Охота

Ветер сердито рванул чёлку прямо в глаза инспектору, но она не стала её поправлять, просто с раздражением тряхнула головой. Мужчина в десяти метрах от неё достал из кармана пачку сигарет, вытащил одну. Аканэ не знала, как он умудрился закурить на таком ветру. Мимолётное удивление промелькнуло и ушло — не до того сейчас. Инспектор взвела курок и расставила ноги пошире. Она открыла было рот, но мужчина опередил: — Ты что, правда направляешь на меня пистолет? Не знал, что Бюро пользуется обычным огнестрельным оружием. — Не пользуется. Мужчина полуобернулся и ухмыльнулся уголком рта. — Поздравляю, инспектор, ты снова меня нашла. Драться будем? — Нет, мне бы не хотелось причинять вам боль. Затяжка, выдох. В сторону девушки поплыло плотное облачко сизого дыма, но беспощадный ветер тут же разнёс его в клочья. — Ты стала ещё самоувереннее, чем прежде. Это здорово, растёшь, инспектор. — Я не нуждаюсь в вашей похвале. И перестаньте уже так меня называть, — Цунемори оставалась внешне совершенно спокойной, даже дыхание успела восстановить после бега по лестнице вверх. — Когами Шинья, вы арестованы. Сдавайтесь. Молодой человек не двинулся с места, только развернулся к собеседнице лицом. Он выглядел усталым и был слегка небрит, но серые глаза смотрели всё так же внимательно и немного иронично. — Опусти пистолет, Аканэ. Ты всё равно не собираешься стрелять. Рад тебя видеть, — Когами сделал последнюю затяжку и выкинул окурок щелчком. — Как ты меня нашла? — Вы же знаете возможности Сивиллы. — Нет, как ты нашла меня здесь, сейчас, — он обвёл взглядом крышу, на которой они стояли. На бесстрастном лице Цунемори появилась тень улыбки. — Администратор отеля вас не любит. Когами негромко рассмеялся. Честно сказать, ему этот чванливый дурак тоже не нравился. — Так опустишь пистолет? — мужчина подошёл ближе, засовывая руки в карманы брюк. Аканэ сделала вид, что колеблется, потом убрала оружие в кобуру на бедре. Когами подошёл ещё чуть ближе, выпростал руку и протянул её девушке. — Отличная работа, поздравляю. Цунемори удивлённо посмотрела на протянутую ладонь, потом пожала так крепко, как могла. Произнесла растерянно: — Это система Си… — Не скромничай, — её перебили, — ты сильно выросла, как детектив. Но надеюсь, ты не думаешь, что я действительно сдамся? Аканэ не ответила. Она смотрела на бывшего коллегу в упор и не могла поверить, что всё происходящее действительно происходит. После того, как Гиноза его отпустил (конечно же инспектор не верила, что Когами отобрал у Гино доминатор, вырубил друга и сбежал), она не могла спокойно спать. Не давало покоя ощущение, что это ещё не всё. Это было странно и неприятно, но девушка чувствовала, что Когами ей как будто что-то должен. Первые несколько месяцев она довольно успешно гнала от себя эти мысли, но чем дальше, тем очевиднее становилось, что выбора у неё нет. Несмотря на то, что Сивилла действительно могла помочь, инспектор хотела справиться сама — собирала информацию по крупицам, проверяла и перепроверяла всё по несколько раз, допрашивала преступников, донимала осведомителей, обращалась в посольства и к местным копам. Наконец, спустя восемь месяцев, она нашла Когами. Гиноза сказал тогда: «Решать тебе, но я бы не стал сильно рассчитывать на его благоразумие. Он мой друг… был моим другом. Я знаю, как он мыслит. Он теперь преступник, Аканэ. Арестуй его, если сможешь. Если нет — пристрели». Но вот сейчас, стоя на этой крыше, Аканэ не хотела ни стрелять, ни арестовывать. Наверно, это было у неё на лице написано, так как Когами и не думал бежать или даже просто опасаться её. — Ну, что делать будешь? — как будто прочитав её мысли, произнёс Шинья. — Я… я не знаю, — она нерешительно положила руку на кобуру. Когами стоял на том же месте, так же сунув руки в карманы, и смотрел на неё испытующе. — Поговорим? — предложил он после