Капкан для охотника

- Сэр? Прикажете задержать майора Хемсворта? - Смит замер в ожидании решения своего помощника "Майки". На деле являющегося одним из Тайных Советников его Императорского Величества. Майкл Миллер прибыл в часть почти сразу после того, как туда доставили Нормана. Наблюдая за допросами и самого пленного, и приближенных к нему людей с экрана монитора, внося поправки в сценарии самого допроса и изредка связываясь с дворцом. Когда капитан Лиам Хемсворт заявил, что его старший братец состоял в неуставных отношениях с опальным подполковником, Советник сразу почуял запах крови. До приезда старшего Хемсворта, изучив досье майора, лишь убедился, что интуиция не подвела и в этот раз. После возвращения из плена и мнимой трагической гибели подполковника, Хемсворт продержался в армии недолго и скоро был списан в запас, под контроль психолога, с которым и проходил реабилитацию. Оказывается, майор оскорбился, когда принц Гарольд имел неосторожность некорректно высказаться о Хиддлстоне, за что и впал в немилость. Сложив и два, Миллер решил не упускать шанса надавить на Нормана с помощью бывшего любовника. Результат псевдодопроса, устроенного Хемсвортом, его не то чтобы порадовал, но дело явно сдвинулось с мёртвой точки. - Нет, ни в коем случае, пусть уходит, - бросил он прокурору после недолго молчания, - и распорядитесь, чтобы за майором Хемсвортом была установлена круглосуточная слежка. Желая помочь своему любовнику, он может привести нас к агентам Сопротивления. - Как прикажете, Советник. Будут ещё распоряжения? - Обыщите Нормана и принесите в мой кабинет то, что ему передал Хемсворт. И приготовьте что-нибудь из Вашей пыточной коллекции, только, чтобы шкурку заключенному не попортить, - полуулыбка окрасила равнодушное лицо, - думаю, ждать от него добровольного раскаяния дольше не стоит. К удивлению Криса, после допроса его не задержали. Неужели и правда сдержали слово и отключили камеры? В такое благородство он верил с трудом, но раз отпускают, то не стоит испытывать судьбу. Отвели лишь на короткую беседу с прокурором Смитом, где тот попенял майору в лживости, мол, подвел нас всех, ни одного вопроса не зачитал. - Да и старался ты его разговорить, Хемсворт, как-то хреново. - Бьюсь об заклад, за полчаса он выложил мне больше, чем вам всем за три дня, - наглость второе счастье, Крис всегда был в этом уверен. - Не могу не согласиться. Но все, что он рассказал, мы выяснили уже до тебя. Могу даже показать тебе, где он жил с матерью до её второго замужества. - Какие вы шустрые, - саркастично усмехнулся Крис. - Проще простого найти информацию, когда знаешь, где её искать. Что-нибудь ещё интересное ты из него выбил за те пять минут? Крис ничего не ответил, уебок скорее всего играл в невинную овечку, но если они и правда выключили камеры, то о последнем призыве Тома начинать эвакуацию он не спешил докладывать. Сначала нужно было обмозговать все с Реннером. - Я могу идти? - соизволил он наконец заговорить с шавкой Императора. - Конечно, Крис, я держу слово, в отличии от тебя, можешь возвращаться к своим обязанностям. Покидал владения военных прокуроров Хемсворт с одной лишь мыслью: слишком гладко все прошло. Он послал на хрен весь план Смита, а тот только скалился. Осознание, что он своей выходкой мог сделать Тому хуже, накрыло с новой силой. Что, если пока прокуроришка вел с ним беседу, Тома успели обыскать и отобрать все, что Крису удалось протащить для него? Только бы не зазевался и успел хоть одну таблетку глотнуть вместе с кусочком шоколада. Лишь отойдя достаточно далеко от здания прокуратуры, Крис позволил себе опустить плечи и грузно упал на скамейку в парке. Запустив руку в отросшие волосы, с силой сжав у корней, тихо застонал. Думал ли он, что после того, как увидит Тома, ему станет легче? Естественно, нет. Представлял ли, что после встречи измученное сердце будет