***
Да ну нафиг. Я ходить не могу, а про то, чтобы сесть ,вообще молчу. Вот зачем ей было нужно лезть мне в… Уф. Выдохнула. Да, я взрослая девочка, понимаю, что до простаты по-другому никак, и оценить её структуру, эластичность, наличие уплотнений, нарушение дисфункций и прочего по-другому нельзя, но я ей на хрен не омега, мне в задний проход так глубоко лезть. Ещё и трубки туда совать, она всё ощупала, теперь и осмотреть нужно. Радостная новость, мне отдадут все результаты через декаду, так что просто предоставлю семейному репродуктологу и ежегодный медицинский осмотр проходить нет необходимости. А я на доктора Куллош всё время злилась, что он холодными руками гениталий касался. Ещё и братец Кристофера под дверью так злобно пыхтел, словно я надругаться над его мужем должна. Я злюсь потому, что мне больно. А ещё мне на два месяца даже близко к борделю подходить нельзя, а то член отсохнет и отвалится. Очень смешно. В клубе мне не были рады. Директор Аэрнтот по-прежнему хватал меня за лацканы пиджака и плевался от возбуждения. Прошло столько времени, а я до сих пор не нашла его Сирену. А он так не может. Он не желает работать с этой заносчивой стервой. Гримёрка слишком маленькая, цветов всего пара замшелых букетов, танцевальная постановка слишком вычурная, костюм трёт. И так далее… — Конечно, платье её трёт. Оно же на неё мало. Моя маленькая Сирена был утонченный и грациозный, а не как эта раскормленная ломовая кобыла. – Поднял голову повыше, чтобы слюна в лицо не летела. —Асиртен, он выступал в платье? – Жаль, здесь нет записывающих устройств, я бы на это глянула. — Не только. Понимаете, у него был такой сложный образ. - Директор Аэрнтот от воодушевления глаза закатывал, и снова он то плюётся, то жестикулирует так, что отойти нужно и подальше, не то зашибёт. – «Омега – гармония мужского и женского», да на его выступления приходили посмотреть не только мужчины, но и женщины. Омега, кто? Ну, пацан. Ну, даёт. Попросила рассказать поподробней. Меня пригласили в один из кабинетов. Оттуда неплохой вид на сцену, заодно мы сможем поговорить без посторонних. К тому же у них должно вот-вот начаться постановка, и мне предлагали оценить это уродство. Пока директор Аэрнтот расхваливал пропавшую приму, его помощница принесла несколько афиш. Он танцевал в клубе чуть больше месяца, за это время у них было семь гала-постановок. Для таких клубов такие масштабные постановки - очень сложная задача, поставленная перед танцовщицей. В такие дни приме приходится участвовать в сложных постановках на основной сцене, то и дело меняя костюмы, причёску и макияж. Всё это происходит просто в сумасшедшем темпе. А после ещё индивидуальный танец. Клиенты уж точно заказывали себе, так сказать, «приват». Костюмы Асиртен продумывал сам с учётом характера постановки по одной ему ведомой логике, но по итогу, как бы нелепо не выглядел наряд, его встречали на ура. Макияж и укладку он также делал сам. Более того, в свою гримёрку он никого не впускал. Афиши не особо разглядывала, у меня от одного взгляда на них начиналась эрекция. После всех тех приспособлений, что во все отверстия моего тела всунули – этот физиологический процесс крайне неприятный и болезненный. — Я могу это взять? – На меня недоверчиво глянули, но разрешили с условием, что я из-под земли его приму достану. По залу полилась музыка. К нам практически сразу присоединился постановщик. Он сидел в уголке и скулил, что повесится, потому как на вот это уродство смотреть нельзя. И что им не нравится, по-моему, неплохо. Джо - вредина, не мог меня уговорить прийти хоть из любопытства, так сказать, «на слабо меня взять»? Это даже близко не стояло с земным стриптизом, девушки и вправду танцуют, походу снимая тот или иной элемент одежды, но при этом полностью не раздеваются, а, наоборот, интригуют и в какой-то мере завораживают. Я пыталась представить на месте той танцовщицы моего омежку. Он ниже ростом, и