затянувшейся паузы. — Здесь? — Можем здесь, можем спуститься в номер. Хочешь, вообще уйдём отсюда? — Я должна вас арестовать. — Ну, удачи, — мужчина прошёл мимо неё, направляясь к двери, выводящей с крыши. — Когами! — крикнула Аканэ. Он остановился, повернув голову. — Почему Сингапур? Он вздохнул: — Пойдём, инспектор. Бывший исполнитель уже скрылся за дверью, когда девушка наконец смогла сбросить оцепенение. Она быстро юркнула в приоткрытый проход, не удосужившись закрыть за собой. Шли молча. Шинья спускался по лестнице, не глядя на неё. Он даже не обернулся, когда услышал шаги за спиной. Наконец, Цунемори не выдержала: — Куда мы идём? — Я хочу выпить. — На вопрос ответите? — Это всё, что тебя интересует? — Нет, но… Когами остановился и неожиданно взял её за плечи. Девушка дёрнулась, но он держал крепко. — Кто я по-твоему? Странный вопрос заставил Аканэ сдвинуть брови. Она недоумённо посмотрела на мужчину. — Преступник, — выпалила она, — Отпустите. — И только? — он разжал руки и снова устремился вниз по лестнице. До створчатых дверей, ведущих на этаж, оставалось всего несколько метров. — Да, — тихо ответила Цунемори, так и оставшись на месте. — Тогда почему ты не выстрелила? — Хочу ответов. — Уверена, что готова к ним? — Шинья открыл дверь, ожидая, когда полицейская пройдёт. — Уверена, что тоже хочу выпить. Номер Когами оказался большим. Иронично, но он был немного похож на квартиру, в которой жила Аканэ. Только окна были больше и вместо кухни ниша с барной стойкой, куда и направился хозяин апартаментов, походя включая торшер. Просторная комната осветилась тусклым оранжевым светом. Когами достал два бокала, кинул туда колотого льда и поднял голову, посмотрев на гостью. — Виски? Джин? Бурбон есть. — Джин, пожалуйста. Зачем вы ходите на крышу, если всё равно курите в номере? — спросила Аканэ, кивая на пепельницу со смятыми окурками. — Вид нравится, — молодой человек протянул ей бокал, отпивая из своего. — Почему Сингапур?.. Здесь есть, чем заняться. Садись. Цунемори опустилась на стул перед барной стойкой и тоже пригубила свою порцию. — Чем же вы заняты здесь? Если я правильно помню, в нашу последнюю встречу вы руководили группой людей, убивающих других людей за идею. Когами вскинул брови. — Как ты вывернула… Но да. Это правда. И что же, я преступник? Убийца? — он опустил локти на стойку, посмотрев на инспектора в упор. — Да. Вы убили Макишиму Сёго и бог ещё знает кого! — А ты тут со мной беседуешь за бокальчиком, — колко заметил молодой человек. — Осторожней, барышня, а то психопаспорт потемнеет. Аканэ вспыхнула и хотела вскочить с места, но Когами положил руку ей на плечо, перегнувшись через стойку. — Прости. Не хотел язвить. Не поверишь, но я правда рад… — Он прошёлся по комнате, стуча льдинками о стенки бокала. — Дело не в том, что я убивал, а в том, зачем. Понимаю, для тебя это малозначимо, но это пока. Сколько тебе сейчас? Двадцать четыре? — Двадцать пять. — Мда, быстро время летит… Ты идеалистка. Хоть уже и очень опытная в своей области. Удивительно, как ты смогла пронести свои светлые идеалы сквозь всё, что пережила?.. — А можно ближе к делу? — с раздражением уточнила Аканэ. — Можно, — Когами закурил. — Здесь есть люди, которым нужна моя помощь. Мне бы хотелось думать, что я принёс пользы больше, чем вреда. Сивилла протянула свои щупальца далеко, но досюда ещё не достала. — И как же вы помогаете? — Прости, этого не скажу. Многие люди до сих пор живы потому, что я и мне подобные существуем. Аканэ тоже извлекла пачку сигарет, подошла к окну и толкнула раму. Она практически бесшумно качнулась вперёд, впуская в комнату холодный сыроватый воздух. Девушка подожгла кончик сигареты и вдохнула, наблюдая, как уже знакомый ветер треплет волосы Когами. — Зачем ты приехала, Аканэ? — Вы мне должны. — Неужели? Когда я успел тебе что-то задолжать? — Когда