Попаданка в мир омегаверс

      Пять дней пролетели как один. Сегодня Джозеф дома, на время, когда должны появиться доктор и Сайрен, его не будет. Партнёр хочет подогнать дела в агентстве, а точнее, учётные записи, которыми я и так , бестолочь такая, не занималась. Он с Нэти вновь куда-то едет отдыхать и не желает разгребать весь бардак за мной. А ещё друг сообщил печальную для меня новость, этот день настал, и он съезжает. Они подали в агентство заявку на приобретение жилья. Отец Джозефа очень хочет породниться с семьёй Нэти. Мне очень жаль, что друг меня покидает, но так лучше для меня в первую очередь.       Ситуация с Сайреном формальна, не стал бы он меня обманывать, незачем. Доктор Рустор следит за здоровьем мальчишки, она должна была понимать, что без экспертизы Рену на слово никто не поверит. Для точности данных её, разумеется, будет проводить семейный репродуктолог рода Куллош. Так что, если я хочу, чтобы Рен был под моим присмотром , Джо-Джо придётся съехать.       Дверь скрипнула, вышла в коридор. Сайрен, кто же ещё, выглядит всё так же паршиво. Ещё и упёрся и поступил по-своему. — Куллош, займись лучше делом, чем сверлить меня недовольным взглядом. У вас не только замки ненадёжные, но и система оповещения о внеплановом проникновении. Вы, что, в качестве сигнализации скрип дверных петель используете или богатенькие мальчики принципиально их не смазывают? - Мой ключ был небрежно брошен на тумбочку. Даже не хочу вспоминать, как пришлось проникать в квартиру. Да меня патрульные задержали за попытку проникновения. Смех и только. — Ты почему ушёл после клиники, я разве не понятно сказал, что ты… - Рен прошёл мимо, толкнув меня плечом. — Ты не вправе мне указывать, я свободен от твоих желаний. Придёт доктор, объявит результаты и обсудим условия, до этого даже не разговаривай со мной. – Он сел на диван, переплетая ноги и вновь выворачивая суставы. – Забыл. К тебе придёт доктор Рустор, я, как-никак, её пациент, и результаты косвенно, но касаются меня. И ещё, если ты не против, Сохара тоже хотела присутствовать, она меня опекает. Сохара и её партнёрша заменили мне родителей. — Я не против, когда они будут? – Он поднял голову, изучая циферблат хронометра. — Сразу, как придёт ваш семейный специалист, быть может, пару минут нужно будет подождать. Ты упоминал контракт – копию отдашь Сохаре. — Почему ей? Ты не вступил в брачный возраст? – Только бы да, да меня посадят за надругательство над ребёнком. В этом мире нет подростков, есть дети и есть вступившие в брачный возраст. — Нет, мне двадцать не переживай. Сохара — глава гильдии воров, и ей будет нужен контракт для совета глав гильдий. Нужны подтверждения того, что я не продал ребёнка и не вынашиваю его за деньги для богатой семьи, за такое строго наказывают. – Вот, как и у таких есть честь? Или? — А что так? Боятся рабочая сила покинет их ряды? – Съязвила, просто не удержалась. Он вновь зло на меня смотрит. — Тебе повторить, не разговаривай со мной, пока не придёт врач. Мне нет дела до твоего мнения и твоих осуждений. Даже , оставь я ребёнка в приюте, у него могла бы быть и лучше судьба , чем у меня. А если ты веришь, что мне моя жизнь доставляет удовольствие, то явно живёшь в мире грёз, Куллош, – Омега от меня отвернулся. В матовой поверхности отражалось его лицо, было видно, как дрожат его губы. Я его обидела — вот идиотка.       На Земле беременные женщины нестабильны гормонально и на таком раннем сроке крайне чувствительны. Насколько омеги отличаются от земных беременных?       Направилась на кухню, сделала ему чай. В прошлый раз он съел только пару несладких булочек, не думаю, что у него аппетит появился. Едва поставила на столик чай, как в дверь постучали. Пришёл доктор Куллош, вид у него, скажу я вам, не самый презентабельный. — Доброго дня, доктор. – Он скрипнул зубами и зло процедил. — Для кого как, Кристоффер, для кого как.       Доктор прошёл в гостиную. Его недовольный взгляд скользнул по Рену. Доктор плотно сжал губы, явно слишком долго всматриваясь в позу, в которой омега переплёл ноги. — День добрый, господин Аверлин, могу я обращаться к вам не формально. – Он кивнул, так и не поворачивая головы, изучая стену. – Сайрен, тебе так удобно сидеть? — Да, только так и удобно, иначе сильно давит и постоянно в туалет хочется, а ещё тошнит всё время. – Доктор поджимал губы, да, невежливо разговаривать с посторонними затылком, так что можно и на меня обратить внимание. — Что в результатах? – Я чуть от нетерпения на месте не прыгала. И папка, я так и жажду её вырвать и глянуть, что там. Меня хлопнули папкой по лбу. — Уймись и приготовь остальным чай. С этой нехитрой задачей ты в состоянии справиться и не испортить всего. Сейчас подойдут Элеонор и представители Сайрена, тогда и поговорим. – Доктор сел в одно из кресел. – Сайрен, мне нужно уточнить кое-какие данные касательно твоего прошлого, можно? Или ты предпочтёшь подождать доктора Рустор. — Нет, всё в порядке, спрашивайте. – Меня выставили на кухню. Доктор наклонился, что-то едва слышно шепча. Хотела их подслушать, делая шаг в их сторону, этот совёнок взглядом вымораживал меня до костей.       Я только и успела залить воду в заварник, а ещё я собиралась сварить кофе. Ну, если я и бестолочь, то хоть гостеприимной бестолочью побуду. В дверь постучали вновь, пришлось проигнорировать, что в моём присутствии эти двое вновь замолчали и сделали вид, что Сайрен не расстроился после допроса доктора.       На пороге доктор Рустор, её помощница Метти или Майн, не помню, и крупная и доселе незнакомая мне альфа. — Кристоффер – это Сохара — глава гильдии воров, а это Майн – её партнёрша. Ты не против, если они… - Указала на гостиную, мне всё равно с ней контракт обсуждать, так что я не против и присутствия.       