Я на твоей стороне

      Вы когда-нибудь просыпались от душераздирающего вопля? Антон на себе испытал подобное пробуждение, и это не самое приятное, что происходило с ним в этом лагере. Примерно в три часа ночи тишину комнаты, где спал Шастун, разрезал вопль проснувшегося Эда. Антон и не знал, что парень так громко может орать от ужаса, причём настолько не своим голосом.              Тут же в глаза Антона ударил яркий свет люстры, и парень, резко сев, с размаху приложился лбом об открытое окно, и тотчас на нём отпечаталось что-то белое и жидкое. Не успевший прийти в себя, Антон схватился за голову и посмотрел на свои руки — это что, мать его, мозги?! Вопль Антона прошёлся по всей комнате, когда парень, заорав, вскочил с кровати, пытаясь понять, какого хуя из его груди торчат кишки, перемазанные в крови. Проснувшиеся от воплей парни оказались тоже не в лучшем положении. Орущий Эд, уже седеющий своей лысой головой, путался в кровати со связанными ногами, не в силах выбраться из паутины ниток, на которых над его кроватью были подвешены около нескольких десятков мелких пауков. Не успел Антон вскочить с кровати и заорать, что у него украли потроха, как его с воплями чуть не сбил с ног Диман, размахивающий руками и орущий, что он ничего не видит и вокруг темно. Правда, стоило этим двоим подняться с кроватей, как их ноги тут же угодили в усыпанные по полу взведённые мышеловки. Визжащий и сонный Даня, связанный по ногам и не заметивший этого, вскочил с кровати, и тут же грохнулся на пол, прямо на начавшие щёлкать по его голой коже мышеловки.              Эпичности придали внезапно вырубившийся свет и звук включившейся бензопилы, который буквально резал по ушам. Антон почувствовал, как по их с парнями ногам что-то ударило. Завизжав, как девчонка, Даня, валяясь в щёлкающих мышеловках, развязал-таки ноги и, вскочив, с разбегу запрыгнув на кровать Шаста, с воплем «они меня не возьмут!» выпрыгнул в окно. Выпутавшийся наконец из западни Эд попытался слезть с кровати, но приклеенные шорты не позволили сделать ему это, и, следом за собой стянув простынь, парень с размаху грохнулся под ноги орущего и бросившегося к выходу Антона. Оба тут же с воплями упали на мышеловки, от визга, кажется, срывая себе голосовые связки. В этот же момент Матвиенко удалось порвать на себе скотч, которым он был привязан к кровати, и с воплями омерзения броситься вон с кровати, усыпанной резиновыми тараканами. Позов метался по комнате с почерневшими глазами, отчего Серёга, заорав ещё сильнее, схватился за сердце и, завопив, когда звуки бензопилы усилились, перелетел через валяющихся, уже чуть ли не бьющихся в конвульсиях от страха парней, и исчез в коридоре.              Проснувшийся от воплей, Арс не сразу понял, что происходит. Отбросив одеяло, мужчина вскочил на ноги, и сразу тишину комнаты прорезал резкий и чересчур громкий вопль, словно кого-то тут, в комнате, и зарезали. Вздрогнув и присев от неожиданности, мужчина дёрнулся к двери, но вопли усилились. Не успел Арс до конца проснуться, как между шкафом и кроватью о его грудь лопнула нитка, и под вопли послышался скрип, и тотчас на голову перепуганного вожатого, уже седеющего от страха, со шкафа свалился огромный зелёный шар, наполненный, кажется, сиропом, сработал щелчок, и по жопе охуевшего вожатого, заоравшего «да твою ма-ать», ударили мухобойкой. Наступая на орущих куриц, приклеенных к его стопам, мужчина бросился к двери, на вопли парней, однако, стоило ему открыть дверь, как тут же сверху на него свалилось огромное чучело Крика в чёрном плаще. Заорав, как пятилетка, Арсений с размаху въебал в маску чучела, слипающимися от сиропа руками сорвал с верёвки и бросил на пол, принимаясь его топтать. Верёвка от ручки окончательно лопнула, и включившийся напротив вожатской вентилятор распылил в лицо вконец охуевшего Арса пух вперемешку с высыпавшимися на голову пауками.              Всё бы ничего, но вылетевший из комнаты Антон, перемазанный, с виду, в крови, с колбасой на груди, напудренный светлой пудрой с перерезанной — красная полоска краски — шеей, окончательно выбила вожатого из колеи. Орущий Антон не успел добежать до вожатого, как тот грохнулся в обморок, прямо на чучело Крика.              

***

             Соседней комнате влетело от Шаста знатно. И не столько от Арсения Сергеевича, сколько от разбушевавшегося и пришедшего сначала в себя, а потом и в ярость, Эда. Гора мышц до утра долбился в дверь успевших выскочить из-под кроватей Шаста и друзей, парням, угрожая им всеми пытками, известными человечеству. Диман, которому в глаза сунули чёрные, не пропускающие свет, линзы, дрожащими руками отпаивал сидящего в коридоре на пухе и Крике вожатого валерьяной, пока Шаст, наспех умывшись и размазав кетчуп по лицу, жуя сосиски, попёрся вытаскивать Даню из кустов. На вопли прибежали Окс и Павел Алексеевич, которого, при виде Шаста с кишками наружу и перерезанным горлом, впоследствии тоже пришлось отпаивать валерьянкой. До утра никто из ребят так и не лёг. Получившие от разозлённого Эда пинки под зад, парни закрылись в комнате, сунув в ручку веник, но Эд в итоге сломал его пополам, и парни спасались бегством через окна. Лазарь с остальными ребятами из своей комнаты двинулись собирать мышеловки с пола, а также пух. Комната Шаста собралась в вожатской, где довольно быстро пришедший в себя Антон уже умело орудовал чайником, разливая всем бодрящий кофе. Арсений, подобно курице, облепленный перьями, восседал посередине вожатской, попивая кофе, который ему услужливо подносил ко рту Шаст. У самого вожатого при виде Антона так начинали трястись руки, что парень не рискнул доверить тому столь горячий напиток.              Сразу после подъёма ребята вышли на последнюю зарядку, и даже Антон наконец решил принять участие и потянул себе что-то в спине. Ночное происшествие решили не вспоминать — Эд пригрозился выбить зубы каждому, кто расскажет о его фобии. Девчонки выползли, в основном перемазанные в помаде, йоде и пасте. Ирка с уважением похлопала Стаса по плечу, когда по дороге в столовую узнала, какую пробудку парням устроила соседняя комната.              — Я реально подумал, что у меня мозги вытекли, — проворчал Антон, пиная камушек на пути и как всегда следуя в столовую в самом конце отряда.              — Да что ты? — выдохнул Арс. — Я вообще думал, что тебе бандиты глотку перерезали!              — А ведь у меня реально были мысли, что, пока я спал, мне решили вынуть потроха, — Антон поёжился и передёрнул плечами. — Бля, всю жизнь теперь буду помнить.              — А я, блин, тебе говорил, что Лазарю верить нельзя! — пихнув парня в бок, прошипел Арсений. — А ты?!              — То есть, по-твоему, вот это, — Антон показал на Лазаря, весело идущего рядом с Тимуром. — Опаснее вот этого? — рука парня перевелась в сторону Главаря, стоящего у входа в столовую. Мужчина был настолько зол и так яростно что-то шипел Павлу Алексеевичу, что парней даже на таком расстоянии чуть не сшибло гневом. В какой-то момент от отряда отдалилась светленькая голова, и девушка, не обращая ни на кого внимания, двинулась в сторону бандитов. Внутри Антона всё сжалось. Вот ты, Окс, и попалась!              Антон толкнул Арса в бок, привлекая внимание мужчины, и кивнул вперёд на подругу, полезшую к разъярённому бандиту с какой-то успокаивающей речью. Арс даже шаг замедлил, наблюдая за тем, как Окс, неожиданно захохотав, ухватилась за плечо чуть остывшего бандита, чтобы не упасть.              — Что за… — начал было Арсений, и тут же перед ним возник Даня.              — А давайте устроим им ответку этой ночью?              — Кыш.              — Что? — не понял парень, заметив хмурое лицо Арса.              — Сгинь, — повторил вожатый, обходя парня и уверенным шагом направляясь в сторону Окс.              — Арс, я хотел тебе сказать… — начал было Антон, пытаясь перехватить локоть Арсения, но мужчина резко вырвал свою руку и прибавил шагу в сторону смеющейся троицы. Антону на миг даже стало жалко Оксану. А вдруг она не виновата? Арсений при ребятах схватил болтающую с бандитом Окс под руку и, не обращая внимания на её ничего не понимающие восклицания, потащил куда-то в кусты. Антон пересёкся взглядом с Главарём и заметил на лице того ухмылку.              После завтрака народ отправился готовить номера к вечернему закрытию. Девчонки пригласили парней к себе в домик и пинками выгнали оттуда вожатых, заявив, что сейчас им нужно репетировать «сюрприз». Антон, сколько бы ни вглядывался, всё равно не смог определить, поссорились ли Арс с Окс, или… между ними вообще не было разборок. Арсений, довольный, крутился вокруг подруги, а та, как ни в чём не бывало, что-то отвечала ему, смеясь и краснея, когда бросала взгляд в сторону Шаста. Такое поведение девушки парня не то что пугало — можно сказать, неплохо запутывало. Они явно обсуждали Антона, но почему его, если Арс узнал, что Окс предатель, и теперь они, вроде, должны стать заклятыми врагами? Или Окс не рассказала ему, а он и не догадался? Чёрт, как всё запутано.              После долгой репетиции финального концерта, вожатые всё-таки добрались до ребят и погнали всех на пляж, купаться в море. Погода начинала портиться, с моря шли облака, и к вечеру обещали дождь, потому вожатые решили как можно дольше пожарить детей на солнышке и дать им вдоволь накупаться в последний раз перед отъездом. Арсений тоже рискнул, зайдя со своей обожжённой спиной в воду и даже нырнув. С победным воплем «парни, не щиплет!», Арсений начал нырять вокруг подопечных, плескаясь на мелководье, как брошенный детёныш тюленя. Следом за мужчиной, хромая и держа под руку Ирку, в воду медленно зашёл Серёга. Сопротивляющегося Позова, который еле успел отдать очки Антону, подхватили на руки Эд с Даней и Стасом и с размаху бросили в море, не обратив внимания на отчаянные вопли парня, что он не умеет плавать. Антон отвлёк от себя внимание тем, что быстренько пристроился к младшему отряду играть в пляжный волейбол. А местечко как раз под это подходило: солнышко, натянутая сетка и задор, которым ребята заразили Шаста. Плечи уже не болели, как и когда-то обожжённая нога, потому Антон носился по раскалённому песку, не замечая земли под ногами, и так ловко отбивал мяч, что их команда почти сразу с его прихода выбилась в лидеры.              Так продолжалось долго, а затем народ загнали под самодельный навес, где все дружно играли в различные игры, разбившись на отряды, а после снова погнали купаться. Антон в этот раз снова забрался под своё любимое дерево, не взяв, правда, блокнота, и наслаждался солнцем, под которым его бледное тело наконец смогло загореть.              — Ты видел это? — Позов с шумным выдохом плюхнулся рядом с Шастом, вытягивая — на фоне друга — короткие ноги, и нацепил на нос очки.              — Что? Море? — не открывая глаз и продолжая загорать, протянул Антон. — Его трудно не увидеть.              — Я про Арса.              — Знаю.              — Думаешь, он в курсе? — выдохнул Диман, смотря в сторону вожатого, купающегося с Окс на плечах среди других подопечных. Антон, вздохнув, приподнялся на локтях и, морщась от солнца, открыл глаза.              — Кажется, нет. В противном случае, мы бы уже все получили пизды за то, что знали и не сказали ему, — Антон цокнул языком, покачав головой. — Даже не представляю, на какой козе к нему подъехать, — парень со вздохом опустился обратно на покрывало и подложил под голову руки, подставляя лицо солнцу.              — Какое пожелание он тебе оставил? У меня комментарий «ты самый умный в моём окружении, после меня.», — хохотнув, процитировал строки Арса на своём листке пожеланий Позов. Антон бы закатил глаза, но ему было лень открывать их для этого.              — Не удивлён.              — А у тебя что?              — Не знаю, я не нашёл его подписи. А может, и не разобрал, — Антон пожал плечами и смолк. Молчание затянулось, и парню пришлось приоткрыть глаз, чтобы проверить, не ушёл ли Позов, но нет. Парень продолжал сидеть рядом и не спускать с парня пристального взгляда.              — Что?              — Загляни в словарь и найди там слово «гей». Туда как раз семнадцать лет назад вписали твоё имя в качестве примера.              — К чему это? — не понял Шастун, открывая оба глаза и снова приподнимаясь на локтях. — Я ещё не заявлял о своём окончательном решении в этом… плане.              — Твой взгляд обо всём говорит, — Диман поправил на носу очки и, вздохнув, посмотрел куда-то вперёд. — Чё, думали уже, как общаться будете?              Антон поджал губы. Последние сутки у него накопилось столько вопросов по поводу их с Арсом дальнейшего общения, но мужчина всё время куда-то пропадал. Именно в последние сутки Антон никак не мог остаться с вожатым наедине, чтобы, наконец набравшись смелости, расставить все точки над «i». Антон с ужасом представлял себе реакцию Арса, если тот его отвергнет, вздрагивал при мысли, что Арс может рассмеяться ему в лицо. В любом случае, Антон понимал, что рано или поздно сказать о своей симпатии вожатому придётся: всё равно, если Арс его отвергнет, Антон, хоть с разбитым сердцем и расколотыми мечтами, уедет в свой город, и они больше никогда с ним не пересекутся. Это утешало. Хотя… нет.              — Эй, Джульетта, — помахав перед сморщившимся лицом Антона рукой, Диман хмыкнул. — Ну, так решили или нет?              — Нет. Ничего не решили, — тяжело вздохнул Шастун, не отрывая взгляда от продолжавшего плескаться в воде Арса. — А что у вас с Катькой?              — Обменялись телефонами и адресами. Встретимся как-нибудь. Мы ж в одном городе все, — поправив на носу очки, протянул Позов.              «Почти все».              — Ну, и как ты думаешь, это правда? — снова прервал молчание Антон.              — Что… между вами химия? — уточнил Диман и тут же с улыбкой попытался увернуться от удара в плечо от Шастуна.              — Я, блять, про сокровища!              — А, ну, это я не знаю, — парень пожал плечами, разведя руки в стороны. — Знаешь, всё это как будто вчера началось. Мы вышли из автобуса, заблудились в лесу, наткнулись на Арса, потом ты увидел его перстень… а затем события так быстро завертелись, и сейчас я оглядываюсь назад и фу-ух, — Диман сделал огромные глаза, на руках показывая, как взрывается его голова. — Это просто что-то, Тох. Как мы всё это пережили, я не знаю.              — Мне больше всего обидно, что мы так ни к чему и не пришли.              — Ну, у нас осталась загадка, — начал было парень, но Антон прервал его, со вздохом наконец приняв вертикальное положение.              — Я не об этом, Поз. Я о том, что мы не пришли к точному ответу на вопрос, есть ли сокровища. Мы не знаем, правда ли, что они существуют, и не знаем, правда ли, что их нет. Эта неопределённость… так бесит, — выдохнул светловолосый, сжав кулаки на коленях. — Я ведь вернусь домой и спать спокойно не смогу.              — Может, нам снова попытаться покопать в архивах? — пожал плечами Диман. — Так сказать, устроить финальный забег? Поищем знакомых Попова, у которых начинается фамилия на «В», прочтём статьи, где названия каких-либо мест начинается на эту букву. Всяко лучше, чем до конца жизни мучиться догадками.              — Не знаю, Поз. Не знаю, — Антон, морщась от ярких лучей солнца, зачерпнул песка в кулак и, покачав головой, выдохнул. — Может, Арс был прав: подсказка приведёт нас к следующей, та ещё к одной и так до тех пор, пока мы не поймём, что сокровищ никогда и не было?              — Ты не веришь в слова Андрея Яковлевича? — уточнил парень.              — Верю, Поз. Очень верю. Он ведь и впрямь не мог это золото сожрать. В конце концов, где-то должен быть хоть один след от них. Но мы не знаем, где, а у меня уже кончились идеи, — Антон пожал плечами, наблюдая, как песок медленно сыплется сквозь пальцы.              — В таком случае, я реально предлагаю оставить это Арсу, — Диман, вздохнув, кивнул вперёд, на вожатого. — В конце концов, это сокровища его предка, а не наших. Мы и так сделали огромную работу, докопавшись до такого и зайдя так далеко, как никто другой не заходил за последние двести лет. Я думаю, мы его толкнули, а дальше пусть он сам ищет.              — Без нас его поиски могут затянуться на годы, — хмыкнул Антон и тут же поймал на себе внимательный взгляд Позова. — Не в том смысле, что он тупой, нет, а в том смысле, что несколько голов лучше одной. Да если бы не мы, он бы только в том подвале на несколько месяцев загнулся в поисках нужного кирпича!              — И то верно. Значит, дальше Арс сам, — Диман вздохнул и хлопнул себя по коленям, ловко вскочив на ноги. — Что ж, жаль конечно, что приходится от такого отказываться, но мы и впрямь не сможем вечно искать их.              — Я тоже так думаю, — кивнул Антон, отряхивая руки. — Пора кончать с этим.              — Пора, — Диман согласно кивнул, протянув руку Антону. — Пошли купаться? Последний раз в этом году на море искупнёмся.              — А пошли! — Антон ухватился за руку парня и с его помощью ловко вскочил на ноги. — Надо что ли родокам ракушек набрать. Мама любит всякие красивые хрени.              — Я, кстати, для своей уже нашёл одну. Такая красивая, прямо как с картинки в интернете, — хмыкнул Позов, двигаясь следом за Антоном.              — О! Интернет! Прикинь, мы уже завтра сможем зайти в Инстаграм. У меня телефон, наверно, взорвётся от уведомлений, когда я включу интернет.              Купание длилось вплоть до самого обеда. Чтобы ребята сильно не загорели, их с периодичностью в пятнадцать минут загоняли под навес. К тому же, с моря очень быстро набежали тучи, потому ребята уходили с пляжа уже под хмурым небом. Ветер начал стихать, и Арс в шутку отметил, что это будто бы затишье перед бурей. Может, так и было, но дождя не прогнозировали на ближайшие двое суток, потому и ребятам волноваться было не о чем. Народ разбрелся по домикам и, развесив на верандах сырые купальники, отправился на обед. Строем сегодня никто не шёл — вожатые решили сделать ребятам поблажку. В столовой было шумно, но не за столом ребят. Трое друзей, угрюмо уткнувшись в тарелки, бросали косые взгляды на посеревшее небо, которое словно предвещало что-то нехорошее.              — Кофе хочу, — заглянув в открытую комнату вожатской, не здороваясь, заявил Антон. Окс, вздрогнув, оторвалась от карт, снова разложенных перед собой на кровати, а Арс поднял голову от каких-то бумажек на своих коленях.              — Конечно, Тош, я никогда не запрещал тебе чувствовать себя хозяином в этой комнате, — Арсений кивнул назад, на чайник, снова утыкаясь в бумажки. Антон, довольно кивнув и бросив косой взгляд на улыбающуюся Окс, прошлёпал в носках к подоконнику и, проверив в чайнике наличие воды, щёлкнул кнопкой. Обернувшись, он наткнулся на внимательный взгляд Окс.              — Что?              — Ты такой домашний, — выдохнула Оксана, уперев кулаки в подбородок и с улыбкой смотря на обомлевшего парня. — Как будто у себя дома.              — Ну, — Антон, слегка впав в ступор от неожиданного заявления девушки, растерянно бросил взгляд на длинные спортивные штаны, которые тот напялил, чтобы было теплее, и осмотрел свою красную толстовку. Выглядел он и в самом деле по-домашнему. — Я, считай, и так дома. Временно, конечно, но это мой дом.              — Эта комната или всё в целом? — уточнила девушка, на что тут же получила кашель «подавившегося» Арса. Мужчина, слегка покраснев, не отворачиваясь от бумаг, похлопал себя по груди.              — Чёртовы мошки. Летят прямо в глотку, — прошептал Арсений, стрельнув в улыбнувшуюся ещё шире девушку внимательным взглядом. Окс отмахнулась от него рукой и снова перевела взгляд на Антона, который, кажется, забыв о её вопросе, начал преспокойно копаться в запасах Арса, состоящих из кофе, чая и корицы с цикорием. Отыскав что-то, более-менее похожее на кофе, парень принялся заливать это кипятком из щёлкнувшего чайника. Девушка молча наблюдала за его действиями, и, наконец, Антон не выдержал.              — Ко мне есть какие-то вопросы? — не отрываясь от заварки в своём бокале и ища взглядом мешочек для мусора, выдохнул парень. — Люк прогрыз мою толстовку? Что?              — Арс говорил, что ты хочешь устроиться сюда вожатым, — пожала плечами девушка, и Шаст согласно кивнул.              — Была такая идея. И что?              — А ты в своём решении уверен? Просто тут в последнее время неспокойно как-то стало.              — В плане чего? — Антон, перестав размешивать сахар, замер, смотря на бокал под носом.              — Ну, например, эти бугаи. В прошлой смене у нас даже кабан забежал в пределы лагеря, слава богу, ночью, но тогда охрану не нанимали, — заметила девушка, кивнув куда-то в сторону. Внутри Антона что-то вопило о том, что девушка начала допытываться ради своего же интереса. Она что-то вынюхивает? Но что?              — А ты что, знакома с ними? — как бы невзначай спросил Антон, чуть постучав ложкой по краю бокала.              — Да нет, вроде среди них нет моих знакомых, — Окс махнула рукой куда-то в сторону.              — Уверена?              — Да, конечно.              Антон, схватив кружку, обернулся назад и наткнулся на пристальный взгляд голубых глаз. Арс из-под очков внимательно осматривал парня, и Антону от этого стало как-то не по себе. Оксана тем временем, напевая себе под нос какую-то песню, раскладывала карты перед собой.              — Окси, — не отрывая взгляда от Шастуна, который пожал плечами, мол, а я чё, я ничё, и опёрся о подоконник.              — М? — не отрываясь от карт, протянула девушка.              — У меня в списках не хватает двух человек из отряда. Шеминова и Кузнецовой, — поправив на носу очки и бросив взгляд на листок в руке со списком имён ребят, протянул Арс. — Не сгоняешь к Ляйсан? Бумаги у неё лежат, а вы с ней, вроде как, подружки.              — Ла-адно, — устало протянула Оксана, поднимаясь с кровати и суя ноги в кроссовки. — Вот попаду я из-за тебя под дождь, простужусь, заболею, умру, и виноват будешь ты и твои бумажки.              — Я тебя тоже обожаю, — бросил вслед девушке Арс, бросая листки на стол. Окс выскочила из вожатской и не успела дойти до веранды, как Арсений прикрыл за ней дверь и обернулся к Шасту.              — Так, я жду объяснений, — сняв с носа очки и ткнув ими в Шаста, вздохнул мужчина. — И не смей увиливать от ответа.              — О чём это ты? — Антон пожал плечами, и тут же брови Арса нахмурились.              — Антош, — тихо и довольно спокойно начал Арс, отложив очки на комод. — Я не слепой, я же вижу, что что-то не так. Окс тебе не нравится? Вы с ней… поссорились?              — Да не то что бы, — покачал головой Антон, боковым зрением заметив, что Арс напрягся и, скрестив на груди руки, сделал к нему шаг.              — Ты же помнишь, что мне можно доверять? — уточнил Арсений Сергеевич, опуская руку на плечо Шаста и сжимая его. — Ну? Сам скажешь, или мне начать?              — Начни, — пожал плечами Антон. Пусть Арс сам догадается, что Окс предательница.              — Ладно, — выдохнул Арс, сжав губы и отпрянув от Антона. Уперев руки в бока, мужчина исподлобья посмотрел на парня. — В последнее время ты сторонишься Окс.              — Чушь.              — Не пизди. Я вижу, когда мою подругу кто-то обходит стороной. Когда при виде её у кого-то перекашивается лицо так, словно он съел целый лимон. Когда этот кто-то пытается что-то у неё выпытать и думает, что я этого не замечу, — отчеканил довольно строго Арсений, не спуская с наглого Шастуна хмурого взгляда. — Что происходит, Тош? Ты её в чём-то подозреваешь?              