сбежали. Вы обещали… — Я помню, — он снова перебил, стряхивая пепел в открытое окно. — Знаю, что не оправдал доверие. — Ты соврал, — в уголках рта девушки залегли горькие морщинки. Шинья чуть улыбнулся. — Не прошло и пяти лет, а ты перестала мне «выкать». Прогресс. Я не врал, просто ошибся. Больше я не даю обещаний, которые не могу сдержать, — он отвернулся, проходя вглубь комнаты. Джин в его бокале закончился, нужно было налить ещё. Когами наполнил бокал и вернулся к Аканэ, так и стоявшей у окна с дотлевающей сигаретой в пальцах. — Ты гналась за мной только чтобы высказать детскую обиду? Не думаешь, что это бессмысленная трата ресурсов, времени и твоего таланта? — Нет, не только. Ещё сегодня днём я решала, что сделать сначала — врезать тебе или арестовать. — А сейчас? — Сейчас я хочу домой. — Я снова разочаровал тебя, малышка? — мужчина сделал глоток, пряча улыбку в бокале. — Гино был прав. — Гино всегда прав. Езжай домой. Искать меня было веселее, чем найти в итоге, правда? — Перестань задавать риторические вопросы, это бесит, — Аканэ резко повернулась к собеседнику, в глазах её блеснуло что-то, подозрительно похожее на слёзы. Шинья осторожно протянул руку, заправляя прядку ей за ухо. Девушка не шелохнулась, только пальцы, сжимающие бокал, стиснулись сильнее. — Я этого не стою. Ты хороший человек, Аканэ. Ты не заслуживаешь… — Я сама знаю, чего заслуживаю, а чего нет! Ух, как я зла! — она решительно проследовала к журнальному столику посреди комнаты и практически швырнула на него пустой бокал. — Ты предал всё, во что верил! Всё, что было важно! Всё, во что заставил поверить меня! — Так вот в чём дело, — спокойно произнёс Шинья. — Дело не только в обиде. Ты думала, что я этакий бедный запутавшийся мальчик, которого можно пожалеть, а я оказался сволочью, посмевшей не принять твою жалость. Понимаю, это шокирует. Оказывается, не все хотят оправдывать твои ожидания. Не может же быть, что я сделал собственный выбор, без оглядки на то, что же скажет маленькая наивная девочка, решившая, что она инспектор и лучше знает, как остальным жить, — он не повышал тон, но с каждым словом в голосе появлялось всё больше металла. — Езжай домой, Цунемори, не заставляй меня жалеть, что не отобрал у тебя пистолет и не пристрелил из него же. Аканэ дрожащими пальцами смахнула со скулы слезу и судорожно вздохнула. — Не так я себе всё представляла. — А как? — спросил мужчина безразлично. — Я тебя искала, но ты не хочешь быть найденным. Я в тебя… Я ещё тогда, после первого дела… — она запнулась и замолчала. Когами вздохнул и на секунду прикрыл глаза. — Дурочка, — выдохнул он. А затем осторожно приблизился и обнял её. Девушка уткнулась лбом ему в грудь, стараясь сдержать слёзы. Когами гладил её по плечам, отчего заплакать хотелось только сильнее. — Ты права, ты всё делаешь правильно. Твои цели и взгляды на жизнь правильные, такие, какими и должны быть, — тихо заговорил он. — Если бы все думали, как ты, система Сивилла была бы не нужна. Но не все так могут. Если бы ты сразу рассказала… — И что изменилось бы? — глухо произнесла Аканэ, ткнувшись ему в плечо, — Ты не сбежал бы? Не убил Макишиму? Не ввязался бы… во что ты там теперь ввязался? Нет, ничего бы не поменялось. Когами отстранил от себя инспектора, которая сейчас никак не была похожа на представительницу власти. Перед ним стояла заплаканная девчонка. Её губы чуть припухли, щёки были мокрыми, а маленький носик совсем по-детски шмыгал. И так это было смешно и мило на фоне тех сердитых слов, что она только что произнесла, что Когами рассмеялся бы, если бы вовремя не закусил губу. — Что смешного? — обиженно спросила Аканэ. — Ничего. Если бы ты сказала мне сразу, мы могли бы провести время интереснее. — Дурак. — Ты же не за этим за мной гонялась? Только не говори, что бегала за парнем, это же позор. — Иди на хрен, — бросила