биться в конвульсиях, а сознание просить пощады? Естественно, да. Вот только масштабы безумия рисовались гораздо слабее. Том... всё-таки, мать его, Том Хиддлстон, хоть в чем-то не соврал, гаденыш. Воображение вновь вырисовывало осунувшееся лицо, помутневший взгляд, заставляло вспомнить, как хрипел голос Тома, когда он рассказывал о своём прошлом. Словно исповедоваться решил Крису напоследок. Мысль о том, что это была его последняя встреча с Томом, придавливала к земле с чудовищной силой. Почти так же, как и та, которая напоминала ему о сумасшедшем по своим меркам предательстве. Нужно было собраться, отложить на дальнюю полку причиняющие боль мысли и попытаться разобраться с текущим положением дел. Найти Реннера и рассказать об эвакуации. А потом... по крайней мере себе можно было признаться, что потом он мог совершить любое безумство, только бы определиться какое: выступить палачом или, напротив, попытаться спасти. Его даже не стали уводить из допросной. Спустя пару минут после ухода Криса ворвались в комнату, словно Том вот-вот сбежал бы через потайную дверь, прислонили мордой к стене и за несколько секунд вытащили наскоро запиханное Охотником в карман добро. И также быстро унеслись с добычей к начальству. По крайней мере одной таблетки ищейки не досчитаются. А вот то, что Хемсворт себя дискредитировал в глазах Империи, выбесило похлеще бахвальства прокурора Смита. Захотелось проехаться кулаком по бестолковой небритой морде и непременно заявить, какой Крис болван. Идиотская и в то же время ставшая закономерностью привычка этого человека неосознанно портить все его планы и переворачивать жизнь с ног на голову не изменила Хемсворту и в этот раз. Том рассказал ему о себе все с максимальной искренностью, радуясь возможно последнему шансу в жизни взглянуть в эти невероятные глаза, объясниться с их владельцем. Не оправдать себя, нет, Том ни разу не пожалел о своём выборе, и если бы была возможность, то он и Крису бы показал свой мир. А сейчас этому оболтусу вновь светила решетка. Только бы не решили разобраться с ним в кратчайшие сроки, только бы протянул до операции Сопротивления. А там, Том был уверен, что о Крисе бы позаботились. Он сам дал своим такое распоряжение. Чтобы ни случилось, Охотника они обязаны обеспечить защитой и личной ампулой вакцины. Лишь бы Гвен не сглупила и не решила устроить вендетту. Думать о том, что его боевой подруги уже нет в живых, он отказывался. Рассеянные мысли нарушил звук вновь открывающейся двери. Том глубоко вздохнул, почувствовав прилив сил от крохотной таблетки, и бросил взгляд на вошедших. Опять прокурор Смит, но только на этот раз с компаньоном. Том знал его, мутный тип, хоть и старался всегда держаться в тени Императорской свиты, но небольшое досье в Сопротивлении было и на него. Они даже виделись мимолетно в одной из частей, куда Том прибыл после выполнения очередного задания Империи. - Мистер Миллер, какими судьбами? - будет неловко, если он уснет прямо перед этим типом. - Решил поговорить с Вами лично, раз уж с остальными Вы отказываетесь вести беседы, - мягкости его тона позавидовал даже Том. - Вынужден огорчить и Вас, я немного не склонен к задушевным беседам. - Мы все же попытаемся, - продолжил Миллер, надевая перчатки и оглядываясь на вошедших гвардейцев с целым арсеналом пыточных средств. - А я все ждал, когда начнётся торжественная часть, - не то с предвкушением, не то с издевкой в голосе пробормотал Том. - Мы не могли Вас разочаровать, правда, Смит? Прокурор только кивнул в знак согласия. Допросная с каждой минутой становилась больше похожа на пыточную с развлечениями на любой вкус. Том подавил смешок, а приметив емкость, до краев наполненную водой, удовлетворённо кивнул. - Ну хоть взбодрюсь! - и послушно протянул руки подошедшему гвардейцу, закрепившему на пальцах маленькие датчики, по-видимому, служащие для подачи электричества. - Не сомневайтесь, мы поможем Вам взбодриться, а то и разговориться, - улыбнулся ему в ответ Миллер и взял в руки цифровой контроллер, - итак, начнём сначала. Вам есть что сказать Империи и её жителям? - Все, что я мог сказать Империи и её жителям, я сказал майору Хемсворту. Впрочем, Вы тоже прекрасно слышали про эвакуацию. - Это совсем не то, что мне нужно, Джеймс...