Омега-реверс-Альфа

Еще с раннего детства Чжонин и Кенсу выбрали друг друга: сначала в друзья, потом в любовники, затем в мужья. Им было хорошо вместе, комфортно и очень уютно, а главное, у них была любовь, нежная и трогательная, с неловкими поцелуями в щеку и влажными от страха получить отказ ладошками. Как только мальчики перешагнули десятилетний рубеж, все стали говорить, что из Кенсу получится прелестная омега. Чжонин на эти слова только радостно улыбался, сжимая руку своего омеги, и старался во всем ему соответствовать, быть опорой и поддержкой. Он тоже хотел, чтобы взрослые при взгляде на него говорили, что Чжонин прирожденный альфа. Поэтому большую часть свободного времени он учился командовать Кенсу и быть сильным и властным самцом. Кенсу все принимал с должной покорностью: наглое поведение; странное прозвище Кай (которое альфа придумал из каких-то только ему понятных «крутых» соображений); чрезмерную опеку, граничащую с агрессией (Чжонин считал Кенсу слишком общительным, из-за чего соседские мальчишки часто страдали от гнева Кима, потому что это только его омега и он неприкосновенен); и тонну самоуверенности (которую До, иногда, ну совсем иногда, считал очень милой). Все это До принимал как должное, потому что знал, что любовь Чжонина огромна, а его… А его просто настоящая и самая обыкновенная. Когда Каю исполнилось четырнадцать лет, а Кенсу оставалось два года до течки, то альфа попросил очень интимное желание на свой день рождения. И Кенсу согласился. — Ну, Кен~ни, — брутальный Чжонин на время забыл о своей суровости самца и жалобно канючил у Кенсу их первую близость. — Какая разница сейчас или через пару лет? Мы все-равно будем вместе! Так зачем тянуть?! Кенсу покраснел, сам не зная от чего больше — от смущения, что Кай говорит о таком, или от того, как нагло он это говорит. Хотя он и принимал Чжонина целиком и полностью, некоторые части, особенно так демонстративно оттопыривающие чужие шорты, он как-то побаивался принять. Кенсу тихо вздохнул и решил еще раз вразумить своего недоальфу: — Чжонин~а, давай немного подождем… Мы еще не совсем готовы к тому, чтобы… Э… — он покраснел, замялся и сглотнул под откровенным взглядом Кая. Придвинувшись совсем близко к своему самому чудесному омеге на свете, Чжонин прижался к его боку, уткнувшись лицом в шею, и шумно вздохнул. — Я давно готов, Кен~ни, — томно прошептал тот, а в следующее мгновение горячие дыхание опалило нежную кожу, чтобы затем смениться мягкими губами. Кай нежно поглаживал коленки Кенсу, и тот задрожал, чувствуя, как внутри начинает подозрительно разрастаться тяжелый комок возбуждения, заставляя сердце вырываться из груди, а дыхание сбиваться. А когда Чжонин скользнул рукой в его штаны, Кенсу понял, что проиграл. Он не смог устоять перед таким соблазнительным и безумного горячим телом своего альфы. Из-за неудобства, Кай быстро стянул с омеги спортивные штаны и трусы, сбросив одежду на пол, а потом уставился на его член. — Вот это, нифига себе, размерчик! — с округленными от удивления глазами прошептал ошарашенный Чжонин. — Что-то не так? — буркнул смущенный Кенсу, пытаясь свести колени, но чужие ладони не дали ему это сделать. — Да нет, — все еще пришибленно пробормотал Кай. — Все так… Просто, большой. Я не ожидал… Кенсу нахмурил брови, размышляя о реакции своего альфы. Неужели это так плохо? Это не понравилось Чжонину? Неужели Кай перестанет его любить? А может… Может теперь он не захочет с ним быть, потому что Кенсу не привлекает его?! Неужели в его внешности что-то не так? Но страстный поцелуй заставил его мысли остановиться, а затем быстренько отложиться в дальний уголок, до поры, до времени. Он еще подумает над этим, а пока… — Кенсу~я, нежный мой, сладкий, хороший мой, расслабься, — шептал Чжонин, двигая внутри него своими пальцами. Тихо взвыв, Кенсу вцепился в плечи Кая, пытаясь оттолкнуть, потому что боль — это явно не то чувство, которое он ожидал. — Черт, почему ты такой сухой? — Чжонин поднял на него жалобный взгляд, явно не понимая, почему тот скулит от, казалось бы, возбуждающих ощущений. — Поэтому я и говорил, что надо подождать до течки! — огрызнулся Кенсу, и Кай снова удивленно посмотрел на него. Слишком непривычно было видеть омегу таким. Потому что его Кен~ни всегда был мягким и покладистым, но списав этот резкий тон на боль, Чжонин решил забыть об этом, затем внезапно отстранился и выбежал из комнаты, оставив ничего не понимающего и уже ничего не хотящего Кенсу на кровати. По прошествии нескольких минут, Кенсу немного полегчало, хотя задний проход все еще жгло огнем, но теперь в голову полезли дурные мысли, сводившиеся к одному: «Куда делся Чжонин?». Не мог же он передумать, испугавшись, что причинил ему боль? Или… Или мог? Когда Кенсу уже собрался вставать с кровати и одеваться, чтобы найти беглеца, в комнату резко влетела его пропажа, радостно скаля зубы в улыбке и размахивая какой-то баночкой (в которой Кенсу признал смазку) как кубком