Я на твоей стороне

      Диман, хоть и был низкого роста, всё равно не был похож на того, кого можно запугать высотой и широкими плечами. Поз был маленьким и применял это с пользой для себя. Всем известна знаменитая поговорка: мал, да удал. Тогда, в лесу, он воспользовался своим ростом, скрываясь в кустах и оттуда стреляя по бандитам, которые не могли его видеть. Потом прятался, стоя под огромным папоротником. Он ловко уворачивался от падающих горящих веток и в два раза проворнее успевал оттаскивать Ирку, нежели это смог бы сделать кто-то другой. Даже сейчас, поняв сказанный Арсом приказ бежать из подвала, парень благодаря своим габаритам протиснулся через завалы и рванул к выходу.       Оставлять друзей? Он ни за что бы не поступил так, но, раз Арсений сказал бежать, значит надо бежать. К тому же, у Димана была фотография, и, если он попадётся бандитам, проблем потом не оберёшься. Дождавшись, когда бандиты скроются за поворотом развалин, парень выскользнул из-за шкафа и, включив фонарик, метнулся в дыру двери, а затем наверх по лестнице.       Опасливо перешагнув дыру в полу, парень медленно выглянул из люка и, убедившись, что в кабинете никого нет, поднялся на этаж окончательно.       — Ничего интересного тут нет, если не считать около сотни видов обжившихся в сырости пауков! Рай арахнофобов, блять! — послышались голоса. Диман, тут же выключив фонарик, сорвался к столу, но понял, что, если сообщники полезут в подвал, его заметят. Пока фонарики бандитов не упали на дверной проём, Диман кинулся к шкафу и, открыв дверцу, сиганул внутрь. В последний момент прикрыв створку и почувствовав, как его сердце вот-вот не то от страха, не то от волнения вырвется из груди, замер.       Послышались неторопливые шаги, и свет от фонаря стал ярче. В комнату вошли двое мужчин, в которых Позов узнал тех самых бандитов из палаточного лагеря. Не может быть! Они так спокойно расхаживают по подвалу, но как? Как они тут оказались? Как они проникли в здание администрации под носом почти тридцати человек персонала? Наверняка есть ещё один ход, просто парни о нём не знают. Хотя, блин, какой? А что, если они убьют парней? Прямо сейчас там внизу два их сообщника уже убивают Арса и Антона, а тут ничего не слышно. Если они решат устроить перестрелку, пожалуй, победителями Позов с ребятами точно не выйдут. Нет, это же надо было так вляпаться! Послушал Диман Шастуна на свою голову… С этим парнем всегда надо ждать приключений на свою задницу!       — Долго они чего-то, — раздался хриплый голос одного из мужчин. Послышался шорох одежды, чирк зажигалки. Бандиты, по очереди закурив, оперлись о старинный стол, спиной к Позову, и уставились на дырявый люк в полу.       — Подумать только, — послышался голос второго бандита, — столько грёбаных лет они находились под нашим носом, а мы…       — Скоро всё окупится, — прервал его первый.       — Ага. Как бы нам эта ребятня палки в колеса не сунула, — пробурчал напарник, медленно выдохнув сигаретный дым. — Неспокойно мне что-то. Их хоть и не так много, как нас, но они явно умнее…       — Не каркай, а? — раздражённо фыркнул первый, отведя от себя сигарету и пожав плечами. — Они мелкие сосунки, возомнившие из себя искателей сокровищ. Что они вообще могут знать? Они даже не местные.       — Зато их вожатый очень даже местный.       — Его отец однажды уже отказался от нашей помощи, вот теперь пусть и пожинает плоды своих ошибок, — мужчина раздражённо сплюнул в сторону. — Он такой же идиот, как и его сынок. Такие богатства, а он внушил своему сыну, что это всё сказки. Таких приключений своего пацана лишил. Я бы только за возможность подержать в руках перстень грохнул собственного брата, а этот пацан родился с ним на руке.       — Да эти Поповы вообще идиоты. Что прадед, спрятавший горы золота, но так и не воспользовавшийся ими; что отец, отказавшийся от помощи; что сынок, связавшийся с малолетками. У них на роду написано, что они все лохи и в лохах помрут, — мужик, горько вздохнув, отмахнулся от чего-то и снова сделал медленную затяжку. Снизу, из дыры, послышались шаги, и двое мужчин спешно затушили сигареты, вскочили со стола, чуть отпрянув к выходу. Позов, забыв, что нужно дышать, вжался в стену шкафа, наблюдая между щелей досок, как из подвала наружу выбирается Главный, а за ним…женщина? Диман никак не мог разглядеть её лица, а когда она дошла до заветной щёлки в дверях шкафа, то её и вовсе перегородили собой бандиты.       — Набросайте сюда побольше мусора. В ближайшие дни вернуться не получится, и, я думаю, друзья этих говнюков знают следующую подсказку. Не спускайте с них глаз, а эти пусть пока издохнут. Всё равно все подумают, что в лес сбежали и заблудились опять. Пустить слух будет не так сложно, верно, ягодка моя? — чуть ли не пропел мужчина. Женщина ничего не ответила, судя по звукам, лишь рассерженно отпихнула от себя мужчину и, негромко топая, вышла из коморки.       — А вы уверены, что их всего двое тут? — подал голос один из подчинённых, и Главный раздражённо огрызнулся.       — Лифт ехал два раза, так что да, уверен, что их двое. Заканчивайте тут.       Ещё минут десять двое бандитов таскали на щель в люке различные доски и куски от парт из кабинета, и, наконец решив, что с них хватит, и закурив ещё по одной, вышли из каморки. Их шаги по пустому подвалу Позов слышал ещё минуты три, а затем всё стихло. Оставшись один в тишине и кромешной тьме — серьёзно, словно он ослеп — парень наконец смог опуститься на корточки, не боясь, что скрип шкафа под ним кто-то услышит, и нервно почесал затылок. Это ж надо им было так вляпаться!       Включив фонарик на лбу и аккуратно выбравшись из шкафа, Позов на всякий случай выглянул в кабинет, чтобы убедиться, что никого из бандитов внизу не осталось. Развернувшись к завалам, парень, тяжело вздохнув, потёр ладони. Кроме него никто ребят из подвала не вытащит.

***

      Перед глазами застыла пелена. Сердце билось как бешеное, и Антон никак не мог выровнять дыхание, чтобы успокоиться. Он слышал, как вдалеке его зовёт голос Арсения Сергеевича, и он даже попытался объяснить, что у него паническая атака. Но зачем? Арсений не сможет ему помочь, это факт. Антону просто надо было взять себя в руки, успокоиться, убедить свое перепуганное подсознание, что ничего особо страшного не случилось, но все было тщетно. Помещение оказалось настолько маленьким, что Антону начало казаться, будто воздуха уже не хватает. Словно его кто-то выкачивает.       А затем воздух вообще перестал поступать. Сердце пропустило удар, пальцы рук похолодели, а в мозгу вдруг наступила такая ясность и спокойствие, что Антон понял: он не кричит от паники и его отдышка прекратилась. Но почему?       Глаза резал свет. Яркий настолько, что впору было ослепнуть, но Антон всё равно приоткрыл веки, пытаясь понять, что происходит и почему ему внезапно перекрыли кислород. Мозг сразу переключился на попытку решить этот вопрос и совершенно стер переживания о панике. Первое, что удалось разглядеть Антону сквозь слепящий свет налобного фонаря, — зажмурившиеся глаза Арса. Россыпь еле заметных родинок по лицу, сморщившийся нос и покрасневшие щёки. До Антона не сразу дошло, почему Арсений находится так близко к его лицу, но, ощутив на своих губах тепло, Шаст почувствовал, как его моментально бросило в жар. Распахнув глаза и не в силах пошевелить даже пальцами рук, которыми он схватился за запястья Арса, Антон резко выдохнул в губы вожатого. Воздуха словно перестало хватать обоим, и Арс, сверкая наконец открытыми глазами и не отпуская Шаста, чуть отпрянул.       Они сидели так, наверно, минуту, просто пялясь друг на друга, затаив дыхание. Взгляд Арса метался по лицу парня, явно пытаясь понять, что сейчас будет: Шаст врежет ему или… или что? Парень растерян, но он не паникует, не кричит, и, самое главное, он перестал задыхаться, а значит смерть от разрыва сердца ему не грозит. Чувствуя, как руки, держащие Антона за грудки, всё сильнее дрожат не то от волнения, не то ещё от чего, Арс медленно ослабил хватку, ощущая, как Антон вцепился в его запястья, и опустил руки ему на грудь. Сердцебиение чуть учащённое, но в целом хорошее. Самое страшное позади.       Антон молчал, и эта тишина с обеих сторон буквально резала слух. Было видно, что Арсений Сергеевич не меньше растерян, и, более того, судя по виду, напуган. Но чем? Боится, что Шаст ему врежет? Честно, у парня было такое желание, но оно в миг улетучилось. Арс просто спасал его, но почему поцеловал? Почему нельзя было зажать рот или… хотя, так тоже неплохо. В смысле…       Антон, зажмурившись, сжал губы в попытке успокоить в голове ураган проносящихся мыслей. На губах всё ещё чувствовалось тепло от поцелуя Арсения, и только сейчас Антон понял, как сильно схватил за запястья и без того пострадавшие обожжённые и болящие от волдырей руки вожатого. Отпустив их так, словно ошпарился, Антон, продолжая вжиматься в стену, поднял взгляд на вожатого и закусил губу, осязая, как стремительно начинает краснеть до самых кончиков ушей. Послышался облегчённый вздох вожатого, и мужчина чуть натянуто улыбнулся.       — Успокоился? — отчего-то осипшим голосом, тут же откашлявшись, прошептал мужчина. Антона словно сковородой по башке огрели. Если он скажет «нет», тот снова его поцелует? Или нет? Или да? Чёрт…       — Д-да, — заикаясь, почти неслышно выдохнул Антон, вжимая голову в плечи. Арсений, тут же ответив кивком, растерянно бросил взгляд на свои руки, продолжавшие сжимать майку парня, и резко отпустил её. Откашлявшись, Арсений хлопнул себя по коленям, стараясь не пересекаться взглядом с Антоном, и глубоко вздохнул.       — Что ж… хорошо. Не зря я, значит, курсы медпомощи прошёл.       — И на ком же ты практиковался? — откопав в себе остатки смелости, выдал Шаст. Арсений сначала не понял его вопроса, а когда до него дошло, напряжение с лица вожатого неожиданно спало. Уголки губ дрогнули в знакомой улыбке, на щеках появились ямочки. Мужчина, хохотнув, легонько хлопнул парня по плечу и окончательно разрядил обстановку.       — Вообще-то мы с Окс были в одной группе, но я для неё чуть ли не брат, поэтому практику мне отработать было не с кем. — Арс, подмигнув Шасту, наконец перевалился с колен на пятую точку и уселся рядом с парнем. — И как по ощущениям? Я сдал?       — На-наверно, — проведя рукой по губам, словно вытирая усы от молока, Антон посмотрел вперёд себя на стену. Арсений сидел рядом — по-другому бы не получилось, места-то не так много, — и Шаст почувствовал прикосновение плеча вожатого к своему. Он дрожит? Ему страшно?       Повисло молчание. То самое молчание, которого боятся все без исключения — неловкое. Арс, замерев, пялился на свои руки на коленях, а Антон — на кирпичную стену напротив, и оба молчали, не зная, как завязать разговор. Антон медленно, чувствуя, как у него от волнения всё тело онемело, подтянул ноги и, согнув колени, обхватил их руками. В комнатке становилось душно. Одну проблему с панической атакой они устранили — Шаст успокоился, но проблему с выходом так и не решили. Они до сих пор в ловушке, а значит риск появления новой панической атаки у Шаста очень велик.       Сбоку почувствовалось движение, и рука Арса, на мгновение зависнув в воздухе, плавно опустилась на плечо вздрогнувшего Шаста. Попов словно прочитал мысли парня и своим движением дал понять, что он тут не один.       — Мы выберемся. Позов уже идёт за нами, надо просто немного подождать, — тихо, почти неслышно прошептал Арсений, чуть сжав острое плечо парня поодаль от ран, чтобы не причинить боль.       