или Том? - палец нащупал маленькую кнопку подачи электричества. Заключенный подавился воздухом, но и только, даже вскрика себе не позволил. - Я уже говорил, кому как больше нравится, не ошибетесь, - усмехнулся Том. - Откуда такое человеколюбие, сопротивленческая тварь? - не выдержал прокурор Смит. - Не хотите пачкать руки в крови наших мирных жителей? Поэтому к эвакуации призываете? - Серьезно, Смит? - рассмеялся Хиддлстон. - Ваш новый знакомый Вам ничего не рассказал? О планах Его Величества Императора? Очередной разряд заставил согнуться в конвульсии, но опять без единого звука. - Что же Вы, Миллер, я только поговорить хотел, а Вы меня затыкаете. - То, что Вы говорите, не в радиусе моих интересов, Норман. - Сэр? - вмешался прокурор. - Город заминирован, Смит, - выплюнул Том. - По приказу вашего же Императора Джеффри. Может, вдобавок займетесь военными преступлениями ещё десятка ваших офицеров и самого Императора против своего же народа? - Что за бред ты несешь, чертов фанатик? - оскалился Смит. - Мне даже жаль Вас, - покачал головой Том. - Если не поделитесь с нами планами Сопротивления, то думаю, Вам лучше пожалеть себя, - по невозмутимости Миллер мог дать фору даже вечно серьезному и собранному Спеллману. Том грустно улыбнулся, вспомнив флегматичного начальника тюрьмы, с вселенским спокойствием терпящего все выходки заключённых, и прикрыл глаза. Больше от него не услышат ни слова. Только бы Хемсворт был на свободе и правильно распорядился полученной информацией. Ни слова, как Норман и обещал. Даже под пытками и моральным давлением им не удалось вытащить из него ни одного слова. Не то чтобы Миллер был удивлён - агентов такого уровня Империя готовила с младых ногтей, прививая стойкость и хладнокровие в самых опасных ситуациях, но ещё один пустой день в стенах прокуратуры раздражал. Император требовал отчёта, а докладывать одно и то же, что предатель не желает никого посвящать в секреты своей подрывной деятельности, поднадоело. Стук в дверь отвлёк от хмурых мыслей. Увидев посреди ночи в кабинете новоиспеченного военного коменданта Реннера, он даже не удивился. Миллеру давно уже доложили, что после того, как Хемсворт покинул прокуратуру, тот весь день провёл в поисках, к огромному сожалению Советника, не агентов Сопротивления, а именно Реннера. Предугадывая ход беседы, Советник добродушно улыбнулся вошедшему и позвал за свой стол. - Не ожидал вас в столь поздний час, Джереми. Кофе? - Да, спасибо. Я по неотложному вопросу, - произнёс Реннер, наблюдая, как Советник собственноручно разливает по стаканам напиток из кофейника. - Внимательно вас слушаю, - Миллер протянул собеседнику стакан. - Хотите шоколада? - опередил он только открывшего рот Декана и достал из тумбочки упакованную плитку. - Он слегка потрепан, через столько рук прошёл. - Нет, спасибо. Я бы хотел... - Да-да, конечно, вы по неотложному делу. Итак, я весь внимание. - Я разговаривал сегодня с майором Хемсвортом. Он рассказал мне, что ему позволили пройти к Хиддлстону, а тот запросил немедленной эвакуации мирного населения. - Хиддлстон не тот человек, которому стоит верить, правда? - Да, господин Советник. Но если хотите знать мое мнение, то я бы давно эвакуировал людей. Безотносительно причин. - Вы понимаете, чего он добивается, Джереми? - полушепотом произнёс Миллер. - Он пытается запугать нас. Посеять панику. Вам ли не знать о лживом языке этого человека? Но самое главное, он хочет очистить руки Сопротивления от крови мирного