это платье не выглядело бы как пошлый укороченный топ, что всё время норовил задраться, оголяя куда больше, чем мне хотелось сейчас видеть. Танцовщица прогнулась, и с её волос просыпалась серебряная пыльца. Чувство было такое, словно ты блуждаешь лунную ночь в густом тумане. А у моего омежки волосы словно лунные лучи, белоснежные с серебряным отливом. Срывающаяся с них пыльца только бы добавляла мистичности этой постановке. — Что она творит? Вот что она творит? Она опять сбилась с такта и вульгарно виляет бёдрами. Что это, директор Аэрнтот? Верните мне бритву. – Я в танцах ничего не смыслю, но помню, как тот воришка ходит и насколько плавно он двигается. Само собой, разумеется, эта танцовщица так не может. Она явно бета, и её суставы не настолько подвижны, вот она и не успевает. Сразу видно, что амплитуда движений у неё больше, потому и эти покачивания бёдрами выглядят столь пошло в её исполнении. — Прошу меня простить, но зачем позволять ей исполнять эту постановку? Мне не приходилось посещать подобного рода выступления ранее, но даже я вижу, что эти движения новой приме не выполнить. – Мне повезло, постановщика сорвало на истерику, и на меня словно из ушата полилась информация. — Я и не желал. Этот танец придумал Асиртен, он стал его коронным выступлением. Это всё эти курицы виноваты. Они, как одна, раскудахтались, что без этого номера постановка утратит свой лоск. А Ель, с позволения сказать, «профессионал»… Она просто завистливая стерва. Она хочет затмить нашу Сирену. Вот только я не позволю ей этого. Пусть танцует его партии, пусть натягивает на себя это тряпьё, пусть хоть поселится в его гримёрке, но ей никогда не затмить его. Вы бы видели, его гримёрка утопала в цветах. Клиенты записывались заранее и перебивали заказы друг друга, только бы иметь возможность взглянуть на него. Он был всеобщим… - Так, всё, хватит, от этого мёда у меня сейчас рот склеится, так нахваливать этого паршивца. Думаете, я ревную? Да, ревную. Я пропустила всё самое интересное, и я злюсь. Как и злюсь, что попусту трачу своё время, вместо того, чтобы разыскивать его. — У меня была встреча с господином Интэлортом, и он обвиняет вашу Сирену в краже его личного имущества. Что можете вы на это сказать? – Оба вскочили и принялись кричать, перебивая друг друга. — Это ложь. Наглая ложь. Как он мог что-либо у него украсть, если его похитили самого... — Как вы смеете. Если бы он не попытался над ним надругаться, то Асиртен не пост… Надоело, так что прости меня Джо, я на этих придурков накричала. — Так, всё, хватит. Хватит мне лгать. Я имел возможность навести справки. Он не собирался брать вашу Сирену силой. Да, не спорю, это могло произойти против его воли, и не потому, как его связывал контракт, а потому, как это вы его заставили, директор Аэрнтот. Интэлорт шантажист с долгой историей и явно не слабым компроматом, обнародование которого стоило бы вам не просто репутации. Что там было? Это что-то явно противозаконное? — Да как вы… - Значит, я права. Директор тогда сказал, что «он бы всё омеге компенсировал» и что «у него не было выбора». Что-то, что украли у Интэлорта, потеряло воздействие на директора, раз он столь быстро свою вину принялся отрицать. — До вашего проступка мне нет дела. И в поиске вашей Сирены у меня свой интерес. Более того, не собирался вам сообщать, но, кроме нас, вашу приму разыскивает ещё и полиция. Установлена его причастность к сорока семи ограблениям и кражам драгоценностей и антикварных предметов. И это только случаи, в которых прослеживается его специфический след. Так что ваша Сирена – высококлассный вор. И в ваш клуб он пробрался с определённой целью. И дальше будете отпираться? - Директор Аэрнтот обречённо сел на стул. Постановщик подал ему стакан с виски, даже не разводил. И не истерит, да ладно… - То есть вы не удивлены? — Нет. – Постановщик облокотился спиной о стекло, перекрывая мне обзор. – В момент, когда Интэлорта