Женщины расселись на диванчике с двух сторон возле Сайрена. Майн, невзирая на положение, села на подлокотник возле своей партнёрши, хотя оно крайне неудобно для беременной женщины. — Чай, кофе или, может, что покрепче. Вы все такие напряжённые. – Доктор рявкнул на меня. — Кри, сядь и прекрати делать вид, что ничего не произошло. – Сесть так сесть. Доктор как раз встал и, наконец, открыл папку. – Раз все собрались, то у меня результаты экспертиз и общего обследования. – Поздравляю, Кристоффер, этот омега таки зачал от тебя. Срок совпадает с датой вашей единственной близости. Как это возможно, не понимаю ни я, ни Элеонор, но предполагаю, что всему виной ваша высокая кровная совместимость, хотя…       Я напряглась всем телом. Сказанное доктором «хотя» вызывало дополнительное волнение. — У вас нулевая генетическая сопряжённость. Исходя из этих данных, возможность зачатия нулевая даже без проблем со здоровьем Сайрена и воздействием на твой организм препарата спермицидного действия. Результаты анализов и общего осмотра позволяют предположить, что дети в порядке. По данным гормональной карты они омеги, а генетического анализа – девочки. Теперь стоит вопрос того, что ты намерен делать дальше? Сайрен по личным причинам оставить детей не может и потому… — Без «потому», я просто хотел соблюсти формальности, но я не позволю моему ре… - До меня наконец дошло. – Доктор, а почему вы о ребёнке говорите во множественном числе? — Рен, малыш, да он тугодум. Ты уверен, что для девочек так будет лучше? Быть может, ты передумаешь и оставишь их? Мы что-то придумаем. Я поговорю с советом глав, не знаю, мы можем попытаться. – О чём это они, почему снова девочек? Ребёнок же должен быть один? — Нет, доктор Рустор, вы там были и всё слышали. Если я желаю… - Рен сглотнул и его глаза стали влажные. – Уже их оставить, то сумма моего долго возрастёт и не в два раза, а как минимум в три, если не больше. Сейчас я не могу работать, и долг за мою жизнь увеличивается с каждым днём, пока я вновь не начну приносить деньги. — Соха… - Глава только покачала головой, касаясь живота партнёрши. — Прости, Элеонор, но таковы правила. В штольнях не место детям и семьям, даже нам придётся платить, но наша сумма гораздо меньше. Сайрену нужно упорно работать ещё лет десять. Оставь он дочерей – это превратиться в пожизненную каторгу, да и небезопасно детям находиться в штольнях. — Штольни? Так ты из… - А чтобы их всех. Доктор Куллош же точно обо всём доложит отцу Кристоффера и непонятного омегу отца он мне простил бы, но вора, живущего под землёй — нет. Нужно планировать эмиграцию и, желательно, в иной мир. Но доктор удачно переключился на доктора Рустор. – Элеонор. Что это такое? Ты докатилась до того, что обслуживаешь всякий сброд? Если ты думаешь, что я закрою на это глаза, то ты ошибаешься. За незаконную врачебную деятельность тебя лишат лицензии. Ты хоть понимаешь, что ты натворила? — Доктор Куллош, а что насчёт вас и вашей практики? Вы никогда не нарушали врачебную этику в отношении пациентов? Думаете, у вас в карьере не было проколов? – Он напыщенно выпятил грудь. – Уверены? А напомнить вам, что с вашего ведома горничная подменила подавители, а семья едва не довела до срыва, дабы я надругался над невестой в присутствии членов семьи Куллош и представителей семьи Ликонер и Вальдерт. Это доктору Элентэнт повезло, и у Джозефа на тот момент был контракт с другим репродуктологом, у вас такой защиты нет. Вы знали, что мне угрожает опасность, и не вмешались, и вялые потуги повлиять на отца не в счёт. Хорошо, здесь, ладно, вас отец, быть может, и прикроет, а ранее? До того, как я восемь лет назад в последний раз пытался свести счёты с жизнью из-за того, что был недоразвит, почему вы не назначили мне заместительную терапию ранее? На тот момент вы два года как вступили в брак с моим братцем и получили должность семейного репродуктолога семьи Куллош. Нарушение гормональной дисфункции члена семьи Куллош – разве не ваш основной профиль? Что, настолько было жаль братика? И, чтобы его утешить, решили за мой счёт ему самолюбие почесать. А, быть может, это всего лишь часть плана? Вы меня не лечили и даже не пытались, не пытались назначить более радикальные меры в терапии, а сострадательно смотрели за каждой моей попыткой покончить с собой. Хм, в юриспруденции есть ряд статей про недобросовестное выполнение врачебных обязанностей. Доведение до самоубийства. Или моя любимая - организация убийства, и виновны не только вы, но и братик. А что, вы меня не лечили, даже толком к психотерапевту за консультациями не обращались, а братик всё время надо мной издевался, подталкивая к логичному решению. В суде, конечно, такое рассматривать не станут, а вот радио, думаю, такое заинтересует, что там будет с честью семьи Куллош, о которой вы так заботитесь? Вы не станете из мести угрожать доктору Рустор, или я испорчу вам жизнь и карьеру. — Не нужно, мальчик. У Элеонор полный иммунитет, дарованный всеми главами гильдий. Если хоть кто-то попытается её тронуть или навредить – это будет последнее, что этот человек попытается сделать. Помощь Элеонор неоценима, и мы ей за это благодарны. Только то, что она помогает заботиться о Сайрене, для нас очень много значит. – Почему меня злит, что все они о нём заботятся? — Хорошо, я понял. Кристоффер, ты уверен, что справишься с воспитанием обеих дочерей? Быть может, ты одумаешься и заберёшь только одну? Уж прости, но ты не только как альфа состоялся условно, но и как отец доверия не внушаешь. – Я выпала из реальности, дочерей – две. У меня две дочери? Как? Как в его хрупком теле помещается сразу две малышки? Доктору моя несобранность надоела и на меня рявкнули. – Кристоффер, приди в себя, наконец. Что за непотребное поведение? Мы обсуждаем важные вопросы. — Доктор, вы можете идти, вам ещё нужно встретиться с отцом и всё-всё ему рассказать. И передайте от меня, что я дочек не оставлю и забрать не позволю, как и пытаться вредить Сайрену. И братику передайте, одно слово выльется из его поганого рта, я его фонтанирующий поток плотно прикрою. – Доктор надолго не задержался. С багровым от гнева лицом он ушёл. Подошла к Сайрен ближе и уложила на живот ладонь. Конечно же, трогать себя омежка не позволил, тотчас стряхнул руку со своего тела. Резко поднявшись, намылился покинуть мой дом. — Мы всё