***
Минхо зевает, потирает глаза, всё ещё не до конца проснувшись, и останавливается перед дверью в спальню Джисона. Он тянет руку, чтобы постучать. На дворе восемь часов утра, поэтому парень абсолютно не ждёт, что ему ответят, и сильно удивляется, когда из комнаты слышится низкое «входи». Это странно, потому что обычно Хан спит до того момента, пока его мозг не начнёт паниковать и не разбудит его, чтобы парень не опоздал. Зевнув снова, Минхо открывает дверь, с облегчением заметив, что в комнате всё ещё довольно темно. Окна не зашторены, но солнце поднимается с другой стороны, вот и темно. Если то, что Джисон не спал в такое время, было удивительно, то то, что он при этом ещё и работал за компьютером, было просто невероятно. Минхо тихо заходит в комнату, подходит к парню, останавливаясь за стулом, где тот сидит, и мягко его обнимает. Джисон почти не реагирует, лишь слегка мычит на это, и Минхо пытается понять, что может быть настолько важным, что Джисону пришлось встать намного раньше, чем обычно. Минхо требуется пару секунд, чтобы приспособиться к яркому экрану, но, как только он видит, что там, Ли удивлённо хмурится. — Работаешь? — спрашивает он, хотя и так совершенно очевидно, что делает его парень. Джисон нерешительно кивает, вряд ли вообще понимая, что ему говорят. В глубине души Минхо немного беспокоит тот факт, что Хан рано встал, чтобы поработать. Прошлый раз научил его, что у Джисона, работающего так рано, редко бывает всё хорошо. Определённо, он должен вмешаться. — Сколько ты вообще спал? Джисон пожимает плечами, и Минхо хочется обнять его ещё сильнее, но вместо этого он разрывает объятья, протягивая руку, чтобы осторожно снять наушники с парня. Он делает это медленно, давая Хану время, чтобы тот понял, что происходит, и предоставляя возможность сопротивляться, если он и правда не хочет ничего обсуждать, но младший ничего не делает. Когда наушники сняты, Минхо разворачивает к себе кресло Джисона и награждает того одним из своих самых выразительных взглядов. Хан морщится. — Сейчас я спрошу ещё раз, а ты сам реши, насколько честно хочешь ответить. Сколько ты спал этой ночью? — говорит Минхо, стараясь сохранить голос достаточно мягким, чтобы он не звучал обвинительно. Последнее, чего он хочет, — обвинять Джисона в чём-то. — Я спал достаточно, — наступает короткая пауза, во время которой Минхо продолжает пристально смотреть на парня. Хан делает тяжёлый вздох. — Серьёзно, Мин, не волнуйся. Всё хорошо.***
На самом деле, у Джисона не всё хорошо. Однако, прерванный сон является одной из самых меньших причин этого. Весь этот день начинается с плохой ноты, и с каждым часом становится всё хуже. По правде говоря, ничего особо плохого не происходит, но все ужасные события накапливаются и начинают ещё больше давить на Джисона, который и так не может успокоиться. Прежде чем выйти из дома, Джисон завтракает, потому что Минхо заставляет его. Кажется, что после этого всё уже будет хорошо, ведь парень не забывает ни одной книги, погода хорошая, телефон заряжен… Конечно, это ненадолго. Он только вошёл в универ и шёл по лестнице, когда внезапно кто-то врезался в его плечо. Джисон, совершенно не готовый к такому, был в состоянии только беспомощно взмахнуть руками, после спотыкаясь и падая. По крайней мере, он не ударился слишком сильно. Хотя нет, он приземляется на колени, и тело пронзает ещё один всплеск боли. Где-то сзади слышно, как кто-то торопливо и отчаянно говорит: «О Боже, мне так жаль!» Но этот кто-то даже не останавливается, чтобы проверить состояние парня, которого только что сбил. Джисон стискивает зубы, подбирает сумку, свалившуюся, когда он упал, и встаёт на дрожащие ноги. Первая лекция ещё даже не началась, а парень уже готов забить на всё и уйти домой. Однако он слишком упрям, чтобы на самом деле решиться на это. Хан тяжелыми шагами заходит на первую пару конечно же только для того, чтобы понять, что Хёнджин, который являлся практически единственным, что могло поднять настроение, отсутствует. Парень пробирается к концу аудитории, стараясь не показывать, насколько сильно прямо сейчас ему хочется заплакать.***