вломился к нам и принялся обвинять Асиртена, что омега проникнул в его дом, что из-за него Интэллрт лишился ценного имущества, директор Аэрнтот до последнего не верил. — Но не вы? – Он отвёл взгляд, и его голос стал глухим. — Его нельзя винить. То, что произошло с его семьёй. Поймите, детектив Куллош, вот вы явно не из бедной семьи, вы получили хорошее образование, основали своё дело. Но вы не начинали всё с нуля. А представьте, что вас выбрасывает не просто на обочину, а за изнанку жизни. Когда ты остаёшься один, без родных, без родителей, без поддержки. Ты либо сдаёшься и подыхаешь, словно крыса в сточной канаве, либо выпускаешь когти и отращиваешь клыки, выдирая у жизни куски съедобного мяса. Асиртен выбрал второй путь и винить его за него нельзя. Чем бы он ни занимался, я верил, что танцы и деньги, которые он может заработать здесь, позволят ему начать всё сначала. – Какой-то он слишком спокойный, что-то здесь не так. — Вы его знали ранее? – Постановщик отрицательно качнул головой. — Нет, и он мне ничего не рассказывал. Всё вот это для меня всего лишь хобби. – Мне протянули карту ,и , вот уж чудо, никогда не ожидала увидеть в таком месте такого человека. – Я занимаюсь обустройством и усыновлением вот таких вот заброшенных за изнанку жизни детей. И у меня большой опыт, чтобы без слов понять, что жизнь его изрядно потрепала. — Но откуда вы знаете, что он остался без семьи. – Директор недовольно поглядывал на постановщика, в разговор не лез. — Вы, может, его и разыскиваете, но явно ничего толком о нём не разузнали, оно и не удивительно. Его телосложение, цвет волос, в нетипичном сочетании тёмной радужки глаз и специфический акцент, которые он очень пытается скрыть, выдают в нём жителя провинции Альсэрнортэн. – Первый раз такое слышу, а по стране меня помотало изрядно. – Не хмурьтесь, детектив, этой провинции не существует более ста лет. Но это не значит, что по стране не разбросаны мелкие поселения с потомками жителей этой провинции. Последнее такое поселение было уничтожено пять лет назад. Такая ненависть к жителям этой провинции обусловлена их происхождением. Они утверждали, что являются кровными наследниками последнего императора, и их внешность это подтверждала. Для сохранения чистоты крови они вступали в браки исключительно между жителями своей провинции, а в последующем - мелких поселений. У них даже практиковались кровные связи из-за малой численности. — Всё равно не улавливаю, при чём здесь этот омега? Вы же не пытаетесь сказать, что он потомок последнего императора. – Постановщик рассмеялся. —Нет, хотя кто знает. К сожалению, такое сейчас не отследить. Я хочу сказать, что некоторые предприимчивые и не совсем честные люди, прикрываясь всеобщей ненавистью или покрывая своё злодеяние моральными принципами, которые якобы потомки провинции Альсэрнортэн нарушали, вступая в кровные половые связи, систематически уничтожали поселение за поселением. Мужчин и женщин вырезали, а детей продавали в бордели и подпольные клубы. И власти закрывали на это глаза, списывая преступления против потомков провинции, как кровную расправу. Или вообще делали вид, что такого инцидента не было, потому как большинство детей не имели регистрации. Опять же из-за близких кровных связей. — Насколько вы уверены, что Асиртен - потомок жителей этой провинции? Быть может, он ребёнок кого-то из тех, кого ранее продали в рабство и так далее. – Постановщик качнул головой. — Это невозможно. Потомки жителей провинции Альсэрнортэн, по большей мере, омеги. А, насколько вы помните, омеги от связи с альфой утрачивают возможность передать свою кровь детям. И, детектив Куллош, я давно здесь сижу, а моя основная работа учит меня читать язык тела. Вы его разыскиваете не потому, что желаете передать его закону, он вам интересен или? – Не дождётесь. Влиять на меня бесполезно, но я уловила суть мысли. — Не стоит недооценивать уровень моего профессионализма. Понимаю, ваше