выяснили, я пошёл. Составишь контракт, передай Дирку — хозяину таверны, он… - Ну, уж нет, пацан, так дело не пойдёт. — Ты останешься здесь. И это будет первым пунктом контракта. Работать ты сейчас всё равно не в состоянии, так что толку от тебя ноль. Твои замыслы только ты и в состоянии реализовать, и наша с Джо улучшенная статистика по раскрываемости это подтверждает. В штольнях небезопасно… — Доктор Рустор вмешалась, как трудно, когда вокруг столько заботливых альф. — Как и с вами, господин Куллош. Сайрен может пожить и у меня, я как-никак… - Вспылила, я себя сдерживала и молчала, когда доктор всё время трогала моего омегу, но жить в её квартире — это перебор. — Сайрен останется здесь, и это не обсуждается. Он носит наших девочек, моя задача заботиться о детях и обеспечивать их здоровье и комфорт. И никому не советую мне мешать. – Рен разозлился и не хило меня ударил в живот, намекая, что речь идёт не только обо мне, но и о нём. — Простите , Кристоффер, но это на самом деле плохая идея. Кроме вас я чувствую запах другого альфы, и Рене не стоит жить с вами. Здесь не те условия. – Сохара явно пыталась сгладить ситуацию, ну уж нет. Я его до родов не отпущу. Он будет жить здесь. — Джозеф съезжает, он будет жить со своей невестой, сейчас его нет. Здесь две большие спальни. Две раздельные купальни, большая гостиная и кухня со столовой. Также в квартиру проведён телефон. Рен будет здесь жить, но он не заключённый. Он может выходить, гулять и даже посещать штольни, когда ему вздумается, я его не ограничиваю и не контролирую, только я прошу, чтобы ночевать он приходил сюда. И вы всегда можете быть с ним на связи по телефону, а также приходить к нему в любое время. Остальные детали обсудим по ходу оформления контракта. — Соха, доктор, Куллош прав, мне лучше остаться здесь. На меня и так косо смотрят, за то что я не работаю. Я же слышу, как они шепчутся, что я незаслуженно съедаю чужую пайку. А когда станет известно, что девочек две? Я не хочу проблем. Но, Куллош, у меня есть условие. – Кивнула. – Твоя забота и обеспечение направлены только на них. Мне от тебя ничего не нужно, понятно? — Хорошо, раз все согласны, то что насчёт чая? —  Кристоффер, помните, что в такой период, секс с мужчиной омегой в десяти случаях из десяти заканчиваются преждевременными родами. Сейчас девочки слишком крохотные и не выживут вне утробы. – Так меня, что, за похотливое животное приняли? —  Я так понимаю, он вам всё рассказал? Тогда вы должны понимать, в тот момент я хотел как лучше для него. Ему со мной было хорошо, как и должно быть во время секса омеги с альфой. Рен, я хоть что-то сделал против твоей воли? – Он надул губы, какой милаш, так бы и зацеловала. — А нужно было? Ты меня обманул, и из-за тебя у меня неприятности и… - Его губы вновь дрожали. Да за что мне это? Зарычала, нет , так дело не пойдёт. — Всё. Чай, я так понял, никто не будет. Можешь идти с ними или куда тебе там было нужно. Ключ возьми на тумбочке, постарайся слишком поздно не возвращаться, не заставляй меня нервничать. Я буду сегодня занят, но к вечеру вернусь. И не забудь, временно ты живёшь здесь, сразу возьми, что тебе необходимо или, если нужно, то я могу… - Он прошёл мимо меня, зло хлопнув дверью. Несколько раз глубоко вздохнула, переводя дыхание. – Что за упрямец? Сохара, простите, как можно с вами связаться для того, чтобы передать вам контракт. — Отдадите Элеонор, она знает, как нас найти. И ещё кое-что, господин Куллош, если вы ещё хоть раз заставите его нервничать, вам стоит остерегаться тёмных переулков. – А вот запугивать меня не нужно. — Я не боюсь пустых угроз, но за предупреждение спасибо. Доктор Рустор, я могу попросить вас задержаться буквально на пять минут. – Задерживаться со мной и на минуту она не желала, ну, хорошо, можно и так. – Хорошо, спрошу тогда у семейных реп… — Хорошо, Кристоффер, у вас пять минут. Задержите меня сверх времени, выставлю счёт. – Глава гильдии воров и её партнёрша нас покинули, так что пригласила доктора назад в гостиную. — Перейду к сути. Что значит нулевая генетическая совместимость? Почему это плохо? – Она вздохнула, я не собираюсь ей облегчать задачу. — Низкая генетическая совместимость говорит о том, что у пары априори не может быть потомства. Это как скрещивать жука и червя. Делай, что пожелаешь, толку не будет, как и потомства. – Села напротив, хорошо, но Рен в положении, и ребёнок точно мой. – Почему плохо? Мы не знаем, всё ли будет в порядке с малышками, после того как Сайрен разродится. — Вы имеете в виду, будут ли у них генетические отклонения? Пороки развития? – Доктор поджала губы, явно не над ответом раздумывая. — Этого как раз можете не бояться, мы проверили их геном и… - Опять она тянет время. – Он очень схож с геномом Сайрена. С большой долей вероятности малышки в порядке и , это только мои предположения, они будут, как Рен. — Вы имеете в виду омеги? – Она качнула головой. В смысле нет? Дочки — омеги, доктор же так сказал. — Я не стану раскрывать все данные о моём пациенте. Рен утверждает, что он и сестра были похожи настолько, что их никто, кроме матери, отличить не мог. И ещё немаловажный факт – отец Сайрена альфа. – А вот сейчас мне выпить нужно, чтобы извилины смазать. — Как альфа? А разве от связи альфы и омеги кровь омег не угнетена? – Доктор утвердительно кивнула. – Тогда как? Это может быть как-то связано с тем, что, возможно, Рен наследник жителей провинции Альсэрнортэн? — Я не знаю, Кристоффер, потому и не могу вам ответить. Наследников провинции Альсэрнортэн никто и никогда не исследовал, их жизнью и культурой никто не интересовался, и при первой же возможности их истребляли словно скот. Затрудняюсь дать вам ответ на этот вопрос. Могу только предположить, что это их отличительная черта. Если отец Сайрена был альфой, то есть вероятность, что он с сестрой унаследовали геном и кровь матери. – Она ещё раз тяжело вздохнула. – Кристоффер, ваше решение... буду откровенна, оно крайне меня удивило. В первую очередь я рассчитываю, что вы не… — Что ему нужно? Как за ним