Весь обеденный перерыв Джисон проводит в работе над новым проектом, чтобы у него было, что показать учителю на паре рисования во второй половине дня. Колено всё ещё болит, а ещё один из преподавателей отругал парня (по его личному мнению, чересчур грубо) за то, что тот рисовал во время теста, который они сегодня писали. В довершение всего, Хан вынужден пропустить обед в пользу того, чтобы сделать что-нибудь более-менее неплохое. Чан и Чанбин видят его как раз в тот момент, когда Джисон начинает собирать вещи, чтобы пойти на следующую пару. Оба выглядят удивлёнными, обнаружив его здесь, но быстро принимают обычное выражение лица, заметив хмурое лицо младшего. — Эй, Сон, всё нормально? — спрашивает самый старший из них, когда парни подходят достаточно близко. Джисон кивает, не смотря ему в глаза. — Видел твоё сообщение этим утром, — говорит Чанбин, и в его голосе слышится какая-то беспокоющаяся интонация. Джисону даже не нужно поворачивать голову, чтобы понять, что оба парня смотрят на него. — Зачем ты проснулся в пять утра? Джисон кривится. — Меня разбудил грузовик на улице, — просто отвечает он. — Я не смог снова заснуть, поэтому решил посмотреть, что можно доделать в моём проекте. — Кстати об этом. Зачем тогда тебе понадобилась его резервная копия? — в замешательстве спрашивает Чан. Джисон заставляет себя сдержать громкий вздох при одной только мысли об этой работе. Снова не смотря ему в глаза, парень отвечает: — Потому что он пропал. Парни кажутся слегка испуганными этим, может быть, потому, что они очень хорошо разбираются в творческом процессе и понимают, насколько ужасно терять целый проект. Они оба знают, сколько сил и времени уходит для его создания. — Ты смог вернуть его обратно? Когда нужно его сдать? Судя по вопросам, которые он задаёт, можно подумать, что это у Чана исчез проект. Джисон же уже прошёл состояние паники, теперь достигнув странного состояния полной апатии ко всей этой ситуации. Парень снова кривится. — Нет, не смог. А ещё мне нужно сдать его через… — Джисон проверяет время на телефоне, — одну минуту! Я побежал! Парням остаётся лишь смотреть ему вслед.***
Когда Джисон возвращается домой в этот день, он едва ли может подняться по лестнице, хотя квартира находится только на третьем этаже. Конечно же, лифт не работает, так что это не вариант. Не в его случае ожидать, что всё будет как обычно. Учитывая то, насколько ужасным был весь сегодняшний день, парень даже не удивится, если, например, его ключи каким-нибудь образом вывалятся из кармана, и по итогу он не сможет попасть домой. Джисон медленно, по сантиметру пробирается к входной двери и облегчённо выдыхает, обнаружив, что она не заперта. Скорее всего, он слишком сильно нажимает на ручку, практически опираясь на неё, но сейчас его колено так чертовски болит, и парню кажется, что в любую секунду он может упасть, так что двери придётся его извинить. Как только Джисон тяжело опускается на пол прямо у входной двери, он слышит крик Минхо откуда-то изнутри квартиры: — Джи? Это ты? У него нет энергии даже на то, чтобы ответить, поэтому парень просто издаёт жалобный стон, который, он уверен, старший просто не сможет услышать, а после сдаётся и прекращает свои попытки встать на ноги. После того, как он, сидя на полу, закрывает дверь, он позволяет себе полностью опуститься на пол, продолжая без каких-либо мыслей лежать на твёрдой