Наверно, он больше переживал за моральное состояние мальчишки, нежели пытался успокоить себя. Парень, конечно, не бился в панике головой о стену, но уверенность в голосе вожатого и его тёплая рука немного успокоили начавшего вновь погружаться в плохие мысли Шаста. Арс прав: он тут не один, их двое, плюс — Позов знает, что они остались внизу и, если не выберутся, он пойдёт на их поиски. Серёга с Иркой тоже знают, что, если парни не появятся до рассвета, надо будет идти искать их. Щель между доской и окошком позволит не умереть от удушья максимум день, в конце концов, у них не такая беда с кислородом. Ещё не всё потерянно, главное — не думать о том, что они в запертой «коробке». Надо представить, что это просто комната с закрытой дверью и эту дверь можно легко открыть, а за ней — свобода.       Рука вожатого так и лежала на плече Антона, и парню от этого было как-то спокойней. Смущение постепенно отошло на второй план, и Антон понял, что у вожатого не было другого выхода и он поступил очень даже правильно. Пусть и неожиданно.       — Помнишь, Окс мне гадала? — первым нарушив молчание, прошептал Арсений, прерывая своим голосом оглушающую тишину. Антон чуть повернул голову в сторону Арса и, продолжая пялиться на стену, заторможено кивнул. — А ведь всё сбылось.       — Всё? — Антон даже перевел взгляд на вожатого, чтобы видеть его выражение лица, и наткнулся на скромную улыбку.       — Ну, да. Она же предсказала дальнюю дорогу, — Арс кивнул, загибая пальцы. — Встречу с незнакомцем, разговор с семьёй и смерть. Всё сошлось: мы пошли в поход, наткнулись на бандитов, да и вы за время нахождения в лагере стали моей семьёй.       — А пунктик со смертью как объяснишь?       — О, очень просто. Когда мы во время пожара остановились на поляне, я увидел в кустах поджаренную лосиху. Жаль животное — но чем тебе не смерть?       Антон выгнул бровь, на миг задумавшись, и согласно кивнул. Он тоже видел краем глаза тушу животного, но, кто именно это был, не стал тогда выяснять. Не до того было, но в целом Арс прав. Окс нагадала ему точно то же самое, и всё сбылось. От этого как-то жутковато даже.       — И часто её предсказания сбываются?       — Да она не так часто и гадает, чтобы они сбывались всё время, — Арс пожал плечами, качнув головой и вздохнув. — Она особо не верит в подобное, но теперь, если сказать ей, что всё сбылось… даже не знаю, как она это воспримет.       — А ты сам как на это смотришь?       — Мне похуй, — честно признался Арс. — Я знал, что рано или поздно кто-то да объявится. Не могло идти всё так хорошо и гладко. Одна подсказка за другой и никаких препятствий? Так даже в книжках и фильмах не бывает, что уж о реальной жизни говорить!       — Но почему? — выдохнул Шаст, невольно бросив на вожатого непонимающий взгляд.       — Что почему?       — Почему они начали действовать только сейчас? — спросил парень и тут же наткнулся на ничего не понимающий взгляд Арса. Мужчина мотнул головой, давая понять, что не уловил мысль Антона. — Я имею в виду, тебе не кажется странным, что они объявились именно сейчас? Почему они не сделали это ещё тогда, у памятника? Или наоборот: почему не подождали, пока мы найдём сокровища, никого не опасаясь? Так ведь легче работать: просто дождаться, когда мы найдём золото, и прикончить нас, а золото забрать себе. Зачем эта морока? Зачем шумиха и никому не нужное привлечение внимания?       — Может, им надоело ждать, и они решили подогнать нас?       — Тогда зачем пытаться убить?       — Это послужит для остальных мотивацией, — Арсений пожал плечами.       В принципе, это логично: парни ещё сильнее загорелись желанием найти сокровища назло бандитам. Выходит, те вмешались, понимая, что парни разгадывают загадки медленно, что до конца смены осталось слишком мало времени и они могут не успеть? В таком случае, это многое объясняет. Многое, но не всё. Например, почему бандит так твёрдо был уверен в том, что ребята уже нашли сокровища? Что его натолкнуло на эту мысль? Он что, реально подумал, что, найди Шаст сокровища, остался бы тут до конца смены? Вот уж дудки! Шаст бы свалил в закат в первые же полчаса, и ноги бы его в этом лагере больше не было!       — Антош? — послышался голос Арсения Сергеевича, и парень, вынырнув из своих мыслей, угукнул. — О чём ты думаешь?       Молчание.       — Почему ты называешь меня Антошей? — неожиданно даже для самого себя спросил Шаст. Парень не смотрел на вожатого, неизвестно отчего боясь его взгляда, но всё равно краем глаза заметил, как вытянулось лицо мужчины от удивления, и его рука соскользнула с плеча парня.       — Тебе… не нравится? — растерянно протянул Арсений, даже чуть отпрянув от стены, на которую опирался.       — Да нет… просто меня никто так не называет, кроме тебя.       — Я просто подумал… что Антон слишком официально, Антоха слишком грубо. А Антоша — это как бы уменьшительно-ласкательное, как Тоша.       — Хорошо ты устроился… — Шаст, улыбнувшись, скосил взгляд на вожатого и нарочито громко протянул: — Се-еня.       Мужчину от услышанного перекосило, и, передёрнув плечами, вожатый шутливо толкнул Антона в бок.       — Да пошёл ты в жопу, — пробурчал Арс, по-детски наигранно обидевшись. Скрестив на груди руки, он улыбнулся, откидываясь обратно на стену, и, запрокинув голову, прикрыл глаза.       — Ты что, спать собрался? — не понял Шаст, на что мужчина тут же гулко промычал «угу».       — А что ещё делать? Можем продолжить «успокоительную терапию», если ты опять собрался паниковать, — коварно улыбнувшись и не открывая глаз, протянул Арсений, явно намекая на повторение спасительного поцелуя. Шаст аж воздухом поперхнулся от смущения и праведного негодования, что мужчина так спокойно предложил такое! Как он может предлагать это и не краснеть?       — Ну и шуточки у вас, Арсений Сергеевич, — пробубнил себе под нос Шаст, демонстративно уходя к официальным обращениям, и откинулся назад на стену. Вероятно, ситуация очень забавляла вожатого, так как он без тени стеснения на лице продолжил:       — Ну, почему же шуточки? Всё вполне серьёзно, — мужчина пожал плечами, и его голос врезался в каменные стены небольшой комнаты. — Мы тут совершенно одни: нас никто не видит и не слышит. Никто ничего не узнает.       Антон невольно поймал себя на мысли, что слова вожатого прозвучали пугающе, как слова какого-то маньяка, причём так живо и так по-настоящему, что по спине и рукам Шаста пробежались волны холодных мурашек. Отстранившись от стены, парень, кинул взор на Арса, медленно отодвинулся в сторону, не спуская напряжённого взгляда с мужчины. Почувствовав движение, Арсений открыл глаза и, заметив отстранившегося Антона, неожиданно рассмеялся.       — Да ладно тебе, Шаст, ты что, испугался меня? Да я же шучу, — Арс подвинулся следом за парнем и, не успел тот дёрнуться, запустил руку в его волосы и поворошил их. Антон от этого смешно сморщил нос и вжал голову в плечи. — Я твой друг и ни за что не причиню тебе вреда.       — А ты, кстати, не в обиде? — тут же перехватив руку мужчины, спросил Шаст. На вопросительный взгляд Арса парень пояснил: — Ну, за подозрения и всё такое…       — Нет, забудь, — мужчина, опустив руку на колени, второй отмахнулся. — Я всё понимаю. Печально, конечно, что ты допустил такую мысль, но и я не безгрешен. Такая уж ситуация: лучше быть живым параноиком, чем мёртвым дураком.       С этим Шаст был абсолютно согласен. Что ж, он даже немного успокоился. Арс на его стороне, и он не злится. Это хорошо. Антон ни за что не захотел бы иметь Арса в списке врагов. Это было бы даже хуже, чем если бы они не нашли сокровища. Да и какой смысл их искать, если Арса в момент триумфа не было бы рядом? Зачем ему нужны будут сокровища, если взамен на это он лишится дружбы с таким человеком, как Арс? С человеком, который с недавних пор начал слишком много времени требовать для себя. Слишком часто маячить перед глазами и постоянно лезть в мысли. Шаст сам не заметил, как скосил взгляд на, кажется, всё-таки задремавшего вожатого, и его губы дрогнули в улыбке.       Ну, как можно отказаться от дружбы с этим взрослым ребёнком? Конечно, у него странное поведение, и Антон, наверно, никогда не поймёт, что творится в голове этого человека. А его шутки? Это же просто нечто! Без него Антону тут было бы совсем скучно.       Они не знали, сколько времени просидели в молчании. Тишина была настолько глубокой, что Антон слышал равномерное дыхание спящего рядом Арсения, и кажется, биение своего сердца. Паника, конечно, не душила, но Антон волновался. И волнение усиливалось по мере того, как поднимался градус тепла в комнате. Понимая, что с развитием второй панической атаки может стать только хуже, Антон медленно поднялся с пола и, подойдя к доске, перекрывающую выход из подвала, снова упёрся в неё и попытался толкнуть. Руку пронзила резкая боль, и парень, беззвучно ахнув, сжал руку в кулак, ощущая, как грязный бинт напитывается кровью. Рана от гвоздя напомнила о себе очень вовремя! Дьявол!       Антон, шипя от боли, вдруг замер и прислушался. За стеной послышались шаги и какой-то шорох. Боясь спугнуть удачу или, наоборот, привлечь ещё каких-нибудь неприятелей, Антон, затаив дыхание, припал ухом к доске. Шаги сначала отдалились, если не стихли совсем, а затем стремительно начали приближаться и снова пролетели мимо. Замерли. Антон услышал чьё-то тяжёлое дыхание, как будто кто-то бежал, и шуршание одежды. Знакомый звук….       — Диман?! — рявкнул Антон, совершенно позабыв, что за стенкой может быть кто-то из вернувшихся бандитов. — Позов, это ты?!       За спиной послышался шорох, и проснувшийся от неожиданности Арсений подскочил на месте и подлетел к деревяшке, в то время как с той стороны тоже послышались торопливые шаги в их сторону.       — Парни?! Вы живы?! — послышался радостный голос Позова, и шарканье по земле прервалось. — Я думал, они вас убьют!       — Мы тоже, — радостно откликнулся Арс, бросив на Шаста победный взгляд, мол, я же говорил, что он за нами вернётся.       — То, что было в этом подвале, остаётся в этом подвале! — приблизившись к лицу Арса, шикнул Антон. Мужчина хитро улыбнулся, не спуская с него пристального взгляда, и пожал плечами.       — Конечно, Тош. Не знал, что ты у нас такой стеснительный.       Прежде чем Антон успел возмутиться, послышался скрип, и доска была отброшена от входа. Отрезвляюще свежий поток воздуха рванул внутрь комнаты. Ладно, не был он свежим, но всё-таки дышать стало в разы легче. В лицо Антона ударил свет фонарика, и в щель в полу заглянул Позов.       — Как же я рад видеть вас в целости и сохранности, — выдохнул Позов, протягивая Антону руку. — Я пока вас искал, думал, всё, не увидимся больше.       — А как ты нашёл нас в таком огромном подвале? — пока Антон карабкался наружу, Арс чуть отошёл в сторону, но Позов всё равно его услышал.       — На счастье, тут нет ветра, а потому следы на земле никуда не делись. По ним я и увидел, куда вы свернули и где следов на обратном пути стало меньше.       Послышался удивлённый кряк Антона. Выбравшись наружу, Антон с Диманом ухватили за руки Арсения и потянули на себя, потому что самому парню выбраться было трудновато. Оказавшись на поверхности, Арсений перекатился на пятую точку и, рывком поднявшись, повернулся к Позу. Схватив его руку, крепко пожал.       — Я восхищён твоими мозгами! Это же надо было додуматься пройти по следам! — прошептал Арсений, хлопнув парня по плечу. — Я в тебе не сомневался, бро.       — Спасибо, — смущённо улыбнувшись и поправив на носу очки, парень пожал плечами. — Думаю, лучше убраться отсюда, от греха подальше. Не дай бог вернутся.       — Полностью поддерживаю, — не желая больше находиться рядом с Арсом и чувствовать на себе его пристальный смеющийся взгляд, Антон сорвался с места и пулей вылетел из подвала.       