отношение продиктовано сожалением в отношении его происхождении и участи семьи. – Встала, забирая афиши. – Но, надеюсь, вы не рассчитываете, что меня пробрала на жалость ваша честность? Если я его найду, то с ним будет разбираться полиция. Если доказать ничего не смогут, то тогда ему решать - возвращаться к вам или нет, но, директор, не сильно на это рассчитывайте. Всего доброго. Клуб хотелось покинуть до того, как он в лицо вновь начнёт плевать от возбуждения. Ничего толком я не узнала. А то, что узнала, вызывало неоднозначные чувства. И без него понимаю, что не от сладкой жизни начинают заниматься подобными вещами. Вот только насколько это служит оправданием? Каждый вправе совершить ошибку, оценивать нужно поступки, что мы вершим после. В клубе его ценили. И более, чем уверен, что и получал он немало. Даже при невысокой зарплате, если гримёрка утопала в цветах, то и на чаевые клиенты не должны скупиться. Но он исчез, потому как его цель не зарплата, танцы и честная жизнь. Его цель чужой сейф. А моя? А мой мелкий юркий омежка, гримёрку которого я так и не осмотрела. Джо меня убьёт. Поморщилась. Назад меня не пустят, я сболтнула лишнего, что делать? —...Иль, прекрати хоть ты закатывать истерику. – А вот и возможность, а погрею-ка я длинные ушки – Ты сама виновата. Кто просил тебя во всём подражать тому мальчишке. Всё, что нужно было, это заменить этого… — Заменить? Да этот придурок только и ходит, что сопли подтирает и в лицо плюётся. Не понимаю, как ты с ним до сих пор сексом занимаешься? Не противно? А скажи мне, ты - подстилка, тебе не противно позволять, такому как он… - Звук пощёчины. «Ауч, а не любовная ли это свара». — У меня нет выбора. Или ты думаешь мне приятно каждый раз, когда он свои пальцы запускает под юбку. Или ты думаешь, я глухая и не слышу, как он всё время пыхтит его имя. Но пока я его терплю, ты можешь закатывать истерики и требовать больше зарплату, лучше постановку, просторней гримёрку, шикарней наряды. – Так, явно ничего любопытного, так что вышла и испортила им момент. Ну кто же знал, что задание клуба имеет такой удобный запасной выход в трёх кварталах от центрального входа. — Дамы, я вам не помешаю? – Помешала. Так что побыстрее отвечать будут, только бы я свалила. Мило. – Мне нужно осмотреть гримёрку Асиртена. И я хочу забрать все его личные вещи. Включая те, которыми пользуется новая прима вашего клуба. — Знаете что, детектив, а не много ли вы на себя берёте? – Много, но им знать не нужно. — Как пожелаете, вот только или эти вещи получу я от вас, ну, или, а не пойти ли мне в департамент полиции и поделиться с ними информацией, что Асиртен очень похож на одного подозреваемого, которого они ищут уже несколько месяцев? Тогда, во-первых, они изымут все вещи для экспертизы. Во-вторых, на неограниченное время закроют эротично-танцевальный клуб. В-третьих, начнут опрашивать и допрашивать всех ваших гостей. – Ох, сейчас они меня вдвоём подмарафетят, как пить дать. - А, значит, вы при всём моём уважении потеряете работу. И лично ваши труды, госпожа помощник директора, по ублажению своего начальника станут пустой тратой. Меня впустили в гримёрку. Вещей именно Сирены было немного, косметика, украшения. Покрутила в руках несколько побрякушек. Ничего любопытного, явная бижутерия. Неужели ему ничего посолидней не дарили? Не верю. Три десятка костюмов, судя по тому, что я вижу их, не используют. — Это всё? – Помощница кивнула. – Клиенты делали ему подарки? — Да и часто. А также директор Аэрнтот покупал тому регулярно дорогие гарнитуры и прочие украшения, ему ничего не жалко было для своей примы. – Вроде слова приличные, а словно ядом плюнула. Попросила показать, что именно подарил директор, и всё равно не понимаю – всё вот это дешёвка. Хотя если это подделка, то довольно качественная. Меня словно обухом по голове ударило, ах же он паршивец. Я всё гадала, почему полицейские более не находят камни из краденых гарнитуров. А что, если искать нужно не камни, а… губы довольно растянулись, мне нужно к Джо. Посоветоваться с ним. И пусть уже он ворчит, что я чокнутая. К Джо меня не пустили, и доктора Рустор нет. В прошлый раз нам повезло, и она просто задержалась на работе. Но была и хорошая новость, Джо выписывают послезавтра. Деталей помощница не знает, но у неё в документах указано, что через два дня в его палате запланирована дегазация, а так бывает, когда выписывают пациента.***