древесине. Глаза закрыты, и парень полностью сосредоточен на своём дыхании, но всё равно улавливает звук шагов Минхо, когда тот подходит ближе. — Джисони? — спрашивает снова, и Джисон с точностью может сказать, на каком именно моменте Минхо замечает его, потому что шаги внезапно останавливаются, и Ли замолкает на полсекунды. Затем тихо выдыхает. — Ох… Ты устал, ранен или умираешь? — Что-то между, — бормочет Джисон, всё ещё не открывая глаз. Хотя, звучит больше как штт мжд. Минхо, имеющий большой опыт в расшифровке невнятной речи своего парня, подходит к нему и приседает рядом. Затем он мягко убирает волосы с лица Джисона, и эта мягкость настолько подавляет парня, что он в конце концов начинает плакать. Он плачет не громко и не драматично, тихие слёзы просто текут по щекам и падают на пол, потому что Джисон всё ещё лежит на спине. Минхо, удивлённый слезами, на пару секунд прекращает свои движения, но быстро возобновляет. — Джи, у тебя всё хорошо? — мягко спрашивает он, кладя руку на плечо Джисона. Парень открывает глаза, чтобы посмотреть на него. — Да, всё нормально, — его голос дрожит, и он тяжело выдыхает, вытирая дорожки на щеках. Тот факт, что он пытается убедить себя, что всё в порядке, даже когда из его глаз текут слезы, разбивает сердце Минхо. Джисон дома, в безопасности. Неважно, насколько плохим был этот день, Минхо сделает так, чтобы всё было хорошо. — Тише, малыш, всё не обязательно должно быть в порядке, — Минхо легонько тянет вверх рубашку Джисона, и парень понимает намёк, слегка поднимаясь с пола, чтобы Минхо мог положить ноги под ним. Хан опускает голову на колени старшего, и Минхо начинает почёсывать его голову. — Но всё будет хорошо, я с тобой… Некоторое время они лежат так. Немного неудобно и, возможно, не самая приятная поза, но обоим на это как-то всё равно. Когда плач Джисона оставляет после себя только сопение и шмыганье носом, Минхо снова говорит. — Давай пересядем на диван? И, может быть, поговорим об этом? — тихо спрашивает он. Джисон в ответ лишь легонько кивает. Пол и правда является не самым удобным местом, поэтому парни с облегчением садятся на диван. С облегчением, даже несмотря на то, что мышцы Минхо ещё болят от долгих танцев, а Джисон вообще ужасно себя чувствует. Из глаз всё ещё скатываются слезинки, но уже не так часто, и, в целом, Джисон более спокоен. — Говно день, — бормочет Джисон через какое-то время, и Минхо немного посмеивается над тем, насколько мило парень звучит, даже когда жалуется. Младший делает тихий выдох и укладывает голову на плечо Минхо. — Ужасный день? — спрашивает тот, хотя это и так понятно. — Невероятно ужасный день, — отвечает Джисон. Он замолкает на несколько секунд, а после снова говорит, на этот раз звуча так, будто почти не отдаёт отчет тому, что произносит: — Думаю, я провалил художественное задание. Ну, то, над которым я работал утром, потому что мой проект каким-то образом исчез с моего компьютера, и мне пришлось начинать всё сначала. Но новый был далеко не так хорош. Типа, я учусь на специалиста по художественному искусству, но не могу элементарно этим самым искусством заниматься. Минхо хмурится на это. — Малыш, не говори так, — Джисон слишком увяз в самоуничижении, чтобы заметить вылетевшее прозвище, — ты хорош в искусстве, невероятно хорош. Тебя не приняли бы в университет, если бы ты не был хорош, а то кафе не платило бы за твои картины, если бы они не были классными. Джисон не кажется убеждённым. — Это логично, и я понимаю это, но мой мозг не может так думать сейчас, — он поднимает голову с плеча, не глядя на старшего. — Я знаю, что это всё из-за ужасного дня, я бы не думал так, если бы моё настроение элементарно было лучше, но… я не знаю, это трудно объяснить… Мне кажется, рисование — единственное, в чём я хорош, а сейчас даже его со мной нет, потому что я определённо провалюсь с этой работой. У Минхо есть идея. Он не уверен, сработает ли она, но попробовать определенно стоит. — У тебя есть маркер? Джисон бросает на него удивлённый взгляд. — Если я специалист по художественному искусству, это не значит, что у меня есть все виды письменных принадлежностей, — хмыкает он, но всё равно встает с дивана, наверное, чтобы принести его. — Я спросил не из-за того, на кого ты учишься, а потому, что видел раньше у тебя в сумке много разных маркеров, — объясняется Минхо, хотя Джисон уже вышел из комнаты. Вскоре он возвращается, останавливаясь, чтобы посмотреть на своего парня, и ожидает объяснений, что с этим делать. Из-за того, что Джисон обожает раскидывать свои вещи по всей квартире, на их кофейном столике лежит целая куча чистой бумаги. Заметивший это Минхо не просил Хана принести ещё и бумагу. Поэтому он просто тянется к бумаге, берёт лист и протягивает Джисону. Тот забирает его и, всё ещё слегка удивлённый, садится на пол перед низким столом. — Нарисуй круг. Большой: ты будешь заполнять его, — говорит Минхо. На игривый взгляд, который кидает Джисон, старший фыркает. — Фу. Утихомирьте Вашу фантазию, сэр. — Сэр, — повторяет за ним Джисон. — Кинково. Не знал, что ты любишь подобные вещи. Минхо невероятно близок к тому, чтобы запустить в Джисона носком, но, поскольку он хороший парень, сдерживается. Тем не менее, Джисон действительно берёт ручку и рисует удивительно ровный круг. Затем парень переводит взгляд на Минхо, который же в свою очередь удивлённо смотрит на круг, словно пытаясь понять, каким образом Джисону удалось нарисовать его. — Он слишком идеален. Ты уверен, что вообще человек? Джисон морщится. — Он не идеален. Смотри, вот здесь выглядит так, будто рисовал трёхлетний ребёнок. Он показывает на часть линии, которая, скорее всего, даже тоньше, чем ноготь, просто малейшее несовершенство, которое, если смотреть на весь рисунок в целом, даже не заметно. Минхо, наверное, должен был ожидать подобного ответа от Джисона, но ему всё равно грустно. — Окей, если ты так считаешь. А теперь раздели этот круг на сектора, в каждом из которых напиши или нарисуй что-то, что делает тебя тобой. Например, какая-то твоя черта характера, талант или способность. Понятно? Джисон тупо смотрит на бумагу. Затем переводит скептический взгляд на Минхо. — То есть, если короче, ты просишь меня делать комплименты самому себе, только в виде круговой диаграммы? — ну да, проще говоря, так и есть, поэтому Минхо кивает. — Разве это не эгоистично? — Конечно же, нет. Кстати, я прошу тебя это сделать, поэтому, ну, пожалуйста. Ради меня? — просто говорит Минхо, потому что у него абсолютно нет сил спорить о разнице между эгоистичностью и простым признанием своих достоинств. Джисон усмехается. — Ради тебя, — напевает* он, и если бы Минхо не был в курсе музыки 3racha, он бы не понял отсылки. Но он в курсе, поэтому просто закатывает глаза и смотрит, как парень поворачивается к листу перед собой. — Но что мне… — замолкает, не договорив. Минхо, кажется, он понимает, в чём проблема. — Искусство, — просто говорит старший. — Ты сам сказал, что у тебя хорошо получается рисовать, вот и запиши. Джисон выглядит так, будто всё ещё хочет поспорить по поводу эгоистичности всей этой затеи, но, к счастью Минхо, ничего не говорит. Вместо этого рисует первый сектор, в котором большими буквами пишет слово «искусство», а после, немного подумав, окружает его рисунками маленьких цветочков. Когда заканчивает, снова смотрит на Минхо, и старший невероятно сильно пытается не засмеяться над ожидающим выражением его лица. — Я же сказал, ты сам должен выписать свои хорошие стороны. Ну, если ты и