Цунемори. — И дай сигарету, мои кончились. Когами протянул ей пачку и снова подошёл опасно близко. — Прости, Аканэ. Я не дам себя привезти домой и судить. Не тебе. — А кому? — Живым — никому. Хватит с меня Сивиллы и её правосудия. У тебя глаза красивые, давно хотел это сказать. — С темы не сруливай. — Система несовершенна. А если она допускает существование таких, как Макишима, я не хочу, чтобы она управляла моей жизнью. И тем более, чтобы судила. Аканэ. — М? — Если ты не собираешься домой прямо сейчас… — он провёл ладонью по её спине, и девушка почувствовала, как от затылка вниз побежали мурашки. — Когами, я не для этого… — Знаю. Я не вернусь. Сомневаюсь, что мы ещё увидимся. Это последняя возможность… — И что, я должна радостно прыгнуть к тебе в койку? — огрызнулась Цунемори. — Не должна. Но ты же сама сказала… — Во-первых, это подло. Во-вторых, глупо. Убери руку. Мужчина послушно отошёл на шаг, скрещивая руки на груди. Аканэ смахнула новую непрошеную слезинку и направилась к выходу. — Я был тобой очарован, — произнёс Когами, когда девушка уже взялась за дверную ручку. — Твоим ярко выраженным талантом, решительностью, храбростью. — Не надо. — Ты была такой юной, наивной и трогательной. Я никак не мог понять, как это всё может сочетаться. Честно, ты меня раздражала, — Аканэ отпустила ручку и привалилась спиной к двери, глядя на Шинью исподлобья. — Принципами этими, верой в правое дело, идеализмом. Но постепенно раздражение сменилось любопытством. Потом привязанностью. Не смотри так, оттрахать я тебя захотел почти сразу. Но грязные мыслишки задержались ненадолго — не могу думать о сексе с девушкой, которая так в меня верит. Это вызывает чувство стыда. — Зачем ты это сейчас говоришь? — Затем, что мне снова стыдно. — Когами… — Хоть раз назови меня по имени. Цунемори выпрямилась, отстегнула кобуру и положила на журнальный столик, к пустому бокалу. — Ты правда не взяла с собой доминатор? Собиралась меня убить? — Ногу прострелить, — девушка подошла к мужчине и посмотрела ему в глаза. Прямо и открыто. — Ты скотина, Шинья. Он хмыкнул и вытащил свой ствол из-за пояса. — Это всё? — Ножи ещё есть. А у тебя? — Тоже. Когами наклонился вперёд, почти касаясь приоткрытых губ Аканэ. Спросил: — Почему передумала? — Хочу перестать о тебе думать. — Не боишься, что получится наоборот? — Нет, это проверенный способ. Молодой человек ощутил краткий, но очень жгучий укол ревности, и, чтобы побороть это мерзкое чувство, он прильнул к губам Цунемори, прижимая девушку к себе. Она ответила тут же, не разыгрывая недотрогу. Да и зачем бы ей это делать? Они оба понимали, что это последняя встреча, так почему бы не сделать её приятнее? Когами стащил кофту, ухватив ткань на спине, и хотел снова поцеловать Аканэ, но она не позволила, пальцами пробегая по рельефному торсу. — Давно хотела это сделать, — она скользнула ладонью ниже, под ремень брюк, и Когами хищно улыбнулся. — Да, ты изменилась. Где девочка, краснеющая от вида полуголого мужчины? — Её предали, разбили сердце и заставили повзрослеть. — Что ж, такова жизнь. Хорошо, что ты уже не она. Не хочу тратить время на объяснения, что нужно делать. — Заткнись, — Цунемори избавилась от своей водолазки, затем откинула в сторону бюстгальтер. Она часто дышала, припухшие губы были чуть приоткрыты, и мужчина невольно вспомнил, как она смотрела на него тогда, в спортзале. Сейчас в полуобнаженной девушке, казалось, не осталось ничего от той Аканэ. В затуманенном взгляде не было ни смущения, ни любопытства. Только желание. — Долго смотреть будешь? — а вот и оно, смущение. Несмотря на всю браваду, несмотря на решительность и умелость движений, Аканэ осталась такой же. Это возбуждало. Когами нарочито медленно расстегнул её штаны, запуская пальцы под резинку трусов. Он подумал, что это будет ещё слаще — заняться сексом с той, кто всё ещё слегка