населения. Они нападут, мы все знаем, что они нападут рано или поздно, попробуют прибрать к рукам город и уничтожат на своём пути все. Гражданских в том числе. А теперь сами подумайте, хотят ли они прослыть кровожадными убийцами, если есть возможность избежать столь сомнительной славы? - Я думал об этом, - нахмурился Реннер, - и то же самое сказал майору Хемсворту, пока... - Пока? - Пока не запросил записи сегодняшних допросов. Последний, с вашим участием, мне показался самым информативным. - И что же, вы думаете, что Император действительно может так поступить со своими людьми? - не стал отнекиваться Миллер. - Нет, сэр, мне бы не хотелось так думать. Но для перестраховки я мобилизовал людей для проверки правдивости слов Хидллстона. - Отмените приказ, Джереми, - спокойно произнёс Советник. - Простите? Я, кажется, неправильно вас понял? - Вы все правильно поняли, не вмешивайтесь в дела Императора, это не в вашей компетенции. - То есть, вы признаете, что город заминирован? - не выдержал Реннер и вскочил со своего места. - Бьете заключенного током, только бы он молчал о ваших преступлениях против народа, а потом продолжаете бессмысленные пытки, прекрасно зная, что о своей деятельности он вам ничего не скажет? - Только не говорите, что Вы прониклись жалостью к предателю Родины. Тем более, после пыток мы предоставили ему долгожданный сон. - Вы не меньший предатель! - взглядом Реннера можно было поджигать костры. - Я требую немедленной аудиенции у Императора! И координаты, где расположена взрывчатка. - Джереми, я думал, вы на нашей стороне, - огорченно вздохнул Миллер. - Почему бы Вам не взять пример с прокурора Смита и о полученной информации промолчать? Реннер ничего не стал отвечать, лишь развернулся в сторону выхода из кабинета. - Куда вы, комендант? - Выполнять свою работу, - выплюнул он, - защищать свой народ. - Хемсворту вы тоже показывали сегодняшние видеозаписи? - Нет, ему незачем знать, какие скоты служат в высшем эшелоне. - Что ж, прекрасно, - отхлебнул кофе Миллер, вызывая охрану. Двое вооружённых бойцов появились в кабинете спустя пару секунд. Получив короткий и лаконичный приказ: - Задержать коменданта Реннера по обвинению в госизмене. Диана Хиддлстон ненавидела больницы. Собственно, вряд ли какой-то нормальный человек может сказать о себе, что с удовольствием посещает подобные заведения, но, едва только переступая порог медучреждений, Диана, сколько себя помнила, всегда испытывала что-то похожее на клаустрофобию. Хотелось немедленно убежать. От этого запаха, от вида больничных коек, от улыбчивых или, наоборот, неприветливых медсестер. Сейчас Диана, привычно давя в себе желание развернуться и поспешить к выходу, шла по длинному коридору к палате, где восстанавливалась после ранения Гвендолин Кристи. Почему она каждый день навещала эту девушку — Диана вряд ли смогла бы сама для себя четко сформулировать ответ. Возможно, потому, что ей было жаль бедняжку, ведь кроме Дианы Гвен никто не навещал. А может потому, что с ней миссис Хиддлстон могла поговорить о сыне. Тревога за Томаса, оказавшегося — в очередной раз — в передряге, истончала нервы, а Гвендолин каким-то удивительным образом помогала матери думать о том, что с ее сыном все будет хорошо. Диана познакомилась с мисс Кристи полгода назад. И, черт бы побрал все на свете, тоже в больнице. Тогда на больничной койке валялся Томас, переломанный после падения с вертолета. Миссис Хиддлстон никогда не забудет тот день, когда ей позвонил некто Джереми Реннер и, представившись командиром Томаса, выразил соболезнования по поводу его безвременной гибели. Диана никогда не верила во всякую чушь, типа того, что материнское сердце всегда почувствует, если с сыном что-то не так. Ее сердце даже не дернулось тогда, когда, по словам мистера Реннера, погиб Том. И после звонка Диана действовала, как будто на автомате. Ей было