правда ничего не можешь придумать, я могу подсказать, но лучше сделай больше одного сектора. Джисон задумчиво покусывает губу, и выражение его лица настолько восхитительно, что Минхо практически теряет сосредоточенность на том, что они делают. — Ладно… Парень снова прислоняет маркер к бумаге, и Минхо наблюдает за тем, как он делает ещё сектор. На этот раз Джисон начинает с рисунка. То, что он собирается написать «музыка», сразу же становится очевидным, потому что парень рисует маленькие музыкальные ноты и какое-то схематичное волнистое пианино, которое, на самом деле, выглядит очень классно. Он снова смотрит на Минхо, будто ожидая одобрения, и, хотя Минхо и хочет, чтобы Джисон сделал всё сам, он кивает с легкой улыбкой. В следующем секторе Джисон не пишет никакого слова даже тогда, когда дорисовает свои маленькие картинки. Когда кажется, что младший закончил с этой частью, Минхо слегка наклоняется вперёд, чтобы лучше видеть все рисунки и попытаться понять, что какую из позитивных черт Джисона они представляют. — Умение любить? — догадывается Минхо. На бумаге схематично нарисованы два человека, один из которых улыбается другому и протягивает сердечко, стремясь улучшить его настроение, ведь он не улыбается. — Не знаю, какое слово сюда подобрать, поэтому ничего и не написал, — объясняет Джисон, слегка улыбаясь. — Но, когда я рисовал это, думал о любви к моим друзьям, о благодарности людям, которых люблю. Думаю, «умение любить» и правда хорошо подходит. — Ты ещё должен добавить, что умеешь смешить людей, — подсказывает Минхо, когда Джисон останавливается в замешательстве, не зная, что ещё нарисовать. Парень на это улыбается и начинает рисовать. Минхо наклоняется, чтобы посмотреть, и видит, что Джисон нарисовал клоуна. — Хён, смотри, это ты! — говорит он и показывает на рисунок, и Минхо изо всех сил старается не улыбнуться. — Весело, — невозмутимо отвечает он. В круге остаётся столько места, что можно добавить ещё два сектора. Минхо ждёт, что парень не будет знать, что в них добавить, но вместо этого видит, как Джисон уверенно разделяет оставшееся место на две части. Он рисует ещё одного схематичного человека, который на этот раз сидит в лодке. Волны на воде, которые парень прорисовывает, необычны, потому что Джисон добавляет на них разные завитки для украшения. Под волнами Джисон пишет слово «глубокомыслящий». И да, с этим Минхо определённо согласен. Достаточно взглянуть на тексты, которые он пишет, и сразу становится понятно то, насколько он умен, хотя и сильно отличается от тех, кто считается умным из-за хороших успехов в учёбе. Хан просто очень умен, когда дело доходит до мышления в целом. Это сложно объяснить, но Минхо абсолютно точно согласен, да. Он хочет спросить Джисона, чем тот заполнит последний сектор, но замолкает, когда замечает, что Дори подходит к парню сзади. Она не очень любит людей, но иногда всё же приходит к Джисону или Минхо, и кажется, сейчас как раз один из таких случаев. Джисон не замечает её до того момента, пока она не запрыгивает ему на колени, и мягкая улыбка сразу же появляется на его лице. — Ну привет, Дори, — мило говорит он. Минхо как можно незаметнее достаёт телефон, чтобы сфотографировать их, потому что сейчас они выглядят очень мило и по-домашнему. Его сердечко трепещет. С сидящей на коленях Дори Джисон снова поднимает маркер и рисует что-то, что Минхо не может разглядеть. Когда парень отстраняется, он откладывает маркер в сторону и уделяет всё внимание животному на коленях, поэтому Минхо пользуется возможностью посмотреть на последний рисунок. Это котик и сердечко рядом. — Любовь к Дори — одна из черт твоего характера? — насмешливо спрашивает Минхо, хотя думает, что немного лицемерит, ведь его любовь к кошкам составляет большую часть его личности, по собственному мнению Ли, конечно. Джисон игнорирует этот слегка шутливый тон и отвечает. — Да. А теперь иди и наполни ей миску! Наш ребёнок голоден, мы её ещё не кормили. Минхо приподнимает брови. — Почему ты сам не можешь это сделать? — спрашивает только для того, чтобы побесить Хана. Джисон бросает красноречивый взгляд на клубок шерсти на коленях, хотя Минхо и так уже встал с кресла, чтобы пойти выполнить его просьбу. В конце концов, Ли не может позволить их ребёнку голодать.***