Утро все трое встретили на койках лазарета, пребывая в таком крепком сне, что даже медсестра, заступившая с утра на смену, не смогла растолкать их с первого раза. Антон спал в одной комнате с Серёгой, который буквально затрахал его вопросами перед тем, как тот успел заснуть. После того, как парни очень удачно, не привлекая внимания, выбрались из подвала, всё, на что им хватило сил — это наспех умыться в раковинах комнат, сменить одежду на более чистую и нырнуть под одеяла — мягкие и не такие жёсткие, как пол подвала. Это было почти в четыре часа утра, и к этому времени Ирка уже давно спала в своей палате, а Серёга от нервов выкурил целую пачку, прежде чем парни соизволили объявиться. Антон отнекивался от расспросов Серёги и, не выдержав, сказал, что они нашли фото и их застукали бандиты. Вручив Сереге кадр и возможность постичь тайны вселенной, Антон со спокойной душой отправился спать, чтобы с утра не огрызаться на всех подряд.       Вроде он выспался и даже чувствовал прилив сил.       Ближе к завтраку осмотревшая их медсестра пришла к выводу, что держать их дальше в лазарете не видит смысла, и отпустила ребят восвояси. Парни вылетели из здания администрации, словно у них жопы горели, заранее договорившись с Иркой обо всём молчать. Поспешили в домик, чтобы успеть до подъёма переодеться.       Нынешний день снова предрекали очень жарким. Тем не менее, ребятам всё равно не грозило купание, а потому, выкурив ещё по сигарете за кустами в компании плюнувшего на это Арса, парни отправились с родным отрядом на завтрак. Мужская половина их группы чуть ли не пиявками прилипла к парням и вожатому с расспросами о том, как им удалось выбраться из пожара. К такому вниманию парни, конечно, не привыкли, а потому, отделавшись парой фраз «да там не сложно было» и «ничего страшного», поспешили сесть в конце стола, чтобы избавиться от надоедливых расспросов. Арсений, заранее предупредив ребят, отправился за столик вожатых: выяснять, кто ведёт себя странно и кто из вожатых или администрации может оказаться крысой.       Наученные горьким опытом, ребята так и не решились обсуждать поиски сокровищ в столовой. Хоть Серёге и не терпелось узнать подробности ночной вылазки, парень героически продержался до домика, где они, не заходя внутрь, свернули за него, и, усевшись под окнами на траву, вполголоса рассказали парню о случившемся. Хромой Серёга, всё ещё морщась от боли в обожжённой спине, которую перед выпуском из лазарета облили какой-то мазью, выслушал всё на удивление спокойно, вновь, как и обычно, шурша фантиками каких-то конфет.       — Предлагаю, пока нет лишних ушей, обсудить найденное фото: а конкретно то, что на нём изображено, — еле слышно, чуть скосив глазами по сторонам, лениво протянул Матвиенко. День был солнечный, и природа вокруг настолько ярко пестрила красками, что даже слепило глаза. Солнце буквально жарило сквозь листву деревьев, но деться от него было некуда. В домике слишком много ушей, а в других местах могла стоять прослушка.       — На ней предок Арса за столом в каком-то кабинете сидит, — ковыряя травинку на земле, припомнил Позов. — Мы так думаем, этот кабинет где-то в администрации.       — Да что ж нам так везёт-то в последние дни, — проворчал Серёга, чуть наклонившись назад и прикрыв глаза от солнца. — Ох… Ладно, и что вы предлагаете?       — Пока ничего, — Антон пожал плечами, вытянув на траве свои длинные облачённые в шорты ноги и осматривая наложенные бинты. — Диман предположил, что подсказка в камине, что за его спиной…       — Но, — покачал головой Матвиенко, ожидая продолжения фразы.       — Но более чем вероятно, камин давно уничтожили или заделали, — закончил за Антона Диман, скомкав в руке травинку. — Или ещё что. Тупик, короче.       — Ну, ладно вам, чё вы такие подавленные? — заметив, что у друзей совсем нет настроения, Серёга улыбнулся. — Может, забудем об этих сокровищах на денёк? Смена скоро кончится, а мы так и не оттянулись по полной!       — Ты имеешь в виду девчонок? — улыбнувшись, выгнул бровь Антон.       — Не только, — мотнул головой Серёга. — Вы в курсе, что сегодня день самоуправления?       — Да ладно, — ахнул Диман. — И кто вожатый?       — Не угадаешь. Лазарь.       Антон чуть не поперхнулся слюной от такой новости. Когда это Арс передал бразды правления и не сказал ему? Обидно!       — А почему не кому-то из нас? — не понял Антон, на что Матвиенко покачал головой.       — Мозги включи, Тох. Он и так носится с нами как угорелый, у некоторых вожатых уже подозрения нехорошие появляются, — прошептал парень, чуть наклонившись к кругу. — Мы и так привлекли чересчур много внимания, пора сбавить обороты и, как говорится, залечь на дно.       — Парни! — послышалось за спинами ребят, и все трое, разом вздрогнув, словно на них из-за угла вскочили бандиты, обернулись. Пробежавшись между домиками, перед ними встал слегка запыхавшийся Железный человек. Как его не обжигает металл, раскалённый от такого солнца?       — Что, опять пожар? — как-то невесело усмехнулся Серёга, отчего Шаст не на шутку напрягся.       — Там это, общий сбор объявили. Сказали всем отрядам у костра собраться, а мы вас найти не можем.       — А в честь чего праздник? — не понял Шаст, кряхтя и поднимаясь с земли.       — Директор какое-то объявление сделать хочет. Сказал, пять минут и свободны, — Железный человек отдышался, выпрямился, махнул рукой, и, развернувшись, бросился обратно.       — Вот им неймётся, — проворчал Серёга, поднимаясь с земли с помощью протянутой руки Шаста. Парни поспешили обогнуть домик и следом за подтягивающимися «остатками» ребятни добрели до костра. Шаст не спускал взгляда с толпы, непонятно зачем и почему рыская по головам в поисках Арсения Сергеевича. Они не виделись с обеда, а, учитывая нынешние обстоятельства, стоило бы не выпускать друг друга из виду так надолго. Не успели парни дойти до своих мест, как со спины Шаста и Димана за плечи, обхватив знакомые руки и надавив на них, заставил усесться на трибуны.       — Что бы вы сейчас ни увидели, не показывайте своих эмоций, — послышался мимолётный шёпот, и Арсений, отпрянув, растворился в толпе, не успели ребята и удивиться. Ничего не понимая, парни переглянулись и перевели взгляды в сторону администрации.       По спине Шаста пробежали мурашки, когда его взгляд упал на Павла Алексеевича и его собеседника, вышедшего из-за спины.       Это был Главарь бандитов — тот человек, пытавший Шаста и отдавший приказ завалить выход из подвала, чтобы они с Арсом не выбрались оттуда. Наголо бритый бугай в камуфляжной форме, которая сейчас сменилась более лёгким прикидом — белоснежные штаны и не менее белоснежная майка. На его носу красовались солнцезащитные очки, а в руках он держал какую-то папку. Шаст невольно сполз по скамейке, так, словно пытался скрыться за впереди сидящим, и завалился на бок за спину вытянувшегося по струнке Позова. Мужчина, кажется, пока не заметил их, но до этого было не далеко. Шаст, чувствуя, как у него чуть ли не на заднице седеют волосы от страха, выглянул с другой стороны спины Позова.       Как ни в чём не бывало, бандит осмотрелся по сторонам и кивнул Павлу Алексеевичу начинать. Заметив, что директор почти готов дать объявление, толпа постепенно начала затихать, и вскоре воцарилось молчание. Антон невольно обернулся назад, где в толпе вожатых, что-то тихо обсуждая, стоял Арсений. Мужчина как бы и поддерживал беседу, и заодно осматривался по сторонам. Когда их с Шастом взгляды пересеклись, мужчина кивнул себе за плечо, и парень перевёл взгляд в направлении, куда он показывал. По спине второй волной пробежали мурашки, и Шаст сжал кулаки. По лагерю, вокруг трибун, где сидели все отряды, преспокойно расхаживали сообщники Главного, разодетые в камуфляжные штаны и безрукавки. С первого взгляда могло показаться, что ребята взяты в заложники, но это было не так. Бандиты, улыбаясь, преспокойно беседовали с вожатыми, и, судя по виду, оружия с собой у них не было. Шаст повернулся в сторону директора и тут же пересёкся взглядом с Главным. Под очками, конечно, не было видно его глаз, но Антон буквально ощутил, как в нём просверлили огромную дырку. На мгновение — а может, Антону показалось — брови бандита сошлись к переносице, и мужчина поджал губы.       — Всем доброе утро, — включив мегафон и пропустив писк от своих же слов, Павел Алексеевич обвёл весь лагерь внимательным взглядом. — Поверьте, я не задержу надолго ни вас, ни ваших вожатых. У меня для вас есть объявление: для начала — вы все, наверно, уже заметили сильнейшую жару за последние несколько дней. Такой жаркой погоды у нас не было уже пару десятков лет, а учитывая температуру на солнце, не сложно догадаться, чем грозит такое лето нашему лесу. В связи с недавними событиями — все вы слышали о пожаре, который чудом не дошёл до нашего лагеря благодаря реке на своём пути, — моё начальство решило принять некоторые меры по безопасности нашего лагеря и, в частности, вас, самого ценного, что у нас есть. Я хочу вам представить человека, люди которого будут остаток смены непрерывно находиться в нашем лагере. Его зовут Денис Александрович, и он начальник охраны. Этих людей бояться не надо, и даже можно не обращать на них внимания. Просто знайте: они здесь ради вашей безопасности, — Павел кивнул на Главного, и народ начал оборачиваться по сторонам, находя всё больше и больше новых работников. — В связи с повышенной пожароопасностью нам прислали охрану. В задачи этих ребят будет входить патрулирование лагеря, наблюдение за окрестностями леса, в том числе и отстреливание особо опасных животных. Также в их обязанность входит контроль за отдельно закреплёнными — за каждым из них — участками. В случае, если наши опасения и самые страшные ожидания оправдаются и поблизости начнётся пожар, за каждым домиком будет закреплён человек. При объявлении ЧС каждый домик держится вместе и выполняет все инструкции поэтапно, не отходя от приставленного к вам охранника. Это ради вашего же блага, ребята. Парни не будут контролировать вас постоянно, просто поймите: вожатые тоже люди, а из-за некоторых непосед, имена которых мы называть не будем, времени на всех членов отряда им иногда не хватает, поэтому, в случае чего, чтобы не сеять панику, придерживайтесь чёткого плана, который вам объяснят приставленные к вам парни. На этом всё, Арсений, сделай перекличку отрядов и прочти им правила поведения при ЧС, — Павел вытянул руку с мегафоном и, дождавшись, пока Арсений перехватит его забинтованными по локоть руками, отошёл назад к Денису. Тот, в свою очередь неотрывно глядя на Арса, даже приспустил с глаз очки, бросив на руки парня внимательный взгляд. Антон напрягся. Не понравился ему взгляд Главного в сторону его вожатого. А ещё ему не понравилось, что Арсений так спокойно встал к тому спиной. Хотя, конечно, выбора у него особо не было, но всё-таки! Первое правило войны — всегда держи противника в поле зрения, иначе ты труп.       Арсений держал в одной руке папку, а во второй, чуть сморщившись от боли в запястьях, сжимал мегафон. Его рука дрогнула, и мужчина, откашлявшись, словно чувствовал на себе пристальный взгляд Главного, натянув беззаботную улыбку, поднёс мегафон ко рту.       — Выше нос, ребята, вам ничего не угрожает, так что переживать не стоит. Наслаждаемся сменой, участвуем в концертах и так далее. Перед тем, как вы разойдётесь, я прочту вам несколько самых важных правил при чрезвычайной ситуации: их может быть несколько — от захвата террористами до природных катаклизмов. Начнём всё с такого же пожара, — бросая взгляд на планшет в своей руке, мужчина продолжил обращение к ребятам. — В случае, если МЧС не удаётся ликвидировать пожар и тот добирается до нашего лагеря, первое правило: никакой паники. Нам не нужна толкучка и жертвы. Если угроза появится, вас предупредят заранее, чтобы все спокойно проследовали в безопасное место. Первое и самое главное правило при лесном пожаре — в лес никто не бежит. Вы можете оказаться загнанными в ловушку, и, поверьте, ощущения не из приятных. На этот случай все сразу включаем мозги и логику и вспоминаем, что у нас за столовой есть пятидесятиметровый спуск к воде. Ветер не донесёт туда дым, и там не растут деревья, поэтому риск пострадать от пожара там минимальный. Все уяснили? Ваша охрана будет сопровождать каждый домик, и в случае чего они будут отвечать за ваши жизни, но мы так же надеемся и на вашу рассудительность — уследить за всеми невозможно, поэтому сразу запоминаем: пожар, бухта, вода. Также у нас есть предупредительные сигналы: их вы должны знать наизусть, ещё с первого дня пребывания здесь. Повторю: длинная сирена — пожар. Два гудка по сорок секунд — угроза шторма и сильнейшего ветра. Три гудка по десять секунд — угроза теракта. В этом случае — спите вы, моетесь или сидите в туалете — вы обязаны немедленно покинуть помещение. На это у вас будет десять секунд, и не больше. Что делать дальше? Разбираться со своими вожатыми на месте. Либо бежать в лес в разные стороны, чтобы снизить риск захвата наибольшего количества заложников или жертв от взрыва подложенной террористами бомбы, либо ждать дальнейших указаний администрации, — на поднявшийся обеспокоенный, но слабый гомон Арс поднял руку, усмиряя толпу. — Да не волнуйтесь вы, это всего лишь инструктаж, на всякий случай. Будь у нас дети поменьше, мы бы не стали при всех так распинаться, но вы уже взрослые люди и должны понимать, что это жизнь и от подобных инцидентов никто не застрахован, — Арс невольно скосил взгляд на бандитов, гуляющих вокруг трибун, и Шаст внезапно понял, отчего решили сделать такой инструктаж: из-за того, что парни чуть не погибли в пожаре, и чтобы не было жертв, если такое повторится.       Арс продолжил распинаться с правилами поведения при шторме, в которых объяснялось одно — не выходить из домиков, если дали сигнал тревоги. Антон это прослушал, уйдя в свои мысли. Он откровенно не мог понять, с чего вдруг бандиты решили так в наглую объявиться в лагере и заявить, что они якобы из охранной организации. Где Павел Алексеевич вообще их откопал? Они преступники, бандиты и чёрные копатели, и подпустить их к детям говорит о тупости, граничащей со слабоумием. Наверняка они подделали документы так, что и не отличишь. Судя по связям и средствам Главного, это вообще для них не проблема. Радует только одно — в лагере, на глазах у всех, они не сунутся к Шасту и его друзьям.       Слишком много свидетелей.       Слишком большой риск быть раскрытыми.       Арсений плавно закончил инструктаж и провёл перекличку, называя номера отрядов, и дожидаясь, пока те хором ответят «здесь». Затем Попов с улыбкой объявил о дне самоуправления, извинился, что у «сегодняшних вожатых» на некоторое время отобрали их права и обязанности, и предложил всем отправиться по кружкам, вернувшись в привычные лагерные будни. Когда директор наконец распустил всех, Антон с Позовым и Серёгой так быстро вскочили с трибун, что чуть не сбили вставших спереди ребят. Вовремя спохватившись и решив не привлекать внимания, парни переглянулись и начали подниматься наверх, чтобы направиться к домику, как вдруг Антон поймал на себе пристальный взгляд Дениса Александровича — Главного бандита. Он уже успел обойти трибуны, словно поджидая Шаста для разговора. Его сдвинутые к переносице брови не сулили ничего хорошего: он вообще был похож на завуча школы, спалившего нашкодившего школьника. Антон так испугался перспективы пересечься лицом к лицу с бандитом, что остановился как истукан, и упустил тот момент, когда Серёга с Диманом, потеряв его, слились с толпой, расползающейся по домикам. Внутри груди Антона что-то ухнуло, когда бандит решительно двинулся в его сторону. Предчувствуя, как вот-вот произойдёт что-то нехорошее, Антон сжал кулаки, и в этот же момент бандит дёрнулся и, сделав скучающее лицо, резко свернул, заметив, как к Антону из толпы неожиданно вынырнул Лазарев.       — Здорова, Тох, как жизнь? — с улыбкой на лице поинтересовался Лазарь, перехватывая руку парня для рукопожатия. — Слыхал, что меня избрали вожатым? Круто, да? Слушай, а хочешь быть моим заместителем? Мне показалось, ты расстроился, что тебя не выбрали на роль вожатого.       Впервые за всю смену Антон был искренне рад появлению Лазаря. Обычно он раздражал Шаста своей болтовнёй, но если выбирать из двух зол меньшее, то он готов был слушать парня до конца дня — благо, тот спас его от разговора с Главным бандитом группировки.       — Да мне как-то похуй, — отстранённо ответил Шаст, провожая взглядом уходящего в сторону от них бандита. Лазарь чуть заметно подтолкнул Шаста в сторону домика, не спуская с него взгляда.       — Правда? Ну, ладно. Слушай, а не расскажешь, что у вас случилось? Парней спрашивать не хочется, и мне показалось, мы с тобой более дружны, нежели с ними, и я подумал, ты уделишь своему другу пару минут, потому что он умирает со скуки в этом лагере.       Шаст поначалу не понял, что сказал Серёга, а затем до него как дошло! Антон аж остановился на месте, пытаясь понять, не ослышался ли он. С каких пор Лазарь записал его в друзья? С каких пор ему вообще интересно, что происходит в жизни Шаста? Ах да, Лазарев всё время вертится около их компашки. Антон пока, правда, не понял, что именно ему постоянно от них надо, но вроде он набивается в друзья к Антону. Ну ладно, Шасту пофиг так-то, главное, чтоб не били.       Арсений затерялся где-то в толпе, и Антон, вполуха слушая болтовню Серёги и осматриваясь по сторонам, поднялся на веранду домика. Вожатые что-то обсуждали, обступив Дениса. Воля поддакивал на какие-то перешёптывания с Лясей и какой-то женщиной из отдела кадров. Ребята, сбросив сланцы на пороге, двинулись было в комнату к Серёге и Диману, как вдруг Антон почувствовал, как его схватили за руку и, оторвав от разговора с Лазарем, который попутно переключился на так вовремя подвернувшегося Шеминова, затянули в комнату вожатого. Дверь тут же захлопнулась, и послышался щелчок ключа в замке.       — Я ничего не скажу, я ни в чём не виноват, и вообще, я требую адвоката! — затараторил Антон, оборачиваясь и натыкаясь на весёлый взгляд Арсения.       — А что, есть за что тебя ругать? — хитро прищурился парень.       — Ты заебал неожиданно пропадать и появляться, — раздражённо выдохнул Шаст. — Сейчас-то тебе чего от меня надо? Ты понимаешь, что нам рядом вообще не желательно маячить?       — Почему это? — уперев руки в бока, не понял вожатый.       — Люди не то подумают.       — И что?       Повисло молчание.       — Ты снова ставишь меня в неловкое положение, что тебе нужно? — решив не церемониться, напрямую спросил Шаст.       — Что думаешь насчёт бандитов?       — Они вконец охуели, — тут же пожав плечами, выдохнул Антон, устало уперев руки в бока. — Заявились, блять, сюда на правах, сука, охраны и пиздят нам как дышат!       — Оу, полегче, — протянул вожатый, разведя руки в стороны. — Ты чего такой нервный?       — А ты, блин, как думаешь? — чуть ли не проорал Антон. Осёкшись от того, что его могли услышать, парень запнулся и, тяжело дыша, провёл рукой по волосам. Едва сморщился от стрельнувшей в нос боли, отчего-то перешедшей в рану на губе. Арсений чуть отпрянул от такого неожиданного наезда, и улыбка с его лица исчезла.       — Ну, ты чего? Опять паникуешь? — Арс двинулся к Шасту, однако тот тут же поднял руки, давая понять, что приближаться к нему не надо. Вожатый остановился. — Да ладно, Тош, они же не пристрелили нас на глазах у всех, а значит, им есть что терять.       — От твоих слов мне не становится легче, — нервно передёрнув плечами, заметил Антон. — Ты же понимаешь, что теперь они постоянно будут следить за нами?       — Они и до этого следили за нами, — мужчина пожал плечами. — Просто мы этого не замечали.       — А чего ты такой спокойный? Там при всех ты, значит, трясся, как грешница в церкви, а теперь?       — Да ты сам чуть завод кирпичей не отложил! — оскорблённо заметил Арсений. — И вообще, неважно, как я отреагировал на их появление. Важно то, как Главный смотрел на нас с тобой. Он явно узнал мой голос и понял, что там в подвале были не вы с Позовым, а ты и вожатый — то бишь, я.       — Да это, по-моему, было очевидно, — Шаст устало качнул головой, опустившись на стул. — С другой стороны: ну и что?       — Они могут решить, что мы пойдём в полицию.       — Мы до сих пор это не сделали, и не факт, что сделаем, и Главарь это знает.       — И то верно, — Арс опёрся плечом о бок двухэтажной кровати и скрестил на груди руки. — Ну что? Есть идеи насчёт фото?       — Знаешь, что? — Антон, поморщившись, посмотрел на вожатого. — Давай сделаем передышку? Отдохнём денёк, парни уже согласились на это. Я устал думать, Арс, у меня последнее лето юности, а я до сих пор не сделал ничего, чтобы это лето запомнилось с хорошей стороны. Один день. Ты побудешь в роли воспитанника, мы с парнями окунёмся в лагерные будни. Развеемся немного, глядишь, к завтрашнему утру и надумаем что.       — Мысль хорошая, я и сам уже не помню, когда в последний раз по-настоящему отдыхал этим летом.       — Вот и отлично, — Антон улыбнулся, поднимаясь со стула. — Значит, договорились. До завтрашнего дня ни слова о сокровищах.       — Идёт, — Арс пожал протянутую парнем руку. — Но без самодеятельности!       — Нет проблем.       Только парни опустили руки, как в дверь постучали, да так неожиданно, что оба подскочили на месте. Чёртова паранойя, они теперь что, каждый раз так шарахаться будут?       — Да? — Арс открыл дверь, и перед парнями предстал Железный человек. Сейчас он был одет в камуфляжные штаны и чёрную майку-безрукавку, из-за чего отлично были видны его руки, изрисованные непонятными с первого взгляда татуировками по самые запястья. На шее и груди тоже деталями виднелись тату, а со спины они вообще уходили на затылок и украшали его голову. На его запястьях всё время висели приличных размеров цепочки из железа. В комплекте с ними его шею украшала ещё одна огромная цепь. Ну, а дальше по списку: проколотые брови, уши с многочисленными серьгами, нос, нижняя губа и прочее, прочее, прочее. Если бы Антон не знал спокойного Железного человека и его вполне себе мирный характер, то решил бы, что за ним послали наёмного убийцу в лице Эдика. Ну, ведь похож!       — Мне Антон нужен, — коротко и по делу, как всегда в своём репертуаре, заявил Эдик, сунув свои ручищи в карманы штанов.       — Что-то случилось? — настороженно, всё ещё не отходя от дверного проёма, чтобы выпустить Антона из комнаты, протянул Арсений.       — Всё в норме, — Эдик, подозрительно нахмурившись, осмотрелся по сторонам. — Чего у вас такие лица напуганные?       — Откуда ты знаешь, что он тут? — прищурился Арс.       — Я видел, как вы заходили в комнату… — Эдик, ещё более подозрительно прищурившись на Арса и бросив взгляд ему за спину на Шастуна, пожал плечами. — Я что, не вовремя?       — Нет, всё в порядке, — отстранив Арса с дороги, Антон вышел в коридор. — Чего тебе?       — В общем, такое дело… — Эдик, на миг замявшись, почесал затылок. — Короче, Ритке на вечерний концерт нужно это… грим сделать. Ей и паре девчонок из её отряда. Можешь помочь, пожалуйста? — Эдик, скептически выгнув бровь, вздохнул. — Она докопалась до меня: попроси художника, попроси художника.       — А откуда она знает, что я… рисую?       — Ну, слухами земля полнится, — Железный человек цокнул языком, всё ещё чувствуя на себе пристальный взгляд до сих пор никуда не ушедшего Арса.       — Но я не умею делать грим.       — Там ничего сложного. Нарисуешь у них на лицах по паре драконов, и хватит с них, — Эдик махнул рукой в сторону и пожал плечами. — Ну чё?       — Ну ладно, попробую, а когда?       — На сон часе. Анна Викторовна разрешила.       — А Анна…       — Их вожатая, — кивнул Железный человек.       — Договорились, — Антон хлопнул парня по плечу и, обойдя, двинулся в комнату. Такое ощущение, что он на своей кровати сто лет уже не сидел. Серёга валялся на своей, шурша какой-то конфетой и рассматривая в другой руке фотку, найденную в подвале, а Диман, сидя на полу у своей постели, натирал тряпкой изгвазданные в земле и углях с сажей кроссы, попутно переговариваясь с Даней. Антон сразу распахнул перед своей кроватью окно, чтобы в комнату проникала прохлада, и, примяв подушку, упал на неё лицом. Благодать. Всё тело до сих пор ноет, в том числе и раненые плечи, но терпимо.       