ухаживать? Что и сколько он должен есть? – Не хочу даже это обсуждать. Дочки мои, и если Рен не намерен их оставлять, никто не заставит меня от них отказаться. – Он очень тощий, ест плохо, жалуется, что ему больно и на периодическую тошноту? Это вообще нормально? Как вообще мужчины омеги носят детей? — А вы заботливый. Не ожидала, альфам вашей крови такая забота о потомстве не свойственна. Есть много он не сможет, Рен не привык к большим порциям. Малышек две — это сильно давит на таз и диафрагму, и смещает внутренние органы, что вызывает боль и дискомфорт. Ему лучше есть понемногу и часто, и еда должны быть лёгкой и калорийной – этого будет для его тела достаточно. Рен очень любит сладкое, но сейчас его может тошнить, так что преимущество лучше отдать кисло-сладким фруктам. Просить он ничего не станет. Оставьте плоды там, где они будут у него перед глазами. Проголодается, Рен сам неосознанно будет брать то, что захочет в любой момент. В остальном ничего особенного. Гулять, дышать воздухом, хорошо высыпаться и, как я уже говорила, никакого секса. И постарайтесь его не расстраивать, сейчас его чувствительность и раздражительность выходят за контролируемые рамки, и это его дополнительно злит, что будет сказываться на малышках. – Доктор встала, понятно, мои пять минут исчерпаны.       Она дала мне свои карточки, на одной рабочий номер, на другой - личный. Звонить можно на оба, у неё есть горничная и личная помощница, если её не будет, или она будет занята, то передать сообщение. И главное, всё, что касается Сайрена сообщать ей в первую очередь, а уже потом связываться с моим семейным репродуктологом.       Меня распирали чувства, у меня будут дочки, у меня будут девочки. Я едва не прыгала от счастья, но сейчас не время. Нужно столько всего сделать и , первым делом, закончить контракт, я как раз набросала черновичок, вот только он на работе. По дороге встретила управдома, сообщила о том, что в нашей квартире будет ещё один постоялец. Тот записал данные и пообещал не чинить препятствия.       В офис отправилась пешком – это не близко, но размеренным шагом чуть больше трёх четвертей часа, так что спешить некуда. Настроение просто потрясающее. В двух кварталах от офиса зацепилась взглядом за недавно открытое ателье для омег в положении. Покусала губу, кое-кто сказал, что ему ничего не нужно. Да нет, эта рубашка выводит меня из себя, не желаю более смотреть, как он ходит в этом тряпье. Да ладно, не понравится, выбросит, не впервой. Так что толкнула тяжёлую дверь. — Господин, рада вас приветствовать. Моё имя Ивори. – Немолодая бета почтенно присела в книксен. Скользнула по ней взглядом, а у неё отменный вкус, так что мне сюда. – Чем могу быть вам полезна? — Мой партнёр сейчас в положении, и я хотел бы сделать ему подарок. – Дама рассеянно улыбнулась. Ещё бы, в таких местах изготавливают на заказ , судя по обстановке, тщательно обсуждая положение каждой складочки с клиентом. – Госпожа, я понимаю суть вашего замешательства, но, видите ли, у меня с партнёром сложная ситуация, он на меня сильно обижен. Хочу его задобрить, сделав подарок. — Я всё понимаю, но дело в том, что я очень затрудняюсь… и… да собственно, как я могу быть вам полезна? – Потянулась к карману, вытаскивая одну из афиш протягивая её модистке. — Это мой партнёр. Сейчас он на третьем месяце и носит двойняшек. Ему очень трудно ходить, он крайне неповоротлив, и, как итог, раздражителен. Даже, если я уговорю его прийти к вам на примерку, работать с ним проще не станет. Откровенно говоря, мне нужен сущий пустяк: комплект удобной домашней одежды, которая была бы приятной на ощупь и не сковывала движения, и ещё один для сна. Я понимаю, что так неправильно, но прошу, войдите в моё положение. – Модистка внимательно изучала афишу, то и дело покусывая губу. — Вы поступаете подло господин. Я…Я... Просто не могу отказать. Это определённо самый красивый омега, которого я видела за всю свою карьеру. И сшить для такого юноши что-то милое и удобное это…это просто мечта для любой модистки. – Она сложила афишу и, судя по всему, мне её не отдадут. – Это останется у меня. С вас предоплата и расписка, что у вас не будет претензий к моей работе. Учтите, шить без мерок – это авантюра. — Я вам благодарен. – Оставила и предоплату, и расписку, потому, как только предоплата опустошила мой бумажник, поняла, зачем она ей. Но госпожа Ивори дала мне гарантию, что ткани будут самые качественные, одежда удобной и практичной. Понятия не имею, как это можно сделать, но не доверять ей у меня нет причин.       По дороге в офис я таки осталась без денег, хорошо у модистки оставила большую часть. Кто же знал, что в дорогом и элитном районе есть такая штука, как ателье для новорождённых. Хорошо, они не магазин и у них, как и во всех ателье, нужно делать заказ наперёд, а то я бы точно осталась без трусов, мне же нужно всё. У меня же девочки, и их две. Нужно было, как все девочки с куколками играть. Я же глупая с мальчишками в войнушку и футбол, а не как все девочки в дочки-матери, но кое-что особенное я таки прикупила. Это самые-самые прекрасные на свете пинетки: изумрудные и лавандовые. Изумрудные из бархата с кружевными оборочками и крохотными камешками на бантиках. А лавандовые шёлковые, полупрозрачные с вышитыми серебряными нитями бабочками и камешками на оборочках.       В офис я таки попала, боюсь даже представить, какие ещё по дороге мне могли встретиться магазины, а ведь моим крохам столько всего нужно. Может, уже сейчас искать вторую работу? Хоть я и входила с прекрасным настроением, кислый вид моей секретарши его испортил. Во всей столице единственный человек, кто настолько в состоянии испортить ей настроение – отец Кристоффера. Кто же ещё. Словно талисман погладила свёрток с пинетками, выдохнула и вошла в свой кабинет.       