Молчание.              — Ты думаешь, это она предатель, — даже не спрашивая, а уже утверждая, прошептал Арсений. Антон выгнул бровь, поджав губы, чтобы мужчина имел возможность додумать за него. — Но… с чего такие мысли?              — Я сам не хотел, чтобы это оказалось правдой. Я до последнего сомневался и пытался найти предателя среди других, и даже в лице Лазаря, но они все чисты, как январский снег, — прошептал Антон, махнув рукой на стену. — Арс, я не хотел тебе говорить, потому что существенных доказательств у нас нет, но мы слышали разговор.              — Какой? — хрипло выдохнул Арсений, смотря уже не просто на Антона, а, кажется, даже сквозь него.              — Окс с Главарём, — выдохнул Антон. — Вернее, не я слышал, а парни, когда полезли за картиной. Она всё твердила, что ты никак не можешь догадаться, что она хорошая актриса. И что… — Антон сглотнул подступивший к горлу ком при виде покрасневших глаз и побелевшего лица Арса, но продолжил. — Чёрт, Арс, я честно не думал, что она…              — Я знаю, — прервал парня Арсений Сергеевич. Опершись рукой о его плечо и ободряюще встряхнув, парень кивнул Шасту, поджав губы. — Вообще-то, я тоже начал замечать, но…              — Ты тоже знал? А я всё ломаю голову над тем, как тебе сказать!              — Я не знал, Шаст. Говорю же, я начал замечать, но не был уверен. У меня нет доказательств, да и откуда им взяться? Зачем ей это всё вообще надо?              — Деньги, — только и смог выдохнуть Антон. В горле настолько пересохло, что Антон поднял кружку и почти залпом выпил пол стакана горячего кофе, зашипев от ожога в горле. Чёрт, надо поостыть что ли!              — Это так на неё не похоже, — прошептал Арс, опускаясь обратно на стул около комода. Мужчина провёл рукой по волосам, портя идеальную, как обычно, причёску, и вздохнул. — Мы с ней всегда были так близки. Она… она ведь не убийца.              — Но, тем не менее, всё сходится, — понимая, что с каждым словом делает Арсу больнее, но всё равно он должен сказать, Антон опустился на кровать напротив Арса и опёрся локтями о колени. — Когда мы пошли в поход, она отказалась в последний момент. Она не искала тебя, когда мы с парнями разгадывали квест, а потом вытащили из воды. Она не навестила тебя в лазарете и не стала ругать, когда я рассказал ей о подсказке. Она вообще сделала вид, что ничего не было. Она думает, что я ничего не помню.              — Ты рассказал ей? — удивлённо выгнул бровь Арс.              — Да, по пьяни сболтнул. Именно тогда и понял, что она, — Шаст замолчал, прервавшись кивком, чтобы не говорить лишний раз это слово. — Прости.              — За что? — Арс мрачно усмехнулся, смотря на свои руки, с которых утром перед купанием снял бинты. — Это я должен за неё извиниться. Я не знал, что она… такая. Вы не виноваты.              — Ты так спокойно говоришь об этом, — прошептал Антон.              — Деньги портят людей, Тош. Ты ещё маленький и не понимаешь этого, а я с таким уже сталкивался, — покачал головой Арсений Сергеевич.              — Я не маленький. Мне скоро восемнадцать, — поправил мужчину Шаст, на что Арсений слабо усмехнулся.              — Конечно, конечно.              В комнате повисло молчание. Антон теребил в руках наполовину пустую кружку и не решался поднять взгляд на Арса. Тот, в свою очередь, не отрывал взгляда с парнишки, который явно был взволнован подобным разговором и понимал, что Арсу было неприятно слышать его слова. В голове Попова мелькнула мысль о том, насколько смелым должен быть человек, чтобы сказать своему другу о том, что его близкий — предатель. Арс ещё раз прокрутил в мозгу это слово и понял одно: с Окс это никак не вяжется. Что-то не так.              — Чего-то не хватает, — выдохнул Арсений куда-то в пустоту. От его голоса Антон вздрогнул и поднял взгляд на вожатого.              — В смысле?              — Что-то не так. Что-то не вяжется, — прошептал мужчина, поднявшись со своего места и начиная наворачивать круги по вожатской, задумчиво подняв ко рту указательный палец и уперев вторую руку в бок.              — Арс…              — Я не пытаюсь её выгородить, я просто думаю, что это не она. Что-то не даёт мне покоя, — вожатый мотнул головой, отмахнувшись от парня, и продолжил наворачивать круги. — Всё как-то не так. Мы что-то упустили.              — Я это уже услышал. Что именно тебя не устраивает? — устало вздохнув, протянул парень. — Ведь всё сходится.              — Давай просто подумаем логически: кому выгодна наша смерть?              — Никому, иначе все в этом лагере огребут пиздюлей, — пожал плечами Антон.              — Верно, — щёлкнул пальцами Арс. — Но что, если у тебя есть огромные деньги и полиция для тебя не проблема?              — Ты про Главаря? Он и так у нас под подозрением. Он и так хочет нас грохнуть, — Шаст нахмурился.              — Точно. Ему нужен человек, которого все в лагере знают и на которого никто ни за что не подумал бы.              — Извини, но Окс идеально подходит, — покачав головой, протянул Антон. Арс на миг завис и, выпрямившись, покачал головой.              — Верно.              — Я не понимаю, что тебя смущает. Все факты на лицо.              — Да, но непонятно, какой для неё в этом смысл! — хлопнул в ладоши Арс. — Она моя лучшая подруга, она всегда поддерживает все мои идеи и начинания. Если она узнала бы, что я хочу найти сокровища, она помогла бы мне, потому что я бы в любом случае отстегнул ей приличный процент от найденных сокровищ. Зачем ей переходить на чью-то сторону, если я всё равно не оставлю её без денег?              — Ты такой добрый, — с ноткой сарказма хмыкнул Антон. — А ты поделился с ней этой мыслью до того, как ей там предложили неплохую сумму за информацию по нашим сдвигам в деле?              — Э-э, — Арс замер посреди комнаты и, обернувшись к Шасту, нахмурился. — Нет.              — Ну, на нет и суда нет, — пожал плечами парень, отпивая кофе.              — Шаст!              — Ну, что опять Шаст? Я семнадцать лет Антон Андреевич Шастун! — возмутился парень, посмотрев на Арсения. — Думаешь, я не хочу оказаться неправым? Да я до последнего готов молиться, чтобы мы ошиблись. Просто из нас двоих я стараюсь более трезво смотреть на ситуацию, чтобы потом было не так больно, если это окажется правдой!              — И как это проверить? — с неуверенностью школьника сев обратно на стул, прошептал парень.              — Найти сокровища, вот как, — пробурчал в кружку Антон, допивая приготовленный кофе. Погода за окном окончательно начала портиться, потому вечерний концерт на всякий случай решили, если что, перенести под купол, где обычно проходила дискотека. Половину старших отрядов забрали таскать туда скамейки, и Антона чудом не прихватили с собой только потому, что он отошёл в туалет. Концерт должен был проходить на трибунах, в центре лагеря, но директор пообещал, если начнётся дождь, всех согнать под купол. Тем не менее, на улице неплохо похолодало, и с моря стал дуть неприятно студящий ветер. Такое ощущение, что даже природа расстроилась из-за того, что ребята скоро разъедутся.              — Серёга сказал, что вы завязываете с поисками, — спустя некоторое время тихо заметил Арсений.              — Да. Мы… решили провести последний день, не гоняясь за тем, чего найти уже не сможем, — Антон отчего-то тоже перешёл на шёпот, медленно кивнув на взгляд Арсения. — Ты был прав. Сокровища уже давно нашли, если они вообще когда-то были. Я думаю, Попов просто придумал это всё для того, чтобы не забывали историю его семьи.              — Ну, не знаю. Как-то… не верится в это, — Арс неуверенно покачал головой. Было заметно, что он сам с этим согласен, но всё равно принять это было сложно. — Мы ведь столько сил угрохали.              — Попов был одинок, — Антон качнул головой, и Арсений перевёл на него взгляд. — Может, он придумал это, чтобы сплотить людей, которые когда-то собрались бы искать сокровища? Может, Позов и прав, и сокровища Попова — это та картина в кабинете директора.              — Она, конечно, ценна, но не настолько, насколько хотелось бы, — цокнул языком Арсений.              — Ценности раньше были другими.              — И то верно, — Арс кивнул, глядя на свои руки. Момент, и мужчина накрыл своей ладонью перстень на другой руке и стянул его. — В таком случае… он мне больше не нужен, — мужчина со вздохом сжал в руке перстень и, посмотрев на парня, протянул руку к нему. — Дарю.              — Но, — ахнул Антон, аж подскочив на месте. — Это же семейная реликвия.              — Это кусок металла и только. Он тебе понравился, я это видел, — Арс усмехнулся, когда Антон неуверенно, затаив дыхание, принял в руку перстень. — К тому же, у тебя целая коллекция колец и браслетов. Будет и обо мне память.              — Спасибо, — протянул Антон, сжав в руке ещё тёплый от рук Арса металл. — Я буду его беречь.              — Не сомневаюсь.              Повисло молчание. Антон от неловкости момента почувствовал, как у него начинают краснеть уши и заодно с этим щёки, потому попытался спрятать лицо за кружкой, делая вид, что отпивает кофе. Арс не спускал пристального взгляда с парня, кусая губу и явно собираясь что-то сказать. Его глаза бегали по телу парня, и Арс то хмурился, то ухмылялся, но не переставал кусать губы.              — Что ты имел в виду, написав тот комментарий на моём листе? — решив перевести тему в более волнующее парня русло, напрямую спросил Антон.              Губы вожатого дрогнули в улыбке.              — Ты понял, что это от меня? Как?              — Лазарь признался мне в любви, а ты для этого слишком стеснителен, — пожал плечами Антон, видя, как Арс давится воздухом и резко выпрямляется, пытаясь не пялиться на парня охуевшими от жизни глазами. — Поэтому несложно было догадаться…              — Он признался?! Когда? В смысле… то есть… — вконец запутавшись и откашлявшись, Арс пришёл в себя и, медленно выдохнув, спокойно спросил. — И что ты ответил ему?              — Пока ничего, — откровенно потешаясь над растерянным и слегка встрёпанным видом вожатого, Антон откинулся назад, на кровать, подложив под спину подушку, и закинул ногу на ногу. — Я думаю.              — То есть, как это думаешь?!              — То есть, надо было сразу ответить взаимностью? — издевательски уточнил Антон и тут же кивнул сам себе. — А знаешь, и впрямь пора. Всю смену кота за хвост тянули.              Арсений на этих слова так ушёл в свои мысли и таким пустым взглядом уставился в пол, что Антон невольно хмыкнул. Уснул он что ли? Наконец, до Арса дошли слова, сказанные Шастуном, и мужчина растерянно нахмурился.              — Какого кота?              — Пушистого, серого. Он ещё налево ходит и сказки говорит.              — Кто?! — охуев от слов парня, прошептал Арс.              — Учёный кот, — кивнул Антон, разведя руки в стороны. — А русалка просила передать, что ветки намного мягче подводных рифов.              — Мы говорили про хвост кота, — раздражённо выдохнул вожатый, явно не понимая, о чём говорит парень, и запутавшись в своих мыслях.              — Вообще-то разговор начался с обеда. Ты, кстати, не знаешь, если сварить русалку, получиться уха или мясной суп? Наверно, поэтому тридцать три богатыря на берег вышли. Я бы тоже Черномору бороду оторвал.              — Шастун, заткнись! — не в силах слушать эту дребедень, рявкнул Арсений, хватаясь за голову и пиная под коленку Антона. — Придурок малолетний, ты меня в могилу сведёшь!              — Нет, Арсений Сергеевич, — хохоча и выхватывая из пакета, оставленного Окс, печенье, Антон сунул его в рот. — Только с ума.              — Ну, а если серьёзно, что ты ему ответишь?              — Да ничего не отвечу, он не признавался мне в любви.              — Ты выдумал это? — уточнил Арсений, аж зарычав от злости. Или от облегчения. Он пока не понял точно. — Шастун, ты как ребёнок!              — Ты сам сказал, что я ещё маленький, — уводя колени от удара ладони мужчины, хохотнул Антон. При виде весёлого мальчишки Арсений и сам невольно улыбнулся. Антон уже давно всё понял, а Арс всё тянет быка за рога.              — Слушай, Тош…              — М-м?              — Наро-о-од! — с улицы неожиданно послышался весёлый вопль Шеминова и чьи-то визги. Арсений сорвался первый, а за ним, на ходу допивая кофе и ёбнувшись головой о второй ярус, кинулся к выходу Антон. Парни не останавливаясь вылетели на веранду и замерли, как истуканы.              По лагерю, наперевес с ружьём с дротиками снотворного, крича как резаный, наматывал круги вокруг трибун один из «охранников». Следом за ним, со страшным визгом, громко похрюкивая, нёсся небольших размеров кабанчик серо-коричневого цвета. Следом за этими двумя, с ружьями наперевес, спотыкаясь о каменные дорожки, неслись ещё трое бандитов, не в силах прицелиться в дикую свинью. Антон захохотал в голос, выплюнув за пределы веранды кофе и наблюдая за тем, как бандиты пытаются справиться с кабанчиком. Народ из соседних домиков вывалил на веранду, и теперь весь лагерь дружно заливался над тем, как бандиты отчаянно пытаются спасти задницу коллеги. А мужик-то, в свою очередь, кажется, вообще был только из душа, потому что в одной руке он держал ружьё, а второй зажимал полотенце на бёдрах.              — Бодай его, бодай! — послышался чей-то мальчишеский голос и хохот из соседней веранды.              — Ты чё, прицелиться не можешь, придурок?! — послышался вопль одного из бандитов.              — С дороги, кретины! — размахивая рукой, босой бандит влетел в здание администрации. Вышедшие в это время на крыльцо двое охранников заорали, бросаясь в стороны и перепрыгивая через ограды веранды, в то время как кабан скрылся следом за бандитом в домике. Тут же из здания администрации послышался истошный визг нескольких девушек, в том числе, видимо, и Окс, а затем вопль Павла Алексеевича. Антон со смеху со всеми остальными чуть на пол не сел. Из-за любопытства народ начал вываливать с веранд ближе к зданию администрации, откуда слышались истошные визги и крики, был слышен страшный грохот разносящейся мебели. Из окон начали выпрыгивать некоторые вожатые, в том числе и Павел Алексеевич.              — Вы что, блять, охуели?! — поорал мужчина, спотыкаясь и бросаясь к крыльцу, где на входе замерли трое охранников, не решающиеся первыми войти в здание. — Я ваши потроха ему на ужин отдам, хуи неотёсанные! Гандоны камуфляжные! За мебель натурой платить будете, твари ёбаные! Я вам… бегите! — заорал во всю глотку Павел Алексеевич, разворачиваясь в сторону лагеря и слетая с крыльца. Мужчина замахал руками и завопил что есть мочи: — Бегите!              На веранде послышался поросячий визг, и из домика, с какой-то огромной белой тряпкой на клыках, вылетел кабан. Лагерь — в основном девчонки — истошно завизжав, бросились вразнобой в стороны ближайших домиков, толкая друг друга и наступая на пятки. Антона, так и не сошедшего с веранды, чуть потоком не сшибло, благо Серёга, еле стоявший на ногах от смеха, успел подтянуть его прочь от двери. Представление тем временем продолжалось: Павел Алексеевич, спотыкаясь о дорожки, так пиздохал вокруг трибун, распихивая бандитов, что в какой-то момент рванул в сторону ближайшего фонаря и, с разбегу взлетев на него, обвил ногами, вцепившись руками в плафон. Кабан, с которого слетела простыня, разъярённый до дыма из задницы, начал бодаться о фонарь, отчего Павел Алексеевич стал ещё громче крыть матом Главаря охраны, который, вместе с остальными, появился, наконец, на горизонте. Мужчины, полураздетые — вероятно, тоже отдыхавшие на сон-часе, — пытались прицелиться в кабана и разом выпустили в него около пяти дротиков со снотворным. Взбесившись от такой наглости, кабан развернулся на нового противника и с визгом ринулся в бой под злорадный хохот Воли.              — Вспори им брюхо, свинтус! Вынь им кишки, ах-ха-ха! — проорал Павел Алексеевич, угорая над бросившимися в разные стороны бандитами. — Кто-нибудь, снимите это на видео!              Повторять не пришлось: половина лагеря, пытаясь сдержать смех и приступ страха одновременно, уже снимали происходящее на свои телефоны из окон домиков.              — Шаст, в дом! — Антона, последнего оставшегося на веранде, схватили за шкирку и затащили в дом. Арс тут же шарахнул дверью, на всякий случай закрыв ту на засов.              Ещё около двадцати минут кабан гонял охранников по лагерю, заставляя смотрящих за ними из окон ребят писаться со смеху. Наконец, действие снотворного взяло своё, и кабан стал более вялым, а когда загнал одного из бандитов в лес, откуда слышались его истошные вопли ужаса — уснул. На этой ноте Павел Алексеевич вернулся в администрацию, и тотчас лагерь сотряс новый вопль ужаса. Через минуту на веранде появился разъярённый директор с ружьём снотворного в руках.              — Денис! — заорал директор, бросаясь в сторону столовки, где в последний раз видели Главаря бандитов.              Хохочущий и до невозможности довольный Арсений дал пять парням, представляя, какая сладкая месть ждёт Главаря. И как они, кстати, выбрались живыми из пещеры?              На сон-часе никто так и не смог заснуть. Вожатых в срочном порядке собрали на планёрку, а оставшиеся «в живых» после встречи с разъярённым директором бандиты вообще исчезли из поля зрения отдыхающих. Пока Арса и Окс не было, отряд Шаста быстренько прорепетировал прощальную песню вожатым. Антон, правда, каждый раз отвлекался, не попадал в такт и путал слова. Ирка, взявшая на себя роль «учителя», постоянно одёргивала его и советовала сосредоточиться на репетиции, но Антону никак это не удавалось. Держа в одной руке лист, а второй поглаживая Люка, Шастун то и дело бросал взгляд на блокнот, лежавший около себя. Сейчас? Потом? Когда?              К подъёму администрация и вожатые, окончательно убедившись, что нигде поблизости нет семейства парнокопытных, наконец разрешили ребятам покинуть домики и отправиться на полдник. За столами снова царил равномерный гул и слышался смех некоторых ребят, пересматривающих видео, где кабан гонял охрану. Павел Алексеевич и Ляйсан на полдник не явились, а остались в администрации оценивать нанесённый кабаном ущерб и плеваться ядом в лицо Главаря, который по приказу директора тоже присутствовал при осмотре помещений.              После полдника ребята дружным строем, переодевшись в самую парадную, но тёплую из-за хмурой погоды, одежду, двинулись на официальное закрытие смены. Окс о чём-то щебетала с девчонками, Арс что-то выпытывал у как всегда хмурого Железного человека. Серёга из солидарности к Антону, чтобы друг не чувствовал себя одиноким, ковылял рядом с ним и с Позовым, который куда-то отпустил Катьку. Наверняка, нянчиться с Дашей — самой маленькой пятилетней девочкой в лагере. О закрытии смены ребята не болтали — не хотелось портить и без того паршивое настроение. Антон понимал, что друзья-то от него никуда не денутся: они все живут в одном городе, в соседних домах. Даже Ирка с Катькой, как оказалось, учатся в школе через пару улиц от них. С некоторыми ребятами, вроде Эда и Дани с Лазарем, Антон тоже собирался держать связь, но чувство того, что закончилось что-то прекрасное, что-то такое летнее — нагнетало. Печалило. Расстраивало. Антон не любил расставаться с местами, где его держало столько воспоминаний и пережитых приключений. Где его держали так и не определившиеся чувства к самому красивому и доброму вожатому лагеря.              — …эта смена останется в памяти каждого из нас, — держа микрофон у рта и обводя взглядом трибуны с рассевшимися отрядами, выдохнул Павел Алексеевич. — За этот месяц мы стали семьёй. Кто-то нашёл новых друзей, кто-то первую любовь, а кто-то приключения. Каждому из вас эта смена запомнится по-своему особенно, но, в целом, я надеюсь, что мне и вашим любимым вожатым удалось сделать каждый ваш день пребывания тут незабываемым. Хотя, инцидент с кабаном я попрошу забыть, — народ начал усмехаться и улыбаться, а Павел Алексеевич хмыкнул. — Очень горько и печально это говорить, но сегодня мы проводим последний концерт. Некоторых из вас заберут после ужина, остальных увезут на автобусах завтра после завтрака. Я попрошу начать собирать вещи с вечера, чтобы не задерживать ни ваших друзей, ни водителей. Сегодня состоится прощальная дискотека, которая начнётся сразу после ужина, а не через час, как обычно. Отбой будет позже — это мой подарок вам на прощание. А теперь слово ведущим, — Воля передал микрофон двум ребятам из второго отряда и быстренько ретировался с импровизированной сцены.              Антон невольно сглотнул ком, застрявший в горле, и пробежался взглядом по толпе. На лицах ребят не было радости: некоторые девчонки утирали слёзы, а парни хмуро тыкали ботинками в каменные трибуны. По-видимому, не только Антон не хотел уезжать, хотя ничего удивительного в этом нет. Парень, теребя на пальце перстень, пробежался взглядом по трибунам и наткнулся на Арса. Тот сидел рядом с Окс и остальными вожатыми, и… неотрывно смотрел на Антона. Как только мужчина поймал его взгляд, то тут же, закусив губу и словно смутившись оттого, что его застукали с поличным, отвернулся в сторону сцены, где объявляли первых выступающих, которыми оказался отряд Шастуна.              Ребята медленно начали подниматься со своих мест и, помогая девчонкам переступать огромные каменные ступени, все вместе двинулись в сторону «сцены». Усевшись по краю трибун в один длинный ряд, прямо напротив кучки вожатых, ребята проследили, как к ним подсел молоденький учитель китайского с гитарой — да, это он зачастую играл у костра — и посмотрел на Ирку, ожидая её команды.              — Эту песню мы посвящаем нашим любимым вожатым Оксане и Арсению. Вы сделали эту смену незабываемой для всех нас, и мы вас очень сильно любим, — дрожащим голосом произнесла в микрофон Ирка и передала его обратно ведущим. Мужчина провёл ладонью по струнам, и заиграла тихая мелодия*, а ребята тут же подхватили:              Вот одна из тех историй,       О которых люди спорят       И не день, не два, а много лет       Началась она так просто,       Не с ответов, а с вопросов,       До сих пор на них ответа нет       Почему стремятся к свету       Все растения на свете,       Отчего к морям спешит река       Как мы в этот мир приходим,       В чем секрет простых мелодий,       Нам хотелось знать наверняка       Замыкая круг, ты назад посмотришь вдруг,       Там увидишь в окнах свет, сияющий нам вслед       Пусть идут дожди, прошлых бед от них не жди,       Камни пройденных дорог сумел пробить росток.              Антон перевёл взгляд в сторону замерших вожатых и невольно спутался в словах. Покачиваясь в стороны в такт остальным и взявшись за руки с девчонками по сторонам, Антон пробежался взглядом по ребятам, которые начали тихо подпевать, остановившись на Арсении. Мужчина, поджав губы, взял за руку Окс и неотрывно следил за поющими.              Если солнце на ладони,       Если сердце в звуках тонет,       Ты потерян для обычных дней       Для тебя сияет полночь       И звезда спешит на помощь,       Возвращая в дом к тебе друзей       Замыкая круг, ты назад посмотришь вдруг,       Там увидишь в окнах свет, сияющий нам вслед       Пусть идут дожди, прошлых бед от них не жди,       Камни пройденных дорог сумел пробить росток.              Послышался всхлип Окс, закрывшей глаза руками, и Арсений обнял девушку за плечо, через силу сглатывая застрявший в горле ком. Его глаза стали мокрыми, и мужчина, смущаясь под пристальным вниманием остальных вожатых, опустил глаза в пол, а затем и вовсе уткнулся в макушку растроганной Оксаны.              