сказано прибыть в столицу для панихиды, и она прилетела, и, стоя рядом с пустым гробом, не чувствовала вообще ничего — ни горечи, ни скорби. По ком скорбеть? В гробу не было ее Тома. И она даже не удивилась, когда через пару дней после панихиды в дверь ее дома постучали. Их было двое — мужчина и женщина. На мужчину Диана почти не обратила внимания, но вот женщина — двухметровая валькирия с огромными голубыми глазами и мягкой, доброй улыбкой, ее поразила. Эти люди сказали, что Томас жив. Достали спутниковый телефон, настроили видеосвязь, и Диана увидела Томаса, живого, но изрядно потрепанного. Прямо с больничных подушек Том просил мать срочно отправляться с этими людьми на территорию Сопротивления. Разумеется, миссис Хиддлстон принялась спорить — она не собиралась ехать на территорию врага. Но тревога за раненого сына все решила. Диана в полчаса собрала вещи и покинула свой дом вместе с двумя неизвестными. Они долго везли ее за город, меняя машины — и Диана проклинала работу своего сына — шпионские игры, ребячество, романтика, а в результате — поломанные конечности. Хорошо, если не жизни. Затем миссис Хиддлстон помогли забраться в вертолет, который, сделав одну дозаправку, приземлился на специально оборудованной вертолетной площадке перед госпиталем. Том был еще очень слаб и все, что он смог, увидев мать, лишь ненадолго обнять ее, после чего откинулся на подушки и уснул. А Диана долго сидела рядом и просто смотрела на сына. Пока не заметила, что в палате она не одна. Около двери неловко топталась та самая высокая девушка, Гвендолин. Она представилась начальником службы безопасности мистера Нормана. - Кого? - переспросила ничего не понимающая Диана. - Какого еще Нормана? И Гвен ей все рассказала. Чем на самом деле занимается ее сын. Что он взял имя погибшего от рук Имперцев отца. Что все это время вел двойную игру, приближая победу Сопротивления. Сказать, что миссис Хиддлстон была удивлена — это ничего не сказать. В голове не укладывалось. Как? Ее мальчик, ее Том — запродался Сопротивленцам? Так же, как ее бывший муж когда-то. «Это нечестно! - в сердцах подумала Диана. - Просто нечестно! Сопротивление забрало у меня мужа, так мало этого, теперь забирает сына!» Женщина помнила, как однажды, вернувшись в родной дом, чтобы провести небольшой отпуск, сын привез ампулу, в которой была та самая вакцина, придуманная Джеймсом. - Мама, я прошу тебя! - умолял Томас. - Это продлит твою жизнь. Я не хочу потерять тебя лет через десять-пятнадцать, мама. Диана пыталась отнекиваться — она не очень-то верила в целительную силу препарата, но Том настаивал: - У меня никого нет, кроме тебя, ма! Как я буду один? И вообще, зря я, что ли, по вражеским тылам лазил за этой ампулой? Том тогда много смеялся, радовался, как ребенок, говорил: - Ты подарила мне жизнь, теперь я отдаю тебе долг. И Диана согласилась на укол. Теперь-то все стало понятно. И понимание это не то чтобы пугало миссис Хиддлстон, скорее, заставляло нервничать. Том долго восстанавливался после падения с высоты. И Гвен приходила почти каждый день. Диана готова была заподозрить, что со стороны телохранительницы к ее сыну есть что-то большее, чем простая привязанность к охраняемому объекту и уважение к командиру. Миссис Хиддлстон и не против была бы — Гвен была хорошей девочкой, доброй, преданной, казалось бы, чего еще нужно Томасу? Да только когда Том немного пришел в себя, стало понятно, что между этими двумя нет ничего, кроме искренней дружбы и уважения. Пару раз, когда Том забывался в бреду после тяжелых лекарств, которыми его пичкали в самом начале, с его губ слетало имя «Крис». Диана помнила высокого блондина с ярко-голубыми, как южное небо, глазами, который подошел к ней во время панихиды, и, мучительно стесняясь, пробормотал что-то о том, как дорог ему был Томас. Женщина уже и забыла про него, а оно вот