Отец Кристоффера сидел на моём рабочем месте и явно занимался промышленным шпионажем. — Доброго вам дня, господин Куллош. – Главу рода перекосило. — То есть, ты сейчас думаешь, что твой сарказм уместен? – Давить на меня бесполезно, как и запугивать. — Более чем. Я всё передал через доктора Куллош. Отказываться от дочерей я не намерен. Оформлять опеку только над одной тоже. Запугивать меня и давить я не позволю. Вмешиваться в мои личные дела тем более. Влиять на моё решение бесполезно. Вплоть до отказа от имени рода и… - И снова он морщится, словно у него разом болят все зубы. — Тон отрегулируй на вежливый, будь добр. Я твой отец. И вскоре ты поймёшь, каково это — заботиться о детях... - Теперь меня перекосило, я стиснула пальцы с такой силой, что едва не испортила подарок малышкам. — Что именно вы называете заботой? Угробленное здоровье? Уничтоженная самооценка? Постоянные издевательства? Попытки давления под предлогом - ты нам обязан всем, что у тебя есть? А? Что из этого было вашей заботой? Чему я должен у вас научится, отец? – Он вскочил и первый раз повысил на меня голос. — Это всё и есть моя о тебе забота. Посмотри на себя, Кристоффер. Ты: сильный, целеустремлённый, самостоятельный, рассудительный, умный. Твоё предприятие – оно с виду баловство, но у вас лучший показатель раскрываемости в столице. Ты и Джозеф справляетесь на отлично без связей и денег семьи. Вы оба являетесь гордостью своего рода. Даже сейчас ты не позволяешь никому давить на себя, отстаивая своё мнение и решение. Ты совершил глупую оплошность, но ты достойно берёшь на себя ответственность. Да, твое решение повлияет на всех членов семьи и вовлечёт нас всех в скандал, но, быть может, этот мальчик всё-таки согласится вступить с тобой в брак, ну хотя бы для виду? – Тряхнула волосами и посмотрела за спину, вроде за ней никого? – Поживёте несколько лет вместе, а там попросите развод. Это, конечно, также скажется на тебе, но… — Отец, а ты что задумал? С кем сейчас ты планируешь заключить брачный контракт, используя моих девочек? – Он фальшиво отмахнулся, но уж нет. Близняшки омеги рода Куллош - это товар похлеще, чем принцессы или иные особи королевского рода. Всё , что нужно , хорошая родословная, в которую отец кукушка явно не вписывается. – Отец, ты сам только что мне едва ли не хвалебную оду зачитал. Уж прости, но я тебе не верю. С Сайреном у нас был секс ради удовольствия, я был неосторожен, и он зачал. Ни о какой свадьбе речи не идёт и никогда не шла. У Рена свои обстоятельства, почему он не может забрать дочек, потому… — Кристоффер, это сейчас он готов тебе их отдать. Едва этот мальчик возьмёт дочек на руки, тебе к ним даже прикоснуться не позволят. А уж забрать и подавно, со всеми его «сложными обстоятельствами». – Это да, такова вероятность есть, но я о них знаю, так что найду возможность участвовать в их воспитании. Я обеспечу себе место в их жизни. Я не я буду. — А доктор сказал, что Рен живёт в штольнях и зарабатывает на жизнь не совсем честно? – Отец закашлялся и отвёл взгляд, значит, сказал. И, тем не менее, мне разрешают на нём жениться, дабы не портить дочкам репутацию, с кем же так хочет породниться глава рода Куллош?       Разводы в этом мире редкость, но при определённых обстоятельствах правительство может дать на это добро, но сейчас не об этом. — Сейлорн рвёт и мечет от злости, его только супруг и сдерживает, дабы тот не пошёл не высказал всё, что о тебе думает. – Фыркнул, не обо мне доктор заботится, о муженьке своём и положении, дабы не потерять. – Не закатывай глаза. Я знаю, что мой, так сказать, зять - ещё та корыстная и двуликая сволочь. Но Сейлорн его любит, и пока они вместе, за наследника я могу быть спокоен. Остался ты, Кристоффер, нужно и тебя правильно пристроить. Тебе тоже нужен надёжный муж, который в состоянии будет на тебя правильно влиять. — А с каких это пор я начал вызывать чувство обеспокоенности? Не я ли паршивая овца всего рода? – Он вновь отвёл глаза, и тон, в нём чувствуется надлом и такая боль. — У меня не было выбора. Это Ликонерам повезло, старший сын и сильный альфа - истинный наследник. Дочерей пристроили и всё, никаких хлопот. А ты второй, Кристоффер. С детства мы знали, что ты истинный альфа, мы старались не разделять вас и не делить по силе крови, но Сейлорн, он же старший и быстрее начал понимать, о чём все злорадно шепчут. По мере того, как ты взрослел, стало понятно, что ты и интеллектом более развит и ,плохо так говорить о детях, но даже во внешности он тебе уступает, и всё это сильно влияет на мальчика и его самооценку. Супруга хотела как-то компенсировать, успокоить и, как итог , она его разбаловала. Он же абсолютно несамостоятелен. С тобой я не мог такого допустить. Ты должен был вырасти самостоятельным, ты должен был уметь справляться с трудностями сам. Когда ты первый раз попытался покончить с собой, я тогда понял, что холодность, с которой тебя воспитывали, была ошибочной. Ты не помнишь, но мы упорно трудились, дабы переубедить тебя, повлиять на твои решения, не допустить повторных ошибок, но ты делал это раз за разом. Мы охрану к тебе приставили, нанимали лучших специалистов, лучшее лечение, пытались проводить заместительную терапию, всё без толку. Ты сбегал из дому, прятался по подворотням, выбрасывал лекарства, замыкался и игнорировал нас. Твоя последняя попытка была для нас всех ударом. Мы просто не рассчитывали, что твоим первым воспоминанием станет ссора с братом. Что на основе этого первого эпизода у тебя сложится неверное представление о семье. Но видя, как ты изменился, с какой решительностью взялся менять собственную жизнь, я запретил кому-либо вмешиваться. – Быть может, и так, но это не оправдание. – Хорошо, давай оставим это. У меня нет видов на внучек. К тому девочки ещё не родились – это как делить активы, не подписав сделки. Я пришёл не за этим. Тот мальчик — Сайрен, он категоричен касательно брака с тобой или это очередной повод не брать на себя ответственность? — Если бы не доктор Рустор и не люди, которые его опекают, я не узнал бы, что он зачал. – Отец Кристофера кивнул свои мыслям. — Пусть так, но ты, будь добр, не опирайся на свои домыслы, а спроси напрямую. Второе, я пришёл, собственно, обсудить сумму твоего месячного содержания и… - У меня челюсть отвисла. Я