Свой мотив у каждой птицы,       Свой мотив у каждой песни,       Свой мотив у неба и земли       Пусть стирает время лица,       Нас простая мысль утешит,       Мы услышать музыку смогли (да, музыку смогли)       Замыкая круг, ты назад посмотришь вдруг,       Там увидишь в окнах свет, сияющий нам вслед       Пусть идут дожди, прошлых бед от них не жди,       Камни пройденных дорог сумел пробить росток.              Не успели ребята закончить песню, как Окс с Арсением сорвались с мест и поспешили преодолеть трибуны, чтобы, раскинув руки в стороны, броситься обнимать разревевшихся девчонок и хмурых парней, у которых в глазах тоже застыли слёзы. Песня кончилась, а весь отряд так и стоял, обнявшись, огромной «капустой» на сцене под аплодисменты остальных отдыхающих и ревущих вожатых.              Антона самого растрогала настолько простая и давно знакомая песня с таким глубоким смыслом. Своими длинными руками парень накрыл головы половины ревущих девчонок. Так продолжалось около пяти минут, пока народ, наконец, не начали разгонять по местам. С тяжелейшим камнем на душе, Антон с остальным отрядом вернулся на своё место, и концерт смогли продолжить. Следующим на очереди был второй отряд.              Концерт закончился прощальной речью директора. Вся женская часть лагеря чуть не утонула в слезах, по мнению Шастуна. Арсений не отходил от Окс, которая всё ещё изредка всхлипывала и то и дело лезла обнимать девчонок. После концерта народ сразу погнали на ужин, а затем началась дискотека.              Антон пошёл туда чисто для того, чтобы последний раз в своей юности насладиться лагерной дискотекой. Последняя смена, последнее лето, а дальше — взрослая жизнь. Парень старался не думать о том, что им удалось сделать за этот месяц, а что — нет. Какая разница, что они не нашли сокровища? Денег у них и без этого хватает, а, как гласит одна народная мудрость, все деньги мира не заработаешь. И то верно. Самое классное то, что теперь ребятам будет, что вспомнить. Кто может похвастаться тем, что убегал от дикого кабана, или тем, что выжил в лесном пожаре? Кто похвастается тем, что прыгал с пятидесятиметровой скалы и оставался в живых? Антон вместе с ребятами смог сбежать от настоящих чёрных копателей и выбрался из полностью затопленной пещеры. Это настолько запоминающиеся события в его жизни, что, кажется, они никогда не померкнут в его сознании. Жаль, при нём не было фотоаппарата: он бы с радостью запечатлел каждый момент их с парнями совместных поисков. Каждый момент, проведённый рядом с Арсением — с тем вожатым, которому Шаст порвал плащ в начале смены и который ругался на него, когда тот курил. Кто бы мог подумать, что этот самовлюблённый вожатый, каждые две минуты приглаживающий свои волосы, так увлечёт его? И это так круто…              Пару раз за вечер несколько девчонок звали Антона на белый танец, а во время подвижных песен рядом крутился Лазарь. На попытки Антона извиниться за те слова Арса парень, улыбнувшись, отмахнулся и заявил, что никогда не держал на него обиды и что тем более ни в чём не винит Антона. С лёгкой душой и сердцем, Антон протанцевал с ребятами из своего отряда и даже с Ритой ещё пару танцев, и, окончательно замёрзнув на холодном ветру, отправился в другое место — к пионерскому костру, который сегодня вечером разожгли для всех желающих.              Антон не стал дожидаться Позова и Серёгу, предоставив друзьям возможность побыть вместе со своими вторыми половинками перед отъездом в город. Да и самому тоже хотелось посидеть в тишине и просто насладиться одиночеством. Благо, около костра, как и тогда, в первые дни, сидели в основном влюблённые парочки, потому Антон, ёжась от холодного ветра, уселся подальше ото всех.              Не прошло и пятнадцати минут, как на плечо парня опустилась тяжёлая рука, и рядом на свободное место медленно сел Арсений Сергеевич. В нос Антона снова ударил аромат знакомого одеколона, и парень, кажется, на миг даже забыл, как дышать. Арс ничего не говорил. Чуть покачнувшись и задев плечом Антона, мужчина пересёкся с ним взглядом, одними глазами спросив, всё ли в порядке. Сглотнув ком в горле и тяжело вздохнув, Антон перевёл взгляд на свои руки, в которых вертел подаренный Арсом перстень, и кивнул. Всё в порядке? Нет, ничего не в порядке! Абсолютно ничего не в порядке! Всё плохо! Настолько плохо, что Антону хочется упасть на землю и, как маленький ребёнок, бить руками и ногами, крича что есть мочи. Он никогда не думал, что человек, сидящий рядом с ним, может одновременно быть так далеко от него. Чёртовы правила. Чёртовы принципы!              — Почему не танцуешь? — первым прервал молчание Арсений, отчего Антон вздрогнул, услышав этот слегка подхриповатый голос. Послышалось шуршание, и из-под руки, которую Антон со своего ракурса не видел, Арс вытащил тот самый плед, принадлежащий Окс, и не успел парень и глазом моргнуть, как Попов накинул плед на его плечи и потеплее завернул, как куклу.              — Спасибо, — выдохнул Шаст, чувствуя, как спине, в которую до этого дул ветер, стало теплее. — Я уже натанцевался. Тут тише и спокойнее, — парень на миг смолк, краем глаза заметив кивок вожатого. — А ты где был?              — Я… — мужчина откашлялся и пожал плечами. — Не люблю последние дискотеки. Настроения танцевать нет. В каждом вижу человека, с которым так долго был знаком и с которым больше, возможно, никогда не увижусь. Это немного отбивает хорошее настроение и желание танцевать.              — Тут я согласен, — вздохнул Антон, снова утыкаясь в перстень. — Слушай, насчёт телефона.              — Ты видел это фото, — Арс, довольно улыбнувшись, кивнул, вытащив из кармана жёлтой вожатской толстовки чёрный смартфон, и разблокировал экран. — Не злись, просто мне очень нравится эта фотка. Она такая летняя, и мы тут такие… счастливые, — мужчина, грустно усмехнувшись, перевёл взгляд на Антона. — Я нашёл тебя в соцсетях. Будем переписываться?              — Если захочешь, — стараясь придать своему лицу как можно более непринуждённый вид и внутренне ликуя, Антон пожал плечами. Арс, заметив промелькнувшую грусть на лице парня, улыбнулся и приобнял Шаста за плечи.              — Не переживай, Тош, я обязательно навещу тебя в городе, — протянул Арс, явно пытаясь приободрить мальчишку. — Жизнь не кончается с отъездом из лагеря. Мы живём в двадцать первом веке, в веке технологий: ты напишешь мне, и я тут же отвечу.              — Угу, — протянул парень, не отрывая взгляда от перстня и изо всех сил стараясь не думать о том, что их будут разделять сотни километров.              — Через десять минут отбой, — Арс бросил взгляд на часы на своей руке, которые показывали без десяти одиннадцать. — Как думаешь, Лазарь устроит нам очередную ночь ужасов с семью кругами ада?              — Ну… — Антон открыл рот, не спуская взгляда с перстня, и тут же замер. Как это называется? В мозгу зажглась лампочка?              Антон замер с раскрытым ртом, сдавленно крякнув от пронзившей его догадки, и, не в силах набрать воздуха, резко выпрямился, да так, что одеяло с его плеч спало.              — Что ты сказал?!              — Устроит ли Лазарь нам бурную ночь, — чуть нахмурившись и не поняв настроения Шаста, протянул Арс.              — Нет, слово в слово, что ты сказал?! — пытаясь поймать в воспоминаниях какой-то момент и связать с догадкой, Антон в нетерпении щёлкнул перед носом мужчины пальцами, чтобы тот быстрее повторил.              — Я спросил: как думаешь, Лазарь устроит нам очередную ночь ужасов с семью кругами ада, — повторил ничего не понимающий вожатый, с явной тревогой смотря на Шаста. — Антош, ты чего? Что-то не так?              — Фото пещеры. Быстро! — чуть ли не рявкнул парень, тем самым привлекая внимание сидящих у костра парочек. Не обратив на них внимание, Антон вырвал из рук вожатого разблокированный телефон и в срочном порядке зашёл в галерею. На экране тут же высветилось фото, сделанное в пещере, на котором виднелись три буквы, до этого непонятные ребятам.              — Тош… — начал Арс, но Антон тут же прервал его радостным шёпотом, повернувшись к нему так резко, что мужчина аж отпрянул.              — Я знал! Я знал, Арс! Мы ошиблись! Это не буква, Арс!              Повисло молчание, и Арсений непонимающе сдвинул брови к переносице.              — Не понял.              — Что ты видишь? — Антон ткнул под нос вожатого телефон с фото, и тот, прищурившись, пожал плечами.              — Инициалы и буква «В».              — Вот поэтому мы ни к чему и не пришли! Подсказка была у нас в руках с самого начала! Мы с первого дня могли найти сокровища, но знаешь, что? Мы — лохи! — рявкнул Антон так радостно, что Арс невольно улыбнулся. — Господи! Какие же мы лохи!              Народ, сидящий вокруг костра, начал недовольно оборачиваться, а некоторые наоборот смеялись над непонятной причиной истеричного смеха Антона. Парень и впрямь привлёк к себе внимание народа, истошно смеясь и опершись руками о плечо Арсения, который, по-честному, просто не понимал внезапной радости Антона. Он что, разгадал подсказку? Но что его так рассмешило?              Антон и сам бы рад остановить свой смех, но не получалось. Они угробили столько времени и столько сил на то, чтобы в конце вернуться к началу! Сколько слёз и крови пролито, сколько стёрто мозолей, а главная подсказка всё это время находилась на пальце Арсения, представляя собой «бесполезный кусок металла». Нет, кольцо было действительно железным и ничего ценного из металла в нём не было, но не это делало этот перстень ключом, который был так назван Андреем Яковлевичем не потому, что давал наводку на первую подсказку, а потому что он действительно являлся главным ключом к месту, где спрятаны сокровища. А парни мыслили настолько узко и одинаково, что по своей же глупости угрохали на ненужную беготню целый месяц! Попов от смеха в гробу перевернулся!              — Арс… ты просто… ты просто чудо! — выдохнул Шаст, хлопнув улыбающегося мужчину по плечу и вскакивая с места. — Сиди здесь! Я должен проверить свою догадку.              — Ты знаешь, что это за буква? Антох! — крикнул мужчина уже убегающему вверх по трибунам парню. Стоило мужчине обернуться к костру, как он тут же напоролся на внимательные взгляды отдыхающих. Не придумав ничего лучше, мужчина пожал плечами: — Кроссворд разгадываем.              У Антона от быстрого бега аж звёздочки перед глазами засверкали. А может, это и от волнения — парень не знал. Сердце чуть не вырвалось из груди, когда в мозг юноши наконец пришла догадка, возле которой они крутились весь этот месяц. А всё было настолько просто, что даже плакать хотелось: на стене пещеры была написана не буква «В». Эта буква не имела никакого отношения к сокровищам. Проще говоря, это была и не буква вовсе. Это была огромная цифра «13». Просто концы цифры «3» стояли так близко к «1», что со стороны и впрямь создавалось ощущение, что это буква В. С самого начала поисков парни знали, что главный ключ Попова к сокровищам — это его перстень, подаренный наследникам, но ребята почему-то совершенно не обратили на это внимания, а ведь стоило. Попов оставил подсказку на перстне точь-в-точь, что и на стене, в пещере, «А.П. 13». Для незнающих это был бы обычный набор букв и цифр, но не для Антона, который за месяц чуть ли не изучил биографию и саму жизнь Попова вдоль и поперёк. «13» было не просто числом — это было количество фонарей. В голове Антона, перепрыгивающего трибуны вверх в сторону домиков, тут же вспомнился диалог друзей:              « - Можно сказать, что у каждого дома в то время стояли фонари, и к ним вели все дорожки, чтобы в темноте не сбиться с пути. Одна дорожка — один фонарь.              — И к чему ты клонишь? — не понял Шаст, однако только Арс открыл рот, как Диман его прервал.              — Фонарей всего двенадцать, а трибун - тринадцать.»              Всё верно: число на перстне и там на стене в пещере — это количество фонарей! Цифра означала тринадцатый фонарь, под которым и спрятаны сокровища Попова! От этой мысли хотелось прыгать и невообразимо кричать, но Антон сдержался, понимая, что тут у каждого куста и домика есть уши. Вместо этого парень, не замечая ничего вокруг, в считанные секунды преодолел расстояние от костра до своего домика, но внутрь не зашёл. Наоборот, парень чуть свернул с тропинки и уткнулся в высокий старинный фонарь, недавно отреставрированный и покрашенный чёрной краской. Несмотря на обновление, узоры на фонаре остались прежними, и Антон, затаив дыхание, провёл рукой по выступающей резьбе по металлу. Столбы фонарей были не просто гладкими, наоборот: их украшали различные узоры листьев и цветов, выгравированных на металле и сливающихся в одну единую большую картину листьев и ветвей. Антон, пытаясь отдышаться, слегка отошёл назад и, прищурившись, осмотрел фонарь сверху донизу. Резные на металле листья переплетались ветками, завивались в узлы и скручивались между собой, образуя невидимую глазу… цифру «2». Антон чуть воздухом не поперхнулся. Обернувшись к администрации, парень бросился к фонарю между его домиком и домиком администрации. Прищурившись, парень различил цифру «1».              — Да! — выдохнул Антон, срываясь в сторону домика мальчишек второго отряда. Догадка подтвердилась. Между домиком второго и третьего отряда по кругу, стоял ещё один фонарь с цифрой «3».              Антон не обратил внимания, когда по лагерю пронёсся металлический голос директора, оповещающий об отбое. Народу на улице почти не осталось: все разошлись по домикам. Антон сбил ещё пару человек, бегая по кругу лагеря и сверяя цифры на фонарях. Последний фонарь маячил своей цифрой двенадцать, что Антона заметно ввело в ступор. Всего фонарей было двенадцать, но о каком тогда говорил Попов?              Шастун в растерянности остановился посередине лагеря, вертя головой по сторонам. Спальный район лагеря уже опустел. В домиках выключался свет, вожатые в последний раз укладывали ребят спать. Где-то в окнах маячили силуэты детей, собирающих вещи, где-то дерущиеся подушками девчонки не желали ложиться спать. Вдалеке послышался раскат грома, и ветер зашевелил листву деревьев. Антон, сжав кулаки, развернулся и стремительно двинулся в сторону домиков, где на веранде его уже ждали Димка с Серёгой и так ничего не понявший вожатый.              Видя, что парень не то сосредоточен в своих раздумьях, не то расстроен, что не увидел то, что хотел, ребята молча расступились в стороны, пропуская Шаста внутрь домика. Антон на ходу сбросил с ног кроссовки и, не останавливаясь, влетел в комнату Арса. На подоконнике, в самом углу у изголовья кровати стояло несколько книг, по которым ребята когда-то изучали строение здания администрации и карту деревни, которую построил Попов. Разложив перед собой книги, Антон плюхнулся на пол и, хмурясь, принялся листать исторический справочник, написанный в шестидесятых именно по истории семьи Поповых. Он снова что-то упустил. Что-то такое, за что потом точно будет стыдно. Фонарей двенадцать, но почему-то Антон уверен, что цифра тринадцать неспроста оставлена Поповым. Наверно, потому что есть тринадцатый фонарь, но где? Где? Может, это условно тринадцатый фонарь? Может, это что-то значит? Например… да нет, какой тут может быть пример? Тринадцатый фонарь есть, и Антон где-то видел его, но где?              — Антош, — послышался голос вожатого на входе в комнату. — Парни уже спать легли, может, и тебе пора?              — Я почти нашёл их, — шепнул Антон, перелистывая следующую страницу с фотографиями того времени. Вот же, на фото отлично видны только-только построенные домики, новенькие, не заросшие деревьями тропинки и фонари у каждого крыльца. Те же фонари, что и сейчас, совсем не изменившиеся за столько времени. Антон поднёс картинки ближе к лицу и, нахмурившись, пригляделся. Да, фонари те же, но, судя по карте, их всего двенадцать.              — Антош, может, скажешь, что ты накопал? Две головы лучше одной, как думаешь? — Арсений, опершись о тумбу, медленно уселся на пол рядом с парнем и наклонился к книге, так, что Антон буквально почувствовал его дыхание на своей шее. Невольно отклонившись под удивлённый взгляд мужчины, парень показал на карту.              — Здесь что-то не сходится.              — Так, — кивнул Арс. — А что должно сходиться?              — Я уверен, что есть ещё один, просто не могу вспомнить, где видел его. Их тут слишком много, но на спальной территории их всего двенадцать.              — Ты говоришь о фонарях, — протянул мужчина, до которого наконец дошла суть метаний подростка. — Ну, так верно, их двенадцать на территории спального комплекса. Тринадцатый на утёсе, у Скамьи Влюблённых.              Выдох. В мозгу Антона щёлкнула лампочка, и парень с грохотом выронил книгу себе в ноги. Ну конечно! Тринадцатый фонарь на утёсе, у Скамьи Влюблённых! В лагере его ещё часто называли мини-маяком, потому что, несмотря на свой возраст, работал фонарь отлично и светил очень ярко, но был в нём один минус: он постоянно тух в самый неподходящий момент. Его свет можно было увидеть даже с моря, но парней всегда поражало больше всего не это. Поражал тот факт, как фонарь уцелел при том шторме в конце тридцатых, когда утёс накрыла огромная волна. Сколько ребята ни копались в архивах, им так и не удалось понять, отчего фонарь не смыло с волной и почему он даже не прогнулся под её напором. Хотя… может, некоторые загадки так и должны остаться неразгаданными?              Наткнувшись на улыбку вожатого, Шаст, резко выдохнув, толкнул того в бок, отчего парень охнул.              — Ты хоть понимаешь, что ты только что сделал?              — Нашёл очередную подсказку? — пожал плечами Арсений, проведя рукой по предплечью.              — Ты нашёл сокровища! — выдохнул Антон. — Ты нашёл сокровища Попова! — на радостях Антон резко привстал и, навалившись на плечи хохочущего Арса, заключил того в крепкие объятия. Из-за неудобного положения Арс, смеясь, слегка завалился боком на тумбу, из-за чего Антон упал ему на грудь. Оба, расхохотавшись, не отпуская рук, в какой-то момент замерли. Арсений, перестав смеяться, тяжело выдохнул, глядя на Антона чуть поверх его головы, и мальчишка почувствовал, как волосы на его затылке взъерошили. Антон чуть не поперхнулся воздухом, ощутив на своём лбу дыхание.              Молчание длилось долго. Ребята уже не смеялись, и даже улыбки пропали с их лиц. Антон еле заметно перебирал на спине Арса складки жёлтой толстовки, а Арсений, завороженно глядя на упавшую прядь на лоб парня, поглаживал мягкие волосы Шаста.              — Надо… проверить, — шепнул Антон, чуть отстраняясь, из-за чего пришлось завалиться на колени мужчины и смотреть снизу вверх в его глаза. — Проверить… сокровища.              — Да, — заторможено кивнул Арс. — Слушай… Я всё хотел спросить…              Тихий стук. Антон отвёл взгляд от губ вожатого, а мужчина от досады стиснул зубы. Тишину нарушил шорох, и Антон, размяв слегка затёкшее плечо, сел. Арсений, откашлявшись, опёрся о плечо парня и, поднявшись, поправил кофту. Стук повторился. Антон начал судорожно собирать в кучу разбросанные книжки и листы, в то время как Арсений спешно подошёл к двери и, приоткрыв её, раздражённо выдохнул.              — Что?              — Не что, а кто, — фыркнул Диман, чуть оттолкнув Арса от выхода и проскальзывая в вожатскую. Следом за ним зашёл сонный, завёрнутый в толстовку Серёга, держащий в зубах пачку печенья, а в руках кружку и чай. — Пацаны уснули. Мы видели, что ты, Тох, что-то накопал, так что давай, колись.              — Издеваетесь? — прошипел Арсений, прикрывая за парнями дверь. — Завтра после завтрака вы уезжаете, и ехать вам чёртовых пять часов. Вам надо поспать и отдохнуть.              — Лучше будет спаться в обнимку с золотом, — хохотнув, прошептал Антон, хлопая последней убранной книгой.              Послышался грохот упавшего печенья на подоконник, и Серёга, вернув чайник на место, резко обернулся назад, на Антона. Диман, собиравшийся сесть на кровать, замер с занесённой пятой точкой и резко выдохнул.              — Что?              — Я сказал…              — Я хоть и подслеповат, но не глухой! — Диман снова резко выпрямился, посмотрев на Шаста. — Вы нашли их? Где они?              Антон невольно улыбнулся, посмотрев на Арсения, и мужчина, тяжело вздохнув, взъерошил на голове волосы и кивнул.              — Будет лучше, если мы вам покажем.              Пахло дождём. Ветер стих, из-за чего на территории лагеря воцарилась гробовая тишина. Был слышен шум волн, но и то далеко и приглушённо. Ни одно окно ни в одном доме не горело, как и в здании администрации. Ребята, одевшись потеплее и вооружившись лопатой из-под кровати вожатого — одна на всех, но тоже неплохо — вылезли из домика через окно вожатской, опять через плечи Шаста, и, пробираясь мимо домиков, двинулись в сторону моря. Тихо хрустя ветками и ломая кусты, парни, посмеиваясь, вспомнили, как месяц назад, вот так же в темноту добирались в лагерь, опасаясь, что заблудятся и им придётся ночевать на дереве, чтобы не наткнуться на кабана. Арсений бросал на ребят обеспокоенные взгляды, поджимал губы и качал головой. Наверно, подобную тему не следовало поднимать в присутствии вожатого, но ребята почему-то не подумали об этом. Наверно оттого, что парень наконец стал частью их команды, хоть пока и не подозревал об этом.              От волнения сердце вот-вот готово было вырваться из груди. Антон шёл за Арсением на ватных ногах, понимая, что, если его догадка не оправдается, он подведёт не только друзей, но и Арса. А последнего подводить хотелось меньше всего на свете. Хотя, с другой стороны, если сокровища не там, под фонарём, то где ещё? На этом подсказки Попова явно заканчиваются, поэтому и вывод один — фонарь.              Свернув на тропинку и убедившись, что их никто не видит, ребята, расправив плечи, в полный рост, чуть ли не вприпрыжку от нетерпения, бросились в сторону утёса. Море встретило их внезапным порывом ветра, отчего все четверо неуютно вздрогнули. Вдали на горизонте виднелись чёрные тучи, да и сейчас пришлось включить фонарик, потому что луна скрыта облаками. Парни в тишине обступили фонарь, медленно обойдя и осмотрев его со всех сторон, переглянулись.              — Так, ваши предположения? — протянул Антон, высматривая среди резьбы по металлу заветную цифру «13».              — Тут три варианта, — поправив на носу очки, подал голос Диман. — Первый: сокровища закопаны прямо под ним, и мы стоим на них. Второй вариант: на нём должен быть какой-то рычаг или кнопка, и если мы найдём её — или его, — то, возможно, здесь откроется какой-то ход или лестница. Я предполагаю! — заметив странный взгляд Серёги, выдохнул Диман. — Либо третий вариант: этот фонарь является условным ориентиром, и в этом утёсе есть какая-то пещера.              Антон обернулся назад. Всё равно его что-то смущало. Зачем тогда Попов буквально пихнул их в ту пещеру, если, получается, она не имела никакого отношения к фонарю, и подсказка оказалась всего лишь повторением. Копией перстня. Зачем?              — Может, сам фонарь ценен? Ну, там, из золота, листья из изумрудов, плафон — чистый хрусталь и всё такое, — посветив фонариком на неработающую лампу в плафоне, предположил Серёга.              — Тогда он бы точно не пережил волну в тридцать девятом. Хрусталь очень хрупкий, а этот фонарь стоит тут хуй знает сколько времени. Да любой порыв ветра и поднятый с пляжа песок разъебенил бы его в тысячу мелких осколков, — покачал головой Антон. Серёга, опираясь на лопату, пожал плечами.              — Да ладно, парни, — хмыкнул Арс. — Мне кажется, сокровища под фонарём, а не сам фонарь.              — В таком случае, мне будет интересно узнать, как ты собираешься копать.              Антон, развернувшись, отошёл на край утёса, бросив взгляд вниз на огромные подводные рифы и камни, которые сейчас показывались из воды. Парень перевёл взгляд на утёс, где с утра они вылезли из пещеры и где наверху их застукали бандиты, а затем посмотрел вниз, на огромное каменное изваяние, издали реально напоминающее дельфина. Только теперь Антон понял, что тёмная щель в утёсе, которую было видно даже со Скамьи Влюблённых, была ничем иным, как той самой пещерой с инициалами Попова на стене. Антон нахмурился, обернувшись назад, на фонарь, и снова бросил взгляд на пещеру, вид из которой отлично ему запомнился. Пещера выходила на утёс и море, и единственное, что из неё можно было увидеть, — это угол скамьи и фонарь. Вот зачем Попов оставил подсказку именно там. Чтобы самые тупые — например, как усмехнувшийся Шаст — по направлению поняли, где копать. Гениально, Андрей Яковлевич. Браво.              — Вижу, у Антоши снова появилась идея, — послышался насмешливый голос Арса.              — Она и не пропадала, — Антон, привычно пропустив мимо ушей уменьшительно-ласкательную версию своего имени, пожал плечами, сунув руки в карманы толстовки. Кивнул на фонарь. — Это всё, парни. Больше никуда лезть не нужно. Сокровища под фонарём. Попов спрятал их на самом видном месте: у всех на виду.              Повисло молчание. Серёга отчего-то не спешил отдавать лопату, хотя всем было понятно, что он копать точно не будет. Арс переминался с ноги на ногу, как вдруг за спинами ребят, совершенно отвлёкшихся от реальности, послышался хлопок. Обычный хлопок в ладоши, который снова повторился. Ребята, вздрогнув, резко обернулись, и Серёга чуть не выронил лопату.              Перед ребятами стояла… Ляйсан.              — Браво, мальчики. Браво, — женщина лучезарно сверкнула своей улыбкой и, перестав хлопать, походкой истинной модели не торопясь подошла ближе к охреневшей компании ребят. — А мы уже потеряли надежду.              — Мы… — выдохнул ошарашенный Антон. Парень не успел ни о чём подумать, когда кусты за спиной женщины зашевелились, и к ребятам из темноты, наперевес с ружьями, вышел Главарь со своими людьми. Антон почувствовал, как у него подкашиваются ноги. Ошарашенные ребята медленно отошли за фонарь, встав в линию, и переглянулись. Арс сжал кулаки, стрельнув в Ляйсан хмурым взглядом.              — Значит, вот, кто крыса.              Ляйсан усмехнулась, тряхнув своими длинными чёрными волосами, и опёрлась о плечо подошедшего к ней Дениса. Мужчина, стиснув зубы от злости так, что на лице заиграли желваки, сжал в руке висящий на плече автомат. На фоне него Ляйсан казалась маленькой, хрупкой дюймовочкой, и Антон невольно подумал о том, как идеально они смотрятся вместе. Всё это время эта женщина наблюдала за каждым их шагом, предупредила бандитов, когда парни смылись из палаточного лагеря. Всё это время она была рядом с ними, и никто из парней не замечал этого. Заместитель директора — кто бы мог подумать?              — Я бы хотела сказать: да, я крыса, — продолжая улыбаться, довольная произведённым эффектом протянула Ляйсан. — Но я не хочу отнимать это почётное звание у того, чья помощь оказалась действительна незаменима в этом деле.              Ляйсан говорила спокойно, словно байку рассказывала. Антон не видел лиц друзей, но услышал сдавленное ругательство Серёги, резкий выдох Позова «я знал», и буквально почувствовал, как стоявший рядом Арсений напрягся, еле слышно зарычав от злости. Антон и сам готов был рычать от досады. Позов ведь говорил, что там, в подвале, он видел девушку, но почему-то они всё свалили на Окс. На девушку, которая оказалась к этому делу совершенно непричастна! Идиоты они, идиоты!              — Коллега, вы не сочтёте за трудность показать своё лицо нашим оболтусам? Я хочу увидеть их реакцию, — злорадно улыбаясь и чуть запрокинув голову, чтобы смотреть на ребят как бы свысока, протянула Ляся, — когда они узнают, кто на самом деле являлся всё это время крысой.              У Антона внутри рухнул целый мир, пока тянулись эти бесконечные несколько секунд, прежде чем кусты за спинами бандитов зашевелились. Рядом послышалось смачное ругательство Арсения, и Антон еле сдержал стон. Не то от разочарования, не то от удивления, ведь человек, который предстал перед ними, действительно был тем, кому парни, а особенно Антон, доверял, как никому другому в этом лагере. Вот, кто всегда был рядом, кто всегда был невидимкой. Вот, кто никогда не поддерживал разговоры, но всегда давал только дельные советы. Без него отряд Арсения не был бы отрядом, потому что именно из-за этого человека Антон с парнями нашли общий язык с другими отрядами. Именно этот человек с самого начала казался всем подозрительным, но они до сих пор все всё равно считали его «своим».              — Ах ты падла, — выдохнул Антон, просто не найдя, что сказать парню, которого, несмотря на внешность, считал самым добрым человеком в лагере.              — Это всего лишь бизнес, — холодно отрезал Железный человек, останавливаясь рядом с Денисом Александровичем и ухмыляющейся Лясей. Сейчас он был переодет, как и другие его «коллеги», в камуфляжные штаны, чёрную толстовку, которая, несмотря на огромный размер, всё равно обличала его накачанные руки, которыми в данный момент парень сжимал АК-47**. На его наголо бритой татуированной голове можно было заметить шапку-балаклаву, которую при стягивании на лицо можно использовать как маску. В какой-то момент Антона посетила страшная мысль о том, что человеку, спавшему с ним в одной комнате, евшему с ним за одним столом, тому, кто сейчас стоял перед ним, — давно не семнадцать лет. И как парни могли так проебаться и не заметить этого?              — Долго будешь пялиться, Шаст? — хмыкнула Ляйсан, отпрянув от плеча Дениса Александровича, на котором почти висела и, поправляя складки длинного до колен белого платья, хмыкнула. — Может, перейдём уже к сути происходящего?              — А зачем нам к чему-то переходить? — еле сдерживая ярость, прошипел Арсений, продолжая гневно сжимать кулаки. — И так всё понятно. Теперь все кусочки пазла сложились.              — И что же ты понял, Арсюш? — усмехнувшись и скрестив на груди руки, протянула девушка.              — Что этот план был продуман задолго до того, как я сюда приехал, — прошептал Арсений. Антон невольно бросил взгляд на вожатого и вздрогнул. Нет, в глазах Арса не было слёз. Не было удивления предательству. В голубых глазах вожатого бушевала такая ярость и злость, что Антон невольно вздрогнул: лицо Арса стало на несколько лет старше. У глаз появились морщины, нахмуренные брови придали ему больше мужественности. Плотно сжатые побледневшие губы говорили о том, какая борьба идёт внутри мужчины, который, при всём желании сорваться, пытается держать себя в руках.              — Всё верно, пупсик, — продолжая беззаботно улыбаться, Ляйсан снова чуть подошла к ребятам, оказавшись впереди всех бандитов, и развела руками. — Можешь считать себя звездой шоу, Арсюш. Всё это было сделано для того, чтобы заманить тебя сюда, — девушка сложила перед собой руки в замок и, улыбнувшись, выгнула бровь. — Тебе и твоим ребятам, конечно же, интересно «как?». Очень просто: твой отец отказался сотрудничать с моим отцом, и тому пришлось выкрасть из вашей семьи перстень. Затем он выкрал ту знаменитую картину, которая теперь висит в кабинете моего мужа. К сожалению, отец не успел разгадать тайны перстня и картины — он умер. Моя мать решила продолжить это дело, но пошла другим путём — она вернула перстень в вашу семью и избавилась от картины, оставив себе её копию. Когда я достигла сознательного возраста, — Ляйсан, улыбаясь, хмыкнула, — я решила продолжить дело своей матери. Я приехала в этот лагерь и устроилась работать вожатой, затем получила повышение, и вот, я замдиректора по воспитательной работе.              — Но при чём тут я? — прошипел Арсений, на что Ляйсан протянула «тс-с», приложив палец к пухлым губкам, и продолжила.              — Я разыскала тебя, Попов. Вернее, не тебя, а твою подружку Окс, которая оказалась на редкость болтливой. Это, честно, вышло случайно: я пошла в автошколу, и нас посадили за одну парту. Когда я узнала, что её лучший друг — никто иной, как прямой потомок того самого Попова, мне даже придумывать ничего не пришлось. Вы оба молодые и подвижные, и от вас обоих так и прёт энергией, — Ляйсан пожала плечами, цокнув языком. — Дальше всё было по уже знакомому тебе сценарию: я пригласила Окс, она притащила тебя, и так мне оставалось только ждать, когда ты бросишь нянчиться с этими сосунками и возьмёшься за работу. И ты взялся.              — Значит, Окс не предательница? — решил нарушить своё молчание Диман.              — Нет, идиоты, — закатив глаза, но всё так же спокойно выдохнула Ляйсан. — Она оказалась настолько глупа, что до сих пор ни о чём не догадалась.              — Держи язык при себе! — рыкнул Арс, на что Ляйсан неожиданно расхохоталась.              — Это уже не так важно, Арсюш, — положив руку на грудь, выдохнула Ляйсан. — Не так важно, как важен тот факт, что вы, кучка школьников во главе ничего не подозревающего вожатого, всё-таки смогли разгадать все подсказки, чего не удавалось никому за последние двести с лишним лет. Я лично угробила на них почти всю свою сознательную жизнь, так что эти аплодисменты вам, — Ляйсан подняла руки и, улыбаясь, издевательски похлопала в ладоши. Антон стиснул зубы, сдерживаясь от желания рвануть вперёд к женщине, от которой его отделяли какие-то жалкие пять метров, и не разбить её голову о скамейку. Но он не бьёт девочек. Он. Не бьёт. Девочек.              — Ваш муж знает? — процедил сквозь зубы Диман, поправив на носу очки. Кажется, он до сих пор единственный из всей компании был способен думать трезво, а не на переполненную яростью голову.              — Мой муж слишком занятой человек и некоторые детали своей работы пропускает мимо глаз, — Ляйсан, глубоко вздохнув, убрала руки за спину и игриво улыбнулась. — Ну, что? Мы всё выяснили?              — Значит, вы дали бы им убить нас? Там, в лесу, и тут, в пещере, — прошипел Серёга.              — Кстати, о пещере! — зарычав и сделав шаг в сторону парней, начал Денис, но Ляйсан жестом остановила его.              — Да, кстати, о пещере. Чтобы вы знали, мои люди чуть не погибли там, — протянула Ляйсан, на лице которой на миг промелькнула тень злости. — На счастье, эти идиоты догадались взять два кислородных баллона и смогли переждать прилив, а иначе они могли погибнуть.              — То есть, на наши жизни вам плевать, а на их — нет?! — охренев и разинув рот, уточнил Антон.              — Всё верно, мальчик мой. Ваши смерти легче выдать за несчастные случаи. Упал с дерева — сломал шею, пошёл гулять, — женщина сделала многозначительную паузу, — и случайно погиб от лесного пожара. Никто не застрахован от несчастных случаев, не так ли?              — Мегера, — вырвалось у Серёги, но Ляйсан всё равно его услышала.              — Как вам угодно, мальчики. Мне всё равно, какого вы обо мне мнения, мне лишь нужны мои сокровища, которые лежат под этим фонарём, и, клянусь, — подняв правую руку, выдохнула замдиректора, — как только я получу свои деньги, мы с вами больше никогда не увидимся. Идёт?              — Эти деньги вам не принадлежат, — отрезал Диман, на что Ляся только усмехнулась.              — Тебе они тоже не принадлежат, малец, и знаешь, что? Единственным полноправным наследником этих сокровищ является ваш вожатый, — женщина, подняв руку, щёлкнула пальцами, — от которого можно легко избавиться.              