***
Маленький, точнее крошечный, комочек тихо посапывает на руках у связующего. Он осторожно свободной рукой поправил тканевый кокон, в котором лежал младенец, и улыбнулся. Наконец-то заснула, а то проснулась посреди ночи, видите ли, и как давай кричать. — Она будет рыженькая… — еле слышно проговорил брюнет, убаюкивая дочку. — Ты что-то имеешь против рыжих? — сзади него стоял сонный Хината и обнимал его за талию. — Иди спи, — начал ворчать Тобио, немного повернув голову в сторону своего мужа. — Не-а, я не хочу, — зевнул Шое и чмокнул его в щёку. — Три часа ночи, — всё ещё ворчал тот. — Ты как старый дед, — съёжил носик рыжий. — Не бурчи. — Спа-а-ать, — протянул Кагеяма, укладывая ребёнка обратно в люльку. — Убаюкай меня, может, и усну тогда, — шёпотом усмехнулся доигровщик. — Ладно, — темноволосый пожал плечами и подошёл к мужу. Одной рукой он подхватил его под коленом, второй — придерживал где-то чуть ниже спины, на уровне поясницы. Удерживая ещё одно рыжее чудо на руках, он сел на их кровать и начал медленно качать его из стороны в сторону. — Я… — Хината начал говорить, но потом понял, что ему нечего сказать, и просто положил голову на плечо любимому. — Ты спрашивал, что я имею против рыжих, — Тобио пристально посмотрел на Шое, который млел на его плече. — Рыжие вредные. — Вредные? — не меняя положение, возмущённо спросил рыжий. — Да, ты очень вредный, — брюнет носом потёрся о щёку мужа и поцеловал куда-то туда же. — На себя посмотри, Тобио, — мягко улыбнулся Хината, по его речи было слышно, что он засыпает. — Но несмотря на то, что ты вредный, я тебя обожаю… — Кагеяма уткнулся носом в копну волос доигровщика и прижал к себе.Тот пробурчал что-то нечленоразделённое, и послышался храп. Ещё одно рыжее буйство уложено в кроватку и укрыто одеялком.***
Утро связующего началось с руки мужа на лице, которая, собственно, и разбудила его. Шое каждое утро рефлекторно откидывал правую руку в сторону, и так совпало, что именно Кагеяма спит с правой стороны постели. Он просил поменяться, но рыжик смеялся и говорил, что из вредности не хочет. А ещё говорил, что не вредный. Он аккуратно убрал руку от своего светлого лика, вставая с постели, и положил её на подушку. Тобио собирался пойти на кухню, разумеется, приготовить завтрак для себя и любимого и, конечно же, вскипятить молоко для ребёнка (и для себя). Но его остановила та самая рука, которая подрабатывала его будильником. — Давай ещё поваляемся, — промямлил Хината, продирая глаза. — Заманчивое предложение, — ухмыльнулся брюнет и завалился на того. — Доволен? — Ага, — кивнул Шое и несколько поцеловал своего любимого человека в нос. — Я весь в слюнях, солнце, — вымучено прохныкал связующий и демонстративно выпятил нижнюю губу. — И что? — невинно спросил рыжий, будто не причём. Он потёр носом о нос Кагеямы. — Вот бы она выросла похожей на тебя… — выдохнул Тобио. Он просто сдался и не возмущался, когда Хината вновь начал его расцеловывать. — Правда? — рыжий отстранился и поджал губу. — Ты плачешь? — встрепенулся брюнет, когда раздался первый всхлип. — Эй, солнце, ну, ты чего? — Ничего… — пробубнил Шое и стал вытирать кулаком слёзы. — Тобио, я тебя обожаю, ты знаешь это? — Впервые слышу, мы же с тобой всего четвёртый год женаты, — он притянул его к себе и сжал в объятиях. — Всё. Не реви.