серьёзно, сейчас слюна на пол закапает. – Кристоффер, веди себя прилично. — Отец, спасибо, но никакого содержания. Я и так не могу отвязаться от чувства, что меня используют. А так и вовсе начинаю думать, что моих девочек всё-таки намерены купить. — Хотел бы, взял бы бесплатно, ты же бестолочь, сын. Но Джозеф вскоре планирует заключить брак, а без него ты, как без рук. Твой партнёр в положении и в ближайшие месяцы будет нуждаться в твоей заботе и опеке. Сынок, ты даже не представляешь, что тебя ждёт – это хуже каторги. Деньги тебе лишними не будут. Ладно, не стану тебя спрашивать, сам перешлю нужную сумму тебе на счёт. Я так понимаю, ты семью с партнёром знакомить не намерен? – Отрицательно покачал головой. Надеюсь то, что глава рода пришёл ко мне в офис, означает, что в мой дом вламываться они не станут. – Это плохо, придётся твою матушку отправить в загородное имение здоровье поправить, ей же вскоре внучек баловать, пусть набирается сил.       Ну да, я же бестолочь, сама не справлюсь.       Джо-Джо и вовсе мне настроение испортил, заставив вникать в бумаги и подписывать отчёты. Они с Нэти отменили поездку, их риелтор подобрал несколько вариантов будущего жилья, и им придётся потратить время на то, чтобы определиться с выбором. То есть, съедет он быстрее, чем я рассчитывала. — Джо, можно личный вопрос? – Партнёр продолжал недовольно бухтеть, игнорируя то, что я его отвлекаю. – У вас уже был секс? —  Подписывай и не болтай глупости. – Я же по делу, вырвала у него листы. — Так да или нет? – Глаза зло сверкают, значит, да – хорошо. – Давай предложим ей работу, будет заниматься отчётами и анализом. — А при чём здесь наши отношения и интимные контакты? – Глупый, он во время регаты альфе, который посмел ей поцеловать руку, сломал челюстную кость и выбил два зуба. Я своей внешностью дорожу. — Если да, то у тебя не будет причин проявлять агрессивный настрой в случае, если мы с ней в одном помещении останемся наедине. У меня свой партнёр, у тебя своя партнёрша, нам делить некого. – Партнёр по бизнесу задумался, но соглашаться не спешил. – Спроси её, сможет ли она таким заниматься. Да и вы можете чаще видеться до свадьбы, а там, когда зачнёт, тогда и будет пинетки вышивать. Кстати, а пинетки я показывала? — Я спрошу Нэти, хочет ли она работать на тебя. – Фу, как грубо. Хотя таки да, я владелица, Джо всего лишь партнёр, и его имя стоит в документах вторым, потому мне и приходиться всё вот это подписывать.       Более отвлекаться мне не позволили. А пинетки он дома увидит, в момент, когда Рен их из окна выбросит, он успеет всё рассмотреть. Обиделась, и с чего бы ему так реагировать, но Джозеф уверен, что мой омежка с характером ещё тем. И это Рен контракт ещё не видел, который я составила. Он сразу предложил его сжечь и не растапливать камин в апартаментах, ещё рано для такого. А что контракт? Кто сказал, что в таком официальном документе нет места креативу. Я его, паршивца, знаю с этими замашками, вот и предусмотрела все выгодные плюшки и вписала заранее на законных основаниях.       Когда вернулись, Рен уже был дома. В коридоре потёртый саквояж. Если это все его вещи, то более, чем негусто. Он сидел на диване, скучающе разглядывая стену. — Почему не включишь себе радио? Или можешь в кабинете взять книгу почитать? Ты вообще читать умеешь? – Он такой милый, когда злится. Подворотни. Опасность. Предупреждение. То, что я дома, не значит, что на отвесной стене никто не висит и не следит. Получила подзатыльник. — Кри, уймись, про это нужно было думать до того, как ты на целый день ушёл. Мог бы обсудить все моменты проживания, что сводятся до фразы: «Можешь входить, куда угодно, и брать, что хочешь, ничего ценного в квартире мы не держим». — У вас каждый предмет в квартире дороже месячного жалования простого рабочего. Не хочу проблем в дальнейшем. – Вот упёртое существо. — Как хочешь, но я с Джозефом солидарен. Ты не должен изучать стены, если тебе что-либо интересует, то просто скажи или возьми, но потом поставь на место и никаких проблем ни с кем из нас. – Меня просто распирало от минимишности, а потому показала ему подарок нашим девочкам. – Смотри — это для малышек. Тебе нравится? — Куллош, тебе не стоит о таком спрашивать у меня. Это твои дочки, я просто должен их доносить и родить. – Он встал, потирая живот. – Меня тошнит, я выйду на балкон, если вы не против.       Джозеф глянул ему вслед и только укоризненно покачал головой. Глупо вышло, но он тоже отец и его настрой мне не по душе. Заказала ужин, сегодня партнёр дома и ему просил заказать, как обычно, ужин для себя не мудрила, всего и побольше. Из-за Джо я не обедала, так что голодна, как брошенная собака. А вот с ужином для Рена я растерялась и понятия не имела, что лучше, кратко описав ситуацию, мне пообещали приготовить именно то, что нужно. Более того, оно должно прийтись по вкусу моему беременному омеге.       Ужинать с нами Рен отказался, он так рано не ест, но в заказе были фрукты, в частности, большая корзинка странных персиков. Это друг подсказал, что это персики. Небольшой округлый плод с плотной шипастой кожурой. Понюхала и ничего,  хотя я и так запахи не особо различаю, но едва отколупнула шкурку, то аромат такой, что у меня слюнки потекли. Один укус, и я заляпала рубашку. Очень сладкий и очень сочный плод, хотел его отложить, так как Рен сказал, что от сладкого его тошнит, но едва я прожевала кусочек, то в горло потёк кисловатый сок. Как я поняла при смешивании со слюной сок незначительно окисляется и становится кисло-сладким. Понятно, почему их так много. Вспомнила слова доктора, отнесла всю корзинку на балкон с небольшой мисочкой для кожуры и косточек. Захочет, сам возьмёт, только бы аппетит не перебил.       