как, оказывается. Крис, значит. Что ж, не видать ей внуков, стало быть. Сейчас Диана отдавала долг, ухаживая за раненой Гвендолин. Девушка быстро шла на поправку, здоровьем ее бог не обидел. Какая ирония — думала про себя миссис Хиддлстон, что ранение она заработала «благодаря» тому самому Крису, вернее, его брату. Не успела Диана поприветствовать Гвен, как дверь в палату распахнулась, и небольшое помещение наполнилось молодыми людьми в военной форме. Те спешно обыскали палату — даже в туалет заглянули. И следом за ними вошел высокий чернокожий мужчина. - Генерал Джексон, сэр! - все еще слабая после ранения, Гвендолин попыталась приподняться на постели и приложила кулак к груди в знак приветствия. - Сэмюэл! - ахнула удивленная Диана. - Вольно, Кристи! - махнул рукой генерал. - Не вставайте, бога ради, а то врачам потом опять лишняя работа — по новой штопать Вас. Диана, я приветствую! - это мужчина уже обращался к миссис Хиддлстон. Гвендолин переводила взгляд с одного на другого, не понимая - неужели эти двое знакомы? - Сэмюэл Джексон, старый друг моего бывшего мужа, - пожала плечами Диана в ответ на удивление Гвендолин. - Старый соперник, ты хотела сказать, Ди, - подмигнул генерал женщине, - и соперник менее удачливый, увы. - Прекрати, Сэм! - поморщилась женщина. - Уж не знаю, за что вы соперничали с моим мужем, да только ты и твое чертово Сопротивление заполучило его со всеми потрохами. А теперь еще и моего сына! Тебе мало? - Диана, пожалуйста, успокойся. Томас жив. И мы прилагаем все усилия, чтобы обменять его на принца Гарольда. - Что-то вы не торопитесь! - ядовито улыбнулась миссис Хиддлстон. - Император Джеффри крайне несговорчив, - развел руками генерал, - но мы не теряем надежды. В любом случае, через пару дней мы планируем штурм Столицы. - Мне нет никакого дела до вашей войнушки, Сэм! Мне осточертело это кровопролитие! Все, что мне нужно, это мой сын — живой и здоровый. Как и любой матери по обе стороны баррикад — нам всего лишь нужны наши сыновья. Что ты сделал, чтобы вернуть их нам? - Диана, я обещаю, что мы сделаем все возможное, чтобы при штурме столицы Джеймс не пострадал. - Том! - выкрикнула Диана. - Моего сына зовут Том! Будь добр, не называй его именем моего убитого мужа. Убитого, потому что согласился работать на вас. - Ди, эта война закончится со дня на день, - пытался убедить женщину генерал, - поверь, я ценю твоего сына, его потеря — трагедия для всего Сопротивления и для меня лично. Закончится война, и для Джейм… для Тома все закончится тоже. Миссис Хиддлстон ничего не отвечала, только сверлила генерала взглядом — таких же серых глаз, какими, бывало, буравил генерала ее сын, если по какому-то вопросу его мнение с мнением Джексона расходилось. - А сейчас, Диана, будь добра, оставь нас с мисс Кристи. Нам нужно обсудить кое-какие вопросы. Один из моих телохранителей угостит тебя кофе — в двух шагах от госпиталя прекрасная кофейня. - Я сама в состоянии заплатить за свой кофе, Сэм! - отказалась женщина. - И в провожатых я не нуждаюсь. - Я вынужден настаивать, Ди! - мягко нажал генерал. - Или соглядатаях? - усмехнулась Диана и покинула палату. - Итак, мисс Кристи, - начал Джексон, когда они остались одни, - я здесь, чтобы в первую очередь поблагодарить Вас лично за ту неоценимую помощь, которую Вы оказали нашему Делу, когда вынудили имперского разведчика Атланту сотрудничать. - Уверяю вас, генерал, сэр, это было несложно, - ответила Гвендолин. - Ну-ну, не скромничайте, Гвен. Атланта поет соловьем, и это все — серенады в вашу честь. Щеки девушки окрасил румянец: - Выдумки все это, генерал, сэр! Этот Атланта навоображал себе всякого! - И тем не менее его воображение нарисовало нам вот какую картину… Генерал кивнул стоящему на дверях охраннику, тот приоткрыл дверь, впуская в палату Джона Макмиллана. - Вы помните Джона, Гвен? - спросил генерал, и когда та утвердительно