Жара усиливалась. С улицы слышались голоса детей и крики вожатых, которые, кажется, решили оторваться в день самоуправления и, побросав подопечных, отправились купаться. Арсений тоже копошился минут пять в своей вожатской, а затем перебрался на веранду. Антон лениво считал тени листьев на полу, и эти пятнадцать минут показались ему целой вечностью. Вот-вот должен был начаться урок китайского, но Шаст так не хотел идти туда… Там жучок, и с него не будет спадать чувство, что за ним постоянно наблюдают и постоянно прослушивают.       Ровно через пятнадцать минут в дверях появился Лазарев и объявил, что пора выдвигаться на кружки и что ему нужно закрыть домик. Противиться никто не стал: сидеть в домике было скучно и душно, да и Антону хотелось послушать, что скажут в других отрядах насчёт появления новой охраны. Парни похватали тетради и ручки и не спеша, чуть ли не лениво, двинулись вон из комнаты, а затем и из домика. На веранде парни невольно остановились, и Шаст увидел развалившегося на ней Арсения. Мужчина лежал на непонятно откуда вытащенной раскладушке, подложив под голову свёрнутое полотенце и намазав под глазами что-то чёрное, медленно попивал из стакана холодный лимонад.       — У меня законный выходной, — на молчаливые и весёлые взгляды парней, медленно сходящих с веранды, заметил вожатый. — Надо уделять себе внимание, а то ваш вожатый перестанет быть самым красивым в этом лагере.       — Что это за хрень? — явно имея в виду чёрную мазь под глазами мужчины, спросил Шеминов, оперевшись о перила веранды. — Это грязь?       — Это патчи, — заметил Арс, медленно закидывая ногу на ногу и складывая на животе руки. — Помогает от синяков под глазами, так что всем советую. Не только же девчонкам надо следить за собой.       — Осторожней, Арсений Сергеевич, а то украдут нашего красавчика-вожатого, и что мы без вас будем делать? — хмыкнул Даня, на что Арсений, лежащий с прикрытыми глазами, попытался сдержать улыбку.       — Не переживайте. Похитители ослепнут от моей красоты, и я смогу сбежать, — почесав живот, беззаботно ответил вожатый, убирая руки под голову. — Ну, и чего встали? Валите на занятия, неудачники, я хочу кайфануть, пока ваших задниц нет поблизости.       — Вы правы, Граф, — хохотнул Серёга. — Не будем мешать вам греть своё ложе.       — Благодарю, месье, — галантно махнув им рукой и корча из себя реального дворянина на отдыхе, мужчина схватил бокал и, оттопырив мизинец, отхлебнул холодного лимонада.       Откровенно потешаясь над самовлюблённостью вожатого, парни разбрелись по сторонам на кружки. Диман о чём-то трепался с Лазарем, а Серёга медленно тащился рядом с Шастом, кажется, снова желая оказаться в кровати и подольше поспать.       — Ты родакам давно звонил? — послышался голос Серёги. Шаст, подавляя зевок, мотнул головой. Он и впрямь тут уже чёртову тучу дней сидит, и ни одного звоночка маме. Они с отцом, наверно, волнуются, всё-таки такая даль от дома. Хотя они знают, что, раз Шаст тут с Серёгой и Диманом, сын точно не скучает.       — Надо позвонить что ли, для приличия, — снова лениво отозвался Серёга, шаркая сланцами по тропинке.       — Связи нет, как звонить-то будешь?       — Да в кабинете директора телефон дежурный стоит, — Матвиеныч махнул рукой на здание администрации, куда они направлялись. — После кружка можно.       — Пожалуй, — Шаст кивнул. — А что у вас там с Иркой?       — Что с Иркой? — тут же оживившись, Серёга обеспокоенно глянул на Антона. — Мы с ней час назад на завтраке виделись, а что?       — Да просто, — Антон отмахнулся от друга, давая понять, что просто интересовался. — Не жалеешь, что мы её в это впутали?       — Нет. Нашей компашке нужна девчонка, так сказать, чтобы разбавить, — хмыкнул Серый, взлетая за остальными ребятами из других отрядов по лестнице в администрацию. Пройдясь по знакомому коридору и заглянув мимолётом в кабинеты начальства, парни зашли в библиотеку, рассаживаясь по привычным местам за длинным столом. Антон на миг задержался у выхода, мимолётным взглядом осматривая стены библиотеки и бросая взгляд на дремлющего библиотекаря. Шаст не удивится, если бандиты прошли у него под носом, чтобы поставить прослушку, а он даже не заметил. Да уж.       — Тох, сядешь? — Лазарь кивнул рядом с собой. Бросив взгляд на своё место, где со счастливым Серёгой уже сидела Ирка, накинув на лицо маску привычной стервозности, Антон вздохнул. Бросив на стол тетрадку с ручкой и не заметив сбоку от себя постороннего движения, Антон опустился на стул, и тут же мирный гомон прибывающих учеников нарушил громкий характерный звук «неожиданности» из-под Шаста. Звук пердежа был настолько громким, что даже отвлечённый на Ирку Серёга резко заткнулся и обернулся на Шаста. Ирка выронила ручку, уронив следом и челюсть.       Шаст замер, чувствуя как у него начинают краснеть уши. Сбоку послышался хохот Лазарева и грохот — парень свалился со стула. Приподнявшись, Антон вытащил из-под себя подушку-пердушку и, замахнувшись, пустил её в лицо Серёги, скорчившегося на полу.       — Как не этично, господин вожатый. За такое и уволить можно! — пытаясь сдержать смех, протянул Антон.       — Извини, мы с Шеминовым поспорили… — смахивая слёзы с глаз, протянул Лазарь. — Он мне теперь сотку должен.       — Лучше бы мозги себе потребовал, — покачал головой Тоха.       На парня он не злился, в конце концов, эта безобидная шутка слегка разрядила обстановку, и Диман с Серёгой впервые за долгое время улыбнулись, как и сам Шаст. Парень, недоверчиво косясь на Лазарева, уселся обратно и подтянул к себе тетрадь. Зачем он её носил, было непонятно, он же всё равно ничего не писал из лекций, но так, наверно, было нужно ему самому. Начеркав на руке «позвонить маме», Антон открыл тетрадь, поднимая взгляд на зашедшего учителя.       Кружок пролетел незаметно, по крайней мере, для Шаста. Он просто уронил голову на руку, а когда очнулся от толчка Лазаря в бок, занятие уже кончилось. До обеда ещё оставалось время, около часа, и Антон, решив потратить его с пользой, схватил за шкирку Матвиенко, и оба отправились в кабинет директора. На Павла Алексеевича они наткнулись в коридоре: мужчина со свойственной ему подвижностью и бьющей через край энергией пронёсся с какими-то бумагами в кабинет Ляси, проорав что-то про забившийся санузел. На вопрос парней, можно ли позвонить, директор, спотыкаясь шлёпанцами о деревянные пороги, махнул на свой приоткрытый кабинет и предупредил, чтобы долго не трепались.       Кабинет Павла Алексеевича был обычным офисным пространством: стол, стулья, груды бумаг и прочее нужное для управления лагерем. Серёга отправился звонить первым, так как ему скорее хотелось в домик на кровать, а потому Шаст, уступив ему, уселся у стола и принялся обозревать комнату.       Разговор Серёги не затянулся. Короткие «да» и «нет» на вопросы матери, и протяжное «ну ма-ам!» кажется, на вопрос, нашёл ли он себе девушку, не заставили долго ждать, и уже через пять минут Антон держал в руках телефон, а Серёги и след простыл.       — Да? — с той стороны телефона послышался знакомый и родной голос, и Антон невольно улыбнулся. Что бы тут ни происходило, и в какой бы жопе они с парнями ни оказались, его родители всё равно его любят, и будут ждать дома, даже если он не найдёт сокровища. Хотя рассказывать о них он точно не станет, нечего ей волноваться. Нафантазирует ещё чего-нибудь страшного, а Антону потом оправдывайся, что он не ходит тут по острию ножа и не надрывает спину, копая по всему лагерю. Хотя насчёт первого она была бы права, но всё же…       — Привет, мам. Извини, что так долго не звонил, потерял счёт дням, — выдохнул Антон в телефонную трубку. Как бы ему хотелось всё рассказать о ребятах! О том, как они добрались до лагеря, спасаясь от кабана, и как Антон сбил своего же вожатого, без которого теперь и дня в этом лагере представить не может! Такое ощущение, что они с ним знакомы уже очень много лет — такой Арс родной и добрый человек. А Серёга с Диманом? Говорят, друзья познаются в беде, и это правда. Антон только тут, в лагере, понял, какие у него по-настоящему верные и клёвые друзья. Ну, серьёзно, кто ночью пойдёт в тёмный лес с одним ружьём на четверых против вооружённых до зубов бандитов и вынесет тебя оттуда, рискуя собственной шкурой? Никто, кроме них. Антон по-настоящему может доверять им и, если кто-то сейчас подойдёт и скажет, что один из них предатель, Шаст рассмеётся тому в лицо. Такие, как Диман с Серёгой, просто не могут предать. Матвиенко домашний и совершенно не конфликтный человек. Он не любит резких и чересчур напыщенных людей, которые хотят, чтоб у их ног лежал весь мир. Серёге для общения нужны люди попроще, например, как Диман. Они, кстати, в дружбе отлично дополняли друг друга. Серёга сильный, ему на всё плевать, он за словом в карман не полезет, а Диман прыткий и очень рассудительный. Умеет расставлять приоритеты и знает цену словам. А Шаст что-то среднее в их компашке. Конечно, после Арсения. Без него парни теперь не представляют свою «банду». Антон даже рад осознавать тот факт, что вожатый так хорошо вписался в их компанию и стал одним из них. Это круто.       Антон так заболтался с матерью, а затем и с подключившимся к разговору отцом, что чуть не опоздал на обед. Благо, он перехватил отряд во главе Серёги Лазарева ещё у домика, и вместе с ними, бросив взгляд на валяющегося с кепкой на лице Арса, двинулся в столовку. План мести, хоть и безобидный, в голове Шаста созрел мгновенно. Лазарь так посмеялся над Антоном при всех, что он теперь просто обязан отомстить. Отрывать руки и голову он, конечно, Лазарю не будет, но поднасрать немного можно.       В столовую Антон влетел одним из первых. Пока Серёга Лазарев был отвлечён разговором со Стасом, Антоха подлетел к месту, где сидел их нынешний «вожатый» и, схватив солонку, плюхнул тому в чай ровно половину. Успев немного размешать, Шаст грохнулся на своё место и со злорадной улыбкой принялся наблюдать за Серёгой.       — Ты чё такой довольный? — Диман, поправив на носу очки, улыбнулся, наблюдая, как Шаст счастливо ковыряет котлету в тарелке.       — Месть — это сладкая вещь, не так ли? — протянул парень, подёргав бровями. Сразу смекнув, в чём дело, ребята переглянулись и направили свои взгляды в сторону преспокойно обедающего Лазарева. Парень за обе щёки уплетал второе и вот-вот должен был приступить к чаю, с булочкой в прикуску. Когда это случилось, парни уже не ели, а пристально наблюдали за реакцией Лазаря. Парень, слушая рассказы Стаса и увлечённо поддакивая ему, отпил большой глоток чая и… гул голосов пронзил резкий кашель, и собеседник Лазарева оказался полностью в напитке, который Серёга на него выплюнул. В столовой повисло молчание, и несколько десятков пар глаз посмотрели на охающего и морщащегося Лазарева.       — Шасту-ун! — заорал парень, грохая на стол бокал и слыша, как Антон, не удержавшись, вместе с Диманом и Серёгой скрючились на своих местах от смеха. Лазарев поднялся с места, и повернулся к Антону. — Это что, война?!       — Ну… да. Глаз за глаз, как говорится, — улыбаясь, пожал плечами Антон. Губы Лазарева дрогнули в улыбке, и парень схватил со стола тарелку с недоеденной лапшой, улыбнулся.       — Тогда… лови снаряд!       Удар. Антон не успел увернуться, и в это же момент его лицо украсила длинная спагетти в томатном соусе. Послышался дружный ох всей столовой, и у кого-то из «настоящего начальства» выпала ложка из рук. Медленно сняв с лица лапшу и с наигранной злостью бросив её в тарелку, Антон поднялся с места.       — Война! — заорал парень, хватая котлету и заряжая ею в глаз Лазаря. Послышались визги, от которых хохочущий Антон — склизкая котлета всё-таки врезалась в самый глаз Лазарева — чуть не оглох, и со всех сторон под вопли администрации полетели куски еды.       