сегодня, — взгляд вожатого скользнул по недавно прибывшей троице, и мужчина снова усмехнулся, словно их пропажа была не трагедией для всего лагеря, а занимательным квестом. — Второе правило: если вас кто-то забирает из родственников или вы решили сбежать за сигаретами, говорите об этом мне. В случае с сигаретами я могу вас прикрыть, не буду скрывать, я тоже иногда курю, но в этом случае я хотя бы буду знать, кто куда ушёл. Ну, и третье правило: если курите — не попадайтесь. Курить у нас в лагере запрещено, директор обычно всех отлавливает, но у нас за туалетом растут гигантские папоротники. Там все курят, и, если запалит директор, легко спрятаться. Рядом с домиками курить нельзя, но если приспичит, делаем вид, что разглядываем звёзды, дышим свежим воздухом и так далее. Придумаете какую-нибудь чушь, — парень махнул рукой, словно хотел сам себя убедить в этом, а не советовал им соврать самому директору. — В домиках огнём не балуемся, утреннюю зарядку не пропускаем, драки на территории лагеря не устраиваем, травку не курим. Хотя тут действует правило: нет полиции — всё законно. Короче, парни, не подставляйте, — Арсений подмигнул уже откровенно хохочущим парням и передал свечку Диману. — Представляемся, рассказываем об увлечениях. Ну, вы знаете.       В принципе, ничего такой вожатый им попался. Антон даже начал расслабляться от мысли, что над ними тут не будет такого тотального контроля, как в других лагерях. Если вожатый понял, что Антон курит и в целом им делать это не запрещает, то они подружатся. По крайней мере, у парня появилась на это надежда.       — Всем привет, я… Дима Позов, — парень неуверенно, словно стеснялся кого-то, поправил на носу очки и пожал плечами. — Мне семнадцать. Я уже был в этом лагере, мне тут понравилось, и я приехал снова.       — Есть какие-то увлечения? — Арсений почесал нос, а Дима, на миг замявшись, кивнул.       — Я хочу врачом стать. Курсы дополнительные посещаю.       — О, а ты лягушек вскрывал? — послышался голос с одной из кроватей, и парень хохотнул.       — Ну, вообще-то да, я и тебя могу вскрыть, — Диман неожиданно коварно ухмыльнулся, — если будет необходимость.       За спиной Шастуна послышался чей-то гогот, и Арсений улыбнулся.       — Начинающий медик в отряде — это неплохо. Дальше.       Диман аккуратно передал свечку следом по кругу, и та плавно перешла в руки Серёги. Парень, на миг замявшись, провёл рукой по волосам, задев хвост на затылке, и пожал плечами, бросив скептический взгляд на свечку.       — Я Сергей Матвиенко, и я люблю жрать, — протянул парень одновременно с этим жуя плюшку. Больше, походу, в этой жизни его ничего не интересовало, или, наоборот, ему не нравились такие задушевные беседы в полумраке в кругу одних парней, и он решил быстрее отвязаться. И у него получилось.       — Ну, теперь вы знаете, что, если у кого-то пропадёт хавчик, значит, там побывал Серёга, — рыжий, сидящий напротив Антона, хохотнул и поймал на себе взгляд жующего Сергея, который жестом двух пальцев показал, что следит за ним, потому что тот его сейчас спалил.       — Вы, я так полагаю, друзья не разлей вода, да? — не успел Антон и рта открыть, как Арсений, улыбаясь, кивнул на их троицу. — И кому же принадлежала идея свернуть в лес?       — Это была наша общая идея, — Шастун смерил парней, собравшихся что-то сказать, внимательным взглядом. Дима пожал плечами, подавив улыбку, затем Шаст пересёкся взглядом с Серёгой, который посмотрел так внимательно, словно вслух говорил: «Пусть они так думают, но мы-то знаем правду», и продолжил есть. У Антона невольно мелькнула мысль, что парень с таким аппетитом уже давно должен был сожрать всю еду вместе с тарелками и подносом, настолько он был голодный, но почему-то ещё не сделал этого. Антон же, наоборот, к еде даже не притронулся. Отчего-то в горле стоял ком, и есть пока не хотелось.       — Понятно. Ну, а ты у нас, как уже всем известно, Антон, — Арсений Сергеевич, продолжая ухмыляться своим мыслям в голове, кивнул на Шастуна.       — Да, я Антон Шастун. Мы вообще-то с ними дружим с детства, и Диман позвал нас в этот лагерь. Я не особо люблю лагеря, но посмотрим.       — Какие у тебя увлечения?       — Рисую немного. Моя сильная сторона — портреты.       — Я думал, это женское занятие, — послышался чей-то смешок, и Антон, тут же вытянувшись, как по струнке, бросил взгляд в темноту на расплывчатую фигуру, сказавшую это.       — Слышь?! Может, для тебя это и бабское занятие, а самыми знаменитыми художниками были Пикассо, Леонардо да Винчи и так далее. И все они были мужиками, так что хлебницу свою захлопни, неуч!       — Ой-ой, напугал.       — Ладно, не ссорьтесь, парни, — подняв руки и пытаясь утихомирить разгорающуюся ссору, улыбнулся Арсений Сергеевич. Переведя взгляд на Антона, он кивнул, смешно выгнув бровь. — А я считаю, это классное увлечение. К тому же, в грядущих мероприятиях и конкурсах это очень большой плюс нашему отряду. Честно, я ещё не встречал человека, который увлекался бы портретами. Можно заказать один?       — Я подумаю, — бросив подозрительный взгляд на парня, который только что был поставлен на место, Шаст сердито отхлебнул чай и едва не обжёгся. Чёрт! Он давно уже должен был остыть!       — Что ж, передаём свечку дальше?       Антон не слушал имена остальных присутствующих в комнате и особо не был заинтересован их увлечениями и причинами, по которым они тут оказались. Ему хотелось лишь две вещи: выкурить пару сигарет и лечь спать в тёплую и мягкую кровать. Остальное может подождать до завтра. Правда, пару обстоятельств всё же привлекли к себе его внимание. Одной из них была новость, что тот самый рыжий парень с веснушками на всём лице, который сидел в шортах и серой майке, будет жить в одной с ними комнате. По совместительству с ними в комнате, также назло опасениям Антона, будет жить парень с татуированной лысиной и пирсингом на всех частях его тела. От такой новости с Позова чуть не упали очки, а Серёга чуть не выронил изо рта последний кусок плюшки. Конечно, в родном городе подобные «персоны» часто ошивались в районе, где жили трое друзей, и ребята знали, что с такими шутки плохи и вообще лучше не связываться, но как они будут жить в одной комнате аж месяц? Попадос.       После свечки на разговоры и более открытое знакомство со своими соседями сил у парней уже не было, потому, как только мероприятие закончилось, а за окном, перекрикивая грозу, прозвучал отбой, народ, как ленивцы, расползся по кроватям, а Арсений Сергеевич затушил в прихожей свет.