Утром вставать я не спешила. Джо нет, так что встречи с клиентами я попросила помощницу перенести на вторую половину дня. Ну, не люблю я просыпаться ни свет ни заря. — Кристина, бестолочь ты. Ты почему разбрасываешь собственные вещи по всей квартире. Здесь что, по-твоему, хлев? – Джо. Это же Джо. Я вылетела в чём была, то есть ни в чём, так что в меня со злости как раз штанами и швырнули, нивелируя мой порыв нежности. – Прикройся, сколько просить тебя не расхаживать голой. То, что анатомически мы мужчины и альфы не значит, что ты можешь расхаживать… — Ты из больницы сбежал? – Быстро натягиваю брюки. Джо странный, судя по раздражённой речи и испарине, он всё ещё нестабилен. Но что он делает дома так рано? — Нет, меня доктор Рустор привезла. Вот скажи, что ты вчера делала в клинике? – Глупость какая, что к нему же и пыталась попасть. – Ты хоть себе отчёт отдаёшь, что такое клиника и зачем туда обращаются нормальные люди? — Ты мне был нужен. А меня к тебе иначе не пускали. – Надула губы, я понимаю, что ему плохо, но я же переживаю. Чувствую запах его феромонов, чуть кисловатый запах зелёных яблок, совсем чужой. Джо так не пахнет, может, это из-за подавителя. – Меня по макушке шлёпнули пальцами, но тут же невзначай взъерошили волосы. – Спасибо тебе. Доктор, конечно, меня отругала за твоё мерзкое поведение, но решила, что раз в твоём присутствии я спокоен, то и нечего занимать койку без дела. Посещать клинику я должен два раза в сутки и принимать подавители регулярно, а в остальном пока гормоны не стабилизируются, то от тебя не отходить ни на шаг. — А спасть тебе можно в своей спальне, или мне простынку перестелить? А то мало ли. – Он раздражённо заворчал. — Не паясничай. Сама виновата, шляешься по всяким злачным местам всё так же регулярно, вот и итог. – Он протянул мне конверт. – Доктор Рустор передала, внутри заключение, и передай данные доктору Куллош. Рановато, мне говорили, через декаду будет. Ну ладно, мало ли. — А почему она сама не передала? – Сунула нос в конверт. Заключений хоть и напечатанное, а в нём фиг, что поймёшь. — А ты не знаешь? – Знаю, что? – Странно, что ты не знаешь. Доктор Рустор в прошлом невеста вашего семейного репродуктолога. У них свадьба расстроилась из-за брата Кристофера за три недели до назначенной даты. – Чуть бумаги не уронила от возбуждения. А он откуда такие вещи знает? – Мне доктор Элентэнт сказал, что после столь низкого поступка брата Кристоффера мне очень повезло, и доктор Рустор согласилась меня осмотреть. А до этого, едва слыша фамилию Куллош — Элеонор Рустор багроветь начинала от злости. А когда бывший жених таки зачал, то она клинику сменила, только бы даже случайно не пересекаться с ним. — Да, как-то неудобно получилось. Но, с другой стороны, это же сколько времени прошло, уже можно давним давно забыть и… - И вот мне снова достался подзатыльник. Сколько ему повторять, что это тело мужское, но натура у меня женская и чувствительная. — Кристина, то, что ты свою невесту игнорируешь и жениться не собираешься – не значит, что законы нашего мира уважать нельзя. Разорванные брачные обязательства бросают тень на стороны контракта. Особенно, если контракт разрывает омега. Значит, с альфой что-то не так и, значит, другой омега хорошо подумает, нужен ему такой партнёр или нет. Ты думаешь, почему на тебя не давят с браком? Потому как семья твоей невесты не нашла для неё более выгодную пару, чтобы разорвать