Сначала Антон пытался уворачиваться, но, поняв, что это бесполезно, схватил следующую порцию лапши с тарелки и запульнул в уворачивающегося Серёгу, которого прикрывал вскочивший Даня. Со стороны Антону в ухо прилетела котлета, затем его волосы и грудь украсили красные спагетти с чужой тарелкой. В столовой зародился настоящий хаос. Мимо пролетел пацан, пытающийся убежать от летящей в него котлеты, но, поскользнувшись на разлитом чае вперемешку с супом, заорав, слетел с лестницы в самые кусты. Хохот до того парализовал Шаста, что он стоял скорчившись около минуты, чтобы отдышаться и продолжить бойню. Диман, сняв очки и став похожим на крота, забился под стол, не желая участвовать в подобном беспределе, а Серёга, наоборот, раззадорившись, вскочил на скамейку и, свистнув, чем привлёк внимание Ирки, запустил в ту масло с ножа. Квадратный кусок врезался ей прямо в пышные, только ночью вымытые волосы, и девушка, ахнув и состроив грозное лицо, поднялась на скамейку и под градом еды протянула руку Катьке. Та подала ей корзину из-под хлеба, напичканную лапшой, и девушка, подёргав бровями опешившему Серёге, швырнула трофей в него. Шаст, тыча в него — Серёга не смог увернуться — пальцем, перегнулся через скамью, и, не удержавшись, грохнулся на пол вверх ногами. Все — буквально весь лагерь — были перемазаны настолько, что никто не обратил внимание на то, что он плюхнулся в лужу супа. Давно им не было так весело, и если уж отрываться, то по полной.       Кайф прервал резкий звук ударов половником по пустой кастрюле. Перемазанный в спагетти и облитый супом, Павел Алексеевич дождался, пока между разбушевавшимися детьми повиснет молчание, опустив кастрюлю, медленно снял со лба спагетти и, расправив плечи, выдохнул.       — А теперь живо в душ, свиньи, иначе… — послышался чей-то женский смех, и не успел директор очухаться, как подобравшаяся из-за спины Ляся вылила ему на голову чай. Столовая легла от гогота.       Перемазанные и счастливые парни быстро помогли собрать с пола и столов куски еды, убрали со своей территории грязную посуду и с остальными двинулись по домикам. Лазарев, продолжая снимать с головы лапшу, обхохатывался над тем, как Антон размазывает по груди кетчуп, пытаясь смахнуть и делая при этом только хуже.       — Ну ты и говнюк! — прошипел, улыбаясь, Антон, все еще смахивая с руки остатки еды.       — А ты думал! Ничего, я тебе за это отомщу… — усмехнувшись, Серёга снял с уха спагетти.       — Ох-о, отомстишь?! — хохотнул Шаст, хлопнув парня по плечу. — А ничего, что это ты начал?       — Ты выиграл первый бой, но не всю войну. На правах вожатого, я дам тебе отпор, — протянул зловеще Лазарев и под смех Димана сделал выпад правой на шарахнувшегося Шаста.       — Ну, посмотрим, козявка, кто кого… — сделав жест пальцами, что наблюдает за ним, Антон хмыкнул и развернулся, запрыгнув на веранду, и чуть ли не нос к носу столкнулся с Арсом. Отпрянув, Антон расплылся в улыбке и, отведя одну руку вперёд, поклонился. — Граф! — лапша соскользнула с его макушки и грохнулась ему в ладонь под общий смех стоявших сзади парней. Выпрямившись, Антон не растерялся и протянул лапшу охреневшему Арсу. — Ваш обед, Граф.       Со стороны это, наверно, смотрелось очень эпично: Арс гонял Антона по домику, одаряя его зад щедрыми пинками, а Антон, уворачиваясь, орал, что его убивает собственный вожатый. Потом народ двинулся на пляж — по уговорам «нынешних» вожатых так было быстрее смыть с себя обед и не занимать душевые, ещё и тратя воду. До дневного сна оставался ещё час, потому народ, наспех переодевшись, бросился купаться в волны слегка колышущегося сегодня моря. Антон с парнями остались в лагере, посылая вслед злорадствующим ребятам по отряду не слишком лестные слова. Арсений ввиду обожжённых рук и спины не мог купаться с остальными, потому продолжил валяться на раскладушке и фоткаться. Шастун с парнями схватили полотенца и двинулись покорять душевые, пока никого не было.       К тихому часу все ребята подтянулись обратно. Антон с Серёгой и Позом пока сбегали в медпункт на перевязку и осмотр и, получив наставления прийти завтра утром, вернулись в домики.       — Краски они тебе дадут. Анна Викторовна не против, если вы заодно посидите с ребятами весь сон час. Она куда-то отойти хочет и всё такое… — Эдик покачал головой, поднимаясь на веранду домика шестого отряда. От остальных он ничем не отличался, разве что на пороге кучей маленькой обуви. Железный человек зашёл первым, и тут же из дома послышались радостные визги девочек. Из-за спины Шаста тут же выглянул Серёга, чуть не оглохший от криков, и ребята увидели, как Эдика обступили девчонки, буквально повиснув на его шее и плечах. Антон усмехнулся. Теперь Матвиенко и Димке понятно, где пропадал этот бугай: нежился в объятьях обожающих его девчонок! А он умён…       — Рита! — гаркнул парень, почти погребённый под толпой девчонок. Из комнаты почти тут же вылетела светленькая девчонка четырнадцати лет и, улыбнувшись, махнула рукой следовать за ней. Обходя обезумевшую толпу навалившуюся на Железного человека — чей грозный вид никого, похоже, не смущал — Антон с Серёгой и усмехающимся Диманом зашли в комнату. Она ничем не отличалась от их комнаты: такие же кровати, тумбы и легкий беспорядок.       Как выяснилось вечером, ожидался не просто обычный концерт, а празднование Ивана-Купалы. Проводить его собирались на берегу моря и, соответственно, с отряда попросили по номеру с соответствующей тематикой. Реквизиты девчонкам предоставили: длинные платья в стиле русских народных костюмов и ленты, которые надо было вплести в косы. Задача Шаста была простая: играющих роли русских народных девушек с венками на головах девчонок требовалось изрисовать цветами и листьями на лицах и руках. В принципе, ничего сложного не было, и, после того как Шасту вручили целую коробку красок, карандашей, косметики и кисточек, парень принялся за работу. Дело пошло. Девушки примеряли в соседней комнате наряды и выходили красоваться перед парнями. Диман сидел на краю одной из кроватей и вместе с какой-то девчонкой — самой младшей из всего лагеря и непонятно как оказавшейся тут пятилетней Лизой — заплетали на распущенных волосах Серёги косички, поправляли заколками. Девчонка была в восторге, Диман помогал ей держать в маленьких ручках волосы и заплетать их, а Серёга мужественно терпел, раскладывая перед девочкой постарше, сидящей на полу напротив него, колоду карт. Вожатой не было, потому эти двое не боялись спалиться.       У Антона выходило неплохо. Некоторые девочки хихикали от прикосновения кисточки к коже, но быстро успокаивались, понимая, что так могут испортить рисунок. А получалось красиво: цветы выходили как настоящие, и Шаст принимал восторженные охи девушек, как похвалу его таланту. Вообще, Антон не пожалел, что согласился на помощь: в домике девчонок было весело, прохладно в такой жаркий день, из чужого телефона играли песни, скачанные когда-то из интернета, поэтому Шаст пребывал в прекрасном расположении духа.       — Слышь, Тох, — послышался ленивый голос расслабленного от жары Серёги. — А когда ты Арса нарисуешь? Ты ему обещал.       — А тебя-то это с чего ебёт? — придерживая в зубах небольшую кисть и поправляя пальцем рисунок, спросил парень.       — За вожатого переживаю, — парень пожал плечами.       — Да он теперь его как огня боится. И с чего бы вдруг… — протянул Диман, завязывая вместе с маленькой Лизой резинку на очередной косичке.       — Неправда.       — Не пизди, и так все видят, — поморщился Серёга, выбрасывая следующую карту. Девчонка бросила удивлённый взгляд на Антона, и тот закатил глаза.       — Отъебитесь от меня, — отмахнулся парень, макая кисточку в краску.       — Что-то вы скрываете. Ты рассказал Арсу, что мы его подозревали? Ну… в том, что он плохой вожатый, — улыбнувшись ничего не понявшей девчонке напротив, Серёга кивнул Шасту.       — Я понял, о чём ты, и да, мы поболтали на эту тему. Он возмущён и обижен.       — Ну-ну, — Серёга кивнул, собирая колоду карт. — Шаст, ты закончил? Погнали сыграем?       — Щас, пару штрихов и всё… — аж высунув язык, Антон прищурился и чуть отклонился назад, издали рассматривая свою работу. — Готово. Теперь можно отдохнуть, а затем и дальше творить.       — Раскладывай, — Серёга махнул девчонке рукой, и та ловким движением собрала карты, смешала, а потом начала разбрасывать по стопочкам. Шаст присоединился, усевшись на пол и с хрустом выпрямив затёкшую спину.       — На что играем? — потирая ладони от нетерпения, подсев к ребятам, спросил Диман.       — На желание. Кто проиграет, тот исполняет желание победителя, — хмыкнул Серёга.       — Идёт, — Антон, ухмыльнувшись, кивнул. Он всегда был силён в картах, поэтому в своём выигрыше не сомневался.       Первым проиграл Диман. Под общий хохот всего домика он вышел на веранду и, сняв очки, встав в позу петуха, закукарекал во всю глотку так, что слышал весь лагерь. Шаст чуть не опрокинул коробку с красками от смеха, а Серёга скорчился около кровати и смеялся до слёз, когда Диман вернулся в домик под громкие аплодисменты. Постепенно народу стало больше, и ребята так раззадорились и вошли в кураж, что Антон навеселе даже не заметил последней карты в своей руке и пронзительный вопль радостного Димана. Антон проиграл.       — Что бы тебе придумать… — протянул парень, почесав подбородок и хитро переглядываясь с Серёгой. — Надо что-нибудь такое, чтобы ты запомнил эту игру…       — Я и так её запомню, потому что раньше никогда не проигрывал, — проворчал Антон, сгребая в кучу колоду карт, чтобы убрать и продолжить рисование. Послышались смешки девчонок, когда парни, коварно заулыбавшись, пошушукались друг с другом. Антон нахмурился, заметив, с какими подозрительно серьёзными лицами на него посмотрели друзья, и невольно передёрнул плечами.       — А слабо… — протянул Диман, поправляя на носу очки. — Лапнуть Арса десять раз, до завтрашнего обеда? На наших глазах.       — Ты чё, ахуел? — не понял Шаст, но тут же фыркнул. — А если не слабо?       — Отлично, — Диман на радостях хлопнул в ладоши. — Значит, до завтрашнего полудня! Не успеешь — мы придумаем новые условия.       — И так до тех пор, пока мы… — начал Антон и резко прервался, понимая, что в комнате слишком много посторонних ушей, в том числе Риты, которая всё расскажет Железному человеку. Ну нахрен.       Диман ещё долго сидел и хихикал себе под нос, отчего-то потирая руки от нетерпения. Серёга сидел с растопыренными косичками, как таджик, которого шарахнуло током, и тоже ухмылялся, на что Антону оставалось закатывать глаза.       К возвращению вожатой ребята успели спрятать все карты, а Серёга, пообещавший Лизе не распускать до ужина косички, помог загрузить все краски обратно в коробку, и, как только прозвучал подъём, парни отправились в свой домик, на веранде которого Арсений сидел в компании Лазарева и Шеминова, все трое лениво обсуждали тему высокой пожароопасности в лесу и того, что неплохо было бы иметь забор вокруг лагеря.       — Как жизнь? — под пристальным взглядом Димана и Серёги, Антон подошёл к валяющемуся на раскладушке Арсу и улыбнулся. Вожатый, до этого болтавший с парнями, резко замолчал, чуть приспустив с глаз солнцезащитные очки.       — Да вроде жениться ещё не предлагали, — подозрительно щурясь, заметил вожатый. — А чё те надо, Шаст?       — А почему сразу «чё тебе надо»? Может, я поздороваться подошёл.       — Так вроде недавно виделись, — приподнявшись и даже чуть отодвинувшись к другому краю от Антона, заметил Арс. За спиной послышались сдавленные смешки, но Антон не обратил на это внимания.       — А не хотите узнать, как я девчонок загримировал к вечеру? — Антон, улыбаясь, присел на край раскладушки, посмотрел на нифига не понимающих Лазаря со Стасом и улыбнулся. — Я им нарисовал листья и охрененные цветы на лицах. Они такие красотки теперь. Ещё одна попросила нарисовать букет цветов вот в этом месте, — Антон вытянул руку и сжал правую ляху подскочившего от неожиданности Арса. Мужчина удивлённо бросил взгляд на его руку и, пытаясь сдержать улыбку, размял плечи. — И вроде у меня неплохо получилось… Раз!       На этом слове Арс напрягся и скосил подозрительный взгляд на Антона, который, в свою очередь, под улыбки Димана с Серёгой, почти улёгся поперёк раскладушки, опершись о колени мужчины локтями.       — О, кстати, парни, вы замечали, какие размеры груди у нынешних четырнадцатилеток? Так и хочется подойти и сделать так, — Антон вытянул руку, и, прежде чем Арс успел что-либо понять, под охреневшие взгляды Стаса и Серёги жмякнул Арса по груди. — Но, увы, это статья, — Арс тут же вздрогнул, медленно и смущённо отведя от себя руку парня и только открыл рот, как Шаст громко выпалил: — Два!       Молчание затянулось. Шаст уже снова потянулся к нему, но Арс, тут же аккуратно выскользнув из-под его рук, вскочил с другой стороны раскладушки, из-за чего Шаст расстроенно цокнул, и, опершись о спинку лежака, улыбнулся, снимая очки и пытаясь не смотреть на Антона.       — Я рад, что все наконец в сборе, и, думаю, тебе, Лазарь, пора собирать всех на полдник, — спешно протянул Арс. Внимательно следя за движениями Антона, улыбающегося до ушей, Арсений резко схватил бутылку лимонада, полотенце и, пятясь, чтобы не поворачиваться спиной к Шасту, двинулся к домику. — А мне, наверно, хватит валяться без дела. Пойду переоденусь.       Миг — и вожатого с веранды как ветром сдуло. Диман фыркнул в кулак, а Серёга, покачав головой, улыбнулся, когда Антон, деловито поднявшись с раскладушки, поправил майку и чуть ли не с высока бросив Диману «учись, как надо!», двинулся в домик.       — Ну чё, всё получилось? — с порога спросил Эдик, развалившись на кровати и канцелярским ножом вырезая из карандаша заточку.       — Да, мне дважды сказали, что у меня талант, — Антон опустился на кровать и, закинув ногу на ногу, осмотрел бинты на обожжённой стопе, поправил. — А ты, кстати, не говорил, что девчонки на тебя толпами вешаются, — Железный человек на это лишь молча пожал плечами, не отрываясь от работы. До сих пор дремлющий на кровати Даня заворочался и, храпнув, свесил с кровати ногу. Парни посмотрели на него и продолжили заниматься своими делами. В комнату не спеша зашли Диман и Серёга, рухнув на свои кровати.       — Что думаете насчёт этих охранников? — наконец прервал молчание Эдик, кивнув в сторону окон. — Странные они, да?       — Тебя они тоже напрягают? — оторвав голову от подушки и посмотрев на Эда, спросил Серёга.       — Ну, есть такое, у меня ж тут всё-таки сестра.       Молчание.       — Думаете, они тут и впрямь якобы из-за пожара? — Эдик пожал плечами на удивлённый взгляд Димана.       — А из-за чего ещё, по-твоему? — выгнул бровь Антон, затягивая посильнее на своей ноге бинт. Диман уселся на кровати, поудобнее поправив на носу очки и обняв подушку.       — Не знаю. В последнее время все вокруг такие странные.       — Народ, вы чё сидите? — в комнату заглянул Лазарь, и от его окрика проснувшийся Даня аж подскочил на кровати. Антон стиснул зубы, проклиная как всегда невовремя вмешавшегося в разговор Лазаря. — Давайте на полдник, а то без нас сожрут всё! Эй, Продольный, вставай!       — Не обзывай его! — тут же с улыбкой протянул Серёга. — Наш Горизонтальный не любит этого.       — Тихо, парни, а то Вертикальный обидится на нас! — хохотнул Антон, уворачиваясь от подушки, летящей ему в лицо.       — Пошли в жопу, извращенцы! — сонно рявкнул Даня.       — Вставай, Линеечный, на полдник опоздаем.       Пришлось поднимать свои задницы и тащиться в столовую, потому что иначе парень грозился приклеиться пиявкой, и тогда с Эдиком вообще поговорить не удастся. Прямо перед полдником в домик к парням заглянула Окс и, перегладив всех парней по волосам, скрылась в вожатской с какой-то бумажкой, заявив, что на вечер готовится сюрприз. Заинтригованные таким поворотом, трое друзей не хотели уходить на полдник, не разузнав, что именно их ждёт с наступлением темноты, но, увы, спорить было бесполезно.       Столовую за сон-час отмыли, но на входе директор всё равно предупредил, что, хоть и было весело, он надеется, такого больше не повторится. Народ согласно закивал, к тому же половина ребят уже были в костюмах к вечернему концерту, а потому пачкаться, конечно же, не было желания ни у кого. Антон неуютно елозил на скамейке — курить хотелось так сильно, что парень готов был убить за сигарету.       — Чё, как оно? — рядом на стол грохнулся поднос с едой, и между Антоном и Даней, протиснувшись на скамейку, уселся вожатый. — Как вам Серёга в роли вожатого?       — А хорошая у вас работа, Арсений Сергеевич, ходишь зовёшь всех жрать, пинками отправляешь на концерты — делов-то, — пожал плечами Диман, отправляя в рот кусок хлеба. — Ещё и деньги платят за то, чтобы купался вместе со всеми.       — Ну, не всё так просто, как тебе кажется. Ты, помимо всего прочего, ещё за каждого головой отвечаешь. А тут, хочешь, не хочешь, а параноиком станешь, — Арс скосил взгляд на Антона, который, пытаясь подавить улыбку, левой рукой — Арс сидел справа от Шаста — потянулся к боку вожатого. Мужчина, поймав взглядом его руку, начал медленно отклоняться назад, из-за чего Антон чуть не упал и решил отложить лапанье вожатого. — Антош, тебе что, обнимашек хочется? Ты скажи, я ведь только за.       — Всё в порядке, — пожимая плечами, Антон улыбнулся и откусил хлеба. — А ты не подашь соли? Она около Стаса стоит.       — М? — жуя бутерброд, Арс кивнул в сторону и под согласный кивок Антона приподнялся с места. Шаст тут же положил на скамейку ладонь и, как только Арсений вернулся на место… тут же, ахнув, вскочил, ударившись коленками о стол.       — Хоро-ош! — прошипел Арс, улыбаясь и отпихивая из-под задницы руку Антона. Парень коварно улыбнулся. — Что с тобой такое?       — Три.       Арсений, следя за рукой парня, медленно опустился назад на скамейку, на всякий случай немного отодвинувшись в сторону, и грохнул перед парнем солонку.       — Что значит этот счёт?       — Конкретно — ничего, — Антон с невинным видом пожал плечами, посыпая картошку поданной солью и снова откусывая хлеб. Парень не мог перестать улыбаться, наблюдая за тем, как сильно раскраснелись уши Арсения и как бешено, непонимающе мечется его взгляд по столу, не зная, за что зацепиться. Он смущён? Как мило.       — Что сказала Окс насчёт вечера?       — Это сюрприз, — кося взгляд на Антона и захватывая порцию картошки из своей тарелки, заметил Арс. — Дискотеки, кстати, сегодня не будет.       — Да ладно! — жалобно взвыл Серёга, у которого на вечер явно были планы. — Шутишь?       — Мы же договорились, что вы с ней ни-ни, — еле слышно прошептал Арс, наклонившись к столу, явно имея в виду Ирку. — Или хотите рискнуть?       — Ну, на дискаче-то можно…       — С больной ногой-то долго протанцуешь? — хмыкнул Антон и тут же получил пристальный взгляд Серёги.       — Мне хоть есть, с кем танцевать.       Антон, чуть не задохнувшись от такого заявления, поднял руку и, сжав кулак, оттопырил средний палец.       — Мне, кстати, тоже есть с кем пойти. Катька согласилась потанцевать со мной, — Диман, смущённо поправив на носу очки, улыбнулся и тут же получил толчок в бок от Серёги.       — Круто, поздравляю! Наконец-то хоть кто-то догнал меня, а то заебало уже быть белой вороной. У меня до этого момента было такое ощущение, что только я в компашке по девчонкам.       Арс неожиданно подавился чаем, да так, что половину чуть через нос не пустил. Закрыв нос и рот рукой, мужчина отвернулся от раскрасневшегося Антона и, не в силах сдержать улыбку, попытался откашляться. Незаметно для остальных, Диман с Серегой под столом ударились кулаками. Этот жест не укрылся от Антона, и парень, широко раскрыв глаза, резко въебал под столом в ногу Димана.       — Придурки.       Полдник кончился мирно: по крайней мере, Арс не подавился от смеха, а Антон не подрался с парнями. Народ разбрёлся по домикам окончательно переодеваться к концерту, а те, кто не выступал — в основном, парни — помогали стаскивать в бухту на пляж дрова и переносить скамейки с футбольного поля, чтобы было где посидеть, не морозя задницы на холодном песке. Постепенно темнело, поэтому, когда всё было готово к началу концерта, море уже освещали последние лучи заходящего солнца. Вдоль всего берега повтыкали настоящие горящие факелы: вымоченные несколько часов до этого в растительном масле, сейчас они горели очень ярко и равномерно. Скамейки расставили ближе к скалам и накрыли их пледами, чтобы было мягче сидеть. Посередине пляжа, обложив по краям найденными камнями, набросали дров и развели костёр. Для начала большой, чтобы дрова прогорели и потом через него можно было прыгать. Вынесли стол, на котором расставили и подключили аппаратуру.       Вскоре Лазарь под контролем Арсения Сергеевича заставил парней напялить побольше тёплой одежды и пинками погнал всех на пляж. По-чесноку, Антон не очень хотел участвовать в подобном мероприятии. Он знал, что на таком празднике надо будет играть в какие-нибудь эстафеты, плести венки и водить хороводы. Почти вся женская часть лагеря разобрала костюмы из реквизита, и сейчас девчонки больше были похожи на древнерусских красавиц с лентами в волосах и в разноцветных костюмах. Парням было плевать на дресс-код: они наслаждались костром, вокруг которого расселись с девчонками, выглядящими в этот вечер сногсшибательно.       Под шум прибоя, пиная песок, ребята расселись по скамейкам лицом к морю и, при свете костра и факелов, принялись выслушивать речи вожатых о празднике Ивана-Купала. В программе было несколько интересных тем: лагерь делился на половины — часть делали амулеты и плели венки, а вторая — играли в конкурсы, потом они менялись, а затем было несколько танцев от пары отрядов, и в заключение — вождение хороводов и, конечно же, беготня и прыганье через костёр. Вначале дело шло вяло, но затем народ всё-таки раззадорился. Когда окончательно стемнело, по всему пляжу зажгли как можно больше факелов, и часть отрядов отправилась делать амулеты и плести венки. Диман с Антоном попали в эту группу, а Серёга с Иркой отправились на эстафеты, где Серёга со своей ногой просто стоял в сторонке. С моря дул довольно прохладный ветер, и Антон в сотый раз пожалел, что накинул тонкую ветровку, не послушав Лазаря. Ребята уселись в круг перед вторым небольшим костром и, разбросав у себя под ногами кучи травы с цветами, начали плести венки. Все без разбору, даже парни. Что больше всего умилило Антона, так это тот факт, что рядом с ним, с сестрой сидел Железный человек, и на равных правах, улыбаясь и что-то бормоча сестре, плёл на своих коленях венок для неё, в то время как она плела свой для брата. У Антона же нифига не получалось, но вместо того, чтобы психовать и покрывать всех и всякого матом, парень подсел к брату с сестрой, и вместе с Диманом они учились вплетать уже закрывшиеся одуванчики и какие-то ночные цветы, которые раскрывались после захода солнца. На фоне диджей включил какую-то народную музыку — Антону она не очень нравилась, он больше сторонник современного творчества, — но тон вечеру это задавало.       Всем желающим, кто всё-таки замерзал, около стола диджея разливали из термосов горячий чай, потому у замёрзшего Антона вскоре отогрелись хотя бы пальцы, и он принялся разрисовывать на картонке на своих коленях маленькие кружки, которые затем можно было подвесить на шею. Некоторые девушки, в том числе весь вечер жавшаяся к боку Димана Катька, сплели несколько ловцов снов. Не удержавшись, кто-то затянул песню «Батарейка», и вскоре её подхватила половина лагеря, сидящая у костра и занимающиеся творчеством.       