боится его. Слегка восхищается. Немного влюблена той самой наивной влюбленностью. Девушка судорожно втянула воздух, когда он надавил на клитор. Она качнулась вперёд, упруго толкнувшись своей грудью в его. Её губы прошлись по его ключицам, зубки несильно впились в шею, но тут же на их месте оказался язык, как будто извиняясь за укус. Когами двигал пальцами, вдыхая аромат её волос. Чувствуя, как она дрожит от его прикосновений. Ему хотелось целовать эту девчонку, но она не позволяла, продолжая ласкать его. — Разденься, — попросила она, сама стягивая остатки одежды. Когда они оба оказались обнажены, девушка за руку потянула его в спальню. Здесь было темнее и совсем тихо. Аканэ опустилась на кровать, так головокружительно выгибая спину, что молодому человеку стоило немалого труда не войти в неё тут же, больше не размениваясь на прелюдии. Но ему не хотелось торопиться. Он навис над ней, раздвигая ноги коленом. — Я уже готова, — шепнула она. — А я нет. Когами скользнул вниз, целуя живот Аканэ, перемещаясь на внутренние стороны бёдер. Чуть прикусил нежную кожу, и девушка замычала, сквозь закушенную губу. Она запустила пальцы ему в волосы, и снова выгнулась, когда его язык оказался в самом чувствительном месте. Ему нравилось слышать, как она сладко постанывает. Цунемори шире развела ноги, полностью отдаваясь его власти. Голова у неё кружилась и не хватало воздуха. И, когда она была уже близка к оргазму, Когами поднялся. Она почувствовала, как его руки скользят по бёдрам к талии, и в следующий миг вскрикнула, ощутив его внутри. — Всё хорошо? — Да, продолжай. Спустя несколько минут Аканэ тихо попросила: — Пожалуйста… — Ммм? — Быстрее… Шинья стал двигаться резче, постепенно увеличивая темп. Аканэ отвечала на все его движения, дышала ртом и сейчас была такой красивой, что её хотелось ещё сильнее. Девушка вцепилась в спинку кровати позади, зажмурившись и сопровождая стоном каждый толчок. Когами почувствовал, что всё может кончиться слишком быстро, и остановился. — Почему?.. — Перевернись. Аканэ с готовностью легла на живот, приподнимая попку. Мужчина снова вошёл, уже плавнее и медленнее. Его ладони скользили по спине девушки, вызывая трепет. Он склонился к самому её уху. — Ты думала обо мне? — Что? — Представляла, как я тебя ласкаю? — Замолчи. — Я — да. Думал о том, какая ты горячая и влажная. — Пожалуйста… я сейчас… — И о твоих губах. Как ты берёшь в рот. Цунемори уткнулась лбом в подушку и застонала, сжимаясь. Когами стал двигаться быстрее, не давая ей опомниться. Сначала должна кончить она. — Ммм, кто-то здесь плохая девочка, — улыбнулся мужчина, когда девушка под ним перестала дрожать и расслабилась. — Что плохого в том, что меня возбуждают подобные вещи? — Плохого — ничего. Иди ко мне. Он снова поцеловал её, глубоко и страстно. А потом был ещё оргазм, когда Аканэ царапалась и кричала. А потом он на несколько секунд перестал дышать. А потом они просто лежали, тяжело дыша. — Ну, что, ты ещё влюблена? — насмешливо поинтересовался Когами. — Да, но дай мне пару минут. — Аканэ. — М? — Передай Гино, что мне жаль. — Сам передашь. — Всё-таки намерена меня подстрелить и приволочь домой? — Нет. Просто… — девушка легла на бок, кладя голову на согнутый локоть, — Он тебя не простит, если насовсем пропадёшь. — А ты? — А я тебя в любом случае не прощу. Когда инспектор Бюро Общественной Безопасности Цунемори Аканэ проснулась, номер уже был пуст. Она включила душ и долго стояла под ним, скоро перестав понимать, где слёзы, а где капли воды. Потом оделась, улыбнулась отражению в зеркале и спустилась в холл отеля. — Цунемори-сан, — обратился к ней администратор, — это вам. Аканэ приняла из его рук сложенный листок и, не читая, сунула в карман. Уже дома, устало опустившись на стул в кухне, она развернула записку и прочла: «Передай Гино, что мне жаль. И хорошей охоты тебе».