UEFA. — Уфф, — Чжонин тяжело плюхнулся рядом, мимолетом чмокнув своего омегу в щеку. — Думал, папаня никогда не свалит из комнаты! Запарился там уже в шкафу сидеть! Штаны жмут! Моль шубу жрет! Еле выбрался к тебе, — после этого он замолк, а потом томно посмотрел на Кенсу, снова заставив его покраснеть. — Кенсу~я, — режим «Чжонин-хочет-секса» — активейтед! — с этим будет намного лучше… — Он медленно мотнул рукой с зажатым флаконом смазки. Кенсу сглотнул, но покорно дал себя обнять и усадить на колени Кая, уже вовсю пробующего чужую шею на вкус. Кенсу даже подумалось, что тот при таком темпе, скоро должен его обглодать, но тут же забыл об этом, когда руки Чжонина скользнули по внутренней стороне его бедер, подбираясь к яичкам, а смуглая грудь прижалась к спине, выдавая возбуждение её хозяина. Со смазкой, и правда, стало чуть легче, но не настолько, как уверял его Кай. Чжонин заставил Кенсу приподняться, чтобы приспустить свои шорты, и мягко придерживая рукой старшего мальчика, стал аккуратно опускать на себя. Почувствовав, как влажная головка чужого члена пытается протолкнуться в него, Кенсу весь напрягся, сжавшись, и тем самым затрудняя проникновение в свое тело. — Блять, Кенсу~я, — сквозь стиснутые зубы выдавил Чжонин. — Не зажимайся ты так, не получится же ничего! — Я не могу! — пискнул Кенсу, а потом на него накатила паника, что вот сейчас… Сейчас Кай что-нибудь плохое про него подумает! Но как накатила, так и откатила, когда Чжонин внезапно довольно ощутимо шлепнул его по ягодице, отчего Кенсу даже дернулся, и Кай, воспользовавшись его секундным замешательством, дернул на себя, наконец, насадив по самые яйца. Взвыв от острой боли, Кенсу попытался отстраниться, но руки Чжонина, обвившие его живот, не дали ему это сделать. Кажется, Кай что-то шептал ему, успокаивающе и ласково, но омега не понимал смысла слов, да и все прикосновения и поцелуи, казались теперь ему столь мерзкими и противными, что впору было заплакать от боли и несправедливости жизни… Правда через некоторое время он успокоился и даже стал осторожно ерзать на чужих коленках, что побудило Чжонина к дальнейшим действиям. — Кенсу~я, — неожиданно хрипло произнес тот, прислонившись грудью к спине омеги. — У тебя кровь… Ты теперь больше не девственник, я порвал у тебя плеву… — Или очко, что скорее, — почему-то зло рыкнул Кенсу, но потом, чтобы замять возникшую неловкость, чуть крутанул бедрами, шипя от боли сам и вызывая у Чжонина сдавленный стон наслаждения. Когда Кенсу почувствовал, что Кай стал дышать чуть быстрее и тяжелее, то аккуратно оторвал его смуглую руку от своего живота и опустил чуть ниже. Чжонин намек понял, и уже через пару секунд Кенсу издавал жалобные стоны, снося ими последние мозги в голове альфы. Боль и удовольствие смешались в какой-то мазохистский коктейль, и Кенсу подумал, что нужно было сразу же попросить Кая поласкать его член. Уткнувшись носом в узкое плечо своего омеги, Чжонин с тихим хныком дернулся всем телом, и Кенсу даже не понял сначала, что тот кончил, все еще продолжая сидеть на нем. Вспомнив про так и неудовлетворенного омегу, Кай жарко поцеловал его в уже в конец обмусляконное слюнями плечо и быстро задвигал рукой. Они были еще слишком молоды, поэтому ни о какой сцепке не могло быть речи, но когда Кай посмотрел на свой член, а потом на воспаленную, в засохших разводах крови дырочку Кенсу, то не удержался от изумленного возгласа: — А где же?! — Что? — не понял его Кенсу, тот час обернувшись к нему и тоже посмотрев на его пока еще стоящий член, который, кстати, был меньше, чем у него. Так вот, почему Кай так удивлялся! Надо потом будет утешить его гордость… — А где же… Сперма где? — Э? — кажется и до Кенсу стало доходить… — Не знаю, — ошарашено выдохнул тот. Кай только взлохматил свои волосы и, протянув Кенсу полотенце, пошел в душ. Вечером, лежа в одиночестве на своей кровати и намазывая заживляющей мазью у себя между ягодиц, Кенсу получил сообщение от Чжонина, где тот докладывал, что спросил у родителя, почему ни у него, ни у Кенсу не было семяизвержения, а три полупрозрачных капельки не считаются. И… Только прочитав начало, Кенсу хлопнул по стене кулаком, злясь на Кая и ругая его самыми плохими словами, которые только мог знать порядочный омега. Ну как мог Чжонин пойти и спросить у отца такое?! Это не укладывалось в его маленькой голове. Но прочитав дальше, Кенсу не мог не похвалить своего альфу за смелость и за полезную информацию, потому что дело оказалось в банальном половом созревании, которого не было ни у того, ни у другого. Улыбнувшись, Кенсу сладко вздохнул, размышляя о светлом будущем, о маленьком уютном домике в деревне, о трех ребятишках, и о Кае, почему-то представшим в мечтах Кенсу не иначе как в желтеньком передничке с мультяшной коровой, стоящим за плитой и готовящим обед всему семейству. Однако… Его Чжонин был так же далек от готовки, как сам Кенсу от разборок со шпаной, которыми его Кай любил похвастаться.