Через сорок минут, которые для расслабившегося и упившегося чаем Антона пролетели очень быстро, стороны поменялись. Диман с Катькой ушли на эстафеты, а Антон, отказавшись от этой затеи и приняв у друзей венки на голову — «ты пока подержи, а то с ними бегать не удобно», — двинулся за очередной порцией чая. Налив себе до краёв и убирая с глаз лезущую в нос и рот траву с венков, Антон, пиная песок, двинулся вдоль воды, с сожалением понимая, что не может даже ноги обмочить. Веселье продолжалось. Вожатые подбрасывали в огонь дров, дети веселились от души, а подальше ото всех по берегу гуляли влюблённые парочки. Антон вдруг с удивлением для себя заметил, что его друзья плавно, но ушли от него. Отдалились. Этот вечер они могли бы провести втроём, чтобы ни им, ни Антону не было скучно, но парней, околдовав своими старинными нарядами и лентами в заплетённых косах, утащили Ирка с Катькой, а Шастун впервые за вечер понял, что остался один. Хотя, всё что ни делается, делается к лучшему.       Антон уселся под своё излюбленное дерево почти в самом конце пляжа и, попивая чай, уставился на море, которое наконец потемнело и превратилось-таки в зеркальную поверхность, в которой отражалось невероятной красоты ночное небо. Мимо сновал народ, но до Антона никому не было дела, и он даже был благодарен за это — не хотелось ни с кем говорить. Впервые за много дней ему представилась возможность спокойно посидеть, посмотреть на море, насладиться чистым и свежим соленым воздухом, послушать дальний смех и музыку от мероприятия. Идеальный вечер, хотя, наверно, чего-то всё-таки не хватает. Ах да, он замёрз, а за кофтой идти лень.       — А тебя предупреждали одеться теплее, — послышалось над ухом. Антон вздрогнул больше от неожиданности, нежели от холода, и запрокинул голову назад, чтобы разглядеть собеседника. Арсений Сергеевич был одет в джинсы, жёлтую майку и такого же цвета огромную олимпийку с гербом лагеря. Не успел Антон ничего ответить, как на его плечи упала теплейшая толстовка с лёгким ароматом знакомого одеколона, послышался шорох и кряхтение, и рядом, подстелив под себя плед, уселся Арсений Сергеевич, пытаясь не пролить в руке чай. Медленно вытянув вперёд ноги, вожатый расправил плечи, морщась от лёгкой боли, и опустил руки с термокружкой на колени.       — А чего не со всеми? — первым прервал молчание он, кивнув в сторону, где небольшая группа народу играла в эстафеты.       — С моим здоровьем флажки только и собирать, — Антон покачал головой, покрепче охватывая длинными пальцами бокал и греясь от тёплой толстовки на плечах. — А ты почему не с остальными вожатыми?       — Они уже почти все пьяные, — Арс отмахнулся.       Повисло молчание. Арсений пялился в свою кружку, явно пытаясь придумать тему для разговора, а Антон просто любовался морем и отражающимися в нём звёздами. Разговаривать не хотелось, но не посылать же из-за этого вожатого на все четыре стороны? Обидится.       — Чё, кинули тебя друзья? На подружек променяли? — как-то тихо спросил Арс. Антон, повернувшись, заметил его усмехающийся взгляд и пожал плечами.       — Ну, да, и что? Я же не их мать-наседка. Пусть устраивают свою личную жизнь.       — А тебе никто не приглянулся?       Снова повисло молчание. Антон не спускал взгляда с Арса, а тот, в свою очередь, смотрел на Антона. Лишь спустя минуту, поняв, что уже откровенно пялятся друг на друга, оба резко отвели взгляды, оставив вопрос без ответа, и тихо вздохнули.       — Как тебе праздник-то? — не выдержал Арсений. — Мы с ребятами старались удивить вас.       — Удалось, честно, — Антон, зажав коленями кружку, откинулся назад, опершись о холодный песок руками, и кивнул. — Я реально как в фильм «Холоп» попал.       — Значит, мы на славу постарались, — Арсений довольно кивнул. — Ты не представляешь, как мы проебались с этими факелами в начале лета. Мы же каждую смену подобное устраиваем. Мы, когда разжигали их в первый раз, чуть греческий огонь нахуй не создали. Тушили всем вожатским коллективом! — хохотнул Арсений, махнув на вожатых рукой. Антон, не удержавшись, коротко посмеялся, а Арсений заулыбался ещё шире. — Нет, ну серьёзно! А в первую смену, когда народ начал через костёр прыгать, двое придурков с разных сторон разогнались и над костром столкнулись. И чё ты думаешь? — Арсений, под хохот Антона, пытаясь сдержать смех, хлопнул парня по плечу. — Мы тогда на них по два огнетушителя угрохали. Вот смеху было!       — Как же они не заметили друг друга с разных сторон? — утирая от смеха слёзы, протянул Антон.       — В душе не ебу, если честно, — смеясь над собственным рассказом, протянул Арс. — Но, как говорится, с кем эту ночь встретишь — с тем всю жизнь и проведёшь.       — И чё, эти пацаны потом не разлей вода стали? — не веря, спросил Шаст.       — Не веришь? — хохотнул Арсений. — А мы с Окс потом застали их за туалетом, и знаешь, что они делали?       — А может, не надо мне знать? — тут же перестав смеяться, протянул Антон. От его голоса и посерьёзневшего лица Арсений зашёлся новым приступом смеха, уронив голову на его плечо, и, пытаясь просмеяться, выдохнул.       — Да ты не о том подумал! — выдохнув, чуть не пропищал Арсений. — Они дрались. И знаешь, из-за кого? Из-за пацана из другого отряда, который тогда у костра и подговорил их прыгать! Я так ржал над ними, что чуть кипятком не обоссался на месте!       Парни так хохотали, что Антон скорчился от боли в животе, а Арсений ржал у него на плече, совершенно забыв, что со стороны это могло выглядеть странно.       — Да уж, — смахивая с глаз слёзы, выдохнул Арсений. — Фух… Не соскучишься с вами, это точно.       — А тебе бы хотелось сидеть на жопе ровно? Вот и не вякай, — Антон отмахнулся, и парни, тяжело вздохнув, ещё пару раз хмыкнули и снова смолкли. Арсений посмотрел куда-то в сторону и тут же расправил плечи.       — Антош, там щас через костёр будут прыгать.       — И чё? — опершись рукой о подбородок, Антон неотрывно уставился на море, не желая отвлекаться от такой красоты.       — Пошли через костёр попрыгаем?       — Это девчачья забава.       — Пошли! — плаксиво протянул Арсений, вскочив с места. Схватив Антона за руку, Арс потянул его на себя. — Ну давай, Шпала, будет весело!       — Я уже подпалил себе задницу при пожаре, я теперь огня… — Шаст, поднявшись, запнулся на секунду. — Как огня боюсь.       — Я рядом буду, с огнетушителем, — усмехнулся Арсений, поднимая с земли плед. — Погнали, Тох, покажешь класс со своими длинными ногами!       Спорить не было желания, да и энтузиазм весёлого вожатого быстро передался Шасту. Парень согласно пожал плечами, и оба, чуть ли не перейдя на бег, поспешили в сторону костра, вокруг которого уже и впрямь собрался народ. Девчонки танцевали какие-то танцы. Именно их днём разукрашивал Шаст. Арс, весело показывая на них и восхищаясь искусством парня, протискивался через толпу ближе к термосам за новой порцией чая. Как только песня кончилась, девчонки, одна за другой, похватав из толпы первых попавшихся парней, бросились прыгать через костёр, громко при этом визжа. Буквально через минуту к костру выстроилась целая очередь, но никто не толкался и не возникал. Прыгали все, с разных сторон, и сопровождалось это громкими криками и аплодисментами. Антон даже разглядел в толпе хромающего Серёгу, который тоже с грехом пополам перепрыгнул край костра под руку с Иркой. Через некоторое время за ними бросились и Диман с Катей. Пару раз, повизгивая, через пламя пролетела и Окс под руку с Арсением и ещё с каким-то вожатым. Антон каждый раз, когда наступала его очередь, пятился назад и снова оказывался в конце.       — Тош, ты чего? — в какой-то момент перед ним из толпы вынырнула Окс и схватила парня за руку. — Пошли прыгать, чего стоишь, как отшельник? Весело же!       — Да я не особый фанат подобных вечеринок… — слабо отнекиваясь, но всё-таки позволяя перевести себя к костру, протянул парень. Девушка не отпускала его руку, и Антон понял, что прыгать всё-таки придётся. Разогнавшись, парень с девушкой, вопя, перепрыгнули через костёр и, заливаясь смехом, отбежали в сторону.       — Это было классно! Попробуй ещё раз! — прокричала сквозь вопли развеселившейся толпы вожатая. Пожалуй, повторять бы и не пришлось: Антону понравилось развлечение. Адреналин бил через край, а почему, собственно, и нет? Не успел Антон очухаться, как раззадорившийся Арсений не глядя схватил его за руку, приняв за Окс, стоящую рядом, и потянул к костру. Поняв, что отнекиваться уже поздно, Антон под общие вопли, не выпуская руки Арса, бросился перепрыгивать огонь, и тут же оба отошли в сторону. Запыхавшийся и весёлый Арсений обернулся к нему и… замер. Видимо, у Шаста был очень выразительный взгляд а-ля: «Ты охуел?», потому что мужчина тут же отпустил его руку и, улыбнувшись, пожал плечами.       — Извини, я думал, что схватил Окс.       — И ты думаешь, я поверю?       Арсений только хотел открыть рот, чтобы что-то ответить, как за его спиной появилась Окс.       — Мальчики, это было шикарно! — прокричала Окс, повиснув на плече Арса, и подмигнула Антону. — Я украду его, если ты не против, надо ещё чаю из столовки принести.       — Может, помочь? — тут же вызвался Шаст.       — Да нет, развлекайся, мы через пять минут вернёмся, — Окс махнула рукой, утаскивая в толпу растерянного Арсения. Антон махнул рукой им вслед, и тут же его схватила пробегавшая мимо Ирка, утаскивая к костру. В принципе, и без Арса скучно не будет. Желающих попрыгать через костёр с Антоном очень много.       — Народ, надо бы прервать это на минуту. Девушки, пора пускать венки на воду! — радостно заявила в микрофон Ляйсан. Музыка почти тут же стихла. Все взгляды обратились в сторону заместителя директора, которая тоже была одета по случаю праздника в русский костюм с венком на голове. — Помните приметы? Если венок не затонет — выйти вам в этом году замуж!       Послышался отвращённый вопль парней и радостные визги всех до одной девчонок. Тут же засучив длинные платья и сбросив обувь, девушки похватали с голов венки, и медленно начали заходить в воду. Мужская половина лагеря, в том числе и Антон с Диманом и Серёгой, остались на берегу наблюдать, как девчонки отходят от берега — некоторые вожатые пошли с ними, освещая путь факелами и, наконец остановившись, спустили венки на воду. Воцарилось гробовое молчание, из-за чего были слышны лишь разговоры и перешёптывания девушек.       — Блять… Пиздец, пацаны, у моей венок плывёт и не тонет, — послышался громкий, на весь берег, ах Серёги. Антон чуть не грохнулся от смеха, вторя остальным парням и улыбающимся из воды девчонкам, в том числе и смеющейся Ирке.       — Теперь, Матвиенко, не отвертишься! — простонал от смеха Диман, повиснув на плече Серёги. Антон уже не обращал внимание на них, его снова потащили к костру, и краем глаза он увидел в толпе Окс, расставляющую термоса с чаем. Отлично, надо найти Арса, ещё круг, и можно выпить по кружке чая.       Парень не заметил, как одна за другой хватающие его девчонки увлекли к костру, и парень думать забыл о друзьях и вообще о чём-то ещё. Перед глазами мелькали огни факелов, яркий свет костра, ленты, выбивающиеся из кос девушек, и хороводы, которые народ всё-таки начал водить, напевая какие-то не к месту современные песни. Антон совсем забыл, что у него больная нога и надо бы поменьше дёргать руками, а то плечи снова начнут болеть, но веселье и впрямь оказалось безудержным. Сколько прошло с его начала, Антон не знал, и ему было пофиг. До некоторого времени.       В момент, когда расслабившийся и раззадорившийся парень уже чуть ли не в обнимку с какой-то девчонкой снова бежал к костру через танцующую толпу народу, его резко схватили за руку и, вырвав из веселья, вытянули из толпы. Антон, пытаясь отдышаться, вырвал руку, на ходу соображая, что опять задумал Арс, но вместо него наткнулся на обеспокоенное лицо Серёги и не менее паникующее лицо Ирки.       — Шаст, — выдохнул Матвиенко, встряхиванием за плечи привлекая внимание друга. — Арс пропал.