Рен пошёл ужинать практически через два часа, солнце уже давно село. Ночи сейчас довольно тёплые, так что не мешалась со своей заботой и тёплым пледиком. Джо разговаривал по телефону, ему звонил отец касательно оплаты дома или квартиры, он хотел сделать молодоженам подарок. Брачный контракт подписан, свадьба через семь месяцев, семья невесты не против совместного проживания детей. Такой себе а-ля гражданский брак. В гостиной тишина, в такие моменты и как раз в столь позднее время суток мне лучше всего работается и думается. На столике бокал с белым вином, я так и не научилась пить красное сухое, блокнот и ручка. Я уже пятый листок извожу, рисуя чёрные линии, отчаянно вспоминаю, где же я их видела, и почему они мне не дают покоя. — Кри, я вечером буду занят, иду на семейный ужин в резиденцию Лик… - Я его не слушала, друг вырвал лист и зло на меня прорычал. – ты почему рисуешь эту дрянь. — Джо? – Его тело выделало феромоны. Друг непросто злится, он давит на меня феромонами. – Ты знаешь, что это? — Идиоткой не притворяйся, все альфы знают что это? Только не говори, что ты посещала этот притон. Если да, я тебя знать не желаю. – Воу-воу. Что это с ним? Чего он так разозлился? — Джозеф выдохни, я знать не знаю, что это за символ. Я просто не могу отделаться от мысли, что я где-то его видела, только не помню где. Просто знаю, что это важно, вот и пытаюсь вспомнить. – Он швырнул блокнот на стол, скрестил руки и бескомпромиссно требуя чёткого ответа. — Ты была в Тёмном замке или нет? – Отрицательно закачала головой. Я была во многих злачных местах, но точно не в настолько. — А что это за место? Бордель или что? – Джо продолжал зло на меня смотреть. Он вышел в прихожую, вернулся быстрым шагом швыряя на стол чёрный бархатный конверт, на лицевой стороне серебром оттиснено его имя. Сам конверт скрепленный сургучом, на чёрном фоне которого такие же линии, как те, что рисовала я. – Открой и почитай, что такое Тёмный замок, может, память освежишь? —Уважаемый альфа, приглашаем вас в нашу к скромной обители на «Сезонный бал грёз», что состояться. – Он вырвал пригласительное, вопросительно глядя на меня. - Прости, мне это ничего не говорит. Я первый раз слышу и про Тёмный замок, и про «Сезонный бал грёз». — Да тогда где ещё ты могла видеть их герб, если не получала пригласительного. – Голос за нашими спинами прозвучал неожиданно, напоминая, что нужно быть осторожней. — У меня на груди. – Рен стоял в дверях, его всего трясло. – На моей груди клеймо тёмного замка. Мало кто в состоянии похвастаться подобным украшением, но мне не повезло выжить. Хочешь знать, что это за место , Куллош, так я тебе расскажу. Мне было двенадцать, когда в наше поселение ворвались люди. Отец с остальными пытались отбиться, но странных людей было больше. Матушка увела нас в лес с другими детьми, но у них были собаки, а потому далеко уйти никто не успел. Женщины убивали своих детей, толкая с обрыва, только бы те не достались нападающим, наша мать не успела, её загрызли собаки у нас на глазах. Меня и ещё двенадцать человек доставили в Тёмный замок. Они ещё сетовали, что ловля прошла неудачно, слишком большие траты и малый доход, а ещё мы были слишком взрослые. Нас на цепях держали несколько дней, кого-то опаивали, кого-то избивали, чтобы сделать послушными. Гости замка не любят, когда скулят и сопротивляются. Хочешь знать, что с нами там делали? Хочешь знать, каково это, когда твоё тело провисает на цепях так, что ты не чувствуешь собственных рук. Когда боль оттого, что делаю с твоим телом — лишает разума. Слышать их смех, подначивания, грубые замечания, чувствовать вкус их тел и испражнений. Слышать, как совсем рядом плачет сестра, сжимать зубы, только бы она не боялась за тебя. Видеть, как её тело провисает, как глаза становятся стеклянными, как мерзкие альфы одурманенные и пьяные даже этого не замечают, а, наоборот, радуются, что она больше не скулит. Вот что такое «Сезонный бал грёз». Меня и всех остальных выбросили словно мусор, вот только мне не повезло, и я выжил. А за то, что я не сдох там, теперь должен вернуть деньги за свою жизнь. Каждый день, что я не работаю и не приношу прибыли, к моему долгу прибавляют проценты. Всё, что смогла сделать Сохара, так это на время отменить для меня обязательные взносы и расходы, что выделяются на еду и содержание. — Рен, я не… - Он сжал губы. В его голосе столько гнева, столько презрения. Мне стало плохо, все те мысли, что я так упорно отбрасывала, накатили словно снежный ком. Я так боялась просто предположить, что его изнасиловали, но то, что он пережил… У меня нет слов. Ему так плохо, а тут я со своими пинетками - вот идиотка. — Не нужно, мне не нужна твоя жалость, сочувствие и извинения. Конверт в руках твоего друга говорит обо всём. – Да, но Джо бы никогда. – Что такое, Куллош? Думаешь, если вы такие места не посещаете, то ваша совесть чище? Так пойти и скажи это семьям, потерявшим детей в том замке: «Я не виноват, я своё пригласительное сжёг в камине». Доктор Рустор тоже так поступала и тоже считала, что она ничего такого не делала и потому вины её нет. Люди умирают и без насилия, никто же в их смерти не виноват. То, что она заботится о жителях штолен, просто  способ искупить вину и заглушить голос страдающей совести. А что сделали вы? – В груди всё перевернулась, глянула на Джозефа, видно, что он сжал зубы, но не думаю, что друг злится. – Я поел, спасибо. И я не подслушивал, у меня острый слух. Простите меня за грубость, но… я очень устал и хотел бы отдохнуть.   — Моя спальня в твоём распоряжении. – Он сложил на животе руки, переплетая их между собой. – Временно это твоя спальня. Все свои вещи я забрал. Специальная служба провела дегазацию помещения и бельё там новое. Мной там и не пахнет. Гардеробная, купальня, кабинет полностью в твоём единоличном распоряжении. А ещё из кабинета выход на небольшую террасу, большую часть суток там тень. Я не стану к тебе входить без дозволения. — Спасибо за заботу. – Перекачиваясь, он вышел вначале в коридор, а оттуда со своим саквояжем и в комнату.       