***

      — Подъём, братва, встаём! Зарядка! Помним, что я говорил! Пропускать её нельзя! Поднимаем свои жопы и выходим на веранду! — чуть ли не громом по ушам проорал ворвавшийся в комнату Арсений Сергеевич. Антон подскочил на кровати, чуть не въехав лбом в открытое окно прямо над его кроватью. В лицо ударили ранние лучи солнца, и парень на миг ослеп, не понимая, где находится.       — Ахуели, что ли, тут все… — нервно шарахнув окном, парень перевернулся на бок, поплотнее укутываясь в одеяло. Послышались шаги сквозь скрипы оживающих кроватей, и мощным рывком с парня сорвали одеяло.       — Подъём, Шастун! Вам троим ещё к директору до завтрака надо успеть, — послышался весёлый и довольно бодрый голос вожатого.       — Да, щас… — причмокивая во сне и слегка потирая подогнутое под живот колено, промямлил парень.       Как бы сильно ни хотелось остаться в кровати подольше, парень отлично понимал, что рано или поздно Арсений Сергеевич до него докопается и встать всё равно придётся. Дабы не портить отношения с «главой» этого домика, Шаст спустя лишь пять минут соизволил наконец сбросить с кровати свои длинные ноги, а затем неторопливо поднять и остальную часть тела.       Зарядку проводили на веранде, так как дождь, хоть и мелкий, всё ещё капал. Антону удалось осмотреть лагерь при дневном свете. Вожатыми было все продумано: до всех важных объектов лагеря были проложены каменные тропинки, на которых сейчас при всём лагере бодренько орудовали мётлами уборщики. В центре участка «жилых» домиков стоял не кто иной, как сама заместитель директора лагеря Ляйсан, она активно выполняла утреннюю разминку. Зарядка длилась не более четверти часа, после чего народ начал расходиться по туалетам и умывальникам. До завтрака было ещё около сорока минут, и Арсений погнал парней к директору на разговор, который тот обещал провести утром. Правда, не успели парни дойти даже до веранды старинного особняка, переделанного под администрацию лагеря, как директор сам вылетел им на встречу.       — О, вы вовремя! Девчонки из вашего отряда как раз уже в столовой.       — Где? — тут же оживился Серёга, хотя Антон не понял точно, что в словах директора парню понравилось больше всего: девчонки или столовая, где была еда.       — Вы не должны были сворачивать с дороги, никого не предупредив. Поставили на уши весь лагерь. Мы не станем требовать с ваших родителей штраф, потому что вы сами его отработаете. Марш в столовую. Поможете девочкам столы накрывать, — Павел махнул за жилые домики, в сторону, где среди листвы деревьев виднелась деревянная веранда, ничем не прикрытая по сторонам. — Кыш на кухню. Живо, живо парни, а то ещё что-нибудь придумаю.       — Зашибись вообще, — проворчал Серёга, сунув руки в карманы, с неохотой отворачиваясь от директора в сторону столовой.       — Мы, блин, чуть не погибли, спасаясь от кабана, а теперь ещё и наказаны, — Дима стянул с носа очки и машинально протёр о край майки. — Лучше бы сказал, где тут прачечная, вещи простирнуть.       — Может, девчонки знают? — Шаст осмотрелся по сторонам, шагая по длинной тропинке в сторону столовой. Есть хотелось очень сильно. Может, их угостят чем-то вкусненьким до завтрака?       — Как спалось-то в первую ночь? — Серёга попытался сменить тему и бросил хитрый взгляд на Антона. — Слышал поговорку «на новом месте приснись жених невесте»?       — Ты это к чему? — не понял парень, даже чуть затормозив от такого странного тона друга.       — Ни к чему, — улыбаясь, мотнул головой парень. Он так и не отвёл весёлого взгляда от Шастуна, который, в свою очередь, на миг завис, уставившись куда-то в пространство перед собой.       — Что ты, сука, имеешь в виду? — без нотки злости в голосе спросил Антон, глянув на парня с высоты своего роста.       — Вожатый у нас клёвый. Согласен? — сорвав травинку и сунув её себе в рот, продолжил улыбаться Серёга. Антон поднял взгляд на ухмыльнувшегося Поза и, чувствуя, как его уши начинают краснеть, уже открыл рот для возмущённой тирады, но не тут-то было.       — Она слишком тяжёлая! Как я должна это носить?! А если я надорвусь?! — ещё издали послышался чей-то вопль. Парни заинтригованно переглянулись и прибавили шагу. Может, остальные не заметили, но Антон, к удивлению для себя, облегчённо выдохнул, словно ещё чуть-чуть и его уличили бы в чём-то страшном.       Когда листва деревьев вокруг поредела, ребята смогли увидеть что-то наподобие огромной беседки, построенной чисто из дерева, с высокими перилами и длинными огромными дубовыми столами. Среди них, под такой же деревянной крышей, в белых фартучках спешно сновали девчонки, кажется, как раз из их отряда, с подносами, на которых стояли блюда на завтрак. Шум исходил от одной из девушек, стоявшей около раздачи с перепачканным в каше фартуком. Это была высокая, лет семнадцати, а может, чуть младше, девочка в джинсовых обтягивающих шортах и серой клетчатой рубашке, подвязанной под грудью, из-за чего был виден её подтянутый животик. На ногах красовались белоснежные кроссовки, которые просто чудом в такую слякоть остались чистыми. По её фартуку на пол медленно стекала овсянка, из-за чего, похоже, девушка и подняла визг на повара, стоящего на раздаче.       — Я вам что, официантка?! Я в прислугу не нанималась! А если бы я не надела фартук? Кто бы мне стирал одежду? Вы, что ли, в своей кастрюле с чаем?! — противно, чуть ли не повизгивая, орала девушка. Остальные, морщась от её воплей, старались не обращать на неё внимания и обходили стороной, разбирая подносы с раздачи, чтобы расставлять тарелки. — Я нажалуюсь на вас Оксане Викторовне, а потом позвоню родителям!       — Что тут происходит? Что за крики на весь лагерь? — за спинами поднимавшихся по лестнице парней послышался голос Арсения, и парни разом шарахнулись в сторону, пропуская того вперед. Арсений Сергеевич, улыбаясь, поднялся в столовую, и почти тут же лица девушек озарились улыбками. — Чем мои дельфинята недовольны?       — Арсений Сергеевич, — неожиданно перейдя с вопля на почти жалобный шёпот, девушка развернулась и показала на свой фартук. — Он испачкал меня в каше! Ставит на эти подносы слишком много тарелок, и вот, пожалуйста!       — Беда-то какая, — усмехаясь и держа руки в карманах чёрных джинсов, Арсений Сергеевич вмиг преодолел расстояние длинных столов до раздаточной, остановился перед девушкой и, склонив голову набок, осмотрел её испачканный фартук.       — Вот и я о том же, — томным голосом, уже сменив гнев на милость, протянула раскрасневшаяся блондинка. — Что мне теперь делать?       — Даже не знаю, — Арсений Сергеевич, стоя перед девушкой, весело пожал плечами. — Сними этот фартук и надень новый.       — Чтобы снова испачкаться? — выгнула бровь девушка.       — Надо быть осторожней, Ир. Сейчас вон парни вам помогут, а ты пока переодень фартук и посчитай, правильно ли всё расставили.       Девушка сердито — наверное, планировала, что её отпустят — стянула с себя фартук и, чуть не задев плечом подошедшего к Арсению Серёгу, двинулась в конец столовой считать тарелки на столах. Ребята бросили ей вслед оценивающие взгляды. На лице Серёги задержалась улыбка, и все трое повернулись к Арсению Сергеевичу за распоряжениями.       — Там на скамье фартуки, расставляем на столы порции, — кивнув ребятам на скамейку напротив себя, вожатый по привычке поднял правую руку, на которой сверкнул приличных размеров перстень, и накрыл его второй рукой. Удивлённый Антон, невольно задержав на кольце взгляд, налетел на одну из девушек, спиной двигаясь к фартукам, но в последний момент успел увернуться. Арсений Сергеевич, на счастье, этого не заметил, а парень, забрав у Серёги фартук, который тот разворачивал, не отрывая взгляда от руки Арсения, которой он в задумчивости крутил перстень с инициалами «А.П.», принялся надевать фартук.       — Ты чего? — послышался голос Димы. Он проследил за взглядом Антона, но Арсений уже успел отвернуться.       — А? Ага… — выдохнул парень, даже не услышав друга и всё ещё не веря в то, что увидел. Это тот перстень, о котором он подумал?! Тот самый, что… Нет. Нет! Не может быть! Это же просто легенда, очередная глупая выдумка! Но ведь… Ему же не могло померещиться! Или могло?