кивнула, продолжил: - Наш новый друг Атланта уверял нас, что Император Джеффри приготовил сюрприз нашей армии на случай взятия Столицы. Он утверждает, что один из гвардейцев Императора в большом подпитии наболтал, что якобы Джеффри хочет взорвать город. - Похоже на сказки, при всем уважении, сэр, - нахмурилась Гвен. - И тем не менее, мы не должны упускать это из виду. Император коварен. Вполне в его духе пустить на воздух если не весь город, то хотя бы некоторые особо значимые здания. Здание Центрального банка, например. - Золотой запас Империи, - кивнула головой девушка. - Как пример, - продолжил генерал, - так вот, мы думали, где удобнее всего было заложить взрывчатку? И Атланта предположил, что это вполне можно сделать в заброшенном метро. - Если позволите, сэр! - аккуратно перебил генерала Макмиллан. - Как инженер-архитектор я бы сказал, что достаточно большие заряды взрывчатки, установленные под землей, способны разрушить город практически до основания. Метро в Столице не работает уже не один десяток лет — население весьма поредело после эпидемии, содержать подземку просто не выгодно экономически. Так что простор для фантазии Императора просто огромен, - у него есть почти что подземный город. - Поэтому мы решили не действовать грубо, - объяснил генерал, - мы не будем бомбить Столицу, не будем проводить наземную операцию. Мы пустим спецназ под землю. - Вот здесь, - указал Макмиллан на точку на принесенной с собой карте Столицы, - тут, в пригороде, наши люди спустятся в заброшенное метро. Наверняка входы закрыты, но наши техники потрудятся над тем, чтобы их открыть. По путям они дойдут до центра города. Вот тут — бывшая станция «Дворцовая площадь», сверху, понятно, дворец Императора. Где-то здесь должен быть специальный тоннель, который ведет прямо ко дворцу, на случай экстренной эвакуации монарха. Если мы найдем эту ветку, то наши люди окажутся прямо во дворце. Охраняют Джеффрри тщательно, но на то он и спецназ, чтобы решать сложные задачи. Возьмем Джеффри — возьмем Столицу. - Рискованно, - пожала плечами Гвендолин, - но так мы можем сохранить жизни гражданским. - Совершенно верно, - согласился Джексон, - и кроме того, пока наши солдаты будут продвигаться по тоннелям, они могут обнаружить заложенную взрывчатку и вызвать взрывотехников, чтобы обезвредить заряды. - Сэр, а что с Командующим Норманом? - спросила Гвендолин. - Обмена не будет, - сухо сказал генерал, - я не стал говорить при его матери, но Император наотрез отказался менять Командующего на своего племянника. - Сэр, мы должны вытащить его! - Мы должны взять Столицу, мисс Кристи, - строго произнес генерал, - жизнь Командующего важна, но она не в приоритете. Если ему хватит выдержки потянуть с допросами, его казнь состоится не так скоро — а она состоится, не будь Император Джеффри самим собой — он попытается устроить из казни предателя целый спектакль. Так вот, если он продержится до нашего прихода — будет жить. - Миллер! - заорал с порога адмирал Дауни. До военной прокуратуры добирались кружным путем — через бар. Валландер, зараза, утром не доопохмелился что ли? Боцман Курт Валландер был личным проклятием и личным же спасением адмирала Роберта Дауни-младшего. Вдвоем с другом во время службы в ВМФ Империи они заглянули в самое пекло и смогли оттуда вернуться. И только благодаря Курту адмирал сейчас живехонек. Так вот, Валландеру приспичило выпить. А приспичивало ему всегда, едва его нога ступала на сушу. Пьяный Валландер был сущим демоном. Трезвый Валландер — это сам Сатана. Поэтому в бар они заехали. Благо, остограмился Курт быстро. Пока ждал заказ, почем свет поносил Императорских гвардейцев. Днем ранее адмирал присутствовал на военном совете, созванном Императором, но вот Курта, естественно, на совет никто не звал. Чай, не высший офицерский чин. Так вот, пока адмирал "протирал жопу" — по словам Валландера — тот ожидал его в приемной. И так его «заебали эти сухопутные крысы, гвардейцы», что после совета пришлось везти друга поправлять нервы. Нервы поправляли до трех ночи. Дауни отвез Курта к себе домой, не бросать же его одного в гостинице. Супруга адмирала, ясное дело, ночному гостю и вдрызг пьяному мужу не обрадовалась. Утром, на больную голову, еще и пилила, почем свет стоит. Так что похмельный муж скоропалительно покинул семейное гнездышко и прихватил с собой злого с перепоя Курта. С утра пораньше решено было ехать в часть к Реннеру, обсудить с комендантом кое-какие вопросы. Вернее, вопрос-то был всего один — как не сдать Сопротивленческим ублюдкам город, а если уж придется сдавать, так с наименьшими потерями. Вообще-то вчера на совещании они с Реннером почти единодушно сошлись во мнении, что Империи так и так хана. Можно еще было сохранить лицо, замириться с Сопротивлением на выгодных условиях. Да хоть и этого их Нормана отдать взад — толку-то с него сейчас, когда уже все просрали? Да только кузен-император уперся рогом — никаких переговоров с врагом, и точка. Дебил, забери его морской дьявол! Так вот, в части и выяснилось, что коммандер под арестом. За измену Родине — не угодно ли? - Миллер!!! Мать твою, я должен глотку сорвать?! - ярился Дауни. Наконец Советник соизволил предстать пред очи двоюродного брата Императора. - Ваше Высочество! - поприветствовал он Роберта легким поклоном. - Ты какого лешего посадил Реннера, паскуда? - ласково промурлыкал Роберт, накручивая галстук Советника на свой кулак. - Тебе кто дал таких прав, сучий ты потрох? - Ты на рожу его погляди, Бобби! - высказался из-за плеча Дауни боцман. - Рожа как есть крысячья. Тьфу! - Повежливее, Курт! - улыбнулся Роберт. - Ваше Высочество! Я попросил бы Вас оградить меня… - Я попросил бы тебя не выебываться, а освободить коммандера Реннера! И немедленно! - Но позвольте, сэр! Мистер Реннер — изменник! Он пытался нарушить приказ Императора… - Ты соображаешь, что ты несешь? Ты! Китовая отрыжка! Ты хоть знаешь, сколько Реннер сделал для армии Императора? Или может, мне сейчас напроситься к братцу на чай да рассказать ему, что Столицу от Сопротивленческих ублюдков защищать некому? И все потому, что самый лучший ее защитник у тебя на нарах отдыхает? Миллер дернулся назад, захлопал глазами. Но Дауни крепко держал Советника за галстук. - Ваше Высочество! - взмолился Миллер. - Ну так что? Идти мне к брату? Или погодить? - Коммандера Реннера сейчас приведут, сэр! - уверил адмирала Миллер. И действительно, не прошло и пяти минут, как удивленный скорым освобождением Декан был доставлен в кабинет Советника, откуда и ушел под ручку с адмиралом. - Ну ты как, живой? - спросил Дауни. - Шкурку они тебе не попортили, я смотрю. - Все нормально! - уверил друга Реннер. - Черт с ней со шкуркой, Роб! Нужно что-то делать — Столица, возможно, заминирована. - То есть? - удивленно приподнял бровь Роберт. - Хиддлстон… то есть Норман на допросе признался, что у них есть сведения о том, что Император, в пику Сопротивлению, приказал нашпиговать город взрывчаткой. - Кочан капусты ему в сраку! - сплюнул озверевший Валландер. - Каким хуем твоего братца делали, Бобби, что он таким уродился? - Уж каким хуем твоих братцев делали, Курт! Рожи каторжные у всех троих, включая тебя! И вообще — ты говоришь об Императорской семье. - Да-да, императорская семья, ебать вас через леер! А толку-то? Войну просрали! Флот — не флот, а три корыта остались. Ребят сколько положили — уйму! И все из-за чего? - Ты со мной политическую обстановку обсудить хочешь, Курт? Так то не с пьяных глаз обсуждать нужно. - Ага, по трезвяку в это говно вообще лезть неохота! - Не собачьтесь! - разнял друзей Реннер. - Времени в обрез! Со дня на день начнется наступление генерала Джексона. И мы должны найти взрывчатку прежде, чем твой кузен, Роберт, повернет тумблер.