контракт первыми и обвинить тебя в несостоятельности, как альфы, или ещё как использовать твою неблагонадёжность. – Ну, к несостоятельности им не придраться, а в остальном - удачи им. Надеюсь, им известно, что их ждёт, попробуй хоть кто-то на меня давить со своей свадьбой и контрактом. — Ладно, не хочу портить тебе настроение. Давай на кухню, я расскажу тебе всё, что узнала. Тебе кофе можно? – Он качнул головой. — Я чай заварю, а ты приведи себя в человеческий вид. Или хоть халат надень, не желаю на твоё голое тело смотреть. Ушла к себе в комнату. Решила, что чай заваривается долго, так что можно сначала в душ. Сегодня не возилась, так что долго меня не ждали, и мой чай не остыл, но зато я в свежих брюках и рубашке. Под чаёк с печеньками, конфеты Джо подъел, пока меня не было, что странно, он сладкое почти не ест, но ладно, я не жадная, я ему поведала всё, что узнала от «постановщика». Что обнаружила или, точнее, не обнаружила в гримёрке. И своё умозаключение касательно того, что мне пришло на ум. — То есть, ты считаешь , он решил усложнить нам задачу, и нужно искать не камни, а снова гарнитуры? А в чём смысл? – Ну хоть сразу не утверждает, что это бред сивой кобылы. — Ну, сам подумай. Чтобы полицейские не могли найти украденные украшения, он их разбирал и продавал по частям. Мы эту, так сказать, схему вычислили и поток ему перекрыли, да? – Джо кивнул. – На руках и по скупщикам теперь ходят полицейские и разыскивают камни по описаниям. За последние несколько недель новых или сомнительных драгоценных камней не появлялось. — Конечно, их не так легко раздобыть, чтобы так рисковать. Да и скупщики в ломбардах засветились, логичней в таком случае затаиться и выждать время. – Я перебила Джо. — Зачем, если можно заплатить такому же нечестному и сговорчивому ювелиру и изготовить подделку, а, точнее, заказать новое украшение из собственных материалов. Ювелиров проверить гораздо тяжелее, чтобы избежать возможности ограбления, они вправе не регистрировать адреса своих мастерских. Всё, что им нужно – патент и оплатить налог за право изготовления украшений. И это я даже не беру во внимание нелегальных ювелиров, которых, уверена, не так и мало даже в столице. – Торговые палаты и ювелирные дома не станут работать с ювелиром без регистрации и патента на работу, но это не значит, что все они работают легально. — Быть может и так, но не слишком ли это хлопотно? Заплатить ювелиру, потратить время и всё равно рисковать. Ведь полиция регулярно проводит рейды, и на украшения без сертификата обращают внимание. А если заподозрят, что оно краденое, то изымут до выяснения происхождения. – едва не кинулась его целовать. Джо, он гений. — А они с сертификатом. Джо, украшения должны быть с сертификатом. – Он покрутил пальцем у виска, да, он много чего перенял у меня, пока я проходила адаптацию и отвыкала от земных привычек. Но порой он использует их на мне. Я позвонила в департамент и обрадовала полицейских. Им нужно вновь проверить ломбарды и ювелирные лотки. Проверять украшения с сертификатами, а сертификаты на подлинность. Они, наверное, тоже пальцем у виска крутят и мысленно посылают меня в самую глубокую дыру, желая, чтобы меня там погребло с моими идеями. Но с камнями-то выгорело, так что пускай не ворчат, а проверяют. Штольни, кабинет главы гильдии наёмников — Элеонор, ты уверена? – Сохара нервно металась по крохотному помещению, что служило для неё кабинетом. — Более чем. Майн сама всё лично несколько раз проверила. – Сохара присела на стул ещё раз, глядя в бумаги, символы плясали, хорошо, партнёрша сейчас отдыхает, ей волноваться нельзя. – Соха, я гарантирую, в этот раз всё будет наверняка. Я лично ей проведу все инъекции и вливание. Её организм полностью готов, но, к сожалению, ей нужно будет находиться под присмотром. Соха, будет у вас малыш, я обещаю. — Спасибо Элеонор, ты даже не представляешь, что делаешь для нас. – Элеонор поджала