Через несколько часов парни обнимаются, сидя на диване после ужина (на вынос, конечно, потому что они не смогли заставить себя пойти приготовить что-нибудь). Даже несмотря на то, что все ужасные события этого дня всё ещё причиняют ему боль, Джисон может честно сказать, что теперь он чувствует себя намного лучше по сравнению с тем, как чувствовал, когда только вернулся из университета. Минхо почти спит рядом, когда Джисон начинает говорить. — Спасибо, — тихо произносит он. Старший смотрит прямо в глаза и отвечает, не уточняя, за что именно Джисон его благодарит. — Не за что. Мне жаль, что у тебя был плохой день. — Всё хорошо, ты же в этом не виноват, — его голос звучит тихо и слегка невнятно, потому что и он, и Минхо довольно близки к тому, чтобы заснуть. Возможно, спать на диване — не самая лучшая идея, но никому из них сейчас нет до этого никакого дела. Всего одна плохая вещь не делает день невероятно ужасным, но всего один хороший человек может сделать его намного лучше. Джисон закрывает глаза с лёгкой улыбкой.**бонус**
Чан вглядывается в написанное возле двери имя, чтобы убедиться, что пришёл к правильному кабинету, прежде чем постучать. Почти сразу же слышится голос с другой стороны, который велит войти, и Чан открывает дверь. Профессор встаёт с кресла и смотрит на Чана, когда тот входит. Кажется, он его не узнаёт, но это и так понятно, ведь он учитель рисования, а парень — студент музыкальной кафедры. — Здравствуйте, мистер Ким, простите за беспокойство, — начинает блондин, но профессор улыбается и отмахивается от любых извинений. — Я друг Хан Джисона… Он неожиданно замолкает, когда глаза профессора загораются. — Ах, да, один из моих студентов. Кстати, если вы вдруг увидите его, не постесняйтесь сказать, что мне очень понравился его проект, и я хотел бы, чтобы он был представлен на художественной выставке в конце года. Чан замирает, эти слова застают его врасплох. — Да, конечно, я могу передать ему это, — он останавливается, пытаясь подобрать слова. — Хотя, на самом деле, это вторая версия этого проекта. Первая куда-то пропала этим утром. Профессор на это в удивлении поднимает брови. Если проект, который Джисон сдал сегодня, действительно так хорош, он имеет полное право удивляться, ведь Хан нарисовал его всего за несколько часов. — Этим утром? — повторяет учитель, на что Чан кивает. — Да… Собственно, поэтому я здесь. Я внезапно обнаружил, что на самом деле у меня сохранилась резервная копия того, первого, на другом компьютере. Вот, я принёс вам. Чан протягивает флешку профессору, который забирает её, всё ещё выглядя очень удивлённым. — Я не разбираюсь в искусстве, плюс, я не видел вторую версию проекта, но мне кажется, этот тоже очень хорош. До свидания. Мужчина едва успевает поблагодарить его, прежде чем Чан выходит из кабинета и улыбается про себя, доставая телефон, чтобы написать Джисону. чан: хэй, сони, я только что поговорил с твоим профессором, хочу сказать, что твой проект точно не получит низший балл чан: твоему учителю он правда понравился чан: молодец!—
* — отсылка к строчке песни 3racha — mixtape #3 (позже стала песней всей группы). Фанфик на английском, поэтому это «ради тебя» выглядит, как «for you», аналогично строчке из песни.