Тут же, не успели парни и дёрнуться — хотя куда они побегут? С трёх сторон обрыв, а с четвёртой — бандиты, — как к ним тут же ломанулось около семи человек, в том числе и Эд, который, ловко увернувшись от кулака Арса, скрутил ему руки за спиной и ударом под коленную чашечку усадил на землю. Антона с парнями, брыкающихся, чуть оттащили назад, дальше от обрыва, оставив перед фонарём Арса и Ляйсан с Главарём напротив. Женщина, повернувшись спиной к Арсению, медленно подошла к бандитам, держащим брыкающихся парней. Антону больно заломили руки с двух сторон и, схватив за волосы на голове, так задрали голову назад, что парню аж дышать трудно стало.              — Спокойно, мальчики. Если будете вести себя хорошо, никто не пострадает. Кроме вашего вожатого, конечно, — Ляйсан остановилась напротив Шаста, отчего его голову отпустили, и усмехнулась, поймав взгляд зеленоглазого. — Ты умничка, Шаст. Ты старался сильнее всех, и без тебя они бы точно никогда не справились.              — А что, если я скажу, что сокровищ там нет? — чуть помедлив, но не до конца подумав над своими словами, выдохнул парень. Собирающаяся уйти женщина, резко замерев, обернулась на парня. Нахмурилась. Медленно подойдя к Шасту, девушка схватила его за грудки — Диман с Серёгой аж замерли, наблюдая эту картину — и, резко потянув на себя, наклонилась к его лицу. В руке женщины мелькнул нож, вытащенный с пояса бандита, который держал Шаста, и тот упёрся в горло парню, отчего Антон сдавлено хрипнул.              — Ради твоего же блага и твоих друзей, будет лучше, если сокровища окажутся под этим фонарём, — прорычала Ляйсан. От её доброжелательности и милой улыбки и след простыл. Перед Антоном стояла злая и очень опасная женщина, и у парня пересохло во рту от осознания того, что всё это не сон: они вправду стоят на обрыве, в руках бандитов, и к его горлу реально приставлен нож, которым, надави сильнее, и Антона уже не спасти. — Ты, — продолжила женщина, шипя в лицо Антона, — представить себе не можешь, как я затрахалась бегать за вами. Мне осточертело возиться с мелкими сосунками, которых постоянно надо кормить из своего кармана. Если золота под этим фонарём нет, а я подготовилась к подобному раскладу, ты даже себе представить не можешь, что я сделаю с этим лагерем до того, как солнце встанет.              По спине Антона пробежали мурашки, и парень бросил взгляд через плечо Ляйсан на побледневшего и замершего Арса, стоявшего на коленях рядом с Эдом. Мужчина открыл рот, пытаясь справиться с шоком, но промолчал. Парни рядом напряглись ещё сильнее, и Антон нашёл в себе последние остатки воли, чтобы спросить:              — Что вы задумали?              — Ничего нового, мой неугомонный друг, — гаденько улыбнувшись, прошипела Ляйсан, резко отпустив Шаста. Чуть отошла, чтобы остальные парни её могли видеть. — Вот мой сценарий на нынешний вечер, мальчики: так как мне надоело гоняться за вами и сокровищами, погоняйтесь за ними вы. Всё до безумия просто, — Ляйсан щёлкнула пальцами, и подлетевший к ней Денис Александрович вручил ей чёрный пульт. Женщина подняла его над головой, показывая ребятам и Арсу за своей спиной, который, кажется, понял, что это, и побелел настолько, что вот-вот мог упасть в обморок. Арс попытался вскочить, но Эд грубо швырнул его обратно на колени, не отнимая от его затылка дула автомата. Ляйсан продолжила: — Чтобы мотивировать вас на поиски, я кое-что припрятала в каждом домике спального комплекса. Это что-то будет напоминать вам с интервалом в три минуты о том, что моё терпение на исходе и что чем дольше вы будете тупить, тем больше детей пострадает.              — Что? — нервно выдохнул Серёга, даже перестав брыкаться и боясь услышать одно единственное слово.              — Пульт управления бомбой, — выдохнул осипшим от ужаса голосом Позов. Антон аж воздухом подавился.              — Ты что, сумасшедшая?! — заорал Арсений, тем самым привлекая внимание Ляси. — Это наши с тобой разборки! В лагере полно невинных детей, ты что, дашь им умереть?!              — Никто не говорил, что поиск сокровищ не требует чьих-нибудь жертв, — равнодушно пожала плечами Ляйсан, оборачиваясь к мужчине. — Если бы вы подсуетились раньше, ничего этого бы не было. Ты сам, Попов, вынудил меня пойти на этот шаг. Как только я найду сокровища, я инсценирую свою смерть и подстрою всё так, что всё спишут на теракт, а сама тем временем скроюсь.              — Дети тут не при чём!              — О, вот они-то как раз и при том, Арс, — холодно отрезала Ляся. — Сколько лет я терпела этих спиногрызов. Сколько лет они срывали мне поиски, и сколько нервных клеток я потратила на то, чтобы следить за каждым из вас и не попасть под статью! Но! Когда у тебя есть деньги, и все думают, что ты мёртв, никто не станет докапываться до истины.              — А что, если сокровищ там и впрямь нет? Ты взорвёшь весь лагерь просто так?!              — Нет, милый, не весь, а по частям, — пожала плечами девушка, махнув перед своим носом чёрной коробочкой со страшной кнопкой посередине. — Как только я нажму на кнопку, одно здание за другим начнёт взрываться с интервалом в три минуты. Первой на воздух взлетит столовая, и это будет как бы предупреждающим сигналом, чтобы вы поторопились шевелить мозгами. А вот потом уже пойдут контрольные выстрелы в голову, — девушка, сложив пальчиками пистолет, прицелилась в Арса и, надув губки, сделала «выстрел». — Пу-уф. Смекаешь?              — Больная, — прошептал Серёга.              — У-у, слышишь, Арсюш, как твои подопечные разговаривают со старшими? Ничему ты их не научил.              — Он прав. Ты больная стерва. Тварь, помешавшаяся на сокровищах, — рявкнул Арсений, пытаясь вырваться из цепких рук Эда, но из-за неудобного положения на коленях не в силах сделать это. — Дети ни в чём не виноваты!              — Мне надоел этот цирк, — устало потерев переносицу, выдохнула женщина. Кивнула бандитам, — Начинайте копать, а вы четверо — начинайте молиться.              То ли от холодного ветра, то ли от страха тело Антона как будто онемело. Дыхание сбилось, голова пошла кругом. Антон не отрываясь смотрел, как трое бандитов, вооружённых лопатами, подошли к фонарю и медленно начали копать. Впервые в жизни Антон молился. Молился, не зная, кому. Он просто очень хотел, чтобы там оказались сокровища. Пусть они с парнями проделали такую огромную работу, пусть теперь сокровища им не достанутся — чёрт с ними! Эта психованная явно не шутила, говоря про бомбы, заложенные в домиках, где сейчас, там, за спинами парней и бандитов, в тёплых кроватях спят их ничего не подозревающие друзья. Поперечный, перехрапывающий Лазарева, Нурлан, во сне разговаривающий на своём языке, Стас Шеминов и Родригез, которые наверняка завели будильник пораньше, чтобы снова устроить Шасту какую-нибудь пакость. А девчонки? Бедная Катька с Иркой, милая Окс, у которой Антон даже не успеет попросить прощения за то, что подозревал её. Они все могут погибнуть, потому что их некому предупредить! Никто не сможет вовремя поднять тревогу, потому что те, кто знает о бомбе, либо вооружены, либо находятся в руках тех, кто вооружён. Боже милостивый, да пусть там будет хотя бы горшочек с золотом!              Бандиты продолжали копать и постепенно стали углубляться. Наверх вылетала глина вперемешку с камнями и булыжниками. Бандиты копали энергично и быстро, и минут через пятнадцать их сменили трое других амбалов. Всё это время Арсений сидел в ногах Эда, не спускающего с его головы дула автомата, и, кажется, шептал под нос молитву. Антон не знал, что именно вожатый говорил себе под нос, но по испарине на его лбу, бледному лицу и дрожащим рукам, сжатым в кулаки, было понятно, что Арс очень сильно волнуется или же проклинает всех и вся на свете.              В какой-то момент Арс посмотрел на парня, их взгляды пересеклись, и Антон готов был заплакать от увиденного: сколько боли и паники в этих глазах… Сколько непреодолимой ярости, бушующей внутри! Арсений был так напуган и вместе с этим так обозлён, потому что понимал, что, если они ошиблись — если Антон ошибся, — всему лагерю наступит конец по его вине, и Арс никогда не признает, что это не его вина, что он не виноват в смертях невинных детей. Он никогда не сваливает свою вину на других. Он ни за что не позволит Антону считать себя виноватым, утешая тем, что, раз Арс вожатый и раз его предок закопал сокровища, значит в случившемся полностью его вина.              Вина.              Антон стиснул зубы, пытаясь подавить крик отчаяния, когда лопата очередного копателя зачерпнула пустую горсть земли.              Неужели всё так и кончится? Они убьют Арса, взорвут лагерь, покалечат множество невинных детей, возможно, прикончат Шаста и его друзей, и с сокровищами, чистенькие, свалят в рассвет? Почему? Почему жизнь так не справедлива? Почему деньги всегда достаются тем, у кого есть сила, власть и умение запугивать? Почему слабые вынуждены идти на попятную только потому, что у них есть совесть? Это несправедливо. Это подло.              — Копайте энергичнее, чего вы возитесь?! — в нетерпении прошипела Ляйсан, пиная огромный, пятьдесят на пятьдесят сантиметров булыжник, вытащенный бандитом из ямы. Антон злорадно усмехнулся, понимая, как мужикам тяжело: копать камни — не глину и землю, а камни — это тот ещё нечеловеческий труд. Ну, хоть Антона с парнями не заставили, и на том спасибо.              Время шло. Арс с Антоном не отрывали взгляда от руки Ляйсан, сжимающей пульт с кнопкой, а женщина тем временем, нервно переминаясь с ноги на ногу, следила за работой копателей. Бандиты углубились уже метра на два, и всё равно продолжали идти одни камни да глина.              — Здесь ничего нет.              Эти слова как гром среди ясного неба. У Антона внутри что-то рухнуло, когда женщина, зарычав, резко обернулась к нему и, подойдя, с размаху отвесила оплеуху.              — Ты обманул меня! — рявкнула замдиректора, обжигая щёку Шаста вторым ударом. В нос парня уткнулся чёрный пульт. — Думаешь, это шутки? У тебя три минуты, чтобы разгадать эту грёбаную загадку, иначе, клянусь богом, жизни этих детей будут на твоей совести!              — Я больше ничего не знаю, — чувствуя, как старая рана на губе снова треснула, а капелька крови потекла в рот, Антон стиснул зубы.              Ляся замерла.              — Хочешь по-плохому, значит, будем по-плохому, — развернувшись на белоснежных кедах, женщина вмиг дошла до Арса, кивком приказав Эду поднять того с земли, и, схватив вожатого за грудки, наклонила к себе, повернувшись к парням. — Посмотри на них в последний раз, Арсений, потому что как только я нажму кнопку, у этих троих будет выбор: спасать тебя или лагерь. И если вы, — обращаясь к Антону и не на шутку перепуганным парням, выдохнула Ляся, — не скажете мне, где лежат эти сокровища, то ни лагерь, ни своего любимого вожатого вы. Не. Спасёте.              — Ах ты сука!              — Три!              — Я не знаю, я не знаю! — заорал Антон, пытаясь вырваться под вопли парней из рук бандитов и наблюдая, как Эд, завернув руки орущему Арсу, потащил того к краю утёса. — Что ещё тебе надо?              — Два! — Ляся подняла пульт, опуская на кнопку палец.              — Не надо, они же ни в чём не виноваты! — проорал что есть мочи Диман, пытаясь вырваться из рук бандита.              — Не смей! Ты, больная уродина! — вопил Серёга, с размаху давая державшему его мужчину локтём в челюсть.              — Один.              — Нет! — завопил Антон. Послышался вскрик Арсения, и Эд грубым толчком в спину скинул вожатого с утёса. Беспомощно взмахнув руками и глотнув воздуха, Арс бросил полный ужаса взгляд на Антона и исчез. В этот же момент окружающую тишину лагеря сотряс громкий взрыв.