губы, невзначай отворачиваясь от новой подруги, кто бы мог подумать, что спустя столько времени сможет вновь кому-то доверять. А всё Сайрен. Удивительный мальчик. Любовь к нему и забота о нём соединила столь разных людей. – Насчёт работы для Майн… — Не бери в голову, это пустяк. Зато так она будет и под присмотром, и всё, что нужно под рукой. – Поначалу она хотела предложить, чтобы та пожила у неё, но не решилась, женщинам и так на время придётся расстаться. Нечего нервировать альфу ещё и такими глупостями. – Со мной работа не пыльная, да и платят мне хорошо. К тому же это на время, пока она не разродится. В дверь постучали. Соха разрешила войти, один из подручных недоверчиво смотрел на доктора. Им из центрального сектора было отдано распоряжение никогда и ни при каких обстоятельствах не вредить доктору Рустор, а ещё обеспечить ей поход в штольни. Иммунитет иммунитетом, а некоторые вещи обсуждать в её присутствии воры не спешили. —Ардель, что у тебя. – Ещё один краткий взгляд на доктора, и подчинённый зашептал альфе на ухо. Та зло поджала губы и отпустила парня. Запах вокруг неё сгущался – Куллош, куда без него. С тех пор, как Сайрен попал в поле его видимости, он только то и делает, что путает нам карты. И откуда он такой вездесущий взялся? — Соха, ты или успокойся, или я пошла. – Глава гильдии воров вздрогнула всем телом, ну да, рядом альфа и тоже не слабая, так что нужно взять себя в руки. – Проблемы? — Да, ищейки взяли след. Сайрен предложил новую схему, как краденное сбывать, а сегодня заявились ищейки и принялись целенаправленно изымать сертификаты на украшения. Так что мы опять несём убытки. — Ты же не думаешь, что кто-то из ваших осмелился… - Та отмахнулась. Правила гильдии простые и всем ворам известны. Попался, либо молчишь, либо тебе помогут. - Нет, думаю снова Куллош. В прошлый раз он догадался камни искать, теперь гарнитуры. Мне порой кажется, что они с Реном одним воздухом дышат. – Элеонор постучала пальчиками по поверхности стола. — Насчёт этого. Тут такое дело, у меня появилась возможность проверить Кристофера Куллоша, он немного переиграл с омегами в борделе и вместе со своим дружком случайно на мой приём попал. Когда Майн сказала, что Рен выбрал его, как альфу, я не могла позволить всему свершиться так просто, и не проверить его хорошенько. – Сохара аж на месте подпрыгнула от радости – это же просто удача. Она нетерпеливо смотрела на доктора. – Сейчас, конечно, нужно дать ему время пролечиться, он какую-то инфекцию подцепил, а в остальном – здоров и… - Доктор откашлялась, ей бы карту для полноты картины, но и так видно, что о себе альфа заботится. Джозеф Линконер, конечно, был бы кандидат получше, но здесь вопрос не только вкуса. – В остальном, как к альфе , к нему не придраться. Да и Рену, как я поняла, последствия не нужны. Но есть кое-что, что меня немного пугает. — Что? Элеонор, не томи. Это что-то плохо, да? – Элеонор кивнула. Плохое? Не то слово. — Поверь, я лично за Майн два раза перепроверила. Да я за свою практику в первый раз такое вижу, но у него и Рена совместимость крови выше девяноста пяти процентов. Я думаю, течка у мальчика тогда у него началась из-за крови этого альфы. – Сохара вновь принялась метаться. Тогда понятна одержимость Рена именно этим альфой. Он подсознательно к нему тянется. — Слушай, тогда может это плохая идея разрешать ему и… - Элеонор тоже об этом думала, и, к сожалению, она не может успокоить главу гильдии воров. — Увы. Но для него так будет лучше. Я имею в виду, Рену будет лучше с ним. Не забывай , его нервное здоровье и травма не позволит просто так расслабиться с альфой. Это сейчас, вдали, он настроился и на всё готов, а как в процессе пойдёт, никто даже подумать не в состоянии. А так его подтолкнёт кровь. Да и ни один альфа своей паре не навредит, даже в гон. К тому же с такой совместимостью. – Это Сохара знала, и сейчас только на это нужно и можно рассчитывать.