Едва дверь закрылась, я поднялась за виски. Друг забрал бутылку. Теперь я злилась и давила на него, но Джозеф поставил бутылку на место. — Ему мало стресса от воспоминаний? Хочешь, чтобы ему и перегар от тебя напоминал о том, что с ним сделали. – Чуть не сорвалась, что я могу для него сделать? Восемь лет назад я только переселилась в это тело и этот мир. Я до сего дня понятия не имела о Тёмном замке и «Сезонном бале грёз». – Иди к нему, ты ему нужна, нужен. — Джо, я обещала, что не войду. – Друг толкнул меня в грудь более настойчиво. — Ты его альфа. Он зачал от тебя, ты обязан о нём заботиться. Иди к нему, я пока подумаю, что можно сделать. – Не поняла. Что он надумал? – Кри, я тебя знаю – это сейчас ты в шоке, но уже утром тебя озарит гениальная мысль, что нужно этих тварей наказать. Так что я собирать информацию. Это я туда не ходил, но некоторые мои знакомые могут что-то интересное и рассказать, особенно, если им языки развязать. Всё, не грей уши, иди к своему омеге.       Рен плакал. Мой маленький боевой воробей. Сбросила обувь и легла на кровать, притягивая его к груди. Он вздрогнул и принялся брыкаться. — Куллош, пошёл вон, мне не нужна твоя жалость и сострадание. Ты ничем не лучше всех этих альф, такой же лживый и двуликий. Вот зачем пришёл? Ты сказал, что не... – развернула его с трудом, хватая за щёки и плотно накрывая губы. Он меня укусил и сильно. Кровь попала ему в рот, и через минуту таких трепыханий он затих, продолжая всхлипывать. — Я не испытываю к тебе жалости и к тому, что с тобой произошло. Моей вины в этом нет. Мы не были знакомы, мы не встречались. Но здесь и сейчас ты со мной. Здесь и сейчас ты под моей защитой. – Он зло фыркнул. Всё, повышаю его до боевого ежа. – Я сделаю всё, чтобы ты чувствовал себя здесь в безопасности, как в штольнях. Завтра же сменю замки на более надёжные. И заключу договор с охранным агентством, установим в квартире дополнительную сигнальную систему. Что ты посоветуешь, с защитой какого агентства тебе приходилось труднее всего? — «Серебряный колокол». Они используют несколько контуров защиты, а ещё утолщённые провода, так что даже самыми острыми кусачками с первого раза не перекусить. На место сигнала они добираются не экипажем, а верхом, тем самым экономят время и преодолевают препятствия. - Рен шмыгал носом, было видно, что если не успокоился, то отвлёкся. – И замки нужно заказать у… — А давай вместе сходим, ты покажешь мне, какие нужно купить. Даже на месте проверишь, чтобы мне какую-то дешёвку не впарили. – Он опять шмыгнул носом, тот распух от слёз. — Не, что? – Поморщилась, не заметила, хорошо ещё к себе, как к девушке не обратилась. — Не бери в голову. И я завтра же смажу все петли. – Он показал головой. — Не нужно, так я знаю, кто пришёл. У тебя и твоего друга разная манера открывать дверь. – Вроде как успокоился. – И это тебе не нужно спать в гостиной я могу… — Джозеф всё равно съезжает, и я займу его спальню. Не волнуйся по пустякам. – Погладил его по волосам, он первый раз не дёрнулся от моего прикосновения. Скользнула по руке и погладила живот. – Ещё болит? — Немного. Доктор сказала, что так и будет. После «бала грёз» выжить, то я выжил, но кто щенку без денег будет врача вызывать, да и какой врач согласится лечить голодрань, так что после травмы остались последствия. Она говорит, что больно будет пока не разрожусь, у меня все органы внутри перекручены и спаяны между собой, а ещё малышки давят. – Понятно, почему он детей иметь не может. И что значат слова отца Кристоффера, что он мне дочек не отдаст, едва на руки возьмёт. Для него это единственный шанс, на который просто нельзя было и рассчитывать. – Давай, я поглажу тебе живот, пока ты не уснёшь, а потом тихонько уйду. — Не нужно. – Он закусил губы, смыкая их в тонкую линию. – А можно мне ещё раз глянуть на пинетки.         И вновь его губки дрожат. Вышла в гостиную, они так и лежат на столике. Принесла Рену, он дрожащими пальцами взял их и коснулся ткани щекой. — Мягкие. – Поводил по щеке, касаясь кончика кружева губами. Хлопаю глазами, сдерживая чувства, глядя на то, как он напитывает их любовью. – Красивые. Думаю, им понравится. — Если ты не против, пусть останутся у тебя в комнате. – Он хлопнул длинными ресницами, на которых появились бисеринки слёз. Притянул его за голову, укладываясь с ним поудобней на кровати. Игнорирую, что он снова плачет. — Доктор сказал, что ты и сестра единоутробные. Ты её помнишь? – Чувствую, что рубашка мокрая от его слёз. — Сестрёнку, да. А вот матушку, её лица я практически не помню. Порой мне кажется, что в очередной раз, когда я сомкну веки, уже не увижу даже облика её. Я помню, что у неё были длинные белоснежные волосы. Она по вечерам садилась на стул, и отец их чесал, потому как она сама не могла за ними ухаживать, такими длинными они были. — Как её имя? Ты помнишь её имя? – Он прошептал едва слышно, словно это тайное заклинание. — Аннабет. А сестру Инэль. Всё, что осталось в этом мире, это их имена. Я даже не знаю, где они покоятся. Я даже не могу прийти к ним и попросить прощения за то, что не уберёг их от страданий. Попросить прощения за то, что смог выжить. – Коснулся губами его макушки. — Не только имена, Рен. Память жива, когда мы имеем физическое напоминание. Малышки, которых ты носишь, будут их физической памятью. Они будут носить их имена. Старшая Аннабет, а младшая Инэль на честь бабушки и тёти. – Он вывернулся в моих руках, выпутываясь. Ну вот, нос распух, а на щеках пятна, я опять его расстроил. — Кристоффер, ты не должен…- Он первый раз обратился ко мне по имени. Коснулся его щеки. — Просто скажи спасибо за это и поцелуй меня в знак благодарности.       Он проворчал, что я извращенец , которому только одно и нужно. Но всё-таки поцеловал. И не раз. Мы долго целовались, я ловила губами его слёзы. Шептала, что всё будет в порядке и что я его в обиду не дам. Я готова выполнять все его капризы и развеивать его страхи. В одном Джо-Джо прав, я не успокоюсь, пока не заставлю этих подонков заплатить за то, что они наделали. Что сделаю и с чего начну? Ещё не знаю, но Рен не будет больше бояться. Больше ни один омега не будет бояться за себя и своих детей.       Рен заснул. Поцеловала его губы и животик. Наверное, я тороплюсь, но я уверена, что почувствовала лёгкое шевеление. — Вы будете в безопасности мои хорошие, я обещаю.